— Я про тебя всё расскажу, Йагупоп LXXVII! К/ф «Королевство кривых зеркал»
Как половчей ответить А-Цин сразу и не сообразила. А придумала, только рот открыла — Синчэнь из ванной вышел: — Не спишь ещё? Кот на него смотрел, как деревенское дитё на лоток с мороженым. Или на павильон на рынке, где одними конфетами торгуют. Только что в глаза не заглядывал. И к спинке сразу сдвинулся, место освободил. — А-Цин, уже поздно. Ложись. — А ты? Брат плечами пожал: — И я лягу. — А кот? — А он уже лежит, — и коту, — будем спать? Кот кивнул. Потом быстро на А-Цин зыркнул и снова на Синчэня как на клад уставился. А брат этому гаду улыбается и уже свет выключать собрался! — Синчэнь, подожди! Я тебе кое-что показать хочу! — помахала мешочком с чудо-сбором. У Кота рожу перекосило. Дозыркался, зараза! — Что это? — Это особенная вещь! Иди, сейчас магию сделаем! Подошёл. У Кота морда вытянулась просто. Даже щёки ввалились. Вспомнила про красные бобы. Спешить надо, а то, как бы и это всё не рассыпал! Сунула мешочек брату в руки: — Высыпи на ладонь, что там есть, кинь в кота и скажи: «Кот, проявись!» Только быстро! И не спрашивай: «Зачем?» А Кот уже с дивана встал. — Ну же, быстрей давай! Ну, Синчэнь!.. Брат раскрыл мешочек. Перевернул. Потряс над ладонью… Ничего?***
Точно! Говорил же… этот… Вэнь Юань, что «осталось совсем чуть-чуть»… Брат посмотрел на пустую ладонь. На А-Цин. Снова потряс мешочек… А-Цин, едва не давясь слезами от злости, его вырвала: — Отдай! Не будет никакой магии! — А-Цин, что такое? — обнял, — Ну, расскажи, что случилось? Носом хлюпнула: — Ничего… Когда ты этого кота уже отдашь? — А-Цин, я стараюсь… — Ты плохо стараешься!.. У-у-у… — Сопливая малявка! — это Кот. — Сволочь клыкастая! — А-Цин! — Что — А-Цин? Знаешь же, что не люблю его! Он страшный, вечно зубы скалит! Злой! Вон, опять осклабился! Обернулись оба на Кота. У того вид был — сама добродетель! Брат крепче обнял: — А-Цин, я всё устрою… — Скорей бы!.. — и потихоньку Коту язык показала. Тот улыбнулся. Нежно: — Вырвать бы тебе его опять… — Злой урод! — А-Цин… — Ну что?..***
Ещё повсхлипывала, Синчэнь утешал. А толку? Обещает-обещает, а чудовище это ещё здесь!.. Еле успокоилась. Брат свет погасил, легли. Кот возле А-Цин постоял. Молча. Жутко было. В смысле: «Опять вырвать?..» Кому он уже успел… Наконец отошёл. Тоже на диване устроился. С Синчэнем рядом. И голову брату на грудь положил. А-Цин ворочалась долго, как лечь не знала. То ли так, чтобы сволочь клыкастую из поля зрения не выпускать, то ли так, чтобы не видеть этой порнографии… Не выдержала. С кровати нагнулась, подняла тапок… Вроде бы целилась хорошо, а попала Синчэню прямо в лицо! — А-Цин, ты что?! — Прости пожалуйста, я… я во сне… — выкрутилась, — это ночной дух снова приходил! Я в него хотела!.. Больно? — Ничего. Спи… Кот ни слова не сказал. Башку поднял, на А-Цин глянул, покривился и опять щекой у брата на груди устроился… Фу, мерзость!***
Как уснула, не поняла, а проснулась в один миг. На телефон глянула — 0:02. Это сколько, полчаса, проспала? На диван покосилась — что называется «лучше б нам туда и не смотреть»! Может, и второй тапок кинуть?.. Вдруг — скрип! Противный такой, будто ветка сейчас надломиться. Посмотрела на шкаф — темно, но видно, что закрыт. На стол — тоже ничего особенного. Наверное, деревья за окном… Деревья? Окна же во двор, а во дворе одни кусты! Неужели так скрипят, что аж на четвёртом слышно? А может это гибискус на окне? Или азалия? Прислушалась. Нет, точно на улице! Посмотрела на окно: может рамы, даром, что пластик? — Целое вроде бы и закрыто. А на стекле какой-то отблеск. Дрожит, как пламя у свечи. Комнату глазами обвела — не от чего… Из соседей кто у своего курит, вот и отражается? И опять скрип это мерзкий… И всё громче… И надрывней. Словно плач. А на душе муторно — хоть самой в слёзы… Это из-за кота, конечно! Вот, в самом деле, что теперь делать?***
На диване заворочались. Вот правильно говорят: «Вспомни г… что-нибудь нехорошее — тут и оно!» Хотя, может брату встать приспичило… Скосила глаза: Кот приподнял голову. Всё-таки… Замерла. Дышать ровней старалась. Кот оглядел комнату. Медленно. Уставился на окно… Также медленно и осторожно встал. Подошёл к окну. Почти водя носом по стеклу, попялился на огонёк. Вот дурак! С ним, наверное, и лазерной указкой играть можно!.. — Так-так… А-Цин вздрогнула и замерла, но Кот не сводил взгляда с окна. «Он что, — подумала, — там моё отражение высматривает?» Кот всё пялился. В стекло. И вздохнуть было страшно… Потом потёр кулаком подбородок. Потом кончик носа. — Так-так… Глянул на свою руку. На окно. Опять на руку. Сунул палец в рот и сам же себя укусил. Долго, старательно, казалось, вот-вот язык высунет от усердия, водил пальцем по стеклу — на стекле оставались тёмные разводы. Закончил. Ещё раз оглядел окно. Кивнул. Бесшумно скользнул в коридор. Тихо. Потом шорохи какие-то… Мимо двери мелькнула тень — пошёл на кухню. А-Цин хотела посмотреть, что на стекле намалевал, но встать боязно было — вернётся же! Из-за Кота даже про скрип забыла, а когда прислушалась — едва различить смогла. Выходит, кусты. Ветер, наверное, разошёлся… Кот вернулся. Бросил взгляд на окно. Кивнул. Замер — А-Цин снова сжалась. Опять кивнул. Потянулся сладко, аж со стоном, и улёгся осторожно. Где и как лежал. Протянул руку, Синчэня по щеке погладил. Вот до рвотных позывов просто! Нет, надо гнать эту сволочь и чем скорей, тем лучше! Ну и что, что одержимый? Что А-Цин с одержимым не справится?