Craspore — Flashbacks (Slowed)
Тэхён напряжён так сильно, что видно проступающие сквозь кожу вены. Кулак сжат до побелевших костяшек, пока в рации не раздаётся шипение, и приторно-сладкий голос киллера озвучивает:
— Всё в норме, пост проехали. На следующей точке будем на связи.
— Принял. Удачи, — встаёт со стула Ким, отбрасывая рацию в сторону.
— Первый пошёл, — вздыхает Чонгук, зарываясь во всё ещё влажные после душа волосы. Он надеялся, что вода поможет хоть немного успокоиться. Не помогло.
— Не переживай, малыш, мы тоже проскочим легко, — Змей сжимает в объятиях своего мальчика, в попытке защитить его от всего того пиздеца, который им приходится проходить.
Молча сплетаясь объятиями, они думают каждый о том, что им хотелось бы наплевать на весь мир и просто остаться в этом доме, а лучше — исчезнуть с лица Земли. Вместе. Так, чтобы никто больше не нашёл, никто больше не лез в их отношения, не расценивал их жизни как то, что можно забрать в отместку.
Чонгук жил без этого мужчины девять лет, но проблема в том, что все эти годы он держался ради него. Прикрываясь местью, мечтая увидеть снова, он однажды задумался, а что будет после? После того, как отомстит, убьёт. Что потом? Там было так пусто и темно, что он ни разу не решил досмотреть, отгонял мысли прочь, напоминая себе о своей боли за брата.
Как круто повернулась жизнь за несколько месяцев. Столько лет стояла на месте, гнила, а теперь резко встряхнула его с ног на голову. Брат жив. Мстить некому. Иллюзии рассеялись, и то,
что казалось светом, оказалось тьмой, а то, что виделось непроглядным мраком, заслуживающим наказания, теперь — жизнь, её смысл, воздух, без которого сам готов уйти.
Со стороны всегда виднее, понятливее, советов можно уйму дать, можно осудить легко, ярлыки повесить, а когда ты внутри ситуации, опутанный домыслами, своими эмоциями, из-за которых очевидное не заметил, в наручниках воспитания и норм, выдвинутых обществом, — легко можно заблудиться. Тот, кто в лабиринте не видит выход, в отличие от того, кто наблюдает за ним сверху и вздыхает тяжело: «Ну куда тебя несёт?».
Чонгук хочет в космос. Ему целой Вселенной мало, чтобы быть с Тэхёном навсегда.
Навечно. Там, в космосе не надо выбирать: любимый или брат. Там, в космосе, не надо волноваться о людях, которые сами вообще-то ответственны за свою жизнь, но почему-то сейчас не хочется, чтобы пострадали. Там нет света и тьмы, там невесомость. Выбор — это такая тяжёлая ответственность. Гуку кажется, что он больше не выдерживает. Он даже не хочет выбирать, что будет на завтрак. Абсолютно каждое решение кажется слишком давящим.
Вдыхая полной грудью запах своего любимого мужчины, ведя кончиком носа по его шее, покрытой узорами, как у настоящей винной змеи, Чонгук снимает с себя весь груз будущих решений, принимая раз и навсегда:
— Я тебя очень сильно люблю, — его голос касается кожи мужчины, тот сжимает его крепче, — так сильно, что порой думаю, так невозможно. И я всё пытался найти, ну, откуда это «невозможно»? Нашёл. Все наши «невозможно», они от страха. Мы боимся, что не получится, что ошибаемся, и потому тормозим себя этими бесконечными «невозможно». Это ведь так страшно облажаться, не справиться, получить насмешки, но страшнее всего — не вытянуть потом последствия и жить в агониях страшного «всё потерял». Я боюсь тебя потерять, Тэхён. Поэтому я прошу тебя, сделай всё, чтобы этого не случилось. Всё, что необходимо. Я пойму и приму каждое твоё решение. Не хочу больше бояться. Хочу жить. С тобой.
Он не говорит прямо, но понимают оба: это разрешение в кредит доверия. Я верю, что ты сделаешь всё возможное.
— Я всегда буду с тобой, — вместо лишних слов, вместо тысячи рассуждений, которыми тоже мучил себя когда-то, Змей просто целует.
Настойчиво вжимаясь губами, забирает себе все волнения, тревоги, страхи, освобождает от этого тяжёлого груза принимать решения. Нет, он не будет делать это всегда. Он будет делать это сегодня и каждый раз в будущем, когда его мальчику будет сложно. Он будет рядом, будет поддерживать, на руках понесёт, если надо, каждую секунду, отведённую им быть вместе — будет.
Как бы ни хотелось обоим сейчас продолжения, чтобы эмоции разрядить, они завершают поцелуй, смотрят друг другу в глаза, наконец, улыбаясь, потому что вот теперь не страшно. Ничего не страшно. Самое главное сказано, а там как сложится. Главное вместе.
С хлопком закрывающихся автомобильных дверей, вылетает последняя тревога, делая обоих тотально спокойными. Они выезжают последними.
Тэхён закрывает дом, их дом, похлопывает ладонью дверь, словно прощаясь, поглаживает ручку, надеясь, что вернутся. Их не выходят проводить, они попрощались вчера, чтобы сердца не рвать и лишние эмоции не накручивать. Машина охраны выезжает на несколько минут раньше, чтобы не колонной, не привлекая внимания.
Проезжая основную часть пути, они ведут неспешную беседу ни о чём, прислушиваясь к переговорам охраны по рации. Среди отрывистых: «проехали пост», «принято», «на заправке», слышится голос Юнги:
— Малой, слышишь меня?
Чонгук закатывает глаза и берёт в руки рацию, улыбаясь:
— Мы договорились не использовать основную линию.
— Просто хотел сказать удачи, — голос капитана слегка хрипит.
Ему хочется спросить: каково тебе ощущение, что мы используем сейчас линию преступников, хотя сами недавно имели доступ к линии полиции? Мы носили погоны, ломали голову, как найти Винного змея, а теперь ты сидишь в его машине, и он единственный, кому я мог бы доверить твою жизнь, как тебе в этой реальности? Мне хотелось его убить, а теперь я так напряжённо сжимаю руль от невозможности сказать, что люблю тебя как брата и мысленно умоляю его позаботиться о тебе. Но он не может сказать ничего из этого, они договорились, что будут осторожны. Не будут произносить имена, звания, не будут транслировать голоса Юнги, Чонгука и Намджуна.
— Мне не нужна удача, — Чон улыбается, слышно по голосу, — у меня парень крутой. Я в него верю больше, чем в фортуну.
— Белобрысый, дай ему пиздюлей за нарушение договора, — Тэхён вырывает рацию из рук Гука.
— Уже, — судя по треску в рации, Пак действительно отобрал средство переговоров и врезал разочек своему любимому. — Отбой. Ждём информации.
— Вот же еблан, — вздыхает Ви, когда рация замолкает. — Договорились же. Романтик херов.
— Он просто переживает, — кладёт ладонь ему на колено лейтенант.
Не проходит и десяти минут, как они слышат вой полицейских сирен. Руки Тэхёна едва заметно напрягаются на руле, он кидает взгляд в зеркало заднего вида. Несколько полицейских машин обгоняют их по встречной, оповещая водителей, чтобы все двигались, уступая им дорогу.
— Патруль двигается в сторону поста. Всем быть наготове. Маска, приём, — рык Змея по рации передаётся в каждую машину его команды.
— Подъезжаем, — напряжённый голос Джина раздаётся сквозь помехи рации.
Ви хрустит шейными позвонками, напряжённо глядя на дорогу перед собой. Пальцы нервно барабанят по рулю. Ощущение нехорошего заполняет внутренности, но вызывает не панику, а злость. Ким хватает рацию.
— Меняйте выезд, — резко, быстро выстраивая в голове новый план.
— Поздно, — слышится решительное, со скрытым глубоко отчаянием.
— Блять, — бьёт по рулю Тэ. — Действуй согласно плану!
В ответ тишина, лишь сдавленное дыхание и вой сирен.
— Маска. Я сказал, согласно плану. Вспомни всё, что я тебе говорил. Не смей…
Связь прерывается шипением.
— Сука! — рычит Змей. — Всем перестроиться по второму плану. Я сказал всем! Лично расстреляю каждого, кто ослушается. Ясно?
Пока все по очереди отвечают: «Принято», Чонгук чувствует, как внутри всё сжимается страхом, но гонит его резким выдохом и спокойно спрашивает:
— Выпьем кофе?
— Да, родной, — хрипло отвечает Тэхён, плавно уводя машину с трассы.
Любое резкое движение может вызвать подозрения и усугубить ситуацию, которая и без того кажется безвыходной. Тэ курит уже третью по счёту, потягивая мерзкий растворимый напиток из придорожной забегаловки. Он слушает доклад по рации:
— Повязали сразу, — вздыхает его человек, который был сопровождающим для машины майора и Джина.
Ким откидывает рацию, словно та ядовитая змея.
— Говорил, блять, разделитесь, сука, — шипит Ви. — Какого хуя он полез с ним в одну машину? Сказал бросить его и уезжать, если того возьмут. Что непонятного? Он же только хуже ему сделает!
Прохладные руки касаются его ладони, чтобы забрать сигарету. Чон смотрит в злые медовые глаза, делая затяжку.
— Не смотри на меня так. Я не осуждаю его за чувства, — понимает немой вопрос Змей. — Но они не должны мешать сохранять рассудок. Мы готовились к тому, что Намджун не проедет, если будут досматривать машины. Он просто магнит для проблем. Почему перед ними выставили дополнительные патрули? Нелепо, — вздыхает, зачёсывает отросшие волосы назад, — карма, bitch. Но мы приняли решение, всеобщее, прошу заметить, что, если одного берут, второй тараном уходит. Джин должен был сразу же дать по газам и валить.
— Посты усилены на всех выездах, — доносится шипением из рации, лежащей на капоте.
— Полицейские или люди Венома? — уточняет Тэ.
— Менты. Они ищут капитана Мина и… — голос в рации откашливается, боясь произнести плохую новость.
— Чонгука, — заканчивает Змей, сливаясь взглядом с парнем напротив, что тянет в лёгкие едкий дым, ухмыляясь.
Сминая в руках бумажный стаканчик, Ким представляет на его месте шею того, кто отдал приказ ловить своих же. Дезертиров. Он знает: это тот же человек, что управлял действиями Юнги, направляя его в этот город.
— Поехали, зайчонок. Нам пора, — Ви отшвыривает в урну мусор и садится в машину.
Сигарета в руках тлеет медленно и, кажется, не собирается заканчиваться. Гук рассматривает её пару секунд, смакуя дым во рту, и швыряет на землю, вдавливая подошвой любимых кроссовок. Опускаясь на пассажирское сидение, он проверяет оружие, прижимая локоть к боку.
— На каком посту меньше всего легавых? — спрашивает Тэ, заводя мотор автомобиля.
Получая быстрый ответ, он плавно выводит машину на трассу и параллельно даёт указания своим сопровождающим.
— Ты помнишь, о чём мы говорили ночью? — спрашивает Змей, когда все приказы приняты к исполнению.
— Да, — кивает Чонгук.
В голове картинкой воспроизводится каждое нежное касание, все поцелуи, без слов транслирующие силу их взаимной, невозможной для этого мира любви, спокойный ровный голос, посвящающий во все детали каждого варианта развития событий. И даже там, где лейтенант не согласен, он не спорит, молча сопит возмущением, которое Змей ловит губами и забирает себе.
— Пожалуйста, следуй плану, Гуки, малыш, — на несколько секунд сплетает их пальцы в замок Тэхён.
— Обещаю, — сквозь сомнения кивает младший.
Когда они приближаются к полицейскому посту, не доезжая до него, Ви притормаживает. Человек в форме машет палочкой, показывая на обочину, чтобы остановились. Машина, сопровождавшая их, уже проехала вперёд. Ещё одна на безопасном расстоянии сзади.
— Ваши документы, — светит фонариком в лицо полицейский.
— Что-то случилось? — спокойно спрашивает Ким, откидывая козырёк, чтобы достать требуемое.
— Досмотр по распоряжению вышестоящего начальства. Небезопасное вы выбрали время, чтобы уехать, господин… Ли?
— Так точно.
— Документы путешествующего с вами? — светит грёбаным фонарём в салон машины мент.
— Он спит. Можно не тревожить, товарищ начальник? — крупная купюра появляется в руках Тэхёна.
— Приказ смотреть всех. Будите.
— Ну, ты сам выбрал, — вздыхает Ви, пряча липовые документы и деньги обратно.
Полицейский обходит машину, чтобы разбудить пассажира, но Змей быстро включает заднюю скорость и вдавливает педаль газа, одновременно включая рацию:
— Приготовились.
Медленно, но верно до представителя закона доходит, почему досматриваемая им машина на полной скорости сдаёт назад. Он орёт своим коллегам, заставляя тех включить мигалки. Две машины перекрывают трассу, ещё две срочно обзаводятся водителями, чтобы рвануть за отъезжающим автомобилем.
Чон больше не притворяется спящим, он быстро скидывает с себя куртку, отшвыривает её на заднее сидение.
GAZ — Kaito Shoma
Ярким светом фар ослепляя полицейских, летящих им навстречу, Тэхён останавливает машину. Он делает плавное движение ногой, газуя, но удерживает машину на месте. Рык мотора звучит, как предупреждение.
— Три, два, один, — спокойно считает, отслеживая, чтобы гонящиеся за ними машины приблизились максимально возможно, но между ними ещё можно проскочить.
— Пиздец, блять! — орёт испуганный мужчина в форме, расширившимися от ужаса глазами глядя, как прямо на них несётся чёрный автомобиль.
— Заводи, дебил! — визжит сидящий рядом начальник, дёргая руль машины, которая должна блокировать проезд, будто это поможет им быстрее раствориться на пути камикадзе, идущих на таран.
Змей вдавливает педаль газа в пол, крепко сжимая руль в своих сильных руках. Он несётся на патрульные машины и, если бы не сидящий в машине Чонгук, он, пожалуй, был бы более уверен в этом решении. Умирать не входило в его планы на сегодня.
— Пристегнись, — кидает он холодно.
— Ремень будет мешать мне, — внимательно смотрит вперёд младший.
— Не мешать, а защищать, — рычит Ким.
Ви кидает серьёзный взгляд в зеркало заднего вида. Там неуклюже разворачиваются те, кто спешил их догнать, впереди — патруль, перекрывший дорогу. Отлично устроились.
— Нет, папочка, — хмыкает Чонгук, — именно мешать.
С этими словами он достаёт оружие, щёлкает предохранителем и открывает окно. Цепляясь пальцами за крышу, он выныривает, щурясь от сильного ветра в лицо, наводит оружие на одну из гонящихся за ними машин, прицеливается.
— Блять, залезь обратно, Чонгук! — орёт старший.
— Веди ровнее, Ви, — в ответ рычит давно уже не мальчик.
Лейтенант опирается всем корпусом на металл машины, удерживая тело от падения, целится, сжимая крепко оружие. Выстрел. Визг шин.
— Блять, — злится Ким. — Выебу тебя, когда выберемся из этой хуйни живыми.
— Поменьше матов, любимый, — смеётся Чонгук, прежде чем выпустить ещё несколько пуль, одна из которых разбивает лобовое стекло преследующего их автомобиля.
— Засунься в машину! — орёт Тэхён, вдавливая педаль газа и резко выкручивая руль, чтобы уйти в занос, избегая столкновения с едва отъехавшим полицейским автомобилем, который должен был преградить им путь. Второй то ли от страха обоссался, то ли даже не понял, что происходит, но остаётся на месте.
— А то выебешь? — садится обратно Чон, устало откидываясь на спинку пассажирского сиденья. Он смахивает чёлку с глаз и перезаряжает оружие.
— Выебу так, что ходить не сможешь, — подтверждает Ким, спешно переключая скорости, чтобы оторваться от преследующих их двух полицейских машин.
Стоит им пролететь припаркованный на обочине чёрный автомобиль, как тот стартует следом — охрана. Они выбрали самый безлюдный выезд, но по трассе всё равно встречаются машины. Тэ обгоняет медленно ползущий седан, тёмным смерчем пролетая прямо перед сигналящим им водителем встречки. И всё идёт вполне неплохо, как внезапно слышится вой полицейских сирен.
— Они не могли догнать нас, — хмурится Ви.
— Босс, подкрепление вызвали, — матерится рация голосом одного из его людей, кто по картам и прослушиванию полицейской линии старается держать в курсе обстановки.
— Суки, — рычит Тэхён, резко выкручивая руль, чтобы выйти на обгон фуры. — Добавь мне людей. Мне похуй, где ты их возьмёшь. Чтоб морды свои пригнали до следующей баррикады.
— Мы можем уйти через лесополосу, — предлагает Чонгук, проверяя количество патронов в оружии.
— Чтобы нам через неё уйти, а не застрять там в ловушке, надо это делать через километров тридцать, не меньше. Лучше больше.
— С той скоростью, что ты гонишь, мы проедем это расстояние через минут пятнадцать, — хмыкает Гук. — Ви, слева.
Три полицейские патрульные машины выезжают, едва не врезаясь в их автомобиль, пытаясь разорвать их с охраной.
— Блять, — даёт оценку ситуации Змей.
Чонгук берёт в руки рацию:
— Возьмите на себя правый борт, мы возьмём левую, центр добьём вместе, — спокойно говорит лейтенант, тут же оборачиваясь к своему мужчине. — Любимый, бери левую полосу и не ори на меня, там ветер, мне ни хера не слышно. Согласен, что выебешь. Жду этого всем сердцем и всей своей прекрасной задницей. Ты главное держи ровнее, а то тут дорога как решето, не хочу без зубов остаться. Ты будешь любить меня беззубым?
Младший смеётся, открывая окно. Ветер мощным потоком врывается в автомобиль, вынуждая щуриться, а водителя сбросить немного скорость.
— Малыш, блять, — не находит больше слов Змей, выруливая на встречную полосу.
Подтягивая корпус выше, чтобы удобнее устроиться для обстрела, Гук краем глаза видит, что в соседней машине происходит то же самое, но стреляющих двое. Из двух окон появляются фигуры в чёрном с автоматами.
— Почему ты мне не дал такую игрушку? — орёт, перекрикивая ветер от скорости, Чон.
— Он ещё шутит, охуеть, — рычит Ким, выравнивая корпус машины. На такой скорости по галимой трассе держать руль одной рукой — чревато последствиями, но рука так и тянется придержать младшего.
Два чёрных автомобиля смертоносным штормом несутся вперёд сквозь вечерние сумерки. Позади них три патрульных машины, то и дело снующие в попытке понять, как преследовать этих самоубийц.
Прицелиться в такой ситуации максимально сложно, но старший лейтенант старается. Он жмурит один глаз, жёстко вытягивая руки вперёд, стараясь зафиксировать оружие относительно ровно. Раздаётся звук автоматной очереди справа от него, и первый автомобиль полицейских безуспешно пытается уйти от пуль. Чонгук делает несколько выстрелов, чувствуя, как отдаёт в руку, но упорно нажимая на курок. Резкий визг шин отдаёт внутри гордостью. Так себе повод, но Гук правда любит стрелять. Только не в людей. Вторую машину полиции раскручивает, но она удерживается на трассе и останавливается на аварийке. Из неё выпрыгивают двое людей в форме. Чон переводит оружие на третий автомобиль, едва не столкнувшийся с предыдущим, который люди Змея отправляют в кювет, но без перевёртыша, за что лейтенант мысленно благодарит их. Он хотел бы обойтись без смертей.
— Просто отъебитесь от нас, — шепчет брюнет, пытаясь прицелиться по колёсам последней машины.
Он так сосредоточен, что не замечает, как из автомобиля показывается рука с оружием и в него хаотично начинают лететь пули.
— Малыш, в машину, — дёргает его за ногу Ким.
Не ожидая такого рывка, Чонгук взмахивает руками, выстрел рикошетит по стойке полицейского автомобиля, а несколько пуль летят мимо него, но так близко, что на секунду сердце от страха ёкает. Он садится в машину.
— Я чуть оружие не выронил, — жалуется Гук.
— Плевать мне на грёбаное оружие! — кричит Змей.
— Я цел, всё в норме, — успокаивает его парень, кладя холодную ладонь на бедро водителя.
Тэхён обгоняет свою охрану, уносясь вперёд. С третьей машиной всё-таки справляются, несмотря на ответную пальбу.
Nominal — Everyday anyone (Datura Remix)
Только когда они съезжают с трассы, выключают фары и крадутся сквозь бездорожье, Ким, наконец, говорит:
— Ты мог пострадать.
— Мы оба могли пострадать.
— Чонгук…
— Тэ, я не ребёнок. И я так же, как и ты, хочу, чтобы мы были свободны. Я жив, абсолютно цел, и мы оторвались от преследования. Хочешь как-то осудить меня за это решение?
— Дело не в осуждении.
— В том, что всё пошло не так, как ты планировал.
— Именно.
— Возможно, мы бы оторвались. Но что, если нет? Если бы мы посадили на хвост следующий патруль?
Тэхён молчит. Он знает, что его мальчик прав. Всё обошлось, зачем читать нотации? Разжимая пальцы, стиснутые на руле так сильно, что сводит руку, он протягивает её ладонью вверх, чтобы Чонгук сам переплёл их пальцы.
Ночь они проводят на свалке, приплатив сторожу за молчание. У них полная машина оружия, денег и, спасибо за сообразительность Змея, еды.
— Нам надо поспать часа четыре, и будем выезжать, — Ви гладит по щеке своего мальчика, прогоняя из груди тяжесть.
— Кто-то обещал выебать так, что ходить не смогу, — хмыкает Гук, наслаждаясь прикосновениями.
— Как только будем в безопасности, так сразу реализую свою угрозу, — улыбается ему мужчина. — А сейчас надо поспать.
— Хорошо. Я постараюсь уснуть, — Чонгук ловит губами его ладонь и целует.
Чимин и Юнги уже добрались до столицы. Намджун и Джин в полиции, но связи Тэхёна помогают узнать, что их тоже перевозят в столицу на допрос. Им это на руку. За майора и Маску тревожно, но метаниями не помочь. Гук сжимает в руках ладонь любимого мужчины, устраивается уютнее на откинутом кресле под собственной курткой и заботливо подсунутым Совушкой пледом. Будто бы она знала…
