Танец бастардов

БЕЛЛА

      Меня привезли на стоянку кхаласара и словно мешок с картошкой сбросили на землю. Рабыни, что плелись за нами, были розданы кхалом своим лучшим воинам. Я видела своими глазами, как многих из них насиловали сразу и где придётся. Окружающие воспринимали всё как обычный вечер вторника. Крики и мольбы не трогали сердца дотракийских воинов, они брали женщин сзади, словно кони кобыл.       В центре огромной многотысячной стоянки находился шатёр вождя и его приближённых. Там же стояли столы с едой, сильно пахло жареной кониной и кислым молоком. Кхал Дрого, подгоняя меня плетью и слушая в свой адрес проклятья на русском языке, вывел меня в центр, собираясь разыграть представление. Он развязал мне руки своей острой саблей, а после схватил меня за голову, пальцами размазывая кровь по моему лицу, что текла из открывшейся раны.       Я приложила все свои силы, чтобы убрать его пропахшую конём руку со свежей раны. Но это только раззадорило кхала, вокруг послышались смешки, а Дрого стал ходить кругом, не поворачиваясь ко мне спиной. Кхал смотрел на меня так, словно охотился на дикого зверя в непроходимых джунглях. Он наслаждался моим страхом и подступающими слезами.       Мне было жутко обидно за себя и всех женщин, что рабынями привели к этим сексуально-озабоченным дикарям, которые улюлюкали и поддерживали своего вождя. Я окончательно осознала, что моё попаданство в этот мир далеко не Мэри-Сьюшного оттенка. Никто меня не спасёт от насилия. Я сама за себя, как впрочем, и всегда.       Я резко развернулась на сто восемьдесят градусов и выхватила оружие у зазевавшегося близстоящего воина. Я повернулась лицом к кхалу. Мужчина был удивлён, но мой поступок вызвал у Дрого лишь азарт. Окружающие воспринимали это как забавное представление, но для меня этот бой был делом чести и свободы. Я больше не собиралась быть рабыней, я больше не собиралась подчиняться и молчать.       — Я не рабыня! — громко сказала я, надвигаясь на воина. Он отбил мой первый удар так легко, что злость, бушевавшая внутри меня, увеличилась многократно. — Я — свободная! — кричала я, словно дикое животное рычала, нанося рубящий удар, который Дрого снова с лёгкостью отбил. Я упала на землю и почувствовала вкус земли и пыли. Громкий смех и улюлюканье дотракийцев придали мне сил. Я встала и посмотрела на кхала Дрого. Как мне хотелось стереть самодовольную улыбку с его лица! — Свобода или смерть! — кричала я, в отчаянии кидаясь с оружием на самого сильного воина дотракийцев. — В вечном страхе живущего не назову я свободным! — я снова упала, моя сабля выпала, но я успела добраться до неё, прежде чем кхал подошёл ко мне. — Может ли мужчина быть свободным, если женщина под ним рабыня? — громко вопросила я, кидаясь на воина. Я сплюнула слюну вперемешку с песком и зло сказала: — Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идёт на бой!       Кхал резко выбил саблю у меня из рук и кинул меня на землю, я не успела отскочить, когда он уже задрал моё платье сзади и скрутил мне руки. Улюлюканье и крики дотракийцев заглушали все мои отчаянные крики. Кхал задрал моё зелёное вязаное платье так высоко, что я голой задницей почувствовала порыв ветра. Дрого крепко держал мои руки за спиной, причиняя мне боль. Я не могла пошевелить плечами и руками, когда за секунду мои трусы были порваны. Одним резким движением его огромный член вошёл в моё лоно. Мне не было больно, но было жутко обидно за то, что я проиграла и позволила взять себя силой. Но я не проронила не слезинки, лишь кричала злые слова с обещаниями мести.       Между тем дикарь трахал меня, пыхтя и рыча. Он наслаждался своей победой над женщиной, а дотракийцы были в полном восторге. Он кончил в меня через минуты две, а после резко схватил меня за длинные серебряные косы, приблизил к себе, и, будучи за моей спиной, громко сказал на ухо:       — Рабыня конного владыки. Не более.       — Рабыня! — громко каркнула ворона, появившаяся из ниоткуда.       Руки мои на мгновенье оказались свободными, и я этим воспользовалась. Секунда и вот я уже держу в своих руках длинную косу кхала Дрого, пять секунд и я запрыгиваю на коня и мчусь прочь из стоянки дотракийцев.       — Я сам убью её! — громко крикнул кхал за моей спиной.       Я слышала, как за мной мчится целая орда во главе с кхалом, но я не оборачивалась. Я знала, что для дотракийца коса — это его честь и гордость. Они отрезают свои волосы, только проиграв в бою. Кхал Дрого ещё никогда не проигрывал, его волосы были длиннее моих, колокольчики, вплетённые в чёрные косы, позвякивали, пока я мчалась на север в сторону Дотракийского Моря.       Я знала, что умру. Но я не жалела о содеянном. Кхал Дрого унизил меня, а я унизила его. Пусть меня убьют самой страшной смертью, но я буду знать, что сделала всё правильно.       Я гнала коня так быстро, что тот уже через несколько часов замертво упал подо мной, споткнувшись о камень среди высокой травы. Я слышала топот копыт и крики приближающихся дотракийцев, но не оборачивалась и не останавливалась, пробираясь сквозь высокую траву в ночном поле, которое освещало только луна. Я выбежала на вытоптанную поляну и споткнулась. Силы стремительно меня покидали, ноги подгибались, но я снова встала и побежала. Однако всадники уже были в сотне метров от меня. Бежать больше некуда. Я резко развернулась, держа в левой руке косы кхала, а в левой саблю. Я смотрела на приближающихся дотракийцев и медленно восстанавливала дыхание.       Внезапно в воздухе раздался жуткий вой, на фоне луны что-то пролетело. Что-то гигантское и огромное. Чёрное блестящее существо извергало огонь из своей пасти, опускаясь за моей спиной. Дракон? Я слышала, что несколько лет назад эти существа снова возродились на континенте, но вскоре перебрались за Узкое море в Вестерос. Ходили даже слухи, что их король мог превращаться в дракона, но этому мало кто верил. Я слышала, как за спиной моей рычит огнедышащее чудовище, но я не оборачивалась. Кхал Дрого слез со своего перепуганного коня и направился в мою сторону. Он не страшился дракона, он был в ярости от моего поступка и желал вернуть себе честь и достоинство.       Я злорадно улыбнулась и потрясла косой с колокольчиками перед своим лицом, а после я стала медленно отступать спиной к дракону.       — Стой, женщина! — громко кричал кхал Дрого. Его всадники также спешились, но идти в сторону дракона не решались, они факелами освещали пространство вокруг вождя, и я видела злые и безумные глаза их предводителя. Но я не останавливалась, медленно пятилась на рёв монстра, улыбаясь от осознания своей победы.       — Свобода или смерть?! — отчаянно закричала я, готовая умереть с честью и достоинством.       — Постой! — рычал кхал, делая шаг в мою сторону. — Я сделаю тебя своей женой, своей кхалиси, дикая бесстрашная кобылица!       — Какой ты добрый, кхал! — я рассмеялась, останавливаясь. — Вот только я не желаю быть женой раба. У рабов свободы не просят. Человек, властвуя над другими, утрачивает собственную свободу. Тот, кто держит цепь, почти не свободнее того, кто её носит. — Я снова стала пятиться назад, на звук рычания. — Прощай, кхал Дрого, было очень неприятно с тобой познакомиться.       Я почувствовала, что упёрлась во что-то большое и твёрдое. Я подняла голову и ахнула. Огромный чёрный дракон стоял рядом со мной и извергал пламя в сторону дотракийцев. Он наклонил голову в мою сторону, и я увидела два огромных серых глаза, смотревшие на меня заинтересованно, а не плотоядно. Сытый он что ли?       Я настолько опьянела от бурлящего в крови адреналина, что стала карабкаться к чудищу на шею, надеясь, что тот от такой наглости меня быстрее сожрёт, и я не достанусь дотракийцам. Но дракон напротив опустил свою большую голову, клыкастой мордой помогая мне взобраться на его спину. Я залезла на чудище, крепко прижимая к себе косы и саблю кхала Дрого, а после хлопнула того по спине и вдохновлённо сказала:       — Тугарин! Поехали!       Дракон резко оттолкнулся от земли и взмахнул своими огромными чёрными крыльями, стремительно набирая высоту. Я показала кхалу Дрого и его воинам средний палец на прощание и помахала длинными чёрными косами их вождя.       Отлетев на приличное расстояние от шокированных дотракийцев, я крепко схватила дракона за длинные чёрные шипы, что украшали его голову и шею, словно корона и шарф.       — Мэри Сью! — кричала я, широко распахнув глаза. — Я — Мэри Сью!       Ворона летела за мной и зло кричала:       — Сдохни! Сдохни! — Но я уже давно привыкла не обращать на больную птицу внимание.       Дракон нёс меня на запад, через горы и Кхизайский перевал. Свобода пьянила меня, весь мир сейчас принадлежал мне, и от этого осознания я наполнялась невиданной силой. Я жива! Я свободна! И у меня есть дракон! Держись, залив Работорговцев! Мэри Сью и Тугарин идут в твои города, чтобы массово причинять добро и наносить справедливость!       Уже через несколько часов я кружила над Миэрином.       Миэрин — один из городов-работорговцев, наряду с Астапором и Юнкаем. Потомок древней империи Гиса. Основой существования города является работорговля.       Город располагается в заливе Работорговцев. Северная стена Миэрина тянется вдоль реки Скахазадхан, западная — по берегу моря. Мощные стены, оснащённые бастионами и оборонительными башнями на каждом углу, крепкие ворота с бронзовыми гарпиями по верху были практически неприступны с суши и с моря. Но я к своему счастью в воздухе!       В городе я насчитала около двадцати пирамид. Как я слышала, самой знаменитой была Великая пирамида Миэрина, достигавшая восьмисот футов в высоту.       Миэрин был выстроен из кирпича красного, жёлтого, синего, зелёного и оранжевого цветов. Широкие улицы, храмы и житницы, лачуги и дворцы, бани и публичные дома, сады и фонтаны, бойцовые ямы — вот что представлял собой этот огромный город. Городом управляют влиятельнейшие работорговцы, называемые Великими Господами, совет которых и решал основные вопросы, связанные с политикой города.       Я прилетела к Миэрину ещё до восхода солнца. Я откинула свои мысли-сравнения с фашистской Германией и погладила дракона по чёрной толстой чешуе.       — Адеско Файр! — громко крикнула я, и дракон выпустил в воздух длинную струю пламени. Жар был сильным, но огонь меня не коснулся.       Город проснулся. Колокольный звон, крики рабов и их господ смешались в единую какофонию. Рабы-воины выстраивались в колонны для защиты города, пока Тугарин летал и выпускал огонь над Миэрином.       Я ощущала с драконом какую-то связь, я могла мысленно отдавать ему команды, и он тут же с радостью их исполнял, словно знал меня долгие годы и любил. Об этом феномене я решила поразмышлять позже, а пока я подлетела к бронзовому изваянию гарпии, украшавшую вершину Великой пирамиды Миэрина.       Голая статуя женщины с крыльями вместо рук и рогатым шлемом светилось в лучах восходящего солнца. Орлиные ноги, перепончатые крылья, как у дракона вместо рук и скорпионий хвост были идеальны. В когтях гарпия сжимала молнию.       Я отдала мысленную команду Тугарину, и тот вырвал статую своими когтями и понёс ту к бухте Работорговцев, он скинул её в воды и та вскоре затонула.       Два часа потребовалось жителям города, чтобы сообразить, что я хочу. На Великой пирамиде Миэрина собрались Великие Господа, не все, а только те, кто не побоялся встречи с драконом и его всадницей.       Я подлетела к ним, слегка возвышаясь, Тугарин махал огромными крыльями на одном месте, поднимая воздух, отчего просторные дорогие одежды Великих Господ вздымались, слово паруса.       Я смотрела на самых влиятельных и богатых работорговцев в Миэрине и чувствовала злость за несправедливость. Эти господа торгуют людьми, словно скотом. Кто я такая, чтобы их осуждать?! Никто. Но у меня есть ресурсы, чтобы изменить такое положение вещей. Иначе, зачем мне был вселенной подарен дракон в тот самый момент, когда я спасалась от своих дотракийских хозяев?       Я спрыгнула на пьедестал, где ещё два часа назад вместо меня стояла статуя гарпии. Моя спина была прямой и, несмотря на мой не очень презентабельный внешний вид, я держалась со всем возможным достоинством.       — Мэри Сью и её дракон Тугарин приветствуют Великих господ Миэрина! — громко сказала я, чувствуя, как ветер проникает в рану на моём лице. Судя по реакции меня поняли. — Вашему славному городу — центру работорговли Эссоса, выпала великая честь стать первыми членами Свободной Коалиции. Но сначала мы с вами познакомимся, а уже после я всё вам расскажу.       Как позже я узнала, здесь были представители всех знатных домов Великих Господ: Цхаки, Кандаки, Галары, Резнаки, Накканы, Хазкары, Газины, Мерреки, Лораки, Пали, Кваццары, Раздары, Ухлезы, Йерицаны, Дзахаки. Потомки гискарцев имели кожу янтарного оттенка и щетинистые, рыжие с чёрным, волосы. Разговаривали они на искажённом валирийском языке, который я смогла более-менее изучить в Козраке.       — Меня зовут Хиздар зо Лорак. Что хочет всадница Мэри Сью и её дракон Таргариен от Великих Господ Миэрина? — задал вопрос человек.       Великий мастер, представитель правящей элиты Миэрина, высокий и стройный мужчина, с вытянутым лицом и безупречной кожей янтарного цвета смотрел на меня надменно. Он носил тонкую, ещё больше удлиняющую тонкое лицо бороду, с вплетёнными в неё золотыми кольцами, и пышную причёску в виде крыльев, имел рыже-черные волосы, как и у других гискарцев. И был облачён в пышный пурпурный костюм, украшенный аметистами. Одежда его напоминала мне индийскую традиционную одежду.       Я в своём вязаном местами порванном платье выглядела на их фоне, как бедная родственница. Но рёв дракона на заднем фоне отгонял эти грустные мысли.       — Не Таргариен, — поправила я мужчину. — Тугарин, так зовут дракона.       Я слышала о неких Таргариенах, что захватили Вестерос с помощью трёх своих драконах ещё триста лет назад. Их потомок сейчас правил Семью Королевствами и также имел трёх драконов. Визерис, говорят, и сам мог обращаться в дракона, но я в это не верила. Таргариены отличались от жителей Вестероса серебряными волосами и лиловыми глазами. Но насколько мне было известно, из их рода осталось только три представителя — сам король Визерис, его родная сестра принцесса Дейенерис и принц Драко — сын короля. Принцессой Дейенерис я быть не могла, так как та благополучно сейчас обитала в Королевской Гавани. А значит, я не Таргариен. Но попробуй, докажи это Великим Господам!       — Я здесь не для того, чтобы сеять хаос и смерть, — я говорила громким и властным голосом. — Но если Великие Господа решат навредить мне, дракон уничтожит всех. — Я ненадолго замолчала, а после того, как работорговцы уяснили суть сказанных слов, я продолжила. — Все люди рождаются свободными, — говорила я, наблюдая за полётом Тугарина над городом. — Я пришла в Миэрин, чтобы напомнить об этом Великим Господам. Требование первое — дать всем детям до шестнадцати лет свободу, крышу над головой и пропитание, выделить им ежемесячную пенсию для естественных потребностей. В Свободной Коалиции нет места детскому рабству и насилию.       — Это все ваши требования, Мэри Сью? — зло, но как-то даже облегчённо спросил Хиздар зо Лорак.       — На сегодня да, великий мастер. Вы можете идти и поработать на благо Свободной Коалиции. И не смотрите так на меня, Хиздар зо Лорак, я не собираюсь улетать сегодня. Я останусь здесь, на месте вашей гарпии и буду наблюдать за тем, как вы возвращаете детям то, что украли. — Я подала мысленный сигнал дракону, тот подлетел к Великой пирамиде Миэрина и поплевался огнём в разные стороны, послужив пинком для работорговцев.       Но Хиздар зо Лорак задержался и спросил, что за ценные вещи лежат у моих ног.       — Это? — я натянуто улыбнулась. — Коса кхала Дрого и его любимое боевое оружие.       — Вы получили их в бою, Мэри Сью? — в страхе спросил Хиздар зо Лорак.       — Да, можно и так сказать, великий мастер. Но не волнуйтесь, ничего кроме его самолюбия не пострадало. — Я заложила руки за спину, а Тугарин парил за моей спиной. Должно быть, в это мгновенья я сама напоминала гарпию.       После того, как Хиздар зо Лорак ушёл, почтительно поклонившись напоследок, мне принесли еду прямо на вершину пирамиды, но есть я не стала, опасаясь отравления. Также рабы притащили ко мне сундуки с золотом и одеждой, но я всё велела отнести обратно вместе с едой. Уже к вечеру Великие Господа Миэрина в полном составе вернулись ко мне с отчётом.       — Мы выполнили ваше требование, — сказал Хиздар зо Лорак. — Теперь вы покинете наш город?       Я просмотрела списки десятков тысяч имён детей и сказала:       — Я не люблю, когда мне врут, Великие Господа. Вы умные люди и должны понимать, что время бесценно. Ах, да, забыла вам сказать, что вашу письменность я не понимаю, поэтому я, пожалуй, спущусь в город и лично проверю каждого освобождённого от рабства ребёнка.       — Мэри Сью, Мэри Сью! — в страхе возразил мне Хиздар зо Лорак. — Дети устали за этот тяжёлый день. Возможно, вы найдёте время и завтра навестите своих подопечных?       — О-о-о, — я умилилась. — Вы меня в гости приглашаете? Как славно! Я, пожалуй, тоже устала и с удовольствием завтра навещу вас на рассвете вместе с Тугариным. Дракону понравились ваши пирамиды. — Я слегка кивнула головой в знак прощания, а после прыгнула на спину подлетевшему дракону и улетела на восток.