Хорошего дня, Гермиона.
Северусу пришлось прочитать послание дважды, чтобы его удивление прошло, и на губах появилась лёгкая улыбка. Он быстро ответил. Гермиона, Мне было бы приятно разделить трапезу с кем-то, кто может поговорить о чём-то помимо школьных проблем и последних сплетен, связанных со студентами. Поэтому я хотел бы навестить вас в субботу. Есть ли что-нибудь, что я мог бы принести? Во сколько мне прийти?Северус.
Отправив его вместе с Бобом, Северус не смог подавить улыбку, увидев, насколько сильно расстроен портрет Дамблдора. Старый ублюдок был до абсурда ошарашен, увидев Северуса не только живым, но и в лучшем состоянии здоровья за последние десять лет, а также в должности директора. Северус заставил его замолчать сразу же после того, как Альбус начал с притворным весельем: «Северус, мой мальчик…» Мастер зелий ненавидел это с самого первого дня, и теперь ему не нужно было слушать этого манипулятивного, невнимательного и жестокого мага. Он размышлял о том, чтобы выбросить портрет в пыльный шкаф для мётел, но решил, что спокойное наблюдение без возможности вмешаться будет достаточным наказанием для картины, ведь мир продолжает жить без него. На следующий день Северус оказался в маггловском Лондоне, чувствуя себя совершенно потерянным в магазине «Всё для твоего ребенка». Огромный магазин. Слишком много разных вещей, которые он даже не мог назвать. И слишком большим выбором для каждого из этих странных предметов. К счастью, помощь пришла быстро в виде миниатюрной и слишком жизнерадостной молодой девушки. — Могу я вам помочь, сэр? — Да. Я хочу купить… что-нибудь в подарок матери, у которой недавно родился ребенок. — Хорошо, сколько лет ребенку? — Месяц, полтора месяца… что-то в этом роде. — Мальчик или девочка? — Девочка. — У вас есть представление о том, каким должен быть этот подарок? — Это было спонтанное решение купить что-нибудь, и я никогда не делал таких покупок… — Северус покачал головой. — Хорошо … — девушка на мгновение задумалась, — стандартные варианты: одежда, полезные устройства, игрушки, книги… и, конечно, самый надёжный и используемый подарок — одноразовые подгузники. Почти час спустя очень уставший Северус постучал в дверь Гермионы. — Здравствуйте, Северус, входите. Рада вас видеть, — её милая улыбка мгновенно подняла ему настроение. — Взаимно. Спасибо за приглашение, — закрыв за собой дверь, Северус с некоторым опасением передал ведьме сумку из детского магазина. Заинтересовавшись содержимым, Гермиона заглянула внутрь и широко улыбнулась: — Спасибо! Подгузников никогда не бывает слишком много, а эти боди восхитительны. И они немного большие — отлично! Чувствуя себя совершенно неуютно, Северусу пришлось удержаться от того, чтобы не зашаркать ногами: — Если они не подходят, я могу их поменять… — Нет, нет! Я знала, что дети растут быстро, но до тех пор, пока мне не пришлось самой одевать её, я никогда не понимала, что это происходит так быстро. Они идеальны, — она указала на крохотную одежду и поцеловала его в щеку. — Действительно, спасибо, — и направилась в гостиную, неосознанно оставив потрясённого волшебника в коридоре. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы оторвать ноги от пола и последовать за хозяйкой. Когда он это сделал, аппетитный запах с кухни достиг его носа. Он сразу понял, что это было — цветная капуста и брокколи с сыром! Войдя на кухню, он не разочаровался — Гермиона достала из духовки красивую запеканку. — Извините, у меня не было времени на что-то более интересное, но у меня есть хороший десерт… — она пыталась скрыть волнение, говоря уверенно, но напряжённая поза выдавала её. — Как вы узнали, что это моя любимая? И выглядит, и пахнет потрясающе. Нежная улыбка, которую послал ей Северус, сработала, и она искренне улыбнулась в ответ: — Подождите с комплиментами, пока не попробуете, а если вам не понравится — закажем пиццу. Я знаю, что готовлю довольно посредственно, так что… — она замолчала, подав каждому из них небольшую порцию, и поставила блюдо на середину стола. После первого укуса Северус закрыл глаза, и из него вырвался небольшой, но всё же явный стон. — Это намного лучше, чем то, что я помню. С чего вы взяли, что плохо готовите? Волшебнику было немного забавно видеть, как она заметно осела от облегчения и одновременно покраснела от его слов. — Спасибо… И я готовлю только для себя, поэтому очень боялась приглашать вас на настоящий ужин по нескольким причинам: во-первых, вы каждый день едите пищу, приготовленную домашними эльфами, которые являются прекрасными поварами; во-вторых, когда вы здесь лечились, никто из нас не был в состоянии есть что-либо, кроме очень лёгких, несложных блюд, и даже большинство из них было куплено в ближайшей закусочной; и в-третьих, Рональд всегда жаловался на отсутствие у меня каких-либо кулинарных навыков с тех пор, как в прошлом году мы жили самостоятельно. — Не волнуйтесь — мне нравится. Кроме того, я хотел бы видеть, как Молли делает что-нибудь вкусное, разбивая лагерь в глуши и не имея почти ничего съедобного в пределах досягаемости. Она сузила глаза в притворном подозрении: — Вы слишком хороши… Кто вы и что сделали с моим любимым и противным Мастером Зелий? — Любимым? — бровь Северуса приподнялась. — Конечно. Я знаю только двоих: вас и Слизнорта, и я терпеть не могу последнего, так что совершенно очевидно, что вы выше по рангу, — Гермиона игриво ухмыльнулась. — Шалунья. — Я приму это за комплимент. Я больше предпочитаю «шалунью» в сравнении с «невыносимой всезнайкой», — его насмешливый взгляд заставил её широко улыбнуться. Он коротко усмехнулся, и они продолжили есть в очень уютной тишине, пока Гермиона не спросила: — Так кто вас так разозлил, что вам не терпелось сбежать из замка? На этот раз его стон был не от восторга, а от разочарования: — Минерва, студенты, другие преподаватели, Совет управляющих… Выбирайте, но совсем недавно студенты внезапно решили, что им нужен бал на Хэллоуин, и Минерва загорелась этой идеей настолько, что теперь всё время пристаёт ко мне с этим. — Так в чём проблема? Я имею в виду настоящая? Не зная точно почему, он рассказал ей все причины (и многое другое), которые он назвал своему заместителю, и добавил: — Кроме того, если я соглашусь, это не только окажется прецедентом, и, вполне ожидаемо, станет ежегодным явлением, но и практически все будут требовать и Святочный бал, а на всё это просто не хватает денег. Особенно со стороны примерно половины студентов — покупать костюмы и бальные платья невероятно дорого, а после войны у семей нет денег на такие прихоти. И студенты не смогут сосредоточиться на уроках задолго до самого события. Гермиона слушала внимательно без тени веселья или насмешек с её стороны. Когда он замолчал, она осторожно сказала: — Знаете, на самом деле я вижу решение, при котором вечеринки всё ещё можно будет организовывать. Вы бы хотели послушать и действительно подумать об этом? — Продолжайте. — Если профессору МакГонагалл так не терпится устроить бал, заставьте её заняться им. Она должна связаться с портнихами, такими как мадам Малкин, и организовать мастер-классы для студентов. Они могли бы не только научиться создавать свои собственные наряды для любого мероприятия, на которое вы согласны, но это даст им возможность изучить множество полезных заклинаний из Трансфигурации и Чар. Затем, они могли бы узнать, что зелья могут делать с текстилем, например, окрашивать и добавлять дополнительные свойства. А производители одежды могли бы узнать не только то, что хотят носить молодые люди, но и найти талантливых студентов, которых можно было бы нанять после окончания учёбы, и, если бы они могли пожертвовать немного материалов для мастер-классов, студенты позже закупили бы гораздо больше сырья. Так они получат клиентов. Это также может быть разумным способом познакомить магглорожденных студентов с традиционными волшебными мантиями — мы совершенно не знаем, что надеть, кроме униформы. Мы выделяемся среди волшебников, и не в хорошем смысле. Он был увлечён её словами, а затем серьёзно сказал: — Я впечатлён. Это так просто, но в то же время так гениально. Откуда у вас так быстро появилась эта идея? — В маггловских школах такие вещи проводятся постоянно, спорт — не единственное, чем дети могут заниматься в школе после уроков. Я ходила в драматический кружок — родители настояли. Это было бы очень весело, если бы не другие дети, которые даже там смеялись надо мной, понимаете — чудачка, вокруг которой происходят странные вещи, — она слегка пожала плечами. — Это то, что я ненавижу в том, чтобы быть магглорожденной — ты не знаешь, что с тобой происходит, ты всегда в невыгодном положении в сравнении с магами. А позже чистокровные задаются вопросом, почему у всех нас проблемы с общением друг с другом, когда некому знакомить магглорожденных с волшебным миром и его традициями, — она покачала головой и смутилась. — Мне очень жаль. Вы пришли сюда не для того, чтобы послушать моё нытьё. Примите мои извинения. — Не нужно извиняться. Я уже высказался по поводу вечеринок, так что была ваша очередь, — с полуулыбкой он потянулся к её руке, на мгновение слегка сжимая её. — Спасибо, Северус. — Итак, сменим тему… Чем конкретно вы занимаетесь? Вы утверждали, что это что-то связанное с зельями, но до сих пор не было ни малейшего шанса прояснить это. — Не смейтесь надо мной сильно, но я делаю простую косметику и лечебные травы для маггловского магазина натуральных продуктов, которым управляет сквиб, и я варю несколько продуктов для Джорджа Уизли — менее взрывоопасных, но зато более сложных. Джордж был ответственным за бизнес-часть магазина, и пусть они одинаково воспринимали идеи, но Фред лучше разбирался в зельеварении. Оба довольно долго говорили о её бизнес-идее и других вещах с двумя перерывами из-за Белль, что, к удивлению Северуса, не раздражало его совсем. Они расстались только потому, что он видел, что Гермионе очень не хватает сна как любой молодой маме, и он обещал навестить её скоро вновь. Той ночью Северус лёг спать с удивительно легким сердцем и такой же улыбкой на губах.***
В понедельник Северус созвал собрание преподавателей, на котором присутствовали и старшекурсники. Когда все сели, он привлек их внимание и спросил: — Кто всё ещё хочет, чтобы в Хогвартсе проводились ежегодные мероприятия, такие как Святочный бал или Хэллоуин? Последовал хор «я» и «я тоже», он внимательно огляделся вокруг, чтобы все, кто высказался были уверены, что они официально это подтвердили — среди них была большая часть преподавателей и, конечно же, двое студентов. Затем он намеренно улыбнулся акульей улыбкой, заставив всех в комнате встревожиться. — Хорошо… Я нашёл решение проблем, которые я видел при организации подобных мероприятий… — и здесь он объяснил идею Гермионы, которую, по её настоянию, он должен представить либо как свою собственную, либо как идею своего друга. Присутствующие были крайне удивлены услышанным, но постепенно они всё обдумали, и предложение им понравилось. По окончании встречи Минерва подошла к нему: — Я… очень впечатлена, Северус. Не только из-за самой идеи, но и из-за того, что вы действительно согласны с ней. Он скрестил руки на груди и нахмурился, глядя на ведьму: — А почему бы и нет? Это решает большинство основных проблем и приносит немалую выгоду школе и ученикам, а значит, и мне, — он злобно ухмыльнулся для пущей убедительности. — Конечно, истинный слизеринец, но в данном случае, я думаю, что это хорошо. Для большинства из нас это будет означать много дополнительной работы, но, возможно, это именно то, что нам нужно — сосредоточиться на создании и восстановлении, а не на разрушениях после войны, — его коллега усмехнулась и, коротко сжав его плечо, Мастер Трансфигурации вышла из комнаты.***
Две недели спустя Северус отчаянно хотел отдохнуть от школы, а ещё больше — увидеть Гермиону, хотя он даже себе не признался бы, до какой степени скучал по ней. И вот он решил написать молодой ведьме. Ответ пришёл сразу с Бобом и велел ему надеть маггловскую одежду, так как они собираются выходить на улицу. Был прекрасный день, когда Северус позвонил в дверь Гермионы, тёплый и солнечный — идеальный для прогулки. Волшебник увидел потрясающий образ ярко улыбающейся Гермионы, одетой в узкую блузку с длинными рукавами и расклешённую юбку. Она была довольно высокой, но всё же намного ниже его, поэтому в своих оксфордских туфлях на высоком каблуке она была идеального роста — чуть ниже. — Северус! Так рада вас видеть. Мы готовы, позвольте мне забрать Белль, и мы можем идти. Он не был шокирован. Но в то же время он почему-то не ожидал, что ребёнок будет сопровождать их. Конечно, она возьмёт малышку на прогулку: с кем она её оставит? Младенцам нужно гулять, не так ли? Итак, невероятная троица отправилась в прекрасный парк, позитивно переливающийся красками осени. Солнце, ярко сияющее сквозь несколько распущенных кудрей Гермионы, придавало её непослушным волосам золотистый оттенок. «Она потрясающая», — подумал он с трепетом, не замечая, что на губах появилась мягкая улыбка. Но от её глаз это не скрылось. — Так приятно видеть вас таким… расслабленным на этот раз. Осознание того, что она не издевается над ним, помешало ему выпрямить спину, как он сделал бы, находясь с кем-либо ещё. — Погода хорошая, я далеко от школы, а это значит, что нет никого, кто бы меня беспокоил: глупых учеников, за которыми нужно следить, или чёртовых репортёров, ждущих момент, чтобы застать меня за чем-то скандальным. Однако, сейчас я с прекрасной девушкой, с которой могу приятно провести время, что всегда включает в себя интеллектуальную беседу, а также перспективу выпить хорошего кофе в указанной приятной компании — чего ещё желать? Он понятия не имел, что побудило его сказать то, что он сказал, но, увидев выражение её лица, мысленно поздравительно похлопал себя по плечу. Её улыбка стала ещё ярче настолько, насколько это было возможно: — Так давайте возьмём вам обещанный кофе. Тут недалеко есть хорошее кафе с прекрасными напитками. И вскоре их усадили в кофейне с поистине восхитительными угощениями, поскольку называть то, что они (и Гермиона в частности) заказывали, просто напитками, было преуменьшением по мнению Северуса. Они провели так пару часов, просто разговаривая, никогда не теряя темы беседы и никогда не скучая в компании друг друга. Они вернулись в дом Гермионы, когда стало холодно, чтобы Белль не замерзла. Поскольку двое взрослых не хотели расставаться, Гермиона пригласила Северуса присоединиться к ней за ранним ужином, с чем он с радостью согласился. В тот день Северус впервые в жизни взял на руки ребёнка. Он даже Драко не держал, когда мальчик был таким же маленьким. Для Гермионы было, по-видимому, самым естественным действием передать ему девочку, когда сработал таймер и ей нужно было проверить их еду, но для него это было почти шоком. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы дать себе мысленный пинок и попытаться повторить то, как Гермиона держала свою дочь. Это было удивительно… инстинктивно. Малышка какое-то время с любопытством смотрела на него своими большими тёмно-синими глазами, а потом схватила его за нос и… улыбнулась! Он был потрясён. Затем маленькая Белль потянулась к его волосам, но в этот момент вернулась её мама и с весёлой и… обожающей(?) улыбкой предложила: — Вы не возражаете, если я завяжу вам волосы одной из моих резинок? Белль начала хватать вещи, а волосы для неё такая лёгкая цель. «Конечно», — хотел он сказать, что сделает это, но было слишком поздно — она уже провела своими нежными пальцами по его чёрным прядям и собрала их в низкий хвост. Ему пришлось подавить тихий вздох — это было чудесное чувство. — Спасибо, — сумел он сказать, когда она закончила. — Ужин готов, пойдёмте. Вы посадите её в качалку? Я накрою на стол. Во время еды Белль чаще на него смотрела и ещё дважды улыбнулась ему. Гермиона, стоя у двери, держала девочку на руках, пока они прощались: — Спасибо за прекрасный день, Северус. Дайте мне знать, когда вы снова захотите сбежать из Шотландии, — её улыбка была застенчивой и обнадёживающей, и это согревало его сердце. — Если вы хотите проводить со мной время, то я обязательно так и сделаю, но вы также не стесняйтесь писать или сообщать мне, если вы хотите, чтобы я составил вам компанию. Её улыбка стала шире: — Хорошо. Спокойной ночи, Северус, — и она поцеловала его в щеку. Его «Спокойной ночи вам обеим» показалось ему немного странным, но она либо не заметила, либо тактично не упомянула об этом. Когда Северус возвращался в свои апартаменты, то был слишком задумчив, чтобы заметить несколько сбитых с толку студентов, которые увидели у директора то, что они просто не могли не назвать крошечной, но всё же улыбкой на губах.***
Северус и Гермиона начали почти ежедневно обмениваться письмами. Если его коллеги и замечали не только регулярную почту своего директора, но и немного более расслабленную позу и чаще всего крошечные улыбки, сорвавшиеся с его суровой маски, они никогда не упоминали об этом. В конце концов, как гласит девиз Хогвартса: «Никогда не щекочите спящего дракона», и (по крайней мере, с виду) счастливый Снейп определённо напоминал именно «спящего дракона». Они изо всех сил старались не обращать внимание на необычайно хорошее настроение Северуса. Что ж, большинство из них так и делало. Минерва пришла в апартаменты Северуса, чтобы немного выпить, так как была его очередь принимать гостей. Когда двое коллег удобно устроились со стаканами прекрасного Огденского, Минерва больше не могла сдерживаться. — Итак, Северус, с кем вы пойдёте на бал в честь Хэллоуина? Абсолютно ни о чём не беспокоясь, поскольку на следующий день у волшебника была назначена встреча с Гермионой, и поэтому ему было чего ждать с нетерпением, он просто приподнял бровь: — Ну, конечно, с вами, моя дорогая Минерва. Ожидается, что мы, как директор и его заместитель, откроем бал, и, если я не ошибаюсь, это будет сделано с помощью какой-нибудь глупой речи и первого танца, — он сделал испуганное лицо. — Какое упущение с моей стороны. Минерва, вы позволите мне сопроводить вас на бал в честь Хэллоуина? Ведьма рядом с ним, очевидно, не знала, что сказать, поскольку понимала, что он издевается над ней, но не злонамеренно. Она внимательно посмотрела на мужчину, и после минутного молчания сделала большой глоток своего напитка и сказала: — Я понятия не имею, с кем вы проводите время, но я действительно хочу с ней познакомиться. Её компания чудесно на вас влияет. Итак, когда вы её представите? Он сделал вид, что тщательно обдумал это, а затем почти нерешительно сказал. — Сегодня пятница… так что… думаю, никогда. — В этом не было необходимости, Северус, — ведьма разочарованно фыркнула. — Конечно была — только для того, чтобы увидеть ваше лицо. Но, честно говоря, моя личная жизнь именно такая — личная, — он улыбнулся. Минерва тяжело вздохнула от внезапной серьёзности мужчины: — Северус… я ваш друг. Я интересуюсь вашей жизнью, но не для праздных сплетен, а потому, что я забочусь о вас, и, в частности, если для разнообразия, в вашей жизни происходит что-то приятное, я была бы рада, если бы вы поделились этим со мной. В каждом из нас было и остаётся столько боли и отчаяния, что всё хорошее бесценно. И у вас, очевидно, происходит что-то очень хорошее, так что позвольте мне просто порадоваться за вас. Волшебник проникся тем, что она сказала, и, наконец, ответил со вздохом: — У меня есть… друг. И мне очень нравится её общество. — Так… почему бы не пригласить её на бал? — Есть много причин, по которым я не приглашаю её, но давайте остановимся на самой существенной из них — как у директора, у меня было бы не так много времени для неё, поэтому она была бы вынуждена терпеть «дружеские» беседы со всеми присутствующими, после чего она больше не захочет меня видеть. Если бы это не оттолкнуло её, то это сделали бы все сплетни – сотрудники, студенты, журналисты. Статьи, которые появятся на следующий день, будут полны всего, что может породить пикантные сплетни, сколько бы лжи они ни содержали. Лицо Минервы было задумчивым: — Вы действительно заботитесь о ней, — они оба знали, что это не вопрос, но Северус всё равно кивнул. — Вы, конечно, правы насчёт того шума, который вызвало бы её появление, но вы ошибаетесь насчёт своих коллег — все были бы счастливы за вас, и, за исключением, может быть, двух забавных подколок, мы бы предпочли представить вас в хорошем свете, так как мы все желаем вам счастья. — Может быть, вы правы, но всё же — мы просто друзья, и если я приведу её на свидание… у всех сложится неправильное впечатление, — сказал он, медленно кивнув. — Если вы так говорите, — она сделала последний глоток и поднялась, — я пойду. Уже поздно, а мне ещё нужно заглянуть в гостиную Гриффиндора. Спокойной ночи, Северус. — И вам спокойной ночи, — он тоже встал, чтобы открыть дверь ведьме. Той ночью Северусу снилось, что он держит в объятиях некую великолепную и прекрасную ведьму, танцуя в пустом Большом зале.***
Утро принесло неожиданное письмо от Гермионы, которое Северус прочитал, как только смог закончить завтракать. Северус, Я искренне извиняюсь, но я должна либо отменить, либо отложить нашу встречу. Вчера Белль сделали прививку, и после этого она почувствовала себя плохо. Она плакала большую часть ночи, из-за чего я не сомкнула глаз, и поэтому я не только была бы ужасной компанией, но и любые мои кулинарные попытки могли бы иметь катастрофические последствия. Извините, я очень ждала встречи с вами, так что я очень надеюсь, что вы сможете придумать другое время, когда мы могли бы встретиться.Хорошего дня, С уважением, Гермиона.
Сначала он был разочарован, но ему не потребовалось много времени, чтобы придумать альтернативу тому, что она предложила. Изначально Северус должен был прийти в дом Гермионы, они бы пообедали, а затем все вместе пошли бы гулять. Сейчас, если Гермиона не была готова для встречи с ним, это, должно быть, была действительно тяжёлая ночь, поэтому он позвал эльфа, дал ему несколько указаний и позаботился о некоторых документах, которые он запланировал просмотреть на утро.***
На его стук в дверь ответила удивлённая, растрёпанная и болезненно выглядящая Гермиона. — Северус? Вы не получили моё сообщение? — Получил. — Но… Он оборвал её, прежде чем она успела сказать что-то ещё: — И мне показалось, вам нужна помощь, но теперь, когда я вас вижу, похоже, что о вас тоже необходимо позаботиться, так что я здесь, — на всякий случай он просто вошёл внутрь, чтобы не допустить её протест, и пошёл прямо на кухню, где Белль только что начала плакать. — Мне нужно переодеть её… — и прежде чем она смогла поднять девочку, она согнулась пополам с шипением от боли. Он мгновенно оказался рядом с ней, обнимая, чтобы она не упала. — Гермиона? В чём дело? Сквозь стиснутые зубы ей удалось сказать: — Ничего. Я скоро буду в порядке. Не волнуйтесь. Ему потребовалась самодисциплина, чтобы выслушать её, а не отвести к целителю или не начать применять диагностические заклинания, которые он знал. Вместо этого он помог ей сесть на ближайший стул и ждал, казалось, намного дольше, чем было на самом деле, но, наконец, она медленно выпрямилась и попыталась улыбнуться. — Мне очень жаль, Северус. Я действительно не в состоянии принимать гостей… — Вы пытаетесь меня разозлить? Потому что если да — у вас это хорошо получается. Гермиона, я пришёл сюда, чтобы помочь вам: приготовить что-нибудь для вас и, может быть, немного позаботиться о Белль, чтобы вы хотя бы вздремнули, но я вижу, что вы мучаетесь от боли! Что произошло? На вас напали? Вы ранены? Вам нужен целитель? Взгляд, который она послала ему, был смесью нежности и смущения, и он тронул его сердце: — Это ничего… Это просто судороги… Он моргнул. Затем медленно произнёс: — Это не похоже на судороги, Гермиона… и я знаю вас достаточно хорошо, чтобы понимать, что вы не из тех, кто преувеличивает боль. Скажите мне честно, что происходит? Женщина вздохнула и, неловко стараясь не смотреть ему в глаза, ответила: — С тех пор, как нас схватили, и Беллатриса (прим. перев.: в оригинале "Bitchlatrix") держала меня под своей палочкой и кинжалом, мои ежемесячные проблемы кажутся маленькими приступами Круциатуса, — она глубоко вздохнула и продолжила. — Целительница, которую я видела, была шокирована несколькими вещами, в том числе и тем, что она пытала меня «всего» около часа, может быть, немного дольше, а не днями… Прежде чем он успел что-то сказать, Белль снова заплакала, поэтому он встал из своего полусогнутого-полуколенного положения: — Я позабочусь о ней, — но сомнение в себе, должно быть, просочилось через его обычную маску уверенности, поскольку она улыбнулась с намёком на радость, но без насмешки. — Вы знаете как? Вы когда-нибудь делали это раньше? — его минутное колебание сказало ей всё, поэтому она осторожно встала со стула. — Давайте я покажу вам, как сменить подгузник, но если бы вы могли отнести её наверх, я была бы признательна… Вскоре Мастер зелий заваривал чай для них двоих, Гермиона свернулась калачиком на большом диване в гостиной, а девочка лежала на, как он запомнил, развивающем коврике — красочном и мягком, с игрушками, висящими над ребенком. Держа поднос с чаем, Северус Снейп вошёл в комнату и осознал: «Я хочу этого: Гермиона как моя жена, маленькая Белль как моя… дочь, — он споткнулся на этом слове даже в своей собственной голове, — я хочу заботиться о них двоих, наблюдать и участвовать во взрослении Белль, я хочу поддержать их обеих, я хочу иметь возможность обнять Гермиону и… чтобы она смотрела на меня с той нежностью, которую она иногда испытывает ко мне». Он тут же решил, что попытается завоевать её сердце. — Северус, вы просто чудо, — сказала Гермиона, когда он, наконец, вошёл в комнату, — вы даже не представляете, что всё это значит для меня… — Это просто чай, — сказал он спокойно, но это был тот взгляд в сочетании с одной из самых красивых улыбок, которые он когда-либо видел, так что внутри он улыбался как дурак. Она сжала его руку, не отпуская её сразу. — Мы оба знаем, что это намного больше, чем просто чай. Он позволил мягкой улыбке появиться на его губах: — В следующий раз, когда вам что-нибудь понадобится, просто дайте мне знать, и я буду здесь для вас. Вас обеих, — подчеркнул он это слово, глядя на засыпающего ребенка. Ведьма кивнула и, как бы проверяя его, спросила: — В таком случае… не могли бы вы отнести её в кроватку? — Конечно, нет, — усмехнулся он. — Ей нужна соска? — Нет, не сейчас. Как-нибудь позже. Просто положите её и накройте пуховым одеялом. «Это сюрреалистично, — подумал он, следя за тем, чтобы девочке было комфортно и тепло во сне. — Мало того, что Гермиона, блестящая, красивая и действительно могущественная ведьма, доверяет мне своего ребёнка, но и сама малышка чувствует себя со мной достаточно комфортно, чтобы спать у меня на руках». Он задержался ещё на мгновение, чтобы посмотреть на Белль, и вернулся в гостиную, где обнаружил, что Гермиона дремлет на диване. Он осторожно накрыл её одеялом и пошёл на кухню готовить обед. Примерно через сорок пять минут Северус увидел взъерошенную Гермиону и не смог удержаться от лёгкой улыбки при виде неё. — Хорошо спали? Она потянулась, подняв руки вверх, открывая ему прекрасный вид на выступающие вперёд груди и маленькую футболку, задравшуюся вверх и обнажающую её живот. — М-м-м… Это именно то, что мне было нужно. Вам помочь? — Нет, всё готово. Вы отлично выглядите, — он игриво подмигнул ей, она засмеялась и накрыла маленький кухонный столик. Остаток дня они провели за разговорами, шутками и просмотром одного из любимых фильмов Гермионы: «Англичанин, который поднялся на холм, но спустился с горы», и им обоим это понравилось. Северус попрактиковался в смене подгузников и даже покормил Белль из бутылочки. Гермиона почувствовала ещё более сильную боль и сказала ему, что до сих пор ничего не помогло облегчить её страдания настолько, чтобы продолжать принимать лекарства, которые вызывали довольно сильное привыкание. Они потратили некоторое время на обсуждение возможных изменений, существующих зелий и нескольких идей для новых. Северус вернулся в замок как раз к обеду. И сделал он это не просто неохотно — он вообще никогда не хотел их покидать.