Иллюзия света (Illusion of light)

Когда Джину сообщают имя его преследователя, он победно улыбается. Постукивает пальцами по коже рулевого колеса любимой BMW, расслабляется. Пару резких манёвров с перестроениями, и он, наконец, замечает в зеркале заднего вида преследующий его серый форд, о котором ему так любезно сообщили люди Змея. Уходя с запланированного ранее маршрута, он петляет по городу, прежде чем остановиться возле небольшого торгового центра и спешно затеряться в толпе лениво перемещающихся между витринами жителей. Здание он покидает, сменив пальто на джинсовую куртку и надвинув новую кепку на глаза. Джин кидает мимолётный взгляд на серый форд, где за рулём нервничает водитель, поглядывая на его BMW, ухмыляется и садится за руль машины своего коллеги, любезно положившего ключи в карман новой куртки перед тем, как забрать его пальто. Он заводит мотор и неспешно двигается в сторону квартиры. Внимательно следя за тем, как в турке поднимается кофе, чтобы вовремя снять его с огня, Маска улыбается своим мыслям. Он переливает напиток в кружку, греет замерзшие пальцы о керамику, прежде чем подойти к окну и осторожно выглянуть, оглядывает двор, набирая одновременно номер Змея. — Чист? — первое, что спрашивает Тэхён. — Да, всё прошло успешно. Даже обидно, что он такой глупый, — хмыкает Сокджин, делая глоток обжигающего напитка. — Пережди сегодня на всякий случай. Вечером созвонимся, решим по завтрашнему дню. — Договорились. Отпишись, как будете на месте. Машину уже поменяли? — Нет ещё. Люди Венома на хвосте, — тяжело вздыхает друг. — Удачи, — понимающе прощается Маска, чтобы не отвлекать. Он сбрасывает звонок и делает новый глоток кофе, когда внезапно давится им, разбрызгивая по белой рубашке, которую не успел снять. — Какого хрена? — хрипит Джин, уставившись в окно, где ему предстаёт абсолютно неожиданная картина. Во двор дома, где он снимает квартиру, заезжает тот самый серый форд. И можно было бы подумать, что это просто совпадение, если бы его владелец не вышел, яростно хлопнув дверцей автомобиля и не подтвердил, что никакая это не случайность. Мужчина усаживается на капот машины и чиркает зажигалкой, поднося огонь к сигарете, зажатой между губ, затягивается, поднимает взгляд прямо на окно Сокджина и выдыхает дым. — Сука, — стукает кружкой о подоконник Джин. — Как? Ждать лифта нет терпения, он перепрыгивает через ступеньки, спускаясь вниз, в кармане брюк звонко брякают ключи. Правильнее было бы позвонить Змею и предупредить, но Маска привык справляться с проблемами самостоятельно. — Что ты здесь делаешь? — вылетает из подъезда Сокджин. Его грудь тяжело вздымается от быстрого бега и сдерживаемой ярости. — О, привет, какая неожиданная встреча, — плохо играет роль удивлённого человека Намджун. — Как ты меня нашёл? — не реагирует на этот фарс Джин. Ему нужны ответы. — Ну, ты же сказал мне «до встречи», а сам всё никак не приходил. Пришлось самому искать, — выдыхает дым прямо ему в лицо майор. — Соскучился, значит? — суёт руки в карманы брюк Маска, пытаясь собраться и снова играть, но эмоции злости искажают красивое лицо. Где он так жёстко проебался? — А то, — усмехается Джун, кидая окурок к ногам брюнета, он втаптывает его в асфальт с таким остервенением, словно делает это с человеком напротив. Несколько секунд Сокджин рассматривает лицо майора, точно высеченное из камня. Он видит в том холодном инее, что корочкой покрывает глаза Джуна, злость, едва сдерживаемые эмоции и понимает, что оба готовы сейчас как никогда к драке. Но это не поможет узнать ему, как он облажался, не поможет разобраться и обезопасить Змея от преследования полиции. Отворачиваясь, рассматривает унылый двор, такой же, как и сотни других в этом городе, дышит размеренно, напоминая себе, что не время поддаваться эмоциям. — Кофе? Или коньяк? — внезапно задаёт вопрос Джин. — Чего? — оторопело переспрашивает Намджун. — Я спрашиваю, кофе пойдём выпьем? Свой я уже благополучно разлил из-за тебя, — брюнет небрежно ведёт ладонью по груди, будто пытается стряхнуть пятна от напитка с рубашки. Ткань натягивается, подчёркивая горошины сосков и напрягающиеся мускулы. В этих простых движениях Джун чувствует подвох, хмурится. Он злится на эту модельку, на его вечную игру в соблазнение. Или на свою реакцию? Последнее отметает, резко поднимаясь с капота и нависая над своей жертвой. — В гости приглашаешь? — сверкая непотушенной яростью во взгляде. — Ты уже знаешь где я живу. Какой смысл вести беседу, которая может затянуться, на улице? А в обезьянник к тебе я не хочу. Коньяк у меня тоже есть, — пожимает плечами Сокджин, без страха глядя в глаза полицейского. Он не ждёт ответа, разворачивается в сторону своего подъезда. Слыша хлопок автомобильной двери и звук сигнализации, улыбается. Ощущает, как его спину сверлит чужой взгляд. В лифте двум взрослым высоким мужчинам тесно. Джин этому факту улыбается, Намджун мрачнеет сильнее. Пропуская нежданного гостя в своё временное, но уже привычное жилище Сокджин запирает дверь на замок и скидывает обувь, тут же на ходу расстёгивая рубашку. Успев снять туфли, которые порядком осточертели за сегодняшний день, Нам разгибается, застывая от вида раздевающегося перед ним мужчины перед. — Ты че? — тупо спрашивает майор, с таким же красочным выражением лица. Куда только делась та холодность и грозность. — Хочу переодеть рубашку, которую из-за тебя испачкал, — спокойно поясняет Джин, оборачиваясь. Не стесняясь ни начальника полиции, ни собственной наготы, он стягивает с себя одежду, принимаясь за ремень на брюках. — Брюки ты тоже из-за меня испачкал? Чем интересно? — хрипло уточняет Намджун, пытаясь взять себя в руки. Он ни за что не признается себе, что жадно исследует взглядом красивое поджарое тело его бывшего арестанта. — Долго пялиться будешь? — игнорирует его вопрос Маска. — Сам стриптиз устроил, — тушуется Джун, отворачиваясь, и заинтересованно (нет) рассматривает квартиру. — Кухня где? Ты кофе обещал. — Примени свои навыки ищейки и обнаружь в двухкомнатной квартире кухню, начальник, — хмыкает Сокджин, удаляясь в спальню, чтобы переодеться. — Не понимаю, почему до сих пор не пустил тебе пулю в голову, оправдал бы это сопротивлением при задержании, — рычит Намджун, проходя в небольшую кухню, где всё ещё пахнет свежесваренным кофе. — Потому что я тебе нравлюсь, — кричит из другой комнаты самоуверенный наглец. — Только в твоих пидорских фантазиях, — так же громко отвечает майор, открывая один за другим кухонные шкафчики, чтобы найти кофе. — Хер найдёшь тут что. Он вздыхает тяжело и подходит к окну, из которого увидел его хозяин кружки, что остывает на подоконнике. Намджун задумчиво рассматривает напиток, чёрным омутом затягивающий в странное трепетное волнение. Мысли словно тормозят, собираются в пробку и останавливаются, оставляя в голове только едва уловимые отголоски адекватности. Когда он обнаруживает себя пьющим из этой кружки, понимает, что касался кромки этой посудины с замиранием. Какого чёрта с ним происходит? Глотая вкусный, пусть и остывший кофе, Джун хмуро разглядывает свою машину, тихо выдавая вердикт самому себе: — Пидорские феромоны. — Это мой кофе, — пугает близкий шёпот. Намджун матерится, дёргаясь, когда рука Джина касается кружки, отшатывается, упираясь спиной в мужчину, неслышно подошедшего сзади, замирает на секунду, чувствуя тепло чужого тела, и толкает его агрессивно. Кружка падает, разбиваясь на множество осколков. Недопитый кофе, пострадавший так много раз, прежде чем умереть на полу кухни, лужей чёрной смерти растекается, успев испачкать вещи майора. — Блять! — повторяет своё любимое Джун, разглядывая кофейные пятна на брюках. Он поднимает злой взгляд на брюнета, забывает про свою одежду, про осколки на полу, про всё. Джин стоит перед ним абсолютно спокойный и, кажется, слегка расстроенный дурацкой кружкой. На нём мягкие домашние штаны. И больше ничего. — Ты реально собираешься ходить передо мной так? — хрипло спрашивает начальник полиции. — Ты реально собираешься указывать мне в чём ходить на своей территории? — язвит Маска. — Кружку мне должен, козлина. — Я расскажу, как тебя нашёл, если ты наденешь футболку, — скользит взглядом Джун, невольно разглядывая соски, что торчат так призывно, блять, аж дыхание сбивается и добавляет еле слышно, — хотя бы. — Вау, — оторопело рассматривает реакцию майора Джин, — я даже не думал, что волную тебя настолько сильно. — Как же ты меня заебал, — рычит начальник полиции, резко хватаясь за оружие, покоящееся в кобуре. Он стремительно перешагивает осколки и застывшую чёрную смерть. Дуло пистолета упирается в солнечное сплетение Сокджина, надменно улыбающегося на это действие. Он молча поднимает руки вверх, напрягая мускулы. Лижет губы, уточняя: — Я тебя ещё не ебал, но не против, если сначала ты меня… — Все ведутся на тебя, правда? Абсолютно каждый? — металл скользит выше, оставляя красную полосу на нежной коже. — Уверен, что я так себя веду со всеми, абсолютно с каждым? — парирует Джин, запрокидывая голову, разрешая оружию в руках его сексуальной фантазии очертить всю мощь оргазмически прекрасной шеи. — Хочешь рассказать мне, какой я особенный? — насмешливо уточняет Намджун, облизывая губы, когда Джин закрывает глаза и опирается руками на шкафчик за своей спиной, покорно складывая запястья вместе, идеально для того, чтобы Намджун обхватил их одной рукой, вжимая в дерево. — Всегда хочешь быть особенным, Джуни, — хрипло шепчет брюнет. Он чувствует, как майор касается тёплыми пальцами его соска, поглаживая. — Такой чувствительный, — сильнее давит, продолжая водить круговыми движениями, Нам. По телу током прокатывается возбуждение, мурашками выдавая тот кайф, что ловит Сокджин от каждого прикосновения майора. Он выгибается, прижимая бёдра и наливающееся возбуждение к паху Намджуна, подставляясь под грубо ласкающие пальцы, без страха ощущая дуло пистолета, упирающееся в его горло. Они так близко друг к другу, что брюнет буквально слышит, как глубоко втягивает воздух полицейский. Распахивая глаза, Сокджин смотрит, как расширяются зрачки Джуна. На дне этой черноты он видит, как натягиваются цепи, сдерживая льющих слюну монстров, жадно глядящих на добычу — на него. Мягко ведя бёдрами, едва заметно потираясь, он чувствует, как отзывается возбуждением майор, как готов сломаться контроль, слышит тяжёлое дыхание. — Я покажу тебе Винного змея, если ты перестанешь сдерживать себя, — шепчет Джин. В этом состоянии взрослый мужчина, начальник полиции, выглядит потерянным. Он пытается сквозь туман пробиться к смыслу слов, брошенных выстрелом в упор из губ его арестанта. Кто тут чья жертва? Встряхивает головой, прогоняет наваждение, ослабляет хватку на оружии, отстраняя его от чертовски красивой шеи, ощущает, как вздымается грудь в попытке выровнять дыхание, отдёргивает руку от возбуждённого соска брюнета и слепо смотрит на результат своей работы. Горошинка острой вершиной топорщится, кожа вокруг ореола покраснело от пощипываний. — Что ты сказал? — хрипло уточняет Джун. — Винный змей. Ты же его ищешь? Покажу тебе его, если… — Если я тебя трахну? — злость поднимается новой волной, затапливая. — Если ты перестанешь сдерживать себя и свои желания, — чувствует перемены в настроении мужчины Сокджин, распрямляясь, осторожно касается кончиками пальцев напряжённого плеча. На это лёгкое прикосновение Нам вздрагивает, делая шаг назад. — Серьёзно? Ради этого готов сдать своего босса? — скептически, не понимая, где подвох, но чувствуя ложь. — Ты ради него сидел в тюрьме, прикрывал его, а сейчас просто ради моего члена в твоей заднице готов сдать? — Намджун, — хватка на плече майора становится жёсткой, — у тебя стоит. На меня. Начальник полиции молчит. Он давит в себе всю ту бурю эмоций, что разрушает его. Отвращение вперемешку с влечением, злость в паре с похотью, ненависть, разбавленная диким желанием, которое так сложно сдерживать и хочется себя самого ударить за это. Губы Джина касаются бережно, не заставляя, мягко скользят оставляя невесомые поцелуи. Намджун чувствует, как его рот приоткрывается, словно он не управляет собой, а смотрит со стороны. Обхватывая его верхнюю губу, Сокджин проникает языком, ведя по внутренней стороне, ласкающими движениями скользит, вылизывая, смакуя, растапливая всё ещё граничащую ярость, сосредоточенную в сжатых кулаках, в одном из которых по-прежнему оружие. Поцелуй неспешный, чувственный взрывает сотни рецепторов, волной цунами накрывая разум. Раскрывая рот шире, Джин берёт в плен, утягивая в глубокий поцелуй, всё ещё нежный, что так неправильно в текущей ситуации. Пальцы скользят по каменным плечам, ласкающе поглаживают шею, касаются кромки волос. Майор чувствует, как откликается на поцелуи, расслабляется, отвечает, сплетаясь языком с брюнетом. Бунт внутри не успокоен, но замер, готовый сдаться. Он себя ненавидеть будет потом. А сейчас… Физически чувствуя, как вместо сопротивления поднимается жажда обладать этим красивым мужчиной, Намджун прикусывает губу целующего, получая в ответ улыбку, которую жадно сцеловывает. Но когда руки Сокджина внезапно смыкаются на его горле, большие пальцы вдавливаются в выемку под челюстью, а нога врезается резко и больно в пах, майор на задворках сознания ловит надменное собственное: «Так и знал». Он рычит, заваливаясь назад, чувствуя давление сильного тела, и ловит в глазах преступника сожаление, которому ни черта не верит. Из последних сил дёргая руку с оружием вверх, он выстреливает, понимая ещё до, что не успеет. Его руку выбивают, пуля разбивает лампочку на потолке, а его тело тяжело и сильно ударяется об пол. Джин поражает своей растяжкой, упирая одно колено в его горло, а второе вдавливая в его многострадальный пах. Он отбирает оружие из ослабевших пальцев, тянется к задним карманам на штанах, доставая какой-то пузырек и шепчет сладкими, Намджун точно знает, губами: — Прости, начальник. В рот разъярённого мужчины вливается прохладная неприятная жидкость, его заставляют выпить, освобождая горло от давления. Длинные пальцы крепко удерживают его челюсть закрытой. Они смотрят в глаза друг друга, пока Джун чувствует, как его тело быстро немеет, но мозг сопротивляется. Сокджин гладит его по волосам и целует в лоб, стирая подушечками пальцем влагу в уголках глаз. Даже когда тело обмякло, а глаза майора закрыты, Джин не сразу встаёт с него, прислушиваясь к размеренному, едва ощутимому дыханию. — Кабан, — усмехается грустно мужчина, поглаживая крупное тело, зажатое его бёдрами. Он тянется к лежащему на столе полотенцу, чтобы крепко связать запястья сопящей добычи. — Выезжаю через пару минут, если смогу спустить эту тушу сам в машину, — он звонит Змею сразу же, параллельно скидывая вещи в дорожную сумку. — Тачка внизу, сейчас поднимутся ребята помогут, — предлагает Тэхён. — Я сам. До встречи. Ему приходится потрудиться, чтобы поднять крепкое тело майора, ослабленное снотворным, спустить его к машине, делая вид, что на его плечах висит пьяный в отключке, затолкнуть в машину и, кинув рядом сумку с вещами, наконец, выдохнуть с облегчением.

***

Когда бумер въезжает во двор их дома, оба чувствуют себя вымотанными и уставшими. Считать это здание домом, их домом, получается у Чонгука как-то естественно. Он разминает затёкшие ноги, прежде чем подняться по ступенькам и нырнуть в спасительную безопасность. Ладонь Змея ложится на поясницу, словно защитный кокон, он прижимает к боку Гука, чувствуя его состояние, и молча подхватывает на руки. — Хэй, ты чего, отпусти, — упирается в его плечи Чон. — Перестань делать вид, что тебе не нужна помощь, — Тэхён несёт его, словно пушинку, спокойно толкая дверь плечом, чтобы с особой бережностью внести парня внутрь. — Мужчины так не делают, — закатывает глаза Гук. — Да что ты? — хмыкает Ким. — Мне, в общем и целом, плевать на предрассудки, если ты не заметил, — легко скидывает обувь, продолжая удерживать на руках немаленького совсем Чонгука. — Я делаю то, что считаю нужным. Сейчас я считаю нужным позаботиться о тебе. Ты устал, ты чувствуешь себя разбитым из-за тяжёлого разговора с братом и неоправданного чувства вины, так что я хочу отнести тебя в душ и помочь расслабиться, прежде чем мы продолжим переживать о нашем будущем. — Ты тоже переживаешь? — тихо спрашивает лейтенант, прижимаясь к тёплому, крепкому телу любимого мужчины. Он честно побаивается, что его голова или ноги столкнутся с любым ближайшим углом, но манёвренности господина Ким Тэхёна можно позавидовать, глазомер у него работает превосходно. — Надо быть глупцом или опасным мечтателем, чтобы отрицать серьёзность ситуации, в которую мы попали благодаря Веному, — вносит в их спальню свою ношу Змей. — Волнения и переживания — те эмоции, которые игнорировать опасно, как и нырять в них с головой, — бережно опускает Чонгука на ноги, садится перед ним на корточки и помогает снять обувь, что ввергает младшего в шок. — Поэтому да, я переживаю. За тебя, за наше будущее, за всю сложившуюся ситуацию. Но когда мои волнения утихнут, как и пройдёт усталость, которой мы выжаты оба, включится холодный рассудок, и тогда на смену опасениям придут реальные действия, решения, которые помогут справиться с возникшими проблемами. А переживания и накручивания пусты в своей бесполезности, но необходимы нервной системе. Тэхён помогает парню снять одежду, игнорируя немой вопрос в его удивлённых глазах. Окидывает потяжелевшим взглядом полностью голого Гука, толкает язык за щёку и улыбается: — Быстро в душ, пока я не решил грязно трахнуть тебя прямо на полу, — шлепок по заднице явно придаёт ускорения парню, что спешно скрывается за дверью ванной, бурча под нос возмущения, чтобы скрыть любовь, гулко бьющуюся в сердце в ответ на заботу. Вода стекает по тренированной спине, смывая усталость долгих перемещений. Они колесили по городу, трижды меняли машины и направления, чтобы снять хвост. Напряжение, которое сковывало тело всё это время превратило мышцы в камень и теперь, отдаваясь льющемуся потоку воды, Чонгук чувствует, как расслабляется. Он облокачивается на кафельную стену и утыкается лбом в сгиб локтя, разрешая воде разбивать зажатые мышцы. Когда дверь в ванную открывается, он оборачивается, рассматривая нагое поджарое тело, разрисованное татуировками. Он готов любоваться этой картиной вечность. Ступая под струи воды, Ким прижимает к себе тело младшего, зарываясь рукой в его мокрые волосы, заставляя запрокинуть голову, и жадно целует податливые губы. В этом поцелуе все переживания, волнения, вся тревога и страх, вся мощь желания справиться и быть вместе, вдвоём. Их губы соединяются красивой мозаикой, невозможно заменить на другую деталь, никто не подойдёт им так, как подходят они друг другу. Никто и никогда не сможет одним поцелуем сказать так много о любви, как они в каждом касании. Им друг друга всегда достаточно и всегда мало. Эту жажду нескончаемую по касаниям тел, по взглядам не сможет утолить никто чужой. Поток воды окутывает их, словно вуалью, соединяя в единое целое, неделимое, неразрывное, вечное. Они кислород друг для друга, смысл жизни и надежда, которую отобрали у обоих слишком рано, вышвырнув в категорию «мусор/ненужное». Нужное. Они друг для друга нужное. Разрывая поцелуй, они продолжают его глазами. Пока Ви растирает между ладонями гель для душа, взбивая пену, Чонгук гладит его лицо, бежит кончиками пальцев по каждой капельке, соединяя в узоры вечной истории, их истории. Пена покрывает уставшее тело, каждый миллиметр кожи, руки Тэхёна бережно, старательно трут, моют своего зайчонка, своего мальчика любимого, что таким беззащитным кажется сейчас, ластится нежно, ловит губами пальцы своего мужчины, целует, не обращая внимания на горечь пены, взглядом неотрывно глаза в глаза. Только когда Змей чувствует, что его мальчик разнежен лаской и водой, он помогает ему выйти из ванной, укутывая в пушистое полотенце, и смешно ероша его мокрые волосы. Они улыбаются, на слова не осталось сил, но в них нет необходимости, когда сердцами и действиями уже всё сказали друг другу. Чонгук ныряет под одеяло, тут же притягивая к себе голое тело любимого и утыкается носом в его ключицу, втягивая аромат геля для душа и естественный запах Тэхёна. Он заполняет лёгкие, шумно вдыхая воздух и счастливо улыбается. — Отдохни, — шепчет Ким, поглаживая Гука, пока тянется другой рукой за мобильным. — А ты? — сонно спрашивает Чонгук. — Пара звонков, и тоже покемарю с тобой, — соглашается Змей. Проваливаясь в дрёму, Чон слышит разговор, заставляющий сонно приоткрыть глаза. — О гостях наших позаботился? — спрашивает у собеседника Тэхён, подушечками пальцев выводит незамысловатые узоры на слегка влажной спине парня. Видимо, удовлетворённый ответом, продолжает. — Где-то через часик будем. Ты ребят там накорми, если не в тягость. Добро. Он скидывает звонок, тут же набирая второй номер. — Какие гости? Кому ты звонил? — бормочет Чонгук. — Поспи, у нас час, потом всё узнаешь, — цыкает Ким, тут же переводя всё внимание на взявшего трубку собеседника. — Везёшь? Хвоста нет? — получив удовлетворительные ответы, завершает звонок. — Отлично. Всё подготовили. До скорого. Откидывая мобильный на тумбочку рядом, Змей прижимает к себе тело парня, целует его в макушку и успокаивает: — Спи, малыш. У нас впереди интересный и, видимо, долгий вечер.