«Сон о театре говорит о присутствии в вашей жизни фальши и лжи. Видеть себя сидящим на каком-то представлении — чаще всего означает, что вы находитесь в плену иллюзий,» — дочитав последнюю строчку, Сара закрыла сонник и отложила его на край стола. Среди множества толкований сна не находилось ничего стоящего, по большей части они и вовсе отличались противоречивостью. Кто-то из авторов писал о связи сновидений про театр с ложью и скрытыми врагами, другие утверждали, что такой сон сулит скорые перемены в жизни. Но все предзнаменования были столь расплывчаты и многозначны, что лишь заводили в тупик. Размышляя об этом, Сара пришла к выводу, что стоит поискать информацию о каждой отдельной детали сна.
Вот уже неделя прошла с той злополучной аварии, и, спустя семь дней реабилитации в больнице, Сара вернулась домой, в родные стены квартиры, которую они с сестрой снимали на протяжении трёх лет. Время в больнице протекало размеренно и однообразно, нагнетая тоску ненавистным запахом лекарств и вынужденным постельным режимом. И хоть за последние годы редко выпадала возможность отдохнуть, Уилтон предпочла бы потратить этот короткий отпуск с пользой, а не лёжа пластом на кровати. Разве что журналы и книги, что Маргарет приносила всякий раз во время визитов, служили пусть не лучшим, но всё же развлечением.
События до аварии и тот странный сон всё не выходили из головы. Пытаясь найти объяснение случившемуся, Сара только больше запутывалась. Кто позвонил в службу спасения? Кого она сбила той ночью? И кого видела на заднем сидении джипа? Это был живой человек или галлюцинация? То, что увиденное ей лишь померещилось, казалось самым вероятным. Но в то же время Сара не исключала возможности того, что кто-то мог отключить сигнализацию и пробраться в её автомобиль, пока она была в редакции. Это объясняло, почему тот человек появился так внезапно за её спиной. Но кому понадобилось так поступать и зачем? Если бы целью неизвестного было угнать её машину, то он осуществил бы это куда более простым способом. Или кто-то хотел напугать её? Однако, подобный мотив вызывал лишь недоумение.
Размышляя об этом, Уилтон не услышала, как отворилась дверь её комнаты.
— Не знала, что ты интересуешься подобным, — раздался совсем рядом голос Маргарет, и, отвлекшись от своих мыслей, Сара обернулась к сестре. Девушка стояла возле её стола, с отстранённым видом листая сонник. Её короткие каштановые волосы были собраны в высокий хвост, а на бледно-голубом джемпере и домашних джинсах отчётливо виднелись пятна от муки. Поднос с чашкой кофе и свежеиспечёнными булочками, который Маргарет держала в руке, чуть дрожал, казалось, девушка вот-вот обронит его прямо на пол, потому Сара поспешила забрать его у сестры и поставить на стол.
— Не то, чтобы мне это было интересно, просто недавно жутковатый сон приснился, вот и захотелось понять его значение, — ответила она, и, сохранив пару сайтов в закладках, вышла из интернета и отключила компьютер.
— Иногда подсознание может показывать нам самые неожиданные картины. К примеру, как-то во сне я оказалась в эпицентре ядерного взрыва в Хиросиме. Ощущения просто незабываемые, — саркастично заметила Маргарет. Торопливо, точно вспомнив причину, по которой зашла к сестре, она достала из кармана джинсов запечатанный конверт и положила его перед Сарой.
— От кого это? — полюбопытствовала девушка, обратив внимание на письмо. Но стоило прочитать имя адресата, как её брови напряжённо сошлись на переносице, а губы скривились в неприязни. — Какого чёрта ему надо? — со злостью пробормотала она.
— Эрнест просил о встрече, — объяснила Маргарет. — Я решила, что будет лучше сообщить об этом, когда ты поправишься. В вечер перед аварией он звонил мне, говорил, что вернулся из Канады и не может связаться с тобой.
— Разумеется, — холодно усмехнулась Уилтон, — я же не просто так заблокировала его в интернете и сменила номер телефона. Но он настойчив, как всегда. Нашёл ведь способ, — она с презрением отбросила письмо на стол.
Заправив за ухо выбившуюся из причёски короткую прядь, Маргарет устало опустилась на диван, внимательно глядя на сестру.
— А я ведь так и не узнала, из-за чего вы расстались. Ты никогда мне не рассказывала. Вы были так близки, даже планировали пожениться. Так что потом между вами произошло?
Нахмурившись, Сара отвела взгляд и по привычке потянулась к пачке сигарет, но её пальцы остановились, так и не притронувшись к ней. Журналистка сосредоточенно смотрела в одну точку перед собой, и в застывшем в комнате напряжённом молчании лишь дыхание сестёр, казалось, звучало слишком громко.
— Я развлекалась с ним, а потом мне надоело, — наконец, сдавленно ответила Сара, стараясь не смотреть в проницательные глаза сестры. — Жаль, что Эрнест воспринял всё слишком серьёзно.
— Хорошо, если так, — тихо вздохнула Маргарет. — Но когда ты была с ним, то казалась по-настоящему счастливой, — отряхнув джинсы, девушка подошла к двери, собираясь покинуть комнату, но остановилась у порога. — Знаешь, далеко не всегда дети повторяют ошибки своих родителей. Это лишь предубеждение. Забудь о случившемся с мамой, а то такими темпами на всю жизнь останешься в одиночестве.
Когда дверь за Маргарет закрылась, оставшись наедине с собой, Сара взяла в руки конверт, не решаясь ознакомиться с посланием. Нервная дрожь в тонких пальцах выдавала волнение. Она не хотела знать, что в этом письме. Не хотела читать строки, написанные этим человеком.
— Казалась счастливой, да?.. — едва слышно пробормотала Уилтон, сгибая губы в горькой усмешке — и резко разорвала письмо.
Клочья прошлого осыпались в мусорную корзину. Ненужные, пустые, воспоминания исчерпали себя, превратившись в груду никчёмного хлама.
Тяжело вздохнув, Сара допила кофе с выпечкой и отправилась в ванную.
Опустившись в тёплую воду, мягко обволакивающую тело, девушка прикрыла глаза. Длинные чёрные волосы разметались по волнистой поверхности воды, намокая и медленно опускаясь вниз. Скопившаяся усталость давала о себе знать, и больше всего хотелось забыться крепким сном, уйти в мир, в котором реальность отойдёт на второй план.
Но сколько она не пыталась расслабиться, слова сестры, подобно заезженной пластинке, по-прежнему звучали в голове. Удивляло, как, будучи студенткой-психологом, Маргарет оставалась такой поверхностной? Они всегда были вместе, и всё же, сестра не понимала её. Не понимала, что нежелание Сары обременять себя серьёзными отношениями, связано не только со страхом, но и со стремлением сохранить свободу. Она не хотела быть скованной формальными обязательствами. Не хотела оказаться в ловушке брака, созданной обществом, и превратиться в живой инкубатор и прислугу. Одна мысль о замужестве вызывала отвращение. Сара прекрасно знала, что по статистике неблагополучных семей куда больше, и чаще всего в таких семьях страдают именно женщины. Ей не нужно было судить по опыту матери или самой проходить схожий путь, чтобы сделать выводы. В этом она и отличалась от сестры — Маргарет всегда слишком хорошо думала о людях, и из-за своей наивной веры упускала худшую вероятность развития событий. Но всё же порой Сара ловила себя на мысли, что завидует её оптимизму.
Пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, Уилтон зачерпнула в ладони воды и плеснула себе на лицо. Искупавшись, девушка спустила воду из ванной и накинула мягкий халат. Она собиралась вернуться в комнату, но внезапно почувствовала, как горло что-то сдавливает, не давая дышать, как если бы она проглотила большую косточку и та застряла внутри. Сара закашлялась, прижав ладонь к шее. Торопливо набрав в стакан воды, дрожащей рукой, девушка поднесла его к губам и быстро выпила. Но неприятное, болезненное ощущение чужеродного предмета в горле не проходило, напротив, становилось сильнее. На глазах выступили слёзы. Она попыталась ухватиться за бортик ванны, чтобы удержать равновесие, но пальцы соскользнули с него. Не удержавшись на ногах, Сара упала на корточки и согнулась над полом, не переставая судорожно кашлять.
Вместе со сгустками крови, изо рта с тихим шлепком на пол упал глаз, и, чуть прокатившись, оставляя алый след на кафельной плитке, остановился возле подрагивающих колен девушки. Сара застыла на месте и, рвано дыша, в оцепенении смотрела на человеческий глаз, лежащий перед ней. Вытерев губы, Уилтон перевела взгляд к своим пальцам, заляпанным кровью.
Глаз смотрел на неё, вглядываясь широким чёрным зрачком, словно живой. Смотрел так пристально, что хотелось отвернуться. Казалось, зрачок едва заметно шевельнулся. Судорожно сглотнув, девушка поднялась на ноги. Лишь одна мысль тревожной дробью не переставая билась в голове: уйти отсюда, сбежать, как можно скорее. Но сковавший тело страх не давал двинуться с места.
— К-какого чёрта? — тихо пробормотала она, увидев подозрительную надпись на зеркале.
«Кто я?» — короткая фраза, точно вычерченная куском стекла на обратной стороне, как если бы некто из зазеркалья пытался оставить своё послание. Эти слова… Сара была уверена, что уже где-то слышала их. Но не могла вспомнить, где именно. И всё же они казались очень знакомыми.
Неуверенной поступью, Сара подошла ближе и коснулась зеркала кончиками подрагивающих пальцев.
— Почему?..
На запотевшей зеркальной глади она не увидела отражения своего лица. Но могла разглядеть размытый, смутный силуэт, который, казалось, подходил всё ближе.
Капли воды, текущие из крана, совершенно беззвучно падали в раковину. Сара попыталась что-то сказать, но не услышала звука собственного голоса; попробовала закричать, но и крик её потонул в беззвучии. Мир, сосредоточенный в крошечном пространстве четырёх стен, всецело погрузился в звенящую тишину.
— Что случилось? — Наваждение рассеялось так же внезапно, как и появилось. Беззвучный вакуум раскололся, стоило Маргарет распахнуть дверь ванной.
Дрожащим голосом, Уилтон прошептала имя сестры, и когда та взволнованно подбежала к ней, Сара крепко вцепилась в её руку. Множество вопросов рождалось в голове, но ни на один из них не находилось ответа. И она не могла перестать дрожать.
— Ты кричала, — Маргарет опустилась на колени рядом с сестрой и заботливо погладила её по голове, пытаясь успокоить.
Сара не могла ответить. Неспособная совладать с собой, унять эту проклятую панику и слёзы, текущие по щекам, она только сильнее сжала тонкие пальцы сестры и окинула испуганным взглядом комнату. Чистая зеркальная поверхность отражала белые кафельные стены и двух сестёр, сидящих возле ванны. Сара точно знала, что видела ту странную надпись на зеркале, но слова исчезли, словно их и не было. Точно так же пропал и глаз.
***
За неделю, проведённую на больничном, в редакции накопилась уйма дел. И глядя на несколько стопок бумаг, высокими горками стоящих на столе, вспоминая о приказе главного издателя разобраться со всем этим до конца недели, Сара уже представляла, какие смачные ругательства начальства ей вскоре предстоит услышать. Но как не пыталась сосредоточиться на работе, мысли хаотично разбегались в разные стороны. Бессонная ночь напоминала о себе непрекращающейся зевотой и тяжестью в голове.
Уилтон попросила Джули принести очередную чашку кофе и обратила удручённый взгляд к ноутбуку: за последний час удалось написать меньше половины статьи. Нужно было думать о работе, но вместо этого, она то и дело прокручивала в памяти события прошлого дня.
Было немало причин усомниться в здравости собственного рассудка. Но она не хотела кому-либо рассказывать о случившемся. Даже Маргарет. И хоть необходимость как можно скорее обратиться к психотерапевту, казалась очевидной, возможность оказаться в психиатрической лечебнице пугала похлеще галлюцинаций.
— Это не входило в мои планы, — с обречённым вздохом пробормотала Сара, и, оперевшись локтями о стол, устало опустила лицо.
Сначала требовалось заработать достаточно денег, чтобы сестра смогла закончить обучение, потом купить уютный коттедж в респектабельном районе и съехать из старой съемной квартиры, где они прозябали столько лет. До тех пор она не могла позволить себе сойти с ума.
Всё следовало делать вовремя. Вовремя приходить на работу. Вовремя собирать материалы. Вовремя ставить крест на собственном будущем.
Больше всего Сара боялась неизвестности. Глупо отрицать тот факт, что сама жизнь представляет собой абсолютную неопределённость. Человек не может знать, что ждёт его следующим днём, и не оборвётся ли нить его существования ещё до того, как этот новый день настанет. Но именно поэтому, Уилтон всегда старалась свести к минимуму любые неожиданности. Тщательно просчитывала все вероятные исходы своих решений, уделяла особое внимание самым худшим вариантам развития событий, планировала будущее на несколько лет вперёд. Но кто мог знать, что жизнь обернётся столь невероятным образом? Как она могла предположить, что однажды её рассудок пошатнётся?
Контроль утрачен — словно песок, он просочился сквозь пальцы.
— Ваш кофе, — сообщила ассистентка, поставив на стол чашку.
— Спасибо, — рассеянно, всё ещё пребывая мыслями далеко отсюда, поблагодарила журналистка и мимолётно окинула взглядом Джули. Сегодня девушка вела себя гораздо тише, чем обычно, и на её губах не было привычной глуповатой улыбки. Напротив, лицо Джули оставалось спокойным и непроницаемым. Что-то в ней неуловимо изменилось, вот только оставалась непонятной природа этих перемен. — У тебя что-то случилось? — напрямик спросила Сара, лишь секундой позднее поняв, сколь беспардонно прозвучали её слова. Но Уилтон не любила ходить вокруг да около.
— Нет, у меня всё хорошо, — Джули внимательно, будто изучающе посмотрела на неё. Казалось, она знала, что услышит этот вопрос.
— Ладно, наверное мне показалось, — сделав глоток кофе, Сара вернулась к недописанной статье.
— Мисс Уилтон, а Вы любите театр? — вдруг спросила ассистентка, не отводя пристального, точно пронизывающего насквозь взгляда.
Пальцы Сары напряжённо застыли над клавиатурой.
— Почему ты об этом спрашиваешь? — предательская дрожь выдавала её волнение.
— Просто так, — лукаво улыбаясь, ответила девушка и, словно не желая продолжать разговор, торопливо покинула кабинет.
***
Сара неохотно открыла глаза и после секундного замешательства поняла, что заснула прямо на рабочем месте. Подобное происходило с ней впервые. Бросив взгляд на часы, девушка с досадой поморщилась: никогда прежде ей не доводилось оставаться в редакции до десяти вечера.
Тяжёлые грозовые тучи заполонили небо, заслоняя собой золотистые огоньки звёзд, а где-то вдали то и дело слышались раскаты грома. Холодный ветер трепал занавески из распахнутого настежь окна. Неохотно поднявшись с кресла, Сара поспешила закрыть его. Не желая собираться домой в темноте, Уилтон попыталась включить настольную лампу.
«Возможно, перегорела. Или это сбои электричества,» — предположила журналистка после нескольких тщетных попыток включить свет. Сколько она не нажимала на кнопку включения, лампа отказывалась работать. Тихо выругавшись и, наконец, смирившись с бессмысленностью этих попыток, Сара нашарила в сумочке телефон, решив воспользоваться фонариком. Достав мобильный, девушка обнаружила, что тот полностью разрядился и выключился. Сжав зубы, она со злостью бросила его обратно в сумку.
Прежде её мало волновало освещение в комнате, она легко ориентировалась в темноте, но сейчас поглощающий комнату мрак вселял зыбкую тревогу.
Сара ясно ощущала, что была не одна кабинете. Хотя в это время в редакции редко кто-то задерживался. Журналистка крепче сжала ручку сумочки вспотевшими от волнения пальцами и окинула беглым взглядом комнату. С губ едва не сорвался приглушённый вскрик.
Уилтон заметила лишь смутные очертания человека, стоящего неподалёку. Но глаза, ещё не привыкшие к темноте, были не в силах разглядеть ни лица, ни даже одежды неизвестного. Девушка судорожно сглотнула подступивший к горлу комок. Она не могла тотчас покинуть помещение — кто-то стоял возле входной двери. Кабинет находился на пятом этаже, потому и сбежать через окно не представлялось возможным. Все пути к выходу оказались отрезаны. Торопливо осмотрев стол, Сара инстинктивно схватила увесистую бронзовую статуэтку гризли, которая ранее служила в качестве украшения — фигурка была достаточно тяжёлой, чтобы использовать её, как средство самозащиты.
Кто-то неспешно, медленными шагами подходил всё ближе, глухой стук каблуков нарушил тишину, царящую в кабинете. Сара сильнее сжала статуэтку, готовая в любой момент ударить незнакомца. А шаги всё приближались. И силуэт неизвестного становился более ясным.
Журналистка в изумлении распахнула глаза, увидев лицо незваного гостя.
— Джули? Почему ты здесь в такое время?
Ассистентка стояла напротив стола Сары, устремив к ней пронизывающий взгляд. Было сложно разглядеть зрачки, они сливались с глубокой чернотой радужки и напоминали ледяное дно океана или космические чёрные дыры. Эти глаза — отталкивающие и в то же время завораживающие, — словно не принадлежали Джули. Они выглядели неестественно на её простодушном, миловидном лице.
И Сара точно помнила, что прежде у Джули были голубые глаза.
— Что ты делаешь? — дрогнувшим голосом спросила журналистка и отшатнулась от Джули, сильнее вжимаясь в спинку кресла, когда ассистентка, обойдя стол, подошла ближе и склонилась к ней, едва коснувшись губами уха, скользя холодными пальцами по щеке, спускаясь к шее.
Совсем близко послышались гремящие раскаты грома, и окно вновь распахнулось, со стуком ударившись о стену. Яростный ветер ворвался в кабинет, сметая со стола бумаги. Занавески качались из стороны в сторону, то и дело подлетали вверх, точно готовые вот-вот сорваться с петель. Золотистые всполохи молний, словно разящие удары мечей, рассекали ночное небо и на краткие мгновения озаряли комнату ярким светом.
— Ты так и не ответила на мой вопрос, — слова Джули прозвучали очень тихо, заглушаемые бушующей пляской стихии.
— О чём ты? — пробормотала Уилтон. Её рука бессильно разжалась, и статуэтка с громким ударом, отразившимся эхом, упала на пол.
Журналистка вздрогнула, когда девушка с пугающей нежностью огладила её плечи. Вскоре Джули отстранилась и уже стояла напротив Сары, возвышалась над ней, глядя исподлобья. Она опустила руку, которую всё это время прятала за спиной. Молния ударила рядом с окном, проливая свет на ухмыляющееся лицо Джули и лезвие ножа, сжатого в её руке.
— Кто я? — медленно и чётко произнесла она, поднося нож к своей шее. И неотрывно, пристально глядя в глаза Сары, с размаху вонзила лезвие себе в горло.
Этого удара хватило бы, чтобы убить человека, но Джули всё ещё стояла на ногах, с устами, искажёнными безумным оскалом. Кровь, бьющая фонтаном из шеи, заливала паркет. Вогнав лезвие глубже, до самой рукояти, девушка провела им по шее, делая горизонтальный надрез, словно пыталась отрезать себе голову. Багряные брызги из зияющей раны оросили блузку Сары и её застывшее в ужасе лицо. А Джули всё смотрела на неё с той же зловещей улыбкой, пока кровь непрестанно лилась из её горла.
Рваный выдох сорвался с губ журналистки. Мокрые, липкие звуки рвущихся жил, и треск, с которым ломаются кости, по-прежнему звучали в ушах. Время словно остановилось — и мир застыл, как если бы шестерёнки вселенной разом сломались и рассыпались на куски. Бушующая буря за окном служила единственной декорацией нелепой, тревожной сцены, представшей перед Сарой. Словно кульминация сумасшествия последних дней. Словно жуткий сон.
Но она не могла проснуться.
Окровавленное, бездыханное тело Джули лежало у её ног. А рядом с трупом, в луже крови виднелась старая листовка с рекламой театрального спектакля.
