Программа защиты свидетелей для Смерти

— ...Он собирался выдать меня Пожирателям, чтобы вернуть Луну. — Он… что? — Не совсем меня, — фыркнул Гарри. — Ну, даже если бы мы не пришли к согласию, я бы всё равно попался бы на спасении Луны. Мы собрались сделать так. Он вызывает Пожирателей, но не сообщает обо мне. Они должны подумать, что он готов сотрудничать. Журнал, всё такое. Так как он кажется безобидным, они не должны были послать кого-то особенно значимого и сильного, но кого-то, кто в курсе о месте, где содержится Луна. Он говорит, что собирается выдать меня. Мы вырубаем пришедших. Копаемся в их памяти — Мистер Лавгуд, оказывается, очень неплох в этом… узнаём, где Луна, делаем внушение, что они — это мы, пьём оборотное зелье с их волосами, чтобы притвориться ими. Мы вытащили Луну, она была в порядке, но в процессе спасения погиб её отец, он просто стал перед убивающим, кинутым в сторону дочери. Дальше мы путешествовали с Луной вместе. Она призналась, что видит некоторые события будущего, но не как предсказатели, её дар абсолютно бессистемный и имеет свою специфику. Всё потому, что она более чувствительна к энергии мира и других планов реальности. От этого и её «придуманные» существа, и общие странности, которые так часто пугают людей и заставляют многих считать её сумасшедшей. Луна и её отец считали, что лучше, чтобы её считали полоумной и сумасшедшей лунатичкой, чем если бы узнали о даре — её бы стали использовать. А такие как они в золотой клетке не живут. Она смогла дать подсказку о том, где искать один из крестражей. Банк Гринготтс. Мы думали, как туда попасть. Примерно в это же время и провели обряд побратимства, став названными братом и сестрой. Ни у кого из нас больше никого не было. Ну, помимо друга Невилла, который, как оказалось, в это время был лидером студентов, которые подрывали деятельность Пожирателей в школе. Том сделал директором Снейпа, двух Пожирателей — профессорами, и те третировали учеников, как хотели. В общем Невилл, Джинни и Рон пытались украсть меч Гриффиндора. Их поймали, но в целом всё обошлось. Однако, он отправился в сейф к Лестрейндж. Но он был подделкой, красивым атрибутом, висящем на стене директорского кабинета. Снейп знал об этом, и он принёс его каким-то образом найдя нас в лесу. — Но почему вы не отправились на Гриммо? — По той же причине, по которой Луне срочно понадобился именно один конкретный автобус, чтобы спасти определённого котёнка. Нам нужно было в тот лес, и если она так сказала? Проще согласиться. У меня была палатка. Ещё в процессе подготовки её отец отдал мне их старый походный рюкзак с чарами расширения пространства. Снейп, зараза этакая, бросил меч в озеро. Была зима, и у меня не было жаброслей или острой необходимости нырять туда, чтобы не учитывать это. Я так ему и сообщил. Думаю, он опешил. Во-первых, я догадался, что это он, потому что из тех, кто имеет доступ к этому предмету, знал о его важности и имел возможность свободно покидать школу? Был только он. Во-вторых, я отказался от оружия, способного уничтожать крестражи. Но у меня был клык василиска, я мог и так. Пришла Луна, позвала пить чай, Снейп всё-таки вышел, чтобы привычно обозвать меня идиотом… Я не помню конкретно, что мы говорили, но скажем так мы пришли к тому, что нам нет нужды собачиться, если мы по сути на одной стороне и преследуем одни и те же цели… За мечом всё-таки пришлось нырять, но высушивающие чары помогли. Я подумал, что Луна настаивала на нашем пребывании там из-за этого события, но Снейп ушёл обратно, а мы всё ещё оставались в лесу… Мы наткнулись на гоблина и нескольких людей, один из них был нашим сокурсником. В общем, мы подкупили гоблина Крюкохвата мечом, чтобы он провёл нас в банк и помог найти чашу. Мы как раз до этого случайно подслушали, как он хвастается, как обманул Лестрейндж, не сказав, что меч, что она оставила у себя в хранилище — подделка. Снейп в разговоре обронил, что Беллатриса была очень горда тем, что её хозяин позволил ей хранить у себя меч Гриффиндора, потому что это не первая вещь, оставленная им на хранение у неё. Мы решили рискнуть, потому что на самом деле мы ничего не теряли, меч всегда можно вытащить из Распределяющей шляпы, если ты, конечно, настоящий гриффиндорец… В целом, я уже рассказывал тебе про то, каким эпичным побегом обернулась наша кража, но я упустил тот факт, что нам нужна была Беллатриса, чтобы пройти. Я пообещал Кричеру, что то, что он оглушит и заколдует её, то это позволит нам получить возможность уничтожить медальон, как и хотел его самый любимый молодой господин Регулус. В рейтинге эльфа он был на втором месте после его матери, Вальпурги. Я настаивал на том, что это будет более безопасно для неё, чем если это сделаем мы, и он в конце концов сдался. Лестрейндж не ожидала подставы от эльфа, маги вообще их неоправданно недооценивают. Мы шли за ней под Мантией-Невидимкой. Там был водопад, обличающий воров, и он смыл внушение Критчера, но Крюкохват был достаточно умным, чтобы понимать, что если она начнёт буянить, он будет первым, кто пострадает, потому что мы-то сокрыты. Поэтому он предупредил нас, и едва мы проехали через водопад, я накинул на неё подчиняющее заклинание, Империо. Во избежание забрал палочку, вряд ли кто-то теперь мог проверить её. Это уже не должно было быть подозрительным. Просто сложность была в том, что охранная система банка изменилась из-за Пожирателей, и мы опасались почти всего. На ней Империо продержалось достаточно долго, чтобы вынести нам чашу, но затем оно спало, правда, до этого гоблин уже успел переобуться и счастливый с мечом в руках побежал звать собратьев. Мы слиняли на драконе, но теперь Беллатриса знала, что чаша у нас. Даже жаль Крюкохвата. Также Лестрейндж знала о том, что Критчер нам помогает. Нам нельзя было теперь идти на Гриммо. Хотя Беллатриса не могла попасть туда обычным путём, там могли быть тайные пути или она могла уговорить Критчера — я не доверял ему ни на грамм после Сириуса. Благо, мы на тот момент забрали медальон, опасаясь, что тот может внезапно передумать и отдать его ей, но спрятали, чтобы его не было с нами, если нас поймают. Тогда нас не поймали. Это случилось позже. Нас обнаружили ищейки, но я вовремя втолкнул Луну за защитный барьер, а сам попытался устроить «побег», просто пытаясь отвлечь их от того места, где мы разбили лагерь. Надеялся, что они будут думать, что поймали «одиночку». Я достаточно удачно врезался в дерево, из-за крови не было видно нормально ни черт лица, ни шрама. Поэтому они просто отвели меня туда, где содержались магглокровки и магглорождённые «для тренировки молодняка». Но мне не повезло. Туда наведалась Беллатриса, чтобы получить себе кого-то «для развлечения», чтобы выместить свой гнев, выбор пал на меня, она привела меня в Малфой-Менор, начала своё «веселье» и в процессе узнала, кто я, но она не могла убить меня, потому что моя жизнь принадлежит Волдеморту, чтобы забрать её, как они считают, а отдать ему меня она также не могла, потому что пришлось бы рассказать про похищенную Чашу. Она… хотела знать, где я её спрятал. О моём присутствии там должна была знать только Беллатриса, но она рассказала Нарциссе, чтобы та дала приказ эльфам не дать мне подохнуть, когда она делала перерывы между нашими разговорами, но на самом деле она могла сказать им и сама, но нужны были сильные лечебные зелья, а Снейпу сама она не особо доверяла, но у него всегда было достаточно близкое общение с Малфоями. Через мать узнал о моём присутствии и Драко, он и доложил Снейпу, зачем именно его матушке нужны такие зелья. По сути, он помог этим. Но Снейп не мог сделать ничего больше, чем сварить более мощные зелья, чем запрашиваемые, чтобы не поставить под угрозу свою деятельность двойного шпиона… Но он послал Добби мне на помощь. Он, как бывший домовик Малфоев, знал и о месторасположении темницы, да и вообще… магия эльфов отличается от магии магов. В общем, ещё какое-то время меня выхаживала Луна, — он скривился. — Потом мы уничтожили те крестражи, что были у нас на руках при помощи клыка. Это нехило дало по мозгам Тому, он начал паниковать, через нашу связь я случайно узнал о тех местах, где он схоронил свои крестражи, и в двух из них они уже были обнаружены. В итоге, последний неизвестный нам крестраж должен был находиться в Хогвартсе. Луна предположила, что если эта вещь должна была принадлежать Кандиде Когтевран, то это должна быть её диадема. Я вспомнил, что видел в Выручай-Комнате, в которой у нас проходили занятия нашего боевого кружка, я видел бюст с диадемой на нем, до преображения комнаты, но я не был уверен в этом. Мы собрались в школу, проверить Выручай-Комнату и, если это всё же не она, то найти призрак её дочери, Серую Даму, и узнать у той поподробнее. Познакомились с братом Дамблдора, узнали о ещё одном тайном проходе в Хогвартс… Невилл и остальные студенты были рады нас видеть. Нашли диадему, но нас застукали слизеринцы. Малфой и двое парней, что всё время учёбы сопровождали его. И если Драко, казалось, не особо-то и хотел драться — я уверен, что он поддался обезоруживающему заклинанию, как Дамблдор до этого поддался ему — то вот его «друзья»… Один из них призвал очень опасное и сложное огненное заклинание, которое слабо поддаётся контролю. Мы едва успели покинуть Выручай-Комнату, в процессе спасли Драко и другого Слизеринца, но создателя Адского Огня заклинание погубило. Диадема была уничтожена. Это плюс. Оставался только сам Том и Нагайна… я так думал. Волдеморт почувствовал её уничтожение, и он знал, где он хранил диадему. Он связался с Пожирателями-профессорами через метку. Невилл и остальные отвлекали их, думая, что нам и Джинни, которую мы попросили забрать из кабинета директора распределяющую шляпу, нужно время. Профессора помогли им. Профессор Макгонагалл не знала, что Северус Снейп не предатель, поэтому напала на него, но он не хотел с ней сражаться, поэтому эпично удалился… Всё завертелось. Тому было удобно организовать нападение из-за того, что он мог в любую секунду связаться со своими сторонниками, контролировать их. Началась Битва за Хогвартс. Первый налёт мы отразили более-менее. Было много раненых. Я, Луна и Невилл старались держаться вместе. Во время передышки мы нашли Снейпа, но едва мы собирались подойти к нему, появился Волдеморт. Он натравил на Снейпа свою змею, — Гарри прикрыл глаза. — Том ошибочно думал, что старшая палочка не подчиняется ему. Потому, что Снейп её хозяин, ведь он убил Дамблдора. Но первоначально именно Драко лишил директора палочки… А потом я обезоружил его, и хотя в его руках не было той самой бузинной палочки, он остался её хозяином, а победа над ним дала эту привилегию мне… Старшей палочке всё равно, каким образом человек одержал победу. Том не вникал в подробности, к тому же, он окончательно осознал, что Снейп — двойной шпион. Мы думали, что Волдеморт будет более осторожен, ведь Нагайна его последний крестраж. Но эту змею действительно тяжело убить, заклинания отскакивают от неё… Даже смертельная Авада. Мы хотели спасти Снейпа. Волдеморт парализовал его и, как только отдал своей змее приказ, ушёл. Мы вылезли из-под Мантии-Невидимки, попытались остановить эту тварь заклинаниями, именно тогда мы и поняли, почему Волдеморт не носится с ней. Хотя он всё-таки не думал, что Снейп в таком состоянии сможет сделать что-либо его питомице — всё-таки метка давала слишком большую власть над его слугами — а других людей там быть не должно было… Нагайна успела укусить Снейпа, но умерла. Джинни успела до битвы передать нам шляпу, и Невилл вытащил оттуда меч. Когда змея укусила Снейпа, она попыталась броситься на ближайшего к ней человека… Ближе всех стояла Луна. Я оттолкнул её, но подставился сам — однако, там были только болевые ощущения, я почему-то не торопился умирать… я предположил, что это из-за смеси яда василиска и слёз феникса в моей крови. Невилл перерубил змею пополам. Но мы услышали яростный крик — Том, оказывается, всё это время был рядом. Пришлось трангрессировать с раненным Снейпом. Мы собирались отправить его в медицинское крыло, но он не дал. Впервые на его лице были написаны его настоящие эмоции, и там было беспокойство. Он собирался умереть, но его пугало то, что эта ядовитая дрянь укусила и меня тоже. Но в отличие от него я выглядел достаточно неумирающим. Снейп дал мне свои воспоминания. Я обещал, что посмотрю их позже — сейчас было не до того, чтобы бегать по всему замку за омутом памяти, Волдеморт и его армия и так собирались с силами, чтобы нанести очередной удар, а тут он лишился последнего крестража… Не последнего. Я сказал Снейпу, что если там есть что-то срочное, пусть скажет сразу. Я никак не ожидал, что он сообщит мне, что я крестраж Волдеморта, — горькая усмешка. — В общем, он сообщил мне всё это… и он не умирал. То есть умирал, но не мог уйти. Он чувствовал боль, чувствовал, что его гибель дышит ему в спину, но он не мог. Это была моя вина. Снейп сказал, что моя магия не отпускает его. Сказал сделать это, отпустить. Потому что это конец, да и ему не помочь, потому что как варить противоядие против яда Нагайны знает только он, а он немного не в состоянии, и я просто продолжаю его боль. Я не понимал, как я могу делать это. Но в итоге Луна просто заставила меня убрать свою руку, которой я сжимал его рану, пытаясь удержать его кровь, и его взгляд стал более замутнённым и слабым. Его последней просьбой было посмотреть в мои глаза… Он правда любил мою маму. Я пересмотрел его воспоминания после того, как с Волдемортом было покончено. Там были не только фрагменты, где Дамблдор даёт объяснение и приказывает ему сообщить мне о моей роли жертвенной свиньи, когда придёт время, вопреки первоначальной клятве Снейпа защищать меня, там было пару фрагментов о Лили Эванс. Похоже, он решил дать мне хоть немного чего-то светлого напоследок, а я весь такой прагматичный «позже», хотя по идее я должен был подохнуть там. В общем, идея Дамблдора о моей смерти от Волдеморта — оказывается, создатель может уничтожить крестраж более легко, хотя «живых» крестражей до него никто не делал, так что в этом Нагайна и я уникальны, но к тому же он впихнул крестраж в человека… случайно. Если бы Фоукс не стабилизировал яд василиска в моей крови тогда, крестраж, вероятно, тоже бы был уничтожен в тот момент, но осколку повезло. Так о чём это я? Идея Дамблдора о моей смерти и цели Волдеморта совпадали. Он сделал кое-что… ментальный удар или типа того? Пробрался в головы людей, чтобы сообщить своё предложение. Кто-то слышал его слова громче, кто-то тише. Он сказал, что остановится и пощадит остальных, если я приду к нему. Невилл пытался отговорить меня. Луна, обрабатывающая мою рану от укуса на руке, сказала, что что бы я ни решил, всё так или иначе всё равно будет хорошо. Я думал, что это хорошая сделка. Я всё равно должен умереть, чтобы Том не смог возродиться больше. Без крестражей люди смогли бы сражаться с ним более эффективно. И на его стороне было слишком много людей и не людей, не только Пожиратели Смерти… оборотни, некоторые вампиры, великаны… Дементоры, кстати. Если моя смерть даст возможность людям собраться с силами и победить, то я сделаю это — решил тогда я. Я пошёл в лес, чтобы встретиться со своим врагом. По пути разгадал случайно тайну снитча, приложив его к губам на удачу, и, как я и говорил ранее, Дамблдор засунул туда воскрешающий камень. Видимо, даже в снитче он уже проявлял свои свойства — это могло бы объяснить случай со Снейпом, мне действительно было тяжело от его смерти, так как то, каким я смог его увидеть, когда он открыто помогал нам? помогал мне? он был совсем другим человеком, чем мне казалось всё это время. Поэтому я не желал ему смерти. Я снова отвлёкся… — Поттер тяжело вздохнул. — Я отправился в лес. Камень вызвал души родителей, Крёстного, Снейпа и Люпина — с ним я тоже достаточно близко общался на третьем курсе и до смерти Сириуса, правда для меня оказалось неожиданностью, что Ремус умер, потому что я видел его среди других орденовцев, пришедших на подмогу, и он был жив. В общем, они поддержали меня, сказали, что умирать совсем не больно. Волдеморт поехидничал, убил меня. Я оказался на «призрачном» вокзале. Увидел уродливый осколок Тома, что был всё это время со мной. Увидел дух Дамблдора, если это был вообще он. Мне сказали, что я могу пойти дальше или остаться, и я выбрал второе, потому что одно дело оставить на других свою ответственность, потому что я умер ради их же благополучия, а совсем другое, если я мог вернуться, и эгоистично решил бы этого не делать — не то, чтобы многие это смогли бы оценить. К тому же, там были Невилл и Луна, я не хотел, чтобы они скорбели обо мне, к тому же Луна… она ведь по сути осталась одна. Хотя между ней и Невиллом всегда была особенная химия, — он фыркнул. — Я воскрес, мы победили. Волдеморт мёртв. Залатали раны, разошлись. Я вернулся на Гриммо. На меня давили все эти смерти и порушенные судьбы, словно я сделал недостаточно. У меня были психологические проблемы. Кошмары, панические атаки. Плен и война отразились на мне. Луна и Невилл поддерживали меня, как могли. Но я не хотел выходить из дома, я стал апатичным и амёбным. Вероятно, если бы не необходимость бороться, я бы столкнулся с этим состоянием многим раньше. В один день ко мне заявилась Нарцисса Малфой, её впустил Критчер. Она просила о помощи, потому что у меня перед ней долг жизни — она не сказала Тому, что я дышал и был жив. Хотя у Драко тоже был долг жизни перед мной из-за инцидента в Выручай-Комнате, я дал своё согласие. Я дал свидетельские показания о том, что Миссис Малфой и её сын не были заинтересованы в подчинении Волдеморту и несколько раз помогали мне. Они избежали наказания, хотя их сильно оштрафовали. Они покинули Англию от греха подальше. А вот Люциус Малфой был казнён — у меня не было ничего хорошего о нём, чтобы рассказать суду, а врать я не захотел. То, что я поспособствовал оправдательному процессу для двух Малфоев… Это не понравилось почти всем, но я вновь вернулся к своей медленно тянущейся жизни на Гриммо, чтобы увидеть это. Словно с необходимостью помочь прошла и вся моя жизненная энергия. Луна затянула меня к психиатру, пришлось убедить того, что я был одной из жертв то ли военных, то ли террористических действий. Постепенно я перестал винить себя в произошедшем. Сперва я начал читать, потом выходить из дома, ожил. Луна и Невилл были рады за меня. Я занялся делами, собирался восстановить род Блэков и Поттеров. Понял, что за эти несколько лет Министерство Магии стало таким же, каким было, хотя Министром стал один из членов Ордена Феникса. Моя активность никому не понравилась. Опасаясь, они пошли по привычному им пути — в «Ежедневном Пророке» начали появляться статьи обо мне… Вспоминали и мою пропажу на долгое время, и многое другое. Могло показаться, что они «заботятся» о моём здоровье и благополучии, но они мягко подводили людей к сомнению в моём здравомыслии. Да, у меня были проблемы. Но я, дементор их задери, их решил к тому моменту. Луна, как владелец «Придиры» выпускала статьи в противовес этому, но на неё давили, и я заставил её дать мне обещание не вмешиваться, что бы ни случилось. Я не хотел, чтобы она пострадала. И я не думал, что Министерство рискнёт сделать что-то действительно глупое… Хах, — горький короткий смешок вырвался у него. — Луна и Невилл, убедившись, что моё психическое состояние стабилизировалось, собирались отправиться в экспедицию. Я убедил их, что у меня не будет проблем за это время. Но я ошибался. Министр, Кингсли, позвал меня к себе на беседу. В общем, все мои планы рухнули прахом, я только и успел вернуть в род Блэков единственную «светлую» кузину Сириуса и ввести туда её внука — сына Люпина и её дочери. А вот роду Поттеров немного не повезло с наследниками. Я оказался в Азкабане. Без суда и следствия — они учли, что я могу рискнуть и выкинуть глупость с клятвой или что-либо другое. В конце концов, я же герой… Я мог заставить людей сомневаться. Но пока меня не было, похоже, Министерство Магии смогло убедить людей. И, похоже, Луна с Невиллом неожиданно вернулись, и в итоге получили свою долю неприятностей, насколько я понял, пострадала даже бабушка Невилла, если учитывать то, что Луна сказала, что та тоже была на том свете… Я пробыл там несколько лет. Министерство Магии… Они не смогли меня убить, но они ставили эксперименты, чтобы сделать это. Однажды, они хотели использовать яды разных видов змей, и какой-то криворукий идиот упустил их… Я натравил их на этих горе-учёных. Загнанный в угол пёс кусается намного отчаянней… Заполучил себе в довесок к антимагическим наручникам кляп. В перерывах мной лакомились дементоры. Эти твари, казалось, имели ко мне свою особенную слабость. Они сводили с ума и истощали, но никак не могли убить меня. И маги тоже. В один раз они решили выкачать из меня мою магию. Нашли старый допотопный ритуал, который проводился на сильнейших тёмных магах… Во мне поднялась паника. Как и у любого мага, магия была моей неотъемлемой частью. Я сперва пытался хоть как-то помешать, удержать её в своём теле, но я чувствовал, как медленно, но неотвратимо она покидает моё тело. И я решил, гори оно всё адским пламенем. Я отпустил. Я хотел умереть, даже если это будет после того, как я ощущу жестокую пустоту отсутствия магии. Но усилившийся поток нарушил ход ритуала, магия вырвалась из-под контроля… Осознал я себя уже на земле. На том же острове, где была тюрьма. Но ни тюрьмы, ни людей, ни дементоров не было. Только зияющий кратер. Я кое-как дополз до берега, чувствуя острую жажду. Мне было плевать, что она солёная. Я даже не думал об этом. Магия кружила и выла вокруг меня. Именно в отражении воды я увидел тот свой взгляд. И именно тогда Смерть наконец-то явилась перед мной. Но не за мной. Она сказала, что не заберёт меня к родителям. Что у меня будет иной путь. Не спрашивая, запихнула в другую мультивселенную. Дала указания следить за миром мёртвых и не нарушать равновесие мироздания сильнее, чем нужно. Пожелала удачи. Ушла. И… вот. По сути так маг Гарри Поттер стал Смертью. Когда парень закончил рассказ, Тони долго витиевато выругался на нескольких языках, помянуя недобрым словом и Министерство Магии, и продажных «друзей-соратников» из Ордена Феникса. Теперь ему стали понятны многие реакции Поттера. Гарри был удивлён поведением Старка, но когда тот снова утешающе обнял его, он расслабился в руках друга и почувствовал, что прошлое и память о нём постепенно ослабляет своё влияние на него. Впервые Поттер не просто делал вид, что оно не имеет никакого значения. Он действительно ощутил, что прошлое больше не столь важно, но не потому, что он отмахивался от него, обосновывая всё это тем, что он больше не тот, кем был, а потому что он был почти готов отпустить всё это.