шёл бы ты со своим люблю, Жданов

      С тех пор, как Андрей вернулся из своей поездки, прошло две недели, приставать к Кате он пытался, но ни одна из попыток не увенчалась успехом. Пушкарёва все их сиюминутно пресекала, не жалея об этом, хоть иногда и задавалась вопросом, а может стоило бы поговорить ещё раз. Последний. Выяснить отношения и расставить все точки над «i». Однако, раз за разом она игнорировала Жданова. Тот стал более спокойным и счастливым, но причину этому она никак не находила.       Они довольно часто пересекались по работе, и работали, на удивление, слаженно. Катя отдавала распоряжения, а Андрей просто не оспаривал ничего и выполнял все свои обязанности, чему Пушкарёва удивлялась, но это не могло её не радовать, особенно как начальника. В какой-то момент вновь поползли слухи об их взаимоотношениях, хотя как таковых у них не наблюдалось в последнее время. Кира за километр обходила обоих, ведь когда Андрей решил отменить свадьбу и разорвать с ней романтические взаимоотношения, Воропаева была сама не своя. И дружбы не получилось, по крайней мере, первое время она старалась избегать Жданова, чтобы не бередить свежие раны.       Через пару недель они вновь стали здороваться, перекидываться парой слов, но, порой, от этого становилось только хуже. И на какое-то время они вновь переставали замечать друг друга. Вернее это делала Кира, Андрею было все равно. Ему не давала покоя мысль, что Катя к нему равнодушна, об этом говорило её резко изменившееся поведение пару недель тому назад. Она словно удерживала себя от разговора с ним, и пару дней спустя Андрей догадался об этом. Значит такую линию поведения она выбрала намеренно. Иначе её состояние в его присутствии он обьяснить не мог.       Подготовка к выпуску новой коллекции шла полным ходом, времени на случайный вздох не было, не то, что на разговоры ни о чем. Милко периодически приходилось вытаскивать из депрессивного состояния, пока он работал над коллекцией для женсовета. Кира сквозь зубы работала с Катей за одно, хоть это и было практически нереально, учитывая их отношение друг к другу. Подруги так и не достучались до Пушкаревой. Девушка продолжала держать всех на расстоянии вытянутой руки и не чуть не жалела — пока никто не посмел залезть в её личную жизнь. За исключением, естественно, Андрея.       Он всячески думал, размышлял, как подойти к Кате так, чтобы она ничего не заподозрила. Частые переговоры касательно дел компании, ведь это было едва ли не единственной возможностью побыть с ней рядом, не вызывая подозрений. Пушкарёва, однако, только вид делала, что ничего не понимает. Строить из себя дурочку она научилась ещё тогда, когда узнала об инструкции. Было тяжело, ведь лгать она не привыкла, но иной раз такое поведение было ей на руку. И сейчас, пока он не сводил с неё глаз — ловил каждое мимолетное движение рук и взгляды, что она прятала, изредка пересекались с его взглядами в её сторону. Покусанные губы, которые она то и дело поджимала, стоило ей взглянуть на Жданова. До неузнаваемости предельно внимательный и холодный взгляд. Постукивающие движения ногтей о поверхность стола. И рваные — вдох-выдох в перерывах между краткими ответами на его реплики.       — Надо обговорить все это с Милко. Кать? Ты меня слушаешь? — он щелкнул пальцами у неё перед носом, и взгляд девушки в миг стал осмысленным.       — Да?.. Я отвлеклась. Продолжайте, — устало протянула она, подпирая рукой голову.       Работать становилось всё невыносимее, и Кате вдруг захотелось тишины. И поэтому она остановила Жданова:       — Андрей.. Павлович, я Вас поняла. Давайте на этом закончим на сегодня. Хорошо? — спокойно предложила девушка, вставая из-за стола. — Надеюсь, остальное может подождать до завтра.. я не в состоянии больше думать сегодня.       Андрей кивнул и также поднялся со стула, воцарилась неловкая пауза в воздухе. Они долго стояли друг напротив друга, переминаясь с ноги на ногу и не находили ни единого слова. Ни одного. В итоге Жданов молча покинул её кабинет, резко хлопнув дверью. Звук сию секунду отдал эхом в висках. Катя взяла сумку и также вышла, закрыв дверь за собой. Ей надо было с кем-то поговорить. Спустя две недели пыток над собой она вдруг поняла, что не может так больше. Либо она выскажется кому-то, либо сойдёт с ума, и осознав это, она поняла, что шутки остались там, в прошлом. Те несчастные несколько дней назад.       Она столкнулась взглядом с Андреем, который стоял в лифте. Через секунду двери закрылись, и Катя, как ни в чем не бывало, подошла к бару, чтобы взять чашку чая. И вспомнила, зачем она, собственно, вышла из кабинета. Сев за стойку, девушка набрала Юлианне и попросила о встрече. Виноградова не имела привычки отказывать в просьбе о встрече людям, общением с которыми дорожит, поэтому незамедлительно согласилась и предложила встретиться в кофейне неподалёку от Зималетто.       Пушкарёва допила свой чай и, убедившись в том, что через пару минут обед, спокойно покинула свой этаж и здание. На улице постепенно теплело, весна была на пороге. Погода пока не радовала, ветер все ещё был немного прохладным и промозглым, каким и бывает обычно в марте месяце. Девушка закуталась в тёплый пуховик, приподняв воротник. Она надела длинные перчатки, повесила сумку на руку и направилась к кофейне о которой говорила Юлианна. Заведение действительно находилось совсем рядом, и она нашла его без особого труда. Дёрнув за ручку двери, Катя ощутила резкий порыв горячего воздуха, что мигом обдал её лицо, солило ей войти внутрь.       Людей было довольно много, но Виноградова села у окна, в уголке, где было чуть поспокойнее, чем в глубине зала. Сняв верхнюю одежду, она подошла к ней и, повесив пуховик на вешалку, убрала шарф, перчатки и села напротив.       — Всё в порядке? — осторожно осведомилась Юлианна, внимательно глядя на Катю.       — Не совсем. — девушка вздохнула и первое, что произнесла, прежде, чем пускаться в долгие объяснения, было одно слово, — прости.       — За что?.. — удивилась она.       — Да за всё. Я такой стервой была последний месяц. Поэтому прости ради Бога. Я представляю, как тебе непросто было со мной.       — Кать, перестань.. я всё понимаю, — отмахнулась Юлианна.       — Что именно?       — Причину, по которой ты так закрылась, Катюш. Все довольно просто и логично, если знать тебя и твою ситуацию. — улыбнулась она. — Закажи лучше что-нибудь, расслабься. Вскоре подошёл официант и принял заказ у обеих:       — Мне чашку чая с бергамотом, будьте добры.       — Нам чайник небольшой на двоих, спасибо.       Оставшись наедине, они продолжили разговор, и Катя решила объяснить ей все с самого начала. Когда рассказ подошёл к своему завершению, Виноградова сидела с вытаращенными глазами и смотрела на подругу, наверное, впервые не зная, что ответить. Катя понимающе пожала плечами и продолжила:       — Мне очень тяжело держать себя в руках рядом с ним.. это невыносимо, Юлианн.. невозможно, ещё немного и я свихнусь.       — У меня нет слов на самом деле. — покачала головой Виноградова. — И как, польза была от этого? — вдруг поинтересовалась она.       — Честно? Только то, что ко мне не лез, кто попало, личные границы я охраняла больше обычного. — она вздохнула и выглянула в окно, наблюдая за толпой пешеходов. — А в остальном — сплошные минусы. Мне стало только хуже. Даже Андрей не поверил в то, какой я стала. Пытался добиться от меня внятного ответа, а я в очередной раз послала его, пожалев об этом практически сразу.       — Милая моя.. не могу смотреть, как ты маешься, да и он. Что же вы как дети малые? Вокруг да около ходите, у меня прям сердце за вас болит, — разозлилась Виноградова, хотя внутри она скорее испытывала чувство сострадания, нежели злость.       Катя ничего не ответила, только оперлась на спинку стула и прикрыла глаза. Юлианна была права, но что толку, если она не может до конца простить ему предательство. Хоть на словах все было иначе, а вот внутренние ощущения и барьер во взаимоотношениях говорили об обратном. Внутри сквозило чувство обиды, отсюда замкнутость и четкое понимание границ, которые никто не смел нарушать. И, на удивление, Андрей не пытался их больше нарушать. Он и понятия не имел, что она может так поменяться, стать настолько чужой ему абсолютно во всём. Хотя и снова влюбился в неё.. словно кто-то намеренно отмотал назад пленку, освобождая из плена новые, ранее неведомые чувства и ощущения по отношению друг к другу.       Ей стало вдруг не хватать его, и было чувство, словно живёт без кислорода, а Жданов напротив ощущал порыв свободы и глоток свежего воздуха. Чувство влюблённости окрыляло мужчину до безумия. Единственное, что его напрягало, это странное поведение девушки, но он надеялся, это пройдёт. И не сомневался, что прежняя чуткая и невероятно преданная с добрым сердцем Катя.. его Катя все же одумается и перестанет строить из себя ту, кем вовсе не является на самом деле — такое поведение было свойственно скорее Клочковой или той же Кире, но никак не Кате. Даже сама она это понимала и, тем не менее, зашла в тупик.       — И что думаешь делать? — вздохнула Юлианна.       — Думаю, нам снова надо будет встретиться, но первой подходить мне..       — Не хотелось бы, — усмехнулась Виноградова, а Катя, смутившись, кивнула в ответ. — Горе ты мое.. вам ведь теперь ничто не мешает, с Кирой они расстались.       — Не уверена, что они не сойдутся снова. — обречённым голосом протянула девушка, опускаясь на спинку стула.       Им как раз принесли чай, Катя взяла свою чашку и отпила пару глотков. Горячая жидкость приятно обжигала горло своим теплом, холодные пальцы девушки в миг согрелись. Она отложила чашку на блюдце и задумалась.       — Кать, он любит тебя. Иначе он бы остался с ней. Поверь мне. Я знаю его давно, и если он что-то решил, то..       — Я понимаю, но о ребёнке сказать не могу. И о чувствах своих тоже.. даже при том, что о них он теперь знает. Это трудно. Я даже не подозревала, что будет так.. трудно. — она опустила взгляд и решилась. Взяла телефон из сумки и набрала ему. Долгие гудки, дальше послышался до боли знакомый голос. Жданов был спокоен, но, услышав голос Кати, занервничал:       — Андрей Павлович.. добрый день, не отвлекаю?       — Нет, что Вы, я Вас слушаю. — дрожь в голосе Катя уловила, а на лице мелькнула едва заметная улыбка, которую, в свою очередь, подметила Виноградова.       — Нам бы встретиться, обсудить рабочие вопросы. Сейчас обед.. и мы могли бы встретиться в неформальной обстановке, заодно все обговорить. Как Вы на это смотрите?       — Договорились, куда подъехать?       — Ресторан «Савой», буду там через пятнадцать минут.       Когда он отключился, она отложила телефон на стол и с облегчением выдохнула. Оставалось взять себя в руки и поговорить тет-а-тет, не увиливая, но что-то Кате подсказывало — не выйдет. Привычный за последний месяц сарказм возьмет под контроль неудобную ситуацию, как обычно лишая Пушкареву возможности говорить спокойно без нотки упрека в голосе, а желание "уколоть" бывшего.. начальника побольнее станет таким сильным, что она ничего не сможет с собой поделать. И как быть? Перезванивать и отменять? Катя вдруг поднялась со своего места, машинально и несколько отстраненно бросила:       — Я... пойду. — неуверенно махнув рукой на прощание, Катя покинула кофейню, так и не услышав слова подруги, брошенные ей вслед.       Буквально выбежав на улицу, она направилась к своей машине и, не медля, принялась выезжать с парковки на дорогу. Времени было в обрез, а опаздывать она не хотела. По должности не положено, да и самой будет неудобно перед Андреем, если приедет позже назначенного ею времени. Пробок как таковых не было, зато пришлось постоять на светофорах, толпы людей мелькали перед её глазами, вгоняя девушку в тоску.       Однако, как только она подъехала к ресторану и заметила машину Андрея, в груди неприятно кольнуло. Она всё-таки немного припозднилась. Это её расстроило, но не настолько, чтобы занимать этим все свои мысли. Взяв сумку и телефон, Катя вышла из машины, поправив юбку и направилась к входной двери. Переступив порог, она столкнулась с менеджером, который уточнил, не ждут ли её здесь, на что она одобрительно кивнула, назвав имя.       Менеджер проводил её к нужному столику, пожелав им хорошего времяпрепровождения. Катя, наконец, встретилась с ним взглядом и поспешила присесть. Перед глазами едва ли не поплыло, она сделала глубокий вдох и поздоровалась с ним.       POV Андрей       Катя смотрела на меня большими от испуга глазами, не зная, как начать этот деловой обед. Я лишь с умилением изучал до боли привычные черты лица, что стали такими родными за последний год. Она прятала взгляд, сосредоточенно размышляя над тем, что собирается сказать. И у меня в мыслях не было мешать ей, поэтому я терпеливо ждал момента, когда она заговорит со мной сама. Почему-то после внезапных откровений Юлианны я смотрел на Катю совершенно иначе.       — Идёт подготовка к новой коллекции, надо сделать расчеты, поэтому сегодня придётся задержаться. Вам и Роману Дмитриевичу.       — Да, конечно, — спокойно ответил я. — На сколько потребуется, настолько и задержимся. Без проблем.       Она кивнула в ответ и хотела было перейти к следующему вопросу, как поймала в моих глазах немой вопрос. И напряглась, я заметил это по её настороженному взгляду.       — Что-то не так?       — Всё так, а Вы напряжены. Это же просто деловой обед.. что Вас так смутило? — спрашиваю у неё, внимательно наблюдая за реакцией на свои слова.       — Я в порядке. Продолжим.       И она продолжила, а я продолжал наблюдать и поражался её выдержке. Через двадцать минут дела мы обсудили, ещё осталось время на обед и на разговор о чем-то помимо работы. Я не знал, как плавно перевести наш диалог в другое русло, поэтому начал издалека. Однако, Катя меня сразу же раскусила.       — У нас деловая встреча, а не..       — Кать, а у нас не бывает других встреч, и мне попросту не подворачивается случая поговорить с тобой о других вещах наедине.       — Это о каких?       — О тебе. О нас.       — Вы забываетесь, Ан-ндрей.. Павлович.       — Скажи честно, ты стесняешься меня? — вопрос звучал очень странно, но я знал, что зацеплю её этим. И не прогадал.       — Что?.. — она искренне удивилась моему вопросу, собственно, как я и думал.       — Я никогда не стеснялась.. тебя.       — Тогда почему о твоих чувствах я узнаю от твоей подруги, а не от тебя, Кать? — мой тон все ещё был спокойным, хотя во мне поднималась волна негодования, и тем не менее я сдерживался, как мог. Кричать на беременную, к тому же.. любимую женщину было бы безрассудством.       Она устремила взгляд в другую сторону, мгновенно теряясь в реальности и в своих ощущениях. Я докопался до истины, но радоваться не хотелось, Катя была сама не своя. И от следующих сказанных ею слов, от самого тона её голоса стало не по себе уже мне.       — Тебя никто не просил напиваться до одурения тем вечером, Андрей. И злить Юлианну тебя тоже никто не просил. Тогда она бы не сказала того, что сказала. И если её слова что-то меняют в твоём ко мне отношении, значит я правильно делала, когда не говорила тебе о них. — она допила свой кофе с резким стуком поставив чашку обратно на блюдце, и продолжила. — И не смей ни в чем меня упрекать, не поступив ты как последний подлец, я бы сейчас не вела себя как стерва. Одно вытекает из другого, хочешь изменить ситуацию? Тогда сделай так, чтоб я поверила тебе. — Она встаёт из-за стола, оставив на нем пару купюр за обед. И, наклонившись ко мне, чуть тише добавила, — снова.       И ушла, оставив после себя аромат духов, которые не давали мне покоя с того самого дня, как она вернулась в компанию, и звук каблуков. Я прикрыл глаза и шумно выдохнул, очередной бессмысленный диалог и потраченное практически впустую время. Я расплатился за свой обед и вышел следом за ней, мне повезло. Она ещё не успела уехать, я буквально застал её в последнюю секунду, Катя пыталась развернуться, чтобы выехать на дорогу. Подбежал к машине и постучал, давая понять, что мы не договорили.       Катя устало глянула на меня и открыла дверь, и я сел рядом, погрузившись в тишину, которую нарушало только наше дыхание. Молчание затянулось, тогда она рашила начать, но я прервал её:       — Я ни в чем не упрекал тебя, Катя! — так вышло, что голос я всё-таки повысил и Катя вжалась в кресло, не решаясь что-либо вставить в ответ. — Я просто хочу понять, как долго ты ещё будешь мучить себя, меня.. неужели тебе не надоело? — чуть тише добавил я.       — Надоело. — равнодушно ответила она. — Надоело.. надоело притворяться, что ты для меня никто. Если бы это было так, я бы не стала соглашаться на эту работу, мне было бы все равно, Андрей.. — полушепотом добавила ты. — Проблема в том, что мне н-не все равно. — Смотришь в окно и шумно вздыхаешь, опуская глаза в пол.       — А кто заставляет тебя.. притворяться? И мешает жить? — мне вдруг стало интересно, хоть я и боялся услышать в ответ своё имя. Взяв минуту на раздумья, она осознала, что ей и 5 секунд хватит, и выдала:       — Ты.       Она всё-таки сказала, что это я. И по определенным причинам это сработало как триггер, я наклонился к ней, почувствовав её сильное сердцебиение и сбившееся в ту же секунду дыхание. Я прекрасно понимал, что наши чувства взаимны. И были с самого начала, как она вернулась в компанию. Взял её диво в свои руки и наклонил к себе, затем полушепотом произнёс:       — Тебе больше незачем притворяться, Кать. Скажи, как есть. Станет легче, знаю по себе. Когда признался себе, потом Кире.. у меня словно камень с души упал, веришь?       — Верю.. — хриплым голосом отвечает она. Она смотрела на мои губы и боролась с собой из-за всех сил, это было видно. По взгляду, по сжатым кулакам, что она прятала, но я и не думал останавливаться. Мне казалось, она не может признаться самой себе в том, что испытывает на самом деле.       — Тебе самой станет легче. Дело ведь вовсе не во мне.       Она усмехнулась и закрыла глаза, произнося одними губами:       — Твоя взяла, Жданов.. — я внимательно наблюдал за тем, как она меняется в лице — на щеках появились ямочки, взгляд она от меня прятала, а дыхание привести в норм так и не могла.       — Я тебя.. люблю, — едва слышно сказала она, сдавшись окончательно. — Люблю.. но это не изменит того, что через месяц я уйду из компании. Слышишь?       Не посчитав нужным отвечать, я взял её за плечи, притянув к себе, и поцеловал такие манящие меня губы — мягкие чувственные, Катя мне ответила. А в глазах заблестели слезы, я утёр мокрые следы на её щеках и почувствовал, как она улыбается мне. Казалось мы оба забыли о времени, телефоны разрывались от звонков, в голове, наконец, была ясность. Мне хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно, я не верил в то, что женщина, которую люблю, наконец ответила мне взаимностью.