***
Гарри… Меня рвёт на части от боли потери… Это невыносимо! Словно душу вынули и растерзали. Я маленькая и бесполезная! Никчёмная! Знаешь, если… нет… когда, я смогу использовать магию, то сделаю всё, чтобы больше никто из тех, кто меня окружает не погиб. Сколько можно? Когда я уже стану достаточно сильной, чтобы прекратить всё это? Мне было плохо, когда предавали огню воинов клана… Гарри! Сейчас я плачу кровавыми слезами… Я слишком чётко вижу этот мир, Гарри… Он ужасен! Помню каждый всполох ритуального пламени… Такое хрупкое на вид тело… Говорю с тобой, потому как иначе сойду с ума просто, сидя в углу комнаты ночью, куда забилась в поисках успокоения. Почему?! Почему… Ты знаешь, я, да и ты… мы же не могли адаптироваться к жизни. Не могли отпустить прошлое, чтобы нормально жить после войны, а здесь я живу войной, Гарри. Война живёт нами! Это невыносимо. Они все мрут как мухи! Глупцы! Зачем? Прекратите! Когда ты меня уже выдернешь отсюда? Когда? Гарри… Не смей забирать меня… Не смей! Как я оставлю тех, кто ещё жив, кто мне дорог, кого люблю? Как, Гарри?***
Что ты на меня так смотришь? Не надо на меня кидать такие странные взгляды. Я тебя себе надзирателем не выбирала. Не вымещай на мне свою ревность, женщина. — Чётче движения, — поправила мою руку стройная и изящная Учиха, которая вдалбливала в меня знания со скоростью пулемётной очереди. Жёсткая, волевая. Надменная. В ней слишком много всего, что меня отталкивает и я хочу перенять, чтобы суметь выжить и не сломаться. Умная. Уловила, что я в повторении пройдённого материала не нуждаюсь и оценив это, решила отделаться от обучения как можно скорее. Я не против, слишком явно мы не терпим друг друга. У нас взаимная, необоснованная неприязнь. Мне скоро четыре года, но я уже не нуждаюсь в опеке и надзоре. Изаму в моём возрасте уже признали гением, он покидал клан для разведки. Я слабачка по сравнению с ним и это заставляет меня забыть жалость к себе. Да я стала грубее. Жёстче. Реже улыбаюсь в отсутствие братьев. Рву жилы на тренировках, а потом еле волочу ноги от усталости. Так нужно. — Внимательнее, — сделала повторное замечание Учиха, которое я проигнорировала. Сама знаю! Жаль в клане почитать нечего. У меня ломка от нехватки бумажных носителей информации и отсутствия любимого запаха библиотечной пыли. Всё что я нашла и вытребовала, давно прочла. Ну ты же знаешь, как быстро я читаю, Гарри, так что мне трёх месяцев хватило на прочёсывание клана в поисках макулатуры и всю её проглотить. Мне надо было успокоиться. Уединиться. Спрятаться и раствориться в буквах. Хорошо, что Кэтсу онии-сан, единственный из братьев, кто меня поддерживает в любви к чтению и, если получается, приносит в клан всё, что испачкано чернилами. Недавно добыл переписку сестры одного феодала с любовником, и я увлеклась их романом не на шутку, а ведь никогда не любила подобное чтиво! Но какой слог, Гарри! Какие чувства, эмоции! Страсть! Меня даже немного отпустило. Самую малость. Да чтоб тебе соплохвост в призывное животное попал, женщина! Сейчас дыру мне в затылке взглядом проделаешь, если продолжу молчать… — Благодарю, ваши замечания делают меня лучше, — отозвалась и продолжила занятия каллиграфией. На плечи давило раздражение Учиха Айяно, которая специально медленно кругами ходила, действуя на нервы. Усмехнулась. Слабо. Не впечатляет. Ты же не профессор Снейп, Айяно. Не думай, что выведешь меня из себя. — Надеюсь, — сухо ответила девушка, уже вторая за последний год любовница отца. Первая была куда как приятнее, но она исчезла из нашей жизни неожиданно и в неизвестном направлении. Ходили слухи, что она предала клан, но как-то вяло верилось в это. На смену Касуми пришла вот «эта» и я жду, что она отстанет от меня! — Изящнее! — Вы думаете? — притворно удивилась и подправила элемент. — Действительно, ваши замечания не имеют цены, Айяно-сан. Уверена, отец поэтому назначил вас учить меня.***
— Кэтсу онии-сан, а можно я буду ухаживать за твоим ежиком? — спросила брата, осторожно удерживая в ладонях маленький колючий комочек. В груди затрепетало сердце от умиления. Какое чудо… — Можно, — ответил мальчишка и пальцем коснулся носика зверька, на что тот забавно фыркнул и спрятал мордочку в иголках. — А как ты его назвал? — Мерлин, стыдно признаться, но я никогда ежей близко не видела, Гарри! Какой он чудесный! — Тэкуми-сан, — погладил меня по голове Кэтсу и улыбнулся, когда я, жмурясь от солнца, посмотрела ему в лицо. Не надо слёз. Тэкуми — ремесленник. Я называла Изаму — мой маленький ремесленник… В волосах Кэтсу играло солнышко, а на щеках были ямочки. В глазах скрывалась тоска и боль. Десятилетний мальчишка, по местным меркам — парень. Воин. Защитник. Ему плохо… Не только я потеряла старшего брата, но и Кэтсу младшего. Мы все потеряли дорогого нам человека. Мы все несём эту боль. — Тэкуми-сан, вы позволите напоить вас молоком? — рассмеявшись, хотя хотелось разреветься, спросила у ёжика и осторожно передала в руки брату. — Я быстро! Забегу к бабушке и принесу! — Беги, — велел мне мальчишка и устало привалился к дереву. — А я его тогда яблоком покормлю. Поспеши только, мелкая. Кэтсу только что вернулся в клан с отрядом Анайо-сана, но не захотел заходить в дом, чтобы отдохнуть. Вместо этого позвал меня, чтобы показать свою находку. Взяла большой кувшин молока у Чо-сан и блюдце. Отставила всё в сторонку, и по запаху найдя приготовленную недавно лапшу, поспешила наполнить чашку для брата. Я его голодным не оставлю! Если у них с отцом разногласия и Кэтсу его избегает, это не значит, что нужно быть голодным! — Донесёшь всё разом? Не уронишь? — с улыбкой спросила меня женщина, которая нарезала рыбу острым ножом. — Руки уже слушаются, после тренировки? — Разумеется! — что за глупый вопрос? Подумаешь, немного подрагивают, так это пустяки! — Ну давай, давай… — усмехнулась моя кормилица. Наша кормилица!***
— А у него призыв жуткий! — рассказывал нам старший брат о своих приключениях и встречи с врагом. Мы сидели на поляне за нашим домом. Мальчишки разожгли небольшой трескучий костёр. Сверху на нас смотрели миллиарды звёзд. Было немного прохладно и я притащила одеяла, чтобы стало уютно и тепло сидеть, накрывшись ими. Как же хорошо! В траве шуршал ёжик. Стоило только Кэтсу вернуться в клан, Тэкуми топал к нему. Не разу не потерялся и в лес не убежал! — Какой? — спросил Мадара, у которого я сидела в ногах, прижимаясь спиной к его груди, а братик обнимал меня, укутав в одеяло. Непроизвольно коснулась своей подвески. Я верю, что ты с нами Изаму, мой маленький ремесленник. Мы тебя любим. Ты в наших сердцах, мой дорогой братик. — Жуткий! — сделал большие глаза Кэтсу. — Да как он хоть выглядел? — не выдержал Исаму и подался вперёд. Глядя на него, я вижу, как мы все похожи. Хоть и не близнецы. Единая кровь. — Как пиявка, но огромная! Размером как та скала, с которой мы прыгали в реку пять дней назад! А пасть круглая и в ней несколько рядов острых зубов! — Фу… — скривилась, представив зрелище, по коже даже мурашки побежали. — Омерзительно! — Ого! — Мадара и Исаму напротив, кажется были бы счастливы лицезреть эту тварину. — Она как бросится вверх и вбок! — показал собственной рукой манёвр брат и резко сжал ладонь в кулак, словно свою пасть тварь. — И сразу же на Анайо-сана! А тот ей прямо в пасть Огромным огненным шаром! — И? — ещё чуть-чуть и Исаму свалится в костёр! Да и Мадара сильнее сжал меня, сейчас рёбра сломает! — Что дальше? — А она и проглотила шар! И ничего! — развёл руки в стороны наш рассказчик. — Совсем ничего? — удивился Мадара. — Ага! Ровно секунду ничего, а потом как рванула! — на лице старшего брата отобразилась непередаваемая смесь эмоций. Кэтсу видимо прокрутил перед глазами воспоминания, и они оказались не самыми весёлыми в его жизни. — Мы три дня отмыться не могли… От нас воняло тухлой рыбой. Отстой… — Ха-ха-ха! — расхохоталась, аж слёзы из глаз брызнули. И почему я одна смеюсь? Неужели им не смешно, так как мне? Мальчишки! — Я должна была посочувствовать? — резко прекратила смеяться. — Прости, онии-сан! Мадара прижал меня к себе крепче. Исаму ущипнул за щёку, а Кэтсу потрепал по моим жёстким, чёрным волосам. — У тебя очень красивый смех, имото, — сказал с улыбкой Исаму, чем засмущал до румянца на бледном лице. Передал мне бамбуковую кружку с горячим, травяным напитком. — Держи. — Спасибо. Потупила взор на свои пальцы, принимая из рук брата кружку. На самом деле неудобная утварь, у неё нет ручки и мне приходится держать её двумя руками. Хорошо, правда пора было сворачивать наш ночной пикник. Отец должен вернуться в клан с рассветом, а нам необходимо было выспаться. Но братья ещё долго говорили совсем не на детские темы. Обсуждали свои стычки с врагами. Новые техники. Делились опытом. Засыпающую меня, на руках нёс Исаму, а я, пряча замёрзший нос в его рубашке, проговорила: — Я вас люблю. У меня самые лучшие братишки во всех мирах! — шмыгнула. Замёрзла, наверное. — И мы тебя любим, имото, — ответил Исаму, заставляя моё сердце колотиться о рёбра ещё сильнее. — Спи уже. Будешь завтра носом на тренировке клевать. Отец разозлится. — Не буду клевать, — фыркнула. — Я не курица!***
— Не обижай Тэкуми-сана, отец! — сжимая от злости кулаки, требовала я, но при этом не смела повысить голос. — Он всего лишь ежик. — Изуна. Он больше не войдёт в дом, — приговорил мужчина. — Ночью был дождь… Я занесла блюдце с молоком на веранду. — Он всю ночь топал и нервировал меня. Его место в лесу. — Я поняла, — очень медленно и осторожно прошла мимо рассерженного отца, под его тяжёлым взглядом. На выходе подобрала прижавшегося к стене ёжика и выбежала. Изверг! Безжалостный! Жестокий! Как он может? — Имото… — к моему плечу прикоснулся Мадара, и я поспешила стереть слёзы рукавом рубашки, так как ладошки были запачканы землёй. До того, как вбежать в дом, расслышав возмущение отца, я копалась в нашем символическом саду камней. Облагораживала небольшими кустарниками. Пыталась заговорами укоренить шиповник. Я в своём будущем, лучшем в мире саду для любования уже и вишню посадила в свой рост, невысокую — тридцать девять дюймов, но она принялась, и я была этому рада. — Всё хорошо, онии-сан… — ответила Мадаре и натянуто улыбнулась. Я, наверное, и правда ребёнок, раз меня приходится успокаивать старшему брату. Вошла в роль, взрослая ведьма… эгоистка. — Имото, — сел рядом братик. — Отец зол, но не избавился от Тэкуми-сана. Посмотри на ежика. Он цел и здоров. Действительно, Тэкуми-сан бодро побежал в своё гнездо в корнях дерева, на котором всегда висели мишени для тренировки метания оружия. А ведь мог не пережить удара о стену, не рассчитывай свои силы отец. — Всё равно так делать нехорошо, нельзя обижать слабых… — вздохнула и вытерла руки о передник. — Потренируешься со мной? — Да, пойдём, — легко согласился брат, чем меня сильно обрадовал.***
— Изуна, прекрати! — уже насильно оторвал меня от себя Исаму. — Я просто иду в патруль, ничего со мной не случится. Каждый раз одно и тоже! — возвёл очи к небу и за шкирку подняв меня, передал на руки Мадаре. — Присмотри. — Я просто скучаю, онии-сан! — пробурчала в своё оправдание и словила на себе жёсткий взгляд отца. Вот вроде между нами расстояние приличное, а такое ощущение, что Таджима мне сейчас по затылку ударил. — Прости. Возвращайся скорее, Исаму онии-сан. Отвернулась и прижалась к Мадаре. Обняла мальчишку крепко, насколько хватало сил. — Изуна, — растрепал мои волосы Исаму, заставляя вновь обернуться, а Мадаре пришлось поставить меня на землю. — Возьми. Можешь потренироваться с ним, пока меня не будет. Потом, я научу тебя метать кунаи точно в цель. — Спасибо! — вновь не сдержалась и порывисто обняла брата, но тут же отпрянула и приняла из его рук оружие. Его кунай. — Он точно тебе не понадобится? — Я добыл для себя круче, — растянул губы в улыбке парень и постучал по подсумку. — Хорошие трофеи достались. Боги! В его возрасте в аниме дети только академию покидали, а он уже ветеран. Сильнейший воин клана. Через пару лет его назовут мужчиной. Век шиноби скоротечен. — В дом, — коротко бросил отец, который медленно подошёл к нам и положил ладонь на плечо своего сына. — Отосан, — кивнул Исаму. Не могу его отпустить. Мне страшно. — Идём, Изуна, — взял меня за руку Мадара и потянул домой. — Хочешь помочь мне? Не смогу… Тяжело вздохнула и подняла голову. — В чем, онии-сан? — несмотря на тревогу, что не покидала меня с самого утра, я решила улыбнуться и отогнать плохие мысли куда подальше. — Я собирался опробовать новую ловушку, меня Кэтсу нии-сан научил, — улыбнулся и взял меня на руки, я не против, люблю обнимать дорогих мне людей. — Он сказал мне по секрету, что уже приготовил для тебя подарок, на день рождения. — Подарок… — радоваться не получалось, я думала совсем о другом… Мадара так же, как и братья покидал клан, но был всё равно чаще со мной, потому, как его отец реже занимал делами клана. Готовя из Кэтсу и Исаму преемников. Еще какой-то год и я также стану полноценной боевой единицей клана. Сомневаюсь, что от пятилетнего ребёнка будет реальный толк, но у меня будет целый год, чтобы постараться не убиться сразу же. Я не заставлю братьев за меня волноваться. Буду сильной. — А когда он вернётся? Кэтсу онии-сана нет третий день. Он всегда возвращался вовремя, как и обещал, — спросила Мадару. Посмотрела туда, где совсем недавно мы разговаривали с Исамой. Ни брата, ни отца уже не было видно. Ушли. — Он задержался, — чуть дрогнувшим голосом ответил Мадара, а я непроизвольно сильнее вцепилась в его рубашку. — Исаму нии-сан отправляется вместе с отцом его встретить, Изуна, всё будет хорошо, малышка. — Всё будет хорошо, — вторила я брату и понимала, что сердце бешено стучит вопреки моим надеждам. Что-то случилось. Что-то нехорошее. — Но у меня день рождения… утром… — Они успеют!***
Айяно погибла вчера при нападении на наш клан. В ночь перед моим днём рождения. И мне искренне жаль. Мне больно. Мне больно от понимания того, что несмотря на нашу неприязнь, она заняла место в моём сердце, а я не смогла её спасти. Я ничто в свои четыре года. Только помеха! Это худший год в обеих моих жизнях. Он оставил дыру в груди. Боги! Эта девушка могла стать мне и братьям приёмной матерью. Я могла проявить к ней больше внимания! Она должна была родить ребёнка. Моего младшего брата или сестру. Отец при всей своей холодности был нежен с ней. Она была дорога ему, хоть и не любима. Как он примет её потерю, когда они с братьями вернутся? Мадара ранен, но не смертельно и это единственная хорошая новость. По моим щекам текут слёзы, а Учиха готовятся мстить и ждут лишь приказа отца, который задерживается. Я не могу больше видеть смерть, Гарри. Айяно погибла, защищая меня, когда враг, используя неизвестную ранее технику, смог незамеченным пробраться в клан. Ударить в тыл. Он точно знал куда шёл. Он был либо сенсор, либо ему сообщили, где находится в поселении дом главы клана. Слишком много крови… Чо-сан отправила нас к себе, а сама отмывает комнаты и стены. Кровавый день рождения. Айяно носила под сердцем ребёнка, Гарри. Он не был виновен в том, что мир погряз в ненависти и боли.