Голубой горноцвет

Корабль прибывал в порт Солитьюда на закате. Он не был пассажирским, но для отца Райан капитан сделал исключение и пустил девушку на борт. Сказать, что Райан было плохо — не сказать ничего. Жила она в грузовом отсеке. Первую половину пути она еще терпела, но когда начались холода... Теплой одежды у нее не было, и девочка грелась как могла — протискивалась среди скота, согревала себя магией огня. Это было первое по-настоящему трудное испытание в ее жизни. Когда она высадилась с корабля, она обрадовалась так, будто пробыла в заточении несколько лет или веков. Но радость была недолгой. Что мне теперь делать? Отец дал ей денег, но забыл, что она еще маленький ребенок. Не по людским меркам, конечно, но для эльфов семнадцать лет — еще детство. Выудив из сумки кошелек, она села на лавочку у склада и принялась делать подсчеты на глаз. Удостоверившись, что обладает суммой не менее, чем пятьсот золотых, Райан немного успокоилась. Встав, девушка собралась было пойти искать место для ночлега, как перед ней возникла высокая фигура в капюшоне. — Куда-то торопишьс-с-я? — неприятный шипящий голос. В незнакомце эльфийка признала аргонианина. В живую она их раньше не видела, лишь слышала о них от преподавателей и читала в книгах об этой расе. Даже не подозревая о плохих намерениях, она вежливо ответила: — Да, мне бы хотелось отдохнуть и как следует выспаться после долгого пути. Не подскажет ли Господин, где в городе можно найти ночлег? Аргонианин весь напрягся и фальшиво улыбнулся, предвкушая легкую добычу. — Да, я провож-ж-у тебя. Он протянул ей руку и, когда она, немного посомневавшись, подала ему свою ладонь, быстро и твердо схватил ее. *** Мужчина вел ее темными переулками уже довольно долго, и Райан, оглянувшись по сторонам, поняла, что дворец остался далеко позади. Внутри сердца девочки стал зарождаться страх, но она старательно пыталась его подавить, убеждая себя, что все будет хорошо. Получалось из рук вон плохо. Забывшись в собственных тревогах, она не заметила, как они остановились, и ящер стал открывать люк, ведущий в канализацию. Осознав, что все это — обман, эльфийка развернулась и бросилась бежать. Но она забыла одну вещь: мужчина все это время держал ее за руку. Тот от неожиданности чуть не разжал ее, но удержался и упал вместе с Райан. Злобно фыркнув, он выхватил свободной рукой кинжал из ножен и, приставив его к горлу девочки, прошипел: — С-с-покойно спус-с-каешься, и ос-с-танешься жива. Эльфийка вздрогнула, полностью осознав, во что вляпалась. И повиновалась. А что еще она могла сделать? В канализацию она полезла первая. Спускаясь по хлипкой веревочной лестнице, Райан думала о том, насколько же она глупа и что же она потеряла. А еще она боялась, боялась за свою жизнь. Жизнь, которая была важна только лишь ее матери. Возможно. Плутая по коридорам, воздух в которых был застоявшийся и сырой, девушка то и дело искала возможность сбежать от ящера, а также с усердием пыталась запомнить путь. Последнее получалось еще хуже, чем первое. Вскоре они вышли в небольшую залу, слабо освещенную светом факелов на стенах и маленьким костерком в дальнем углу. Небрежно подтолкнув эльфийку вперед, аргонианин негромко крикнул: — Зиджа, Вортвог! У нас гос-с-тья! Из небольшой палатки вылезли две темных фигуры и быстрым шагом двинулись навстречу пришедшим. Когда они подошли достаточно близко и встали прямо под факелами, Райан разглядела их: еще один аргонианин и орк. Орк усмехнулся, зловеще оскалившись, и ее передернуло. От второго ящера, Зиджа, это не укрылось, и он рассмеялся: — Девчуш-ш-ка то, похоже, благородных кровей! Ты где отрыл ее такую? — С-стояла в порту и искала ночлег. Я реш-шил: почему бы и не помочь такой прелес-стной особе? — аргонианин засмеялся, и его смех подхватили двое мужчин. Вортвог грубо схватил ее за локоть и повел вглубь зала, в противоположную от палаток сторону. Усадив эльфийку на соломенный тюк в углу, он надел ей на ноги кандалы и ушел. Райан свернулась в комочек и дала волю слезам. Вцепившись зубами в подол платья, она приглушенно всхлипывала, проклиная свое простодушие и глупость. Вскоре она уже забылась тревожным сном. Проснулась девушка от прикосновения к своей ноге. Что-то холодное и мокрое медленно скользило по голой коже бедра вверх, задирая подолы юбки и стремясь пройти еще выше. Райан резко дернулась назад, но железные оковы больно впились в нежную кожу на щиколотках. Мерзкий хриплый смех раздался где-то сзади, оглушая и без того обезумевшую от всего деву. Их было трое: один сзади, другой спереди, а третий снимал цепи с ее ног. Она и не думала убегать, лишь внутренне сжалась, зажмурила глаза, а там уже и слезы брызнули сами собой, вольно пробежав по острым скулам, устремляясь вниз, спадая горячими каплями на ладони. Когда в раковину ее уха проскользнул длинный змеиный язык, она терпела. Когда ловкие воровские пальцы распускали туго стянутые шнуры ее корсета, она терпела. Когда острые когти позволили себе нечто большее, чем легкие поглаживания там, внизу, она не выдержала. За оглушительным воплем последовал огромный, сокрушительной силы взрыв. Огонь, синими языками пламени распространяясь по канализации, пожирал все, что только мог. Троих мужчин разорвало, а затем сразу же растворило, испепелило кости и плоть в порошок. Они должны были поблагодарить богов за легкую и быструю смерть. Медленно открыв красные, опухшие от слез глаза, эльфийка всхлипнула: казалось, что вся ее жизненная сила покинула ее, и тело не желает слушаться. Вокруг все полыхало огнем. Строения, припасы, даже вода, а точнее масло в ней, горели. Одежда и кандалы на ней превратились в пыль. Девушка лежала голая, в пепле — все, что осталось от ее лежанки и насильников. Стоило туману из головы развеяться, Райан вскочила и побежала. Бежала, полагаясь на что-то, что всю ее жизнь указывало ей правильный путь, и она не ошиблась: вот он, выход наружу, прямо перед ней. Проскользнув через канализационные решетки, содрав приличный кусок кожи на бедре, оцарапавшись о шершавые металлические прутья, она выбралась наружу, на свежий морозный воздух. Ее тело и легкие горели, а колени подкашивались, и девушка упала в снег. Пар от ее горячей кожи поднимался вверх, улетая далеко-далеко в белое небо. Прокашлявшись, Райан заплакала горько и отчаянно. Постепенно сознание уходило от нее, от мороза клонило в сон. На следующий день ее полумертвую нашла проходящая мимо жрица.