ДЖОН
Только во время свадебного пира я понял, что совершил большую ошибку, играя в благородного рыцаря. Мне не нужно было признавать свою вину. Нет! Я должен был кричать на каждом углу, что Белла Риверс меня изнасиловала, что надругалась надо мной! Возможно, тогда королю не пришла бы в голову мысль поженить нас. Под конец свадебного пира, когда красный от стыда был уже даже король — отец невесты, Беллу отнесли в наши пышно украшенные покои. Я упирался, как мог, но по приказу короля и леди Кейтилин следом затолкали меня и закрыли дверь на засов снаружи. Сначала моя молодая жена пила, но когда в покоях закончилось вино, дочь короля стала недовольно кричать и ломать дверь. Вина нам так и не принесли, думаю, что просто боялись открыть дверь и выпустить одичалую из моих покоев. После в мою сторону посыпались обвинения, что я плохой муж и даже вина жене достать не в состоянии. Риверс тут же потребовала расторгнуть брак. А после того, как тело её сморил сон и та развалилась поперёк кровати, я выдохнул и решил, уже было, что на сегодня, наконец, всё! Но выспаться мне не дали. Дочь короля ногами выпихивала меня с моей же кровати, пока я не плюнул и не уснул на половом ковре. Так нас утром и застали наши отцы и леди Кейтилин. Король отругал свою дочь за плохое обращение с мужем, а лорд Старк тихо сказал мне, чтобы я терпел и всегда помнил, какую глупость совершил позавчера ночью. Одна лишь леди Кейтилин выглядела довольной жизнью. Как я уже говорил, миледи никогда меня не любила. В этот день Риверс не выходила из покоев, а я у всех на виду в главном зале был посвящён в рыцари самим королём Робертом. Хоть я был приверженцем Старых богов, но после того, что со мной случилось под их чутким руководством, я сменил религию и был помазан в рыцари. После я до самой темноты упражнялся на мечах и продолжил бы упражняться и всю ночь напролёт, но пришла королевская стража и под конвоем сопроводила меня в покои. Однако Риверс спала, я тихо лёг на коврик и уснул, молясь новым и на всякий случай и старым богам, чтобы одичалая не проснулась. А уже утром король со свитой в срочном порядке покинул Винтерфелл. Мой отец стал Десницей короля, а Джоффри сделали моим оруженосцем. Король с дочерью похмелялись, когда я пришёл на аудиенцию и узнал об этом. Меня удивило, что сына Серсеи и Джейме не казнили, но такова была воля короля. За три недели путешествия на юг, Белла Риверс стала моим худшим кошмаром. Но сегодня не было ни пьянок, ни шлюх, ни издевательств, ни унижений надо мной. Риверс пропала, а Арья сказала лишь, что та вместе с ней сегодня ходила на осмотр к септону, после чего сестра не видела Беллу. Зачем они туда ходили, Арья мне рассказать отказалась, но намекнула, что её любимая и единственная подруга, возможно, уехала на охоту в ближайший лес. Мы с Джоффри нашли Риверс на полпути в охотничьи угодья Дарри. Дочь короля была одна, на коне её сзади лежала мёртвая туша молодого оленя, руки девицы были по локоть в крови, а лицо ничего не выражало. Девиз дома Баратеон: «Нам ярость». Король Роберт был вспыльчив и нетерпелив, он был плохим королём, но когда-то был лучшим воином в Семи Королевствах. Его милость любил проливать кровь и сражаться и совершенно ненавидел государственные дела. Их король всегда спихивал на своих десниц, а сам охотился на шлюх и трахал вепрей. Или наоборот? Белла Риверс переняла долю ярости своего отца-короля и любовь к развлечениям. Но жёнушка моя лишь изредка позволяла себе кровавые развлечения в виде охоты. Я слышал, что раньше Белла часто охотилась в компании Джоффри и Пса, Риверс даже выпросила у короля Сандора Клигана себе в охранники. Поэтому, когда за спиной жены из леса показалась фигура Пса, я выдохнул с облегчением. Но меня снова насторожило, что Белла была трезва. Её лицо было слегка бледным, а глаза красными, и даже алая помада не могла скрыть её слегка болезненный вид. Должно быть похмелье. Я ничего не сказал, когда девушка проехала мимо нас с Джоффри, чтобы избежать очередного скандала. Но мой оруженосец успел расспросить Сандора Клигана, что происходит с его госпожой. — Дай ей время, Джоффри, думаю, вернувшись в Королевскую Гавань, дочка короля решится на разговор… — сказал Пёс, проводив нас двоих задумчивым взглядом. До столицы Семи Королевств мы с Джоффри и Риверс добирались в траурном молчании. Как только пьянки и скандалы Беллы прекратились, король дважды вызывал нас с Ланнистером на аудиенцию. Он думал, что это мы виноваты в перемене настроения его любимой дочки. Честно говоря, королю было просто скучно пить и веселиться без Риверс, ведь та постоянно придумывала всё новые и новые развлечения. Однажды королевская дочь заставила фрейлин бывшей королевы прямо на пиру петь во имя их любимого короля. Но благородные дамы не умели петь, танцевать — как она, и пить — как рыцари — дамы тоже не умели. Но Белла в пьяном бреду вдруг загорелась идей принести в королевский двор «новые веянья культуры и моды». Бедняжки боялись отказать избалованной дочке короля и каждый день, ходя к той на аудиенцию, были вынуждены делать то, что им совсем не нравилось. Раньше благородные леди развлекали королеву Серсею, а теперь бастарда короля. Для них это было унизительно, из страха те делали вид, что всё идёт как надо, но за спиной распускали слухи и злословили в адрес Беллы Риверс. Называли её дочерью шлюхи, невоспитанной, недоледи и одичалой Беллой. Последнее прозвище прижилось в королевской свите, и порой даже сам король в бешенстве кричал: «Где эта одичалая Белла?!» В тот раз Риверс украла все запасы королевского вина и наполнила им себе бадью, а после купалась там голышом под смех Арьи, подержавшей безумную идею своей подруги и помогавшей в её осуществлении. Это было как раз накануне приезда в замок Дарри, слава всем богам! Король бы не вытерпел и дня без вина. Резкая перемена настроения Риверс меня пугала, я мягким местом чувствовал, что это неспроста. Риверс переставала пить только, чтобы воплотить очередную свою безумную идею в жизнь. Поэтому всю неделю, что мы добирались до Королевской Гавани, я почти не спал, ожидая очередной выходки от любимой жены. Ведь от действий Беллы страдал и я, как прямо, так и косвенно. Король Роберт осознав, что никакие угрозы на дочь не действуют, стал давить на меня. Мол, воспитывай свою жёнушку, сир Джон! Кто в вашей семье мужик, в конце концов?! Но что я мог сделать? Не бить же мне Риверс! От любых моих команд и даже просьб Белла приходила в бешенство и закатывала скандал, грозясь закопать меня в ближайшем лесу, если я ещё раз себе позволю думать, что я имею на неё какие либо права. Я искренне надеялся, что моя «благоверная» усмирит свой нрав по приезде в столицу. Иначе, я клянусь, сбегу на Стену! Нет! За Стену! К одичалым и мифическим белым ходокам и снаркам! Уверен, им живётся куда-как легче, чем мне…БЕЛЛА
Свадьба с Джоном Сноу разрушила все мои планы на жизнь. Я собиралась покинуть Винтерфелл, вернуться в Королевскую Гавань, продать дом, забрать мать и податься за Узкое море, подальше от короля, Ланнистеров, желающих мести, и белых ходоков, с которыми я совсем не собиралась встречаться. Да, я попаданка. Но кто сказал, что без меня Семь Королевств падут от армии Короля Ночи? Есть канон. Ладно, канона уже нет, я его разрушила. Но я уверена, что из-за этого людям хуже не станет. Осознав надвигающуюся угрозу, лорды объединят свои армии и спасут свои задницы. Помощь от дочери шлюхи им явно не нужна. Но Джоффри не сбежал с Тирионом в Утёс Кастерли, и король казнил бы его, чтобы отомстить Серсеи и всей её семейке. Я согласилась стать женой Джона Сноу, которого лорд Старк представил обществу как своего бастарда. Но я-то знала, что Джон не бастард! Его имя Эйгон Таргариен! Он сын сестры лорда Эддарда — Лианны Старк (бывшей невесты короля Роберта) и принца Рейгара Таргариена — старшего сына и наследника безумного короля, которого свергли и убили восемнадцать лет назад! Я даже не знаю, кому из нас с Джоном Сноу с родословной повезло меньше. Добираясь на юг, я с горя начала пить и кутить, играя роль любимой королевской дочки. Я так сильно вошла в образ, что издевательства над Сноу сделала своим излюбленным занятием. Я не хотела, чтобы он случайно пострадал от мести Ланнистеров или их союзников, поэтому сделала всё возможное, чтобы окружающие стали его жалеть, чтобы у врагов даже мыслей не возникло, что навредив Джону Сноу, они навредят мне. Нет. Я сделала так, чтобы все вокруг верили, что окажут мне услугу, избавив меня от навязанного замужества. Порой от моих выходок Джон чуть не плакал. Король, видя страдания зятя, пытался меня образумить, ведь на него давил его десница Нед Старк — отец-дядя Сноу-Таргариена. Лорд Эддард хоть и был недоволен, что Джон по пьяни позволил себе со мной переспать, но временами всё же сочувствовал родственнику, когда я была особенно жестока к своему мужу. Когда на весь лагерь доносились мои крики: «Пошёл вон из моей палатки, сибирский валенок!.. Где моё вино, северный ты олень?!.. Не смей приказывать моим шлюхам, глупое необразованное животное! И не смей на них пялиться! Это не твои шлюхи, а мои! И вообще, иди отсюда, духовно богатая дева! И только попробуй нажаловаться моему отцу, что я снова довела тебя до слёз! Или спать будешь под звёздным небом вместе со своим оруженосцем, дятел целомудренный!» — я спала спокойно, зная, что уже через час вся королевская свита будет сплетничать об «удачном» союзе Баратеонов и Старков. Из всей семьи лорда Эддарда, только Арья Старк вступилась за своего брата. Когда мы были на полпути в столицу, девушка подкралась ко мне на охоте и приставила к горлу свою «иглу» — тонкий клинок, подаренный ей сводным братом. — Ты, мерзкое развратное чудовище! — шипела, а не кричала на меня черноволосая Арья, чтобы Пёс не пришёл раньше времени. — Бездушная жестокая извращенка, немедленно прекрати издеваться над Джоном! Родство с королём не даёт тебе права изводить и глумиться над братом! Он рыцарь! Он терпит все твои закидоны! На его месте я бы уже давно придушила тебя! Я слегка улыбнулась на эмоциональную гневную отповедь девушки. — Так надо, Арья, — ответила я. — Ты первая и единственная, кому я это говорю. И ты не глупа, чтобы понять, что я подвергаю Джона всевозможным унижениям, чтобы Ланнистеры не отомстили мне через твоего брата. Пусть лучше над Сноу насмехаются, чем считают его инструментом для мести. Мы не должны были стать мужем и женой. Но раз так случилось… Арья опустила своё оружие, но злость в её глазах никуда не исчезла. — Так скажи ему правду, Риверс, пока он после очередной твоей продуманной и запланированной истерики не сбежал на Стену, за Стену или к дотракийцам за Узкое море! Брат довольно терпеливый, но боюсь, что если так продолжится, то он плюнет на все свои брачные клятвы и на долг перед семьёй и короной, и удерёт от тебя куда подальше! — Знаешь, Арья, — я присела на траву. — Твой брат едет в Королевскую Гавань, в центр змеиного логова Семи Королевств. Он женат на дочке короля, но, Арья, давай на чистоту, Джон Сноу в интригах и политике не силён. Если я ему раскрою правду, он по доброте душевной и из своего гипертрофированного представления о долге и чести, начнёт относиться ко мне иначе. Пусть лучше ненавидит меня от чистого сердца, чем открыто сочувствует. Я не хочу, чтобы защищая меня от Ланнистеров, твой брат пострадал. После этого разговора Арья больше не пыталась меня прикончить и даже стала захаживать ко мне временами. Джону и лорду Старку не нравилось, что девушка выбрала меня в свою компанию, но повлиять на своевольную Арью они не смогли. Чем больше они запрещали девушке водиться с одичалой Беллой, тем чаще младшая Старк проводила со мной время. Охота и весёлые, безобидные забавы и шутки над Сансой и придворными дамами сделали из нас закадычных подруг. А когда Арья помогла мне украсть из королевского провианта всё вино, чтобы наполнить им бадьи и искупаться, мы уже были ближе родных сестёр. Младшая дочь Эддарда Старка мне нравилась. Открытая, честная девушка, знающая, чего хочет и чего не хочет от жизни. Воинственная, весёлая и заботливая сестра, и верная подруга. Из всей свиты короля и придворных дам, только с Арьей я могла быть собой и говорить открыто. В отличие от своей старшей сестры, она умела хранить секреты. Но всё изменилось, когда мы остановились в замке Дарри. Мне стало плохо, меня тошнило и рвало. Арья посмеивалась надо мной и говорила, что пора мне уже перестать разбавлять вино водой, ради показушного образа распутной королевской дочки. Но я нутром чувствовала, что причина в другом, поэтому Арья помогла мне устроить тайный осмотр у местного лекаря. Пожилой мужчина в сером одеянии внимательно выслушал мои жалобы и провёл полный осмотр. — Миледи, я совершенно точно уверен, что вы носите под сердцем дитя… Срок примерно недели три. Я долго сидела и хлопала глазами. Арья прижала руки к лицу и быстро увела меня в замок, по пути задавая вопросы, на которые я и сама хотела знать ответы. — Кто отец, Риверс?! Не говори, что Джоффри! Ты не родишь золотоволосого бастарда, и не будешь выдавать его за сына Джона! Давай, живо вспоминай, трахалась ты с моим братом или нет?! — Я была пьяна, лучше задай этот вопрос своему брату! — разозлилась я. — И если родится золотоволосый Ланнистер, Сноу сам будет во всём виноват! Я ушла на конюшню и вместе с Псом уехала на охоту, где всю свою злость выместила на несчастном молодом олене. Залетела. Так это, кажется, называется? Надо было всё же найти время расспросить о чудесах местной контрацепции шлюх из Зимнего городка, прежде чем трахаться с Джоффри и засыпать рядом с пьяным девственником Сноу! Ребёнок в мои планы не входил, особенно в ближайшее будущее. И чьё семя оказалось сильнее я узнаю только через восемь месяцев. Говорить ли Джону и Джоффри я не знала. Благодаря моим спланированным истерикам эти двое притёрлись и даже сочувствовали друг к другу. Джон сопереживал бывшему принцу, что его семья распалась, и тот лишился будущего, а Джоффри соболезновал Сноу в том, что тому досталась в жёны одичалая Белла, ежедневно унижающая достоинство и честь молодого рыцаря. Ребёнок. Зачем же ты так поспешил? Здесь со дня на день начнётся война за трон, на который после смерти Роберта будут претендовать его братья, а ещё где-то там, за Узким морем, дети безумного короля — брат и сестра Таргариены планируют своё возвращение в Вестерос с целью вернуть Железный трон, которого их лишил узурпатор Роберт Баратеон. А ещё белые ходоки, как вишенка на торте. Самое время размножаться! Не правда ли?! Последняя неделя путешествия до столицы была самой наряжённой. Отец-король дулся на меня за то, что я перестала с ним пить и издеваться над придворными, Арья требовала, чтобы я поговорила с Джоффри и Джоном, а эти двое ждали от меня какую-нибудь пакость. Так мы и добрались до Королевской Гавани. Я первым делом отправилась в свой дом, перед этим поклявшись королю, что не сбегу за Узкое море. Джон Сноу не поверил в мою клятву и увязался следом, а с ним и Джоффри. Дверь мне открыла Тиша, девушка была рада меня видеть. — Ваша мать приехала месяц назад, миледи. Но она каждый день пьёт и совсем не слушает меня. Сейчас госпожа Марион спит в гостиной, не думаю, что вам удастся её разбудить до вечера. Я кивнула и вошла в дом. Кругом чистота и порядок и только растрёпанная Марион, лежащая на диване с бутылкой в руках, сильно выделялась на этом фоне. Растрёпанные чёрные волосы убраны в неаккуратную причёску, коричневое платье в южном стиле местами порвано, одна туфля потеряна, а чёрная от грязи нога свисает с ножки дивана. Храп и стойкий запах дешёвого алкоголя дополняли эту картину. Я устало вздохнула и передала Тише кошель с монетами. — Следи, чтобы мать не пила дешёвое вино, сама покупай ей более качественную выпивку, но выдавай не больше бутылки в день. Через несколько дней я приду и принесу более лёгкое вино, попробуем вытащить Марион из запоя.