Аристократ моего сердца

Тоня

Мы с Соней протянули свои пригласительные билеты контроллеру, и вскоре очередь дошла и до Алекса. Он с невозмутимым видом показал украденный билет контроллеру. Мужчина рассмотрел билет, после чего задумчиво потер подбородок, после чего обратился к Алексу: - Граф Алексей Воронцов? - бросив на моего супруга оценивающий взгляд, спросил контроллер. - Он самый, - с этими словами Алекс ослепительно улыбнулся своему собеседнику. - На прошлом спектакле Вы показались мне старше..., - недоуменно прошептал мужчина. -Хм..., - задумчиво протянул мой любимый, - Может, я помолодел? - ухмыльнулся он, вглядываясь в глаза своего собеседника. Вопрос Алекса поставил контроллера в тупик. Он растеряно пожал плечами и опустил взгляд. - У нас в России существует довольно интересная поговорка, когда кажется, нужно креститься! - с этими словами мой супруг вновь улыбнулся, после чего похлопал по плечу своего собеседника и устремился за нами с сестрой. Он протиснулся между нами с Соней, после чего взял меня за руку и, бросив хитрый взгляд в сторону моей сестры, сказал: - Алексей Воронцов... Даже имя совпало! Удачно я тот билет дернул! - с этими словами Алекс прыснул от смеха, а мы с сестрой в ответ на его реплику закатили глаза. Вскоре прозвучал второй звонок, и мы с Соней и Алексом устремились в партер. В тот день гостей было довольно много, хотя первые ряды, на удивление, были почти свободны, и я решила, что эти места пустуют только по причине того, что они предназначены для близких друзей и родственников артистов. В центре первого ряда я заметила высокого голубоглазого брюнета во фраке, который о чем-то спорил с полноватым мужчиной лет пятидесяти. Алекс с интересом посмотрел на мужчин, после чего воскликнул: - Это же Константин Константинович! Директор Большого Театра! От услышанного мы с Соней переглянулись, а затем посмотрели на Алекса. - Ты знаком с ним? - удивилась я. - Нет, зато я видел его фотографию в газете, - весело ответил мой любимый, - А его собеседник, стало быть, Пьер Берг, супруг вашей старшей сестры. Справа от незнакомцев еще оставались свободные места, и я радостно воскликнула, глядя на ребят: - Мы можем присесть туда, - с этими словами я указала на свободные кресла. Мы с Соней и Алексом направились было в сторону первого ряда, как внезапно Алекс схватил меня за руки и с тревогой в голосе сказал: - Стойте. Мы с Соней мгновенно обернулись и посмотрели на моего супруга. -Вон, там, - пробормотал Алекс, кивнул в сторону первого ряда. От увиденного мы замерли на месте. Неподалеку от сидевших в первом рядом Пьера и Константина Константиновича я заметила знакомую фигуру в полицейском мундире. Мужчина беседовал с каким-то незнакомым мне господином и активно жестикулировал руками. На секунду незнакомец обернулся, и мы с Соней безошибочно узнали в нем Аркадия Трубецкого, нашего старого знакомого. Трубецкой, к счастью, нас не заметил. Он присел в одно из кресел первого ряда неподалеку от мужа Маши и стал ждать начала выступления. Все это время Алекс одной рукой сжимал мою руку, а другую руку сжимал в кулаке и не сводил взгляда со своего злейшего врага. В тот момент я поняла, что мы с Соней погорячились, взял Алекса с собой. - Он не заметил нас, - прошептала я на ушко любимому. - Я знаю, - выдохнул Алекс, не отпуская мою руку. - Может, уйдем? А то вдруг он нас заметит, - испугано предложила Соня. - Ну, уж нет! - скрестив руки на груди, выпалила я, - Мы столько лет ждали этой встречи! Я определенно остаюсь! - Я тоже, - твердо сказал Алекс. - Ты уверен? - нахмурилась я. Я знала, как сильно мой муж ненавидит Трубецкого, и я очень боялась их возможной встречи. В прошлом году Трубецкой оказал нам милость, позволил покинуть Петербург, но в этот раз пощады от него нам не пришлось бы ждать. - Абсолютно, - кивнул Алекс, - Ты так ждала встречи с сестрой. Разве я могу бросить тебя и уйти в такой важный для тебя момент? - он нежно коснулся своими губами моих губ, после чего мы втроем устремились на второй ряд и присели в центр ряда, аккурат за спинами Пьера и Константина Константиновича. Вскоре свет в зале погас, и началось представление. После пролога, на сцену вышла темноволосая девушка в розовом платье и запела на французском языке. Голос девушки был настолько прекрасен, что на миг мне даже показалось, что я нахожу вовсе и не в театре, а на святой горе Афон и слушаю пение херувимов. В свое пение артистка вкладывала всю свою душу, и от ее чарующего голоса у меня невольно потекли слезы, настолько чудесно она пела. И в тот момент меня осенило. Маша. Точно! Это же наша с Соней сестра! Боже, как красиво она поет! Как прекрасно она проживает каждую арию, словно она не просто исполняет роль Джульетты, а играет саму себя! - Это Маша, - прошептала я Алексу на ушко. - Твоя сестра? - изумился мой супруг. - Да, - не отводя восхищенного взгляда от своей старшей сестры, воскликнула я. - Разве она не чудесна? Ее голос, словно херувимская песнь! - вытерев выступившую слезу, прошептала Соня. Мы с Алексом утвердительно кивнули. Но в конце пятого действия оперы нас с ребятами ждал неприятный сюрприз. - Браво! - внезапно раздалось из первого ряда. Я бросила взгляд в сторону источника звука и впечаталась в свое кресло. Со своего места внезапно поднялся Трубецкой и громко зааплодировал нашей старшей сестре. На лице Трубецкого читались одновременно восторг и восхищение, и мне даже на секунду показалось, что Аркадий влюблен в мою сестру, но я отчаянно прогнала эту мысль. "Трубецкой - повеса и негодяй, и на любовь он уж точно не способен!" - пронеслось у меня в голове. Вскоре выступление закончилось, в зале зажегся свет, а всех гостей пригласили на званый ужин по случаю премьеры "Ромео и Джульетты". Мы с Алексом и сестрой уже поднимались со своих мест и торопились на званый ужин в надежде на то, что Трубецкой все же не заметит наше присутствие на опере. Наш старый знакомый в это время беседовал с незнакомым нам господином и держал в руке огромный букет алых роз, который, по всей видимости, предназначался нашей старшей сестре. - Ты тоже это заметила? - бросив взгляд на букет, хихикнула Соня. - Что именно? - я попыталась изобразить недоумение. - Трубецкой втрескался в Машу, - пытаясь подавить приступ смеха, пробормотала моя младшая сестра. От услышанного Алекс застыл на месте и удивленно посмотрел на Соню. - Кто? Этот вафлер Трубецкой? Не гони! Он просто хочет залезть к ней под юбку, вот и вся тайна! - с этими словами Алекс прыснул от смеха, а я легонько стукнула его своей сумочкой по голове, чтобы немного успокоить. Но в одном Алекс, все же, был прав. Трубецкой не был способен на высокие чувства. Он был лишь бездушным монстром, который в свое время лишил моего супруга семьи, а невинного человека сослал на каторгу. А такой человек, как он, на любовь и вовсе не способен.