Кадиллак угнали

Моргенштерн упал на в машину, сразу начиная безудержно говорить: — Ты охуеешь. Я конечно предполагал, что у меня самый зашибенский ресторан Москвы, но чтоб тако-ое… Азиз предусмотрительно молчал, продолжая смотреть на дорогу, когда тачка тронулась. — Знаешь, кто туда пришёл? — с самодовольством выдал Алишер, откидываясь на спинку сиденья. — Лил Пип с Тентасьоном. Нуриллаев всё также вдумчиво молчал с серьёзным лицом, которое после этой фразы чуть расслабилось. «Неплохая попытка подъебнуть, босс» — едва ли не читалось вместе с лёгкой ухмылкой. Моргенштерн это тоже видел и понять не мог, что же его так развеселило. — Я вообще-то серьёзно, эй! — с недовольством. И что-то в этом тоне голоса действительно заставило Азиза повернуть голову на Алишера, когда они встали на светофоре. Если бы это была шутка, он бы говорил немного… иначе. — На меня такая психология не действует, — хмыкнул Нуриллаев. — Я прекрасно помню, что оба мертвы уже несколько лет как. Уж меня-то переубедить точно не получится, будьте уверены. Ах. Так вон оно что. Даже когда они снова возобновили движение по трассе, Алишер не чувствовал ничего. Завис. Выпал из этой реальности нахуй. Теперь понятно, откуда было такое смутное ощущение тревоги в ресторане и абсурдности происходящего. Здравствуйте, старые верхушки американского рэпа. Намёк на то, что и Алишеру тоже пора сваливать на тот свет? Неплохо, весьма неплохо, только вот в «знаки свыше» он отнюдь не верил. Галлюцинации? Вполне, только вот с похмелья их быть не должно. Ощущение реальности вернулось с лёгким головокружением и еле слышным звоном в ушах, как если бы он очнулся от незапланированного обморока. — Азиз? Тот знака не подал, но, судя по виду, слушал. — Я точно ничем не вкидывался последний месяц? Водитель молчал, Алишер тоже, воздух в лёгкие поступал затруднённо. Наконец, Азиз с приподнятыми в удивлённом недоверии бровями сказал: — Я не замечал за вами любых состояний помимо трезвого, пьяного и похмельного. При мне — определённо нет. Чтож, если это была шутка, то она явно затянулась и уже точно не была смешной. Говорить об этом вслух Азиз, конечно же, не стал. Алишер отрешённо пялился в окно.

***

Ну а Слава наконец решил выяснить, правильно ли он понял, кто прислал ему приколдес про "союзы с американцами Моргенштерна никогда до добра не доводили". Прямо сейчас он смотрел с открытым нараспашку окном, как Андрей паркует свою машину. Вечерело. Волосы растрепал не самый чистый воздух, но явно получше, чем в самой Москве. Слава сморщил нос. Он пошёл вниз, чтобы встретить приехавшего Андрея, и забрал у него из рук сумку с вещами. Когда тот разулся, Марлоу всё-таки решил спросить: – Это же ты писал мне, когда у Алишера была вечеринка? Клайтин непонимающе на него посмотрел, нагинаясь обратно, чтобы поправить обувь. – То есть? – В смысле "то есть"?.. – опешил Слава, опираясь рукой о стену. – Вот это "Союзы с американцами..."? Но по абсолютно в край плоскому взгляду друга понял, что продолжать дальше смысла нет. С натяжкой выдохнул и полез в карман за телефоном. Попытка найти тот замечательный диалог успехом не увенчалась, поэтому он просто продолжил бездумно смотреть в экран, пока Клайтин, наконец, но двинулся в зал. Но тут дверь щёлкнула снова, и в дом вошёл Моргенштерн. Они со Славой обменялись пустыми взглядами, полными чистейшего ахуя, и так и остались стоять на месте, в то время как Азиз с Андреем отошли чуть в сторону. – Эй, ребят... – начал Клайтин мягким тоном, но далее продолжил без намёка на аккуратность. – Вы, блядь, выглядите так, будто вспомнили, как вас на пару таджики ебали. Может, объясните, что происходит?