Жадный дракон

      Запасы еды закончились на четвертые сутки. Лад с головой залез в мешок, пытаясь найти там хоть еще что-нибудь. Но нет, только что он съел последнюю сочную и толстую морковку. Мешок абсолютно пуст. А вокруг только голые деревья и заснеженная трава под ногами. Он вздохнул и присел на корточки, приложил руку. Застывшая земля начала нагреваться, замерзшая вода — превращаться в пар. Лад облизал губы, предвкушая, как накинется на зелень, а ее много вокруг, очень много, и голод можно утолить. В животе заурчало, он стиснул зубы и усилил тепло. Трава на глазах оживала, наливалась соком, и так будет вкусно ее жевать…       Он закрыл глаза, представил широкое пространство, сплошь засаженное деревьями. На каждом дереве ветки гнутся от спелых плодов, и сверчки поют в низких кустарниках ароматных ягод. Мечтательная улыбка застыла на губах, но рядом неприятно запахло горелым. Он открыл глаза и выругался. Вся трава вокруг была выжжена его теплом, его огнем. От досады он пнул рядом стоящее дерево и взвыл от боли. Вероятно, процесс трансформации еще не закончен, вот и происходит с его телом непонятное, неудобное.       Как только Лад вышел из города, охватил его жуткий голод, а человеческое тело словно действительно стало человеческим и воспринимало капризы непогоды чрезвычайно остро, а неосторожность при передвижении — болезненно. Пещеры, что попадались на пути — не годились. То расположены близко к поселению, то хлипкие и вот-вот развалятся, то отлично заметны с высоты. Лад посильнее натянул капюшон, пряча лицо от снега. Можно было бы превратиться в дракона и облететь территорию гораздо быстрее, но ушел он недостаточно далеко — Бран точно заметит. Да и с голодом справиться было бы труднее.       Среди неприятного запаха нос уловил незнакомое, тонкое, сладкое. Так пахнут, пожалуй, цветы в момент увядания. Цветы еще красивы, но сила их вот-вот покинет, и будут они мертвы. Лад пошел на запах, в надежде обнаружить что-нибудь съедобное. С каждым метром запах усиливался, и между деревьев стали видны очертания неизвестного растения. Растение переплелось, перекрутилось толстыми, массивными стеблями. Он подошел ближе. Колючки и распустившиеся цветы неприглядного серого цвета. Цветы в зимнем лесу. Необычно, странно.       Лад лег на землю, расслабился. Он сосредоточился на земле, словно скрутил себя в точку, продавил поверхность почвы и проник внутрь. Пройдя несколько слоев он наткнулся на залежи странного металла. В некоторых местах металл лежал небольшими пластами, кое-где образовывал лужи, что кипели и пузырились как лава. Но в основном мелкие камушки смешались с землей. Где металл кипел, росло растение — толстое, прочное и цветущее даже зимой.       Лад встал на ноги, покачиваясь. То ли аромат вскружил голову, то ли ноги от голода не держали. Он чувствовал опасность от серого металла для драконов, но не для себя. Он почесал голову и довольно хмыкнул. Идеальное место. Осталось только осуществить задуманное и не умереть при этом от колючек и голода.       Седьмые сутки Бран стоит, прислонившись к каменной стене главных ворот города. Седьмые сутки он не ходит к гарпиям и не пьет любимое медовое вино и ругает себя за многое. Почему не пошел следом, почему передал дурацкую записку, а не пришел и в глаза не посмотрел? Может, все гордость дракона, которую не мешало бы приструнить. Или страх разделить с кем-то другим и небо, и пещеру, и свою жизнь?       Лад подошёл к высокой стене, восстанавливая сбившееся дыхание. Он был голоден, замерз и ужасно устал.       — Я пришел, — сказал он.       Бран открыл от удивления рот, когда увидел тонкую фигуру в темноте.       — Вижу, — ответил хранитель. Легкая паника холодом пробралась под одежду. Сам позвал, сам написал высокопарную записку. Как там было: «… или уходи навсегда»? И что дальше? «Старый дурак», — подумал Бран и подошел ближе.       — Почему долго? — спросил он, подмечая разорванную в некоторых местах одежду. Да и сам Лад весь взъерошенный и уставший.       — Золото прятал. Где — не скажу.       Бран выгнул бровь. Он то думал, что привык к мерзкому запаху. Если принюхаться, то золотом больше не воняло, а пахло странно — горько и сладко.       — Чтобы ты делал, если бы меня здесь не было?       — Но ты здесь, — сказал Лад и мило улыбнулся.       Бран хмыкнул. Действительно, он здесь, и Лад пришел.       — Ты давно летал?       — Очень… — выдохнул Лад тяжело.       — Пошли, — сказал старший дракон и взял за руку.       — Куда? — разволновался молодой дракон, ощущая тепло и силу, что передало ему огромное существо, спрятанное в человеческом теле.       — Подальше от ворот. Не хочу людей пугать.       Сердце Лада заколотилось. Неужели это случится, и он взлетит во взрослом теле? Взлетит в небо, распорет мордой плотный поток воздуха, движущийся навстречу, а он взревет от радости и будет не один. Другой дракон будет рядом. Сильный, умелый дракон. Дракон хранитель, дракон ответственный за равновесие в мире. В мире, который Лад полюбил.       Два дракона устремились вверх к ночному небу, к свету Луны, к тому, что было давно, что успели позабыть оба. Позабыли, как это лететь над землей, кружить в потоках воздуха, всегда разного — то горячего, то ласкового, то холодного северного. Лететь, гордо задрав морды, и огонь ревущий, бушующий ощущать в груди.       Марта сидела на крыльце маленького дома, смотрела в небо. Предчувствие её не обмануло. Со стороны леса приближались две тени. Темно-красная кожа Брана стала еще темней. Лад слился с ночным небом, но в отличие от неба, не было на нём ярких звёзд, а лишь чернота, сплошная чернота. Верховная подумала, что точно купит новый дом, чтобы ей и Ладу жилось просторней. Хотя он скорее всего будет жить у Брана, и видеться они будут не часто. Лад же дракон! Ему в пещере удобно, и Бран у него теперь есть. Испытывая чувства радости и тоски, Верховная проводила взглядом две удаляющиеся массивные фигуры и зашла в дом. Вернулась она в дом исключительно потому, что ноги замерзли, а не из-за того, что с трудом сдерживала поток горько-радостных слез.       Два дракона летали до утра. Хранитель показывал окрестности, делился опытом. Где лучше приземлиться, чтобы остаться незамеченным. Где самые удобные места на скале, а куда лучше ни при каких условиях не забираться.       — В те заросли ни лапой, ни хвостом! — кричал старший дракон и крылом махал в сторону небольшой низины, сплошь затянутой плотной сеткой колючек, которые даже в зимнее время продолжали буйно цвести и толстыми стеблями переплетаться. — Там залежи вольфрама, он опасен для драконов. Я это место окружил защитным барьером, но слабым. Уж очень хлопотно. Хорошо, что гномы не знают, а то мигом бы понастроили шахт для добычи.       Лад покружил над низиной. Пока гномы не добрались до залежей вольфрама, за золото можно не переживать. Молодой дракон поспешил за старшим сородичем, который уже летел дальше, о чем-то громко рассказывая и объясняя.       В пещеру вернулись оба довольные, оба уставшие. Залезть бы в прохладную пещеру, проспать сутки. Лад посмотрел на Брана. За эту ночь он не вспомнил о доме, о непосильной ноше, о том, что он одинок. Он видел небо, землю внизу и Брана.       — Хочешь есть? — спросил Бран. — Смотришь, будто меня укусить желаешь. Спорить не стану, я привлекательный и вкусный.       Лад засмеялся, вмиг стал серьезней и спросил:       — Да, хочу. Что ты можешь предложить?       Старший дракон присвистнул.       — Ого, а малыш-то вырос.       — Сам же хотел, чтобы я остался. Вот и заботься обо мне. Напомнить, что я люблю?       Лад сложил лапы на груди и хвостом пару раз ударил о землю. Вот значит как. Обряд взросления, по-видимому, изменил еще и его характер. Нет больше скромного, милого Лада, и самодовольный юнец славно попьет кровушки одного старого дурака.       — Э нет, будем питаться тем, что получится найти. Сейчас баранчиков в лесу найдем.       Лад цыкнул и искры огня затрепетали возле его невозмутимой морды. Молодой дракон искать баранчиков не собирался и ясно давал понять одному старому дураку, что тот только время теряет, а мог бы уже бежать в поисках нормальной еды.       — Где я в зимнем лесу найду свежий овощ? — взревел Бран, а Лад и бровью не повел. — Ой, ладно! В город схожу, ты здесь подожди. Сил, наверное, не осталось.       Лад кивнул и лег, демонстративно отвернувшись к Брану совершенной, гладкой спиной без шипов и широким хвостом. Прислушиваясь к причудливым звукам, фырканью и порыкиванию, тени перешептывались, тихо смеялись. Хранителю, с одной стороны, повезло. Главного, самого-самого важного дракона в любовники отхватил, а с другой стороны, характер у молодого дракона на редкость скверный.       Бранясь на весь лес, Бран принял форму человека и пошел спешным шагом в город. Перенестись в столицу быстро сил у него тоже не было. Многое за эти сутки сделано, многое переосмыслено, а еще постоянно поле контролировать.       Бран отошёл достаточно далеко от пещеры, а Лад отодвинул небольшой камень, вынул припрятанный мешок с едой, оставленный Мартой, когда приходила она золото в пещере охранять. Как будто знала Верховная — Лад сюда еще вернется. Он высыпал запас в широкую пасть. Ладу-человеку припрятанного хватило бы на месяц, а Лад-дракон съел за один раз и не насытился. Дракон подмигнул наблюдавшим мертвым воинам, те одобрительно зашелестели. Дракон и тени подружились.       Бран вернулся с широким мешком за спиной, очень надеясь, что пироги и разнообразные фрукты не смешались в один хоть и вкусный, но больно странно выглядящий ком. Лад тихо спал, положив морду на передние лапы, себя хвостом обкрутив. Спокойный и величественный. Бран залюбовался черной кожей. Хотелось подойти и чмокнуть в милый носик. Черный дракон смешно причмокнул во сне. Бран сделал шаг, намереваясь подойти ближе, но под ногой нечто хлюпнуло. Под тяжестью тела маленький красный овощ сплющился и выпустил яркую мякоть. Дракон почесал голову, осмотрелся. Недалеко от Лада лежал открытый мешок, из которого торчал кончик зеленого продолговатого овоща. Дракон больше не хотел целовать невинный носик, а хотел пнуть неподвижную тушу. Пнуть больно, и чтоб наглец сразу же проснулся. Но он устал, он очень устал.       «Наверное, старею», — подумал Бран, принял форму повелителя воздуха и огня, лег рядом с Ладом. Этой ночью тени к нему не приходили, не тревожили. Впервые он спал долго и выспался возле поля, силы поднакопил и впервые проснулся с дорогим ему существом. Лад лежал рядом, уткнувшись в грудь, и тихо посапывал. Лад был красив и в человеческой форме, и в истинной ипостаси. Бран лизнул лоб, маленькие рожки на голове, острое ухо. Лад зашевелился, голову поднял, посмотрел вопросительно.       — Можно? — рыкнул Бран.       Лад потерся мордой о морду Брана. Два сильных существа сплелись крыльями, хвостами и лапами в красно-черный живой шар. И никто друг другу не должен уступать. Оба сильные, оба значимые. Но черный дракон поддался, разрешил себя покрыть, разрешил к земле прижать. Старший дракон прорычал и подмял, навис огромным телом. Оба желали соединения, но не как вынужденного обряда взросления или внезапного брачного периода. Два дракона соединялись, как два взрослых самца, исключительно по желанию их внутреннего огня, а значит по желанию истинной сути. Тени мертвых не колыхались, не шумели, не мешали. Над полем разносился не шёпот их, а довольные вздохи двух драконов.       Марта излучала счастье и радость. Марта поцеловала в щеку Брана. Марта повисла на шее у Лада. Бран запыхтел и вытер щеку. Лад засмеялся и обнял человеческую самку, что стала другом. Молодой дракон увлеченно рассказывал о полете и изредка бросал взгляд на старшего сородича, который, возможно, станет его семьей.       На материке стало теплее и уютнее по вечерам. Зацвели деревья, показалась молодая трава, а значит будет много еды. Ладу станет легче искать пропитание, и не будет ссор с Браном. Бран искренне не понимал, как питаясь растительной пищей, Лад остается самым грозным существом. И норовил спрятать между овощами кусок мяса, а потом под грозным взглядом Лада сам же его и съедал. Жили они в пещере, больше в истинной форме. Истосковались оба по сильным крыльям, по чешуе прочной. Вечерами принимали человеческий облик, чтобы вместе бродить по городу, сидеть на скамейке, наблюдать за прохожими. Летали часто по ночам, чтобы жителей не пугать. О хранителе и так слухи ходят по столице. Что он беспощаден к любому, кто на Велесово поле сунется, что он ненасытен и постоянно ворует домашнюю живность с ближайших к полю деревень. Что тело его огромно, а морда уродлива. Лучше жителям города не знать, что в окрестностях появился еще один дракон.       Лад сидел на скамейке на главной площади, но не напротив Брана, а рядом. Он посмеивался и смотрел, как хранитель смешно растопырил пальцы и руками в воздухе крутит — равновесие восстанавливает. В животе заурчало, надо бы оглядеться, может поблизости растут деревья с пригодными в пищу плодами. Лад покрутил головой и заметил — кто-то машет рукой. Он присмотрелся — человеческая самка. Лад оставил Брана, который и глаз не открыл, был занят серьезным делом.       — Лад, украду тебя на полчасика. Пошли в кафе. — Верховная обняла дракона и глянула на хранителя. Тот сидел не шелохнувшись, но знала она — Бран их видит и слышит.       Лад шарахнулся от хозяйки кафе. После ночи в «Сладкой птичке», гарпий он стеснялся, а если точнее, то жутко боялся. Не просты милые пташки, как кажутся. Хозяйка заведения только хмыкнула, когда симпатичный парень отшатнулся и взгляд отвел. Несомненно, гарпия хороша, но милому мальчику ничего не светит. Заказали яблочный пирог и сладкую воду.       — Лад, на тебя надежда. Помощь нужна не мне, а моему бывшему ученику.       — Рассказывай. — Дракон кивнул. Марта для него то существо, которому он благодарен за многое.       — Еще подростком по неопытности я перенеслась во враждебный для любого живого существа мир и напрочь забыла, кто я и откуда. Одна в незнакомом мире без родителей, без друзей. — Марта остановилась, взяла Лада за руку. — Но потом у меня появилась семья — я попала в приют, стала учителем, другом для детей без родителей. Был у меня ученик. Он попал в приют в пятилетнем возрасте и не помнил — ни кто он, ни имени, ни откуда. Мне невероятно повезло и благодаря тайной организации я вернулась домой. Вернулась в Старый Мир. И представляешь, вчера я встретила ученика здесь! Ему также помогли проникнуть в наш Старый Мир, но, к сожалению, это не его дом.       — Где его дом? — спросил Лад взволнованно. Непонятным образом незнакомец заинтересовал. Вероятно тем, что тоже не может вернуться домой.       — Не помнит. Он хочет остаться, а для этого необходимо зацепиться за что-то важное. Но здесь нет ни родственников, ни друзей. Только я… а еще гномы. Он живет у них.       — Как я могу помочь? Я мало знаю о Старом Мире.       — Бран! У тебя же есть Бран. Он-то точно сможет многое рассказать. Ты спроси у него.       — Почему сама не спросишь?       — Мне кажется, я ему не нравлюсь, — сказала Марта и нахмурилась. — Да и грубиян он.       Лад засмеялся.       — Что-нибудь узнаю — дам тебе знать, — сказал он и откусил большой кусок пирога.       Лад вернулся к грубияну, протянул булочки с мясной начинкой.       — Оставил одного, ничего не сказал, а теперь едой задабриваешь, — проворчал Бран, но угощение принял.       — И как? Задобрил?       — Нет! Если бы мы провели ночь в мягкой постели, на гладких простынях, а не в холодной пещере, то может быть, наверное, я бы тебя простил. — Бран почесал подбородок и хитро прищурился.       — Где деньги возьмёшь? — Лад недовольно нахмурился.       — Ладушка, мне весь город денег должен, — хранитель поморщился, вспоминая светлого эльфа. — Нет, не все, но большинство! Там постель мягкая, никто не подглядывает. — Он махнул головой в сторону поля, намекая на обнаглевшие тени, которые уже не стесняются и не прячутся.       — Только на одну ночь, — нехотя согласился Лад.       — Конечно, конечно, как скажешь. Будет, как ты скажешь.       — Как я скажу… — задумался Лад и хмыкнул.       Ой, недобро хмыкнул и глазами сверкнул. Бран губы облизал, готовый на безумства, готовый даже ползать у ног молодого дракона. И секса жуть как хочется. В настоящей форме кувыркаться тоже приятно, но это больше инстинкты, потребность животной сути. В человеческой форме их соединение это нечто другое, более чувственное, нежное. Хочется опять его попу вылизать, а еще сосочки маленькие, шею тонкую…       — Бран, мы идем или нет? — раздраженно бросил Лад довольному старому дракону.       — Идем, конечно, идем. Только сначала вон у того эльфа возьму с десяток монет и закину в кошелек хозяина вон той гостиницы. — Он кивнул на трёхэтажное здание недалеко от площади.       — Самая дорогая гостиница в городе?       — Все для тебя, любимый. Все лучшее для тебя.       Молодой дракон недоверчиво покосился на Брана и толкнул в бок. Не нравилось ему, когда тот называл его любимым, ведь смеялся, значит шутил и паясничал.       — Давай, кто быстрее перенесется к гостинице, тот будет сверху, — предложил Лад.       — С-сверху? — запнулся Бран и ухватил за едва уловимые очертания руки. Только благодаря инстинкту, он оказался возле гостиницы вместе с Ладом и вроде избежал пугающей участи.       Лад недовольно хмыкнул и скривил рот в недоброй улыбке. Бурча под нос о неосторожности молодого дракона, старший дракон быстро осмотрелся, улавливая чувствительным зрением, не стал ли кто-то неудобным свидетелем появления двух фигур из ниоткуда. Но ночью в столице Старого Мира было тихо и спокойно. Лишь лёгкая паника громко гремела в пустой голове уж очень опытного в постельных делах дракона. Самоуверенный самец открыл рот возмутиться столь дерзким предложением, а неопытный юнец не менее самоуверенно открыл дверь гостиницы.       — Номер комнаты? — спросил Лад.       — Вот. — Бран послушно протянул ключ.       Пушистый зеленый ковер на полу — будто по траве идешь. Массивное кресло обтянуто нежно-зеленым шелком. На стенах нарисованы деревья — искусственный лес окружил, обступил. Кристаллы в углах комнаты освещают помещение тусклым желтым светом. Обстановка человеческая, чуждая дракону, но казалось, зашли они в комфортабельную пещеру.       Лад обошел кровать и удивленно ойкнул.       — Что это? — спросил он и указал на углубление в полу, заполненное прозрачной водой.       — Озеро, — ответил Бран уверенно, хоть вода в комнате тоже стала для него неожиданностью. Он опустил руку в воду и радостно сообщил: — Теплая! Я говорил, что все лучшее для тебя?       — Говорил, — ответил Лад и улыбнулся, а потом посмотрел на стоптанные ботинки Брана, на куртку, что вытерлась на рукавах, воротнике, на потертые штаны. — Почему одежду новую не купишь?       — Зачем? Мне удобно, а сейчас вообще сниму ее, и там вид получше будет. Ты же в прошлый раз успел заметить, насколько я красив? Руки сильные, живот плоский. Хоть и старше тебя, а тело человеческое поддерживаю в отличной форме, в чём ты сейчас и убедишься.       — Хорошо, раздевайся. — Лад хмыкнул и сел на широкое кресло, расселся, словно самое важное существо. Хотя он таким и является.       — Раздеться? Все снять? — спросил Бран слегка сомневаясь.       Лад кивнул и подпёр рукой щёку, уставился на Брана.       — Полностью и медленно, хочу получше рассмотреть твою красоту.       Гордый дракон, хранитель равновесия в Старом Мире, возмутиться хотел, ведь не пристало ему подчиняться мелочи, у которой опыта в интимных делах нет совершенно. Но оборвалось внутри, что-то ухнуло вниз. Как в их первую ночь. Только в этот раз знал дракон, что его покорность — это инстинкт слабого существа перед более сильным. Инстинкт заставил его бросить куртку на пол, снять майку. Бран взялся за штаны, а Лад засмеялся и руками замахал.       — Я пошутил, перестань, смущаешь…       Но Бран не смеялся. Он стал на колени, голову перед Ладом склонил.       — Я знаю — ты из первых драконов…       — Только не надо — «я не достоин», — перебил Лад, став серьёзным взрослым.       — Но это правда. Тебе стоит найти самку для продолжения рода, а не кувыркаться со старым дураком. Я рад, что ты остался, но у тебя наверняка есть обязательства.       Лад долго и обречённо вздохнул.       — Если ты ещё не понял, то самки мне не интересны и… мой род есть кому продолжить.       — Не хочешь вернуться в свой мир?       — Не знаю, — ответил молодой дракон растерянно. — Вот бы кто-нибудь решил за меня.       Лад коснулся щеки старшего дракона, мелкие волоски щетины защекотали кожу пальцев. Лад наклонился и поцеловал. Обхватил губами нежными, тонкие, чуть жесткие и обветренные губы Брана. Серьезная атмосфера никуда не делась, но в пространство добавилась капелька возбуждения, озорства. Бран незамедлительно ответил. Он сжимал плечи молодого дракона и в глаза смотрел такие же открытые, игривые, возбужденные.       Верхнюю одежду Лад снимал медленно, а штаны с него в нетерпении стягивал Бран, а потом легонько толкнул на кровать, ловко перевернул на живот, на колени поставил. Лад ойкнул, удобней разместился и вильнул голой попой. И желал Бран вставить вертлявой заднице поглубже, чтоб аж взвыл, чтоб аж искры с глаз и у него, и у мелкого нахала, вздумавшего шутить над старшим сородичем. Он широкой ладонью схватил ягодицу, остановил волнительные движения, прошелся головкой по сжатой дырочке. Наверное, сложно будет протиснуться, но терпеть никаких сил драконовых не хватает.       — Что ты делаешь? — спросил Лад и голову повернул, сверкнул глазами с подозрением.       — Как что? Естественно, тебя растягиваю! Не могу же я войти с размаху в славную узкую попу. За кого ты меня принимаешь? — пыхтел Бран, пристраиваясь возле тощих ягодиц.       Лизал он их старательно, покусывал и пощипывал. Худая, непримечательная задница самца и возбужденный член с открытой головкой делали его сумасшедшим. Смотреть на милого Лада в радость, и вдыхать его тонкий аромат в удовольствие. Ворчит он или смеется — его мелодичный голос хочется слышать. Замечательно слизать с гладкой головки вкуснейшую, прозрачную смазку, кончиком языка приласкать маленькую дырочку, требуя еще вязкой жидкости. Обнять, телом прижаться к коже и чувствовать, как Лад плавится в объятиях, затихает. А потом поддается и впускает в себя, захватывает Брана и отпускать не хочет.       — Ох, Лад, сильно сжимаешься, мне не двинуться.       — А мне нравится, — ответил Лад и улыбнулся, демонстрируя острые клыки. За эту улыбку озорную, хитрую Бран все ему простит и любит за неё же. Молодой дракон и его улыбка - та самая новая судьба без усталости и скуки.       — Лад, люблю тебя, — сказал Бран и ощутил по позвоночнику волну сильного возбуждения, что спину мелкой чешуей покрыла.       — Не говори ерунды, лучше ложись на спину, я сверху хочу. Главным хочу быть.       Ах вот что значило пугающее — «сверху»! Бран исполнил желание первого дракона, а потом наблюдал за сидящим на нем Ладе и искренне не понимал, как можно быть главным и при этом несмело и неуклюже двигаться. А еще поджимать губы и смотреть гордо, но нежно, словно Лад тоже испытывает хорошее к Брану. Старший дракон не мешал Ладушке быть важным и главным. Его неопытность, наивность и стали глотком свежего, прохладного воздуха, что ворвался, соединился с огнём Брана, жаркое пламя сильней разжигая. Если раньше опытный дракон представлял, как будет учить молодого дракона тонкостям интимного акта, постепенно открывать хитрости, особенности человеческого и драконьего тела, то теперь он не против отложить учебу на неопределённое время. Пусть Лад как можно дольше остаётся неумелым, но невероятно притягательным.       Лад прогнулся, ноги шире раздвинул, в кровать ладони вжал и когти выпустил. Он двигался сам, насаживаясь лишь на половину. Он останавливался, чтобы робко обхватить нижнюю губу Брана, оттянуть, проникнуть в рот длинным, обжигающим языком, медленно покружить и тут же отстраниться, чтобы губы уже свои влажные облизать.       Бран накрыл подпрыгивающий член Лада, сосредоточил нежность в грубой руке и теребил твердый ствол, сдавливал головку. Лад темп увеличил, чаще к губам прижимался и громче стонал. Испытал он наслаждение и вовсе прилипнув к груди старшего дракона, не размыкая ноющих губ.       — Бран, мне жарко и мокро внизу, — пролепетал Лад, ладонями надавил на грудь Брана, когтями царапая чешуйчатую кожу. Стало трудно обоим суть дракона сдерживать.       — Жарко, потому что член мой горяч, — пробормотал быстро Бран, выдохнул и сдавлено прошептал: — А мокро, потому что я выплеснул в тебя своё семя.       — Зачем? Я же не самка?       Старшего дракона вопрос озадачил. Ведь и действительно, зачем?       — Мне нравится, — ответил он с вызовом, а Лад неодобрительно хмыкнул.       В теплой воде было хорошо. Бран сделал ее теплее и стало замечательно.       — Расскажи о Старом Мире, о его жителях, — попросил Лад и уютно расположился на груди хранителя.       Дракон неспешно поцеловал шею, уткнулся носом за ухо и вдохнул уникальный, только присущий Ладу аромат.       — Что о нем рассказать? Смотри по сторонам, слушай разговоры, проникай в мысли и все поймешь, — ответил он лениво.       Лад нахмурился. Иногда старый дракон раздражал мудростью и привычкой говорить расплывчато, а то и вовсе на сложные вопросы отвечать либо «да», либо «нет».       — Но я хочу знать особенное, что простым наблюдением не узнаешь. Например, я знаю о темных и светлых эльфах, но почему в вашем мире они друг друга ненавидят?       — Скорее не любят, — хохотнул Бран.       — В чём разница?       — Разница в том, что они избегают иметь друг с другом какие-либо дела. Ненависть между ними была, когда они убивали друг друга. Теперь каждый из них делает вид, что другой расы эльфов не существует. Разделение на светлых и темных вообще условно. И те и те ушастые, да чудные.       Лад отнял грубую руку, нещадно крутящую его напряженный сосок, и призадумался.       — В нашу первую ночь, ты обратил внимание на парочку — альв и гном. Разве так бывает? Эльфы в друзья и любовники выбирают только равных себе.       — Та парочка особенная.       — Чем же они особенные?       — Гномы странные, — начал неспешно хранитель. — В Старом Мире не могут проявить себя нигде кроме, как в кузнечном деле. Тянется это еще с тех времён, когда меня на свете не было. Может проклятье, может условие, поставленное перед ними землей — если хотите жить на этих землях, то мастерите только оружие. Гномы мастера своего дела, а ещё хитрецы, несмотря на кажущуюся простоту. Понял самый умный из них — можно и стихи сочинять и одежду шить, то есть проявлять все это в реальность. Гном, которого мы видели, может быть начальником отдела охраны столицы исключительно благодаря белобрысому эльфу. Называют гномы таких существ — связующий.       — Получается, особое существо является любовником гнома?       — Да, только на силе любви связующего гномы делают в Старом Мире что-то кроме оружия.       Лад довольно крякнул — информация оказалась полезной. Бран еще мурлыкал на ухо, подробно объясняя замысловатый процесс проявления в реальность того, чего нет. Вода то остывала, то нагревалась снова.