Аристократ моего сердца

Маша

- Ольга, где тебя носит? - воскликнула я, обхватив себя обеими руками за талию. Я мерила шагами фойе и никак не могла найти свою горничную. Странно, куда могла запропаститься Ольга? Ведь она еще никогда не оставляла меня одну, ведь она еще никогда не бросала меня в трудные моменты моей жизни! В тот момент меня одновременно души боль и обида. В тот момент я одновременно злилась и ненавидела своего супруга. В тот момент я не понимала, почему мой муж позволял себе каждый вечер задерживаться в кабаках, играя в покер со своими товарищами, а мне, в присутствии гостей, устроил настоящую сцену ревности? Понять поведение Пьера я была не в силах. В глазах публики он выглядел любящим и внимательным супругом, но на самом деле мой муж всегда относился ко мне с долей прохлады и равнодушия. "Относился, пока ты не встретила Аркадия", - шепнуло мне мое подсознание. С одной стороны ревность Пьера меня даже немного забавляла. С другой - его собственничество порой доходило до откровенного абсурда и очень меня раздражало. Я не могла понять, почему Пьер так ревностно относится к моему общению с Аркадием, ведь Аркадий, как мужчина, и вовсе меня не может интересовать? Конечно, он добрый, вежливый и весьма галантный молодой человек, но... Все же, есть одно НО - я замужем, и хотя бы поэтому между нами с Аркадием ничего нет и вовсе быть не может. Внезапно я вспомнила слова своей младшей сестры о том, что я, как выразилась Соня, "втрескалась" в Трубецкого. В тот момент сестры весело смеялись, и вскоре фраза, так осторожно брошенная нашей младшей сестрой, превратилась в шутку, чему я была несказанно рада, ведь в тот момент я всеми силами старалась не думать об Аркадии, который, к ужасу, все никак не хотел покидать мои мысли. В поисках Оленьки я выбежала на лестницу. Но, увы, девушки и там не было. Я снова вздохнула и, обхватив лицо руками, резко обернулась, после чего неожиданно столкнулась с господином, который шел позади меня. - Прошу прощения, - воскликнул незнакомый мне мужчина, взял меня за запястья. Я перевела взгляд на незнакомца и сразу же узнала в нем Аркадия. - Аркадий, - выдохнула я. Мое сердце все еще билось от волнения, а дыхание все еще было прерывистым. - Вы кого-то ищите? - нахмурившись спросил Аркадий. - Да, свою горничную. Вы случаем не видели Ольгу? Трубецкой отрицательно помотал головой: - Должно быть она спустилась в буфет? Думаю, она вскоре вернется, - с этими словами он улыбнулся. Аркадий все еще сжимал мои запястья и не отпускал меня. Заметив мое легкое замешательство, мужчина отпустил мои руки, после чего пробормотал извинения: - Мария Михайловна, простите меня. Мне не стоило поздравлять Вас в присутствии Вашего супруга..., - Трубецкой виновато смотрел на меня и от волнения кусал свои губы. От взгляда его прекрасных небесно-голубых глаз я мгновенно смутилась, но виду не подала. - Я собиралась в гримерную, чтобы привести себя в порядок, после чего отправиться на поиски извозчика и уехать домой, - твердым тоном произнесла я. - Вы собираетесь домой? Уже? - удивился мужчина, - Но ведь званый ужин его не закончился, - Аркадий не сводил с меня взгляда своих небесно-голубых глаз. - Я плохо себя чувствую, - отрезала я, - К тому же, я думаю, вскоре беседа наших многоуважаемых гостей, как это обычно бывает, перерастет в политические дебаты и обсуждения экономической ситуации в России, а я такие темы на дух не переношу. Я тяжело вздохнула, после чего облокотилась рукой на одно из перил. - Не любите политику? - засмеялся Аркадий, - Очень интересно. Раз уж Ваша горничная Вас покинула, я могу проводить Вас до гримерной? - неожиданно предложил мой знакомый. Я неуверенно пожала плечами, после чего посмотрела в сторону стола, за которым сидел Пьер. Мой муж уже и напрочь забыл о моем существовании. Он вступил в жаркую дискуссию с господином, который сидел напротив него, и отчаянно пытался что-то доказать своему оппоненту. Осознав, что Пьер не побежит догонять нас с Аркадием, я перевела взгляд на своего знакомого и согласилась на его предложение. Мои слова мгновенно воодушевили мужчину. Он широко улыбнулся, я взяла его за руку, и мы направились в гримерную. Как только мы с Аркадием стали подниматься по лестнице, я, неожиданно для себя, спросила у него: - Я могу полюбопытствовать, какой политической позиции вы придерживаетесь? От моего вопроса Аркадий хмыкнул и одарил меня задумчивым взглядом: - Вы же говорили, что не любите политику? - Это так, - согласилась я, - И, все же, мне любопытно... - Я либерал, - улыбнувшись, признался Трубецкой, - Как и Ваш супруг я придерживаюсь мнения о том, что монархия играет не последнюю роль, однако, все же, было бы справедливо, если действия монарха регулировались парламентом. Или же бы в нашей стране создали политические партии. - Мне нравятся Ваши мысли, - улыбнулась я. Но мы весело беседовали с Аркадием, и я все больше осознавала тот факт, что мне приятно общество этого молодого человека. Мне нравилось общаться с Трубецким. Я с интересом выслушивала его интересные речи, и даже политические темы, которые я на дух не переносила, обсуждать с этим господином мне было приятно. В тот момент в моей голове мелькнула мысль о том, что Аркадий не только приятный собеседник, но и довольно интересный мужчина, но я сразу же прогнала эту мысль. Всю дорогу до гримерной я мысленно твердила себе о том, что я замужем и что грешно думать о других мужчинах, когда мой супруг находится совсем рядом со мной. Подходя к гримерной, я, на удивление, заметила, что дверь не заперта. - Дверь открыта? Как странно...., - изумился мой спутник. - Должно быть, Оленька в гримерной, - предположила я, поворачивая ручку двери. Но то, что я увидела, привело меня в ужас. В комнате царил бедлам. Все мои вещи были отчего-то раскиданы, ваза с цветами, подаренными мне Пьером, была разбита, а цветы были раскиданы по всему полу. Я перевела взгляд на зеркало, и тут меня охватил ужас. На зеркале красовалась надпись: "Ты только моя". Текст был написан то ли кровью, то ли помадой, которая все еще стояла на туалетном столике. От происходящего я похолодела и застыла на месте. Заметив мое состояние, Аркадий подошел ко мне со спины и, чуть приобняв меня за плечи, осторожно спросил: - Боже, правый! Кто мог совершить такую гнусность? - Генрих, - выдохнула я, - Мой безумный поклонник Генрих. Внезапно мои ноги подкосились, и я упала в объятья к рядом стоявшему Аркадию.