По средам мы носим чёрное

      Яркий солнечный свет в комнате не оставлял больше шансов оставаться в постели. Саша открыла глаза, села на кровати и огляделась: она у себя в номере, где-то в соседней комнате что-то напевала Крис… События прошедшей ночи стали медленно проявляться в памяти, как старые фотоснимки. Они оставались на побережье, а после Клифф привёз её в гостиницу уже далеко за полночь.       Ноксвилл. Как быстро и глубоко этот парень поселился в подсознании. Без конца хотелось разговаривать с ним о чём угодно, шутить самой, смеяться над его шутками, целоваться без остановки. Разве могла она себе представить, что так бывает спустя всего три дня знакомства? И самое главное — с ним не хотелось притворяться. Хотелось просто быть собой, не пытаясь строить лучшую версию самой себя и притворяться тем, кем не являешься только ради того, что бы понравиться.       Хотелось навсегда запомнить это чувство, записать, как на плёночную кассету каждую их встречу и разговор. А ещё запомнить вчерашний оранжево-золотой закат, шуршащий плеск волн океана и стук сердца самого прекрасного парня на земле.       — Чёрт!       Подскочив с места, Саша твёрдо решила найти поблизости магазин с художественными принадлежностями: хотя бы краски и хоть какую-то бумагу. Желание запечатлеть на холсте вчерашний закат и увековечить его не только в памяти, стало настолько сильным, что девушка впервые за последние пару лет решила взяться за кисти.       Быстро натянув на себя первые попавшиеся шорты и толстовку, она выбежала из номера, не обращая внимания на подругу, которая что-то начала говорить. Оказавшись в лифте, девушка немного поëжилась и уткнулась в ворот толстовки. Терпкий аромат парфюма, смешанный с запахом сигарет, приятно пощекотал нос, заставляя тут же вернуться мысленно на несколько часов назад, когда Клифф натягивал эту самую толстовку на Сашу, чтобы та не замерзла на обратном пути до гостиницы.       «А сам ехал в одной футболке, чёртов горячий рокер», — усмехнулась про себя.       Она добралась до ближайшей художественной лавки, и выбрав краски, бумагу и кисти, вернулась в гостиницу и сразу же обустроила небольшой уголок для работы. Завязав волосы в импровизированный пучок, Алекс придвинула кофейный столик ближе к окну и принялась за написание картины. Вдохновение словно летало вокруг, заставляя руки порхать по бумаге. Палитра превратилась в нечто непонятное с бесконечными цветастыми разводами на ней, но это нисколько не останавливало процесс творчества. Изредка поправляя непослушные прядки, Саша сама измазалась в краске, но совершенно этого не замечала, сосредоточившись на рисунке.       Крис пыталась что-то узнать у подруги, но быстро прекратила любые попытки, наблюдая горящий взгляд и ловкие взмахи кисточками по бумаге. Сев рядом, она просто наблюдала за появлением на полотне невероятного оранжевого неба, отражающегося в волнах океана.       — Это всё Ноксвилл? — тихо спросила та.       —Что? — не сразу услышав вопрос, Алекс отозвалась после недолгой паузы. — Это пляж.        — Ты поняла, о чём я. Ты два года не писала, Саш, — она подошла к ней и чмокнула подругу в щёку, а затем легко стёрла с виска Адамс голубую краску.       Одному чёрту известно, сколько прошло времени. Адамс не обращала никакого внимания на часы, доводя до идеала изображение пляжа. Кристина, успевшая куда-то два раза сбегать и вернуться, периодически что-то спрашивала, но больше половины её вопросов оставались без ответа. Поняв, что собеседницы на сегодня она лишилась, девушка снова упорхнула в неизвестном направлении, оставив подругу работать в одиночестве.       Из этого своеобразного транса вырвал звук мелодичного звонка. Вздрогнув, Алекс поднялась с места и взяла в руки телефон. Улыбающееся лицо Клиффа на экране сразу же заставило губы растянуться в улыбке, а сердце — забиться чаще.       — Слушаю.       — Это что, уже не алкодиспансер?       — Нет, это ресторан быстрого питания.       — Оу! Вы меня вчера обокрали, у меня пропала половина порции картофеля, — задорный смех в динамике был таким заразительным, что невозможно было не засмеяться в ответ. — Вообще-то у меня вопрос. В каком ты номере?       — Восемьсот тринадцатый, а что? А откуда ты знаешь, в какой я гостинице?       — Ну, здравствуйте! А кто вчера тебя подвозил?       Мысленно ударив себя по лбу, проклиная свою короткую, как у золотой рыбки память, Саша постаралась быстро закончить разговор, одновременно с этим оценивая обстановку в номере. Часы творчества не прошли даром — в комнате царил настоящий хаос, а сама Адамс выглядела весьма странно с вымазанными в краске руками и пучком запутанных волос на голове.       До стука в дверь она успела только спрятать картину и палитру, а также мельком посмотреть на себя в зеркало, и это изображение совершенно не порадовало. Дверь настойчиво и нетерпеливо дёрнули с обратной стороны. Саша открыла, но не спешила впускать Ноксвилла в номер.       — Клифф! Нормальные люди предупреждают о своём приходе хотя бы за час, а не за две минуты!       — А я думал, ты будешь рада меня видеть, — самодовольная улыбка украсила его лицо. — Тем более, у меня важное дело! Мы идём гулять.       — А если я занята?       — Чем? У тебя же отпуск, — он, нисколько не напрягаясь, отодвинул Сашу в сторону и прошёл внутрь. Не теряя времени, Клиффорд наклонился и легко чмокнул Адамс в губы, а внимательнее оглядев ту с головы до ног, слегка прищурился: — Ты в краске… Рисовала?       — Нет! Клифф! Ты не можешь так врываться ко мне в номер и нарушать все планы.       — Почему нет? И какие планы? По завоеванию мира, судя по всему, — он стёр краску с её щеки. — Ты всё-таки рисовала. Собирайся.       Фыркнув, Саша резко развернулась и скрылась за дверью ванной комнаты. Пришлось с суперскоростью приводить волосы в порядок и краситься, судорожно соображая, что надеть. Неожиданно раздавшийся бархатный и низкий голос Клиффа заставил дрогнуть руку и чуть не попасть кисточкой от туши в глаз.       — В следующий раз я точно предупрежу о своём приходе… — стоило Саше выйти из ванной, как Ноксвилл развернулся к ней, внимательно оглядев. — Сколько тебя можно ждать?       — Знаешь что? Не надо тут… Подожди!       Саша обиженно посмотрела на парня, затем быстро огляделась вокруг себя, словно отыскивая нужный ей предмет. Через несколько секунд она подошла к небольшому пуфику, что стоял у зеркала, подняла его и перенесла, поставив прямо перед ничего не понимающим Ноксвиллом. Под изумлённым взглядом рокера, Алекс встала на пуф и грозно взглянула на Клиффа.       — Знаешь, я тоже так могу! Смотреть на тебя сверху вниз и командовать! Приятно тебе?!       — Какая грозная! — захохотав, Клифф легко щёлкнул Сашу по кончику носа, на что девушка дёрнулась, спрыгнула с пуфика и снова убежала собираться.

***

      На город опустились сумерки, но яркие огни Майами сверкали всеми цветами радуги. После прогулки по набережной, которую наводнили отдыхающие и местные жители, Саша затащила Клиффа в кафе за напитками, но Ноксвилл решил, что будет гораздо веселее гулять, потягивая коктейль, и потому прикупил бутылочку рома.       Устроившись в парке со стаканчиками горячительного, они болтали обо всём на свете, ровно до того момента, пока Саша не увидела паука на своей сумке. Кажется, женский визг слышали на той стороне океана…       — Мы уходим! Тут пауки.       — Один, и тот уползает. Скорее всего, он уже глухой…       — У него есть семья! И друзья! Они придут.       — А вон тётя Мэй? — Ноксвилл махнул рукой куда-то в сторону.       — Что? — Саша стала оглядываться и выискивать взглядом ещё паукообразных поблизости.       — Ну, тётя Паука. Человека Паука… — Клифф выдержал паузу, дав ей возможность самой понять отсылку на супергеройский фильм. — Питер Паркер.       — И она тоже, — не поняла юмора девушка, всё ещё охваченная страхом. — Они все придут.       — За тобой?       — И за тобой! За всеми нами. Не смешно вообще! Ты знаешь, что такой фобия? — Алекс постоянно оглядывалась, ища глазами ещё своих восьмилапых врагов, а затем решила залезть Клиффу на спину. — Я никуда не слезу. Тут пауки.       — Гораздо больше меня смущает то, что начинается дождь. А воды ты тоже вроде как боишься… Как ты дожила вообще до своих лет?       — Отстань! Ой! Нам нужно под какую-то крышу, на меня капает… — Стоило Саше только закончить фразу, как на асфальт стали падать миллионы крупных капель. — Чёрт! Подними, пожалуйста, сумку. Только чтобы там не было никого из этих мерзких.       Вместо этого Клифф аккуратно опустил девушку на ноги и, несмотря на начинающийся ливень, встал напротив неё и ухватил за плечи.       — Смотри на меня. — Он поддел пальцами узкий подбородок и заглянул в глаза, что округлились от страха. — Успокойся, я рядом.       Дождавшись, пока Саша сделает хотя бы пару спокойных вдохов, Ноксвилл наклонился и поцеловал девушку, словно передавая ей с этим поцелуем своё спокойствие и уверенность. Руки Алекс тут же оказались в уже мокрых чёрных волосах парня, слегка сжимая и оттягивая.       — А вот теперь нам точно нужно бежать! — улыбнувшись, Клифф схватил Адамс за руку и потянул за собой.       Она даже не стала уточнять, куда. В этот момент Саша чётко осознала, что чувствует к Клиффу. Доверие. Не нужно было спрашивать и требовать объяснений чего-либо, когда полностью готова была принять любое его решение. И когда он держал за руку, сплетая их пальцы, сомнения куда-то улетучивались, оставляя внутри ощущение умиротворения. Ощущения, что рядом с ним она «дома».       Спустя десять минут весьма энергичного бега и прыжков через лужи, они оказались в гостинице, где остановилась группа Ноксвилла. Увидев своё отражение в зеркале лифта, пока поднимались в номер, Саша поморщилась — платье промокло практически насквозь.       — Я первая в душ!       — Ни черта подобного! — Клифф усмехнулся и загладил мокрые волосы, что падали на глаза, назад.       — Я заболею и умру. И вообще, мне до сих пор кажется, что по мне кто-то ползает, — она нервно поёжилась.       Оказавшись в номере, Саша быстро сориентировалась в планировке и тут же ринулась в сторону ванной комнаты. Даже не удосужившись снять обувь, она забежала в душевую кабину и попыталась не пустить Клиффа, удерживая стеклянную дверь. Но он оказался, как минимум физически сильнее, и с задорным смехом рванул ручку в сторону, заваливаясь следом за обескураженной девушкой.       — Это мой душ, — он подчёркнуто выделил второе слово и выразительно взглянул на Сашу, которая настроила воду на какой-то безумный кипяток, и он неприятно хлестал по лицу.       Рука Клиффа упёрлась в стену слева от виска Алекс, тело — горячее и сильное — прижало к прохладной и не успевшей прогреться плитке стремительно и требовательно. Кожа моментально покрылась мурашками, по тому, как прерывисто дышал Ноксвилл, было понятно, что игры кончились.       Ладони Саши стремительно зарылись в густые и мокрые волосы, сжав на затылке и притягивая тронутое издевательской ухмылкой лицо ближе к себе. Вода продолжала спускаться каскадом из круглой серебристой лейки сверху, словно водопадом, и капли её струились потоком по широкой мужской спине.       Их одежда насквозь промокла, а в воздухе повисла тишина особого рода — когда ничего говорить не требовалось, нужно было всего-навсего кому-то сделать шаг в пропасть, увлекая другого за собой.       — Ты всё еще в ботинках, Адамс, — он издевательски прошептал в приоткрытые губы и порывисто опустился вниз, оставляя после себя неприятную, одинокую прохладу у груди и живота, заставив схватить себя за плечи, инстинктивно пытаясь согреться и побороть совершенно неуместное и нехарактерное для неё стеснение.       Встав на одно колено, Клифф бережно и нарочито медленно расстегнул замки на грубых ботинках, помогая их скинуть со стоп, при этом изучающим и хищным с поволокой взглядом осматривая девушку снизу вверх. От этого зрительного контакта неминуемо стало жарко и казалось, чёрные глаза уже проникли под платье, которое, намокнув, не оставило простора для фантазии.       Две горячие ладони синхронно двинулись вверх, поглаживая, сначала голени, затем лодыжки, поднимаясь выше, чуть щекоча в ложбинке под коленом, отчего из груди Саши вырвался нервно-возбуждённый смешок, который она быстро подавила, снова поймав на лице горящий взгляд Ноксвилла, когда пальцы стиснули её бёдра.       Внутри лавиной прокатывалось приятное тепло, которое заставляло закусывать губы от предвкушения, от того, насколько хотелось близости, и дело было не в физиологии, хотя и в ней тоже, но чёрт бы побрал эти чёрные глаза, которые безотрывно следили за каждой эмоцией, за каждым рваным вдохом…       Клифф медленно выпрямился, проложив дорожку из коротких, но таких многообещающих поцелуев, начиная от низа живота, вверх по рёбрам, издевательски избегая слишком чувствительной сейчас груди, что просвечивалась сквозь тонкую ткань платья, выше — к ключицам, проведя кончиком языка по основанию шеи и, наконец, встречаясь с приоткрытыми губами Саши.       Целовать её было в тот момент, как пить ледяную воду залпом — сводило зубы и сковывало тело, спазм пронизывал лёгкие и становилось трудно дышать, а в ушах звенело. Поток горячей воды лился на головы, но ничто на свете не могло отвлечь сейчас от неё, стоящей в душе его номера в платье, которое облепило стройную фигуру как вторая кожа.       Алекс прильнула к Ноксвиллу всем телом, запустив руки под его насквозь промокшую футболку, оглаживая сумасшедший рельеф мышц, что напрягались при каждом её касании. Он тихо рассмеялся ей в губы, когда она потянула ткань вверх, задев серебристые колечки у него на груди.       Сняв футболку, Клифф бросил её на пол кабинки и, игриво заломив бровь, произнёс, отрываясь от губ Саши:       — На тебе больше одежды, а я требую уравнять счёт.       — У тебя карт-бланш, — голос Алекс дрогнул, и она закусила нижнюю губу, устремив взгляд на улыбающегося Клиффа, который, судя по виду, был в не меньшем предвкушении дальнейшего развития событий.       Он потянулся за спину девушки, выключая воду и мягко разворачивая её лицом к стене, ни на минуту не прекращая ласкать руками сквозь тонкий трикотаж платья все её изгибы. Откинув намокшие и ставшие тяжёлыми длинные волосы, он пальцами провел линию от косточки за ухом до плеча, поддевая, но, не снимая тонкую лямку платья.       Саша упёрлась лбом в стену, сдерживая предательски рвущийся наружу полустон-полувдох. От его нежных, наполненных искренним желанием доставить удовольствие, прикосновений разум туманился, оставляя в голове лишь белый шум, который мягким облаком укутывал и укрывал от внешнего мира.       Клифф внезапно поцеловал Алекс в макушку, придавливая весом сильного тела к прохладной плитке — в этом жесте ощущалась какая-то щемящая сердце тоскливая нежность и в тот же миг, испепеляющая страсть, — стиснул пальцами подрагивающие от касания хрупкие плечи девушки и слегка сжал, словно говоря: «То, что происходит между нами — значит для меня гораздо больше».       Его губы плавно спустились ниже, лаская мочку ушка, спускаясь к шее; пальцы кружили по ключицам. Воздуха катастрофически не хватало, голову покинули последние рациональные крупицы мыслей, вытесняя все то, что существовало до Клиффа, до их встречи, до этого дня.       Горячее дыхание обжигало кожу, а по спине до самого копчика бегали мурашки. Ноксвилл нежно, будто боясь разрушить хрустальный момент интимности, коснулся губами плеча Саши и под её внимательным, полным восторга взглядом потянул зубами лямку платья вниз. Проделав то же самое с другой стороны, он полностью избавил девушку от верхней одежды, оставляя её в одном кружевном белье. Клифф развернул её к себе лицом, прижимая за талию дрожавшее не то от прохлады, не то от безумного возбуждения тело к себе.       — Не хочу, чтобы ты заболела, — он взял Сашу под коленями и вынудил её ухватиться за плечи, обхватив его торс ногами.       — Кажется, уже больна, — она жарко выдохнула ему на ухо, после чего Клифф стремительно вышел с ней на руках из ванной и уверенным шагом двинулся в сторону спальни.       Оказавшись на кровати, Саша быстро взяла инициативу в свои руки, опрокинув массивное тело Ноксвилла на лопатки и прижавшись бёдрами к его внушительной эрекции, дразня и покачиваясь верхом на нём.       — Оу, любишь карусели, Адамс? — его самодовольная ухмылка расцвела на губах, но за всем этим фасадом, Саша видела, как расширились его зрачки, как тяжело поднималась и опускалась его грудь, как расфокусирован его взгляд. Наслаждаясь видом на Ноксвилла, она старательно изобразила безразличие и словно невзначай кинула:        — Не просто люблю, но и умею кататься.       Член Ноксвилла дёрнулся в джинсах в ответ на дерзкое заявление, а из его рта вырвалось нетерпеливо-раздражённое рычание. Он сильнее стиснул в руках задницу Адамс, а затем наградил смачным шлепком, снова сжимая.       — Этот жеребец — весь твой, детка, — Клифф порывисто сел, схватив Сашу за затылок, немного болезненно стянув кожу головы, и притянул к себе, жарко целуя — глубоко, страстно, словно пытался напиться обоюдным желанием. Она отвечала напористо и жёстко, то целуя, то покусывая чувственные губы, не переставая объезжать напряжённую плоть под собой, наслаждаясь тем, как меняется дыхание Клиффа, как его руки скользят по телу, как твердеют под его ладонями соски, как беззастенчиво пальцы другой руки проникают под кружево белья, и чёрт подери, как обильно она течёт…       Первый стон вырвался из груди Алекс, когда Клифф сильнее надавил ладонью на её поясницу, вынудив выгнуться, и вобрал напряжённые сосок в свой горячий рот, лаская его языком, оттягивая и сжимая губами, пока вторая рука уже отодвинула мешающую ткань внизу. Он плавно вошёл в неё одним пальцем и Адамс на секунду вся напряглась, вскрикнув, а затем издала самый сладкий протяжный стон, впившись ногтями в предплечья парня. Клифф двигался внутри, мягко растягивая тугие стеночки, не прекращая целовать грудь, шею и губы Саши.       Она двигалась, шумно дыша и замирая, стискивая палец мышцами, затем, когда способность издавать хоть какие-то звуки возвращалась, шептала имя Клиффа, сильнее насаживаясь на него и следуя заданному им ритму. Он мучил и держал на пределе, двигая в ней уже двумя пальцами, а затем, остановившись, не дал финишировать, отчего захотелось его придушить.       Алекс знала, чувствовала где-то на подсознательном уровне, что все происходящее сейчас — путь к большему, к чему-то, что захлестнет с головой, отчего будет невыносимо больно внутри, отчего его имя перечеркнёт всех, кто был до него, оставив в её памяти ядовитую метку бестелесного присутствия рядом, потому что их разлука — вопрос времени. А если быть точнее, нескольких дней. Клифф давал понять, что всё происходящее для него тоже важно, и он не хочет торопиться, заставляя время останавливаться, чтобы запечатлеть этот момент глубоко внутри себя.       Он целиком и полностью завладел ею, потратив на это лишь один свой поцелуй. И только от этого можно было сойти с ума.       Ладони Саши скользнули по рельефной груди, снова задевая колечки пирсинга, прошлись маленьким чувственным цунами по напрягшимся мышцам живота, по выступившим кубикам пресса, нырнули ниже и проворными пальцами расстегнули пуговицу и ширинку джинсов.       Клифф торопливо приподнял Алекс, стягивая с себя мешающую одежду вместе с бельём, освобождая член, и шумно выдохнул, снова притягивая девушку к себе, прильнув губами к её соблазнительной груди, покусывая и лаская языком. Его чёрные глаза вспыхнули в темноте ярким и вожделеющим блеском, когда он ощутил касание нежных пальцев: Саша завела руку за спину и неторопливо поглаживала гладкий и напряжённый орган, обнажая влажную от смазки головку.       Не давая шанса манипулировать собой, Ноксвилл, плотоядно улыбнулся, резко дёрнул за полоску белья с одной стороны, порвав трусики, и под удивлённый взгляд Саши отбросил их куда-то в сторону. Он с восхищением замер, оглядев в темноте обнажённое тело девушки, что вздрагивало под его прикосновениями, отзываясь на каждое движение.       Саша буквально плавилась под его взором, сгорая изнутри, обжигаясь поцелуями. Она осторожно взяла член в руку, направив его к входу, и неспеша впустила в себя, постепенно опускаясь ниже, издав хрипловатый тихий вздох.       — Хочу, чтобы ты знал, — она плавно качнулась, чувствуя, как Клифф наполнил её собой, заставляя жадно схватить необходимый кислород, — я люблю пожёстче. — С этими словами Саша взяла в руки ладони парня, продолжив двигаться, выписывая бёдрами круги; она провела ими по животу, бокам, рёбрам, заставив по пути сильно сжать её грудь, до сладостного стона, вырвавшегося в тот же момент, и запрокинула голову назад, коснувшись мокрыми прохладными волосами собственной поясницы. Без лишних просьб пальцы Ноксвилла сомкнулись на тонкой шее, сжимая её с контролируемой силой.       — А теперь, рокер, трахни меня как следует, — она удовлетворённо прохрипела, услышав, как вязко сглотнул парень, приподняв бёдра и толкнувшись до упора. Его движения становились яростнее, сильнее, требовательнее с каждым последующим, он вколачивался в горячее лоно, надсадно хрипя и рвано дыша, чувствуя под пальцами, как напрягается сдавленное горло.       В комнате пахло сексом, шумным сплетающимся дыханием, от стен, резонируя, эхом разлетались стоны и вздохи, изголовье кровати ритмично билось о стену, а двум людям, наслаждавшимся друг другом, казалось, что весь мир исчез и попросту растворился.       Сердце отбивало совершенно бешеный ритм, похожий на взрывы барабанной бочки, что с каждым ударом разгоняла мелодию, доводя её до громкого, неминуемого крещендо. Апогея. Катарсиса.       Они синхронно двигались, в темноте номера отеля тела сверкали бисеринками пота, разносились звуки шлепков голой кожи об кожу, взгляды встречались и вспыхивали, губы шептали еле слышно, молили не останавливаться. Тонкая грань между лёгким помешательством и абсолютным безумием, падение в бездну удовольствия и прыжок вниз без подстраховки.       Земля словно ушла из-под ног, а тело стало одновременно тяжёлым и лёгким, когда Сашу накрыла сумасшедшая лавина тепла, что поднималась из самого живота. Клифф сильнее сдавил горло Алекс и с низким стоном кончил, последовав за своей безумной девчонкой.       Позже, когда они лежали на скомканных и влажных простынях, Ноксвилл прижимал к себе тёплое, расслабленное тело девушки, невесомо целуя плечи и шею, зарываясь носом в копну тёмных волос, вдыхая её аромат. Когда он услышал её мерное дыхание, то позволил себе на секунду отодвинуться и закурить. Его пальцы всё так же бродили и гладили бархатную кожу. В голову прокралась мысль из разряда «а что, если…». Сделав глубокую затяжку и выдохнув сизый дым в темноту к потолку, он закрыл глаза и прислушался к собственному сердцу, что при каждом ударе о рёбра будто отстукивало «А-л-е-к-с-а-н-д-р-а».