Война света и тьмы

      Дождавшись, когда Элрохир скроется из виду, Леголас и Халдир направились в Зал Заседаний. Остаток пути позволил принцу сосредоточиться на своем дыхании в попытке взять свои эмоции под контроль. От всего сердца он хотел, чтобы его дочь была счастлива в этой жизни, и знал, что с Элрохиром это счастье возможно. Он видел, как преображается её лицо, когда она находится рядом с близнецом.       Подойдя к нужным дверям, Леголас наконец поднял глаза и оторвался от своих размышлений. Несколько мгновений он молча стоял, уставившись на дверь, а затем перевёл взгляд на Халдира:       — Войдёшь?       — Я останусь здесь, буду охранять двери, чтобы вас никто не побеспокоил. То, о чём там идёт речь, не для моих ушей, — сказал Халдир.       Леголас кивнул и повернулся к двери. Вздохнув, он постучался и, повернув ручку, вошёл в помещение с прямой спиной. Его пронзительно голубые глаза мгновенно метнулись по каждому находящемуся в зале. Гэндальф, владыка Элронд и его отец сидели вокруг овального стола, а леди Галадриэль стояла рядом с ними. Он задумчиво посмотрел на отца, который в отчаяньи обхватил голову руками.       Внезапно принц почувствовал, как некие три силы пытаются проникнуть в его дух в попытке установить связь между ними, несмотря на его яростное сопротивление и выставленные барьеры. Шёпот трёх колец зазвучал в его ушах, завлекая его fea своей идеальной гармонией. Леголас закрыл глаза и вытолкнул силу колец.       Сквозь кольца он видел каждого из его носителей и сначала взглянул на Элронда, мягко улыбающегося в знак приветствия. Гэндальф задумчиво смотрел на него. Галадриэль же вновь попыталась пронзить его своим взглядом. Встретившись взглядом с Белой Леди, принц ощутил, как некий дух окутывает его разум. По сравнению с атаками Дол Гулдура это не выглядело, как внезапная и жестокая атака, она лишь мягко подкралась к нему, но он атаковал так же сильно в ответ.       Леголас резко вдохнул от боли, когда наконец слишком сильное присутствие духа начало давить на выставленные вокруг разума барьеры. В попытке защититься он втянул всю свою силу внутрь и усилил барьер. Его глаза не отрывались от проникновенного взгляда Галадриэль, который в данный момент казался жёстким и безжалостным в своём намерении пронзить его дух насквозь.       — Леголас? — внезапно он услышал взволнованный и растерянный голос отца.       Именно в этот момент попытка Галадриэль проникнуть в его разум усилилась, и он почувствовал, как она использует силу Неньи, чтобы разрушить возведённые им барьеры. Он гулко ахнул, и ноги его подкосились, заставив рухнуть на колени. Подвергнуться сейчас нападкам одного из троих сильнейших духов Арды вдобавок к уже существующему истощению было слишком большим испытанием.       — Галадриэль! — воскликнул Элронд, вскакивая со своего места. — В этом нет необходимости!       Леголас почувствовал, как головная боль вновь вернулась, и понял, что если всё будет продолжаться так и дальше, то она никогда полностью не пройдёт. Пронзительная энергия Галадриэль атаковала его барьер с ещё большей интенсивностью. Это было похоже на сильнейший водный поток, разбивающийся о него волнами. И Леголасу казалось, что, если он опустит сейчас свой барьер, то этот поток затопит его разум и сотрёт его, забрав с собой всё, что делало его цельной личностью. Внезапно гнев заполнил весь его дух от подобного обращения, упрямая воля принца воспротивилась воздействию, и, как всегда, его гнев выплеснул силу вперёд, а его энергия усилилась, просачиваясь сквозь водный поток энергии Белой Леди и испаряя её.       Внезапный прилив силы Леголаса, казалось, потряс Владычицу. Дрожь охватила её тело, а глаза расширились в изумлении. В следующее мгновение вся сила её духа и сила Неньи исчезли из его разума, волны энергии отступили, превращаясь в тихий поток.        Леголас прерывисто вздохнул и на мгновение наклонил голову вперёд, встряхнув её, как будто это могло избавить пронзающей мучительной боли. Он почувствовал, как отец опустился рядом с ним на колени, и ещё чья-то рука обеспокоенно легла ему на плечо. Леголас упрямо стряхнул ее с себя, открыл глаза и заставил себя подняться на ноги. Принц выпрямился, непоколебимо встречаясь взглядом с Галадриэль.       — Ты получила то, что хотела? — холодно спросил Леголас.       — Ты прошёл испытание, — тихо проговорила Белая Леди. — Твой разум достаточно защищён, чтобы нести знания о трёх кольцах власти и их носителях, Laiqualassë. Так защищен, что даже я не могу заглянуть за выставленные тобой барьеры.       Леголас почувствовал, как отец буквально ощетинился от гнева рядом с ним, и передвинул руку ему на плечо, посылая в него волны своего спокойствия. Трандуил медленно встал и, яростно посмотрев на Галадриэль, вернулся к принцу.       — С тобой всё в порядке? — тихо спросил он, дотрагиваясь до пятен крови на его тунике, а также до головы и рук, по-видимому, чтобы убедиться, что сын цел и невредим.       — Я в порядке, Ada, — тихо ответил Леголас.       Глаза Трандуила погрустнели, и принц понял, что он хотел спросить о Фанес и ребёнке, если бы не Элронд, находившийся в этот момент рядом с ними.       — Дай мне осмотреть тебя, — пробормотал Элронд и осторожно положил пальцы на запястье Леголаса, неодобрительно цокая при этом языком. Принц и сам чувствовал, что его сердцебиение немного учащается из-за физического и умственного истощения. Более того, по мелкой дрожи, которая иногда пробегала по телу, он понимал, что у начинается лёгкая лихорадка. Владыка обратил внимание на все эти детали, а также на стойкие признаки недоедания и обезвоживания и теперь с тревогой смотрел на Леголаса.       Однако встречу было откладывать нельзя, поэтому Элронд осторожно подвёл Леголаса к одному из стульев, раставленных вокруг круглого стола, и помог ему сесть, чтобы тот мог слушать в расслабленном состоянии.       Принц улыбнулся Элронду и отцу в знак благодарности. Владыка Ривенделла сразу вернулся на своё место, но Трандуил ещё какое-то время обеспокоенно стоял рядом с сыном, а затем также сел на свой стул.       Когда все расселись, Леголас перевёл взгляд на того, кто молча сейчас наблюдал за происходящим. Гэндальф следил за ним с огоньком в глазах, его длинная серебристая борода покоилась на поношенной серой мантии, а шляпа висела на спинке стула, на котором он небрежно сидел, скрестив ноги.       — Митрандир, — поприветствовал его с улыбкой Леголас, — прошло много лет с тех пор, как вы последний раз удостаивали нас своим вниманием.       — Да, это так, — Гэндальф усмехнулся, но по мере того, как Леголас продолжал наблюдать за ним, он, казалось, становился всё более усталым и обеспокоенным. — До меня не дошло известие о вашем тяжком положении, потому что меня задержали, хотя я и находился недалеко… Не так давно я попрощался с группой из четырнадцати — тринадцати гномов и одного хоббита — на границе Лихолесья. Твой отец уже сказал мне, что они благополучно прошли, несмотря на сложившуюся ситуацию, хотя я не думаю, что отношения между вашими двумя расами изменились в лучшую сторону от этой встречи…       Леголас ждал, что маг продолжит дальше, но Гэндальф сидел, погружённый в свои мысли.       — Говоришь, ты находился рядом с Лихолесьем?       — Я был на краю леса, в самой глубине Дол Гулдура, — внезапно сказал Гэндальф, его глаза пронзили принца из-под кустистых бровей. — Я был замаскирован, выясняя всё, что мог, об этом месте. Сначала всё казалось тихим и безжизненным, но мне удалось разрушить чары, которые держали всё в тайне, и это всё ожило вокруг меня. В крепости повсюду орки и варги, размножающиеся в недрах колдовского холма. Но это было ещё не самое худшее; в воздухе чувствовалось зловоние — тьма, давящая на плечи.       Леголас внимательно слушал его рассказ. Он бывал на колдовском холме, но никогда не подходил так близко, чтобы ступить в самые руины Дол Гулдура, особенно с тех пор, как активность там усилилась. Прошло много лет с тех пор, как они последний раз смогли подобраться так близко к Дол Гулдуру.       — Долгое время Совет считал, что дух Дол Гулдура был некромантом, но не более того.       — Огненные глаза… — рассеянно прошептал Леголас. Он посмотрел в глаза Гэндальфу и продолжил более уверенно. — Однажды я ослабил барьер больше, чем когда-либо, в то время как внимание Дол Гулдура было приковано к Залам. Дух заполонил одного из эльфов, и это сделало его глаза огненно-красными, почти как маленькие огоньки.       Леголас увидел, что Гэндальф пристально наблюдает за ним, и поднялся со стула, чтобы пройтись по комнате.       — Я знаю, о чём ты говоришь, — продолжил принц, — ибо я чувствую то же самое каждый раз, когда происходит нападение на барьер. Сила духа огромна, слишком велика для любого нормального существа, чтобы овладеть ею. Она равна и, возможно, даже превосходит силу одного из трех колец. Я не думаю, что даже некромант мог бы обладать таким уровнем силы…       Принц на мгновение замер и в страшной догадке уставился на Гендальфа.       — Это Саурон, да?.. Вот почему он остаётся скрытым? Вот почему его сила так велика? Орки, варги — всё, это всё он. Он вернулся.       — Да, — последовал тихий ответ, и Леголас поднял глаза. Две пары пронзительно голубых глаз встретились с ним в другом конце комнаты. Галадриэль медленно подошла к нему, её платье легко струилось по полу. Леголас не сводил с неё пристального взгляда, хотя Ненья что-то и шептала ему по односторонней связи.       — Саурон вернулся в неполной форме. Он потерял почти всё, когда потерял кольцо, но дух его остался. Он неуклонно становился сильнее во тьме Дол Гулдура, ты это знаешь, ты это чувствуешь, — Владычица остановилась перед Леголасом. Её тёмно-синие глаза, казалось, были наполнены звездным светом и мудростью. — Теперь он готов. Готов начать войну, готов раскрыть себя перед Средиземьем.       — Девять призраков вернулись в Мордор, отвоевав Минас Моргул. Они всегда действовали по приказу Саурона, — заговорил Владыка Элронд со своего места. — В течение многих лет мы отказывались верить в то, что Саурон вернулся, но то, о чём говорит Гэндальф, подтверждает наши самые худшие опасения. Саурон действительно вернулся.       — Но он ещё не набрал полную силу? — спросил Леголас.       — И не наберёт, — ответил Гэндальф своим немного более глубоким и медленным голосом, — не без Единого кольца всевластия. С его помощью он будет обладать силой, слишком ужасной, чтобы её можно было себе представить. Нет, он ещё не в полной силе, но он всё же силен и будет становиться только сильнее по мере того, как будет восстанавливаться. Чем больше армий он создаст, тем мощнее будет.       Взгляд Леголаса стал острее, а брови слегка нахмурились.       — Вы хотите напасть на него до того, как он восстановит свою полную силу? — проницательно спросил принц. Несмотря на усталость, он сохранял самообладание во время встречи.       — Да, — со всей серьёзностью ответил Элронд. — Именно это мы намереваемся сделать.       — С силой трёх колец мы станем достаточно сильными, чтобы выдержать данную власть Саурона, чтобы изгнать его, — мелодично произнесла Галадриэль, одновременно с этим медленно обходя принца вокруг. — Но подвергать опасности себя и тем самым кольца было бы крайне неразумно. Саурон уже поймал в ловушку Девятерых и Семерых Владык, поработив их. А Ривенделл и Лотлориен свободны только благодаря силе, которая их защищает. Если кольца будут захвачены, то в Арде не останется безопасного места.       — И как тогда вы думаете это предотвратить?.. — спросил Леголас, чувствуя, как подступает ком к горлу.       — У тебя необыкновенный дар, Laiqualassë, — медленно проговорила Галадриэль. — Ты можешь соединиться со всеми тремя кольцами одновременно, несмотря на то, что сейчас отталкиваешь их. Твоя собственная сила достаточна, чтобы справиться с ними, контролировать их и блокировать их силы так, как никто другой не сможет. Это возможность изгнать Саурона из вашего дома, но это ваш выбор — принимать его или нет.       В комнате воцарилась тишина. Мысли кружились в голове Леголаса с невероятной скоростью. Даже с силой трёх колец столкнуться с Сауроном он рискнул бы только в полном одиночестве… Другого пути нет…       — Нет! Этого не будет! — со злостью воскликнул Трандуил и хлопнул ладонью по столу. Он обратил яростный взгляд на трёх носителей колец Власти. — Вы пришли сюда, чтобы помочь нам, говоря, что Саурон — всеобщий враг, и помогаете нам в относительно небольшой битве за освобождение наших домов, но в тот момент, когда дело принимает по-настоящему опасный оборот, вы отворачиваетесь и заставляете моего сына, который и так борется с Тьмой всю свою жизнь, нести ещё большее бремя?! Если он умрёт на этом задании, то наш дом падёт, но до того, как это произойдёт, вы успеете вернуться в свои дома, чтобы защитить их своей магией!       — Ada… — прошептал Леголас, прерывая разглагольствования своего отца. Принц всё ещё был сбит с толку и дезориентирован, мысли крутились в его и без того больной голове. Он решительно оборвал отца и посмотрел на Владычицу. — Дайте мне время обдумать ваше предложение.       Леди света улыбнулась и кивнула в ответ, Леголас же рассеянно кивнул остальным и направился к выходу.       — Леголас… пожалуйста… ты должен понять нас, — внезапно сорвался Элронд из-за стола. В его голосе звучали одновременно сожаление и страх. — Мой главный долг — долг перед Ривенделлом, как бы тяжело мне не было.       — Я понимаю, — прошептал Леголас и положил руку на дверную ручку.       Как только он повернул её, Галадриэль сказала ясным и, если Леголас правильно расслышал, слегка предупреждающим тоном:       — То, что мы здесь обсуждали, не должен никто знать.       — Фанес уже знает, — совершенно спокойным голосом ответил Леголас, но в этом голосе чувствовалась скрытая твёрдость. — И я уверен, что лорд Келеборн тоже. Если я соглашусь на этот путь и, возможно умру за него, то я бы хотел, чтобы моя жена знала — почему, — с этими словами Леголас открыл дверь и вышел из помещения.       Он смутно слышал, как Халдир что-то спросил у него, но не ответил на вопрос, потому что мысли снова кружились вокруг Фанес и его дома. Леголас чувствовал страх и беспокойство жены через их связь и на мгновение задумался, не пытается ли она вступить с ним в контакт, но не может пробиться сквозь хаос его разума?       Выйдя из Зала Совещаний в главный коридор, Леголас услышал громкие раскаты, а также удары грома и молнии. Казалось, что сейчас, за полчаса до полуночи, буря наконец-то разразился во всю силу.       Слишком многое произошло этой ночью, чтобы его измученный разум мог полностью сосредоточиться на чем-то одном. Леголас чувствовал у себя лёгкий жар, но также знал, что не сможет успокоиться — не после того, как узнал обо всём на тайном Совете трёх Владык…       — Милорд!.. — из коридора донёсся чей-то голос, и в его направлении послышались шаги. — Принц Леголас!       Леголас остановился и обернулся, замечая Сирфена, спешащего к нему с растерянным выражением лица. Принц вдруг осознал, что в коридоре он не один, здесь множество гражданских жителей и служащих-эльфов. Они также остановились, слушая, что собирается сказать Сирфен.       — Это правда? — Сирфен поравнялся с принцем. –Это правда, что объявил народу Совет?       Леголас на мгновение поколебался, но затем тихо спросил:       — Что из?       — Они говорят, что вы были отстранены от должности командующего за сокрытие от Совета важной информации об искажённых эльфах, и что они признали Амаса предателем, — в замешательстве проговорил всё это Сирфен. — Я был там во время битвы. Я видел, как он сражался на нашей стороне, и я слышал, что король сказал о нём в подземельях. По вашим словам, он был на нашей стороне…       — Он и был на нашей стороне, — печально вздохнул Леголас. — Он был моим шпионом внутри группы искажённых эльфов и сделал для нас за кулисами больше, чем Совет даже осмеливается себе представить. Мне приятно, что есть кто-то, кто не верит их приговору с такой готовностью.       Принц помолчал какое-то мгновение, но затем протянул руку и положил её на плечо Сирфена.       — Они отстранили меня от моей должности, поэтому мне нужно, чтобы ты и другие воины были на ногах в течение следующего периода времени. Мне запрещено отдавать вам приказы, но они не могут помешать мне давать вам советы, если вы всё ещё доверяете моему слову. Не позволяйте обороне Лихолесья пасть и сопротивляйтесь приказам Совета, если они захотят, чтобы вы сделали что-то, что по-вашему будет бесполезным. Они могут лишить вас должности или наказать, но я постараюсь защитить вас своей властью принца.       Сирфен понимающе кивнул.       — Конечно, я всё ещё верю вашему слову. Многие из нас по-прежнему поддерживают вас, что бы ни сказал Совет. Однако авторитет Амаса неуклонно снижается. Я постараюсь сделать так, чтобы эльфы поняли причину, но…       — Это будет трудно, я знаю, — сказал Леголас. — Я понимаю.       — Вы должны знать, милорд, что они приказали некоторым стражникам пройти через Зал Траура в поисках тела Амаса, — тихо заговорил Сирфен. — Когда они отдавали этот приказ, они мотивировали его тем, что, увидев его мёртвое тело, семьи погибших могли бы успокоиться. Но вы ведь знаете, что обычно делается с мёртвыми предателями… Они сожгут его, чтобы его дух не смог перейти к деревьям и лесу…       — Они никогда его не найдут, — уверил Леголас решительным голосом. Затем он сжал плечо Сирфена и отошёл от него, снова направляясь в свои покои.       Принц решил не думать о Сауроне. Сейчас ему нужно было кое-что сделать, кое-что, чем он был обязан Амасу, и это кое-что он должен был сделать лично.       Добравшись до двери, ведущей в гостиную и их с Фанес спальню, Леголас открыл её и вошёл внутрь. В камине горел огонь, окрашивая комнату в золотистые тона.       Фанес и Малиэль сидели на диване перед камином, Малиэль положила голову на плечо матери, без сомнения, пытаясь утешить её. Фанес рассеянно держала руку на животе, где совсем недавно был их ребёнок. Волосы эллет выглядели так, словно были сплетены в огненные нити из-за света огня. Элрохир сидел в кресле и, казалось, тихо разговаривал с Малиэль. Фанес выглядела отрешённой, будто всё время прислушивалась к тому, что происходило где-то вдали от неё, совершенно не обращая внимание на происходящее вокруг. Принц чувствовал её усталость через их связь и знал, что сейчас она была как никогда истощена.       Прошло мгновение, прежде чем Фанес, моргнув, вышла из расфокусированного состояния и посмотрела на него своими янтарными глазами, выглядевшими так, словно они были из золота. Леголас слегка улыбнулся жене и подошёл к ней, опускаясь на колени и беря её руки в свои.       Малиэль подняла голову с плеча матери и печально посмотрела на отца, сказав ему, что Элрохир уже сообщил им о том, что его лишили титула, и о приговоре над Амасом. Леголас ободряюще улыбнулся дочери, но затем переключил всё свое внимание на Фанес, которая знала ещё больше.       Слёзы навернулись на её глаза, и она посмотрела на него одновременно со страхом и пониманием. Её руки слегка дрожали, но Леголас держал их, поднося к губам, чтобы запечатлеть нежный поцелуй.       — Всё будет хорошо, — тихо проговорил он, а затем крепко обнял, — несмотря ни на что…       Фанес дрожала в его объятиях и крепко держалась за него, будто не хотела отпускать его больше никогда в жизни. Леголас поцеловал супругу в макушку и крепко прижал к себе ещё на мгновение, прежде чем прошептать ей:       — Фанес, я…       — Я понимаю, — тихо сказала она, её голос лишь чуть-чуть дрожал. — Иди. Только не задерживайся допоздна.       Леголас кивнул и начал гладить её по спине.       — Я скоро вернусь, — бормотал он, а затем, слегка повысив голос, сказал, — ты устала. Давай уложим тебя в постель.       Без лишних слов Леголас тут же положил одну руку ей под колени и поднял на руки лёгкое тело супруги. Фанес опустила голову ему на плечо и покорно позволила нести себя в спальню. Там принц помог ей надеть ночную рубашку, а затем осторожно уложил её в кровать.       — Я останусь с тобой, пока ты не заснёшь, — тихо сказал Леголас и забрался следом за ней, обнимая за плечи.       — Это не обязательно…       Но несмотря на эти слова, он знал, что Фанес хочет, чтобы он остался с ней сейчас. Он слышал усталость в её голосе и знал, что она плохо спала с тех самых пор, как потеряла их ребенка. Чувство вины и горя мешали ей по-настоящему отдохнуть.       — Я хочу остаться, — пробормотал он, вдыхая запах её волос.       Некоторое время Фанес молча лежала в его объятиях, но он знал, что она не спит. Оказавшись в кровати, принц почувствовал себя ещё более уставшим, его тело практически сливалось с матрасом, и это заставляло его задаваться вопросом, сможет ли он когда-нибудь снова подняться. Каждый раз, когда его глаза закрывались, становилось всё труднее и труднее заставить их вновь открыться.       — Я боюсь, Леголас… — вдруг выдохнула Фанес, и несколько слезинок скатились по её щекам и исчезли в волосах. Сознание Леголаса тут же вернулось. — Я не хочу потерять тебя… Я не смогу…       Леголас приподнялся на локте и перевернул супругу на спину, чтобы посмотреть в её глаза. Сколько в них было сейчас страха!       — Не думай об этом сейчас, — мягко начал Леголас. Он наклонился, чтобы поцеловать её в лоб, затем в щёки и, наконец, в губы, как это делал раньше. — Я ещё не дал согласие… У нас есть время всё обдумать, всё обсудить и прийти к правильному решению… Нам обоим нужно поспать эту ночь до самого утра, и это именно то, что я собраюсь сделать, поскольку у меня отняли мою должность, и Совет считает, что они могут обойтись теперь без меня.       Фанеc шмыгнула носом и кивнула, заставив его улыбнуться и лечь поудобнее, чтобы снова притянуть её к себе. — Поспи, — шептал Леголас, начиная нежно напевать колыбельную, которую когда-то пел для Малиэль, когда она была ещё эльфёнком.       На этот раз Фанес медленно расслабилась в его объятиях, когда силы покинули её окончательно. Леголас видел, как глаза жены постепенно закрываются, а дыхание становится ровным и глубоким.       Как он хотел остаться сейчас с ней… Но когда принц убедился, что супруга крепко спит, он осторожно высвободил руки из-под ее тела и удостоверился, что удобно укрывает любимую со всех сторон. После этого Леголас поднялся с кровати, взял свой плащ и, бросив последний взгляд на жену, вышел из спальни в гостиную.       Элрохир встал с кресла и теперь сидел на диване рядом с Малиэль, тихо разговаривая с ней. Они оба подняли глаза, когда Леголас вошёл в комнату, и дочь обеспокоенно улыбнулась ему. Она вынула свою руку из рук близнеца и встала на ноги.       — Nana спит? — тихо спросила она.       — Да.       Леголас крепко обнял дочь. Мгновение он просто стоял с закрытыми глазами, наслаждаясь тем, что дочь вновь рядом с ним, дома. У него не было возможности поприветствовать её должным образом, потому что Фанес нуждалась в нём, а затем начались бесконечные совещания. Вспомнив встречу с Элрондом, Галадриэль и Гэндальфом, Леголас в отчаяньи сжал ещё крепче свои руки.       — Ada? — обеспокоенно позвала его Малиэль.       — Я просто счастлив, что вы благополучно добрались до Ривенделла и вернулись обратно, — прошептал Леголас. — Должно быть, вам было очень тяжело. Твоя мать показала мне всё, что произошло с вами, спасибо тебе за заботу о ней после того, как она потеряла ребенка…       — Конечно, — ответила Малиэль, её голос слегка дрожал. Леголас чувствовал затаённый страх и потребность в утешении внутри дочери. В конце концов, она потеряла родную сестру точно так же, как он потерял дочь. В дополнение к этому он знал, что она испугалась, видя мать такой уязвимой. Ведь Фанес и он всегда были опорой в её жизни.       Он нежно провёл рукой по спине дочери и ещё некоторое время обнимал ее, а затем слегка отстранился, чтобы поцеловать в лоб.       — Я люблю тебя, — тихо сказал он ей и улыбнулся. Глаза Малиэль наполнились слезами, но она сумела ответить ему такой же искренней улыбкой.       — А как ты сам, Ada? — тихо спросила она. — С тобой всё в порядке?       Леголас мгновение помолчал, проводя пальцами по её каштановым волосам по обе стороны лица и убирая пряди за заостренные ушки.       — Со мной всё будет хорошо, — пробормотал он, тем самым признавая, что в данный момент он не был в порядке, и понимая, что дочь видит его лихорадочное состояние.       Он только что потерял ребенка, двух друзей, своё положение и узнал, что хозяином Дол Гулдура являлся Саурон, а единственным вариантом изгнать его было встретиться с ним лицом к лицу и, скорее всего, умереть за это правое дело. Как он мог быть в порядке после всего этого?..       — Не беспокойся обо мне, — однако тихо сказал он, а затем снова подвёл дочь к дивану. Леголас увидел, как её аура мгновенно расслабилась, почувствовал силу Элрохира, и знал, что тот утешит её. Близнец уже протянул руку, притягивая к себе Малиэль.       — У меня есть кое-какие дела, — сказал Леголас. — Уже поздно, так что тебе стоит отправиться в кровать. Думаю, что Nana ещё нескоро проснётся.       — Мы подождём, пока ты не вернешься, — твёрдо сказала Малиэль. — Если Nana проснётся, я не хочу, чтобы она находилась здесь одна.       Леголас улыбнулся и благодарно кивнул: — Я вернусь где-то через час.       — Какое у тебя дело? — спросил Элрохир.       Леголас перевёл на него взгляд и печально ответил:       — Мне нужно позаботиться об Амасе. Что бы ни говорил Совет, он не заслуживает бесчестья, и я не буду сидеть сложа руки, пока они делают свои грязные делишки с ни в чём не повинным эльфом.       Глаза Элрохира погрустнели:       — Позволь мне помочь тебе.       Леголас покачал головой.       — Это то, что я предпочёл бы сделать в одиночестве… — тихо сказал он. — Лучше позаботься о Малиэль.       После этого Леголас набросил плащ на плечи и, застегнув на груди застёжку, натянул капюшон на голову. В гостиной было слышно, как за окном с силой барабанит дождь. В последний раз поцеловав Малиэль в лоб и кивнув Элрохиру, принц подошёл к стене за своим столом и с привычной лёгкостью открыл потайную дверь. Как только дверь открылась, он зажёг висевший рядом светильник, а затем, улыбнувшись Элрохиру и Малиэль, вошёл в тоннель и закрыл за собой дверь.       Светильник освещал тоннель мягким светом. Леголас прошёл ещё несколько шагов и опустился на колени рядом с фигурой, лежащей у стены. Леголас протянул руку и откинул одеяло, которым он укрыл Амаса, так что теперь стало видно лицо его воина. Тело было безжиненно, кожа бледной, а губы синими. Леголас смотрел на него несколько минут, а затем, осторожно подняв и перекинув тело через плечо, направился дальше по тоннелю. Неся своего павшего друга по потайному ходу, он полностью отключил разум, концентрируясь только на своих шагах.       Как только принц спустился по последней лестнице, он обнаружил, что стоит в воде по щиколотку, ибо эта часть тоннеля по уровню была не ниже залов, но ниже внутреннего двора и следующих за ним зелёных зон. И вода просачивалась из маленьких трещин в камне, из которого были сделаны стены и потолок.       Добравшись до Штаба, Леголас заперся и вошёл в тренировочный зал. В холле было темно, и единственным шумом, который можно было сейчас услышать, был шум дождя снаружи. Леголас вспомнил те времена, когда здесь находилась вся команда, вспомнил, как они с Аэвоном впервые познакомили своих воинов со зданием, как они сразу же нарекли его своим домом…       Леголас уложил Амаса на один из тренировочных ковриков и взял лопату из оружейной комнаты. Лопаты датировались ещё тем временем, когда они с Аэвоном восстанавливали это место, и несколько раз использовались в качестве шестов для тренировок.       Без лишних слов Леголас вышел под дождь. Вода почти сразу же пропитала его плащ, а также тунику, нижнюю рубашку и леггинсы, отчего он промок до нитки. Впрочем, принц не возражал, он привык промокать насквозь во время патрулей и, кроме того, это сдерживало наступающую усталость.       Он прошёл от старого барака к краю поляны, где находилась могила Майера, и очертил границы ещё одной могилы, прежде чем начать копать. Дождь ослабил его силы, по телу разливалась тяжесть, и через несколько минут его раны заныли от боли. Леголас знал, что, если бы Элронд или Эсфен сейчас видели его, они немедленно заставили бы остановиться, но их не было, и Леголас продолжал своё дело. Копание могилы для друга казалась чем-то невыносимым, и он думал только о том, что это наказание за то, что он подвёл Амаса.       Тёмные тучи закрыли полуночное небо, и пряди волос прилипали к лицу от дождя, который лил сплошными потоками. Комья земли начали образовывать насыпь рядом с очертаниями могилы, которая будет теперь хранить его друга и товарища всю вечность. Совету не представится шанс замарать своими грязными руками тело друга, они не выставят его труп на всеобщее обозрение и не станут проклинать его, не сожгут тело в огне. Нет. Он не позволит. Амас присоединится к лесу точно так же, как и все те, кто погибали с честью до него.       Леголас подал сигнал Гурону и бесшумно двинулся по верхушкам деревьев вслед за двумя эльфами, отделившимися от основной группы. Ауры эльфов были окрашены Тьмой, свет внутри них почти погас. Гурон покачал головой, но не смог остановить командира, так как любое движение могло раскрыть их присутствие.       Принц молча следовал за двумя эльфами, пока они двигались по лесу, всегда оставаясь на определенном расстоянии от них, чтобы они не могли его обнаружить. Он мог видеть, как один из них разговаривает с другим. Язык его тела казался угрожающим, так как в этот момент Тьма в его духе взяла верх над светом.       Леголас улавливал лишь обрывки того, что говорил эльф.       — … может доверять вам… верность… Вашему Господину… — голос был совершенно бесстрастным и холодным.       Леголас обеспокоенно придвинулся к ним ближе и продолжил слушать.       — Если я увижу хоть малейший намёк на то, что ты не так предан, как говоришь, я сам отведу тебя к Повелителю. Ты понимаешь…       Эльф резко остановился, и Леголас почувствовал небольшой импульс, проходящий через ауру эльфа, прежде чем тот внезапно повернул голову, и принц обнаружил его чёрные как ночь глаза.       Другой эльф повернул голову всего секунду спустя. Леголас отреагировал так быстро, как только мог, развернувшись всем телом, но, прежде чем он успел перепрыгнуть с этой ветки на следующую, что-то врезалось ему в спину, и мучительная боль пронзила его сознание, на мгновение парализовав всё тело. В ответ на боль он мучительно втянул воздух.       Поскольку принц уже находился в прыжке, он рухнул на твёрдую, неподатливую землю. Рядом с ним со звоном упал меч. Леголас уже чувствовал, как кровь начинает пропитывать слои рубашек и плаща. Боль парализовала его, и он едва сумел заставить себя повернуться, когда услышал новый звук, словно в него что-то швырнули. Кинжал приземлился там, где он был всего несколько мгновений назад, и теперь он видел эльфа с тёмными глазами, мчащегося к нему.       Однако прежде, чем этот эльф успел приблизиться к принцу, другой эльф подскочил к нему сзади и со всей силы ударил рукоятью кинжала в основание его черепа. Первый эльф без чувств рухнул на землю.       В то же мгновение спаситель поднял голову, и глаза Леголаса встретились со стальными серыми глазами Амаса, скрытыми под плащом.       Амас кинулся к командиру и опустилась рядом с ним на колени. — О чём, балрог подери, ты думал? Зачем ты здесь? — тихо огрызнулся воин. — Я же сказал не приходить сегодня вечером!       Леголас постепенно снова обретал контроль над своими конечностями, по мере того как первоначальная ослепляющая боль становилась всё более терпимой. Он чувствовал, как силы медленно покидают его, а кровь продолжает течь, и без сомнения знал, что рана серьёзная, очень серьёзная.       — …Ты всё сделал, — натянуто ответил Леголас. — Но мне нужно было подтвердить твои предположения… Кроме того… Мне нужна причина, чтобы рассказать всё моему отцу… информация, которую я получил от вас… Когда я увидел, что со стороны Тьмы к тебе повышено внимание… Я заволновался…       Глаза Амаса наполнились страхом, когда они услышали боль в голосе командира, он с силой перевернул его на бок, чтобы осмотреть рану на спине, замечая, как тот побледнел. — Леголас… — прошептал воин.       — Всё в порядке, — пробормотал Леголас. Стиснув зубы, командир выпрямился, в лице отразилась гримаса боли. Прошло ещё несколько минут, прежде чем он нашёл в себе силы спросить у своего воина отчёт. — Что у тебя?       — Некоторые из искажённых всё ещё не верят мне. Этот — более других, — ответил Амас, мотнув головой в сторону поверженного эльфа. — Леголас, тебе нужно поскорее убираться отсюда, прежде чем придут остальные…       — Они заподозрят неладное, если обнаружат тебя в таком виде… — слабо проговорил Леголас.       Амас на мгновение задумался, а затем сказал. — Выруби и меня тоже, — он взял свой кинжал и вложил его в ладонь Леголаса. — Я скажу им, что вас было двое. Надеюсь, когда он проснётся, то будет с трудом вспоминать события этой ночи.       Леголас кивнул с закрытыми глазами. Вся его спина горела, и даже необходимость вырубить Амаса казалась сложно выполнимой задачей. Открыв глаза, Леголас обнаружил, что его воин смотрит со страхом, поэтому слегка улыбнулся ему. Затем он неохотно поднял рукоять кинжала и опустил его на затылок Амаса так, чтобы синяк не был виден в ближайшие дни. Амас рухнул на землю так же, как другой эльф несколько минут ранее. Леголас виновато погладил друга по волосам, а затем медленно поднялся на ноги.       В глазах тут же потемнело, и он наполовину врезался в дерево слева. Прислонившись к стволу, принц сумел удержаться на ногах. Несколько глубоких вдохов… Вернулось зрение… Леголас, пошатываясь, пробирался через лес в направлении Штаба. Возвращаться к Гурону было бы слишком опасно, когда вокруг него было так много искажённых эльфов. Как только он снова вошёл в границы барьера, деревья отдали ему свою энергию, чтобы поддерживать во время ходьбы, но тем не менее кровь продолжала пропитывать ткань на его спине.       Внезапно рядом упала лопата и вывела принца из задумчивости. Он резко поднял голову и обнаружил, что смотрит прямо в непроницаемые оливково-зелёные глаза Таэнора. Его медово-светлые волосы стали светло-каштановыми от дождя, и Леголас мгновение наблюдал, как капли стекают с кончиков его волос и лица.       Спустя пару секунд и с другой стороны звякнула о землю лопата. Леголас повернул голову и посмотрел в карие глаза Гурона, также промокшего насквозь, но с тревогой наблюдавшего за своим командиром.       — Ты же не думал, что мы позволим тебе сделать это в одиночку, так ведь, командир? — улыбнулся Гурон.       — Это он похоронил Майера… да? — спросил Таэнор, его голос звучал болезненно, как бы извиняясь за свой вопрос. Он повернул голову и посмотрел на могилу рядом с той, которую копал Леголас. — Это Майер…       — Да, это он сделал, — тихо сказал Леголас. Помолчав немного, он добавил: — Ни о чём так сильно он не сожалел, как о смерти Майера. Он винил себя в том, что не смог остановить это, и понимал твой гнев… Он похоронил Майера здесь в качестве мольбы о прощении… Когда всё закончится, Амас просил меня передать тебе, что сожалеет…       Таэнор опустил голову и уныло кивнул, но ничего не ответил на это. Леголас чувствовал, что эмоции всё ещё бурлят внутри него, и положил руку на плечо воина, мягко сжимая его.       Втроем они вскоре вырыли могилу, достаточно глубокую для Амаса. Они не разговаривали, разве что иногда мимоходом упоминали какое-нибудь воспоминание. Выбравшись из могилы, Леголас слегка пошатнулся от усталости. Заметив это, Гурон заставил командира сесть на траву, сам же с беспокойством приложил руку к его лбу.       — У тебя жар, — нахмурился Гурон. — Тебе следует укрыться от дождя. Позволь нам закончить это дело без тебя, пожалуйста.       Леголас покачал головой.       — Я обязан быть здесь…       Таэнор опустился на колени рядом с принцем.       — Ты сделал достаточно, командир, — сказал он. Леголас всё ещё мог видеть тень горя в его глазах, но также он видел, что воин действительно старается держаться. — Подумай о себе и своей семье. Ты нужен им больше, чем Амасу. Мы позаботимся о нём.       Леголас пристально посмотрел в глаза воина, а затем, глубоко вздохнув, согласно кивнул. Голова начинала казаться тяжелее, чем обычно, и каждая капля дождя, падавшая ему на лоб, ощущалась холодной, как лёд. Только сейчас Леголас заметил, что его слегка потрясывает.       Увидев утвердительный кивок, Таэнор и Гурон подняли командира на ноги и пошли с ним в Штаб. Их следы оставляли лужи воды и грязи, когда они вошли в тренировочный зал. Амас всё ещё лежал там, где его оставил принц. Одеяло было слегка опущено, открывая его лицо. Леголас молча попросил прощения у друга и помолился о его духе, в то время как Таэнор и Гурон провожали его к двери в тоннель.       Как всегда его команда присматривает и заботится о нем. Собирая свой отряд, Леголас отбирал эльфов, у которых был потенциал, но которые также нуждались в поддержке и дополнительной помощи. К тому времени он уже достаточно поддерживал Аэвона, так что его друг был готов отплатить ему тем же, и они вдвоем помогли всем этим эльфам.       Теперь они стали достаточно сильными, чтобы уверенно стоять на собственных ногах, и они чувствовали, что их долг — отплатить командиру за его доброту.       Возвращение по тоннелю было обычным. Движения за долгие годы стали механическими, так что у принца была возможность полностью отключиться во время ходьбы. Добравшись до места, он моргнул и потянулся, чтобы открыть запорный механизм и дверь.       Сразу же до него донеслись звуки разговора. Однако, как только скрипнула дверь, говорившие замолчали и уставились на него. Принц был покрыт грязью с ног до головы, а также вымок насквозь, так что он поморщился, прежде чем зайти в идеально чистую комнату и откинуть капюшон.       В гостиной на диване и в креслах перед камином расположились Малиэль, Элрохир, Хитель и Гваир. Когда Леголас вошёл в гостиную, четыре пары глаз одновременно повернулись к нему и расширились от изумления.       — Фанес ещё спит? — тихо спросил Леголас, спокойно запирая дверь.       — Думаю, что да, — проговорила Малиэль, вставая на ноги и подходя к нему. На ее губах заиграла нерешительная улыбка. — Я пойду проверю и найду тебе какую-нибудь одежду… Прими ванну, Ada.       Леголас улыбнулся ей и, прежде чем она успела отреагировать, поднял палец и размазал немного грязи по её щеке. Малиэль взвизгнула и отскочила от него, но тем не менее глаза её заискрились весельем. Она игриво посмотрела на него и решительно указала на дверь купальни. В этот момент Леголас увидел в дочери характер её матери и, подняв руки в знак поражения, осторожно прошел в купальню.       Принц начал снимать грязную одежду и бросать ее в кучу на полу. Когда Малиэль вошла с комплектом ночной одежды, бинты, обмотанные вокруг его груди, были полностью обнажены. Они промокли под дождем, и, кроме того, на них были пятна крови и грязи.       — Nana спит, — сказала Малиэль. Её глаза были прикованы к бинтам на груди отца. — Давай Элрохир осмотрит твои раны.       Леголас лишь покачал головой.       — Всё в порядке, я могу о них позаботиться сам. Иди к остальным. Я скоро выйду.       Малиэль нерешительно кивнула и вышла.       Прошло около четверти часа, прежде чем принц вышел из купальни чистый и одетый в новую одежду. Слабые тени залегли у него под глазами, и оттого раскрасневшиеся щеки ещё сильнее выделялись на бледном лице. По правде говоря, единственное, чего Леголас хотел в данный момент, — это хороший сон, но в комнате находилось четыре эльфа, которые ожидали его.       Он подошел к Хитель, которая вскочила и обняла его, когда он приблизился к ней. Он сам ещё не успел поприветствовать сестру.       — Я так волновалась за тебя, — прошептала Хитель. — Не смей никогда больше так поступать.       — Я постараюсь, — так же тихо ответил Леголас. — Спасибо, что заботилась о Фанес.       — Мне так жаль, — сестра вздохнула и крепче обнял его. — Держись, брат.       Леголас кивнул, а затем отодвинулся, позволяя ей снова сесть на диван:       — Где Ada?       — Он сменил Гваира у Кириона, и я… — задыхаясь, сказала Хитель. — Я никогда не думала, что Кирион… Он даже не воин…       Леголас кивнул на это и потянулся, чтобы положить руку на плечо своей младшей сестры. В данный момент его разум был пуст от дикой усталости, так что он не мог придумать, что сделать ещё, и просто надеялся, что Гваир справится с этой задачей лучше него.       Леголас поднял глаза и встретился с наблюдательным взглядом Элрохира. Хмурый взгляд отразился на лице близнеца. Он поднялся на ноги и подошёл к другу, положив руку на его на лоб, а затем на запястье, чтобы проверить пульс.       — Какая-то из ран загноилась? — тихо спросил Элрохир.       — Нет, — вздохнул Леголас, — это просто усталость. Мне просто нужно поспать…       Элрохир кивнул и бросил многозначительный взгляд на Малиэль, Хитель и Гваира, и они без лишних слов поднялись на ноги, чтобы освободить помещение. Пожелав спокойной ночи, родные оставили Леголаса в одиночестве.       Постояв мгновение, молча уставившись на стену, он направился в спальню. Фанес лежала в том же положении, в каком принц оставил её. Глаза были закрыты, а дыхание равномерно. Леголас подошёл к кровати и осторожно лёг позади супруги, обняв её за талию и притянув к своей груди. Фанес глубоко вздохнула и ещё больше расслабилась в ответ на его спокойную ауру.       Не прошло и минуты, как тьма начала окутывать его разум, а затем все потемнело, и глаза закрылись.