Кому и за что вы благодарны больше всего?
Драко склонил голову набок. — Я должен ответить первым, потому что вчера начинал ты. Гарри пожал плечами. — Как хочешь. Какая разница, если мы оба всё равно будем отвечать? Драко кивнул и постучал пальцами по столу. — Думаю, больше всего я благодарен маме. Не только за то, что она сделала для меня за все эти годы, но и за то, что сейчас она живёт спокойно. Она наконец-таки живёт для себя, не страдает из-за поступков моего отца и уже не так сильно беспокоится обо мне. И... моим друзьям. Гарри удивленно вскинул брови. Драко закатил глаза. — Знаешь, большинство людей думают, что у слизеринцев нет друзей. Они думают, что у нас есть только знакомые, но это не так, понимаешь? Я знаю Блейза и Панси с трёх лет, а Грег и... Винс были со мной на протяжении всех лет в Хогвартсе. — Я никогда не был уверен, дружишь ли ты с Крэббом и Гойлом, или это просто.… договоренность? Они защищают тебя, а взамен получают статус от общения с тобой. — Все начиналось именно так, — признался Драко. — А они... они были счастливы, что попали в квиддичную команду, радовались общению с сёстрами-близнецами Кэрроу. Наш последний курс... Я знаю, что тебя тогда не было в школе, и ты не мог этого увидеть, Поттер, но даже слизеринцам было тяжело. — Да, я так и думал. Я на собственной шкуре испытал, каково это — пытаться оправдать чьи-то ожидания. Драко кивнул. — Я понимаю, что заслужил всё это, но... было очень тяжело. Гарри с минуту смотрел на него, а потом кивнул. — Конечно, я очень благодарен Рону и Гермионе. Они прошли со мной весь этот путь, будь я один — вряд ли бы я вообще выжил. Кроме того, я не думаю, что смог бы хоть что-то сделать без них. Тогда Рон был единственным, кто мог вывести меня из состояния паники, а Гермиона... она просто очень заботливая. Порой она была единственной, с кем я мог поговорить о своих проблемах, а иногда мне даже не нужно было ничего говорить. Она уже обо всём знала. — Многие завидовали вашей дружбе. В Хогвартсе постоянно говорили о том, как вы неразлучны. — Так было не всегда, — признался Гарри. — Когда мы только встретились, Рон и Гермиона совсем не ладили, а потом, на третьем курсе, между ними произошла целая драма. Я старался не вмешиваться, но, честно говоря, мне кажется, это принесло больше вреда, чем пользы. На четвертом курсе мы с Роном поссорились из-за турнира, а потом, на пятом курсе, я вёл себя, как маленький ребёнок. На шестом же курсе... будем честны, мы тосковали друг по другу, но всё шло совсем не так хорошо, как хотелось бы. — И теперь они вместе? Гарри кивнул. — Да. В ближайшее время они собираются в Австралию, чтобы найти родителей Гермионы. — В Австралию? — Угу. Прежде чем мы пустились в бега, Гермиона заставила своих родителей забыть о ней и отправила их в Австралию, подальше от войны и всех тех, кто мог им навредить в попытке либо выманить нас, либо, по крайней мере, получить какую-либо информацию. Вот только теперь Гермиона не знает, что ей делать. — Что ты имеешь в виду? — Если они там счастливы, справедливо ли возвращать им воспоминания? Я считаю, она должна это сделать, и я сказал ей об этом, потому что, будь я на месте её родителей, то хотел бы знать, что случилось с моим ребёнком. Но, в любом случае, это ее выбор. Рон поедет с ней для моральной поддержки... и, наверное, для того, чтобы спокойно заниматься сексом, потому что Молли не позволила им жить в одной комнате до свадьбы. Драко покачал головой. — Поттер, да что же у тебя в жизни-то творится? Гарри фыркнул. — Сколько себя помню, всегда задавался этим вопросом.* * *
Гарри подскочил, едва услышав хлопок, но не успел он даже подумать о том, чтобы вытащить палочку, как оказался лицом к лицу с Кричером. — Министр послал к вам Кричера. Он просил передать вам, что теперь вы можете передавать через Кричера почту, хозяин Гарри. Гарри кивнул. — Спасибо, Кричер. И ты не мог бы принести сюда что-нибудь из дома? Здесь нереально скучно. — Как скажете, хозяин. Кричер снова исчез, как только Драко вошел в гостиную. — Ты с кем-то разговаривал? — С Кричером. Кингсли прислал его вместо ответа на мое письмо и передал, что теперь мы можем посылать письма через него, если нам что-нибудь понадобится. Драко кивнул и плюхнулся в кресло. — Ты его куда-то отправил? — Да, попросил принести пару вещей из дома. Мне нужно чем-нибудь заняться, иначе ты убьешь меня за то, что я буду тебя раздражать. — А кто сказал, что я этого не сделаю, даже если ты будешь чем-то занят? Гарри вскинул бровь, и его губы изогнулись в ухмылке. — Хотел бы я на это посмотреть, Хорёк. — В любое время, когда тебе будет угодно, Шрамоголовый. Они переглянулись, а потом расхохотались. — Господи, какими же мы были детьми, — сказал Гарри, качая головой. — Когда вспоминаю, как мы называли друг друга, у меня просто голова идет кругом. О чем мы только думали? — Я думал только о том, что ты отказался пожать мне руку в поезде, — заметил Драко. — Думаю, это просто... обострилось. — Ты оскорбил моего первого друга, так какого черта я должен был соглашаться на дружбу с тобой? — спросил Гарри. Драко пожал плечами. — Я не привык, чтобы люди говорили мне “нет”, а ты именно это и сделал... Я был очень недоволен. Особенно после того, как мой отец сказал мне, что я должен попытаться переманить тебя на нашу сторону. — Тебе же тогда было всего одиннадцать... Ты хоть понимал, что это значит? — спросил Гарри, искренне заинтересовавшись ответом. Он не мог не задаться вопросом, рассказывал ли Люциус такую информацию своему сыну. — Вообще-то нет. Я знал, что мой отец не был на одной стороне с Дамблдором, хотя тогда я и правда не понимал, что означают эти “стороны”. Мне было понятно только то, что нам не нравится Дамблдор, и тебе лучше быть на нашей стороне. Гарри поморщился. — Это очень странно. Драко пожал плечами. — Я почти ничего не знал до пасхальных каникул на четвёртом курсе. Мой отец был сам не свой, когда я вернулся домой. Тёмная метка снова активизировалась, и он не понимал, что это значит. Теперь-то я знаю, что это было потому, что он отрекся от Него. Но отречение никому не сошло с рук. Ну, разве что тебе. Гарри фыркнул. — Знаешь, а ведь после первого курса мы с Волан-де-Мортом очень долгое время не общались. — ...первого курса? — Я встретил его, когда он находился на затылке у Квиррелла. Это было просто кошмарно — наблюдать за тем, как наш профессор разворачивает свой тюрбан, чтобы показать второе лицо на затылке. Драко уставился на него с изумлением во взгляде. — Хочешь сказать, это было правдой? — Конечно. Я не знаю, что ты слышал, но, скорее всего, слухи оказались правдивыми. — Нам обязательно нужно будет обсудить всё то, что случилось в Хогвартсе, — сказал Драко, качая головой. — Я хочу знать, что происходило на самом деле, в то время как мне приходилось довольствоваться слухами. Гарри фыркнул. — Мы и за месяц не успеем всё обсудить, но, думаю, я смогу рассказать обо всём в общих чертах. Или ты можешь просто спросить о чём-то конкретном. — Ты мне расскажешь? — Если только у меня не будет причин не отвечать, конечно. Большая часть случившегося в Хогвартсе — достояние общественности, за исключением одной, или, скажем, десяти подробностей. Драко усмехнулся. — Я буду настаивать, Гарри. Гарри улыбнулся: — Я в этом и не сомневаюсь.