***
Северус появился на ужине в Большом зале, но быстро поел и бросился в свои покои, чтобы увидеть Белль — ему просто нужно было пойти к ней. Девочка плакала, когда он вошёл, но прекратила, когда услышала его. — Что случилось, моя маленькая леди? Вы голодны или скучаете по маме? Лу тревожно дёргала руками: — Лу сожалеет, мастер Северус, но Маленькая Белль продолжает плакать. Я сменила подгузник, дала странное молоко из порошка, попробовала игрушки, а она всё плачет! Глаза эльфийки уже начали наполняться слезами, поэтому Северус улыбнулся своей помощнице: — Ты очень хорошо справилась, Лу. О Белль хорошо заботятся, но она просто не привыкла ни к кому, кроме своей мамы, меня и соседки Гермионы, которая иногда присматривает за этой Маленькой Леди. Видишь? Она уже успокоилась. Я почитаю ей, а позже мы попробуем уложить её спать, чтобы я мог на минутку навестить Гермиону и заверить её, что с Белль всё в порядке. Маленькое существо оживилось: — Я пойду приготовлю ванну! — она исчезла. Северус изумлённо покачал головой и взял одну из книг Белль с детскими стишками. После ванны он прочитал их ещё раз, и малышка заснула у него на руках. Только тогда Северус понял, что Гермиона имела в виду, говоря об ощущении принуждения прийти к Белль, и улыбнулся, зная также, что он и ребенок на его руках начали налаживать связь.***
Два дня, которые Гермионе пришлось провести в больнице Святого Мунго, были довольно тяжелыми для всех: для Гермионы — из-за разлуки с ребенком и заживления ран; для Белль — из-за разлуки с мамой и нового окружения; для Северуса — поскольку он изо всех сил старался скрыть присутствие Белль в замке, ему приходилось вставать дважды за ночь, чтобы накормить девочку и/или успокоить её, и он очень скучал по Гермионе. И вот, когда долгожданный четверг, 11-го февраля, наконец, наступил, Северус просто не мог дождаться, когда сделает всю работу, которую он запланировал в этот день, и заберёт Гермиону в замок — их новый дом. Мастер зелий был всего в двух дверях от палаты Гермионы, когда услышал громкие голоса, поэтому ускорился. Он увидел свою разъярённую ведьму и… — Миссис Уизли! — почти кричала юная ведьма. — Мне не нужна ваша помощь! Я специально просила не пускать посетителей, кроме одного человека. — Именно. Поскольку Рону не разрешают приходить, мне пришлось приехать. И колдомедик, с которой я разговаривала, сказала, что тебе нужно расслабиться, и кто-нибудь должен быть рядом, чтобы помочь, если у тебя начнется головокружение. Бери свои вещи и поехали. Я подготовила для тебя комнату Рона. В её волосах вспыхивали синие магические искры, и Северус знал, что это последний шанс, чтобы попытаться успокоить свою ведьму, прежде чем она проклянет Молли Уизли. — Есть проблемы, дамы? Мгновенное счастье, смешанное с облегчением на лице Гермионы, почти разбило тоскливую маску на его лице (которая была на нём только благодаря Молли). — Северус? Что вы здесь делаете? — старая ведьма была действительно сбита с толку его присутствием. — Я здесь, чтобы забрать мисс Грейнджер. Планы изменились, Гермиона? Было очевидно, что она изо всех сил старалась не броситься в его объятия, и это сделало его счастливым. — Вовсе нет. Я ждала тебя. Мне просто нужно… Но Молли прервала её: — Что здесь происходит?! Почему вы называете её Гермиона? — Потому что это её имя. Было бы глупо называть её Бетти. Вам так не кажется? — он сказал это, кидая уменьшенную сумку Гермионы в карман и кладя её руку на сгиб своей. — Итак, я стараюсь быть хорошей свекровью, и этим ты мне платишь? Хамством? Игнорируя меня? Что скажет Рональд? В голосе Гермионы прозвучало тихое гневное шипение: — Что вы имеете в виду? «Свекровь»? Я не замужем и не планирую когда-либо становиться женой кого-либо из ваших сыновей. Я никогда не приглашала вас сюда, никогда не просила вашей помощи, так почему же я вдруг стала грубой? И к вашему сведению: мне плевать на то, что может сказать ваш драгоценный Рональд, — она повернулась к своему волшебнику: — Северус, можем ли мы теперь найти человека, дающего информацию обо мне любому спросившему, и проклясть на следующий год? — С удовольствием, моя дорогая. Оставить ошарашенную Молли Уизли, неспособную ничего сказать, было для пары просто бесценно. Вскоре они нашли молодую ведьму-медика, которая распространяла информацию о женской части Золотого трио, и позаботились о сплетничающей идиотке вместе с её начальником. Затем они, наконец, смогли аппарировать в дом Гермионы. — Признаюсь, я не знаю, что брать с собой. Я должна была подумать об этом на этой неделе, но… ну… Северус обнял её нежно, трепетно поцеловал и с улыбкой ответил: — Возьми всё, что тебе понадобится. Я уже перенёс все вещи Белль, прежде чем забрать её у твоей соседки, — увидев, что она собиралась засыпать его вопросами, он сразу ответил. — Я сказал ей, что старая полка рухнула, и тебя ударила банка, поэтому тебе пришлось остаться в больнице для наблюдения. — Спасибо. — Складывай одежду и другие вещи первой необходимости, а я пойду соберу твою лабораторию — это ускорит процесс, и ты быстрее сможешь увидеть Белль. Благодарная улыбка была дополнена поцелуем, и они приступили к работе. Перед отъездом пара наведалась к миссис Холтон, чтобы успокоить её. Она была рада за Гермиону.***
— Привилегии директора в аппарации чрезвычайно полезны, — сказала Гермиона, улыбаясь, когда они появились в гостиной Северуса. — Они определённо пригодятся. Добро пожаловать домой, любимая, — они нежно, но коротко поцеловались, так как Гермионе очень хотелось увидеть свою дочь. — Большое спасибо, Северус, — сказала она, всё ещё крепко обнимая Белль. — Надеюсь, она не доставляла особых хлопот? — Это не было легко для тебя, Белль, или меня, но она вовсе не была проблемой. Временами было сложно — я не буду здесь лгать — но в то же время это было полезно. Думаю, за эти два дня мы немного сблизились, не правда ли, моя маленькая леди? — спросил он Белль с мягкой улыбкой, и они оба засмеялись, услышав в ответ счастливый визг широко улыбающегося ребёнка. — Я подготовил твою комнату, почему бы нам не пройти туда, чтобы ты могла распаковать вещи и переодеться или принять душ, а затем мы могли бы провести остаток дня, где и как ты пожелаешь, — добавил он с улыбкой. — При условии, что со мной. Тогда она засмеялась и поцеловала его в губы. — Я была бы разочарована, если бы мы не смогли провести день с тобой, любовь моя.***
Гермиона застенчиво предложила им обоим выделить ящик комода друг для друга в своих спальнях, и Северус тут же попросил Лу сделать вторую детскую для Белль в его комнате для гостей. Пара решила провести день в помещении, так как Гермиона всё ещё была немного слаба. На следующее утро должно было состояться знакомство с коллективом Хогвартса. Они решали, что сказать всем и что тем, о ком они (в частности, Северус) заботились. Он разослал всем оповещение о том, чтобы они были в учительской за 15 минут до завтрака, чтобы встретиться с новым профессором на совещании. Северус был настолько счастлив, насколько это было возможно, и если то, как сильно они скучали друг по другу, было каким-то показателем, становилось всё более и более вероятным, что Гермиона примет кольцо, о котором он думал с их первого проведённого вместе Рождества. Оно было готово ещё со вчерашнего дня. Лу (по её собственным соображениям) принесла его из какой-то тайной сокровищницы в поместье Принцев. Директор рассказал эльфу, какие украшения, по его мнению, могут понравиться Гермионе, и верная слуга принесла ему идеальное кольцо: изящное платиновое с мелкими руническими надписями, главный камень — черный бриллиант — был, возможно, не самым большим, но из-за своей чистоты он был одним из самых ценных драгоценных камней в Британии, вокруг него также было несколько крошечных изумрудов. Это был лучший вариант из тех, которые Северус мог бы выбрать сам.***
— Как все вы знаете, я хочу провести эту встречу как можно короче, — Северус начал уговаривать своих коллег успокоиться и послушать. — Недавно я сообщил вам, что нанял кое-кого, кто бы занял пост преподавателя по зельеварению после ухода Горация на пенсию. Прежде чем я приглашу её войти, мне нужно сообщить вам, что она была ранена во время последнего нападения в Косом переулке, и у неё всё ещё есть несколько ушибов, но сейчас она в порядке. Он подождал, пока его слова воспримут, и только потом открыл боковую дверь, чтобы пригласить свою ведьму. — Дамы и господа, я полагаю, вы все помните Гермиону Грейнджер? — Северус ухмыльнулся потрясённым лицам и почувствовал рукой, лежащей на её пояснице, мелкую дрожь, когда Гермиона пыталась подавить смех. — Всем здравствуйте, — сумела застенчиво улыбнуться юная ведьма. — Как ваши дела? На её вопрос люди начали выкрикивать приветствия и свои вопросы. Многие бросились обнимать её, но Северус не позволил — он заслонил свою женщину от восторженной толпы и повысил голос: — Вчера ей едва разрешили покинуть больницу, и только после обещания, что она будет заботиться о своём здоровье и осторожно относиться к полученным травмам. Шесть из семи нетерпеливых обнимателей сели на свои стулья, но Минерва взглянула на них обоих и осторожно обняла свою любимую ученицу за последние десятилетия. — Гермиона, — сказала пожилая женщина, — так рада тебя видеть. И добро пожаловать в нашу семью. Затем МакГонагалл ещё раз обняла Гермиону и заметила, как она содрогнулась от боли. Она немедленно отпустила девушку и посмотрела на Северуса с беспокойством в глазах. Директор покачал головой, почти незаметно произнеся одними губами «позже». — Спасибо всем за такой тёплый приём. Прежде чем кто-либо ещё успел сказать что-нибудь, Северус перебил: — У вас будет время, чтобы пристать к Гермионе с непрекращающимися вопросами после сегодняшнего ужина. На данный момент всё, что вам нужно знать, это то, что мы с мисс Грейнджер пришли к соглашению об её обучении, и из-за предыдущей работы она нанята на неполный рабочий день на время действия других её контрактов. Поэтому она не собирается разделять некоторые наши обязанности, такие как патрулирование коридоров или сопровождение студентов в Хогсмид, пока она не станет работать с нами на постоянной основе. Уильяму просто пришлось вмешаться: — Рон и Гарри наконец-то получат достойные оценки по зельям! Они будут в восторге! — и он засмеялся, однако остальные собравшиеся довольно вежливо улыбнулись или просто выразили лёгкую озабоченность этим заявлением. Гермиона была той, кто затронул этот вопрос (который они обсудили накануне): — Я не оценила предположение, что буду не профессиональна по отношению к ученикам. Однако, чтобы убедиться, что никто не сможет обвинить меня в таком явном фаворитизме, мы с Северусом договорились, что я не буду контролировать проведение тестов текущих двух старших курсов самостоятельно, и не буду ставить им оценки, пока результаты не будут проверены одним из наших Мастеров зелий. По крайней мере, до тех пор, пока я не стану единственным профессором зельеварения, — добавила она с лёгкой улыбкой, и они с Северусом заметили облегчение и одобрение на многих лицах (и некоторое лёгкое замешательство на лице Уильяма). — Теперь, когда я знаю, что никто из вас не будет шокирован во время объявления этой новости за завтраком, мы все можем пойти в Большой зал, — Северус указал на дверь, которая волшебным образом вела в учительский коридор и к боковой двери Большого зала. Все встали при его словах, и директор повёл новую сотрудницу, показывая ей путь. Студенты были удивлены, но прежде чем им удалось поднять какой-либо протест, Северус сообщил им: — Я хочу убедиться, что никто не обвинит профессора Грейнджер в недостаточной квалификации: во-первых, она уже сдала ЖАБА в декабре, и, как вы могли догадаться, её оценки были почти неприлично высокими, — сказал он с ухмылкой и серьёзно продолжил, — и хотя вы должны относиться к ней как к профессору и называть её профессором, она нанята в качестве стажёра, чтобы она могла получить все необходимые знания и опыт. Теперь, полагаю, мне незачем будет напоминать кому-либо, как правильно себя вести? — спросил он, подняв бровь и осмотрев весь зал, но стараясь особенно строго взглянуть на учеников, которые, как он знал, были особенно предвзяты, и на бывших друзей Гермионы, поскольку он заметил очень… странное выражение на лицах самых молодых Уизли. Поттер казался скорее задумчивым. После завтрака Гермиона пошла к себе, чтобы провести хотя бы час с Белль, так как у Северуса по расписанию был первый урок, а после они должны были составить расписание уже для неё. Его составление прошло гладко, и вскоре Северус показал ей свою личную лабораторию и лабораторию Мастера зелий, которую она будет делить (только в учебных целях) со Слизнортом. Обе были достаточно просторными для того, чтобы два человека могли с комфортом варить зелья, не мешая друг другу. Как они условились ранее, в тот день она должна была варить около трёх часов, после — двухчасовой перерыв, а затем они с Северусом приступят к её обучению, в то время как подготовку с Горацием она начинала после выходных, в понедельник, 15-го числа. Северус предполагал, что Минерва хотела бы штурмовать его кабинет или даже класс сразу после завтрака, но у неё были свои уроки, которые нужно было провести, и поэтому она поговорит с ним позже. Он был прав. Минерва вошла в его кабинет без стука, как только закончился её последний урок. Он и Гермиона только что начали её занятие, так что прервать его было не так проблематично, как могло бы быть, если бы они варили зелья. — Северус, Гермиона, могу я вмешаться? — Уже, — ответил волшебник с бесстрастным лицом, но всё же указал на свободное кресло. — Чем я могу вам помочь? Поскольку Минерва ждала, что он отпустит Гермиону, но волшебник не собирался облегчать жизнь своему заместителю, молодая женщина закатила глаза после напряжённого (только для МакГонагалл) молчания и встала: — Северус, я пойду проверю, что у меня в комнате. Отправьте мне сообщение, когда освободитесь, чтобы продолжить наш урок, пожалуйста, — и она сразу же ушла после его кивка. — Что происходит, Северус? — Минерва, казалось, не знала, что она чувствовала: была сбита с толку? Сердита? Счастлива? Любопытна? Раздражена? — Что вы имеете в виду? Будьте точны. — Гермиона Грейнджер? Почему она? И с каких это пор вы двое такие… дружелюбные? И что с ней случилось, что даже чуть более сильные объятия причиняют ей боль? Подожди… Она твоя тайная «подруга»? Северус вздохнул: — Прежде чем я отвечу на любой из ваших вопросов, скажите мне: вы правда думаете, что она не подходит для этой работы? Минерва на мгновение задумалась, а затем покачала головой: — Нет. Я действительно считаю, что она отлично подходит для преподавания, но, честно говоря, я представляла её ученицей под моим началом. Может, при Филиусе. Ни она, ни вы не производили впечатления, что она была чем-то особенна в зельях. Так почему? — Потому что я никогда не смог бы научить её так, как её следовало учить — у неё очень логичный склад ума, поэтому, хоть я инстинктивно разбираюсь в этой области, ей необходимо понять, почему. Я думал, что она лишена воображения, но всё, что ей нужно — найти свой собственный способ учиться и экспериментировать. Я видел, как она варила. Это то, чем она живет с самого конца войны, так что да, я уверен в её навыках зельеварения. И у неё довольно творческий подход. Лоб Минервы был нахмурен в испуге, и через мгновение она спросила: — А дружелюбие? Как это случилось? И когда? — В основном после того, как вы отправили меня проверить её перед началом учебного года — я признаю, для вас это было довольно хитро, — сказал он с весёлой ухмылкой, — хотя и до этого мы неплохо ладили. — Как так вышло? Я никогда не замечала, что вы покидали замок по каким-то другим делам, кроме школьных. Северус вздохнул и объяснил: — Она спасла мне жизнь и заботилась обо мне, прежде чем я смог вернуться сюда. Примерно в середине сентября мы подружились. Минерва, казалось, соединила все точки воедино и, очевидно, пришла к некоторым выводам: — Вы не боитесь, что из-за разницы в возрасте вы будете хотеть разные вещи? Или даже если то же самое, то в слишком разное время? Северус улыбнулся и встал. — Пойдёмте, я покажу вам, где комната Гермионы, если вам что-нибудь от неё понадобится. Ведьма странно посмотрела на него, но последовала за ним. Когда они прибыли в пункт назначения, Минерва наконец спросила, нахмурив брови: — Почему такое отдалённое место? Я понимаю, что вам нравится всякое уединение, которое только возможно, но Гермиона всегда была очень общительной девушкой. — Значит, вы знаете её не так хорошо, как думаете, — он закатил глаза и вскоре постучал в дверь, открыв её через мгновение, и охранные чары немедленно приняли его. — Гермиона, это я с Минервой, — сказал он не слишком громко и довольно мягким тоном, чтобы никого не разбудить, но волноваться ему было не о чем — счастливый писк приветствовал его с пола. — Что ж, привет и вам, моя леди, — словно забыв, что у них есть свидетель, волшебник просто подошёл к своей будущей дочери и легко взял её на руки. — Здравствуйте, Минерва, — начала Гермиона с несколько застенчивым выражением лица, — я полагаю, Северус пригласил вас сюда, чтобы познакомиться с моей дочерью — Аннабель Люси Грейнджер. Мы зовем её Белль. Потрясенная Минерва молча села на ближайшее место, и прежде чем у неё появилась возможность выдвинуть какие-то обвинения, о которых она, возможно, пожалела бы позже, Северус дал необходимые объяснения: — Нет, я не биологический отец, и на самом деле Гермиона не биологическая мать Белль. Гермиона удочерила эту малышку после того, как стала свидетельницей смерти биологической матери. Мы уже уверены, что она маглорожденная ведьма. И чтобы прояснить ситуацию — у нас с Гермионой романтические отношения, о которых вы, Минерва, прекрасно знаете, и это не та причина, по которой она получила работу. Единственная причина, по которой вам это говорят — вы мой заместитель, и вам, возможно, нужно это знать. Белль выбрала этот момент, чтобы заснуть на руках у Северуса. — Я уложу её в кроватку, — сказал он Гермионе и пошёл в спальню, где всё ещё мог слышать разговор Гермионы. — Я только собираюсь рассказать коллективу о Белль и хочу подождать ещё немного, чтобы они привыкли к моему присутствию и увидели, что я не уклоняюсь от своих обязанностей только потому, что у меня сейчас есть ребёнок. — Н-но как насчёт вашей жизни? Вашего будущего? Северус услышал намёк на панику в голосе своей коллеги. Он снова вошёл в комнату как раз вовремя, чтобы услышать ответ Гермионы. — Минерва… Что не так с моей жизнью? Продолжаю ли я своё обучение? Да. Я начинаю карьеру? Да. Есть ли у меня кто-то, кого можно любить и кто будет любить меня в ответ? Да, у меня есть девочка и Северус, которых я очень люблю, и которые любят меня. Я счастлива, и, похоже, Северус тоже счастлив с нами. Волшебник вернулся и увидел своего заместителя, сидящую молча с задумчивым выражением лица. Он расположился рядом с Гермионой и взял её за руку. — Эльфы знают, и мой личный эльф — няня, пока Гермиона будет преподавать, учиться или выполнять другие свои обязанности. Вам сообщают на всякий случай. Есть вопросы? Ведьма повернулась к Гермионе: — Я уже сказала ему, что хочу встретиться с тем, кто делает его таким счастливым. Рада обнаружить, что это вы, моя дорогая. Правильно ли я предполагаю, что никто из ваших друзей не знает о Белль, поскольку в газетах о ней абсолютно ничего не было? — Так и есть. К тому же, кроме Луны, с мая со мной никто не поддерживал связь. — Теперь я припоминаю… сова, которую я посылала вам, так и не доставляла писем, так где вы живете, почему не принимаете сов? Гермиона слегка покраснела от смущения: — Мои охранные чары ни от кого не пропускали послания, кроме нескольких человек. Вы отправили мне официальное письмо из Хогвартса? Минерва подтвердила, кивнув. — Если бы это было по личному делу, оно бы пришло, но у меня не было времени на то, что я считала закрытым делом. Теперь, когда я думаю об этом, я полагаю, что только Северус, Гарри и вы могли бы написать мне, но я всегда была предупреждена, если пытались доставить почту. — А что насчёт мисс Лавгуд? — с любопытством спросил Северус. — Сначала мне нужно было убедиться, что все письма от неё будут безопасны для нас с Белль. Возможно, она могла отправить ревуна, чтобы тот спел «С днём рождения», или прислать мне что-нибудь потенциально опасное, если с ним не обращаться осторожно. Вскоре они закончили разговор, и Минерва обняла их обоих (Гермиону осторожно) и пожелала им всего наилучшего. Гермиона пригласила своего бывшего декана на чай на следующий день, чтобы та как следует познакомилась с Белль, поскольку теперь она была неофициальной бабушкой маленькой девочки, из-за чего в её глазах выступили слёзы.