***
Леголас очнулся со сдавленным вздохом. Он мгновенно вложил каждую капельку своей энергии в связь со щитом вокруг Залов, чтобы успеть подготовиться ко второй атаке. Дол Гулдур уже врезался в укреплённый барьер, визжа и вопя от гнева и разочарования. Его глаза мгновенно расфокусировались и безвольно уставились на стену. Где-то в глубине сознания он ощущал, как собственное сердце стучит набатом в ушах, а тяжёлое дыхание наполняет каждую клетку тела. Пол камеры холодом впивался в измученное естество, и принц дрожал от сотрясающего его организм озноба и той боли, которая пронзала его всякий раз, когда Дол Гулдур с новой яростью атаковал барьер. Тем не менее, эта атака была слабее прошлой… Леголас внутренне сконцентрировался, сделал глубокий вздох и в следующий миг направил через связь с барьером всю свою энергию. Он знал, что если бы он мог видеть это, то перед ним бы предстал вспыхнувший бело-голубым светом щит, который затем наполнился бы энергией до краёв, становясь всё ярче и светлее. В следующий миг принц оттолкнул тьму одним мощным ударом. Внезапно всё стихло, наступила оглушительная тишина. Вышедшая энергия резко вернулась обратно в тело Леголаса, заставляя его судорожно хватать воздух ртом, будто вся атака пронеслась перед его глазами вновь. Отец, Гваир и Кирион продолжали мирно спать, прислонившись к стене. Леголас же продолжал лежать на холодном полу с широко раскрытыми глазами и тяжёлым рваным дыханием, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. Постепенно дыхание выровнялось, стало глубоким, а мышцы расслабились. На мгновение принц закрыл глаза, а затем резким движением поднялся с пола и сел, прислонившись к стене. Сразу же грудную клетку, голову и плечо пронзила сильная боль. Но она не была уже такой острой, как вчера, так что он понимал, что уже начал исцеляться. Вероятно, через некоторое время в камеру спустится Амас, чтобы вновь ослабить его, ведь они так боятся его силы… Мысли об Амасе заставили его вспомнить о Майере, и принц повернул голову, заглядывая в камеру на другой стороне коридора. Его лазурно-голубые глаза остановились на съёжившейся фигуре Таэнора. Тот сидел у стены, подтянув колени к груди и уткнувшись в них лицом. Наблюдая за ним, Леголас увидел, как он медленно раскачивается взад-вперёд. Тот факт, что воин обхватил голову руками, должно быть, был причиной того, что он не заметил произошедшей только что атаки на барьер. - Таэнор? – тихо позвал Леголас. В голове сразу же всплыло лицо Майера, а затем образ его лежащего мёртвого тела и душераздирающие крики брата… Леголас усилием воли подавил в себе эти образы, свои чувства, всю свою скорбь. Он видел, как напрягся Таэнор, слыша его голос, но так и не сдвинулся с места. - Таэнор, посмотри на меня, – мягко повторил своё обращение Леголас, в его голосе появились строгие нотки, так что его воин не мог проигнорировать просьбу. Широко раскрытые, полные горя, оливково-зелёные глаза медленно поднялись на принца. На щеках воина засохли дорожки от слёз. Таэнор дрожал, но в данный момент слёз уже не было. Его бледное как полотно лицо и прерывистое дыхание говорило о том, что тот пребывал в состоянии шока. Леголас почувствовал, как сердце будто пронзило ножом при виде знакомых глаз и лица, и на мгновение он попытался взять свои чувства под жёсткий контроль, прежде чем продолжить что-либо говорить. – Майер любил тебя больше жизни… Это всё, что тебе нужно помнить… Как сильно он любил тебя… Таэнор отчаянно замотал головой, его тело била сильная дрожь, а дыхание становилось всё более и более прерывистым. - Майер хотел бы, чтобы ты это помнил, – прошептал Леголас, слёзы навернулись на его глаза, но он не дал пролиться ни единой слезинке. – Майер хотел, чтобы ты помнил о его любви к тебе, и он хотел, чтобы с тобой всё было в порядке. Даже, умирая, он хотел защитить тебя, позаботиться о тебе. Я знаю, как тебе сейчас тяжело, поверь мне, я это знаю, но ты не должен поддаться отчаянию… Твой брат этого бы не хотел. Но Таэнор продолжал качать головой и только плотнее сжимался в комок. Внезапно он потянулся и закинул руки за голову. – Я… не могу… – сдавленным голосом проговорил воин. – ... У меня никого не осталось… Нас было только двое… - А как же я? – тихо спросил Леголас. – Гивон, Пенгон, Робен, Гурон, Груинор, Осбон, Эктель, Кэллон, Санд, Амас? - Амаас?! Для меня его больше нет! – яростно взревел Таэнор, и, когда он повернул голову, Леголас увидел, как его глаза полыхнули гневом. - Амас, пожалуйста… – мягко начал Леголас. Но со всей ему присущей скоростью, какую наблюдал у него Леголас с самого его появления в отряде, когда он был так молод, Амас выхватил свой кинжал и вонзил в плечо своего принца, погрузив клинок по самую рукоять, без малейшей эмоции или чувства раскаяния в холодных серых глазах. Леголас резко втянул воздух носом, в то время как тело напряглось от боли. - БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ! – взревел Таэнор. – БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ, ПРЕДАТЕЛЬ! Леголас зажмурил глаза в попытке вытравить образы предательства из головы, и дорожки из слёз заструились по его бледным щекам. – Нет... не Амас. – затем он глубоко вздохнул и снова перевёл взгляд на Таэнора, замечая, что тот вернулся в исходное положение. - Таэнор… – нежно позвал Леголас. – С этого момента мы всем отрядом будем заботиться о тебе. Мы вместе будем работать над тем, чтобы заполнить ту пустоту, которую принесла смерть Майера… Пожалуйста, позволь нам это сделать. Позволь попробовать тебе помочь. Просто угаснуть – это то, что ты можешь сделать в любой день, только сначала дай нам возможность помочь тебе, дай нам время… - Это приказ, командир? – задыхаясь, спросил Таэнор. - Да, – с грустью в голосе ответил Леголас. – Если тебе так легче, то это приказ. Таэнор ещё сильнее задрожал, а его дыхание стало пугающе частым. - Таэнор, посмотри на меня, – мягко, но всё ещё властно сказал Леголас. Таэнор поднял голову и посмотрел принцу в глаза. И, наконец, слёзы покатились по щекам воина… Леголас поймал его взгляд своими лазурно-голубыми глазами, погружая его в омут спокойствия своей энергией, так что Таэнор был вынужден замедлить дыхание и хотя бы немного расслабиться. – Мне нужно, чтобы ты лёг, ты слишком измучен. Таэнор отрицательно замотал головой, но Леголас продолжал смотреть ему в глаза. И постепенно воин начал опускаться на пол, пока не лёг на бок, спиной прислонившись к стене. Лёжа, он свернулся калачиком, и из глаз снова полились слёзы. Мягко и нежно Леголас начал петь успокаивающую колыбельную, одну из тех, которые Nana пела ему и его сестре, когда они были маленькими, и ту, которую он пел своему младшему брату и дочери. Его мелодичный и спокойный голос пронёсся по всему нижнему уровню подземелья, возрождая природный дух прямо там, в каменных сводах. Принц следил за дыханием своего воина, пока оно не замедлилось до нормального ритма, став глубоким, а Таэнор не заснул, лёжа на полу. Его оливково-зелёные глаза закрылись, показывая, насколько он был истощён. Леголас же продолжал петь, зная, что это не только успокоит израненную феа воина, но и прогонит его кошмары. Мелодичный голос заполнял всё пространство подземелья, и принц погрузился в воспоминания. Леголас устало вздохнул, повернул дверную ручку и молча вошёл в свои покои. Он закрыл дверь и вдруг замер, уставившись в противоположную сторону комнаты. Двое эльфят склонились над его шкафом, роясь в вещах. Некоторое время он смотрел на них, прикидывая, что старшему из них, должно быть, в районе тридцати, в то время как младшему не больше семи лет. Тусклые волосы медового цвета спадали им на спину. Вся одежда была грязной, и сами эльфята выглядели весьма истощёнными. Ощущая всем сердцем возрастающее чувство сострадания к маленьким бедолагам, Леголас, как всегда, отмахнулся от собственной усталости и молча подошёл к воришкам, вместо того чтобы позвать на помощь стражу. Как только они оказались в пределах его досягаемости, он одновременно отвесил им увесистые подзатыльники. В то же мгновение эльфята повалились вперёд, взвигнув от боли. И, прежде чем бедолаги успели прийти в себя, Леголас поднял их на руки, перекинув старшего через плечо, а младшего прижав к бедру. Увидел на полу наполненную сумку, – поднял и её. Тот, что был помладше расплакался, и старший, подстёгиваемый этими рыданиями, начал колотить принца кулаками по спине, попутно проклиная его и ругаясь на чём стоит свет. Добравшись до дивана, Леголас перекинул на него старшего эльфёнка и передал младшего ему в руки. Эти двое, без сомнения, были братьями. Старший тут же подхватил младшего и как можно дальше отодвинулся от принца, глядя на него своими дикими оливково-зелёными глазами. Леголас равнодушно придвинул стул к дивану и открыл сумку. Внутри был целый ассортимент из подсвечников, брошей, булавок и других ценных предметов, но то, что действительно привлекало внимание, было на самом дне. Он наклонился, вытащил свой золотистый венец, и, осмотрев его, перевёл взгляд на маленьких воришек. - Вот мой вам наипервейший совет, – если вы собираетесь обокрасть Наследного Принца, брать столь узнаваемую вещицу, как эта, весьма непредусмотрительно, – стойко произнёс Леголас. Старший эльфёнок от стыда тут же залился румянцем, и, опустив глаза, крепче прижал к себе братишку. - Зачем вы это сделали? – спросил Леголас, откладывая сумку в сторону и полностью обращая своё внимание на эльфят. Оба сидели молча, опустив взгляд в пол. – Когда я задаю вопрос, смотреть нужно мне в глаза. Властный голос Леголаса не позволял игнорировать его вопросы, и старший брат, подняв свои оливково-зелёные глаза на принца, не выдержал и разрыдался в полный голос, ещё крепче прижимая младшего к своей груди. - Майер?!.. – испуганно спросил младший сквозь слёзы. - Мы больше не будем этого делать, – давился своими рыданиями старший эльфёнок. – Пожалуйста, Милорд, отпустите нас, и вы никогда более нас не встретите, я обещаю. - Ты не ответил на вопрос, – мягко сказал Леголас. - Обещаю, Милорд, – вновь всхлипнул эльфёнок. – Пожалуйста, отпустите нас. - Я тоже обещаю! – захныкал младший вслед за братом. - Объясните мне, зачем вы это сделали? Майер подавил рыдание и поднял на Леголаса заплаканные глаза, в которых ясно читались отчаяние и страх. – Вы отпустите нас, если я это скажу? – поперхнулся он. - Я не могу обещать вам этого, но я определенно не отпущу вас, если ты не ответишь на мой вопрос, – ответил Леголас. Майер шмыгнул носом и сделал несколько глубоких вдохов в попытке успокоиться. Румянец стыда вновь разлился по его щекам, и он опустил голову, избегая встречи со взглядом принца. – Три года назад наш отец был изгнан из Лихолесья за участие в заговоре против Владыки Трандуила. Наша мать последовала за ним в изгнание… Она оставила меня и Таэнора, и я просто больше не знаю, как нам дальше жить… – у Майера перехватило дыхание, и когда он продолжил, его голос стал ещё более сдавленным. – Все знают, кто наши родители… Мне не дадут никакой работы, никто не поможет… Я зарабатывал, выполняя случайную работу здесь и там, но этих денег было недостаточно. – оливково-зелёные глаза вновь поднялись на Леголаса, они были полны отчаяния и усталости. – Поэтому я пал так низко… Накажите меня, как пожелаете, но, прошу, обещайте, что позаботитесь о моём младшем брате, к воровству он не имеет никакого отношения… - НЕТ! – яростно закричал Таэнор, тряся головой так, что его медово-светлые волосы разлетелись во все стороны. Он смотрел на Леголаса с неприкрытой враждебностью, все больше цепляясь за своего брата. Леголас усмехнулся, увидев выражение лица эльфёнка и снова перевёл взгляд на старшего. – Полагаю, брат не даст тебя в обиду, – мягко сказал Леголас. – Я не накажу вас, но я хочу, чтобы вы сделали свой выбор. Я предлагаю тебе работу. Она будет трудной, и, не стану отрицать, опасной. Ты будешь обучен бою, и если проявишь достаточное мастерство, то станешь частью моей элитной команды, если же нет, я позабочусь о том, чтобы тебе разрешили войти в ряды воинов нашей армии. Таэнор сможет присоединиться к тебе в тренировках, когда станет достаточно взрослым, если захочет, на тех же условиях. Принц немного помолчал и продолжил. – Пока вы не подрастёте, будете находиться под моим руководством. Я позабочусь о том, чтобы у вас было жильё, еда, одежда и ежемесячное денежное пособие. Ты не похож на того, кто просто примет жалость как данное, поэтому ты получишь работу дабы не быть у меня в долгу. Ты можешь выбрать этот путь, если хочешь… Или… – Леголас поднял с пола сумку, – можешь взять её со всем содержимым, за исключением моего венца. Выручишь деньги от продажи краденного и будешь жить на них. Теперь выбирай. Майер смотрел на него широко раскрытыми глазами и шокированным выражением лица. - Я желаю услышать твой ответ завтра, – тихо сказал Леголас, вставая со стула. – А сейчас следуйте за мной. Майер сглотнул и нерешительно встал вместе с Таэнором на руках, в его оливково-зелёных глазах всё ещё читались недоумение и страх. А принц уже пересёк комнату, ни разу не оглянувшись на эльфят. Он вошёл в большую ванную и опустился на колени возле бассейна, чтобы включить воду. - Здесь вас никто не побеспокоит, – сказал Леголас, встав с колен и повернувшись к братьям. – Отдохните и искупайтесь. А я пока поищу вам какую-нибудь чистую одежду. Принц уже повернулся, чтобы выйти, как Майер вдруг глухим голосом проговорил, – я не понимаю… Леголас на мгновение остановился. – ...Не нужно ничего понимать, – сказал он, а затем пристально посмотрел на эльфёнка, – хотя, впрочем, стоит понять, что я не собираюсь причинить вред ни тебе, ни твоему брату… – помолчав, он добавил. – Ночь вы проведёте здесь. Леголас вышел и закрыл за собой дверь. Из шкафа он достал два комплекта мягких пижам, один из которых был ему давно мал. Подсунув одежду под дверь ванной, принц покинул свои покои, предварительно попросив горничную вызвать к нему Аэвона и накрыть ужин в его гостиной на четыре персоны. Затем он пересёк коридор и направился в комнату сестры. Хитель, которой недавно исполнилось сто лет, сидела на кровати. Она вскинула глаза на брата и весело улыбнулась ему. – Добрый вечер, Леголас. Он улыбнулся ей в ответ, прислонившись к дверному косяку. – Скажи сегодня за ужином Adar и Nana, что я буду у себя с Аэвоном. Мне пришли интересные мысли в голову, и я бы хотел их обсудить. Хитель нахмурилась. – Ты же только что вернулся. Я думала, мы проведём время вместе… - Прости, – с сожалением сказал Леголас. – я обещаю, что завтра с первым лучом солнца буду у тебя, провожу тебя на завтрак и принесу свои извинения родителям за испорченный вечер. - Ты лучший! – Хитель хихикнула, подошла к брату, и, встав на цыпочки, чмокнула его в щёку. В следующую секунду принцесса уже грациозно шагала в сторону столовой. – Я скажу им, – кинула она принцу на ходу. Леголас усмехнулся и вернулся к своим покоям, встретившись в дверях с Аэвоном. Жестом приглашая войти внутрь, он начал рассказывать о произошедшем инциденте. Принц надеялся, что его друг сможет подобрать нужные слова для эльфят, поскольку его личная ситуация в момент их знакомства была весьма похожей. В ожидании, пока эльфята закончат с водными процедурами, они сели на диван, каждый с бокалом вина в руке. Спустя некоторое время горничные принесли ужин и накрыли на стол. Как только за прислугой захлопнулась входная дверь, открылась другая из ванной комнаты, за которой показались сверкающие чистотой братья. Леголас и Аэвон перестали говорить, наблюдая, как из ванной вылазят два эльфёнка. Майер держал за руку младшего брата, а Таэнор пытался спрятаться за ним, смешно выглядывая из-за ноги. Одежда принца явно была им велика и волочилась по полу, особенно у младшего. Леголас наблюдал, как в глазах друга вспыхнуло чувство сострадания, но он, внезапно подавив его, мило улыбнулся мальчишкам. Вдруг Аэвон вскочил со стула и, схватив его за руку, потянул за собой. Он подтащил принца к эльфятам и сам присел позади него, выглядывая из-за его ноги на манер того, как это делал Таэнор. На мгновение Таэнор отпрянул назад, но затем застенчиво вернулся, вновь выглядывая со своего места на незнакомого эльфа, который в ответ широко ему улыбался. Аэвон протянул эльфёнку руку. - Привет, – уверенно проговорил он. – Я Аэвон. Таэнор вопросительно взглянул на брата, а затем сам взял Аэвона за руку. – Таэнор… – нерешительно прошептал он. В этой позе на полу с улыбкой во весь рот Аэвон был похож на дружелюбную собачку. И Леголас, наблюдая, как друг с энтузиазмом трясёт руку маленького эльфёнка, цокнул языком и закатил глаза. Заметив, что старший эльфёнок смотрит на него, не удержался от шутки. – Брось палку, и он побежит за ней. - Леголас! – наивным голосом сказал Аэвон. – Не боишься говорить обо мне так, негодник такой? – ласково продолжил он, легонько ударив принца по ноге, и его улыбка стала ещё шире. - Что? – с довольным выражением лица спросил Леголас. – Мы оба знаем, что это вполне достоверно характеризует тебя. Аэвон посмотрел на друга с притворным негодованием и снова повернулся к эльфятам, игриво набрасываясь на младшего. Он выхватил его из-за спины Майера, поднял на руки и закружил в воздухе. Таэнор от неожиданности весь напрягся и вскрикнул, но постепенно, чувствуя дружелюбную обстановку, расслабился и даже начал смеяться над такими выкрутасами. А вот чего Аэвон не заметил, так это того, что в момент, когда он потянулся к Таэнору, первой реакцией Майера была защита своего младшего брата, и он уже направил кулак в его сторону. Леголас вовремя успел перехватить руку, и направленная для удара сила завибрировала по его руке. - Он не причинит ему вреда, – сказал Леголас. – Просто Аэвон слишком... увлечён, это всё ради твоего брата… Я ведь дал тебе слово, что в этих покоях ничто не навредит вам. Майер безмолвно кивнул и позволил Леголасу проводить себя до дивана. Принц наполнил тарелку супом и подал ему. Эльфёнок вдруг засмущался, но, видя, как настойчив Леголас, принялся жадно поглощать еду, выглядя так, словно не ел несколько месяцев. Леголас остановил руку Майера нежным прикосновением. – Тебе станет плохо, если будешь есть слишком быстро. В следующее мгновение Аэвон привёл Таэнора, усаживая того за стол и поднося ему тарелку горячего супа. Малыш, казалось, был так же готов проглотить чашу целиком, пытаясь быстрее наполнить свой желудок. Но на этот раз именно Майер мягко увещевал своего младшего брата.***
Гурон остановился на границе поселения и поднял руку, жестом останавливая принцесс. Лес вокруг них был таким густым, что сквозь деревья невозможно было ничего разглядеть. - Дальше я пойду один, – сказал Гурон. – Вы слишком узнаваемые персоны. Так что я в одиночку раздобуду лошадей и вернусь обратно. – оглядевшись вокруг и оценив обстановку, воин указал им на одно из больших деревьев. – Залезайте на дерево и держитесь подальше от посторонних глаз. Если что-нибудь случится, свистите, но если я не приду вовремя, чтобы помочь, тогда держитесь рядом друг с другом. В случае опасности ищите безопасное место, я вас найду. - Я хочу пойти с тобой, – сказала Малиэль, глядя на Гурона глазами, настолько похожими на глаза её отца, что сердце пронзало болью от этого взгляда… - Нет, – ответил воин. – Здесь безопаснее всего. Мы не знаем, коснулось ли деревни зло. - Он прав, Малиэль, – сказала Фанес, обнимая дочь за плечи. – Будет безопаснее, если ты останешься с нами. В одиночку Гурон сможет проскользнуть, не вызывая ни у кого подозрений, но если ты пойдёшь с ним, то это может привлечь ненужное внимание. Малиэль нерешительно кивнула в ответ. Как же ей надоело быть беззащитной девочкой, надоело не знать точно, что происходит вокруг, и ещё более тошно было от того, что она ничего не знала о лесе, которым управляла её семья. Она хотела увидеть поселение, хотела познакомиться с населяющими его эльфами и понять, как они живут, как жила её бабушка… Сейчас ей казалось, что она впервые видит этот мир, впервые видит этот лес. Она находилась в месте, в котором никогда раньше не бывала. С ней были только три дорогих ей эльфа, в то время как привычный мир рушился на её глазах. Нежные объятия матери вывели Малиэль из задумчивости, и она послушно последовала за ней к дереву, на которое указал им Гурон, в то время как сам он уже успел исчезнуть из вида. Хитель шла впереди, и первая добралась до дерева. Малиэль с удивлением наблюдала, как принцесса грациозно и без усилий вскарабкалась по стволу дерева и уселась на ветку. Хитель посмотрела на неё сверху вниз и жестом велела ей быстро забираться наверх. Малиэль стряхнула с себя оцепенение и, не сводя со своей тёти глаз, начала карабкаться к уже занятой ветке. Каким-то невероятным образом аквамариновые глаза Хитель, фарфоровый цвет лица и платиновые волосы идеально вписывались в эти ветви, точно так же, как её отец, когда она видела его сидящим на дереве. Леголас, Хитель и Кирион поистине были детьми лесной эльфийки… Хотя в Леголасе, казалось, эти черты проявлялись наиболее ярко. Фанес вскоре присоединилась к ним, взобравшись сама без особого труда. И вскоре Малиэль оказалась в знакомых объятиях, положив голову на плечо матери. Фанес протянула руку и стала гладить её по голове. - ...Ты беспокоишься за Ada? – спросила Малиэль, переводя свои голубые глаза на золотистые глаза матери. - Конечно, – тихо ответила Фанес и поцеловала дочь в лоб. – Я всегда беспокоюсь о нём. Но я знаю, что он может позаботиться о себе, и что он останется в живых, пока мы не сможем вернуться к нему. Я доверяю ему так же, как он доверяет нам. Малиэль мрачно кивнула. – Я бы хотела, чтобы не было той картины, которую нужно было установить обратно перед потайной дверью, тогда бы Adar мог пойти с нами. - Даже если бы её не было, он бы не пошёл с нами, – сказала Фанес. – Леголас никогда не бросил бы твоего деда и дядю на произвол судьбы, и он не сбежал бы, зная, что его народ находится в опасности и не может уйти с ним. Капитан никогда не покинет свой тонущий корабль. Малиэль нахмурилась и, посмотрев на мать, спросила, – разве тебя это не злит? Что он не покинет Лихолесье, не рискнув жизнью? Фанес покачала головой. – Если он этого не сделает, это будет уже не мой Леголас. Я знала, на что подписалась, когда выходила за него замуж, да и не было у меня другого выбора, кроме, как принять всё это. – нежно ответила она, смотря куда-то в пространство. Малиэль улыбнулась, зная, что её Nana в этот момент думает об Ada. Та любовь и доверие, которые царили между её родителями никогда не переставали удивлять её. Она чувствовала себя очень счастливой. За почти пятьсот лет её жизни она не могла вспомнить ни одного случая, когда бы они ругались, лишь иногда спорили, да и то в шутку. Спустя несколько минут Малиэль обнаружила, что её любопытство берёт над ней верх, и, высвободившись из объятий матери, она встала на ветку. - Куда ты собралась? – спросила Хитель. Мать же только бросила на неё понимающий взгляд. - Я только заберусь повыше, – с улыбкой ответила Малиэль. Затем она ухватилась за ветку, нависшую над ней, и забралась на неё. Залезть наверх не потребовало больших усилий; она сделала это легко и бесшумно. Она помнила, как будучи маленькой девочкой лазала по деревьям вместе с отцом. Иногда он будил её до рассвета и выносил на своей спине на улицу, чтобы они могли залезть на дерево и посмотреть, как солнце встаёт над лесом. Довольно быстро принцесса нашла просвет в ветвях и листьях, так что ей открылся вид на одно из поселений поблизости. На деревьях вокруг поляны и дальше в лесу почти со всех сторон виднелись таланы. Эти дома эльфов были построены вокруг огромных стволов деревьев. Строения были сделаны из дерева, окрашенного в красивый зелёный цвет. Дома были открыты в одних местах и закрыты в других, искусно встроенные в лесонасаждение. Свисающие деревянные конструкции хоть и были просты в своём исполнении, но смотрелись как настоящие творения искусства. Некоторые из них соединялись веревочными мостами, а с таланов свисали веревочные лестницы, по которым можно было спуститься на землю. В поселении жили лесные эльфы, все как один имели светлые волосы, одеты в зелёную одежду, без сомнения, для гармонии с природой. Малиэль наблюдала за парой эльфов, сидящих в одном из таланов, свесив ноги с края платформы. Один из них играл на флейте, а другой пел на Нандорине, вместе они создавали волшебную запоминающуюся мелодию. Принцесса знала, что её отец свободно говорил на квенья, знал язык нандор, синдар, гномов, а также всеобщий, и сейчас она ругала себя за то, что не потратила время, чтобы выучить все языки, потому что не могла разобрать ни слова в песне, которую так красиво пели лесные эльфы. Мелодия гипнотизировала сознание, и именно поэтому она не почувствовала, как кто-то подкрался к ней сзади, пока к её шее не приставили острый предмет. Малиэль мгновенно замерла с широко раскрытыми от страха глазами. - Man esselya ná?** – позади неё раздался мужской голос, он был требовательным и в то же время весьма мелодичным. Сердце бешено колотилось в груди, пока принцесса пыталась понять, что делать, ибо слова, что он произнёс, были ей неизвестны. Эльф навалился на неё всем весом, так что острый предмет давил ей на кожу шеи. - Queta! Малиэль слегка дернулась в страхе от этого требования и быстро заставила себя начать облекать мысли в слова. – Пожалуйста, – сказала она, её голос слегка дрожал, – я не понимаю, о чём вы меня спрашиваете. Эльф какое-то время молчал, но давление на её шею всё же ослабил. – Я спросил, как твоё имя, незнакомка, – наконец произнёс он на синдарине с акцентом. - Малиэль! – раздался снизу испуганный крик матери, заметившей, что какой-то незнакомец удерживает дочь с клинком у шеи. Как только имя дошло до слуха незнакомца, Малиэль почувствовала, что давление на шею исчезло, и его рука развернула её голову за подбородок в другую сторону. В это же мгновение она встретилась глазами с эльфом, склонившимся над её плечом. Малиэль ещё больше удивилась, рассмотрев как он выглядит. Глаза зелёные, как лес, с жёлтым оттенком вокруг зрачков. Ресницы, брови, а также волосы – всё было светлого тона. - Леголасиэль, – пробормотал эльф, изучая её глазами, без сомнения, замечая сходство с отцом. - Альфирин? – удивленно позвала его Хитель с ветки, растущей чуть ниже. Лесной эльф, повернув голову, перевёл свое внимание на Хитель, и в следующее мгновение изящным бесшумным движением оказался на ветке рядом с кронпринцессой. Он упал перед ней на колени, прижав руку к груди и склонив голову. - Моя принцесса, – сказал он. Резкость в голосе внезапно исчезла, оставляя место мелодичному звучанию. Внимание Малиэль отвлекла внезапно появившаяся перед ней Фанес. Она обеспокоенно смотрела на дочь, а затем успокаивающе провела пальцами по её щеке, в следующее мгновение скользнув рукой к шее, проверяя, не оставило ли оружие следов. Альфирин контролировал силу нажатия, не допуская разрыва кожи, так что на шее теперь красовалась небольшая выемка. - Леголасиэль, – лесной эльф вновь беззвучно переместился на ветку рядом с Малиэль, наблюдая за ней своими зелёными лесными глазами. – Я прошу прощения за моё обращение с вами и предлагаю вам компенсацию за вред, который я вам причинил, – он вытащил из-за пояса маленький кинжал и приложил его к ладони острым концом, бормоча что-то на своём языке. И в тот самый момент, как Альфирин собирался уже нажать на рукоять, Малиэль быстро протянула руку и выдернула клинок из его руки. – Нет! – Её широко раскрытые голубые глаза шокировано смотрели на него, принцесса не понимала, как этот безумный эльф мог даже подумать о том, чтобы сделать такую вещь. В его зелёных глазах, однако, отразилось недоумение, но затем оно растворилось в понимании, и он медленно убрал нож из её руки. - Твой отец поступил бы точно также, – сказал Альфирин на синдарине. – Он никогда не позволил бы мне возместить ущерб, как это принято в нашей культуре. Я слишком много времени не отлучался от своего народа и деревьев, и позабыл, что для тебя этот жест неприемлем. - Что вас связывает с моим отцом? – с любопытством спросила Малиэль. Альфирин только улыбнулся, впервые показав свою безумную, почти дикую ухмылку. – Он был личным телохранителем и наставником Леголаса, пока тот был маленьким эльфёнком и не стал достаточно взрослым, чтобы передвигаться по лесу самостоятельно, – ответила за эльфа Хитель. - Альфирин, – обратилась к нему Фанес, в голосе звучали тяжёлые нотки. Лесной эльф тут же переключил своё внимание на неё и скользнул к ветке с другой стороны от неё. Все его движения были невесомыми и грациозными, как у кошки. Встав рядом с ней на уровне её глаз, он низко поклонился. – Кронпринцесса. - Залы захвачены, – серьёзно произнесла Фанес. – Леголас, король и все наши воины заперты в подземельях, – слушая краткое описание произошедшего, Альфирин напрягся всем телом, а глаза наполнились необыкновенным светом. Когда Фанес закончила, он сразу же перешёл к решительным действиям. – Я расскажу об этом тому, кому можно доверять, и он позаботится о том, чтобы лесные эльфы были готовы действовать, когда настанет время. Ждите меня здесь, – затем он исчез в ветвях, как будто его и не бывало. Малиэль удивленно моргнула и повернулась к матери. – Ему можно доверять? - Да, – ответила Хитель за Фанес, и Малиэль перевела взгляд на неё. – Он был другом моей матери и заботился о Леголасе большую часть его жизни. Если мы не можем доверять ему, мы не можем доверять никому. Примечание от автора * Талан представляет собой платформу на дереве (домик на дереве). Такие строили в Лотлориене. Это были жилища эльфов, и я решила сделать то же самое здесь. **Да, я знаю, что Альфирин говорит на квенья, а не на языке нандор, как бы мне этого хотелось. Но так уж получилось, что я не смогла найти в нандорине полезных для рассказа слов. Поэтому, когда Альфирин говорит на квенья, мы все представляем, что это язык нандор.