Маленькая девочка

На следующий день Алёна с трудом смогла элементарно встать с кровати. Всё тело действительно сильно болело, и в некоторых местах, где не было бинтов, проступило немного крови. Такой сильной боли она, наверное, не испытывала в жизни, хотя на её долю выпали те ещё болячки. Немного страшно. Саша предложила остаться девочке дома, отлежаться денек, чтоб раны хоть немного зажили, однако Алёна настояла на том, чтобы она шла в школу, ведь она должна. Должна хорошо учиться, должна сдать экзамены, отлично закончить школу и всё в таком духе. И она не должна запускать это всё, не должна прогуливать из-за такой мелочи. Саша попыталась образумить девочку, но её уговоры закончились тем, что ей же пришлось успокаивать Алёну, которая, впервые проявив такое упорство, чувствовала себя виноватой. В итоге в школу пошли обе: и Алёна, виновато ссутулившаяся, и Саша, старавшаяся скрыть недовольство и одновременно поддержать девочку. После уроков, когда они уже вернулись домой, Саша аккуратно попробовала накормить Алёну, на что та, всё ещё чувствуя вину за своё упорство, согласилась. Позже Саша предложила девочке поиграть на гитарах и, пока та радостно доставала свою, придумала выйти с ними на улицу. — Мы просто поиграем, — поделилась она своей идеей. — Можем где-нибудь в переходе, в парке. Глядишь, денег чуток накидают, — Саша улыбнулась. — Прости, я… — Алёна вскинула на Сашу удивленные и испуганные глаза. Она — и играть? На людях? — Я не готова, наверное. Я ведь ни петь, ни играть толком не умею. — Ну ты чего? — Саша чуть улыбнулась. — Ты прекрасно поёшь и играешь, лучше многих, — Алёна хотела возразить, но Саша не дала ей этого сделать, быстро прерывая все попытки спорить. — Я не настаиваю, чтоб ты играла, я просто приглашаю с собой. И мне не так одиноко, и ты посмотришь, как это всё. Да и просто… — Саша не хотела говорить, что это было её заработком, и, пока она не познакомилась с Алёной, она почти ежедневно играла в каких-нибудь переходах, парках и тому подобных местах. Она любила это дело, и из-за появления Алёны забрасывать не хотела. Да, ей важна эта девочка, и она хочет и будет о ней заботиться, однако и о себе забывать не стоит. К тому же, вдруг Алёна немного раскрепоститься, и, глядишь, тоже поиграет? — Если ты так хочешь, — протянула Алёна, переводя взгляд в пол. — Ой, то есть, — девочка поняла, что прозвучала слишком холодно или как-то отстраненно и безучастно. — В общем, хорошо, пойдём. Саша улыбнулась, вновь беря гитару и чуть обнимая девочку. — Спасибо. Алёна шла за Сашей, смущенно рассматривая землю. Девочка пинала опавшие листья, стараясь отвлечься от мыслей. За время проживания с Сашей, она немного свыклась с мыслью, что и она достойна не только всего самого худшего, что и о ней можно заботиться, поддерживать и помогать, что и она заслуживает любви. Но Алёну всё ещё грызло чувство вины за то, что она повисла на Саше. Сама того не понимая, девочка очень сильно привязалась к Саше, как к единственному человеку, проявляющему к ней любовь. Алёна могла по вечерам долго рассматривать Сашу, занятую своими делами, будь то игра на гитаре, уроки или же просто обычное залипание в телефоне. Девочка ловила себя на мысли, что она не просто рассматривает, а любуется. Странно, да? И что бы это всё значило? — Ты тут? — Саша удивленно смотрела на задумавшуюся Алёну. Оказалось, они уже были в парке на большом каменном мосту — наверное, самом оживленном месте парка нет я не описываю парк у моего дома вы что. Алёна, ничего не заметившая, почти что уткнулась в Сашу, однако та её вовремя окликнула. Девочка смутилась, оказавшись на такой близости от девушки, и поспешила отойти. — Точно не будешь играть? — спросила Саша, пока доставала свою гитару. Алёна помотала головой, обнимая себя за плечи и отходя к перилам. Девушка оглянулась на неё, но ничего не сказала, решив не трогать Алёну сегодня. Возвращались домой уже в темноте. Алёна шла молча, стараясь, чтоб Саша её не замечала. Какая она, Алёна, всё-таки ужасная… Горбачёва девочку не трогала, лишь периодически оборачивалась на неё, проверяя, тут ли она ещё. Может, она что-то не так сделала? Зря взяла Алёну с собой, заставив комплексовать и стесняться лишний раз, может, девочка снова погрузилась в довольно тяжёлые размышления о матери? Вчера ночью, когда чуть ли не смертельно изрезанная Алёна и Саша, почти что несшая девочку, вернулись домой, Алёна ещё долго плакала и что-то бормотала. Она, наверное, старалась быть максимально тихой, чтоб не разбудить Сашу, но девушка, которая сегодня спала рядом с ней, прекрасно слышала каждое слово: и как девочка проклинала себя за то, что бросила мать одну в тяжёлом положении; и как она обещала себе обязательно разузнать, что же случилось с мамой, и помочь ей чем сможет; и как девочка хотела завтра же вернуться домой и даже подбирала слова, как сказать об этом Саше, но, видимо, так и не решилась. — У тебя всё хорошо? — Саша обернулась к девочке. — А.фд.? — Алёна даже немного вздрогнула. — Да, да, не беспокойся, просто задумалась. — Точно? — девочка кивнула. Придя домой, девушки сделали уроки на завтра, немного поболтали о жизни. Когда ложились спать, Саша предложила Алёне, чтоб она легла с ней, на что девочка, смутившись, кивнула и улыбнулась. Снова расстелили диван на двоих, выключили свет и легли. Саша приобняла девочку, согласно прижавшуюся к ней, и мирно уснула. Спустя некоторое время, прислушавшись и проверив, спят ли взрослые, пришедшие с работы ещё до их возвращения, Алёна аккуратно выскользнула из объятий уже уснувшей Саши. Девочка, постоянно оглядываясь, прокралась к рюкзаку, аккуратно выуживая что-то слегка блестящеее в едва проникающем свете луны. Алёна спрятала эту вещь под одежду и, всё так же на цыпочках, вышла из гостиной, быстро добираясь до ванной комнаты, благо, она запомнила, где та находится. Щелчок выключателя, и Алёна, зайдя в комнату, прикрывает дверь. Несколько непривычная ей обстановка, нет всей этой старости, грязи, неопрятности и бардака, к которому она привыкла у себя дома. Всё было чуть ли не идеально чисто, некоторые поверхности даже блестели, что было для Алёны чуть ли не шоком. Девочка огляделась по сторонам, настороженно прислушиваясь к окружающим звукам. Убедившись, что никто не идёт, она присела на край ванны, медленно доставая канцелярский нож. Хоть Алена и обещала себе больше не причинять себе подобный бред, ведь она прекрасно помнила дрожащие руки и голос Саши, нашедшей её вчера не в лучшем состоянии, девочка решила дать себе поблажку в первый день, ведь не всё так быстро даётся. Странно, да? Она безумно дорожит Сашей, она понимает, что в прямом смысле по гроб обязана ей тем, что Горбачёва не бросила девочку, а наоборот вытаскивает её из этого состояния. Можно даже сказать, что Алёна полюбила эту девушку, хотя сама ещё этого не понимала. Ей всегда хотелось быть рядом, всегда хотелось слышать и видеть Сашу. Наверное, это обычное состояние человека, к которому кто-то проявил какую-либо заботу, верно? Жгучее прикосновение от острого лезвия заставило девочку встрепенуться. Такое родное и любимое чувство, которое долго ещё будет сопровождать её в кошмарах, но так же и которое будет пределом её мечтаний. Она была уже зависима от этих ощущений, хотя старалась убедить себя в обратном. По руке потекла кровь маленькой струйкой, стекая в белоснежную раковину. Красный на белом, правда красиво? Алёна понимала, что все те убеждения, постепенно приходившее к ней, рушились на глазах. Она больше не считала себя достойной любви, поддержки, чего-то хорошего и приятного. Девочка снова желала себе смерти, считая, что она слишком наглая и вообще ужасная, чтоб существовать. Наверное, Саша будет ругаться за эти мысли, может, даже побьёт?.. Образы Саши и мамы мешались в голове маленькой девочки, так и не оправившейся от ужасов детства. На руке и так не было места, но Алёна нашла, как втиснуть туда новые порезы, хотя сейчас даже частично разошлись вчерашние, ведь не прошло и даже суток. Зря она так поступает, наверное. Постепенно приходило сладкое забвение и опустошение, навалилось чувство вины и страха. Девочка сильнее сжимала нож, всё сильнее и глубже вгоняя его в себя. По щекам текли слёзы, по рукам кровь, в голове путались мысли, а перед глазами проносились сотни картин, то счастливых, то не очень. — Отдай нож, пожалуйста, — словно во сне Алёна услышала тихий и заспанный голос. Всё ещё не придя в себя, она послушно положила его на протянутую руку и безвольно и бессмысленно уставилась прямо перед собой. — Зачем? — ещё один вопрос, который всё-таки слегка встряхнул Алёну. Постепенно девочка стала приходить в себя, ощущение реальности вернулось. Алёна ощутила до этого незаметную боль, заметила кровь на руках, раковине и немного на одежде, почувствовала, как по щекам стекают слёзы. Нерешительно подняв глаза наверх, она увидела Сашу, стоящую в дверях. Горбачёва подрагивала, однако старалась сохранять на лице решительность и некую любовь. Алёна потупилась. — Прости, я опять… — дрожащим голосом бормотала девочка, прикрывая руку другой. Ненужно Саше это всё видеть, нет. — Что у тебя случилось? — в голосе Горбачевой чувствовалась усталость, и Алёна решила, что она уже надоела Саше. — Прости, я уже даже тебе надоела… Я бездарна, я ничего не могу, — Алёна прерывалась, всхлипывая. — Прости, что я у тебя тут вешу, прости… - она не могла точно сформулировать свои мысли, поэтому слова лились из неё сами по себе, длинным и бессвязным текстом. — Давай по порядку, — Саша присела перед девочкой на корточки, беря её за руку. — Ты мне не надоела, прости, если с голосом что-то не так. Почему ты решила, что ты бездарность? — Я ничего не умею, ничего не могу… — Алёна зажмурилась, пытаясь остановить слёзы. — Я просто стою с тобой. Ты вся такая классная и крутая, а я просто рядом… — Но это же не показатель бездарности, — Саша чуть улыбнулась. — Иди сюда, — она притянула девочку к себе, обнимая. — Не думай про себя такого, ладно? А сейчас давай обработаем твои ранки и пойдем спать, ладно? Девочка покорно кивнула. Они скоро вновь легли спать, но на этот раз Алёна тоже уснула, находясь в тёплых объятиях Саши. Горбачёва же, наоборот, долго лежала, думая обо всём, что с ней происходит. Так много нового и неожиданного… Саша понимала, что ещё немного, и она сдастся. Она не сможет вечно вытягивать все Алёнины проблемы, ей всегда было больно смотреть на её порезы, но она старалась не показывать этого, ведь она сама вызвалась помочь ей, значит, должна всё сделать до конца. Но Саша понимала, что она не сможет. Сорвется. Не справится. Бросит всё. Горбачёва поняла чётко только одно: она должна накопить денег и отвести Алёну к врачу. К психологу, психотерапевту. На утро Саша была максимально невыспавшаяся. Алёна тоже выглядела не лучше, ещё и слипающиеся из-за вчерашних слёз глаза и одежда, на которой в некоторых местах проступили небольшие капельки крови из открывшихся ранок. Но они всё равно обе встали и пошли в школу, невзирая ни на что. После уроков Саша вновь предложила Алёне выйти в парк с гитарами, на что девочка покорно кивнула. Алёна вновь стояла сзади, завистливо глядя на Сашу. Как та громко и уверенно пела, как к ней подходили различные люди, кидавшие деньги, подпевающие. Как они радостно улыбались друг другу, благодаря за подаренное хорошее настроение. Девочка сама, едва шевеля губами, повторяла текста песен, прекрасно ей знакомых. Взгляд скользил по Саше, по её рукам, лицу и улыбке, едва видных Алёне. — Прости... можно..? — девочка подошла к Горбачёвой, неловко тыкая её пальчиком. — Можно я поиграю? Я совсем немного, правда. — На гитаре? — Саша удивленно и в то же время радостно улыбнулась, отдавая девочке инструмент. — Ты бери, бери хоть на весь вечер! — Саша была искренне рада, что девочка сама проявила инициативу. — Спасибо? — Алёна немного удивилась такой бурной реакции, но послушно взяла гитару. Девочка неловко повесила гитару на плечо, попутно чуть не выронив её. Дрожащими руками сжала гриф, приноравливаясь к игре. Когда девочка начала играть и петь, её голос дрожал и был очень тихим, отчего её почти не было слышно. Постепенно голос креп, Алёна же всё больше расслаблялась, привыкая. Саша стояла рядом, наблюдая за девочкой. Алёна улыбалась, и Горбачёва невольно улыбалась в ответ, видя, как девочка буквально светится. Непривычно было видеть такую искреннюю и радостную улыбку. Алёна сейчас была действительно красива. Уже выцветшие пряди некода розового цвета с длинными отросшими корнями спокойно развевались на легком ветерке, окружая голову девочки ярким ореолом завитушек. Милая улыбка, немного порозовевшие щёки, глаза с искринками радости. Саша впервые увидела в Алёне молодую красивую девушку, а не просто маленького ребенка, требующего защиты. — С...спасибо, — робкий голосок, зазвучавший поверх гитары, вывел Сашу из раздумий. Присмотревшись, она заметила молодого парня, стоявшего перед Алёной и кинувшего ей немного денег. Саша подошла чуть ближе к девочке, положив ей руку на плечо. Парень смерил её высокомерным взглядом и вскоре отошёл. — Пойдём, уже темнеет, — сказала Саша спустя некоторое время. — Если хочешь, мы придём завтра, ещё поиграешь. Но сейчас уже пора, — Горбачёва снова принялась вести себя, словно заботливая мамочка. — Да, конечно, — Алёна покорно кивнула, передавая Саше гитару. — Прости, что я забрала её, она же твоя… — Да нет, нет, все нормально! — Саша вновь улыбнулась, замахав на девочку руками. — Ты молодец, и я рада, что ты смогла это. — Да? — Алёна замялась. — Спасибо, Сашенька, — девочка улыбнулась. — Ты молодец, солнце, правда, — Горбачёва обняла девочку. — Пойдём. Время близилось в одиннадцати. Алёна сидела в гостиной, ставшей её комнатой, на диване, поджав под себя ноги. Рядом с ней лежал помятый листок, исписанный кривыми буковками. Алёна сжимала в руках ручку, грызя её кончик. Взгляд задумчиво метался по комнате, цепляясь за разные предметы. Придумав очередное слово, девочка записывала его на бумагу и снова замирала. — Что делаешь? — Саша зашла в комнату, держа в руках кружку с чаем. — Я… — Алёна вздрогнула, сминая листок и пряча его в кулаке. — Да ничего, просто пишу… — Расскажешь что? — Саша села рядом, протягивая Алёне кружку. Та послушно взяла её, чуть отпивая чай. — Я… да.? Не знаю. Прости, — Алёна начала запинаться. — Я просто пишу какую-то мелочь… Так неважно. — Дашь почитать? — Саша протянула руку, раскрывая ладонь. — Я… ну, возьми, если хочешь, — Алёна отвернулась, побоявшись отказать, и положила ей листок в руку. — Я не буду, если не хочешь, — Саша подтолкнула листок обратно в руку девочке. — Нет, нет, ты читай! — Алёна вздрогнула от прикосновения, убирая свою руку дальше. — Всё нормально, просто… Ладно, читай. Саша, неуверенно поглядывая на девочку, аккуратно развернула лист, вглядываясь в строчки, перечеркнутые во многих местах. Губами она шептала слова, с небольшим трудом разбирая всё написанное. — Это… — Саша впервые не нашла что сказать. — Это прекрасно, солнце, — она снова запнулась. — Это твой… стих? Первый? — Да, я просто… — Алёна обернулась к Саше и невольно улыбнулась. — Просто так много всего происходит… Я обещала… Эмоции нужно куда-то девать, — Алёна путалась в словах, не до конца зная, что именно она хочет сказать. Это всё было правдой. Вчера ночью Алёна пообещала себе раз и навсегда, что никогда больше не причинит себе вред. Ради Саши. Лишь бы никогда больше не видеть боли, отразившейся в глазах девушки, когда та увидела её порезы; лишь бы не видеть дрожащих рук и не слышать дрожащего голоса, когда Горбачёва нашла её. Алёна пообещала себе, поэтому и пришла к этому странному, но действительно рабочему методу — к стихам. Сплетая слова в строки, Алёна вливала туда все свои чувства и эмоции, наконец-то находя этому выход не в лезвии ножа. Раньше девочка не писала стихи, это было, скажем так, пробой пера. И Алёне было очень приятно видеть такую отдачу от, наверное, самого важного человека в её жизни. — Ты прекрасный поэт, солнышко, — Саша восхищенно посмотрела на девочку, похлопав в ладоши. — Спасибо, — Алёна улыбнулась. Когда девочка допила чай, Саша предложила идти спать. Алёна кивнула, отставив чашку, и, наспех сходив помыться, забралась под одеяло, укрываясь и вновь обнимая себя. — Мне ложиться с тобой? — по привычке спросила Саша, когда выходила из комнаты. — Да, если ты не против… — протянула Алёна, которая в то время уже находилась в тепле и уюте. — Хорошо, солнце. Вскоре девушки уже лежали в кровати, привычно обнявшись друг с другом. Алёна прекрасно себя чувствовала, и она не чувствовала никакой вины за то, где она сейчас находится. А Саша только радовалась тому, что рядом с ней находился этот маленький теплый комочек, неожиданно пришедший в её жизнь. И всё-таки Саша сможет помочь девочке.