Кошмары

— Тебе напомнить, что ты сюда не тухнуть пришёл? — недовольно поинтересовался Дима, прикрываясь рот рукой и имитируя кашель, чтобы не вызывать подозрений в сумасшествии. — Но... — Олежа хотел сказать что-то в своё оправдание, но в итоге передумал и поэтому пробормотал: — Знаешь, я, наверное, по этажам прогуляюсь. Ну, до куда смогу. Побрацкий нахмурил брови и едва заметно кивнул. Олежа выдохнул. Он не особо хотел смотреть одновременно на два своих кошмара. И если с соседом по комнате пока можно было вести себя обычно и не зацикливаться на негативе, то с Олей всё было намного сложнее — он вообще не знал, что думать. Из уст девушки Душнов собственное имя не слышал ни разу, даже когда сестра заглядывала к Диме и краем глаза замечала на столе конспект. А вообще, сегодня эти двое вели себя подозрительно отчуждёно, будто и не были знакомы, и шансы призрака угомониться стали прахом. Сперва Олежа решил проверить, на какое расстояние он может улететь. Лимит был достигнут на четвёртом, а дальше — на восьмом этаже. Стены на них, к слову, везде были одинаковыми, и можно было легко запутаться. Олежа выглянул в окно. Солнце роняло свои последние лучи на землю, темнота укрывала землю и всё ближе подбиралась к зданию. Ночную Москву Олежа видел постоянно, и каждый раз она завораживала и притягивала к себе. Вот только сегодня желание смотреть на мелькающие огни пропало. Душнов чувствовал, как тьма окружает его со всех сторон. Призрак пообещал себе, что вернётся к тому моменту, когда солнце окончательно уйдёт за горизонт. Минуя бесконечные лестничные пролёты, Олежа услышал чей-то всхлип. Сначала Душнов подумал, что ему показалось, но когда звук повторился вновь, причём ещё громче, то решил проверить, кто плачет. На полу одной из комнат сидел фиолетовый призрак мальчика. Он весь сжался, подобрал под себя колени и опустил голову на них, не обращая никакого внимания на вошедшего Олежу. Парень вспомнил, что означали цвета призраков, и понял, что мальчик стал жертвой несчастного случая. — Эй, — обратился к тому Душнов и неловко завёл руку за голову. — Что с тобой... случилось? Мальчик поднял заплаканные глаза и удивился. — Ты кто? — рукавом вытер свои слёзы и недоверчиво прищурил глаза, хотя в них продолжала скапливаться непрошенная влага. — Если пришёл сказать какие-то гадости, то лучше уйди. И без тебя не очень... Олежа не ушёл. — Я не хотел тебя обидеть и сейчас тоже не хочу. Просто подумал, ну... может, ты захочешь выговориться... должно стать легче. Плавали —знаем. — Незнакомому человеку? — хмыкнул и скрестил руки на груди. — Призраку, если уж говорить об этом. Не все плохие... да и кому я рассказать могу? — спросил Олежа, и грустная улыбка появилась на его губах. На самом деле, после первой ответной реплики он бы и не тронул мальчика, если бы не было в его образе чего-то до боли знакомого. — Тебе... страшно? — Нет, —помотал головой. — Я просто... совершал много плохих поступков и делал больно близким. Был неблагодарным, всё-такое, а понял только после смерти. История короткая, — и снова уткнулся головой в колени, шмыгая носом. За окном окончательно стемнело. — Они... продолжали любить тебя, даже если ты поступал плохо. Только ошибки помогают нам измениться, и старшие, как никто другой, знают об этом. И... правда, подумай над этим. Ты выглядишь смышлёным мальчиком. И почему-то от этих слов самому сделалось больно. Через некоторое время Олежа вернулся на шестой этаж. Там было ещё шумнее, чем до этого, и музыка из принесённой кем-то колонки неприятно резала слух. Найти Диму, признаться честно, было сложно, но не невозможно. Студент стоял среди компании из шести человек. Из всех он даже узнал парня и девушку из группы, но кем были остальные — оставалось загадкой. Поговорить с Побрацким не удалось. Тот был постоянно на виду у ребят и поэтому не отвечал на вопросы Олежи, только лишь взглядом показывал, что «очень» занят. Призрак вздохнул и улетел куда-то в угол, взглядом вылавливая фигуру Оли, но не добиваясь успеха. *** — Фу-у, бли-и-ин, — Дима схватился за голову и еле поднялся на ноги. Ком подкатил к горлу, но парень сдержал резкий рвотный позыв, прошествовал к холодильнику. — Ты почему меня не остановил? — задал вопрос Олеже, выуживая оттуда банку. — Кола? Олеж, ты серьёзно? — С тебя вчерашнего хватило, — недовольно отозвался Душнов и скрестил руки на груди.— И я надеюсь, что первый вопрос был шуткой, потому что если нет — я собственными руками выкину все энергетики, которые появятся в твоём холодильнике. Сам останавливайся, раз других не слушаешь. — Чёт мне плохо. — Оно и видно, — не сдержался и фыркнул в сторону соседа. — Ты мне лучше на вопросы ответь, — и после этих слов лицо парня приобрело зеленоватый оттенок. — Скоро вернусь. Олежа подождал, пока сосед избавится от алкоголя в его желудке. — Слу-ушай, Олеж, — с порога заговорил Дима, подошёл к столу, открыл банку с колой, осушив её в два счёта, и плюхнулся на кровать. — А как я домой попал? В голове — полный ноль. — А вот в руках вчера далеко не нулёвка была, — брякнул призрак. Он был раздражённым и усталым из-за бессонной ночи, но, как никак, всё равно глубоко в душе радовался тому, что избежал кошмаров. — На самом деле, лучше тебе не знать... — Ты мог бы и соврать сейчас, но сейчас мне стало интересно. Говори уже, что ли. — Э-э, — Олежа красноречиво помедлил с ответом, но так и не придумал, какую байку рассказать Диме. Парень совсем не умел врать. — Это Антон... — Опять он?! — взбесился Побрацкий, и Олежа даже заметил, что у того начал дёргаться глаз. — Да почему везде Антон... как он вообще там оказался? И почему... — Оля попросила. — Ещё лучше, — Дима руками схватился за голову. — Это же вообще позор... Душнов не понял, почему сосед так выразился, но решил не придавать этому особого значения. — Дим... — Что? — А ты случайно не знаешь, как они связаны? Дима пару минут смотрел в стену, и Олежа мог поклясться, что слышал, как шестерёнки со скрипом крутились в голове у студента. Видимо, его так шокировала та новость, что бедный перестал воспринимать реальный мир... — Знаю. А, нет, показалось. — Там после твоей смерти это случилось вроде, — от этих слов Олежа съёжился. — Я заметил её и Антона, потом спросил, чего это он к ней лез. Оля ответила, что звездюля дал ей свой номер, и она, по идее, может обратиться к нему, если возникнут проблемы, всё такое. У тебя ж были какие-то тёрки с Антоном, вот он и решил отдать дань, — фыркнул и скрестил руки на груди. — Ревнуешь? — внезапно поинтересовался Олежа, склонил голову на бок. — Кого? — О-олю, — нервно посмеялся и отлетел куда-то в угол. — Давно уже нет, — махнул рукой. Дима встал, подошёл к столу и выудил из полочки свою тетрадь. Нажатием пальца включил ноутбук, уселся на стул. Олеже оставалось только лишь гадать, что студент собирается сделать. Внезапно Побрацкий прервал свою деятельность и повернулся к призраку. — Кстати, ты и сам выглядишь не очень. Какой-то ты менее голубой, чем обычно. Будто побледнел, что ли... Олежа фыркнул и заставил себя не показать смущение от двусмысленности фразы. Он прокашлялся и смерил Диму усталым взглядом. Да, Душнов подозревал, что его внешний вид оставлял желать лучшего, но надеялся на то, что это останется незамеченным. Эта бессонница его не так волновала, как наличие постоянных кошмаров, так что сегодняшний день был позитивнее, чем обычно, да и зацикливался Олежа совсем немного. — Просто не смог уснуть, — вымученно улыбнулся и присел на кровать, потягиваясь. Дима отвёл взгляд от оголившегося на секунду живота Душнова и с преувеличенным интересом стал разглядывать какой-то постер на стене. — Это касается не только этого дня, — Побрацкий снова перевёл взгляд на призрака, внимательно всматриваясь в черты лица. — В смысле? — Ты будто зомби, э-э... летаешь. У Олежи будто сердце вниз ухнуло. — Тебе кажется, — неуверенно пробормотал. — Вряд ли, — пожал плечами, встал со стула. Дима подошёл к Душнову и критично осмотрел силуэт. Рука коснулась лица, большой палец лёг на синяки под глазами. Прикосновение отдало привычным холодком, и студент отошёл от друга, ибо сам не понял, что это только что было. — Уныние, вообще-то, заразно. — Да это там... просто... Олежа не знал, что сказать. Его охватывал необъяснимый страх, не давал ничего толком сказать, будто хотел сковать этими невидимыми, но сильными цепями. Душнов боялся, что Дима после откровения рассмеётся в лицо и повторит те слова, которые эхом звучали в голове каждую ночь. Олежа оттягивал момент раскрытия правды, позволяч себе порой не осторожничать, но сейчас... — Я бы, наверное, посоветовал сходить к психологу, — пробормотал сосед по комнате и завёл руку за голову, — но тебя никто не видит... — Мне снятся кошмары, — выпалил Олежа и закрыл лицо руками, ожидая реакции. Последовала тишина. Ни вопроса, почему он парится по пустякам, ни смеха, ни едкого комментария. Ничего. Абсолютная тишина. — Ну, то есть... Да, это продолжается давно и... каждый раз близкие люди отворачиваются от меня и винят в смерти... Да и слова похуже приходится слышать, но даже при огромнейшем желании я рассказать не смогу, это как-то... сложно, — призрак съёжился и впервые за всё это время перевёл взгляд на молчаливого Диму, пусть и через расставленные пальцы рук. — Может, это связано с тем, что я и правда не знаю, как они все относятся к моей смерти, ненавидят или скучают, и... это какой-то замкнутый круг, что ли. — Эм, ну, — Побрацкий сел рядом на кровать и подпёр спиной стену, глядя куда-то в потолок. — Это дерьмовая ситуация. Мне как-то в детстве снились кошмары, и тогда у меня появился страх просто ложиться спать... а ты это терпишь столько времени... честно, я не знаю, что в таких ситуациях говорить. — Я просто рад тому, что ты меня понял. «И не отверг». В уголках глаз стали скапливаться невидимые слёзы. — Надеюсь, это когда-то закончится, — вынес вердикт Олежа, но после этих слов резко замолчал, потому что его перебил Дима. — Я думаю, что надо что-то делать. Ты там говорил про то, что не знаешь, как к тебе относились люди... может, есть какие-то способы исправить это? Олежа уже думал об этом, но стёртая граница между явью и кошмарами не давала попросить помощи у соседа. Сейчас же он видел, что Дима относится к нему не так, как в дурацком сне. По крайней мере, так хотелось думать... Дима вполне мог преследовать свои цели. «Кажется, ты начинаешь бредить». — Есть, — кивнул Олежа, нервно теребя рукав своей рубашки. — Но... я призрак и... там только с чьей-то помощью. Ну, в общем, — на секунду даже в глазах потемнело, — можешь мне помочь, пожалуйста? — Это риторический вопрос, — на губах Димы появилась полуулыбка, — но сначала мне нужно закончить дела, потому что умирать от рук профессора по психологии не хочется. Душнов убрал руки от лица и прикрыл глаза. — Мы обязательно избавим тебя от кошмаров. И в это хочется верить.