Лестница

Девон бежала, пока совсем не выдохлась, дальше и дальше от оглушительных взрывов и огненного зарева над руинами. Не сразу обнаружила погоню - пару зловеще щелкавших клешнями радскорпионов. Расстояния хватало, чтобы без риска успеть их расстрелять, чем она и воспользовалась. После оглушительных взрывов, огласивших всю округу, и грохота разлетавшихся во все стороны обломков пара выстрелов едва ли привлечет чье-то внимание. Презабавная вышла ситуация. Такого она не предполагала. Ни за что не подумала бы, что Эдем, которого она считала чудаком с неплохо поставленной речью, окажется довоенным суперкомпьютером. Она даже немного жалела, что пришлось уничтожить такой выдающийся образец древней техники. Она заночевала на мосту, забравшись под крышу одной из машин. Долго выбирала место и раздумывала, не лучше ли забраться повыше, но едва ли это имело смысл - вокруг ни звука. К тому моменту, когда дым уляжется, окружавшая Рейвен-Рок местность выйдет из спячки, а обитатели ее поймут, что на руинах есть чем поживиться, Девон надеялась уйти достаточно далеко отсюда. Но пока пренебречь потребностью в отдыхе она не могла. Ноги едва держали, а еще неприятно ломило шею. Смахнув с сиденья пыль попавшейся под руку потрепанной книгой, Девон влезла в салон, невнятно поздоровалась с прежним хозяином машины, от которого не осталось даже запаха, подтянула ноги к груди и уснула. Сон до утра в настоящих обстоятельствах она находила непозволительной роскошью. Тихо выбралась из машины, когда еще не рассвело. Обычно неминуемый подъем наводил на нее страшную тоску, вызывал жалость к себе и нестерпимое желание полежать еще немного, но не теперь. Вместе с тем Девон не чувствовала, что полна решимости и уверенного стремления вернуться в Цитадель, рассказать обо всем, уговорить Братство дать бой Анклаву, отбить очиститель. В голове было ужасающе пусто. Прислушиваясь к себе, она вздрагивала, будто от боли, и не хотела пытаться снова. Не из страха расклеиться и очевидно обозначить свой путь для возможных преследователей дорожкой из слез, просто... не хотела. Впрочем, одна мысль все-таки нашлась. Девон не нравилась перспектива серьезного противостояния с Анклавом. Может, ей и удалось уничтожить их главную базу, - благодаря невероятному стечению обстоятельств и удивительному везению, - но как знать, чем это обернется? О политическом раскладе на пустоши она имела чертовски размытое представление. Если бы не последние события, продолжала бы думать, что район столицы все еще живет в каменном веке, мало изменившийся с послевоенных времен. Как оказалось, у Столичной Пустоши хватало нераскрытых до недавних пор секретов. Появление на арене высокотехнологичной организации стало для нее неожиданностью, и Девон всерьез опасалась, что в округе припрятано еще с десяток военных комплексов, набитых солдатами, которые только и ждут, когда на горизонте появится случайный (или неслучайный, как она) путник... чтобы мгновенно растереть его в пыль. Надо было поспрашивать об Анклаве у Лайонса, пока вялилась у них в Цитадели. Надо было отдавать предпочтение главному, а не тратить драгоценное время на всякую чушь. А еще, конечно, стоило выпросить у Братства вооруженное сопровождение. Впрочем, чем больше Девон об этом думала, тем менее удачной ей казалась идея. Пара солдат - больше с ней бы не отправили - не смогли бы отбить яйца пачке анклавовцев, даже если бы очень постарались. А уж если бы они стали свидетелями того, что произошло с Хароном... Ей не нравилось об этом думать. Совсем. Поэтому Девон поспешно убедила себя, что надежда есть, пусть и мизерная, и уставилась в небо. Холодное, с белесыми пятнами облаков. Она долго так брела, слушая протяжное завывание ветра в железных остовах машин и отгоняя разные неприятные мысли, а мост все не кончался. Еще в убежище она вывела для себя одну небольшую закономерность, обнаруживающую связь с известным всем и каждому законом подлости, а возможно, являвшуюся его ответвлением. Заключалась она в том, что как только Девон по какому-либо поводу преисполнялась гордости, она падала. В прямом смысле. Секунду назад вышагивала по коридору убежища с необычайной важностью и тут же растягивалась на ровном месте, а из ниоткуда именно в этот момент возникали свидетели. Как правило, кто-то из прихвостней Бутча или даже он сам. В этот раз не было ни гордости, ни свидетелей. Зато резкая боль едва не заставила ее разжать вцепившиеся в колючую арматуру пальцы, когда тело поспешило ухнуть вниз. Отличная, определенно, отличная идея - не смотреть под ноги, когда перекрытия моста тут и там прорезали немалых размеров трещины. Висеть так долго она не смогла бы - истертые в кровь ладони требовали избавить их от пытки, а края потрескавшегося асфальта осыпались крошкой прямо ей в глаза. Девон ухватилась за железные пруты покрепче и, осторожно повернув голову, попыталась оценить высоту. Долгий, тянувшийся почти от самого бункера Анклава мост в этом месте нависал совсем близко к земле. Шанс переломать ноги не так уж велик, особенно если угодить в воду. Она разжала пальцы. Полет оказался недолгим. В опасной близости мелькнул возвысившийся над водой округлый валун. Всплеск - и речная муть накрыла ее с головой. Плавать Девон не умела, спасли малая глубина и обтесанный водой камень, послуживший опорой. Выбралась из воды она, стуча зубами и отряхиваясь. Подозрительный плеск за спиной заставил схватить булыжник - на оружие сразу после купания едва ли стоило надеяться - и с размаху швырнуть его в спешащего следом болотника. Очки доктора Ли она потеряла во время налета Анклава, поэтому попадание сочла чистым везением. Еще пара увесистых камней окончательно утихомирили мутировавшую тварь, и Девон вздохнула бы с облегчением, если бы не показалась другая. Она разнервничалась и дважды промазала. Глубоко вздохнув, Девон сняла с плеча безнадежно вымокшую винтовку, перехватила поудобнее и, подгадав момент, когда болотник окажется достаточно близко, вогнала дулом в мягкую морду. Поиски укромного места заняли некоторое время. Ей хотелось отойти подальше от грозившего новым явлением болотников берега, поэтому она устроилась у одной из последних опор моста, по пути собирая сухие ветки. На месте девушка быстро разделась и прежде всего оценила повреждения. По ногам пробежали неглубокие царапины, на боках появилось несколько новых синяков, с ладоней содрана кожа, но ничего серьезного. Она перетряхнула свой рюкзак, отыскала предусмотрительно обмотанную пленкой коробку спичек. Первые три не загорелись - видимо, внутрь все же просочилась вода, но с четвертой ей повезло. Торопливо выжимая все, что могла, и одновременно раскручивая пострадавшую винтовку, Девон тряслась от холода и поминутно оглядывалась, опасаясь, как бы ее не застали в таком беззащитном виде. В следующие полчаса она размахивала вокруг костра своей одеждой, надеясь, что так она высохнет скорее. Разумеется, не обошлось без печальных последствий: края штанин слегка обгорели, когда она заслышала вдали шум и отвлеклась. Но, не считая еще расклеившихся ботинок, добытых ею в одном из довоенных магазинов, для одежды купание закончилось неплохо. Таблетки в банках и герметичные корпусы стимуляторов тоже не пострадали. Небольшой медицинский справочник пришлось выкинуть: и без того потускневшие со временем чернила расплылись по страницам. Контракт Харона, сложенный вчетверо и, как и спички, обмотанный пленкой, выглядел точно так же, как до купания, разворачивать и проверять она не стала. Самой трагичной оказалась потеря боеприпасов. Девон вскрыла ножом пару картонных патронов явно послевоенного производства - вода промочила оба насквозь, к использованию они были непригодны. Впрочем, не так далеко оставалось до ближайшей остановки караванщиков. Если повезет встретить кого-нибудь из торговцев, проблему можно считать решенной. А до тех пор придется соблюдать крайнюю осторожность и избегать любой опасности.

* * *

Литл-Лэмплайт опустел. Дети могли спрятаться от отрядов Анклава в пещерах, или же их увели с неизвестной целью - он никого не встретил и не смог убедиться ни в одном из вариантов. Поселение выглядело брошенным в один момент; ему попадались оброненные вещи и даже потерявшее своих маленьких хозяев оружие. Но ни единого трупа или следов насилия. Харон не стал задерживаться и сразу же покинул пещеру. Несмотря на все опасения, никакой засады снаружи не встретилось, и, отойдя достаточно далеко, он позволил себе немного ослабить бдительность и поразмыслить. Следы у пещеры позволили заключить, что отряд прибыл по воздуху, и тогда сомнений не осталось. Он не знал, что предпринять. Можно ли вообще что-то предпринять? Одна мысль о попытке выследить винтокрыл Анклава вызывала нервный смешок: она была не просто обречена на неудачу, а вовсе безнадежна. В округе, как он выяснил, потратив драгоценные часы на обход, никто не проживал, так что определить с помощью очевидцев хотя бы примерное направление не представлялось возможным. Но даже если бы ему удалось узнать, где держат Девон, он не смог бы ее вызволить. Врываться на охраняемую территорию в одиночку без плана, без какой-либо информации было бы крайне неэффективно. Бесполезно. Он уже не справился со своими обязанностями. Единственный способ хоть чем-то ей помочь или, на худой конец, спасти труд Джеймса - сообщить обо всем Братству. Оставалось только надеяться, что его не пристрелят, как только увидят у ворот. Дни в пути проходили одинаково: он неуклонно двигался в сторону Цитадели, сохраняя осторожность и аккуратно избавляясь от подстерегавших на дороге опасностей, а вечером с неохотой вспоминал навыки разжигания костра, ужинал добытым накануне мясом кротокрыса и отдыхал до первых признаков рассвета. Почти без сна, в глухой тишине. Несколько месяцев работы по контракту заставили его отвыкнуть от одиночества и даже привыкнуть к обратному, но теперь Харон задумывался: чего в его жизни было больше? Размышления эти походили на поиски в темноте: память молчала, и он ориентировался исключительно по ускользающим отголоскам владевших им некогда настроений. Оставалось только догадываться, и ему казалось, что однажды он уже преодолевал немалое расстояние в одиночку. И тогда, как и сейчас, ничего не помнил о своем прошлом и настоящем, первоначальном предназначении, ради которого он стал тем, кто есть теперь. И Харон не мог сказать, что сильно этим огорчен. Ему и не хотелось в один прекрасный момент обнаружить, что старая память вернулась, даже если это странное задание - “найти других” - так и осталось невыполненным. Он не любил невыполненные задания, но многие десятилетия не могли не стереть в пыль тех, кого ему следовало отыскать. А он еще жив, по крайней мере, дышит, и вовсе не горит желанием обнаруживать себя другим человеком - тем, которым он был тогда. В какой-то мере такая перспектива даже пугала его. Недалеко от Мегатонны гуль наткнулся на группу рейдеров и растратил почти все боеприпасы, которых и так оставалось немного после прогулки к убежищу 87. Пришлось навестить Мойру Браун в городе. Та, как обычно, приняла покупателя радушно, поболтала с ним за двоих и даже позволила воспользоваться ее инструментами для ухода за оружием, правда, с одним условием - не покидать ее поля зрения. Но этого Харон делать и не собирался. По крайней мере, до тех пор, пока Мойра не села за свои черновики: каждый раз, встречаясь с сомнением, она обращалась к своему охраннику, который едва ли мог подсказать, как лучше сформулировать ту или иную мысль. - Вот смотри, если я напишу: "помимо воздействия ультразвуком, вызывающего, согласно свидетельствам очевидцев, смещение позвонков, преждевременное старение, опухание мозга и другие вредные для здоровья последствия, отдельные особи озерников способны выделять феромоны, предположительно действующие и на людей" - это понятно? - Угу, - устало отозвался привалившийся к стене охранник. - Ты думаешь? Ну хорошо... ох, сколько же информации, ее просто необходимо структурировать!.. Увлеченная своей книгой, Мойра даже не подумала спросить Харона, куда подевалась его напарница. За это он был ей почти благодарен. Не хотелось объяснять, что случилось с Девон - выглядело бы жалко; ему казалось, что он оправдывается перед самим собой, даже просто обдумывая, а не озвучивая произошедшее. У него осталось не так много крышек, чтобы солидную их часть спустить на ночевку у Мориарти, так что этот вариант гуль, несмотря на усталость, отбросил. Если идти без остановок, - а беречь себя уже незачем, - можно добраться до Цитадели к утру. Несмотря на охватившую апатию, он считал своей обязанностью отчитаться о том, что произошло в убежище 87. Более того, он не видел для себя других вариантов. Что делать дальше, он пока не думал. Не хотел. На необременительную, не требующую большого ума службу к Азрухалу уже не вернуться, он сам лишил себя этой возможности, пусть и не слишком жалел. Говоря откровенно, размышлять об устройстве собственного будущего ему не нравилось, но малоприятные мысли преследовали с завидной навязчивостью. Необходимость найти нового хозяина, ощутимая так же явно, как и отсутствие Девон — последней в их цепи, навела его на странную мысль, которая могла прийти в его голову только теперь, когда он стоял на краю: может, они и пользуются его услугами телохранителя, но и он использует их. Возможно, для заполнения возникшего после психологической обработки пробела, неспособности вести полноценную самостоятельную жизнь. Возможно, для иных, более крупных целей, пока недоступных его сознанию, но засевших где-то глубже и дальше, настолько, что от этого веяло чем-то сверхъестественным. Найти других. Он снова, вопреки нежеланию в этом копаться, думал о том, что вспомнил, когда потерял сознание и едва не одичал. Не стоило исключать вероятность того, что собственный разум играл с ним, как и всегда, когда ему удавалось уснуть. Но никогда еще картины мнимого прошлого не были такими отчетливыми. Сомнительно, что его неразвитая фантазия способна создавать образы такой четкости - он до сих пор видел перед собой лицо той женщины, собственные посиневшие руки и черные ногти, но не мог вспомнить ни ее имени, ни названия города, который они пытались покинуть, ни каких-либо иных подробностей об их организации и собственном происхождении. Прорезавшийся голос старой памяти не мог не внушать опасений: Харон думал, что прошлое непременно попытается настичь его, например, во сне, но столетние ужасы не селились под его веками, подсознание молчало. Тем не менее, он знал, что момент еще настанет.

* * *

Она уже подходила к Мегатонне, когда на экране Пип-боя загорелось сообщение: “обнаружен сигнал”. От скуки Девон переключилась на новую волну. Одинокий голос зазвучал тихо, заставил прислушаться и кое о чем напомнил. Спустя пару секунд, справившись с неверием, она все же прибавила громкости. Динамики отчетливо передавали голос Аматы. Та просила прервать поиски отца - это встряхнуло подугасшую боль обеих потерь, - и помочь убежищу утихомирить нового Смотрителя. Не называя имени, она явно обращалась к ней, сбежавшей, сомнений быть не могло. Вместо того, чтобы подумать о возможной ловушке или переключиться на другую станцию и забыть, Девон разозлилась. Неужели дочь Смотрителя не придумала ничего лучше, чем позвать на помощь убийцу? Неужели все настолько плохо? Согласно отметке на карте Пип-боя, идти было недалеко, не больше двадцати минут быстрым шагом. Она двинулась к убежищу, пока еще не стемнело, не тратя время на раздумья. Позади осталась гнилая деревянная дверь в неприметную на первый взгляд пещеру, где провели свои последние дни несколько несчастных. Еще не рассыпались от древности их таблички с нацарапанными мольбами о помощи, которыми они надеялись привлечь внимание Смотрителя убежища, наблюдавшего за пещерой посредством голокамер. Тогда, в ночь побега, споткнувшись и осветив фонариком их почерневшие от времени кости, она едва не потеряла сознание от страха. Сегодня истлевшие мертвецы показались ей старыми знакомыми, и вместо приветствия она сдержанно им кивнула, отмахнувшись от мысли, что общение с трупами входит у нее в привычку. Девон оставила в пещере свою винтовку, предполагая, что в противном случае ее отберет охрана. Ввязываться в вооруженные конфликты она не планировала, а на случай опасности вроде той, что прогнала ее на пустошь, у нее был припасен небольшой пистолет. Только когда пароль уже был введен, а отпирающие зубчатую дверь механизмы пришли в движение, Девон спросила у себя: “зачем?”. “Чтобы объяснить Амате, что она занимается ерундой, конечно”, - ответила она самой себе и осторожно переступила неровный порог. Холодный свет потолочных ламп резал глаза. Раньше он не казался ей таким ярким. - А ну стоять! Кто вы и как сюда попали? - рявкнул офицер, наставив на нее оружие. Мистер Гомес умел звучать решительно и угрожающе, когда хотел. Пусть его образ героя-защитника и прорезался трещиной, когда он отказался восставать против Смотрителя и только сделал вид, что не видел ее в ночь побега - все равно Гомес был одним из немногих, по кому она скучала. И теперь понимала несколько лучше, чем тогда. Девон стянула с себя шапку и приподняла руки. По его дрогнувшему взгляду она поняла, что Пип-бой на запястье мужчина заметил и наверняка сделал вывод. - Мистер Гомес... - начала она осторожно. Офицер перебил ее, округлив глаза и внимательно присматриваясь: - Так это ты? Еле тебя узнал под всей этой грязью. Господи, как же изменилась… Девон нехотя кивнула, с удовлетворением наблюдая за тем, как офицер опускает пистолет. Он не изменился ничуть. В конце концов, и не должен был - не прошло и полугода. - Да, там, снаружи, улицы совсем не подметают, так что и запачкаться несложно. Гомес покачал головой: шутку он не оценил, но слегка расслабился, покинул боевую стойку, позволил себе слегка, с какой-то ностальгической иронией улыбнуться. - Теперь понятно, как тебе удалось открыть дверь. Опыта у тебя в этом больше, чем у любого из нас. - Честно говоря, это Амата меня пригласила, - созналась Девон. Мяться на пороге ей уже немного надоело. - А я подумала - отчего бы не воспользоваться возможностью навестить старый дом? - Амата? - переспросил Гомес. - Я… могу тебя отвести, если хочешь. - Хочу. А по пути вы мне расскажете, что тут произошло. - Или ты можешь уйти, - предложил он чуть тише, доверительным тоном, - как будто тебя здесь не было. Никто ничего не узнает. На секунду она заколебалась, но покачала головой: - Я уже пришла. Гомесу пришлось это принять. Они двинулись вперед по скупо освещенному нижнему уровню убежища. Раньше Девон часто здесь бывала - то разбавляя унылые будни стрельбой из пневматической винтовки, то выполняя поручения Стэнли по работе. Но теперь коридоры и залы нижнего уровня пустовали. Гомес долго собирался с мыслями и наконец заговорил. - Той ночью, когда вы с отцом ушли, все пошло вразнос. Вылезли тараканы, началась суматоха, много людей погибло. Когда твой отец открыл ту дверь, он выпустил такую кучу дерьма, уж извини за выражение. - Да, - она кивнула с невеселой усмешкой, - папа успел сделать немало глупостей. Офицер замедлил шаг и обеспокоенно взглянул на нее. - Так он..? - Умер. Радиация. - О. Прими мои соболезнования. Я, как оказалось, не знал о нем всего, но он был хорошим другом... - Не стоит, - отозвалась она глухо и тут же взглянула на Гомеса, опасаясь, что он может трактовать ее реакцию как равнодушие и бессердечность. - Я не очень хочу об этом говорить. - Понимаю, - он кивнул медленно, будто с трудом. - Что ж, у нас тут тоже все не слава богу. После той ночи население убежища раскололось на две группировки. Первая, во главе с Аматой, отстаивает идею контакта с внешним миром, а вторая - прежние порядки и власть Смотрителя. Их противостояние - это одна большая головная боль. Девон задумчиво хмыкнула, даже не догадавшись спросить, что сам Гомес думает по этому поводу. В атриуме ей пришлось воочию убедиться в том, как плохи дела: престарелый офицер охраны едва не пристрелил оказавшегося в поле зрения парня. Девон не разглядела лица, но мистер Гомес не на шутку встревожился, наведя ее на мысль, что неудавшимся беглецом был Фредди. Пока офицер Гомес отчитывал чрезмерно бдительного старика, девушка привычно огляделась. Когда-то это помещение с высоким потолком, под которым помещалось целых два уровня, представлялось ей чудом простора. Теперь же, пережившая страх и восторг перед циклично сменяющими друг друга солнцем и луной на бесконечно далеком небе, она снова понимала, как же далека от своей жизни в убежище. И от себя самой. Лозунг на плакате, висящем достаточно высоко, чтобы создать трудности вандалам, был все же исправлен чьей-то рукой: вместо “Спасибо, Смотритель!” на нем теперь читалось куда более экспрессивное “Пошел ты, Смотритель!”. В круглом окошке, служившем для наблюдения за атриумом, Девон краем глаза заметила шевеление и тут же различила замутненную ее слабым зрением фигуру. Кто-то был в кабинете главы убежища, и он видел ее. Смотрел на нее так же, как она на него. Как только Гомес отвел ее в сторону и коротко, будто стыдясь случившегося, пояснил ей ситуацию с перешедшим на сторону повстанцев Фредди, Девон поинтересовалась: - У вас новый Смотритель? - Аллен Мак, - отозвался Гомес будто машинально. При упоминании этого имени Девон захотелось съежиться. - Не рискну говорить, что он не в себе - сейчас все убежище в таком состоянии... Она кивнула, показывая, что вполне удовлетворила свой интерес. Перед глазами, тем не менее, отчетливо замелькали картины той памятной ночи, которую, вероятно, она будет помнить в деталях до самой смерти: бешеный страх, заставлявший сердце едва не выскакивать из груди; оглушающая тревожная сирена; нелепая красная бейсболка и усы с фигурно стриженной бородкой, испугавшие ее тогда до трясучки, хуже любого чудовища; стук кулаков по прочному стеклу и слышимый даже по эту сторону крик: “Это все ты и твой папаша! Чтоб вы там сдохли! Охрана! Охрана, она здесь!”. В убежище царил погром, почти как в ночь ее побега. Даже хуже: видимо, о порядке здесь не заботились уже очень давно. По пути в клинику Девон останавливала себя, чтобы не побежать вперед - таким опьяняющим оказалось это чувство узнавания; даже представилось на секунду, что в медицинском кабинете она найдет отца, собранного и серьезного перед лицом нагрянувших в убежище неприятностей. Но правда состояла в том, что именно папа заварил всю эту кашу, а сама Девон изрядно ее приправила своим паническим выплеском, когда убила Альфонса Альмодовара. Жизнь целого сообщества, налаженная и спокойная, в одну ночь обернулась адом. Из-за них двоих. И она еще себя считала жертвой обстоятельств. Вместо отца в зале клиники Девон увидела все тот же бардак, несколько голых матрасов, кучку старых знакомых и Амату. В первую секунду девушка, обернувшись, взглянула на нее с изумлением и долей неприязни. - Я подожду снаружи, - предупредил Гомес и, переглянувшись с сыном, вышел. Девон шагнула к Амате, на лицо сама собой выползла гнусная ухмылка, которую она попыталась спрятать. - Пришла, - Амата сдержанно кивнула. - Ага. Поймала твой сигнал и решила заглянуть. - Я не слишком надеялась, что это поможет, - признала девушка с неохотой, - но сигнал нашел тебя, и ты даже решилась прийти. Видимо, чувство долга у тебя все-таки есть. Девон хмыкнула. Оглушающая наивность. Отголоски местного воспитания действительно где-то в ней еще жили, но пришла она совсем не поэтому. По крайней мере, такого убеждения старалась придерживаться. - Понимаешь, больше мне обратиться не к кому… после того, как ты сбежала из убежища, все пошло кувырком, - продолжала дочь покойного Смотрителя, сокрушенно качая головой. - Думаю, тебе это и расхлебывать. - Ты рассчитываешь на мою помощь после того, что я сделала с твоим отцом? - Заметь, пожалуйста, что я не прошу, - отчеканила Амата, выглянув на нее исподлобья. - Я предлагаю тебе разобраться с проблемой, которую устроила ты сама. Твой родной дом в беде, и если это не имеет для тебя никакого значения - отказывайся. И уходи. Улыбнувшись, Девон насмешливо склонила голову набок. - Какая ты строгая. Странно, почему сама не смогла навести здесь порядок. - Давай без колкостей, ладно? Ты не знаешь, что мне тут пришлось пережить, когда вы с отцом сбежали, - отрезала девушка, сложив руки на груди. - Он погиб, - быстро сказала Девон. Амата слегка нахмурилась, опустила глаза, но даже не открыла рта, чтобы посочувствовать. Отметив это про себя, Девон подумала, что, может быть, все не так безнадежно, как ей показалось вначале, и ее старая подруга не подставляет другую щеку, а действительно пытается использовать ее. Пусть и довольно неумело. Пока в их разговоре висело напряженное молчание, Девон краем уха услышала тихий голос Фредди: “в полночь караул меняется не сразу, сбежать будет проще”. - Слушай, - Амата, очевидно, тоже все слышала и попыталась привлечь внимание к себе, - если хочешь помочь - помогай. Если нет, мы постараемся справиться сами. - Как же тебе пришло в голову, что я могу что-то сделать? - не унималась Девон. Амата вопросительно выгнула бровь, и пришлось пояснить свое недоумение: - По-моему, я никогда не была гениальным решателем проблем. - Но ты выжила там. На пустоши. И при этом наверняка не забыла свой дом, - заговорила Амата чуть мягче. - Здесь, конечно, все изменилось с тех пор, как ты ушла… я не хочу покидать убежище - я хочу открыть его, наладить контакт с внешними жителями, начать торговать. Мы не можем вечно жить в изоляции. Мир снаружи развивается… Вспомнив бескрайние, до сих пор необжитые руины Вашингтона и утопающую в браминьем навозе Мегатонну, Девон устало вздохнула. - Да ни черта он не развивается. Не глупи, Амата. Там все не так, как ты себе представляешь. - Я не буду делать выводы, пока не увижу сама, - отрезала девушка. - Мой отец... тоже много лет кормил нас ложной информацией о внешнем мире. Твой пример, по крайней мере, доказывает, что там можно выжить. Пусть и не в самом лучшем виде, - она слегка, самую малость скривила губы, многозначительно оглядев запыленную одежду Девон. Она и сама осмотрела себя, на фоне все еще чистого убежища кажущуюся комком грязи, и изобразила шутовской поклон. Амата сразу помрачнела. - И чего ты хочешь? - Попробуй убедить мистера Мака, что нам лучше сотрудничать. Его охрана не впускает меня. Разумеется, говоря о решении проблем, Амата не имела в виду ликвидацию нового Смотрителя. Она настаивала на разговоре. Это показалось Девон не только закономерным для не приемлющей насилия Аматы, но и вполне целесообразным - убежищу действительно не нужны новые смерти. И все-таки... - У меня есть другое предложение, Амата. Совет, точнее. Думаю, твой отец хотел бы, чтобы ты унаследовала его должность. И наверняка небезосновательно. Как насчет того, чтобы доказать, что у тебя действительно есть лидерские качества, и сплотить убежище под своим началом? - Я пыталась, но меня никто не хочет слушать, - почти по-детски сокрушенно ответила Амата. - Найди способ их заставить. Включи голову. Это должна сделать ты, а не я. Понимаешь? Вздохнув, Амата выпрямилась, и выражение ее лица снова стало непроницаемо холодным. - Да, Девон. Мне все понятно. - Она выдержала длинную паузу, раздумывая, и все это время смотрела в одну точку. - Спасибо за дельный совет. Как видишь, проблем у нас хватает, поэтому прости, но... думаю, тебе не место в убежище. Ты должна уйти. Тон девушки не оставлял сомнений в том, что действовать она все-таки не собирается. - Хорошо, - после не такого долгого, но уже начавшего действовать на нервы Амате молчания кивнула Девон. - Что ж, я не вправе спорить. Но, может, ты сделаешь мне одно одолжение? Дочь Смотрителя нетерпеливо сложила руки на груди. - Ну и какое же? - Мне нужны ключи от наших с отцом комнат. Я заберу кое-что на память и уйду, больше ты меня не увидишь. - А, это, - Амата поспешила отвести глаза, - ключи у Смотрителя. У меня их нет. Если тебе не удастся найти с ним общий язык, то, боюсь, придется уходить с пустыми руками. Девон вспомнила, как мистер Бротч высказывался о ее способе мышления. Иногда, видя, что с основной программой ученица справляется без затруднений, он давал ей дополнительные задания, а проверял и анализировал результаты наедине, когда группа разбегалась после уроков. Он заметил: “Не могу понять, склонна ты решать задачи рационально или же долго и сложно. Когда решение почти очевидно, ты расписываешь его на несколько страниц и ходишь вокруг да около. И в то же время иногда я вижу ну очень нестандартные и краткие решения, о которых сам подумал бы не сразу”. После этого он добавлял: “Ты уж определись” и, поставив в углу оценку, отправлял ее домой. Родившийся в ее голове способ разрешения проблем в убежище был не таким нудным и безнадежным, как долгие и опасные увещевания Смотрителя не сеять раздор среди своих людей. И, пожалуй, весьма нестандартным; возможно, даже жестоким. Поэтому с непосредственным его исполнением Девон решила повременить и еще раз все обдумать. Ожидавшему в коридоре офицеру Гомесу она дала отмашку, сознавшись, что надеется хотя бы со стороны взглянуть на старый дом. Их с отцом “квартира” находилась совсем недалеко от клиники. Войти она не могла - дверь не поддавалась никаким уговорам, так что пришлось осмотреть пару знакомых комнат через толстое стекло окна. Впрочем, уже от одного вида прежнего дома и знакомой, почти надоевшей за столько лет обстановки дышать стало сложнее. Девон даже показалось, что ее нос улавливает запахи порошка, которым отец стирал свой халат, и кофе, который он заваривал по утрам. Зеленый придверный коврик с цветами, упрощенное на манер детского рисунка изображение морского берега на стене; она обошла помещение по коридору и увидела собственный стол, где остались нетронутыми письменные принадлежности, а книги и стопка комиксов наверняка так и лежали в выдвижном ящике. А потом на глаза попалась цитата из Библии, с которой все началось, которая преследовала ее с самого рождения, которая еще прочнее врезалась в память в ночь побега, из-за которой погиб отец. Видеть снова знакомое начертание букв, впускать в сознание знакомый смысл было тяжело, будто вся ее жизнь, расписанная и определенная этой цитатой, укладывалась в несколько строк. Смерть отца - чем не доказательство, что все крайне серьезно? От папы она ждала поддержки, от Харона - защиты. Цитата в рамке заставляла вспоминать об обоих. Выругавшись и встряхнув головой, она огляделась и только теперь заметила, что наследила: грязные сапоги оставляли на полу убежища отчетливые отпечатки. Подумав, она решила, что другой возможности может и не представиться, и направилась к прачечной, где вытряхнула из своей сумки запасную одежду. А оттуда, загрузив все тряпье в стиральную машину, - в душевую. Несмотря на все беспорядки, водопровод в убежище работал исправно: мысль повредить его до сих пор не приходила в голову никому из радикально настроенных резидентов. Девон с огромным удовольствием провела в душе около часа, наконец-то получив возможность как следует вымыться. Она растирала кожу до красноты и боли, не жалела мыла с едкой отдушкой, такой непохожей на запахи пустоши, пробовала воду на вкус. Душ, который она когда-то принимала ежедневно, теперь казался чудом. В новую жизнь нужно вступать с чистыми руками, даже если она обещает быть недолгой. Затем в течение часа - дело близилось к вечеру - она курсировала между стиральной и сушильной машинами и укладывала чистую одежду в рюкзак, по-прежнему истрепанный и местами рваный, но избавившийся от грязных пятен и впитавший запах “Абраксо”. За несложной работой она понемногу вспоминала все, что знала об устройстве, планировке и системах жизнеобеспечения убежища. А благодаря полученной специальности и Стэнли, который по дружбе делился с ней некоторыми подробностями своих дел, знала она не так уж мало. Девон вначале не поверила глазам, узнав Бутча в движущейся навстречу размытой фигуре. Определить его намерения она затруднялась. Он не выглядел разозленным, как большинство ее старых знакомых, крайне недовольных воцарившимся после той ночи беспорядком, но и не кинулся к ней с распростертыми объятиями. Впрочем, это ведь был Бутч. - Вот те на, - сказал он вместо приветствия. - Че, явилась свое ружьишко забрать? Она хмыкнула. Когда в ночь побега Бутч налетел на нее в коридоре с просьбой спасти его мать, Девон отдала ему свое пневматическое ружье, проигрывающее любому нормальному оружию и практически бесполезное против бронированной охраны. Большим она помочь не могла, но, похоже, и этого оказалось достаточно. - Нет, конечно, - она помотала головой. - Оставь себе. На память. - Ага, на память, - охотно согласился парень и эффектным движением пригладил волосы. - Повешу на стену, а рядом сушеную башку радтаракана с рогами, как у охотников в комиксах… Девон отозвалась почти машинально: - Отличная идея, Бутч. - Че-то ты на себя не похожа. Ладно, не дуйся, - поторопился он, неверно поняв ее задумчивые кивки, - это скорее типа комплимент, ну, ты поняла. К себе идешь? Вопрос на пару секунд ввел ее в ступор; Девон ощутила себя так, будто ее поймали на краже или другом постыдном деянии. - Д-да, то есть, нет, - забормотала она торопливо. - К тебе! - Не так в гости навязываются, - ухмыльнулся Бутч и снисходительно хлопнул ее по плечу, как старого приятеля. - Ну, пошли, держись меня, а то сослепу дороги не найдешь. Девон почувствовала, как внутри холодеет от мысли, что для Бутча она так и осталась безобидным заморышем, способным иногда забавлять и поэтому, возможно, представляющим небольшой интерес. Все то, с чем ей пришлось столкнуться на пустоши, когда она сживалась с новым для себя миром, не имело для Бутча никакого веса - он попросту не знал об этом. Она кивнула. - Как мама? - Ну, я тогда как следует навалял таракашкам, - приосанился Бутч, - так что мама в поряде. Из-за всей этой фигни в убежище мы почти не общаемся, ну, пока она трезвая. Все как обычно, короче. - Значит, хотя бы у вас все по-прежнему. Я рада. - Да че-то не очень, по-моему. Больно вид у тебя кислый... подруга, - он улыбнулся, искоса глядя на нее. - А я тут много думал и понял, что вы с папаней правильно сделали, когда свалили из этой дыры. Протухло тут все. Вздохнув, Девон остановилась и внимательно посмотрела на Бутча. - Охрана в атриуме сменяется в полночь. - Че? - У тебя будет немного времени, но все равно будь осторожен. Обязательно возьми с собой еду, воду и лекарства, обязательно. Неподалеку есть город - Мегатонна. Иди по указателю и постарайся добраться затемно, знакомство с пустошью при свете дня будет... неприятным. В городе найдешь Мойру Браун, назовешь мое имя, попросишь у нее десятимиллиметровый пистолет, комплект патронов к нему и броню. Пусть запишет на мой счет... а хотя нет, лучше я просто дам тебе денег. Она покусала губы, прикидывая, что еще ему следует знать. - Че, просто так? - Да, просто так, - Девон пожала плечами и продолжила путь. - Не больно ли ты щедрая? - Ты всегда мне нравился, - отозвалась она, удивляясь тому, как легко это вышло. - Больше всех. Бутч самодовольно хмыкнул. Он, в отличие от нее самой, ничуть не изменился, и в некотором смысле это трогало. Кто бы мог подумать, что самопровозглашенный лидер Туннельных Змей отличается таким постоянством? - Само собой, - подтвердил он горделиво, - лучше Бутча в этой дыре никого нет. За ней закрылась дверь апартаментов семьи Делория. Их дом выделялся среди других потрепанными обоями, изношенной мебелью и постоянным беспорядком, и по сей день ничего не изменилось. Общественное мнение не без причин сделало из них дурной пример: никто не хотел быть как Элен, что играло на руку Смотрителю, охотно поддерживающему идею трезвости. Однажды, взяв с нее обещание молчать, отец рассказал Девон, что Смотритель запретил выписывать Элен детоксин - никто не должен думать, что от алкоголизма так легко излечиться, это породит вседозволенность и лишит жителей убежища живого образца нежелательного будущего. Отец, конечно, был не согласен, но Смотрителя не так просто ослушаться. Саму Элен, как казалось Девон, нисколько не беспокоило всеобщее осуждение. Она производила впечатление человека, которому вовсе нет дела до собственной жизни и всего, что происходит вокруг. В детстве Девон думала, что, наверное, Элен очень несчастна, в подростковом возрасте, познакомившись со спасительным разнообразием медицинских препаратов, даже ощущала некое понимание пополам с отвращением, хотя за все двадцать проведенных в убежище лет ни разу не сумела с ней поговорить. Встряхнувшись, она без спроса отодвинула для себя обеденный стул, села и принялась рыться в рюкзаке, выудила мешок с крышками и отсчитала достаточное количество, чтобы Бутчу хватило на первое время, ссыпала в пакет и вручила парню. Он осмотрел содержимое пакета с недоверием. - Ну и в чем прикол? Это же крышки от ядер-колы. - А на пустоши - денежная единица, - со значением пояснила девушка. - Не трать все сразу. И гляди в оба, если кто-то увидит у тебя такую сумму, то может и убить. - А че, это много? - Много, - согласилась она, надеясь, что так Бутч отнесется к деньгам с большей осторожностью. - Тогда забирай обратно, - он поспешил избавиться от пакета и воровато глянул на свою мать, которая крепко спала на диване. - Не особо хочется остаться без башки. Да и откуда я знаю, как ты их заработала? Девон устало вздохнула. - Я часто бываю в опасных и брошенных местах. Нахожу много довоенного барахла, в том числе оружие. Продаю. Так и зарабатываю. - Одна, что ли? - Нет, конечно, - мотнула головой Девон, - одна я бы не справилась, у меня был напарник. - Че, парня себе там нашла? - не стал долго перебирать варианты Бутч. Девон закатила глаза. - Это сложно. Все, Бутч, - не дожидаясь, пока ее охватят меланхолические настроения, она сунула пакет ему в руки, - начинай собирать вещи. Можешь позвать с собой маму. Только возьми с нее обещание бросить пить. - Понял. Ну это, спасибо... считай, что место в моей банде ты уже заслужила. Хорошее такое место. - Счастлива это слышать, - широко улыбнулась Девон. Делория заботливо проводил ее до ближайшего поворота. Когда он развернулся и направился к себе, чтобы, как надеялась Девон, приступить к сборам, она окликнула его: - Бутч? - Че? - вместо ожидаемого раздражения - кажется, она слишком привыкла к своему вечно угрюмому напарнику - на его лице мелькнуло выражение ленивого самодовольства. Видимо, парня до того доконала каждодневная, неизменная тоска убежища, что даже знаки внимания от вчерашнего объекта издевательств он почитал за привлекательное разнообразие. - А как же “Туннельные змеи”? - она допускала, что вопрос, вероятно, заставит Бутча передумать, но не спросить не могла. - А че “Туннельные змеи”? - он скривился, как от запаха выдохшейся нюка-колы. - Я же тебе только что сказал, подруга: у нас будет своя банда. Покруче этих молокососов. Девон медленно кивнула. - Ладно. Запомни: ночью, когда в атриуме никого не будет. Я задержусь, но потом тебя найду. Он выслушал ее с тем же видом, с каким сидел на уроках мистера Бротча, после чего произнес: - Смотри, не подохни, - что раньше наверняка заставило бы Девон проронить слезу умиления. Когда они стали чуть старше, и Бутч осознал, что глумиться над дочкой доктора уже не так весело, его презрение сменилось покровительственным снисхождением. Прекрасно зная, что она относится к нему по-особенному, он, конечно, не давал Девон повода для надежд, но будто стал в чуть большей мере ценить ее. А однажды даже назвал “сестренкой” и потрепал по голове. “Смотри, не подохни” в тот короткий период было его обычным пренебрежительным прощанием, только в этот раз оно звучало по-новому. Еще некоторое время, пока Бутч не скрылся в дверях своего дома, это занимало ее мысли, но скоро они всецело перешли в другое русло. Пришлось навестить Смотрителя. В иных обстоятельствах она попыталась бы избежать встречи, но идея, занимавшая ее все больше, вынуждала пойти на отчаянные меры. Отдаленный шум в коридоре сообщал о чьем-то присутствии. Не стоило удивляться встрече с парой вооруженных охранников у входа в кабинет главы убежища. Обоих Девон хорошо помнила - офицер Уилкинс и офицер Хэннон, которые совсем недавно имели обыкновение отвечать скупыми кивками на ее ежедневные вежливые приветствия. Хэннон немедленно навел на нее пистолет. Уилкинс сделал товарищу знак, немного поумеривший его воинственность, и потребовал: - Назови хоть одну причину тебя не убивать. - Я хочу помочь, - выпалила Девон, хотя голос норовил дрогнуть, а в коленях поселился нервный трепет. - Помочь проучить Амату и подавить повстанцев. И я готова поделиться кое-какими сведениями, если Смотритель меня выслушает. Офицеры охраны мрачно переглянулись. Уилкинс с сомнением покачал головой, будто не веря, что она это всерьез. - Лучше проваливай, пока можешь. - Ага, - поддержал его Хэннон. - Поищи легковерных идиотов где-нибудь еще. На какое-то мгновение Девон ощутила себя беспомощной и подумала было, что затея провалилась. Как и всегда - стоило ей увлечься, как обстоятельства выходили из-под контроля и оборачивались против нее. Она снова подумала об отце и о том, к чему привело их счастливое, казалось бы, воссоединение. Потом подумала об Амате, которую никогда не считала слабой - как жалко она выглядела, прося о помощи, скрываясь от Смотрителя в окружении так и не сумевших повзрослеть “Туннельных змей” и сверстников... - Я говорила с Аматой. Представьте, в каком она отчаянном положении, если позвала меня в убежище. Но я не хочу помогать ей, - произнесла Девон с нажимом, - просто хочу, чтобы вы ее проучили. Больше ничего. В это так сложно поверить? Они переглянулись еще раз, выдержали драматическую паузу, - у Девон едва не подогнулись ноги от страха, что она все-таки переиграла, - после чего с большой неохотой вызвали Смотрителя по интеркому, чтобы предупредить о визите. Не сразу, но он согласился на встречу - купился на обещание раскрыть планы Аматы. К неудовольствию Девон, охранники последовали в кабинет за ним. Конечно, не стоило и надеяться, что при нынешнем положении в убежище ей позволят остаться с главным его лицом наедине. Аллен Мак приветствовал ее без откровенной грубости, но и без намека на дружелюбие. Под его колючим взглядом, готовым распознать угрозу в каждом движении, пришлось потянуть время. Снова начав заикаться от волнения, она на новый лад пересказывала Смотрителю и его скептично настроенным охранникам все, что услышала от Аматы, приукрашивая речь несуществующими подробностями и натянутыми предположениями. Продолжалось это до тех пор, пока атриум - а вместе с ним и все убежище - не огласился визгом сирен. Давно знакомый отчаянный сигнал ненадолго отнял у нее способность думать, но пока этого и не требовалось - всеобщее внимание оказалось захвачено тревожным шумом. Потеряв всякий интерес к сбивчивой речи девушки, совсем недавно упоминавшей возможность побега, охрана и Смотритель хмуро переглядывались. На то, чтобы определиться с назначениями, у них ушло еще несколько секунд, после чего охранники подхватили оружие и бросились на перехват беглецов. Как она и рассчитывала. Аллен проводил своих офицеров взглядом человека, упорно, но безуспешно пытающегося сохранять контроль над ситуацией. Отражавшееся на его лице выражение Девон определила как растерянную сосредоточенность; она удивлялась самой себе, отмечая, что ему место Смотрителя подходит даже меньше, чем Амате. И в буквальном смысле тоже: Аллен Мак явно порядком устал от своего кресла, то и дело ерзал в попытках устроиться удобнее, а теперь и вовсе поднялся, чтобы выглянуть через круглое окно в атриум. - Я же говорила, кто-то попытается сбежать, - Девон осторожно, стараясь не привлекать внимание резкими движениями, шагнула к его столу, где еще со времен Альмодовара стояла тяжелая статуэтка в форме шестеренки. В тот момент, когда он уже раскрывал рот для ответа и оборачивался, девушка со всей силы обрушила увесистую безделушку ему на голову, надеясь оглушить. Спасла его не то бейсболка, не то недостаточная сила удара. Вместо того, чтобы упасть без чувств, Смотритель согнулся, захрипел, запоздало прикрыл место ушиба ладонями и попятился, а его лицо исказилось в уже привычной Девон презрительной гримасе. - Так я и думал, - прокряхтел он с не слишком подобающей ситуации торжественностью. - Для тебя нет ничего святого, такая же самоуверенная дрянь, как твой папаша. Забыла, как тебя гнали отсюда, решила еще раз хлебнуть дерьма? - Вы тоже, кажется, забыли, как закончил свои дни ваш предшественник, - она сделала осторожный шаг назад. - Ничего, можете расслабиться, я не намерена вас... Аллен не дал ей закончить: сорвав с себя забавную красную бейсболку, он швырнул ту в сторону и решительно двинулся к Девон. От неожиданности она почти забыла о подобии оружия в своей руке и едва успела заметить, как статуэтка оказалась у Смотрителя. Еще секунда, и он ударил бы, но каким-то чудом она успела его опередить: сработал инстинкт или же вспомнились уроки Харона, но она выбрала самый действенный способ ненадолго обезвредить мужчину. От удара в пах коленом он согнулся и попятился, глухо застонав, хотя Девон ожидала истошных воплей. Оброненную им статуэтку она отшвырнула подальше. Тогда она и заметила штурмовую винтовку, приставленную к стене в углу кабинета - там, куда приземлился чересчур ребяческий для мужчины в возрасте головной убор. Девон проворно подбежала к смотрительскому столу, перемахнула на другую сторону и выдохнула, только когда оружие оказалось в ее руках. Теперь она могла позволить себе нервирующую медлительность; каждый шаг, на который она приближалась к Смотрителю, злил его все больше. - Вы не дали мне договорить. Продолжая следить за корчащимся в неудобной позе Смотрителем, она проверила, заряжено ли оружие, и с самым мирным видом навела прицел на мужчину, который как раз пытался встать, но быстро понял, насколько это негодная идея. - Вроде неплохая у вас винтовка, но какая же неудобная... Ладно, это ерунда. Я пришла кое-что у вас попросить. Нецензурный и преисполненный экспрессии ответ Смотрителя заставил ее укоризненно покачать головой. Все еще сдерживая его агрессивные порывы видом заряженного оружия, она неторопливо прошествовала ко входу в кабинет и заблокировала возможность доступа извне. Затем, пока этого не сделал Аллен, подняла статуэтку и спрятала ее за железную дверцу ближайшего шкафчика. - В общем, мистер Мак, - говорить спокойно с кряхтящим и сыплющим проклятиями Смотрителем оказалось не так-то просто, - мне нужны две вещи: ваш мастер-ключ и пароль к главной консоли. Все. Я получу необходимое и оставлю вас мять сиденье вашего кресла и дальше. - Я отправлю за тобой охрану, мелкая сука, - выплюнул Аллен. В буквальном смысле - на штанине у нее повис сгусток пузырящейся слюны. - Тебя по стенке размажут… - Мне кажется, мы еще не так хорошо знакомы, чтобы вы слюнявили мне ноги, - заметила Девон рассеянно, отойдя подальше; уместно было бы отвесить ему изящный пинок, показать, что с ней шутки плохи, но она так и не решилась, только держала его на прицеле. - Мастер-ключ и пароль. После этого я уйду. - У тебя мозги совсем набекрень, если ты думаешь, что сможешь просто уйти! Тебе не дадут уйти. Ты преступила закон. Теперь за тобой охотится все убежище. У тебя не выйдет сбежать, как в тот раз... Это начинало раздражать. Смотритель явно напрашивался на применение силы, иначе его не заткнуть. Она понимала все яснее, что не сильна в угрозах и не слишком убедительна в своей роли - он оказывал на нее куда большее давление, чем она на него. Возможно, уговорить его так и не получится, и тогда... - Не волнуйтесь, справлюсь, - до нее вдруг дошло, что Аллен, вероятно, и не подозревает о малоизвестных свойствах доставшегося ему кабинета. Например, о тайном ходе на нижний уровень. Интересно, он вообще подходил к консоли? Может, пароль не изменился?.. - Но ваша помощь сильно упростила бы мне задачу. Аллен вдруг перестал яростно кривиться, вместо этого его рот расплылся в подобии улыбки. - Ладно... хочешь ключ? - он запустил руку в карман, извлек на свет глянцевую карту, протянул ее Девон и тут же отнял, чтобы разломить надвое. Этот краткий треск немного дезориентировал девушку и на несколько секунд сбил с толку. Происходящее мгновенно набрало непостижимую скорость: вот Аллен с ругательным выкриком попытался схватить ее за ноги, засохшая грязь на ботинках раскрошилась от удара прямо над его ухом, после чего Девон замахнулась на него прикладом винтовки. Обеспокоившись перспективой новой головной травмы, Смотритель отпустил ее и отполз в сторону. - Вы ведете себя некрасиво, - мрачно пробормотала Девон. - Я могла бы вас просто пристрелить. - Но ты этого не сделаешь, потому что вся охрана сбежится ко входу, и тогда тебе не уйти, - издевательски, будто нащупав долгожданную слабость противника, заключил Мак. Девон пожала плечами, не попытавшись его переубедить. Он действительно ничего не знал. - У вас тоже есть некая причина торчать безвылазно в этом кабинете. Может, боитесь, что недовольные разорвут вас на клочки? - Ты ненормальная, - проговорил Аллен медленно. - Даже если просто допускаешь, что это возможно. А ты пошла еще дальше. Убить Смотрителя, это ни у одного нормального человека в голове не укладывается… - А теперь вы заняли его место, - простодушно отозвалась Девон. - Не испытываете никакого дискомфорта по этому поводу? Или, может, вам кажется, что новое назначение вознесло вас куда-нибудь к небесам? То есть, конечно же, к потолку - какое тут небо. Он ненадолго заткнулся. Девон же вспомнился рассказ Мориарти о другом госте из убежища, который, как заведенный, повторял заповеди убежища и восхвалял Смотрителя. Разумеется, это могло быть преувеличением, но в поведении Аллена ей виделись до странного похожие мотивы. Чего и стоило ждать от того, кто с рождения подвергался настойчивой промывке мозгов. - Двадцать лет убежище пыталось вырастить из тебя достойного члена общества… Это все твой папаша, его влияние, он пустил в убежище эту заразу... Вдох, выдох. Если показать ему, как сильно это раздражает, если хотя бы намекнуть на произошедшую трагедию, он не преминет потоптаться по уязвимости противника, и тогда исход этой встречи можно считать решенным. Убивать его в пылу не входило в ее планы. Ей вообще не хотелось его убивать - это будет слишком просто для Аматы. Характер воспитывается в борьбе, а не тогда, когда место Смотрителя подносят на блюдечке. - Что ж, вы вынуждаете меня стать невежливым гостем, - Девон развернула оружие, снова нацелившись на Мака. - Ложитесь на пол вниз животом, пожалуйста. - Да пошла ты… - Я сказала: ложитесь на пол! - прикрикнула она. Никогда не могла похвалиться командным голосом, вот и сейчас он дал сбой: детский взвизг едва ли мог побудить Мака к послушанию. - Слушайте, раз уж я действительно не в себе, мне ничего не стоит выстрелить. Подумаешь, не смогу выйти - охрана и без того скоро будет здесь. Мне разницы нет, а вот вам, думаю, расставаться с жизнью совсем не хочется. - Ты и твой папаша, вы все испортили! Раньше никто и не думал, что жизнь можно отнять, - шипел Аллен, - а теперь как с ума посходили… черта с два я буду плясать под твою дудку, ты же потом действительно пристрелишь меня, как Альфонса, что за идиотская смерть… - Я ничего вам не сделаю. - И ты хочешь, чтобы я поверил? Девон устало вздохнула. - На пол. - Не дождавшись исполнения, она добавила: - Я вас свяжу, а потом вытащу из винтовки все патроны. Идет? Аллен снова разразился бранью, которую приходилось терпеливо выслушивать, не мешая ему упражняться в грязноречии. Впоследствии Девон казалось, что подействовало именно ее спокойствие: после обстоятельного рассказа о порочной деятельности ее родни, реакции на который не последовало, Аллен все-таки распластался на полу. Осталось только завести ему за спину руки и связать обрывком ветхой веревки, найденным в рюкзаке. - Простите, но, кажется, у нас тут вышла небольшая накладка, - пробормотала она виновато, удалившись на безопасное расстояние. - У меня не хватает веревки, чтобы связать вас по ногам, так что при вас остается частичная подвижность, а у меня - патроны в винтовке. По-моему, все честно. Он засопел и скривился, изображая смешки. - Какая же ты сучка. Так я и знал, так и знал... - Сидите смирно, пожалуйста. Она обошла смотрительский стол и заглянула в ящики. Пыль и крошки, книги, - не иначе, самоучители из серии “Как стать хорошим Смотрителем”, - письменные принадлежности. В одном из ящиков лежала фотография в рамке - Амата и ее отец, Альфонс Альмодовар. Засмотревшись, Девон едва успела заметить, что Аллен пытается встать. Это был как раз тот момент, когда стоило напомнить ему, как выглядит дуло винтовки. - Какого хрена ты вообще притащилась? - устало вопросил он, снова плюхнувшись на задницу. - Понимаете, мистер Мак, - Девон снова отложила оружие и принялась проверять ящики, - вам - в смысле, жителям убежища - недостает сплоченности. У вас тут нездоровая атмосфера. Я знаю, как это исправить. Смотритель гневно взирал на нее исподлобья. - Что может объединить две враждующие стороны? Общая беда, конечно, - продолжала бормотать она, поочередно обыскивая шкафчики. - И я готова стать ею для вас. Стараюсь, между прочим. Ничего, даже отдаленно напоминавшего разломанный ключ-карту, она не обнаружила. - Бесполезно искать, - поддакнул ее мыслям Смотритель. - Я сломал последний ключ. Девон рассеянно покивала и неспешно перешла к терминалу. После Эдема все прочие компьютеры казались разочаровывающе несовершенными, и она не сдержала тоскливого вздоха, подозревая, что уже не сможет смотреть на них по-прежнему. Пароль терминала не изменился, и Девон удовлетворенно похвалила себя за то, что в ночь побега сообразила уничтожить листок, куда сам Альмодовар записал его случай внезапной амнезии. В очередной раз оглянувшись на нового Смотрителя, возмущенно сгрудившего густые брови в одну линию, она поинтересовалась: - Вы хоть раз пользовались консолью? Или вступили в должность, так и не узнав пароля? - Только посмотри, какая дрянь, - процедил Аллен. - Теперь понятно, почему вы такой неудачливый руководитель, мистер Мак, - продолжала она весело, - вы ведь могли бы дистанционно запереть неугодных в их комнатах, подслушивать их разговоры, в конце концов, активировать систему пожаротушения и облить их водой… это немного по-детски, зато как весело! Для демонстрации упущенных возможностей она запустила звуковой поток со скрытых в клинике микрофонов и прибавила звук. Кабинет немедленно наполнился шорохами и гулом, среди которых выделился голос Аматы: “...да, мне тоже. Если ушла не она… может быть, они заодно со Смотрителем. Я должна что-то делать, но не знаю, что...” “Сделай глубокий вдох, - это говорила уже Сьюзи Мак, - может быть, все разрешится само собой, если ты успокоишься”. - Не в обиду вам, но советчик из вашей дочери не очень, - изрекла Девон задумчиво, крутанувшись в кресле Смотрителя. - Ждать, пока проблемы решатся сами - худшее, что вообще можно придумать, но не будем на этом останавливаться, ладно? Я и без того потеряла с вами кучу времени. Давайте лучше опробуем подачу сигнала в обратную сторону. Аллен ответил невнятной руганью. Один из двух установленных в клинике громкоговорителей оказался неисправен, контакт с другим удалось наладить без особых проблем. Девон постучала по микрофону; болтовня в зале тут же прекратилась, и теперь девушка не сомневалась, что ее слышат. - Привет еще раз, Амата. “Тише, это какая-то уловка”, - послышался из динамиков женский голос. Шепот не давал разобрать, кому он принадлежит, но этого и не требовалось. - Ты немного ошиблась. Смотритель не очень-то рвется со мной сотрудничать, но не могу сказать, что ожидала обратного. Спокойно, мистер Мак, - она приподнялась над креслом с винтовкой в руках, - ваш выход немного позже. “Я заигралась, чтоб меня, я заигралась”. “Может, ты уже скажешь, что тебе нужно?” - спросила Амата вполне решительно. Девон это понравилось. - Помочь тебе наладить мир среди жителей убежища, конечно. Из динамиков донеслось бормотание и шепот. - Поэтому я дам тебе другой совет, - она немного повысила голос, - не вздумай расслабляться и пускать дело на самотек. Убежище станет непригодным для жизни. Если ты так и будешь наматывать сопли на кулак, то погубишь не только себя. Понятно? - поинтересовалась она после некоторой паузы, уже усомнившись, что ее слушают, и снова пригрозила оружием подползающему все ближе Аллену. “Слушай, это тебе так просто с рук не сойдет!” - она узнала голос Фредди Гомеса. Интересно, где сейчас его отец? ...в дверь заколотили. В течение нескольких секунд от скрутившего живот страха она не могла вздохнуть. “Тебя лишили дома, и теперь ты хочешь ответить нам тем же?” - почти кричала Амата. Удары в дверь прекратились, послышались приглушенные голоса: - Открывайте! Смотритель, вы здесь? - Сейчас же откройте, иначе мы подорвем дверь! Девон выругалась не хуже, чем ее невольный пленник. - Я здесь! - он налетел на дверь, будто только этого и ждал, и тоже принялся биться в нее коленями. - Помогите! - Если они действительно подорвут дверь, от вас вряд ли что-то останется, - не могла не заметить Девон, хотя теперь разглагольствовать ей хотелось меньше всего. Она быстро отключилась от громкой связи, заблокировала все ходы в районе главной двери в убежище, сменила пароль от входа на первое, что пришло в голову - “туннельныезмеирулят”. Пальцы предательски дрожали, поэтому Девон дважды ошиблась. Прокрутка опций терминала посредством клавиатуры, казалось, происходит возмутительно долго - охрана каким-то чудом не вломилась в кабинет, когда она наконец добралась до управления входом в туннель. Зато Аллен Мак быстро смекнул, что за ним следят уже не так внимательно. Ей пришлось швырнуть в него кресло на колесиках, чтобы дать себе немного времени. Дожидаться, когда стол Смотрителя поднимется до упора, она не стала и протолкнула внутрь свой рюкзак, а затем с некоторым трудом пролезла сама - зазор был размером с ее голову. - Если жизнь заведет вас в тупик, спросите о ее смысле своего сына, - крикнула она продолжавшему исторгать злобу Аллену. Удаляясь по туннелю от кабинета, Девон ненадолго оказалась в безопасности и думала только об одном: не слишком ли очевидной получилась подсказка. На подуровне убежища, как она и надеялась, никого не было. Если бы Аллен поделился с ней ключом, не пришлось бы даже напрягаться: она могла бы просто отключить некоторые из систем жизнеобеспечения и заблокировать дверь с помощью карты. Теперь, впрочем, Девон понимала, что план не из лучших. Дверь по-прежнему могли выломать, пусть и не без усилий, а ключ мог быть не единственным. Нет, с восхитительными довоенными разработками, подарившими нескольким поколениям право на жизнь после апокалипсиса, придется попрощаться так же безжалостно, как это сделал сам Волт-Тек в обреченном на разрушение убежище 87. Вывести из строя синтезаторы пищи оказалось нетрудно - Девон просто оборвала все провода и разбила опциональные модули, в которых скрывалось все многообразие кухни убежища. С устройствами, производящими одежду и предметы первой необходимости, она расправилась тем же образом. Куда большую сложность представил терминал, управляющий системой очистки воды. Она просидела перед ним не меньше получаса, вздрагивая от каждого шороха, и в конце концов отыскала лазейку в системе восстановления пароля. Внутренняя функция диагностики предупреждала об угрозе поломки при перезагрузке чипа. Этим Девон и воспользовалась. По глазам в ту же секунду ударила белая вспышка, раздался хлопок. Терминал отключился. Из ближайших динамиков заголосила сирена. Только теперь Девон вспомнила, что, получив доступ к консоли Смотрителя, собиралась отключить систему оповещения, но в спешке об этом попросту забыла. Наверное, так даже лучше. Тревожный шум нервирует и подстегивает. Так у них будет больше шансов. В самом деле, она ведь не собиралась никого убивать - только на время лишить некоторых удобств и дать повод объединиться ради спасения. Времени оставалось слишком мало, чтобы придумать безопасный способ обесточить убежище. Впрочем, необходимости в этом Девон не видела - не была уверена, что аварийный источник питания позволит открыть главный вход, а так рисковать ей не хотелось. Пока все складывалось почти удачно. Коридорами нижнего уровня она быстро добралась до последнего зала, но переступать порог не торопилась: там что-то происходило. Только теперь она поняла, что великодушно оставила Смотрителю его винтовку. Пистолет ее предназначался скорее для бытовой самозащиты, нежели для боя. Девон лихорадочно соображала, как лучше всего обойтись с охраной. Еще есть возможность вернуться назад, запереться в какой-нибудь подсобке изнутри и переждать, но, во-первых, они тоже могут выжидать сутками, а во-вторых… если уж они здесь - значит, Аллен ее обманул, и сломанный мастер-ключ был не последним. - Я ее вижу, - возвестил кто-то совсем близко. Глубоко вздохнув в последний раз перед возможной гибелью, Девон буквально вытолкнула себя за порог. Гомес был здесь один. - Будь я тысячу раз проклят за то, что впустил тебя, - он покачал головой и поднес ко рту рацию. - Я сам с ней разберусь, отбой. От изумления Девон буквально онемела. Гомесу, возможно, не хватало смелости открыто выступить против Смотрителя, но идиотом он никогда не был. - Зачем вы лишаете себя шансов? - совладав с собой, она спросила о единственном, чего не понимала в этот момент. - Я знаю, что у тебя не хватит духу в меня выстрелить. Ты слишком труслива, - произнес он так убедительно, что она едва не кивнула в знак согласия, - поэтому занимаешься вредительством, но не убиваешь. - А кто, по-вашему, застрелил Альмодовара? Гомес обреченно покачал головой. - Я не верю, что это была ты. Ты на такое не способна. - Да вы что, не в себе? - рявкнула она, заставив его нервно дернуть рукой с зажатым в ней пистолетом. - Слушайте, я даю вам возможность уйти, скажете, что у меня из живота выросли огромные щупальца и вы так испугались, что ничего не успели сделать, что у вас оружие заклинило и вы решили не рисковать, да что угодно - я не хочу в вас стрелять! - В этот раз ты зашла слишком далеко, - продолжал Гомес, будто не слыша ее, изо всех сил пытаясь говорить ровно и спокойно. - Самое странное, что я понимаю, зачем ты это сделала. Я же знаю тебя с детства. Девон осторожно оглядела его исподлобья, примериваясь, куда - если придется - будет лучше выстрелить. Пистолет она не опускала, как и Гомес, поэтому оставалась вероятность, что он тоже успеет наградить ее пулей. Ее подшитая пластинами куртка против бронежилета - очевидно, кому достанется больше. - Вы тоже можете уйти, - тихо произнесла она. Эти переговоры уже действовали на нервы. Ничем хорошим они никогда не заканчивались. - Нет, не могу. И не имею права позво… Выстрел показался ей более громким, чем обычно, и спустя секунду стало понятно, почему. Гомес конвульсивно дернулся от боли, пистолет выпал из его окровавленной руки. Второй выстрел заставил его медленно, будто нехотя осесть на пол. Девон не стала терять время на прощания и, отбросив оружие офицера подальше на бегу, ринулась к панели управления входной дверью и набрала пароль. Она лихорадочно оглядела отходящие от пульта провода - один из них, черный, обеспечивал пульт питанием, какой-то из двух других соединял с терминалом Смотрителя для дистанционного управления и программирования. Если кто-то сумеет подобрать пароль к терминалу, пусть еще и потрудится восстановить контакт. Недолго думая, она проследила глазами, куда уходят другие два провода, выбрала желтый и торопливо его перерезала под хриплые стоны Гомеса. - Мне не хотелось вас ранить, - все-таки попыталась оправдаться она. Мелькнула мысль подкинуть ему пару стимуляторов для скорейшего выздоровления, но во внешнем кармане рюкзака нашелся только один, а продолжать поиски уже не было времени - огромная шестеренка со скрежетом откатилась в сторону, и ей показалось, что мокрую рану на плече обдало холодным воздухом. А через секунду Девон почувствовала и его запах, чертовски знакомый запах пустоши. Сквозь непрекращающийся вой сирены прорвался сигнал рации: “Гомес, ты в порядке?”. Она уже вылетела прочь, хлопнула по кнопке, пуская открывающий дверь механизм в обратный ход, и наконец-то выбралась на запустелую столичную территорию, еще не успевшую встретить рассвет. Она шла долго, почти не помня себя, не следя за дорогой, лишь изредка сверяя направление по карте. Мысли совсем спутались. Временами Девон казалось, что она спит. Или выпила. Или под кайфом. И бредит, пытаясь воссоздавать реальность как можно ближе к правде, обманывая саму себя. В такие моменты она была особенно близка к тому шаткому состоянию, от которого едва успела спастись. Постоянным присутствием другого существа. Харона. Теперь его рядом не было, и черт знает, есть ли он вообще где-нибудь. Линда Смит знала, о чем говорит. Она знала, кому стоит задавать скользкие вопросы. В конечном итоге это ей не помогло, но какая разница?.. Она попала в точку. Кое-что сдвинула в картине мира своей гостьи. Кое о чем напомнила. Тогда, в сырых и темных туннелях, которыми она медленно и тяжело пробиралась от Мегатонны к городским развалинам, она осознала давно очевидную перемену в себе. Желудок скручивало от голода, постоянный страх с дивной естественностью перетекал в агрессию. Чуть-чуть отступив от ограничений сознания, она точно не побрезговала бы человеческим мясом. Ведь уже начала с непривычной, несвойственной для себя, пугающей до дрожи жестокостью награждать полудохлых жертв контрольными ударами. Привыкла к постоянным пятнам крови на одежде. Оставалось еще чуть-чуть. Если бы по пути не попалась лишняя пачка перенасыщенной консервантами довоенной еды, если бы не появился Харон... Она бы не прожила долго. Человек рождается не для того, чтобы вести жизнь зверя. Но в последние дни мысль о том, что прожить долго ей и без того не удастся, приходила все чаще и принималась все спокойнее. Визит в убежище явно напомнил ей о том, к чему она стремилась ранее, какой представляла свою жизнь в дальнейшем. Дорога в тот спокойный, замутненный лишь надуманными страхами мир была закрыта. И не только потому, что все представления Девон о грядущем включали непременное присутствие и участие отца. Амата права - ей не место в убежище. Слишком многое изменилось. Снаружи она тоже не прижилась. Похоже, подходящего места вовсе и нет. Зато есть кое-какие незаконченные дела. Пока что-то от нее зависит, придется жить. Потом появится возможность узнать, есть ли что-нибудь на той стороне.

* * *

“Анклав устроил засаду в убежище 87. Ее забрали. Я не знаю, что с ней сейчас”. Повторять одно и то же с незначительными вариациями поневоле утомляло. Раз за разом сжато и кратко описывая произошедшее, он не чувствовал ни вины, ни тем более тоски или боли - только раздражение. Последним, кто пожелал услышать о судьбе девушки из убежища 101, оказался сам Оуэн Лайонс. Старик вел себя тактично и спокойно, а выслушав рассказ гуля, даже позволил ему остаться в проклятой запыленной комнатушке на любой срок. Оказал неоценимую услугу. Комната стала для Харона персональным филиалом ада и за все время проживания в Цитадели до того надоела, что вызывала ощущение, близкое к его воспоминаниям о тошноте. Если бы ад действительно существовал, то он попал бы на тот его круг, где наказывают бездействием. Медленно распадаясь на части под давлением собственных мыслей и нестабильных, бесформенных воспоминаний, теряя счет дней, бесцельно и бессмысленно проводя многие сотни лет, он, верно, страдал бы куда больше, чем от обычных пыток. Он слишком привык к давлению, к встряскам, к постоянной борьбе на стороне владельца контракта. Имелся у гуля и немалый запас терпения, но эта комната изъедала душевные силы, как крысы портят мешки с зерном. Выбор был невелик: он не мог просто уйти. Помимо всего прочего, Девон забрала с собой еще и его контракт, и следовало дождаться неопровержимых доказательств его уничтожения или использовать возможность, если таковая появится, вернуть его в свои руки - желательно ненадолго. Затем отдать ключ от своей памяти кому-нибудь еще и тем самым благополучно освободиться от призрака девочки из убежища, которую он подвел; кроме того, он надеялся, что новый работодатель, кем бы он ни был, уведет его подальше от Столичной Пустоши. Ему порядком надоело это место. Чертовски раздражала и собственная неуместность. Он с трудом представлял, что ему ответят ученые на предложение помощи в загадочных делах, которыми они занимались в лабораториях, или рыцари Братства - на просьбу взять с собой на вылазку с целью информационного обогащения. Чрезмерно, болезненно зацикленный на служении и на личности переменного хозяина контракта, он не мог найти применения своим силам и времени, а бесцельные прогулки по залам необъятного здания, где все, кроме него, чем-то заняты, считал худшим из возможных вариантов. Готовый к тому, что обратно в Цитадель его не пустят, Харон попытался прогуляться до Ривет-Сити. Непобедимый инстинкт самосохранения вел его к городу кружными путями, подальше от захвативших мемориал Джефферсона солдат Анклава. Даже издалека гуль не мог не заметить, что вокруг мемориала царит оживление - они и не думали скрывать свое присутствие. Впрочем, путь к комплексу проекта преграждал силовой барьер, так что бояться внезапного нападения им не приходилось. Деактивировать столь мощные генераторы поля, возможно, будет не под силу даже Братству с его выдающимися технологиями, а пустошные обыватели и рейдеры наверняка уже поняли, что от строения, опутанного сияющей гирляндой силовых полей, следует держаться подальше. Ривет-Сити, как и следовало ожидать, оказался предусмотрительно закрыт. Подъемный мост не опускали, невзирая на все уговоры. Точнее, Харон подозревал, что охрана не поддастся уговорам, но сам оставил попытки после первого отказа. Он умел находить общий язык с людьми при крайней необходимости, но обычно это заканчивалось для них несовместимыми с жизнью ранениями. Навредить находящемуся по другую сторону моста охраннику, впрочем, было сложно, а задумываться о подобной бессмыслице - даже смешно. На обратном пути в Цитадель гуль нашел в кармане своей куртки смятый листок с неаккуратными рисунками. При ближайшем рассмотрении он узнал в них неполный маршрут караванов, следующих по Столичной Пустоши. Несговорчивая обычно память в этот раз легко вернула ему моменты, когда, встречая на дороге торговый караван, Девон делала на схематичной карте пометку, после чего прятала его в карман напарника со словами “так целее будет”. В углу, там, где она как-то держала листок окровавленной рукой, остался бурый отпечаток пальца. Когда он спрашивал, почему бы ей не заносить эти данные в свой Пип-бой, она отмахивалась, объясняя, что обилие лишних пометок на карте отрицательно скажется на работоспособности системы, и добавляла: “к тому же это повод залезть тебе в карман - там так тепло!”, после чего начинала дико хохотать, как сумасшедшая. Ему постоянно приходилось напоминать себе, что она не прячется за его плечом, не бредет следом молча, не отлучилась по срочным делам и не войдет в дверь чертовой комнаты, понося последними словами доктора Ли, жадного буфетчика, семейство Лайонсов - кого угодно. Харон всегда успешно уживался со своей несвободой. Будучи чьей-то тенью в бурлящем водовороте событий, он чувствовал себя уместным и необходимым. Потеря ориентира в лице работодателя не могла пройти бесследно. Само собой, ему не хватало ее. Ее присутствия и контроля. Возможно, даже ее самой. Возможно. Схваченный цепкими когтями неприятных размышлений, он мало-помалу забывал, где находится. Что-то изменилось. Ветер подул в другую сторону, дождь усилился или же его уставшее от бездействия тело переместилось в пространстве - он ощутил все сразу и оттого словно очнулся. Подошвы утопали в размякшей склизкой почве. Одежда насквозь промокла, как и мешок, который он волочил за собой, и неудивительно - дождь лил не переставая. Как давно он видел дождь на пустоши?.. Вокруг никого - ни бродяг, ни поселенцев, ни рейдеров, ни каких-либо признаков их недавнего присутствия; он, возможно, обнаружил одно из тех мест, куда десятилетиями не ступала нога человека. Вероятнее, впрочем, что все они скрылись от непогоды, смывшей и их следы. Ему ядовитый дождь не причинит никакого вреда. Поэтому он здесь. Никто другой об этом не позаботится. Он пробирался по затопленным дорожкам, мимо обветшалых строений и обтесанных ветром времени молчаливых статуй. За воротами простиралось огромное, бескрайнее поле, усеянное зубьями надгробий. Между них вниз по склону бежали ручьи воды, которую земля уже не могла впитать. Пришлось подняться едва ли не на самую вершину холма, чтобы отыскать подходящее свободное место. Там он и раскрыл мешок, обнажив его содержимое. Труп выглядел кошмарно. Иссохший под действием непомерной дозы радиации, теперь он распух от влаги. Вид набухших и почерневших пальцев навевал неприятные мысли о собственном прошлом, заставлял вспоминать о невыносимой боли обмороженных в ледяной воде рук. Добрая половина седых волос осталась в мешке, отделившись от головы; белки глаз налились красным; изо рта вываливался посиневший язык. Долгий и нелегкий путь не пощадил опустевшее тело: оголенные по локоть руки покрылись посмертными синяками и ссадинами, шея оказалась неестественно вывернута, кости местами вспороли кожу. Хорошо, что она не узнает, как смерть изуродовала ее отца. Потяжелевшая от сырости земля раскапывалась с трудом, дождь заливал яму, размывал ее края, превращал скорбный процесс в борьбу с грязью и слякотью. Снова и снова он вгонял лопату в мокрую землю, расчищал дно, силясь разглядеть его за плотной пеленой дождя. Прервав работу и бросив взгляд на мешок, он обнаружил, что тот пуст. Труп исчез, будто его и не было. Мертвец не мог ожить и уйти. Значит, он до того тронулся умом, что притащил на кладбище пустой мешок и даже выкопал для него могилу. Для него ли?.. Или для себя? Но, в конце концов, он же видел… Он видел. Мешок показался ему пустым. Только показался. Он просто прикрыл его, чтобы яростный дождь не нанес телу еще большего вреда. Наклонившись, чтобы в этом убедиться, он оттянул край грубой истертой ткани. В темноте показалась маленькая белая кисть. Внутри был не Джеймс. Харон отпустил мешковину и медленно, не оборачиваясь, отошел назад. Дождь продолжал шуметь, но его самого будто окутал прочный и вдобавок водонепроницаемый кокон. Он не чувствовал ни бьющих по вымокшей одежде капель, ни занозистого черенка лопаты в руках, ни утопающих в зыбкой земле ног. Только охвативший его противоестественный холод. Следовало забрать контракт и уйти, но он не мог даже взглянуть на скрывающееся под темной тканью тело - ему хватило единственной руки. Борясь с отупляющим чувством тревоги, он пытался вспомнить, как выглядели руки его подопечной, имелись ли на них шрамы, родинки или другие приметы - и стоял, как вкопанный, не в силах заставить себя подойти и убедиться, что это она. Небольшое мыслительное усилие привело к вполне ожидаемому результату - он проснулся. Все в той же серой комнате с тусклой лампочкой под потолком. Несколько последующих минут гуль провел, наблюдая, как она покачивается - от шума из соседней столовой дрожали стены. Он ненавидел сны. Каждый раз подсознание пыталось запугать его, и становилось все труднее принимать очередную игру вышедшего из-под контроля рассудка со всем возможным спокойствием. Харон не помнил, когда обнаружил, что давно забытые потрясения оживают во сне, принимая нечеткие, почти не поддающиеся трактовке формы. Он не мог их даже запомнить: по пробуждении сон напоминал о себе только гадливым ощущением засевшей в горле горечи и приглушенной нервозностью. Неприятно, когда некие внутренние силы пытаются вытащить из подсознания то, что давно потонуло. Поэтому он избегал сна, пользовался выносливостью своего мутировавшего организма, чтобы тратить на отдых как можно меньше времени и не позволять разгулявшейся памяти вывести его из равновесия. И в течение довольно долгого времени ему это удавалось. По крайней мере, он был уверен, что за годы службы у Азрухала не видел кошмаров. Нет, это началось недавно. Странно обнаруживать жизнь там, где ждешь ее меньше всего. Странно обнаруживать жизнь в себе. Он ведь и в самом деле считал себя мертвецом, верил в это куда искреннее, чем другие гули, пусть и не выделял себя и себе подобных в отдельную форму существования, не звал нетронутых радиацией людей “гладкокожими”. Он думал, что все просто, что его мозг - слаженная, работающая без перебоев система, а недоступные для него тонкости все равно останутся вне понимания, сколько ни ломай голову. Черт побери, он действительно так думал… Харон приказал себе отвлечься. Потом мысленно повторил приказ ее голосом - с большим успехом, пусть ему и не хватало воображения, чтобы воспроизвести ее манеру речи в точности. И стал ждать. Долго ждать не пришлось. Однажды утром его внимание привлек необычный шум: оживление разносилось, как зараза, по всей Цитадели. Всего за несколько минут новость о неком событии добралась до самых дальних уголков лабораторий. Вначале из обрывков чужих бесед, услышанных Хароном по пути во двор, сложилась совершенно невероятная весть: Рейвен-Рок, крупнейшая база Анклава на территории Столичной Пустоши, полностью уничтожена вместе с президентом Эдемом. Затем, наконец, протиснувшись к выходу, он увидел источник нежданных новостей своими глазами. Старейшина Лайонс беседовал с дочерью Джеймса и выглядел обеспокоенным. Их обступили смутно знакомые паладины, рыцари Прайда; протиснуться в их круг не представлялось возможным, и Харон остановился чуть поодаль. - Нет, отец, я вынуждена настоять, - услышал он голос Сары Лайонс. Старейшина попытался возразить. Заметив Харона, Девон сильно изменилась в лице, из равнодушно ожидающей сделалась изумленной, застыла. Он и сам перестал контролировать лицевые мышцы, едва челюсть не уронил. Все вокруг нее слилось, потускнело, стало плоским, неважным, как размокшая под дождем картонная декорация. Он понял, насколько сильно ему требовалось увидеть ее. Пока спорили первые лица восточной ветви Братства, отец и дочь, Девон во все глаза пялилась на своего напарника. А он на нее. И будто глох с каждым сердечным ударом. - ...Отец, если мы не выступим сейчас, то когда? Когда еще момент будет настолько подходящим?.. - ...Я не отправлю свой лучший отряд без поддержки… Девон наконец отвела глаза и нахмурилась для пущей серьезности. Гуль позволил себе выдохнуть. - Поняла, - пробормотала она, так и не взглянув в сторону тех, к кому обращалась. - Мы скоро будем готовы. - Нас найдешь в лаборатории у Ротшильда. Посмотрим, что он сможет сделать... Она ответила кивком. Отец и дочь Лайонс, одарив ее сочувственными взглядами, каждый в своей манере, удалились. Да что она такое? Как ей это удалось? Скрип песка по камню и шорох шагов истерли в пыль звуки чужих голосов. - Привет, Харон. Уголки ее рта подрагивали, но она не улыбалась. Взгляд бегающих глаз с какой-то неловкостью мазнул по его лицу и задержался совсем ненадолго, соскользнув в сторону - будто только по истечении нескольких минут ей стало неловко пялиться на него так открыто. Ужасно растрепанная, - она поняла, что он это заметил, и пригладила волосы, - с расцарапанной щекой, со свежими, еще яркими пятнами крови на одежде. Мимоходом Харон обратил внимание на ее руки: усеянные мелкими царапинами ладони обтягивали беспальцевые перчатки - ничего от той мертвенной хрупкости, что привиделась ему недавно, совсем ничего, она определенно живее всех живых. - Привет, - только и смог выдавить из себя гуль. А затем, проследив за ее взглядом, обернулся и заметил, что к ним спешат ученые: доктор Ли и Дэниэл Эджинкорт. Последний при виде Девон нахмурился, покачнулся, будто теряя равновесие, и восстановить его попытался, смяв девушку в объятиях. - Ты жива! Харон, преисполнившись скептицизма, отвел глаза. Девон сдержанно похлопала растрепанного инженера по спине и отстранилась, пробормотав: - Брось это, Дэни, доктор Ли недовольна. Ли в ответ на это заявление отрицательно покачала головой. - Я рада, что с тобой все в порядке, - произнесла она быстро, явно торопясь покончить с ритуалами вежливости. - И… никакого недовольства, Девон, ваши отношения - это ваше личное дело, а я не собираюсь в это лезть, - выделила она, вероятно, чтобы не оставить сомнений в отсутствии интереса к подразумеваемым гнусностям. - Только, пожалуйста, постарайся не отвлекать моих людей от работы. - Слушайте, доктор, мы тут не особо и трудимся... - попытался возразить Дэниэл, но не слишком преуспел. - Будь добр не встревать в чужой разговор. Надеюсь, мы друг друга поняли, - снова обратилась к ней Ли, - и твоя способность выпутываться из, казалось бы, безвыходных ситуаций действительно поражает. - Спасибо, но, если на то пошло, мне сейчас тоже не стоит отвлекаться, - отозвалась Девон почти ласково, не переставая с нервной ожесточенностью мять пальцы. - Готовится штурм Мемориала, сами понимаете. Удачи. - Удачи, - ответили они почти хором. Дэниэл еще и добавил: - Береги себя, а мы тут как-нибудь справимся, - на что она улыбнулась и обнадеживающе покивала. Пару раз по пути Дэниэл оборачивался, но она старательно делала вид, что погрязла в тяжких раздумьях. Харон с тем же упорством гнал мысли о том, что могло их связывать и не стоит ли, по крайней мере, попытаться дать ей дружеский совет. Возможно, немного грубый. - Они собираются штурмовать очиститель, - как ни в чем не бывало возвестила Девон. - Я слышал. - Ты со мной? - Если это приказ, - отозвался он привычно. - А если нет? Харон свирепо уставился на напарницу. Они едва успели сказать друг другу пару слов, а она уже пыталась его разозлить. И у нее почти получалось. - Ладно, ладно, просто вырвалось, ты меня знаешь, - пробормотала она, услышав тихое горловое рычание с его стороны. - Ну, привычка, слышу “если” и не могу не спросить: “а если нет?”. - Тебе дали время на подготовку? - прервал он ее бредовые объяснения. Девон согласно кивнула и потерла глаза. - Не будем его терять. Она вздохнула и улыбнулась не то вопреки раздражению, не то наоборот успокоившись, а после этого короткого проявления неопределенных чувств кивнула гулю, давая знак следовать за ней. Но так и не замолкла. - Мне тут сказали, что ты распространял вести о моей гибели, - она слегка прищурилась, покосившись на Харона. Он покачал головой. - Я только рассказал, как все было. Они сделали ложные выводы. - Не слишком, - Харон не понял, о чем она говорит, но девушка только многозначительно пожала плечами. С полминуты она смотрела себе под ноги, затем живо уставилась на него. - У меня чуть крыша не поехала, если хочешь знать! - Не уверен, что хочу, - буркнул он едва слышно. - Когда я тебя увидела с этим чемоданом… я думала - все, конец, - продолжала Девон, ревниво посматривая на проходящих мимо, - думала, что осталась без напарника. Она наконец отвернулась, чтобы уточнить направление по закрепленной на стене карте. - Так и знала, что пропущу поворот... Я скучала по тебе, - недовольно выпалила она, по-своему истолковав его молчание. - А ты куда смотрел? Не видел, что мы не туда повернули? - Ты отвлекла, - отозвался он, мысленно одобрил собственную честность и развернулся. Шум залов Цитадели немного разгонял эту муть в голове, из которой даже у него рождались не слишком подобающие сознательной личности мысли. - Ну, неужели тебе не интересно, как я справилась? - ей приходилось повышать голос, когда они проходили по особенно людным уголкам кольца А. Харон действительно терялся в догадках, но ответил скупым кивком - “рассказывай уже”. Девон переждала паузу и торжественно заявила: - Президент Эдем был компьютером с искусственным интеллектом. Как тебе такая новость? - А Тридогнайт - его комнатным робопсом? - отозвался он угрюмо. Девон натянуто рассмеялась, позабавленная скорее тем, что он попытался пошутить, нежели самой шуткой. - Знаешь, - вдруг начала она с видом бывалого сказочника, - на самом деле искусственного интеллекта не существует. То, что мы под этим подразумеваем, может быть очень, э-э, сложноорганизованной системой с продуманными алгоритмами реакций и настолько развитым речевым аппаратом, что несведущий действительно примет его за искусственный разум, разум в полном смысле этого слова. Может даже показаться, что его рассуждения не подчиняются простой двоичной логике и… - В общем, ты и его довела? - Ага, - кивнула она с небрежной гордостью, не обратив внимания на скептический тон напарника. - До самоуничтожения. Указала на ошибку в его логических цепях, он стал подчиняться моим командам, а дальше уже дело, гм, техники. - То есть, Рейвен-Рок управлялся машиной, которой любой прохожий мог приказать уничтожить себя и весь комплекс? Девон, недовольная таким грубым обобщением, снова пустилась в пространные объяснения, пестрящие понятными лишь отчасти техническими подробностями. Он слушал ее вполуха, не вникая в смысл. Любопытство угасло, как только он узнал о произошедшем в общих чертах. Ей повезло, она вернулась живой - все остальное его уже не интересовало. Впрочем, ее болтовня странным образом успокаивала, так что раздражения гуль не испытывал. Вдвоем они заглянули в хранилище, где уже предупрежденный руководством бронник попросил Девон снять куртку и рюкзак, измерил ее габариты и подобрал подходящий по размеру комплект разведброни. - А для моего напарника у вас ничего нет? - поинтересовалась она и в ответ получила укоризненное: - Не для временного пользования. Если вы в состоянии купить, покупайте. Харон не слишком удивился. В Братстве могли позволить себе брезгливо посчитать ношенную гулем броню испорченной. Его напарница не стала возражать и высыпала перед бронником все наличные крышки. Суммы оказалось недостаточно, и некоторое время они с бронником препирались, решая, допустимо ли внесение оплаты по частям и что по этому поводу скажет Оуэн Лайонс. Спустя несколько минут, потраченных на извлечение нужного комплекта из хранилища, Харон и Девон уже медленно продвигались к своей комнате, отягощенные внушительным весом своих приобретений. Дверь его напарнице пришлось открывать без помощи пальцев, одними локтями занятых ношей рук. Пропустив Девон впереди себя, гуль подумал, что, возможно, эта комната уже не так уж плоха. Девушка с кряхтением дотащила броню до койки и плюхнулась рядом. Болтливости у нее заметно поубавилось; выглядела она, возможно, немного подавленной, но вполне способной держать себя в руках, и этого было достаточно. Некоторое время они продолжали глупо глядеть друг на друга, почти как при встрече - он с высоты своего роста, она снизу вверх. - Ну, раздевайся, - небрежно потребовала Девон и замерла, будто ожидая, что он покатится со смеху. Она всегда так делала - выжидала хотя бы несколько секунд, прежде чем становилось очевидно, что реакции на шутку не последует. - Ты тоже, - сказал он, отворачиваясь, чтобы ей не пришлось об этом просить. Некстати он вспомнил, что во время снятия мерок заметил на ее плече темную отметину недавней раны, и не мог не поинтересоваться: - Поймала пулю? Выпутываясь из одежды, Девон отозвалась не сразу. - У тебя что, глаза на спине? - Я давно заметил. Может, расскажешь, что произошло? - На пустоши масса мест, где тебя с радостью накормят свинцом, - огрызнулась она, затем добавила по-прежнему мрачно: - Потом расскажу. Харон не стал настаивать, полагая, что все в порядке, если она здесь. Большего ему не требовалось. Его обязанность - помочь подопечной справиться с неприятностями, а не лезть к ней в голову. По крайней мере, Девон вернулась к делам отца - значит, бомба внутри нее не разорвалась, она сумела хотя бы на время справиться с горем, и, если ее самоконтроль даст трещину, его присутствие сократит масштабы катастрофы. Поочередно они помогли друг другу закрепить хитрую броню, образцами которой так великодушно поделилось Братство. Это была, конечно, не знаменитая силовая, но тем лучше - Харон вовсе не горел желанием провести несколько часов в консервной банке. - Тяжелая, сволочь, - буркнула Девон, ощупывая заглаженные стыки пластин на своем животе. - И ведь ничего легче у них нет. - Всего несколько часов, - отозвался он флегматично. Девушка продолжала вертеться, явно испытывая неудобства. Харон протянул к ней руку и замер в ожидании позволения. После ее быстрого кивка он поправил слегка покосившийся нагрудник и затянул ремни чуть крепче. - Думаешь? - она приглядывалась к нему, будто ища повода для ответной любезности. - Как по-твоему, какие у нас шансы? Гуль серьезно посмотрел на нее. - Больше, чем ничего. Если ты не будешь лезть под выстрелы… - начал он поучительно, но Девон прервала его: - Харон. - Ну? - То, что я сказала в туннелях во время налета Анклава - это правда. Он почувствовал себя редкостным идиотом, вспоминая тот момент, как какая-нибудь романтичная барышня, перебирающая сокровища своей шкатулочки. Чего и зачем Девон добивалась, ему оставалось непонятным. - Ты много чего говорила, - буркнул гуль, надеясь, что разговор прекратится, но, вероятно, добиться этого было бы проще, если бы он просто замолчал. Девон спокойно проверяла, легко ли сгибать и разгибать руки в локтях. Пожалуй, слишком спокойно, с примесью некой наигранности. - Ладно, - она пожала плечами, - тогда выбери из того, что помнишь, наиболее для себя приятное, и будем считать, что именно это я имела в виду. - К чему ты клонишь? - А с чего ты взял, что я к чему-то клоню? - она удивленно уставилась на него. - Я разве не имею привычки болтать попусту? - Да, действительно, как это я упустил. - ...Побудем здесь еще минуту? Он кивнул и, чтобы отвлечься, мысленно начал отсчет.

* * *

От дыма слезились глаза и першило в горле. Девон с трудом разбирала, что происходит дальше десяти шагов. Повсюду гремели взрывы, обычно тихий звук срабатывания лазерной винтовки зазвучал одновременно отовсюду, превращаясь в визг, но сильнее всего по барабанным перепонкам ударяли шаги Либерти Прайма. Дорога дрожала и исходила трещинами под его огромными железными ступнями, а воздух словно потяжелел и загустел от непрестанного грохота. Разум на время отключился. Тело перемещалось по полю боя, в нужный момент прибегало к самозащите, но соображать в гуще событий Девон не могла. Прайд держался на расстоянии, избегал близкого контакта. Солдаты Анклава умирали слишком быстро, просто и часто, и ей начинало казаться, что картина единственной смерти преследует ее на всем пути, множась, как стекла в калейдоскопе. В какой-то момент ее посетила одинокая мысль: а что, если у Анклава тоже припрятан козырь вроде Либерти Прайма? Разве они могут проиграть так просто? Холод внутренних залов мемориала немного освежил ее голову, хотя затылок все еще горел, а в бок то и дело впивалась какая-то из деталей брони. Дождавшись короткого “все чисто” от Сары Лайонс, она покидала свое укрытие и следовала за Прайдом, взявшим направление на ротонду мемориала. Выстрелы не умолкали, снаружи слышались взрывы и громогласные лозунги Либерти Прайма. Вместо понятных фраз рыцари перебрасывались краткими, рваными их подобиями, а реагировать на сигналы об опасности приходилось быстро, как никогда - если пулю обдолбанного рейдера она сможет пережить, то любой выстрел из плазменной винтовки может стать последним. Девон своими глазами видела, как сгусток плазмы, угодивший в шлем силовой брони рядового паладина, прожег в нем дыру; от стали буквально ничего не осталось, и этого хватило, чтобы устроить бойцу несовместимые с жизнью повреждения. Может, она и заслуживала такой смерти, но не слишком хотела. Пока другие рыцари Прайда разбирались с остатками охраны мемориала, они двинулись в ротонду втроем - Сара Лайонс, Девон и Харон. Дочь старейшины рассудила, что взять на себя кропотливый труд по зачистке главного зала всего комплекса придется именно им, и Девон с неприятным волнением ждала непосильных трудностей, подозревая, что именно в ротонде сосредоточены главные силы Анклава, и вот сейчас она получит прекрасную возможность указать Саре на ее фатальную ошибку. Впрочем, Сара все-таки не ошиблась. В ротонде не было никого, кроме полковника Отема. Он не выглядел ни воинственным, ни, напротив, испуганным, и это наблюдение заставило Девон вспомнить, как противовес, Аллена Мака, изрыгавшего проклятия перед лицом довольно жалкой опасности в ее лице. Отем только напустил на себя презрительный вид. Обратив внимание на его по-прежнему чистый плащ, запятнанный лишь слегка по подолу, она невольно задалась вопросом, как часто полковнику приходится стирать его. Он, наверное, должен быть очень аккуратным в такой одежде... - Я не удивлен. Ты и тебе подобные чуть ли не целью жизни сделали разрушить все, чего достигло наше государство. Девон выразительно покачала головой, пресекая попытку Сары вступить в диалог с врагом, и со всей возможной вежливостью кивнула: - Добрый день, полковник Отем. - Ты надеешься сбить меня с толку? - похоже, вежливость была у него не в почете. Только теперь, раздумывая над ответом, Девон поняла, что навязчивые неудобства вроде пришедшей с бессонницей головной боли, жара в затылке и давнего голода вмиг исчезли. Она не помнила за собой такой ясности сознания и могла поклясться, что никогда не испытывала ничего подобного - ни от приливов адреналина, ни под действием каких-либо наркотиков. Она совершенно точно не испытывала к Отему никаких дурных чувств и сейчас, глядя в его, между прочим, разноцветные глаза, была непривычно для себя спокойна. А может быть, то лишь следствие бессонной ночи. - Знаете, мне жаль, что все к этому пришло. Каждый раз, когда я по случайности оказывалась у вас на пути, вам удавалось уйти невредимым. Такая изобретательность заслуживает восхищения. Вы и в целом не самый плохой человек, у вас есть свое, а не навязанное покойным президентом мнение... Сара Лайонс некоторое время следила за разглагольствующей Девон с осторожностью, не понимая, что у нее на уме. Отем тоже сосредоточенно оглядывал всех присутствующих, силясь не упустить ни одного лишнего движения. - Но давайте посмотрим правде в глаза: у вас не так много шансов уйти живым. Я говорю “не так много”, потому что возможность все-таки есть. Глава Прайда не сдержала тихого вздоха облегчения. Ей наконец стало ясно, к чему все идет. Девчонка пудрит ему мозги. И, что удивительно, у нее получается - видимо, там, в Рейвен-Рок, она узнала об Отеме что-то, чего не знал никто из них. - И что, ты думаешь, я поверю в твои добрые намерения? - осведомился Отем недовольно. Пока он не верил, но заметно колебался. Девон понимала, почему: встреча с ним закончилась гибелью Джеймса, и, должно быть, он ждет от нее мстительной ненависти и стремления во что бы то ни стало отплатить той же монетой. Придется его разочаровать. Смерть отца была трагедией, от которой она, верно, не сможет оправиться еще очень долго; Девон даже сейчас не до конца понимала, как ей удается каждый день и каждую секунду мириться с безвозвратной утратой самого близкого человека. Но такого, казалось бы, нормального желания отомстить она в себе не обнаруживала, как ни старалась, и к тому же продолжала считать папин поступок страшной глупостью. Если кто и виноват в случившемся, то - увы - это папа. - Мое желание позволить вам выжить не имеет ничего общего с добрыми намерениями. Просто вы заслуживаете второго шанса. Я знаю, что вы используете его с умом. Ты согласна, Сара? Повисшую тишину прорезал шум помех из интеркома. В динамиках звучал голос Мэдисон Ли, который Девон меньше всего хотелось слышать, и звучал он на редкость тревожно. - Ответьте, кто-нибудь! Ответьте! Сара среагировала быстрее, чем Девон успела подумать - воспользовавшись кратким моментом всеобщего замешательства, она приказала вбежавшим в зал рыцарям: - Возьмите полковника под стражу. Мы разберемся со всем остальным. Отем даже не попытался достать оружие: против нескольких паладинов в силовой броне у него не было ни единого шанса. Его увели. Лайонс уже спешила к интеркому, поэтому Девон не пыталась ее перегнать и слушала, стоя у подножия лестницы рядом с Хароном. Они кратко переглянулись под беспокойную речь доктора Ли. - Во время боя комплекс сильно пострадал. Кое-что похоже на саботаж. Приборы показывают, что в резервуарах нарастает давление, и если не сбросить его немедленно, весь комплекс взорвется. Сара встревоженно уставилась на Девон. Весь мыслительный процесс был написан у нее на лице. Харону сложившаяся ситуация нравилась ничуть не больше. - Вы понимаете меня? Очиститель нужно включить сейчас же! Ли говорила еще что-то, но ее больше не слушали. Глава Прайда отпустила кнопку интеркома, мимоходом заглянула в камеру, запоминая расположение панелей управления очистителем, и спустилась. - А мы хотели отпраздновать, - заметила она кисло. Перспектива возможной гибели явно не слишком ее радовала, но, как и Отем, она не впадала в истерику. - Что будем делать? Спички тянуть? Девон медленно, глубоко вздохнула, прикрыв глаза, стараясь в последний раз хорошенько прочувствовать, как легкие наполняются воздухом. - Стой. Как это я сразу не подумала… Твой напарник - гуль, правильно? - торопливо и нервно начала Сара. - Гулям не вредит радиация. Он ведь может включить очиститель, и никто не пострадает! О, черт, как удачно все складывается... - Нет, - вдруг отрезала Девон и криво улыбнулась. А в следующую секунду принялась снимать снаряжение, бросая тут же и сумку, и перевязь для оружия, и ремни, на которых крепился патронташ... Харон следил за ней с затаенным ужасом и готовностью в любой момент сорваться с места и действовать. С надеждой, что она не натворит глупостей. Откровенно тщетной надеждой. - Слушай, я все могу понять, но... - Саре явно хотелось думать, что сейчас сто первая обратит все в шутку - очередную дурацкую шутку, которыми она так любит трепать нервы всем подряд. - Тебе не нужно этого делать. Если установку включит Харон... - Прости, но разве ты распоряжаешься моим Хароном? - буднично поинтересовалась Девон. “Если ты еще там, давление нужно сбросить, сейчас же!” - почти проорала в интерком доктор Ли. - У меня есть просьба, - Девон криво ухмыльнулась, покосившись в сторону интеркома. - Я хочу, чтобы ты убил доктора Ли, как только проект заработает уверенно. Она мне надоела. - Ты что это удумала? - он сжал ее плечо и встряхнул, когда она, провожаемая ошалевшим взглядом Лайонс, собралась сделать первый шаг к очистителю. - Отпусти меня, - отозвалась она спокойно, не поднимая головы и старательно пряча глаза. - Я не разрешала к себе прикасаться. Как не разрешала Саре выбирать, кто из нас включит очиститель. - Хоть раз наступи на горло своей дури, - заговорил гуль быстро, все же убрав руку с плеча девушки, - я могу это сделать, и сделаю!.. Она слабо качнула головой и подалась вперед в очередной попытке сделать шаг. - Не глупи, пожалуйста, мы теряем время! - попыталась воззвать к разуму девушки Сара. Харон вскинул руку, чтобы снова схватить ее и оттолкнуть - и плевать он хотел, что позволения она так и не озвучила. Буквально в одну секунду она подхватила с пола свой пистолет. Дуло оказалось направлено на него. - Не двигайся. - Ты, чокнутая, - почти прорычал он, не слишком заботясь о том, как это выглядит в глазах Сары, - какого черта ты делаешь? Я включу, и никто не... - ДАЙ МНЕ СПОКОЙНО СДОХНУТЬ! - заорала она так дико, что гуль почти наяву ощутил боль в барабанных перепонках. Сара поморщилась. - Сделаешь хоть шаг - я снесу тебе башку. Я это сделаю, чтоб мне провалиться. Ты понял меня? ЭТО ПРИКАЗ! - Мы сейчас все взлетим на воздух, ты что, не понимаешь? - рявкнула Лайонс, рванувшись к ней. Девон глупо и по-детски продемонстрировала ей средний палец. Стоило Харону шевельнуться, как она пальнула из пистолета прямо над его головой. По ведущей к установке трехступенчатой лесенке она просто взлетела. Со злостью ударила по кнопке, заперев себя в чертовом стеклянном гробу. Герметичная дверь камеры наглухо перекрыла доступ извне. Ни единой возможности дать обратный ход. Сознание пошатнулось в первую же секунду. Слабые блики на поверхностях предметов стали ослепительными, мир вокруг утонул в незамутненной, сияющей белизне. Казалось, лестница продолжается. Вверх и вверх, туда, где сгущается свет, где все исчезает. Почти вслепую Девон отбила на контрольной панели кодовое число. Пальцы немели. Шуршащей лавиной хлынул в уши шум, погребая под собой все звуки извне. По привычке прислушиваясь к ощущениям, вызванным измененным состоянием сознания, она не упустила момент, когда разом отключились все органы чувств. Удивительно. Всего мгновение назад было так тяжело, а теперь казалось, что тело вот-вот оторвется от земли, до того оно стало легким - будто истаяло до тонкой и прозрачной оболочки. Если совсем недавно она надеялась, что вожделенная гибель не окажется напрасной и принесет пользу с обеих сторон, то теперь не могла об этом даже думать. В голове крутился один вопрос - “почему не страшно?”, и с каждой секундой стоящий за ним смысл, значения слов, дрожащие интонации - все осыпалось и навсегда исчезало. Там, в этом свете, где очертания ступеней таяли ослепительным облаком, было нечто иное. Она сделала шаг.