Проклятье синдрома отличницы

Лето выдалось жарким и изнуряющим – во всех смыслах. Лиля готовилась к поступлению в школу полиции, из-за чего ей пришлось выдержать несколько словесных баталий с Дэном, но в итоге он все-таки смирился – сам ведь шел туда, и решил, что пусть Лиля лучше будет у него на глазах. Да и он любил ее, и в любом случае принял бы ее выбор. Ребята подали заявки на выбранные специальности и теперь ожидали приговора. Мира все еще колебалась между медициной и музыкой, в итоге подала заявление в оба вуза, встречалась с Тимом и мечтала, что однажды он выздоровеет и они поженятся – или в обратном порядке, для нее это было неважно, в отличие от самого Тима. Мира хотела за него замуж при любом раскладе, а вот Тим боялся сделать ей предложение и обременить ее союзом с калекой. Алекс и Дэн убеждали его, что это глупо, но он был непреклонен. Не такое уж простое дело – избавиться от собственных комплексов. Этим летом в их компании появилась еще одна парочка – Дэн предложил Лиле встречаться – в сто первый раз – и она, так как считала себя рассудительной девушкой, конечно же, ответила ему согласием – впервые, после ста отказов. Казалось, жизнь налаживается – стремление к профессии мечты, встречи с любимым человеком… Вот только самооценка у Лили немного упала. Она уже заранее боялась сцен ревности, прокручивала в голове, что она могла сказать или сделать не так, к чему может теоретически прицепиться партнер, а еще иногда испуганно оглядывалась, точно кто-то мог ее преследовать. Одним жарким летним вечером часть опасений сбылась. Лилю на улице подкараулил Сережка – в том дворе, в котором прежде гуляли все ребята из их класса. - Привет… - сказал он подобострастно, глядя на нее исподлобья, точно побитый пес. - Привет, - равнодушно сказала Лиля и повернулась, чтобы уйти. Сережка преградил ей дорогу. - Лиль, послушай меня… Пожалуйста, выслушай. Прости меня, я не знаю, что тогда на меня нашло… Но ведь это же были просто слова, понимаешь ты, слова, которые я сказал со зла! Я на самом деле так не думаю! Я все осознал, я хочу, чтобы все было как раньше! Неужели ты не можешь меня простить?! Лиле бросилось в глаза, что не успев извиниться, Сережка тут же принялся себя оправдывать. А последняя фраза и вовсе тянула на обвинение. - Это ты не понимаешь, - тихо сказала Лиля, глядя ему прямо в глаза, не убегая от разговора, потому что рано или поздно должен же он был произойти. – Я много лет находила тебе оправдания. Нас развели не только слова. Хотя если бы ты так не думал, ты бы так и не сказал. Значит, все-таки в подсознании было. Но главное не это. Чем ты занимаешься сейчас? Ты разве пошел учиться? Разве бросил дружков, которые занимаются непонятно чем, которые уже сейчас мафиози? Разве сделал ты за последнее время хоть что-то хорошее – да что уж там, просто безопасное для других людей? И после этого ты как ни в чем не бывало просишь прощения? Говоришь, что исправился, что хочешь, чтобы все было как раньше? Если бы ты все осознал, то исправил бы не одно слово, но всю свою жизнь. Тебе слишком многое надо изменить в жизни, Сереж. До Сережки, конечно, не дошло. Наоборот, от Лилиных претензий он только больше разозлился, как этого и следовало ожидать. - Тебе-то какое дело до моих друзей и до того, что мы делаем? Какое дело, пошел ли я учиться и как поступаю с другими людьми? Это же другие люди, Лиль, а не ты! Для тебя я никогда в жизни не сделаю ничего плохого! Будь со мной, умоляю, дай мне еще один шанс! Я на все готов, ну хочешь, я на колени встану? – он схватил ее за руки, и Лиля испугалась – еще, чего доброго, и правда встанет на колени прямо посреди двора. – Я сделаю так, что ты ни в чем не будешь нуждаться! Мы будем купаться в роскоши! Мы заставим всех с собой считаться! Никто не посмеет втаптывать нас в грязь, как мой отец втаптывал мою мать, как этот твой Дэн втаптывал меня! Я им еще покажу! Мама будет гордиться мной, и ты будешь! - Да? – на Лилю это громкое заявление не произвело должного впечатления, на которое, видимо, рассчитывал Сережка, и она скептически подняла брови. – Это какими же способами ты этого добьешься? - А это уже не твоя забота! – Сережка обладал уникальным даром за одну секунду переходить от мольбы к крику и наоборот. - Ошибаешься, - твердо сказала Лиля, как отрезала, и вырвала свою руку из рук Сережки. – Это моя забота. Потому что я – твой друг, хоть и бывший, - последнее слово больно ударило не только по нему, но и по ней, но она произнесла его намеренно – словно дала пощечину, чтобы отрезвить. – Я – твой друг, а не эти… люди. И мне действительно не все равно, что с тобой будет, Сереж. Мне важно не то, чтобы ты жил в роскоши и ни в чем не нуждался, не то, чтобы ты заставил всех с тобой считаться, а то, чтобы ты был человеком. И твоей маме тоже наверняка важно именно это. Чтобы у тебя была чистая совесть, чтобы у тебя было сердце. Однажды ты это поймешь. Но боюсь, тогда будет уже поздно. Прощай, Сереж. Мне тебя жаль. Правда, жаль. Лиля снова круто повернулась, чтобы уйти, но Сережка выполнил-таки свою угрозу и встал на колени. Он обхватил Лилю обеими руками и прижал к себе. - Лиль, пожалуйста, не уходи… - он снова перешел на умоляющий тон. – Пожалуйста… Мне без тебя больше не для кого жить… У меня никого, кроме тебя, нет, сама знаешь… Позволь мне хотя бы остаться твоим другом, я клянусь, что не причиню тебе никакого зла… В душе у Лили шевельнулась боль и тоска прошлых лет. Она знала, что Сережка прав в одном – у него действительно больше никого нет. Забитая мать мало чем могла помочь сыну, она не знала ни о том, как его травят, ни о том, с кем он связался. Лиля вспомнила, как еще в детстве все время прятала Сережку у себя дома от его пьяного отца – вот только забыла, что Сережка никогда ее за это не благодарил. - Ладно. Хорошо, - скрепя сердце, ломким голосом отозвалась Лиля. – Я даю тебе последний шанс, чтобы показать тебе, что в мире все-таки есть доброта. Но мы будем только друзьями, слышишь? Большего я не могу тебе обещать, - она решила сразу не обнадеживать его, подумала, что так будет честнее. Бедная, честная, правильная девочка… - И еще. Если я действительно тебе хоть чуточку дорога, ты возьмешься за ум. Ты бросишь драться, воровать и иже с ними, и поступишь в институт на достойную профессию. Слышишь меня? Только вставай с колен, хватит дурака валять. - Да. Да, Лиль, я сделаю все что угодно, - Сережка поднялся. Он кивал, как китайский болванчик, а в глазах его застыло маниакальное выражение. – Спасибо тебе, спасибо, что ты есть… - он чуть было не бросился целовать Лиле руки, но она увернулась. - Не за что, Сереж, - она улыбнулась слабо и печально, даже как-то вымученно, точно за эти годы токсичной дружбы постарела на много лет. – Ты все еще мой друг. Лучшее, что ты можешь для меня сделать – будь в порядке. И вообще – будь. Это был взгляд Лили на дружбу. Настоящие друзья хотят только одного – чтобы ты БЫЛ. Хорошая девочка не знала, что далеко не все столь бескорыстны… Лиля ушла, а Сережка остался в сумерках стоять на улице. Он сузил глаза и процедил: - Но не вредить Дэну я не обещал…