Филатория

      Одной из крупных столиц Великой Империи Филатории являлся Вармиос. Всего столиц было три: Алвара-Ра-Ра, что находилась на самом юге страны, Дрэгон-Стоун, чье местоположение было в северной стороне, и Вармиос — в самом центре.       Вармиос славился своими весёлыми фестивалями, доброжелательными жителями, громкими песнями и кровавыми играми.       В мире, где любой спор решался игрой, а само слово «игрок» давно относилось к числу профессий, жизнь ничего не стоила, но и она же была основной ставкой в любой игре. Игроку, на счету которого было не менее сто побед, Империя даровала титул и земли, могла наградить особым магическим даром или отдать редкого магического зверя. Эта профессия действительно ценилась, но была слишком опасна. Никогда не знаешь, когда Фортуна отвернётся от тебя.       Именно в Вармиосе каждый год в цикл Воскрешения открывался сезон игр после фестиваля Цветов, и только после одной из самых крупных столиц эстафету брали другие города, продолжая сезон. Закрытие тоже проходило в Вармиосе в цикл Увядания за шестнадцать дней до бала Кровавой луны. В цикл Небытия игры не поощрялись, но и не были запрещены, они проходили в подполье или в альянсах.       Если пройти через мост от замка Алая Роза в сторону парка чёрных камелий и свернуть на улочку у пекарни миссис Ланси, а затем пройти вниз к выступу Драконьего хребта, то можно выйти на бар мистера Шелдона, который держал арену на сто пятьдесят человек под своим заведением и не считал это преступлением. Законом не запрещено, да и налоги он платит, а значит все в порядке. Именно мистера Шелдона каждый год пытались поймать на проведении игр в своём подполье добрые стражники города, но ничего не получалось. Старый прохиндей только улыбался, считая выручку с игр, и качал головой, мол, что вы, господа служивые, у нас только выпивка и закуска, а арена внизу так, для домашних. Подобных мистеру Шелдону в столице было тысячи, как в принципе, и в других городах. Тех, кого ловили минимум ждало письменное предупреждение, максимум — штраф в особо крупном размере.       «Нет» играм в цикл Небытия сказала Императрица после смерти лорда Хиггинса, что погиб на озере, провалившись под лёд. Он был одним из приближенных Императрицы и находился на должности Королевского Советника, его ум и расчетливость не раз помогали стране. Должность пустует уже двести лет, правительница на это лишь лукаво улыбается и говорит, что всё ещё ждёт возвращение старого друга, но на вопрос: когда же он вернётся — только бессмысленно бросает: «К лунному чаепитию».       Чайная традиция лунных чаепитий — одна из прекраснейших традиций этого мира — зародилась ещё в глубокой древности. Не выпить чай в полночь во время полной луны под звездным небом считалось чуть ли не преступлением. В народе было поверье, что травы и вода в полнолуние заряжается особой энергетикой, да и вообще это дань уважения к Богам и к детям Ночи.       Молодой мужчина вышел из книжного магазина, убирая на ходу в кожаный мешок несколько фолиантов. Яркие лучи солнца отражались от витрин, крыш домов, ограждений, фонарей и слепили глаза. Неприятное ощущение, и он почему-то никак не мог привыкнуть к этому, хоть прошло уже и несколько дней, как парень прибыл в Вармиос на «Прекрасной Ундины», торговом судне Империи. Он служил на нем юнгой долгие семь лет, но теперь решил осесть в столице и наконец-то воплотить свои планы в реальность.       Парень прошёл мимо кондитерской, направляясь к площади. В его внешности не было ничего примечательного, но она притягивала взгляды, и всякий прохожий, завидев его, мог сразу сказать, что он ребёнок ночи. Чёрные волосы со слегка вьющимися кончиками, правильные аристократические черты бледного лица, прямой нос, тонкие губы, красиво выпирающие скулы, серые глаза с зелёными крапинками, холодные, словно лютые морозы северных долин, тёмные, как глубины океанов и пронзительные, будто лезвие кинжала. Наверное, именно эти глаза и привлекали внимание. Такие чужие в этом теплом крае и одновременно родные этому месту. Мужчина был очень красив, высок, безупречно сложен, настоящее совершенство, тонкая работа ювелира, однако есть во всем его облике какая-то отрешенность, холодность, замкнутость, будто он совсем не понимал своего великолепия. Будто был далек от всего этого.       На площади как всегда было многолюдно и шумно. Тут и там пестрили цветные яркие платья юных модниц, что ходили стайками между прилавками уличного рынка, бродячие музыканты распевали баллады о прекрасных девах, дальних странах, и героях, собирая веселую толпу возле себя, торговцы кричали на перебой, завлекая покупателей, а над самой площадью, в парящей арене, уже вовсю шла игра, и внизу зрители активно делали ставки.       Брюнет только подошёл к одному из прилавков, присматривая себе травы, как на небольшой выступ в самом центре запрыгнул невысокий эльф и затрубил в трубу. Звонкие голоса, весёлые песни и громкие споры тут же стихли, и юный глашатай, убрав трубу на пояс, сделал важный вид, достал свиток, нарочито медленно разворачивая его, и громко провозгласил: — Сегодня ночью скончался Великий Светлый Придворный Маг её Великолепия Джерими Браун, Хранитель Мудрости. Жрицы храма Ро пытаются установить причину смерти, но все сводится к остановке сердца. Джерими Браун был уже в возрасте и прожил не одно столетие, но сделал множество открытий и помог миллионам существ. Церемония прощания назначена на послезавтра в двенадцать дня в храме Ро у подножья Драконьего хребта. Всем желающим проводить старца в последний путь просьба не опаздывать. — эльф также важно свернул свиток в трубочку и спрыгнул с выступа, а затем исчез в городской толпе.       Улица снова ожила, с разных сторон послышались разговоры о старом придворном маге, строили теории и догадки о настоящей причине смерти, вспомнили его дочь, начали предполагать, кто теперь займёт его место.       Парень выбрал несколько пучков мяты, пару корней терновника и асфоделя, взял ещё немного трав на развес и расплатился, забирая покупки. На первое время хватит, а дальше пройдёт к лесу и соберёт нормальное количество ингредиентов для зелий. Хорошие маги неплохо зарабатывают на продаже различных снадобий, а раз он решил осесть в Вармиосе, работа бы ему пригодилась.       Молодой мужчина поднял голову, взглянув на прекрасный алый замок на вершине холма с чёрными черепицами, высокими затемненными окнами, вычурными фигурами драконов из черного мрамора, что открывали свои пасти и когтями вписались в красный камень стен дворца.       Парень поправил лямку кожаного мешка и, убрав руки в карманы чёрного плаща из тонкого сукна, направился верх по улице.       Замок «Алая Роза» принадлежал её Великолепие Императрицы всея Империи, что заведовала внутренней политикой, пока её братья копались во внешней. По слухам она была красива, словно нераспустившийся бутон, великодушная, добра и мила со всеми, не смотря на их положение в обществе. Некоторые удивлялись её простоте и благосклонности, другие ценили и дорожили, а третьи только ругали за наивность и защищали ценной своей жизни. Многие также говорили о её детском и игривом характере, хитрости и лукавстве в уголках алых глаз.       В данный момент Императрица достаточно большой страны бежала по коридору первого этажа к саду. Именно, что бежала, подобрав подол пышной алой юбки и постукивая небольшими каблучками золотистых туфель по белой мраморной плитке. Две забавные косы давно растрепались и потеряли свои чёрные ленты где-то по дороге, оставив за собой кудрявые пряди, что трепетали от лёгкого ветра с открытых окон. Она никуда не торопилась и точно не бежала на тайную встречу. Девушка просто сбегала. Вот так легко и почти бессмысленно она сбегала в сад, в надежде, что её преследователь потерял её ещё в проходе второго этажа, ведь она довольно профессионально петляла между коридорами. Бегать в туфельках было жутко неудобно, но потерять их сейчас было никак нельзя. Зачем ей оставлять следы? Она решила про себя, что обязательно скинет эти туфли уже в саду в озеро за замком, ведь тот стоял на холме, но для начала нужно добраться до сада, а от него до каменных стен, где под пышным кустом роз есть проход с размером кроличьей норы. Эти мысли грели душу, как кружка горячего чая с мёдом и лимоном в снежную ночь. От них невольно хотелось улыбаться с детской простотой и наивностью. Ещё немного и она свободна, словно птица феникс, что только пробудилась ото сна и взмыла в высокое небо.       Впереди показались резные двери и два стражника, что охраняли вход в сад, а значит и два потенциальных свидетеля. «Ну и ладно. Оставлю тогда им эти ходули.» — подумала девушка, снимая на бегу золотистые туфельки с жёлтым топазом, что привёз ей старший брат в качестве подарка в том году. К туфелькам шли украшения, лёгкое открытое платье и прозрачно-золотистая шаль. Но шаль она сегодня оставила на письменном столе у книг по политологии и истории, когда строила план побега, а для короткого белого платья, что придавало ей невинности и не сковывало движения, было ещё слишком рано.       Девушка покрепче схватила пару туфель и кинула их в руки одному из стражей. — Ваше Вели… — молодой мужчина дрогнул, неосознанно открыв рот, поймал на лету обувь Императрицы, но увидев как та прикладывает указательный палец к губам, сразу умолк, поклонившись.       Второй мужчина уже в возрасте поспешил открыть ей двери и пропустить в сад. В замке «Алая роза» было три сада. Один располагался возле входа в замок и был усеян белыми цветами разных видов. Второй сад находился в северо западной части и, по сути, считался фруктовым из-за обилия плодоносных деревьев. А третий сад, куда бежала девушка, раскинулся в задней части территории замка и считался личным местом для проведения чаепитий Императрицы. Именно сюда и вышла девушка, осторожно вступая босыми ногами на свежую первую траву. Ясное чистое небо заставило на несколько секунд застыть на месте. Бескрайнее и просторное, но такое далёкое, оно будто смотрело на всех свысока, тихо наблюдало и смеялось вместе с первыми птицами. В воздухе кружил еле уловимый аромат смолы с тонких деревьев, он наполнял лёгкие и будоражил мысли. Хотелось упасть на траву и наслаждаться этим небом, запахом, видом. Но ей все ещё нужно было бежать, пока её не поймали. Девушка перевела дыхание и быстрым шагом пошла вдоль замковых стен, перебегая от них в тень ещё голых деревьев, но на которых уже виднелись первые почки, и обратно. Босиком стало намного удобнее. Сразу появилась лёгкость, беззвучность шага и приятное покалывание в ступнях.       «Как было бы здорово бегать по пролетам лестниц без обуви! Может издать на досуге указ, разрешающий ходить босиком в моем доме? Эх, но он меня снова раскритикует.» — вздохнула девушка, добравшись до конца сада к пышном кусту с проходом.       Загадочный «Он» как раз и был преследователем маленькой Императрицы и, по совместительству, её учителем и наставником. Почти старик имел прыткость кузнечика и гибкость льва, иначе, как бы ему удавалось все время ловить беглянку и с бычьим упрямством возвращать её обратно к столу с учебниками. Но в этот раз она сумела его запутать достаточно, чтобы взять себе фору в этом марафоне догонялок и пряток. Осторожно сев на колени, девушка стала раздвигать пышный куст роз, раздирая свое платье и превращая алые рукава в лохмотья. Было немного больно, но дух авантюризма не считал эти царапины и потерю дорогой ткани серьёзными проблемами, поэтому вскоре беглянка полностью нырнула в куст, ища взглядом небольшую норку под стеной. Она ведь может уменьшиться до размеров пылинки, а значит точно должна пролезть. Не зря же у неё такой маленький рост. Значит, он должен быть полезен. Чисто теоретический, если вмещается голова, то и тело должно пролезть. Девушка закатала подранные рукава и улыбнулась: время проверять на практике.       Убегать за пределы замка к небольшому озеру стало своеобразной традицией и глотком свежего воздуха. Можно даже сказать — лёгкой отдушиной. Бегать по большим валунам в воде и мочить ножки, кружась по мелкому дну, сидеть с хорошей книжкой под плакучей ивой, что способна спрятать под своими ветвями целую армию, а не только маленькую беглянку — разве это нельзя назвать святым местом? Здесь также хорошо устраивать пикники и строить замки из мокрой глины. Двумя словами «идеальное место», чтобы сбежать от дворцовой суеты и почувствовать себя простой крестьянкой или служанкой, которая встречает на берегу богатого герцога или графа, и они влюбляются в друг друга с первого взгляда. А после всего этого можно вернутся в замок, взять в руки веер, раздать приказы и почувствовать себя настоящей правительницей. Хотя, по сути, она и есть Императрица этой страны.       Но сегодня у этого побега была немного иная цель, чем просто насладиться одиночеством. Девушка спустилась вниз по тропинке к зеркально чистом озеру, запрыгнула босыми ногами на валун и, поставив руки ко рту, закричала: — Вита! Вита! — с минуту ничего не происходило, но маленькая беглянка подняла глаза к небу, пытаясь что-то там разглядеть, и, наконец, увидела маленькое огненное пятно, а следом и пронзительный птичий крик.       Ярко рыжий феникс стрелой нёсся прямо к девушке, отзываясь на её зов. Молодая птица закружилась возле подола истерзанного платья, позволяя алым искрам оставить прожженные дырки на ткани, а затем послушно села на тонкое предплечье, обхватывая лапами руку. Сама птица была не такой уж большой. Наверное, высоту её тела можно было сравнить с вытянутой вазой для цветов, но хвост Виты был настолько длинным, что буквально подметал собой землю, сидя на чужом предплечье и требуя ласки.       Феникс действительно был очень молодым. Вита родился пару дней назад из пламени свечи в комнате Императрицы. Правительнице тогда не спалось, и она решила зажечь свечу и прочитать, как вдруг маленький огонёк превратился в огненный вихрь, и алая птица вспыхнула над зажженной свечой. Феникс был великолепен, его сладострастная песня о возрождение тогда пленила девушку. Эти пару дней сейчас казались вечностью. От этой мысли беглянка хихикнула и почесала за хохолком птицы. — Вита, у меня есть для тебя важное задание. — Императрица аккуратно достала из-под пояса игральную карту, которая в её руке обратилась в плотный конверт. — Ты обязательно должен доставить это письмо адресату. Прямо в руки, Вита, понял?       Феникс уверенно кивнул головой, тихо курлыкнув, и взял письмо в свой крючковатый клюв. Он гордо нахохлился, понимая какую важную роль ему дали, и величественно взмахнул крыльями, отпуская руку Императрицы. — Я надеюсь на тебя, Вита! Не подведи! — девушка улыбнулась, наблюдая как её питомец стремительно летит вверх, оставляя за собой алую полосу.       Она с облегчением выдохнула и приложила руку к сердцу. У неё получилось. Девушка улыбнулась и аккуратно развернулась, намереваясь спрыгнуть с большого камня, но внезапно она проехалась ногой по скользкому мху и полетела назад, где открывался вид на прозрачную воду и на каждую выемку на дне. Императрица вскрикнула, закрыв руками лицо, но почему-то не услышала брызг и не почувствовала само падение. — Ваше Великолепие! Долго Вы собрались развлекаться? Подумать только. и неделя не прошла, а Вы снова за старое! — скрипучий старческий голос заставил девушку скривиться и открыть глаза.       Она висела в воздухе в пару сантиметров от воды и теперь глядела на свое отражение. Пухлые щёчки, алые по-кошачьему узкие глаза с чёрными угольными стрелками, что добавляли взгляду лукавства и остроты, тонкие губы и небольшой аккуратный носик, растрепанные темно — русые волосы, что кудряшками свисали к кромке воды и раскачивались от лёгкого дуновения ветерка. «Злобный старик… Как у него это получается?» — фыркнула маленькая правительница и сложила руки на груди. Менять свое местоположение она не собиралась из чистого упрямства. Старик вздохнул, наблюдая за этим, и неспешно подошёл ближе, опираясь на толстую трость. — Ваше Великолепие… — Но у меня сегодня очень много дел! Я не могу сидеть над твоими книгами целый день. Мне нужно подготовить все: похороны, небольшой банкет по случаю возвращения моего друга, послать запрос в башню магов, чтобы они прислали кого-нибудь на место Брауни, ещё на носу открытие игрового сезона, а значит как минимум ещё пять мероприятий и это, если не учитывать аудиенции и собрание аристократов… — Позвольте мне Вам помочь. Я, конечно, не господин Брауни, но тоже неплох в магии, поэтому могу взять на себя небольшие мелочи. — Старик поклонился, и Императрица даже смогла услышать скрип его костей.       Девушка вздохнула, нехотя осмотрела свои раненные руки и осторожно поплыла по воздуху к берегу, где уже благополучно встала на редкую траву обоими ногами. — Утром я отправила Хакли с извещением о смерти Брауни к мисс Софии, поэтому сейчас мне действительно не повредит помощник, но, профессор Эмбер, Вы действительно готовы взять сегодня на себя обязанности моего секретаря? — Императрица лукаво улыбнулась и состроила серьёзную физиономию, подняв указательный палец вверх. — Это довольно сложная и тяжёлая работа. — Педагогика, Ваше Великолепие. Вот истинная сложная и тяжёлая работа. Доверьтесь мне. Мы, учителя, довольно многофункциональны и многозадачны. — старик поклонился и слабо улыбнулся, почти отзеркалив улыбку своей ученицы. — Вас хочет видеть Его Сиятельство. — Брат? Он уже здесь? — девушка встрепенулась и тут же осмотрела себя.       Если братец увидит её в таком нелестном виде, то снова обругает её, будто провинившегося котёнка, а затем будет разбираться со всем персоналом замка, ведь где это видано, чтобы Императрица сия Великой Империи выглядела так, словно на неё напали и изваляли в грязи. Девушка сглотнула, нервно сжав в руках подол платья. — Служанок мне и фрейлин в комнату. — она взглянула на своего учителя, выпрямив спину. — И пригласи брата в третий сад на чаепитие. Скажи ему, что я поприветствую его только там.       Старик вновь учтиво поклонился девушке, но она уже побежала в сторону своего тайного прохода. Ей нужно было как можно скорее привести себя в порядок и встретить брата в подобающем виде.

***

      Небольшой серебряный чайничек вскипел за считанные минуты и теперь звонко свистел, намекая хозяину, что не мешало бы его выключить. Аластор неохотно оторвался от книги и слез с подоконника, оставляя на нем свое чтиво. В медную кружку упала горстка трав, а затем их залили кипятком, давая настояться. Честно говоря, он не был фанатом чая, больше предпочитал кофе, но в отличие от напитка из зёрен, заваренная трава имеет больше целебных свойств и разное применение. Например, сейчас в его кружке обычная ромашка, но у этого цветка много свойств, и смотреть на него с высока не получалось.       Внизу послышался чей-то басистый голос, а затем звонкий смех. Аластор прикрыл глаза, вздохнув, и взял кружку с напитком. Он снял на время дешёвый номер в таверне «Зеленый змей», что пользовалась популярностью из-за низких цен. Качество же еды и напитков в этом месте оставляло желать лучшего. Но немногие знали, что это место было довольно популярно у знати, что хотели встретится незаметно, смешиваясь с толпой, и провернуть пару тройку заговоров в теории. Также из-за расположения таверны, а находилась она в нескольких улицах от площади, тут легко можно было узнать все сплетни, которыми только может кишить королевство: от самых абсурдных до приближенных к реальным событиям. Вот только Аластор не любил шум и шумные компании. Хоть он и проходил довольно долгое время под флагом торгового судна империи, ему все ещё было тяжело привыкнуть к большому скоплению народа. — Будто орков выпустили на свободу. — недовольно цокнул он и открыл окно, впуская свежий воздух.       Он поставил кружку на подоконник и подумал о том, чтобы попросить у хозяина ещё немного свечей для своих ночных посиделок, но спускаться вниз не было никакого желания. — Фазер, если я не вернусь… Выклюй хозяину этого места глаза. — кинул он в угол комнаты, где располагался небольшой соломенный насест.       Чёрный ком перьев шевельнулся и высунул голову, демонстрируя клюв и чёрные глаза, а затем существо встало на все четыре лапы, махнув крыльями. Это был настоящий вальравен: полу-ворон, полу-волк, существо наделенное разумом и магической силой. Он был пока ещё очень молод и мал, но грозился вымахать как минимум по пояс парня. Вальравен посмотрел на хозяина, махнув длинным хвостом, что больше напоминал хвост ящерицы, если бы не был покрыт шерстью. — Хорошо, возьму тебе что-нибудь… Правда, я не уверен, что здесь вообще есть что-то съедобное.— Аластор прикинул, сможет ли он продать завтра несколько восстанавливающих зелий и выручить с них двадцать золотых. Тогда можно будет найти более приличное место проживания и купить нормальных угощений питомцу. — Я чувствую аромат свежей дичи на кухни. Возьми мне утку, маг. — существо открыло клюв, и глухой резкий голос вырвался оттуда.       Юный вальравен довольно быстро учился говорить, и теперь было сложно сказать, что он месяц назад вылупился из яйца. Существо копировало чужую манеру речи и быстро училось говорить и изъясняться, но набралось матроской брани и иногда выдавало целые матные тирады в чью-нибудь сторону, вызывая этим двоякие чувства: уважения и презрения за глупость птицы. Но Аластор в своём питомце души не чаял. Всё-таки иногда Фазер был весьма неплохим собеседником.       Маг кивнул на просьбу птицы и покинул небольшую комнатушку, оставив вальравена в компании себя. Спускаясь по лестнице, парень пожалел, что вообще вышел наружу из своей временной обители. В нос сразу ударили запахи дешёвого алкоголя, чужого перегара и неприятного аромата папирос. Когда ты большую часть времени дышишь морской солью, потом и дохлой рыбой, то остальные запахи становятся непривычны и тошнотворны, особенно такие. На первом этаже и правда было много народу, в основном рабочие и гвардейцы от молодняка до тех, кто в отставке.       Парень миновал несколько столов и лавок, направляясь к барной стойке, но резко уклонился, спасаясь от брошенной бутылке эля, что летела прямо в мужчину средних лет, хозяина этой хибары. — Что за дерьмо вы наливаете?! Прихожу сюда каждый раз и каждый раз вынужден глотать эту мочу! Эй, ты! Ты, сука, сколько ты клялся, что перестанешь разбавлять алкоголь? Держи свое слово, пока мой меч в ножнах! — мужчина лет тридцать — тридцати пяти, закинул ноги на стол и продемонстрировал хозяину таверны свой клинок. — Мне по горло уже хватает нянчиться с избалованными отпрысками. Я — личный щит, личный рыцарь Императоров, а они ведут себя со мной, как с псом… Вечно терроризируют, что не выпить даже нормально. — последние несколько предложений он уже бубнил себе под нос, цепляя за руку эльфийку — официантку и жалуясь ей на свою жизнь, но маг его прекрасно слышал. — Я заслуживаю хорошего эля? Конечно, так почему эта мелкая помесь лисицы и гнома, что кличет себя капитаном гвардии, ко мне так жестока? Отправила меня вместо доблестной службы работать шутом! Я что, правда, похож на пса?       Беловолосый мужчина с пронзительными голубыми глазами, словно северное море, указал грубым мозолистым пальцем на чёрный ошейник с подкладкой из меха, что покоился на его шеи, снова дернув официантку за руку, которую держал мёртвой хваткой.       Аластор вздохнул. Он обязательно пожалеет об этом, но это будет позже. Маг кинул взгляд на хозяина таверны, мысленно попросил прощение у Фазера и сел напротив мужчины. — Неужели, достопочтенному рыцарю действительно подали такую дрянь? Позвольте мне выразить свое уважение и признательность защитнику Императоров и купить вам что-то лучше этих помоев? — Аластор подцепил деревянную кружку, что стояла возле мужчины, и без жалости вылил содержимое на пол. — Эй, ты! — кинул он официантке, что пыталась освободится. — Неси сюда лучший эль и только попробуй разбавить.       Девушка судорожно кивнула и, дождавшись когда интерес мужчины к ней погаснет, а руку отпустят, тут же подорвались с места, убегая за алкоголем. — Ха… Да, я достопочтенный рыцарь. — незнакомый мужчина чуть нахохлился, выпятив грудь и пьяно икнул. — А они меня не ценят! — Действительно, какое разочарование, ведь я вижу, что рыцарь передо мной действительно неоценим. Для меня честь встретить Вас в таком месте. — Аластор забрал из рук официантки кувшин и сам разлил его содержимое по стаканам. — Как же Вас величать, о великий защитник? — Великий защитник… — ухмыльнулся мужчина, взяв в руки кружку, и протянул свободную ладонь к магу. — Кольт! — Моё имя Аластор. Я совсем недавно в Вармиосе. — парень без замедления ответил на рукопожатие. — Выпьем же за знакомство.       Он произнёс тост, взяв свою кружку и подняв её вверх, а затем пригубил пьянящий напиток, но так и не сделал глотка. — Вот это то, что надо! Точно получше той дряни. — сделал вывод Кольт, залпом осушив кружку эля, а затем взглянув на собеседника. — А… Ты не местный. Я и думаю, что твоя речь какая-то не такая. Откуда ты? — Я был моряком, поэтому можно сказать с самых дальних берегов. — Аластор невесело ухмыльнулся, вспоминая годы службы юнгой под руководством капитана «Прекрасной Ундины». — Ха, корабельная крыса! — хмыкнул Кольт и налил себе ещё золотистого эля. — Ну, и какого это драить палубу и спасаться от штормов, да сирен? — Веселее, чем нянчиться с дворянами. — ухмыльнулся Аластор, отсалютировав своим стаканом. — Но питание скудное, это, конечно, минус хождения по морям. Рыба, да крупы сведут с ума любого… — Э… Не напоминай о службе! — Кольт тяжело вздохнул, расслабив ворот рубашки и развалившись на стуле, вытянул ноги под столом. — Из-за этих похорон все трое съезжаются в один замок… Мне постоянно придётся сопровождать их. — Значит, это правда, что старый маг отчалил в мир иной. — Аластор задумчиво постучал пальцем по столу. — Я слышал, у него была дочь. — У старика Брауни? Ага, София! Но она вряд ли пойдёт по его стопам… Она стала егерем, вроде. Охотится на всякую дрянь и путешествует… Надо было тоже в егеря дуть, что ж я ступил тогда… — мужчина отставил в сторону стакан и взял в руки кувшин, осушив его залпом. Он не видел, как губы его собеседника растянулись в ухмылке. — Вот как? Потрясающе… Егерство! — это такой авантюризм, после него точно не хочется торчать в башне днями напролёт. — Да… И не говори. — пьяный мужчина поставил пустой кувшин на стол и переключил свое внимание на парочку рыцарей в углу помещения. В комнату Аластор вернулся на удивление в хорошем расположение духа. Он поставил тарелку с целой уткой перед насестом, положил свечи на тумбу и упал на кровать, заложив руки за голову. Вальравн в углу комнаты покосился на своего хозяина, прежде чем оторвать от птицы голову и проглотить её. Кажется, его маг был очень счастлив.