— Ты почто меня ударил балалайкой по плечу? — Я по то тебя ударил — познакомиться хочу! Частушка
Кот сидел в коридоре, на А-Цин посмотрел… недобро. Сделала вид, что не заметила. Ужином пахло и чайник свистел, значит, брат на кухне. Позвал есть. Крикнула: «Сейчас!» и побежала в комнату. И куда? В рюкзак, в полку, в ящик с нижним бельём?.. Кот притащился следом. На мешочек зыркнул с интересом. Решила держать при себе. Сунула в карман на джинсах — кот скривился. Не удержалась: — Выкусил, злюка? Ощерился на один бок. Поспешила на кухню — мало ли что, ну его, кота этого, с ним одной оставаться!***
Синчэнь за ужином сидел грустный, ел мало, чай пил пустой… Жалко не было — дрянь в дом тащит, так ещё и про сестру… Припомнить потом надо, конечно! — А-Цин, — брат покрутил в руках чашку, — мне кажется… с этой затеей с объявлениями ничего не выйдет. Я подумал… — НЕТ!!! — Что, прости? — Да я знаю, что ты скажешь! Нет! Опустил взгляд. Постучал пальцами по чашке. Лицо одеревенело. — А-Цин, я знаю, он тебе не нравится, но я хочу оставить этого кота… — Зачем?! Брат не понял: — Что — зачем? — Вот зачем он тебе? Он непородный, страшный, злой… Мышей у нас нет, чтоб их ловить… Да он, небось, и не ловит! Что с него толку? Только жрёт и спит! А ты на работе вечно: то задержался, то прийти попросили… Тебя же дома нет почти! А я — с ним! А он зубы скалит!.. — А-Цин, это просто кот… — Вот-вот… это — песня у тебя любимая! И потанцевала, не вставая с места: — Во-от! Во-от! Это — просто ко-от!.. Синчэнь даже рассмеялся, но от своего не отступил: — Тебе же не придётся о нём заботиться: ни кормить, ни убирать… — Мне с ним жить придётся! — Ну не съест же он тебя! Хотелось завопить: «Откуда ты знаешь?!», но ответила спокойно, как могла: — Нет! Если тебе моё мнение нужно, то я — против! Брат помрачнел. Глаза заледенели — у А-Цин прошёл мороз по коже, но сдаваться не стала: — Ты же говорил: «Мы — семья!» Мы с тобой! Значит, вместе должны держаться! Помогать! Поддерживать! Доверять! Слушать друг друга! Или — что? Тебе кота захотелось, а сестра — побоку?.. Где же здесь поддержка? А доверие?.. — Я тебя понял! — чашка звякнула о стол, — Надеюсь, ты тоже меня поймёшь: заниматься пристройством этого кота буду только я! А-Цин пожала плечами: — Пожалуйста! Я что, хотела что ли… — Надеюсь, что нет… — В смысле? — Надеюсь, ты ничего не хотела. И надеюсь, в школе тебе также интересно, как искать хозяина этому коту! Ну что за шарады! — В каком это смысле? Брат поднял леденющие глаза: — Было бы здорово, если бы ты больше водила дружбу с ровесниками. Я не хочу думать, что кот — просто повод приглашать домой мужчин постарше. А-Цин задохнулась, аж до слёз: — Да как ты… с чего вообще?.. Да я… Да ты свихнулся уже со своим котом! Я кто, по-твоему?!. — хотела ещё кулаком по столу ударить. — У нас окна во двор… Да, не очень вышло… Вот что этот Вэнь Юань под самыми окнами уселся?!***
Остаток вечера прошёл тухло. А-Цин была злая, брат — несчастный. Со стола убрал, посуду вымыл и затеял уборку на ночь глядя. Видно, хоть чем-нибудь себя занять… Когтистое чудовище таскалось с ним, бодало головой в ноги. Ближе к полуночи перекусили. В молчании, разговор не клеился. Пошли спать. Кот лёг брату на грудь, уткнулся носом в подбородок. Тошнота! Хотела сразу как Синчэнь уснёт, проверить «очень редкий сбор». Мешочек сунула в руку, руку — под подушку. Ждала. Брат телефоном светил, кот ворочался… Уснула раньше, чем эти двое.***
Утром собирались вместе — опять чудо-сбор проверить не было возможности! Взяла с собой. В школе не пошло… Кот, конечно, виноват — все мысли были об этой сволочи! На математике моргнула — учитель уже: «Все записали?» и с доски стирает. На китайском на минуту отвлеклась — старый… кхе-кхе!.. учитель по затылку хлопнул. Спасибо, тетрадью, не учебником. В перерыве тоже ничего хорошего: Синчэнь на обед рис с овощами завернул и яблоки — «Полезно!», ну ещё печенья пачку, а денег у него с утра попросить забыла. Пришлось съесть. Вышла из столовой — до рисования и музыки ещё час почти. Пошла во двор — холодно, зато народу мало. Села на лавку. Покрутила в голове вчерашний день. Расстроилась. Как же мало надо людям, чтобы о близких забыть — какой-то кот облезлый! Носом хлюпнула…***
— Чего ревёшь, Мулань? Опять эти три придурка! Стояли как бандиты в фильмах: надутый в центре — типа босс. Хотела сразу ему в лоб пробить — поняла, не он позвал. Дружок. Тот, что в музее ещё лицо кривил. — Так чего ревёшь? — А тебе что? Он опять скривился: — Да ничего! Просто. Увидели, ревёшь как дура, вот и подумали, — почему-то покраснел, — может, случилось чего? И, типа, что? — Сам ты ревёшь как дура! Что пристал? Иди, давай! И друзей своих забери!.. Переглянулись. Отошли. Вот ведь дураки! Но лицо вытерла. А то «ревёшь, как дура…» Подумала, не навестить ли, пока время есть, кота? Только с лавки встала — из класса двое подошли. Надо учителю помочь. Учительнице. По рисованию. Добрая женщина — оценки ставить за старанье, читай — присутствие, а не за результат. Понимает, что не все Хуан Гунваны. Такой стыдно не помочь. Пришлось идти.***
На рисовании всё прекрасно было, а на музыке нудно как всегда. И задержали опять… Вот почему, если учитель еле языком ворочает и повторять любит по семь раз, дети страдать должны? И темы всегда нудные… Кому вообще потом эта музыка нужна?.. Кому нужна — тот в музыкалку ходит! С урока вышла — настроение в ноль. Даже идти кота разоблачать не хотелось. То есть видеть его не хотелось… Достала телефон. Краем глаза заметила: снова эти трое! Стояли, пялились. Тот, что кривиться любит, жался. Надутый с третьим в бок его толкали. — Что уставились опять? Я вам, что, картина? Что кривиться любит, покраснел. Надутый руки на груди сложил. Подошёл: — Что делаешь? — А тебе что? — Да так… Постоял. Спросил: — А кто у вас английский ведёт? Ответила. Уточнила: — А что? — Да так… А математику?.. У нас тоже… А что грустная сидела? — Тебе то что? — Да так… Друзья его подошли и тоже давай болтать. Тот, что кривится, даже шутить пытался. Разговорились. Не такие уж, как выяснилось, и придурки!***
Подошла из класса А-Цин компания — три парня и три девушки, оказалось, знают этих троих. Завязался разговор. Потом ещё пара девчонок каких-то… Обсудили, среди прочего, по музыке учителя — редкая улитка! Решили погулять. Лань Цзинъи — тот, что вечно лицо кривит — звал с ними больше всех. Подумала: «Ну, брат же просил с ровесниками дружбу водить!», не без злорадства согласилась. Пошли по улицам шататься. Холодно. И есть хотелось. Надутый — А-Лин его зовут — расщедрился, пирожков на всех купил. И не по одному! Вот что такой щедрый мальчик в такой… ну, обычной, школе делает? Спросить не успела. Ему кто-то позвонил — то ли мать, то ли дядя — и домой погнал. Снова пошли бродить. Вернулись к школе. Ближний к воротам двор ещё открыт был. Нашли две лавки рядом, расселись — а чего домой спешить?