Маленькая девочка

Время шло незаметно быстро. Прошёл, наверное, месяц, может, больше? Алёна совсем сбилась со счёту, уже даже не пытаясь точно знать, когда и что происходило. Девочка продолжала жить у Саши, хотя и порывалась постоянно вновь переселиться обратно к себе домой: боялась слишком сильно надоесть и помешать. Горбачёва протестовала, каждый раз убеждая Алёну в том, что всё это далеко не так и что девочка ни капли не мешает. Такие разговоры всегда заканчивались тёплым объятиями, ласковыми словами Саши и немного заплаканным лицом Алёны, которое она старательно прятала, не желая расстраивать Горбачёву своим поведением и ужасным видом. Ведь мама запрещала ей плакать, говоря, что Алёна — бесхарактерное существо, которое выглядит, как жирная и уродливая свинья, когда начинает плакать. Мама говорила, что Алёна — слабая, если плачет; что никто не захочет смотреть на её слёзы, ведь они вызывают отвращение. В начале общения с Сашей девочка почти не задумывалась о своём виде. Она боялась Горбачёву, но одновременно ей было слишком плохо, и за Сашу она цеплялась, ища спасение. Но в последнее время всё стало меняться, хотя Алёна и не отдавала себе чёткого отчёта в происходящем. Алёна стала замечать, что долго и пристально разглядывает Сашу, проще говоря — любуется. С непонятной робостью, смущенно отворачивается, когда девушка случайно перехватывает её взгляд, неловко краснеет. Девочка никак не могла объяснить себе это странное поведение, списывая всё на интерес. Ведь так же, да? Уроки закончились где-то около трёх. Все спешно собирались и выходили из школы, но не Алёна. Девочка тихо сидела в раздевалке, потерянно оглядываясь посторонам: Саши, которая всегда шла домой с Алёной, нигде не было. После урока девушка первой вышла из класса, разговаривая с кем-то из одноклассников и так и не подождав Алёну. Девочка решила подождать её в раздевалке, потому что на улице уже похолодало — конец октября, а идти домой без Саши не хотелось. Раздевалка ещё не опустела, когда, оживленно разговаривая, в раздевалку зашли Саша с подругой. Увидев Алёну, первая сразу подошла к девочке, чуть улыбнувшись. — Чего сидишь? — коротко и, кажется, чуть грубо спросила Саша. — Тебя жду, — Алёна встала со скамейки, немного потянувшись. — А… — Саша замялась, оглядываясь на девушку, ожидающую её сзади. — Ты извини, не предупредила, — она виновато улыбнулась, — я сегодня задержусь, нам нужно проект один доделать. Ты иди домой, ключи же ты взяла.? — девушка замялась, но Алёна поспешила её заверить, что её ключи с собой. — Ну вот и хорошо, — Саша облегченно вздохнула, вновь оглядываясь на свою спутницу. — До вечера, в общем, — и она поспешила уйти. Алёна проводила её взглядом, со злостью посмотрев на спину Сашиной подруги. Как всё странно… Девочка вздохнула. Ей было грустно и страшно, ведь казалось, что теперь всегда так будет: что она снова станет всем ненужной, что о ней все забудут, что Саша променяет её на эту девушку и навсегда забудет про Алёну. Девочка встрепенулась. Она уже не соображала и почти ничего не видела из-за слёз, стекающих вниз по щекам, капающим на одежду. Алёна накинула куртку, схватила рюкзак и бегом выскочила из школы, натолнувшись на удивленнный взгляд охранницы. Не хотелось идти домой, ведь там абсолютно всё было связано с Сашей, было Сашиным. Лучшим вариантом была старая, но родная квартира матери. Девочка побежала к дому, на ходу ища в карманах ключи, к которые лежали там ещё с её предыдущего визита домой. Того самого похода, после которого Саша ещё долго лечила новые раны девочки, постоянно обрабатывая их и добиваясь образования хотя бы шрамов, хотя, как говорила Саша, она бы многое отдала, чтоб все-все шрамы Алёны зажили. В старой и заброшенной квартире все было так же, как и в прошлый раз, как и запомнила девочка. За месяц все покрылось довольно большим слоем пыли, однако вещи были разбросаны все в том же бардаке и беспорядке. Алёна медленно шла по квартире — небольшой и грязной, но всё равно по-своему уютной. Она взяла и покрутила в руках какой-то предмет, откинула его в сторону, даже толком не вглядевшись, что же это. Девочка обошла квартиру несколько раз, старательно запоминая её, словно видит в первый и последний раз. Наконец, Алёна медленно села на старый и скрипящий диван, стоящий около самой стены. Села, облокотившись спиной назад и обняв себя руками. Ей хотелось спрятаться в этой маленькой квартире; она чувствовала себя такой же одинокой, но защищенной, как и в детстве, когда вот так, обнявшись, пряталась от громких ссор родителей. Алёна, кажется, окончательно запуталась во всем, в частности в себе. Она сильно устала из-за учебы, вечной подготовки к экзаменам, километровых домашних заданий. Даже Саша, тянувшая всё за них обеих, не спасала всю ситуацию, невольно делая всё только хуже. Последнее время Алёна слишком часто стала уходить в свои мысли, совершенно теряя связь с реальностью, и долго и молча смотрела на Сашу, пристально разглядывая её, на что сама девушка лишь улыбалась. Алёна стала жить вымышленным мирком, который она по крупицам собирала у себя в голове, выстраивая его так, что ей было в нем максимально комфортно. Не как в реальности. И даже не как на старом диване в самом углу тихой запыленной квартиры. Алёна боялась себе признаться в том, что послужило причиной для такой перемены, однако эта мысль не давала ей покоя, и девочка изо дня в день думала об этом. Она вздохнула. Тихо, почти неслышно. Безучастно оглядела комнату, чему-то улыбнулась. Алёна не резалась и даже не плакала. С первым она пообещала себе больше никогда не сталкиваться, ведь, стоило вспомнить усталый, отчаянный и испуганный взгляд Саши, девочку начинало трясти и очень сильно. Ей становилось так больно и страшно, когда она вспоминала, как Саша дрожала, когда нашла её в этой же квартире, что просто не могла её больше разочаровывать. Пугать. Расстраивать. Не плакала же Алёна лишь потому, что не могла. Она не могла расплакаться, даже если ей было плохо, даже если ей хотелось плакать, чтобы хоть как-то выражить эмоции. Но девочка вообще почти не смеялась, не плакала, не злилась, не радовалась. Она не чувствовала практически ничего, только иногда где-то внутри становилось очень больно и тоскливо. Прямо как сейчас. Алёна переползла в лежачую позу, всё так же обнимая себя. Свернувшись, словно маленький котёнок, она уткнулась лицом в шершавый плед, помятый и небрежно накинутый на кровать. Девочка полежала некоторое время, всё размышляя обо всей ситуации, а вскоре просто уснула, продолжая обнимать себя. Саша гуляла до вечера. Весело и беззаботно она болтала, смеялась, совершенно не задумываясь о том, что ждёт её вечером. Словно время вернулась в весну, да, с экзаменами, но тем не менне гораздо более легкую и спокойную, нежели чем осень. Впрочем, такая свобода длилась недолго. Часа через три Сашина спутница мило улыбнулась и, чмокнув Сашу в губы, что вызвало удивление и недовольство последней, распрощалась, пообещав завтра ещё прогуляться. Если Саша захочет. Она с большой вероятностью откажется, сославшись на какую-нибудь мелочь, ведь это общество было не из приятных. Придя домой, Саша с порога увидела родителей, зашедших, вероятно, за минуту до неё. Взрослые раздевались и дочь встретили теплыми улыбками. — Как дела в школе? — сразу спросил отец, когда прошел к ванной комнате, чтоб вымыть руки. Саша вздохнула, неопределенно покружив руки, но Олега, папу, это вполне устроило. — Ладно, не буду надоедать. Твоя Алёнка пришла уже? — Не знаю, должна бы, — Саша чуть улыбнулпсь с местоимения «твоя», постаралась скрыть улыбку, хотя в этом и не было ничего странного. В конце концов, именно она притащила Алёну домой и поселила её здесь, самостоятельно заботясь о ней и, по сути, неся ответственность. — А что, она не вышла вас встречать? Обычно всегда выходила, вместе с кошками, — Саша усмехнулась. Вот кошки-то вышли её встречать, вон в ногах вьются, еду просят. — Как ты думаешь? — Сашина мама чуть кольнула дочь, намекая, что вопрос был глупым. — Потому мы и спрашиваем. — Я понятия не имею, где она, — девушка раздроженно выдохнула, отвечая матери таким же колким взглядом. Несмотря на безучастный и даже несколько злой вид, Саша забеспокоилась, где могла запропоститься Алёна. Наскоро разувшись, Горбачёва чуть ли не бегом обошла квартиру, но Алёны нигде не было, так же как и её рюкзака, что означало, что она даже не заходила домой после уроков. Стараясь не думать о плохом, девушка быстро достала телефон и позвонила Алёне, но ей никто не ответил, хотя Саша и ждала максимально долго. — Нашлась? — в дверь заглянул отец, добродушно улыбаясь, но, встретив испуганный и какой-то загнанный взгляд дочери, мигом переменился. — Что случилось? — Нет, ничего, — Саша тряхнула головой. — Алёны, как видишь, дома нет, и на звонки она не отвечает, но, думаю, я знаю где она, — девушка сжала дрожащие руки, скрывая волнение. Алёна проснулась от громкого звонка в дверь, разлетевшегося по всей квартире. Девочка вздрогнула, открывая глаза и потягиваясь. Она не сразу сообразила, где находится, поняв это — испугалась, и лишь потом вспомнила о госте. Алёна встала и медленно прошла к двери, постепенно начиная паниковать, ведь за дверью мог оказаться кто угодно, начиная от матери и её дружков, заканчивая какой-нибудь социальной службой. Неслышно подойдя к двери, девочка посмотрела в глазок, но, увидев Сашу, испугалась не меньше, чем если бы это была мать с целой оравой таких же пьяных наркоманов. Алёна открыла дверь, пристально наблюдая за Сашей, которая, только зайдя в квартиру, уставилась на девочку, внимательно разглядывая её. — Ты чего? — наконец спросила Алёна, отступая под взглядом девушки. — Почему ты пришла сюда, а не домой? Что случилось? — Саша облегченно вздохнула, не найдя на видимых участках тела Алёны новых кровоточащих порезов. Девушка прошла в комнату, присев на край Алёниной кровати, и девочка не нашла ничего лучше, кроме как сесть рядом. — Все нормально, — Алёна слегка покраснела, отводя взгляд в сторону. Как ей объяснить Саше, что ей, Алёне, стало очень страшно и больно, что Саша её променяла, что ей нашли замену, ей стало как-то обидно, что её Саша ушла гулять с кем-то ещё. Алёна невольно усмехнулась, понимая, что это нездоровая реакция, но что уж поделать. — Ясно, да, — Саша недовольно вздохнула и, чтобы не смущать девочку, внимательно оглядела квартиру. — Давай по-другому спрошу тогда, — девушка вновь посмотрела на Алёну. — Тебе неприятно находиться у меня, ты чувствуешь себя лишней и боишься помешать? Алёна удивленно посмотрела на девушку и отрицательно покачала головой. Конечно, такие мысли её посещали, и периодически ей становилось невыносимо тяжело из-за них, однако они не были причиной её недопобега. Она старалась загонять чувство вины и страха как можно дальше внутрь себя, ведь ей вполне хватал других чувств, так же дабивших на неё. — Что тогда случилось? Тебе не понравилось, что я пошла гулять не с тобой? — Саша чуть усмехнулась этому, но, увидев, как помрачнела Алёна, удивленно дернула головой. — Что, серьезно? — Нет, просто… — Алёна смутилась. — Я побоялась, что это связано с тем, что тебе стало безразлично на меня, что ты меня скоро прогонишь, что я тебе не нужна. Просто понимаешь, мне очень важно всё, что ты для меня делала, я очень боюсь это потерять. И… — Алёна хотела ещё что-то добавить, но смутилась, отвернувшись. — И я тебе нравлюсь? — Саша прищурилась, следя за реакцией. Возможно, это глупое предположение, но с чего бы и не сказать так. — Что? — глаза Алёны широко распахнулись, словно она увидела что-то очень страшное. — Нет… То есть да, ой, вернее… — девочка окончательно запуталась. — Да, наверное? — сказала она некоторое время спустя. — Если честно, я и сама не знаю… — девочка покраснела и отвернулась. — Ты чего, я же не упрекаю и не настаиваю на положительном ответе? Ты спокойно можешь сказать: «нет», ничего не произойдет, — Саша медленно коснулась руки девочки, нежно сжимая её. Девушка не знала точно, что сейчас делать, но ей точно нужно было поддержать Алёну и показать, что что бы она ни чувствовала, это нормально. — Да, ты мне нравишься, — с некоторым трудом прошептала Алёна, краснея и чуть ли не плача. С другой стороны ей сразу стало легче, ведь все её мысли и почти мучения закончились так легко, просто и объяснимо, ей даже не пришлось ничего сложного делать. — Прости, ты единственная, кто как-то вообще интересуется мной? Пусть и при таких обстоятельствах. Прости, я не хотела всё портить, — по щекам потекли слёзы, и Алёна прикусила губу, вытирая щёки. Нельзя плакать, нельзя! — Всё хорошо, коть, — Саша обняла девочку, и та уткнулась ей в плечо, старательно подавляя слёзы. — Я приму это. Да, — девушка словно и сама была не уверена в том, что говорит, но она понимала, что, если будет умничать как и обычно, то просто запутается. — Я пока не могу сказать того же о тебе, прости, — Горбачёва прикрыла глаза, почти молясь, чтобы Алёна не восприняла это как то, словно Саша окончательно её бросает. — Давай ты мне дашь месяц, ладно? Я подумаю над твоими словами… Просто я как-то не ожидала такого, — Саша неслышно усмехнулась, прекрасно зная, что привирает, ведь она прекрасно догадывалась, что Алёна, как человек, видивший только побои и боль, потягется за каждым, кто проявит к ней хоть каплю заботы. Но Горбачёва старалась не придавать этому значения, надеясь, что всё само как-нибудь произойдет. Не произошло. — Да, конечно, что хочешь, — Алёна понемногу успокаивалась. — Прости, правда, я не хотела. — Всё хорошо, солнце, — Саша чуть отпустила Алёну, напоследок едва ощутимо коснувшись губами её щеки. Просто чтобы как-то подбодрить. Алёна наконец немного расслабилась, откинувшись обратно на кровать. Ещё некоторое время они просидели в этой квартире, а затем вернулись домой к Саше. Девушка заботилась и девочке, стараясь подарить ей как можно больше любви и заботы, но всё ещё пребывала в легком ступоре из-за происходящего. Она не знала, что сказать Алёне, не знала, что она чувствует и чувствует ли вообще что-либо. Саше было сложно и страшно, но она замалчивала, сосредотачиваясь на учёбе, Алёне и других друзьях. Как-нибудь всё разгребется.