***
По удачному стечению обстоятельств, линии их жизни в самом деле перестали пересекаться. Может быть, это высшие силы, если те есть, так его берегут? Отводят подальше от Ивана, чтобы он всё спокойнее созванивался с Маргарет и не отвлекался от уроков. Потому что, Альфред был уверен, он забудет обо всём, когда Брагинский в его жизни снова появится. Но его не было. Альфред заставлял себя об этом не беспокоиться. — Итак! — Франциск шелестит бумагами, под общие перешёптывания собравшихся в зале. — Нам нужно поставить новую постановку к концу года, поэтому выбираем что-то летнее и простое. Я накидал пару вариантов на выбор, но решить нужно уже сейчас! Когда дело касалось театра, Франциск становился слегка одержимым и дёрганным. Нервно листал бумагу, перекидывал шарф через плечо, вздыхал и постоянно стонал, что «не то, всё не то.» Альфреда это забавило. И не его одного. Он ловил взгляды парней из коллектива и в их молчаливом телепатическом диалоге едва сдерживал широкую улыбку и неуместно громкий смешок. Благо, отработки у Альфреда закончились и времени для театра теперь будет больше. После прошлого выступления он ещё долго отходил, но уже не так и стыдно было, да и в этот раз уверенности, что он не собьётся, было больше. А ещё он хотел попросить у Франциска роли покрупнее, чтоб не пару строчек говорить. Хотя, давить Альфред тоже не хотел. Найти приличный сценарий для чисто мужского коллектива довольно сложно, почти обязательно его придётся адаптировать, дописывать, потому как парни в группе упорно отказывались играть женские роли. Альфред тоже отказывался. Не хотелось быть единственной девушкой в толпе парней. Хотя он был, на самом деле, не так уж против. — У нас срок до конца месяца определиться с пьесой, потом будем дорабатывать сценарий и распределять роли… — Франциск пораздавал всем листы со списком и описанием пьес, и Альфред, хмурясь, стал читать. Ну хоть без космо-ковбоев, и на том спасибо. — Я могу проголосовать уже сейчас, — подал голос Джонс, и Франциск, не успевший даже раздать всем листы, обернулся на парня. Альфред стушевался. — Ну… Тут половина про стариков и войну, а вот это кажется интересным… — Ты про Шекспира? — откуда-то из толпы высунулась голова Дилана, и Альфред, засияв улыбкой, кивнул. — Ага! По описанию весело, и там можно вписать больше ролей. Под конец года самое то. Разве нет? — Мы как раз Шекспира проходили, — усмехнулся Шарль. Франциск с прищуром посмотрел на него, а потом на Альфреда. — В любом случае, подумайте до следующего собрания. Если Шекспира, то тогда нужно додумать какие роли добавить. Здесь два акта, придётся ещё попотеть над сценарием. — Я помогу, если что, — улыбнулся Джонс. Франциск пожал плечами, а потом кивнул. — Ладно. На следующем собрании поговорим. А теперь о другом. Кто по вечерам запирается в гримёрке?***
— Значит, у тебя появилась девушка? — Ага. — Из Канады? — Ага. Чиран прыснул, заставив Альфреда отвлечься от мемов и поднять недовольный взгляд. — Что? — Прекращай. Весь мир в курсе, что американцы придумали «девушку из Канады» чтоб не говорить, что они одинокие девственники. На самом деле ни у кого не было девушек из Канады. — У меня была, — возразил Мэттью, но Чиран свесил голову со второго этажа, чтоб взглянуть на канадца. Он уже забыть успел, что тот был здесь. — Потому что ты из Канады, Мэттью. Только ты знаешь, что Канада существует. — Прекращай, — Альфред кинул в Чирана подушкой, и тот поймал её, засмеявшись. — Ладно. Как зовут твою канадскую девушку? — Маргарет, — буркнул Альфред. — И она существует, у меня есть фото. — Надеюсь, такие, где она в одном кадре с тобой? А то я представил, что ты просто бегал за несчастной девушкой и снимал её по городу… — Придурок, верни подушку, я брошу в тебя её ещё раз. Чиран снова рассмеялся, покачиваясь на кровати вместе с украденной подушкой. За её возвращение Альфред уже начинал переживать. — Ладно, успокойся. Это просто так… Странно. — Почему это? — Ну, я думал, что ты гей. — С чего бы? — Альфред чуть покраснел, поджав губы. — Не знаю. Ты так пялился иногда на того русского, что я думал, что у тебя на него ну… того самое… — Фу, имей совесть! — возразил откуда-то снизу Мэттью, а Альфред, покрасневший основательно, уткнулся в телефон. — А что, не так что ли? Ты же сам видеть должен был. — Чиран, затухни уже, — недовольно пробурчал Альфред, скинув соседу картинку с явными угрозами. Дальше Альфред от телефона не отвлекался, потому взгляды канадца не замечал. Чиран же, посмотрев на картинку, запоздало кинул в Альфреда подушку и скучающе улёгся на кровать, теперь и сам залипая в телефоне. Мэттью хотелось спросить Альфреда об этом, рассказать про почти удачно переданный подарок, но он не был уверен, что стоит лишний раз эту тему поднимать. Да и не знал, как её в принципе стоит поднимать. Потому и молчал.***
Всё в общем и целом даже становилось в норму. Альфред чувствовал себя прекрасно, часто засиживаясь с Франциском и Шарлем, которым он явно мешал, но делал вид, что нет, и работая над сценарием. Перед сном обязательно присылал Маргарет милые картинки с котятами, упорно игнорируя разницу во времени. И его даже почти не беспокоило, что он практически за два месяца ещё ни разу не увидел Ивана. Почти не беспокоило. Зато это явно беспокоило Франциска, пару раз Альфред слышал его разговоры с Шарлем, когда те думали, что они одни. Вмешиваться не хотелось, Альфреду и без того было неловко знать об этих отношениях, и он не был уверен, знает ли кто-то ещё (кроме Ивана, само собой), об этом. Но Франциск о друге явно переживал, шептался Шарлю о плохом состоянии Брагинского. Альфред игнорировал. Беседа молчала, и Альфред не знал, на самом деле, стоит ли ему лезть. За столько времени Иван явно дал понять, что не любит, когда в его жизнь лезут. Джонс пытался узнать у Чун, может он писал что-то ей, однако китаянка была в такой же расстерянности и неведении. Это наводило Альфреда на крайне тяжелые и тревожные мысли. Жив ли вообще Иван? После почти недели отрицания, Альфред всё же принял факт, что Иван ему не безразличен хотя бы как друг и давний собеседник, потому за его отсутствие он имеет право переживать. А вместе с этим его почти сразу накрыла волна самоненависти. Как он мог так безответственно отнестись к тому, что от Брагинского не слышно вестей? Как он мог так беспечно заниматься своими делами, игнорируя то, что Ивана нигде нет? В принципе нет, он словно исчез. В Хармоне Иван всё ещё числился как студент, значит, не отчислялся. Однако спрашивать у преподавателей Альфреду не особо хотелось, хотя пару раз он крутился у кабинетов, сперва надеясь увидеть Ивана, а потом спросить, где он. Тревога не отпускала, и уже на уроках было довольно сложно сосредоточиться, не то, что на театре. Альфред всё хотел выхватить Франциска, спросить, может он что-то знает, но вечно был неудачный момент. Вечно им мешало то одно, то другое, но в конечном итоге Франциск нашёл Альфреда сам. Постучался под вечер в комнату, выхватил Джонса и долго и молча вёл за собой, в свою комнату, где уже в окружении собравшихся относительно близких Ивану людей проинформировал их о том, что Иван пропал. — Серьёзно? — это Альфреда мало впечатлило и, нахмурившись, он впился во Франциска взглядом. — Его и без того не слышно и не видно почти два месяца. Вы не заметили, что его тут нет? — Ну, — Франциск поджал губы, поведя плечами, и Альфред немного стушевался под внимательным взглядом остальных соседей. Кажется, он слишком обеспокоен. А остальные нет! Почему! — Что «ну»? Иван пропал? Вы делаете вид, что всё в порядке? — Был бы это первый раз, мы бы забеспокоились, — подал голос Яо. Альфред обернулся на него, расстеряно моргнув. — Что ты имеешь в виду? — А тут может быть двойной смысл, мой заморзкий друг? У Ивана сезонное обостренние, и почти каждый год… — Так, Яо! — перебил китайца Франциск, и тот показал, что рот на замок застегнул и замок выбросил. — Иван постоянно так пропадает? Франциск вздохнул. Он не хотел поднимать эту тему, к тому же он обещал и клялся не говорить об этом никому. Об этом знали соседи Ивана и пара преподавателей. И всё. — Бывает. Ему нужно брать перерывы. Мы знали, где он обычно бывает, а теперь он… Не выходит на связь. Вы с ним, вроде, тоже общались, и я решил, что тебе стоит знать. Альфред прислонился к стене, глядя перед собой. Так ведь не может быть? Иван ведь не мог умереть? Мысли об этом Джонса буквально с ума сводили, он не мог думать ни о чём другом и старался хотя бы сдержать порыв слёз. Своих эмоций Альфред не стеснялся, это не стыдно, но не сейчас. — В общем, имей в виду… Я сообщу, если что-то изменится, — Франциск нарушил какую-то тяжелую, давящую тишину. Щелкнул замком двери и открыл её, намекая Альфреду, что собрание в целом закончено. Дальше уже без него. Сопротивляться Альфред не стал. Понуро поплёлся к себе, с трудом волоча за собой тяжёлые ноги и мысли, приковывающие его к земле. Он даже на вопросы соседней не отреагировал. Забрался на кровать, накрылся одеялом прямо в одежде и попытался заснуть. Сон, ясное дело, к нему так и не пришёл за эту ночь. Лютый страх и отчаяние сковали сердце, пелена невыплаканных слёз застилала глаза. Лишь бы всё разрешилось. Ему не хотелось узнать, что Ивана больше нет.