***
Двумя неделями после она играет в баскетбол в местном парке вместе с Рейчел, и, когда они решают сделать маленький перерыв, Рид как-то странно усмехается и спрашивает: — Хочешь, расскажу тебе кое-что забавное? — Конечно, давай. Тони жадно глотает воду из спортивной бутылочки, когда Рейчел, покряхтев, начинает: — Моя сестра, типа, на сто процентов уверена, что ты трахаешь Шелби Гудкинд, — Тони давится и выплевывает воду изо рта, нервно откашливаясь, отчего Рейчел начинает безумно громко хохотать. У Тони от такого вода даже из носа льётся. — А я тебе о чём? Докажи, пипец какой-то, — Рейчел кивает головой, и Тони утирает нос рукавом худи, а потом отворачивается, всё ещё истерично и сухо кашляя. — Какой бред, — наконец-то хрипло выдавливает из себя Тони после двухминутного удушья. — Бьюсь об заклад, она перед сексом напяливает на Эндрю нимб и заставляет его читать молитвы, стоя на коленях перед кроватью, — говорит Рейчел, — если они вообще, конечно, занимаются сексом. Не знаю даже; мне просто кажется, что именно у тех, кто так сильно выёживается на людях и старается доказать окружающим, что они лучше других, куча непредсказуемых фетишей в шкафу, понимаешь? — Возможно, — соглашается Тони и поднимает баскетбольный мяч с земли, желая как можно скорее прекратить этот неловкий разговор.***
День рождения Марты случается через пару недель после этого, и она, конечно же, решает устроить пижамную вечеринку. Тони изо всех сил старается не показывать своего недовольства, помогая Марте решить, кого звать; она кивает и улыбается размышлениям сестры, стараясь не испортить её хорошее настроение. Шелби тут же оказывается в списке гостей, и Шалифо неподдельно расстраивается. Теперь, с большой вероятностью, вместо хорошего времяпровождения в кругу друзей, Тони будет размышлять, переспят ли они и в этот раз, спрятавшись в спальне Тони. Правда, плюс в том, что Марта решила не звать Риган; но она зовёт Нору, что ещё хуже. Конечный список гостей таков: Рейчел и Фатин (потому что Марта и Тони хорошо с ними ладят), Нора и Дот (потому что они всегда идут с Рейчел и Фатин в комплекте), естественно, Шелби и, почему-то, Лия. Тони слегка удивлена, но Марта объясняет ей, что вчера встретила её в школьном туалете, заплаканную и красную. Оказалось, что она переживает серьёзное расставание с каким-то парнем старше её; Марта считает, что приглашение на вечеринку окажется отличным отвлекающим манёвром от депрессивных мыслей. Плюс к этому, они сидят вместе на уроках Испанского. Марта зовёт ещё парочку подруг с танцев, и в ночь вечеринки, в подвале, их собирается одиннадцать; все распивают Кока-Колу с ромом, который каким-то необыкновенным образом раздобыла Фатин. Дот прижимает лицо Фатин к своей груди в качестве действия во время очередной несуразной игры на выпивание, и Тони кажется, будто это самое забавное, что она видела в своей жизни; брюнетке даже не приходится оглядываться, зная наперед, что где-то рядом сидит Шелби, которой точно сейчас некомфортно. На самом деле, за весь вечер она ни разу не глянула в сторону Гудкинд, чем, непременно, очень гордится. Ребята, в целом, довольно-таки открытые и толерантные, за исключением Шелби, так что вся игра в «правда или действие» становится неимоверно весёлой; Дот осмеливается заставить Тони поцеловать Марту, оправдывая это тем, что они не кровные сёстры, и Шалифо пыхтит, выругивается, залпом выпивая стакан с только что налитым в него ромом: — Я же не сумасшедшая. Некоторые вещи слишком для меня ценны. Дот в свою очередь отшучивается: — Чёрт; мы нашли первую девушку, с которой Тони не станет целоваться! — у Тони отпадает челюсть, когда она слышит заразительный смех девушек вокруг. — Эй, у меня же есть свой типаж! — настаивает Тони. — Ну да; типаж, где у девушки должны быть сиськи, — вмешивается Фатин, показывая Тони палец вверх, между делом уводя тему от несуразной шутки Дот. — Кстати; Тони говорит, что спала только с пятью девушками, — говорит Нора, и Тони на мгновение пугается, что она собирается сказать о своей теории насчет Шелби, но та продолжает, — мне кажется, что эта цифра гораздо меньше, чем у Фатин. — Да, тебе надо добавить единичку, — с улыбкой признается девушка, и Дот, полностью ошарашенная, опускает руки ей на плечи. — Пятьдесят один?! Фатин чуть ли не давится содержимым своего стакана, смеясь, пока Лия поправляет удивлённую Дороти: — Думаю, она имела в виду пятнадцать. Тони изо всех сил старается не смотреть в это время на Шелби, но терпит неудачу; блондинка сидит в углу, хмурясь и поджимая губы. Ей безумно неловко. — У нас же тут есть девственницы? — продолжает откровенничать Дот, и, хоть Тони сама далеко не трезва, она понимает, что Кэмпбелл сейчас пьяна в хлам. — Марти? — Ага, — кивает Марта, хотя все и так уже это знают. — Не твоё дело, Кэмпбелл, — грозно заявляет Рейчел, чувствуя пронзительный взгляд Дот на себе, и девушка забавно ухмыляется, оглядываясь в сторону Шелби; блондинка ёрзает, сидя на полу, неловко поджимая ноги к груди. — Шелби! Ну, как оно? Уже занималась непристойностями с Эндрю? — Конечно же нет. Я дала обещание Богу не заниматься этим до свадьбы; я отношусь к этому очень серьёзно, — сухо и как-то машинально тараторит Шелби, и, чёрт возьми, Нора так пристально и выжидающе смотрит на Тони; Шалифо чувствует, как её щёки начинают гореть. — Так, ладно; может вернемся к нашей игре? — говорит Тони после неловкой паузы, и, когда все, наконец, возобновляют оживлённую беседу, Шалифо решает, что следует постараться влить Шелби в шумный девичий коллектив; может, это поможет ей расслабиться. — Хорошо. Шелби, твоё действие… выпить шот, который будет стоять на Фатин. Это достаточно лёгкое и миловидное действие, в отличие от того, что загадывали ранее; Фатин вскидывает брови и расправляет плечи: — Почему в таких действиях участница всегда я? Признавайтесь! — и комната вновь наполняется истерическими смехом. Шелби, кажись, всё ещё не особо комфортно, но она наливает немного рома в стеклянную рюмку и позволяет Тони решить, на какую именно часть тела Фатин её поставить. Фатин ложится на пол, виляя бедрами и тихо мурлыча; она шепчет почти невесомо, чтобы только Тони расслышала, — Можешь ставить куда хочешь, детка, — и это вновь та самая фраза, которой она соблазняет дебиловатых парней; но Тони настолько пьяна, что сейчас это её тоже, вроде как, слегка заводит. Она решает не выделываться и зажать рюмку между согнутыми коленями Фатин, и Шелби, без особого энтузиазма, хватает стеклянную рюмку зубами, без рук осушая содержимое. Отставив рюмку на столешницу и поджав губы от крепкости алкоголя, она загадывает действие Марте: рассказать один из своих сокровенных секретов. Отчасти, это не «действие», а загаданная «правда», но никто не поправляет блондинку, внимательно слушая о том, что первый сон сексуального характера у Марти был с участием Джастина Бибера. Девушки начинают громко хохотать, а в особенности Тони. Она шокирована тем, что Марта никогда раньше не рассказывала ей об этом; Шалифо всегда делилась со своей сестрой самыми нелепыми сексуальными снами, за исключением, конечно, последних, которые всегда были с участием Шелби. Марти, естественно, замечает переговоры Тони и Фатин во время выполнения действия Шелби, отчего позже, в самом разгаре весёлой игры, она весело косится на Шалифо, пьяно выкрикивая: — Фатин, станцуй-ка у Тони на коленках. — Я могу сама выбрать песню? — спрашивает Фатин, когда оживлённый свист и визг утихает, и Марта одобрительно кивает головой, помогая девушке настроить подключение телефона к колонке. Дот тащит стул для Тони из соседней комнаты, а затем хватает девушку за запястье, усаживая её на него. Тони громко смеётся, алкоголь и веселье полностью застлали мысли. Круг девушек на полу рассеивается, каждая добавляет алкоголя в стакан и ищет удобное место с хорошим видом на происходящее, и Фатин, наконец, выбирает песню Калида и Нормани «Love Lies», откладывает телефон в сторону и поворачивается в сторону уже и так разгорячённой Тони. Она кусает указательный палец и закидывает волосы на левую сторону, что больше является попыткой показаться смешной, нежели сексуальной. — Вау, ты такая горячая, — шутя, говорит Тони поверх громко играющей музыки, делая вид, будто ей это всё нравится, и Фатин медленно подходит к ней, вышагивая в такт песне. Она слишком сконцентрирована на музыке, пока целенаправленно приближается к Тони; происходящее с трудом можно назвать соблазнительным. Фатин особо не старается, по пути стягивая с себя топик и швыряя его в сторону стоящей Дот, и Тони не может перестать смеяться, даже когда Фатин подмигивает публике, а позже вальяжно усаживается на колени брюнетки, по-собственнически хватая чужие руки и прижимая их к своим же бёдрам. Она двигается медленно и сдержанно, следуя темпу музыки, не сводя взгляда с губ Тони. Брюнетка стискивает зубы, понимая, что сейчас уже становится совершенно не до смеха; она тяжело сглатывает, улыбка на сияющем лице немного тускнеет, и Фатин медленно водит руками по собственному телу: по впалому животу, по груди, по шее и густым тёмным волосам — и Тони чувствует, что Фатин забывает о присутствующих вокруг них людях. Теперь она старается изо всех сил возбудить Тони, легко и непринуждённо двигается вперёд-назад, и это работает. Фатин опускает руки на шею Шалифо, притягивая девушку ближе и теперь ощущая горячее дыхание девушки на себе; где-то между оголённым плечом и шеей. Тони чувствует, как Фатин всё ещё равномерно подаётся бёдрами и сдавленно дышит ей прямо в ухо. Тони настолько пьяна, что делает первое, что приходит на затуманенный ум — небрежно целует Фатин в загорелую шею. Шалифо чувствует, как Фатин ногтями впивается в её плечи, а потом отпускает их, подымается и разворачивается, вновь усаживаясь на Тони, но теперь к ней спиной. Она так же тянет руки Тони к своим бёдрам, и секундой позже они просто развратно и нагло начинают тереться друг о друга, пока Фатин украдкой смотрит на Тони через острое плечо, и брюнетка чувствует, как низ живота начинает безумно тянуть. Руки Тони скользят по оголённой талии Фатин, потом по животу и груди, пока в происходящее не вмешивается Дот; мгновение, и она снова оказывается в комнате, переполненной друзьями Марты, которые с отвисшей челюстью наблюдают за происходящим. — Ладно, ладно, девочки, мы поняли; снимите себе уже комнату, — смеётся Дот, пытаясь перекричать музыку, и Тони видит, как Фатин немного спотыкается, неуверенно подымаясь на ноги; мгновение, и девушка громко выдыхает, шустро хватая Тони за руку. Песня заканчивается, и вся комната слышит, как Фатин заявляет: — Мы скоро вернёмся! — и Тони облегчённо вздыхает, слыша громкий смех за спиной, пока они с Фатин поспешно поднимаются вверх по лестнице. Тони рада, что ночь проходит замечательно, что все находятся в хорошем расположении духа. Она даже не оглядывается, пока Фатин тащит её за собой; она так и не надела топик обратно, отчего Тони рассматривает её аккуратную татуировку на пояснице, которую она, вероятно, сделала без согласия родителей. Что-то новенькое. — Давай поскорее с этим разберёмся, — рычит Фатин во время горячего поцелуя, и Тони опускается перед ней на колени, вспоминая, что где-то на первом этаже спит мама Марты; Тони уже заведомо знает, что Фатин будет громкой. Девушка действительно возбуждена не на шутку; её руки блуждают по телу Тони, будто желая прикоснуться к ней везде и сразу. Фатин входит в неё первой, и Тони даже не успевает понять, как долго она этого не чувствовала; она стонет громче обычного и изливается резко и быстро — навязчивые мысли о тёмно-зелёных глазах, распущенных светлых волосах, тихих и томных стонах и южном техасском акценте делают своё дело. Фатин приподнимает бровь и с ухмылкой смотрит на брюнетку, которая отчаянно пытается прийти в себя. — Даже не смей ничего говорить, — предупреждает Тони и, надо отдать ей должное, Фатин понимающе кивает и начинает снимать с себя оставшуюся одежду, позволяя Тони вновь взять инициативу на себя. Шалифо даже как-то неестественно смущается, ведь Фатин так звонко и пошло стонет, прямо как какая-то порно-звезда, извиваясь на мягкой кровати. Из её уст вырываются фразы, по типу: «чёрт, быстрее, Тони», «вот так, здесь; как хорошо» — и Тони отчётливо слышит, как изголовье кровати несколько раз глухо стучит о стену, пока Фатин ёрзает на простынях, кончая с протяжным и громким стоном. Они медленно и устало целуются после этого несколько минут; затем, Фатин отстраняется, прикусывая губу Тони напоследок, и бодро вскакивает с кровати. Она дарит Тони последний быстрый чмок, уже одевшись, и вылетает из спальни, дабы присоединиться к остальным. Тони требуется пару минут, чтобы отдышаться и успокоить колотящееся в груди сердце, прежде чем одеться и выйти из спальни следом за Фатин. Она останавливается в коридоре, замечая горящий свет в их общей с Мартой ванной комнате. Она останавливается у двери, прислушиваясь; кого-то тошнит. Она пытается вспомнить, горел ли свет тогда, когда они с Фатин заходили в её спальню, но всё тщетно. От мыслей о том, что их могли подслушать, у Тони стыдливо начинают гореть щёки. Она задумывается на мгновение: может, внутри Фатин? Минутами ранее она, вроде бы, была достаточно здорова. Тони нервно сглатывает, стучась в деревянную дверь: — Ты там в порядке? Тот, кто находится внутри, не отвечает, и Тони начинает нервничать ещё больше; она проверяет, заперта ли дверь и, убедившись, что она открыта, толкает её и тихонько протискивается внутрь. Шелби сидит на кафельном полу у туалета, её лицо свешивается над открытой крышкой; когда Тони закрывает дверь изнутри, Шелби вновь начинает тошнить: — Боже мой, Шелби, — обеспокоено тараторит Тони, нащупывая руками стакан с водой на столешнице раковины. Она берёт его и тут же опускается на колени рядом с Шелби, и, когда блондинка, наконец, смотрит на неё, Тони замечает её покрасневшие глаза и больной, безумно убитый вид. Взгляд Гудкинд полон усталости и боли; Тони улавливает в зелёных глазах нотки некого отвращения. — Давай; выпей немного воды, — предлагает Тони, изо всех сил стараясь не реагировать на пристальный взгляд Шелби. Даже если блондинка была здесь хотя бы пять минут, она определённо слышала всё, что происходило в спальне. — Оставь меня в покое, — цедит сквозь зубы Шелби, отталкивая чужую руку так резко, что вода разливается прямо на ноги Тони, и девушка с трудом сглатывает, опуская стакан на пол. Прямые блондинистые волосы Шелби сегодня распущены, и Тони вспоминает о резинке на своём запястье; она снимает её и снова тянется к Шелби. — Дай я тебе хотя бы волосы завяжу, — отчаянно пытается она, замечая, как сильно дрожат собственные руки, прежде чем Шелби отталкивает брюнетку с новой силой; Тони дуется и хмурит брови. — Я же сказала: оставь меня в покое, — рявкает Шелби, глаза полны ярости и злости, и Тони знает, что это всё безумно несправедливо. Они с Шелби не… У них несколько раз был секс (в последние два месяца всего один, и то несуразный). Шелби любит Бекку и встречается с Эндрю, а Тони скучает по Риган; они даже не ладят друг с другом, пока дело не доходит до секса, но Шалифо всё равно чувствует себя виноватой. Она всё ещё единственная, с кем Шелби занималась сексом, и, даже если в этом нет никакой эмоциональной привязанности, вполне обоснованно чувствовать себя паршиво от услышанного за соседней стенкой. Тони молча злится на Фатин от безысходности, просто желая обвинить кого-то в произошедшем; она всё ещё смотрит на Шелби, чувствуя себя ужасно. Она понимает, что Шелби видела и слышала всё: от танца до громкого секса в спальне Тони. Брюнетка ведь даже ни разу не подумала о том, что Шелби может это как-то задеть, будто надеясь, что Шелби совсем не обратит на это никакого внимания. — Не обижайся на Фатин, она иногда такая… — наконец выдавливает из себя брюнетка, — это не имеет никакого отношения ко мне или— — Тони, мне абсолютно на это похуй, — прерывает её Шелби, и Шалифо впервые слышит, как она матерится. — Пожалуйста, уходи. Перестань делать вид, будто между нами с тобой что-то есть. Тони чувствует, как тело наполняется жаром, вновь испытывая уже знакомое чувство гнева и ярости; такое же, когда Риган предлагала уйти на очередной перерыв в отношениях: — О чем ты, блять, вообще говоришь? Мы с тобой занимались сексом чуть ли не в каждой комнате этого дома; я знаю, какая ты на вкус, Шелби, — это не должно значить, что они должны встречаться, но, чёрт возьми; Тони терпеть не может, когда её дискредитируют и отвергают не на её условиях. С тех самых пор, когда её два самых родных человека бросили её ради дури, оставив Марту и её мать собирать оставшиеся осколки. Между крайностями всегда должна быть золотая середина, даже если это касается Шелби. Блондинка грустно хмурится, а потом её снова тошнит; ладно, может, сейчас не лучшее время, чтобы кричать на неё. Тони успокаивается, аккуратно протягивает ладонь и гладит Шелби по дрожащей спине, и, вместо того, чтобы оттолкнуть девушку, Гудкинд тихо хнычет и изо всех сил пытается не смотреть в широко распахнутые обеспокоенные карие глаза. На этот раз Шелби безмолвно разрешает Тони собрать её волосы в хвост, и Шалифо, скрестив ноги, подсаживается ближе к блондинке, пока её тошнит всем выпитым за ночь алкоголем. Тони чувствует что-то странное в груди, когда Шелби тянется к ней дрожащей рукой и переплетает их пальцы, прежде чем снова содрогнуться и опрокинуть голову от подступающей тошноты. Чуть позже, Тони невесомо целует её в макушку и в место куда-то за ухом, тихо шепчет: «я не хотела тебя обидеть» — и нежно обнимает Гудкинд, зарываясь носом в светлые волосы, пока девушка сломлено плачет в её руках; и это, кажется, пока самый близкий и значимый момент между ними. Неделями позже Тони слышит от Дот, что: «скромная шовинистка Шелби даже взгляда на интимный танец выдержать не может». И именно так Тони узнаёт, что Шелби сбежала в комнату Марты чуть ли не сразу же, как Фатин уселась на колени Тони, при этом захватив с собой целую бутылку рома. А это значит, что Шелби действительно слышала всё: от начала и до самого конца. Тони чувствует себя ужасно, хоть она ничем Шелби и не обязана; она даже не знает, как это всё расхлёбывать. Чемпионат штата состоится уже через неделю, и Тони изо всех сил старается не брать всю эту ситуацию в голову. Она пытается не думать о Шелби, загружая себя утренними пробежками и бесконечными баскетбольными тренировками. «Я больше не должна думать о ней» — уговаривает себя Тони. Но самоконтроля не существует. Шалифо чувствует странную и необъяснимую боль в груди каждый раз, когда вспоминает, как сладко волосы Шелби пахли персиком и ванилью.