***
— Антон, я прошу тебя, успокойся, — девушка положила на плечо парня руку, в надежде прервать его 10-ти минутную истерику, с вовлечением в нее ничем не повинной стены. Парень просто лупил кулаками о стену, при этом иногда выкрикивая: «Сука, Попов! Пидор! Убью нахуй!» — Антон, уже почти три часа ночи, соседи сейчас точно вызовут полицию, — девушка рискнула положить и вторую руку, хотя боялась, что ей тоже может прилететь. Но нет, Антон никогда не бил её, даже голос не повышал, однако таким Ира видела его впервые. Она не знала, чего от него вообще можно ожидать. Парень шумно выдохнул, облокотившись кулаками на стену, и попытался успокоиться. После 20-ти секунд тишины, Антон резко развернулся и прижал к себе девушку, шумно вдыхая запах её волос. Ему всегда нравилось как она пахнет. Волосы, тело, от неё всегда веяло чем-то сладким и одурманивающее- успокаивающим. — Прости, — прошептал парень, — Я так тебя люблю, — он прижал Иру ещё сильнее, — Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю.***
В эту ночь Арсений так и не уснул, да и смысла ложиться спать уже не было: через четыре часа всё равно надо вставать. Всю ночь он просидел на балконе до звонка будильника, который срабатывал каждый будний день, но сегодня будить было некого. Он лишь «разбудил» Попова от собственных мыслей. А думал он много. О бывшей жене, о родной дочери, о смерти любимого ему человека, о новой работе, коллективе, учениках. Перед глазами отрывками всплывали воспоминания. Вот он знакомится на вечеринке с Алёной, вот их первая встреча, первый поцелуй... Тогда ещё никто из них не думал о будущем, об их помолвке, об их общем ребёнке, о разводе, суде и делении этого самого общего ребёнка. Будто имущество делят... Мужчина сам усмехнулся столь идиотской шутке и тут же дернулся. Тлеющий фильтр начал обжигать пальцы. Нервная ночь. Несмотря на это, Арсений вновь закурил. Привычка — дрянь. Надо прекращать, пока опять не пришлось бросать. Он помнит всё и помнит слишком хорошо, от чего становится ещё хуже. Помнит, как стоял на похоронах в ноябре, как лупил сильнейший дождь, но Арсению было наплевать. Было вообще наплевать на всё, на всё, кроме красивого, словно сделанного из фарфора, тела. Тела, которое лежало в гробу. Он плакал, хотя плачем это назвать трудно. Он рыдал, крича во весь голос, а иногда и вовсе переходя на немой крик. Его разрывало изнутри от боли, которую принёс ему этот человек своим уходом из жизни. Он не помнит все последующие две недели, не помнит и не хочет вспоминать. Однако он хорошо помнит то, что было после этих двух недель. «Арсений, ты моральный урод, слышишь? Я не позволю, чтоб моя дочь контактировала с пидорасом, по типу тебя! Я не позволю ломать ей психику рассказами про двух пап! Ты меня понял? Только попробуй к ней приблизится, и я тебя засужу, тварь!» Это был последний их разговор с Алёной перед разводом. После она общалась с ним либо смсками, либо через адвокатов. Потом начала судится. Она захотела развода, и пусть они уже не жили вместе во время рождения Ани, но все равно не разводились ради ребёнка. У каждого была своя жизнь — штамп в паспорте особо ей не препятствовал, но Алёна все-таки узнала о личной жизни Арсения. Попов пробыл ещё неделю в Питере, а после, забрав документы из института в котором преподавал, собрав вещи и, связавшись с Пашей, с другом, который уже как 7 лет переехал в Москву, сел в машину и уехал. Ещё неделю он потратил на поиск квартиры, работы и обустройство в новом городе. И вот он тут, в огромной Москве, один, совсем один... Арсений тяжело вздыхает, бросает очередной бычок вниз с балкона и идёт в душ. Через час надо быть на работе, а он выглядит хуже отработавшего две смены грузчика: заплаканные глаза, раздраженная из-за слёз кожа, слипшиеся волосы. Нда, ну никак не серьезный 26-ти летний мужчина, скорее, 15-ти летняя девчонка, которая уже неделю плачет из-за неразделённой любви.***
— Антон, вставай, — девушка мягко, словно ребёнка, будила парня. Он не выспался, она тоже. Уснули они только к четырём, проспали всего три часа, но если по девушке это было незаметно, то парень даже не реагировал на слова Иры. — Ай, ладно, чёрт с тобой, не пойдем мы никуда, тем более по такой холодине никуда идти и не хочется, — сладко протянула девушка, забираясь обратно под одеяло. Сейчас её ожидало как минимум 8 часов крепкого, хорошего, сладкого сна.***
Арсений выпивал уже вторую чашку кофе, сидя в учительской. Первый урок, до которого оставалось 15 минут, вести мужчине совсем не хотелось, тем более классы практически пустые: никто не хотел ходить по такой холодине в школу. Радовало одно — это был единственный урок на сегодня. Седьмым правда был классный час, но между первым и седьмым уроком полно времени, и Попов вполне может съездить домой, чтобы отоспаться. Эта мысль грела душу как никакая другая, и, собравшись с силами, он всё-таки пошел к 10«A».***
— Ты гонишь? Вы серьёзно полезли ко мне ночью? — Ну, не мы, а я, — Дима поправил друга, — Антон никуда не лез, не надо ему тут героизм приписывать, со сломанной рукой я лежу, а не он. — Это не героизм чувак, это ебанутость. Правильно Тоха сделал, что никуда не полез, — Сережа как обычно смеялся с собственных умозаключений. — Знаешь что, — Позова распирала обида, — Да я между прочим ради тебя полез! Думал как ты там, что ты там, больной же сидишь, один! — Тише, тише, только не рыдай, я же шучу. Димас, ну сам подумай, ну кто полезет ночью, зимой, по обледеневшей лестнице, на третий этаж? Так что тут спорный вопрос, кто из нас еще дурачок. — Не, ну ты то главный, я уже так и быть, признаю, после тебя иду. — Дим, к тебе Катя, — сказала заглянувшая в комнату мама. — Всё, ладно, Серёг, я перезвоню, — парень быстро сбросил вызов, так и не дослушав Серёжино «Давай». — Привет, — Катя неуверенно прошла в комнату, — Ты как? — Я... Я... Да я отлично — парень растерянно смотрел на девушку. После их последней встречи каждому было тяжело подобрать слова. — А ты как? Проходи, садись — парень наконец-то встрепенулся и предложил девушке присесть. — Спасибо, — тихо ответила девушка, — Дим, я что сказать хотела... — Катя на секунду замолчала, будто подбирая правильные слова. — Давай забудем всё, что было, тем более уже столько времени прошло, да и папа тебя уже простил, так что можешь снова ходить к нам в гости, — девушка улыбнулась и наконец подняла глаза на возлюбленного. Парень улыбнулся, а через секунду они заливисто рассмеялись, и напряженность спала, как будто ее и не было. — Боже, Катюша, я такой идиот, — парень прижал девушку здоровой рукой к себе, — Прости меня, дурака. — Ну как я могу на тебя обижаться? Я уже давно тебя простила, правда, — с лица девушки всё так же не спадала улыбка.***
— Правильно, зачем дослушивать Серёжу, кто Серёжа вообще такой, я ж так - пустое место - парень возмущался себе под нос всю дорогу до поликлиники. Пришлось идти за справкой, так как в понедельник он уже планировал выйти на учёбу. — Молодой человек, а девушек вас пропускать не учили? — Сережу окликнула незнакомка, которую он «подрезал» при входе в поликлинику. — Ээээ, простите... — всё что смог сказать парень, — А вы красивая, — Серёжа стоял и улыбался, как дурак, во все тридцать два. — Ля, стал посреди дороги, отойди, окаянный, — возмущалась какая-то бабушка позади Матвиенко. Старушка ловко толкнула парня, да так, что тот отлетел на другой конец крыльца. — Стоят тут, базар развели, ни пройти, ни проехать. Тьфу на тебя. Девушка лишь усмехнулась, покачав головой, и скрылась в дверях. Серёжа смотрел ей вслед, словно зачарованный. Красивая, все так же думал Матвиенко. 10 минут хождений по длинным коридорам и этажам, и парень наконец-то находит нужный кабинет. — Кто последний? — обратившись к очереди, спрашивает парень. — Я, — сказала девушка, стоявшая за углом. Всё та же девушка. Серёжа улыбнулся, словно дурачок. Видимо судьба, подумал парень. — Девушка, а дайте мне свой номер, а? — с детской наивностью голосе сказал Серёжа. — А записывай.***
Антон проснулся и ещё пару минут пытался прийти в себя. Что-то не так, что-то однозначно не так. Он выспался, за окном стало смеркаться, и он, кажется, начал понимать. Парень бросил быстрый взгляд в сторону часов. «16:13» показывал электрический циферблат. Твою мать, он проспал всё что можно было и нельзя. — Ира, Ир, проснись, — парень тряс девушку за плечо, — Вставай. — Ммм, что? — сонно ответила девушка, даже не думая открывать глаза. — Ира, уже почти половина пятого, — парень продолжал трясти девушку. — Ну и отлично, Шастун, что тебя смущает? — буркнула Ира, отпихнув его руку. — Наверное, что мы чуть-чуть проспали весь учебный день, — обиженно протянул Антон. — Знаю. Я тебя не смогла с утра добудиться, да и вообще, с каких пор тебя так волнуют прогулы? — девушка приподнялась на локтях, окончательно проснувшись. — Да мне вообще плевать на эти прогулы, всё из-за этого дотошного физика, ему ж до каждого есть дело, кто, что, где и с кем, бесит.– парень смотрел в одну точку и даже не мог понять причину такого гнева на учителя.