глава восемнадцатая
29 сентября 2021 г. в 14:30
Зная, наконец, ответ, Тони немного остывает; теперь девушка понимает, что разрывала её душу на куски именно эта неопределенность чувств: и своих, и Шелби. Что же будет между девушками в конечном итоге? Теперь Тони знает ответы на все эти вопросы. И Шалифо уверена, что за это тяжкое время она сумела пройти пять стадий принятия (хоть и, вероятно, пропустила некоторые шаги, задерживаясь на других) и, после того, как вымотала себя окончательно, она наконец достигла последней ступени.
И дело в том, что у неё теперь действительно есть ответ. Она любит Шелби, всё ещё хочет узнать много нового о девушке, которую любит. И это так смущающе неловко, ведь из всех девушек в мире она любит именно эту. Но в том, что Шелби занимает место в её сердце нет ничего постыдного; она в мыслях Тони постоянно, даже когда девушка старается думать о чём-то другом. Тони любит Шелби, а Шелби любит Бекку, и это всё звучит как-то безнадёжно, но Шалифо уверена в том, что Шелби начинает подозревать о чувствах девушки, так как блондинка зачастую ловит чужой взгляд на себе; и если уже даже Шелби догадывается, то Марта и Фатин замечают странное поведение Тони ещё задолго до этого.
— Ты вообще чего добиваешься? — категорично и в лоб спрашивает её Фатин, пока они лежат в её постели; Тони лишь пожимает плечами.
— Думаю, что со мной всё будет нормально.
— Она тебе жизнь сломала, — напоминает ей Фатин.
— Сейчас всё иначе, — говорит Тони и разводит руками, обнимая воздух, — у меня хорошее предчувствие!
— И какие у тебя для этого предпосылки, извини меня? Хорошее предчувствие после твоих наблюдений за тем, как она целует Эндрю, словно он её бабушка?
Тони невольно смеётся с этого сравнения, потому что, как бы грустно это не звучало, так их поцелуи и выглядят.
— Значит ли это то, что ты больше не будешь заниматься со мной сексом? — тревожно заключает Фатин, хоть они только что этим и занимались; Тони фыркает.
— Нет, пойми: с ней у меня вряд ли что-то будет. Мы почти не общаемся, — раньше, вместо «почти», было «вообще», и Тони считает это одним из главных прогрессов, но девушка всё же не хочет завышать свои ожидания, ведь правильно однажды сказала Фатин: «Она точно в депрессии. Ей нужно собраться с силами, чтобы вылезти из дыры, в которую она попала. И если она это сделает, то только ради себя, а не тебя, Тони».
— Если честно: я ни черта не понимаю, — говорит Фатин, пожимая плечами, и притягивает Тони ближе к себе.
Марта беспокоится за неё гораздо больше Джадмани, но Тони уверяет её:
— Марти, со мной всё будет хорошо. На этот раз я не застряла в каких-то бессмысленных ожиданиях.
Перед Рождеством у Тони появляется слишком много свободного времени, и она решает устроиться официанткой в местное кафе, дабы скоротать лишние часы и финансово помочь миссис Блэкбёрн. И у работы, конечно, есть свои плюсы… и минусы.
— А у вас в меню есть… рыбные тако?
Тони переводит взгляд на Бэна, крепко сжимая в пальцах ручку. Он пришел сюда вместе с Эндрю, Шелби, Беккой и двумя другими парнями, и Тони наблюдает за тем, как они изо всех сил пытаются сдержать странные ухмылки, прикрываясь книжкой с меню; будто эти противные шутки действительно такие смешные. Шелби хмуро смотрит на стол, а Бекка, видимо, не понимает никакого подтекста, действительно считая заказ Бэна настоящим.
— Для тебя их в меню нет и никогда не было, Бэн, — говорит Тони, немного язвя, — но, думаю, ты уже должен был с этим свыкнуться.
Ребята из его компании громко охают и свистят, будто Тони только что опустила молодого человека ниже плинтуса. Бэн по-честному улыбается, откидывается на спинку кресла, будто позволяя Тони насладиться победой, и вновь заглядывает в меню. Тони ждёт, пока парень бегает глазами по страницам:
— А что насчет мидий? Не посоветуешь мне самых отборных по твоему мнению мидий, Тони? — и Эндрю, сидящий рядом с парнем, начинает неистово трястись в приступе истеричного смеха; Тони лишь вздыхает, закатывая глаза.
— Мне нужно в уборную, — выпаливает Шелби сразу же, как до Бекки доходят посылы этих шуток; Гилрой бросает злостный взгляд на покрасневшего от смеха Бэна. — Закажешь за меня? — тараторит блондинка, обращаясь к Эндрю, который, на самом деле, совсем её не слышит; Шелби быстро и нервно выскакивает из-за стола, захватывая с собой свою сумочку, даже не дожидаясь ответа парня.
Тони записывает все их заказы, в том числе и заказ Эндрю для Шелби: бургер. Тони ни разу за свою жизнь не видела, чтобы Шелби такое ела, именно поэтому она выносит для неё куриные стрипсы.
— Я ей не это заказывал, — возмущается парень, и это безумно комично, ведь Шелби сидит рядом с ним и с радостью в глазах разглядывает горячее и хрустящее блюдо.
Тони приподнимает бровь, глядя на Эндрю:
— Думаю, она это переживёт.
После того, как Шелби и эта странная компания уходят, Тони заходит в уборную, замечая на зеркале клейкую записку с уже таким родным и аккуратным почерком Шелби.
«Я скучаю по тебе»
Неожиданное послание смущает и радует, и сердце Тони начинает неистово биться в груди; девушка чувствует себя немного странно, боясь надумать лишнего, но всё же отклеивает записку от зеркала, смотрит на неё ещё пару мгновений и прячет в карман, на всякий случай.
Эндрю и его компашка становятся постоянными посетителями забегаловки, и только потому, что мальчики получают неимоверное удовольствие от постоянных издёвок над Тони. После их визитов девушка каждый раз получает по клейкой записке в уборной. Порой она обижается на послания, обижается и на Шелби, которая не может произнести эти слова вслух. Но она ничего не может с собой поделать; они не общались долгое количество времени, отчего сердце Тони невольно ёкает каждый раз, как их компания заявляется в кафе. Она радуется тому, что имеет, и считает это очередным прогрессом, хоть для Шелби это, наверное, лишь момент расслабиться и побыть самой собой пару минут, учитывая её дикую в последнее время жизнь; Тони чувствует себя жалкой, цепляясь за каждое написанное Шелби слово, но она не может остановить свои чувства, когда Гудкинд вновь начинает подавать ей знаки внимания, хоть и такие мизерные.
«Мне жаль, что они так с тобой обращаются»
«Я заметила, что ты принесла мне дополнительную картошку фри за свой счёт. Ты такая милая»
«Ты так хорошо выглядишь в этой униформе». И Шелби пишет два других прилагательных, позже зачеркивая их оба; Тони нужна лишь пара секунд, чтобы распознать «очаровательно» и «мило».
И только после получения четвёртой записки, Тони, наконец, додумывается купить такие же стикеры. Когда компания приходит в кафе на следующий день, Тони заходит в уборную, оставляя там записку со словами: «Не знаю, к чему это всё приведёт, но мне нравится».
После того, как они расплачиваются и уходят, Тони вновь заходит в туалет, замечая под своим почерком ответ от Шелби: «А мне нравится говорить тебе то, о чём я постоянно думаю».
Тони продолжает свои размышления о том, что что-то в Шелби определённо меняется; возможно, она, наконец, начинает отрекаться от того, к чему её приучили летом. Но Тони всё равно не смеет позволять себе стоить какие-либо надежды, зная наперёд, что она не сможет пережить очередной разрыв с Гудкинд.
Ближе к концу января происходят две вещи.
Во-первых, кайф и окрылённость со временем пропадают, отчего Тони вновь начинает чувствовать себя паршиво. Не так плохо, как раньше, но она слишком часто думает о глазах Шелби, о её губах и обнажённом теле, пару раз мастурбирует на воспоминания уже годичной давности, тут же чувствуя себя жалко и никчёмно, мечтая о девушке, с которой у неё нет абсолютно никаких шансов. Она возможно и нравится Шелби, но та её определённо не любит, и даже если бы любила, не смогла бы выбрать её.
— Я такая дура, — как-то врывается в комнату Марты Тони, хныча и зажмуривая глаза; Марта грустно вздыхает и зовёт Шалифо к себе на кровать, нежно обнимает, продолжая внимательно слушать. — Я просто хочу, чтобы меня наконец ценили. Чтобы кто-то наконец-то в первую очередь выбрал меня.
— Я всегда выберу тебя, — говорит Марта, прижимаясь лбом к шее Тони.
— У тебя есть парень, если ты не забыла, — напоминает сквозь всхлипы девушка, и Марта тихо смеётся.
— Да, но я сразу брошу его, если он скажет о тебе что-то плохое.
— Чувак, небось, ходит по тонкому льду, — шутит Тони, отчего Блэкбёрн вновь заливается тихим хохотом.
— Нет, ты ему нравишься. Он, правда, тебя боится, но ты всё равно ему нравишься.
— И это идеально, — говорит Тони, и они засиживаются допоздна, обсуждая всё и вся; девушка на некоторое время успокаивается.
Второе, что происходит, потрясает и ужасает всех.
Фатин узнаёт об этом первой из окружения Тони, и сразу же звонит Шалифо в пятницу вечером. Девушка не спит, смотрит с Мартой какую-то комедию и, услышав телефонный звонок, сначала думает не отвечать; она не хочет сегодня ехать к Фатин ради очередного перепихона, да и фильм она хочет досмотреть, но, когда Фатин настырно звонит ей во второй раз, девушка вздыхает и отвечает, прося Марту поставить фильм на паузу.
— Здравствуйте, вы позвонили в секс-пристанище. Наша единственная дама лёгкого поведения сегодня не работает, поэтому, прошу перезвонить нам позже.
— Тони, — Фатин говорит как-то слишком расстроено и удручённо, и Шалифо начинает нервничать, потому что она знает, что Фатин никогда себя так не ведёт, — ты уже знаешь?
— О чём? — спрашивает Тони, и Фатин рассказывает ей о Бекке.
Тони чуть ли не роняет из рук телефон, пока в ушах начинает звенеть. Она знает, что Фатин всё ещё говорит с ней, но Тони не может разобрать слова, не слышит их из-за барабанящего стука собственного сердца. Марта быстро забирает у неё сотовый, пока Тони пытается сконцентрировать свой взгляд на Блэкбёрн, стараясь осознать полученную ей информацию. И теперь именно Марта слушает Фатин, глотая каждое её слово через телефонную трубку; мгновение, и девушка меняется в лице, начиная бесконтрольно плакать.
Никто из них не был тесно знаком с Беккой, но Шалифо всё равно безумно плохо и некомфортно от случившегося. Тони смотрит в стену и не может перестать думать о Шелби, которая, должно быть, страдает сейчас больше всех. Бекка была единственной, кто мог поддержать Шелби и остаться с ней рядом; а теперь её больше нет.
И Тони тоже начинает тихо плакать, жалея о том, что не знала Бекку лучше, не смогла разглядеть предпосылки, если таковые были, и не смогла остановить это, чтобы помочь Шелби хотя бы сейчас, когда происходит такое горе; Марта подсаживается к Шалифо, крепко её обнимает и слушает хриплый и сдавленный голос:
— Я ничего не могу сделать.
Она чувствует себя беспомощной; она даже и позвонить Шелби не может.
— У неё есть семья, — говорит Марта, и Тони знает, что она просто пытается успокоить её, но ничего не выходит.
— Она ненавидит свою семью, — говорит она как-то грубо, зная, что это не совсем правда — Шелби ненавидит их, но в то же время и любит за то, что они её семья; Марта понимающе кивает.
— Мы увидим её в школе в понедельник, — напоминает ей Марта, и Тони начинает ждать.
Похороны Бекки выпадают на воскресенье, и Тони едет туда в одиночестве, чтобы увидеть, убедиться, что Шелби всё ещё держится; она паркуется чуть подальше уже скопившейся толпы и не видит ни одного из Гудкиндов. Она возвращается домой с ужасным предчувствием. Что-то не так.
Она заставляет Марту позвонить Шелби и узнать о её самочувствии, но в телефоне слышны лишь сплошные гудки, позже уходящие на автоответчик. Марта не может оставить даже сообщение после сигнала, поскольку голосовая почта Шелби уже переполнена. Тони смиренно ждёт понедельника, надеясь увидеть Шелби в школе.
И это самое худшее, что могло бы быть (не считая ситуации, где Шелби бы тоже умерла) — Шелби в полном порядке. В абсолютном, будто ничего и не произошло, будто она никогда и не знала Бекку. Она идет по коридору вместе с Эндрю — и даже тот выглядит безумно поникшим и побитым, в отличие от Шелби. Она будто даже не замечает прикованных к ней взглядов пока подходит к шкафчику и, поцеловав Эндрю на прощание, блондинка, как ни в чём не бывало, отправляется на урок.
И Тони видит, как сильно Шелби усовершенствовала свои навыки в актёрстве и полном игнорировании своих настоящих эмоций; Шалифо невольно вспоминает о том самом видео с конкурса красоты, где Шелби широко улыбалась, разглагольствуя о праведности конверсионной терапии, уже заведомо зная, что её саму туда отправят. Вся жизнь Шелби — театр. Её лучшая подруга, которую она любила, мертва и похоронена на городском кладбище, а Шелби не перестаёт изображать свою идеальную, наигранную и уже такую привычную театральную улыбку.
Тони смотрит, как Шелби заходит в класс, и понимает, что они поменялись ролями: Тони грезит в своих эмоциях, не стесняясь показать их Шелби, пока Шелби не позволяет себе испытывать ничего, скрывая себя настоящую от Тони. Руки моментально сжимаются в кулаки, и Тони ждёт, надеется, что что-то изменится, но всё тщетно. Проходит неделя и Шелби в полном порядке: она выглядит шикарно и продолжает вести себя так, будто все хорошо. Тони злится ещё больше, вспоминая день, когда они были вместе в боулинге, где Шелби не могла отвести взгляда от Бекки. И это оскорбительно по отношению к Гилрой и к памяти о ней.
На следующее утро, в понедельник, когда Марта и Тони подъезжают к школе и паркуются у входа, Шалифо замечает Шелби; она стоит у своей машины по другую сторону стоянки. Вокруг припаркована ещё пара автомобилей, но людей у школы нет.
— Иди внутрь, Марти, — хрипло приказывает Тони, и Марта переводит взгляд на девушку, а потом и на стоящую вдалеке Гудкинд, которая достаёт свой белый рюкзак с заднего сидения своей машины.
— Только не натвори глупостей, пожалуйста, — предупреждает Блэкбёрн, но всё же уходит в школу, беспокойно оглядываясь на подругу.
Тони стремительно надвигается в сторону Шелби и за считанные мгновения оказывается в паре шагов от девушки, которая резко оборачивается, закрывая заднюю дверь автомобиля. Шелби нервно сглатывает, понимая, что планов о пути отступления у неё нет.
— Тони, — тревожно начинает Шелби, машинально оглядываясь вокруг, дабы убедиться, что они тут одни; от данного действия Тони вскипает ещё больше, злясь не только на Гудкинд, но и на всю ситуацию в целом. Эмоции берут над ней верх.
Пальцы больно впиваются в чужие плечи, толкая девушку назад; Шелби моментально прижимают к машине и, хоть сила удара невелика, от шока и резкости толчка блондинка роняет рюкзак на асфальт. Тони чувствует то, как сильно сжата собственная челюсть, но девушка уже не может остановить себя; её хмурый взгляд из под густых бровей переполнен отвращением и разочарованием.
Широко распахнутые зелёные глаза пару раз моргают в полном недоумении, и Тони наблюдает, как быстро Гудкинд надевает свою привычную для её окружения маску; теперь Шелби смотрит на девушку совершенно спокойно, ожидая.
— Шелби, — кратко говорит Тони, вдавливая блондинку в машину ещё сильнее, и девушка нервно сглатывает, продолжая молчать. Тони глубоко вздыхает, понимая, что нужно начать действовать, начать давить на неё, пытаясь расколоть. — Бекка мертва, — говорит она, и уголки рта Шелби нервно дёргаются, но она всё ещё держится.
— Я знаю, Тони, — говорит Шелби, будто это ничего не значит, и Тони вскипает с новой силой.
— Бекка покончила с собой, Шелби.
— Я в курсе.
— Тогда веди себя подобающе! — Тони срывается на крик и бьёт кулаком по машине, далеко от девушки; блондинка всё равно вздрагивает.
— Я не понимаю, чего ты от меня хочешь, — говорит Шелби, пока её голос начинает дрожать; её маска немного трескается, и Тони хочет разбить её вдребезги, пристально и хладнокровно смотря ей чужие глаза.
— Я хочу, чтобы ты начала показывать хотя бы какие-то чувства.
— Я в порядке.
— Да нет же! — Тони отходит от Шелби, тяжело дыша; она вновь хочет ударить по машине, но рука предательски больно пульсирует от предыдущего раза. — После такого никто не будет в порядке. Почувствуй уже, наконец, что-нибудь, Шелби. Кричи. Плачь, — она опускает взгляд и продолжает. — Ударь меня, если тебе это поможет. Я хочу, чтобы ты, блять, уже доверилась мне настолько, чтобы я смогла тебе помочь.
— Я не собираюсь бить тебя, Тони, — говорит Шелби так, будто это глупая и несуразная идея, но Тони облизывает пересохшие губы и задумывается над этой мыслью, и она ей начинает несказанно нравиться. Похоже, это единственное, что действительно сможет сейчас помочь.
— Нет, ты должна. Тебе так и не удалось рассказать ей о своих чувствах, так ведь? — и Тони знает, что пути назад нет, что она перегибает палку, когда Шелби плотно поджимает губы; Тони выведет её на эмоции, хотя бы на какие-то, даже если ради этого она должна давить на неё именно этим. — И это ведь моя вина, Шелби. Я встала на пути.
— Ты абсолютно ничего не понимаешь, — выпаливает Шелби, и Тони видит прогресс; именно поэтому она решает продолжить.
— Из-за меня твои родители узнали о твоей ориентации и сослали тебя хуй знает куда, и это напугало тебя настолько сильно, что ты так и не смогла признаться ей; она умерла, так и не узнав об этом, и теперь она никогда не—
Шелби влепляет ей пощёчину, и Тони на мгновение теряется в пространстве, но сквозь жгучую боль она видит, как по щекам Шелби текут слёзы. Тони облизывает нижнюю губу, чувствуя железный привкус крови; Шелби удачно зарядила ей в краешек рта тем самым кольцом непорочности.
— Отлично, — говорит она, принимая хотя бы это, и Шелби смотрит на неё с дикой яростью в глазах, продолжая плакать; Тони на мгновение кажется, что блондинка готова вновь дать ей пощёчину.
— Ты до сих пор ничего не понимаешь, — Шелби сердито качает головой, рвано выдыхая.
— Я много чего понимаю, — огрызается в ответ Тони, на самом деле понятия не имея, к чему это клонит Шелби.
— Почему мне всегда приходится тебе всё разжёвывать?!
— Ты не обязана мне ничего разжёвывать, Шелби; мы с тобой даже не обща—, — начинает уж было Тони, но Шелби по-собственнически хватает её за ворот свитера, рывком притягивая к себе и резко целуя, грубо и яростно, кусаясь и оттягивая чужую раненую губу; и Тони едва ли успевает осознать, что же происходит, инстинктивно опуская ладони на чужую талию и хныча прямо Гудкинд в губы.
Шелби злится, и поцелуй ничуть не сладок; блондинка яростно и напористо углубляет поцелуй, проталкиваясь в чужой рот языком, и больно впивается ногтями в шею шатенки. Руки Тони тут же опускаются на бёдра блондинки, ещё сильнее прижимая девушку к машине; Шалифо по инерции подаётся вперёд, пока их тела не соприкасаются. Жар и желание с дьявольским рыком заполняют тело и мысли Тони, и Шелби вновь прикусывает её за губу, полностью игнорируя привкус крови.
Шелби отстраняется спустя некоторое время, отталкивает Тони от себя и утирает губы тыльной стороной ладони; она мигом хватает рюкзак и, ни сказав не слова, несётся прочь, оставляя Тони одну, тяжело дышащую и шокированную. Она смотрит Шелби вслед с широко распахнутыми губами, слегка прикусывая и нащупывая пальцами свежую рану.