***
Проснуться Доминик не смог. Лучше бы это звучало в смысле прямом, нежели в переносном, но… У всего есть нюансы. Дороти хлопотала над мужем. Подносила таблетки, горячий чай, мерила ему температуру раз в полчаса. Отмахнуться и послать женушку сил не было. Ховард даже не мог напрячься, чтобы поныть. Только кряхтел. И кашлял, будто туберкулезник. У Мэттью только что появился шанс. Может, даже сбежать. Отсрочить ограничения свободы. – Как же ты так… – удивлялась Дороти. – Эта вся твоя работа на улице – господи, что за издевательство! Издевательство – мягко сказано. Но это Доминик сам выбрал всю зиму просидеть на блядском ветру. Среди многоэтажек, на сквозняке. Беспокоясь ли о здоровье, одеваясь ли тепло? Даже не навязывая шарф, втюхивыемый каждое утро любимой женой. – Джеймса в школу отвела миссис Блэквуд, – говорила та, не унимаясь. Мяла собой кровать, ворочалась даже как-то близко. – Мама Вилли… Ну, такая, с еще очень смешной прической в разные… Ай! – Дороти махнула рукой. Будто Ховарду было дело. Но, кажется, эта миссис Блэквуд – та самая добрая дамочка, что уже как-то поручилась за Джеймса. Когда пару дней назад Доминику приспичило рвануть на поиски и выслеживания сорванца Мэттью Беллами. – Тебе еще водички? – Оставь в покое… – выдавил Доминик умирающим хрипом. И Дороти оставила. Даже не обидевшись. Только пошла на кухню, а после долго сюсюкала Мэдисон. И под этот блевотный ной Ховард уснул. Провалился. Теперь-то ему приснятся сны. Бредово-лихорадочные, температурные. Сумасшедшая кислотность. Выкрутим на полную громкость. Послушаем… Или не будем? Может, вам интересно, что там у мальчиков в студии? Ах, сладкие. Ну конечно же да!***
– Пиздец, вот это хорошая шмаль! И Мэтт улыбался, будто сам ее выращивал. Но в легкие не брал. Даже не держал в руках ничего крепче сигареты. Крис накуривался медленно – здесь Беллами не ошибся. Да, с первых тяжек вставило неслабо, утренние косяки они такие. Кристофер был впечатан в неудобное кресло, удобное кресло Энди не казалось тому креслом вообще. Дохлый, хотя высокий, на свой вес Энди было достаточно веса маленького. Грамма было даже многовато. Но если не возьмет, как требуется Мэтту, для шпалы всегда найдется крэк. И порошок. Но это крайние меры. Томми. Наш любимый Томми, готовый обоссаться от шантажа, принять член друга в глотку и продолжать идти на поводу у него же. И у Беллами, и у его члена. Проследим за гомосексуальным подтекстом, наклонностями? В старших классах школы они таким баловались. Или… А, вы не любители этого пэйринга? Черт. Я, кстати-ка, с вами. Не сторонник чего-то кроме… Ну, знаете. Беллами и Ховард. Такая химия с самого начала. Взрослый несостоявшийся мужчина, после как-то состоявшийся в качестве начальника охранного отдела. И неокрепший мальчик. Ребенок, выросший на костях своего детства и психологических травм, что склеивали осколки счастья, будто цемент. Схватывалось налету. Мэтт хорошо питал информацию. Доминик ее искал. Мэтт хорошо ее прятал. Прятался. И как цемент в собственных жизненных трещинах, он был Ховарду не по зубам. Однако же у Доминика завышенное самомнение. И уверенность в себе на высоте. Легендарная схватка, а? Назревает что-то… Интересненькое. Пропустим полчаса. Дадим мальчишкам оттянуться, отойти, пропасть в дурмане. Вскоре начнется игра. Мэттью здесь будет создателем, крайне умело замаскированным под участника. Они будут соревноваться между собой. И никто, кроме Беллами, так и не поймет – в чем. Но выигрыш у каждого свой, самостоятельно надуманный благодаря ловко подобранным словам. Томми расслаблен. Энди соглашается на крэк. Кристофер догоняется порошком. Три, два, один. Секундная пауза.***
Эллая Кирк считалась девочкой из хорошей семьи, хотя избалованность в детстве так и оставила ее наивной девочкой в сорок шесть лет. Воспитанная в Оксфорде, она довольно быстро выскочила замуж за иностранного студента. Скорее, не за него – за его деньги; скорее, не за его деньги, – за деньги его отца. А после Эллая заделала мальчишке мальчишку поменьше – Томаса. И свалила из брака, отсудив все деньги бедняжки приезжего. Крутиться и жадничать она умела с детства, но почему-то люди звали это бережливостью, финансовой грамотностью, прочей высокой хуйней. Отсюда уровень жизни, хотя купленную родителями квартирку в гетто Лондона успехом не назовёшь. Но какая-то данная при рождении и воспитании статусность ее выделяла. Особенно на фоне простушки Мэрилин. Той-то было лишь тридцать четыре. И она считалась далёкой от всего. Но всё-таки жизнь в гетто многому научила обеих. И дала базовые навыки-привычки, какую-то основу, приспособление. Заваривать один пакетик чая по третьему разу – классика. Глотать дешевое вино из коробки, купленное в минимаркете за фунт-полтора, – норма. А зачем платить больше? – Грызёт мне весь мозг. Как будто у меня без него проблем не хватает, – отшучивалась Мэрилин, потягивая спиртовое вино. – Ничего не говори. Мой такой же. Да они же оба… С детства все было ясно, – поддакивала Эллая. Они посмеялись. Миссис Кирк потянулась за сигаретой. Разваленная трешка, что квартирой гадко назвать, в которой живут двое детей. Курить на кухне? Как же похуй на всех и на здоровье «всех» этих. – Твой-то еще слегка резвее, пробьётся, может. А Томас… Смотрю на него – и страшно. Такой тихоня. Его запросто зажмут. – Ну, у него есть Мэтт. Они, вроде, друзья не разлей вода. Хоть что-то. – Закончат колледж, стукнет восемнадцать – пусть пиздуют жить дальше. Ничего, меня тоже спихнули в раннем возрасте. – В восемнадцать я родила Мэтта, – Мэрилин пожала плечами. – И этим двоим бы неплохо девок завести. Только вот… Лишь бы без внуков. Плеснуть ещё вина. – Я не готова стать бабушкой в сорок шесть, – выплюнула Эллая. Сигарету потянули, в лёгких оказался вшивый табачный дым. – Считаю, что я ещё слишком молода для этого дерьма. А ты – подавно. Кивнули. Тридцать четыре – что за возраст! Некоторые в тридцать пять даже не задумываются о детях. Ходят в девках. И нормально. – Ладно. Главное, что мальчики наши хоть как-то друг друга поддерживают. И есть у них эти… Кристофер, на год помладше? – Ага, у Уолстенхолмов, – подчеркнула Мэрилин. Она тоже подумала взять сигарету у подруги, хотя не курила. – Вроде как хорошенькая семья. – Ну, вот уже троица. Хорошо. Кивнули в очередной раз. Игра в поддакивание. – Главное, что дружат. Исполнится восемнадцать – пусть… Договорить не дали. Утвердить сказанное ранее не дали. Телефонный звонок – миссис Беллами, будьте добры, поднимите трубочку. Неизвестный номер. – Алё? – Миссис Беллами? – добрый вежливый голос не отреагировал на просторечье. – Да, а кто спрашивает? Она напрягалась, даже поставила стакан на стол, но продолжала крепко за него держаться. Заземление или что-то вроде того. – Беспокоит ректор технического колледжа Норт Лондон. Меня зовут мистер Гил, и я бы хотел поговорить с вами, – по тону уже не казалось, что человек в трубке был настроен добро-вежливо. – И по какому же поводу? – стекло в руках жалось агрессивнее. – Не хотелось бы обсуждать детали по телефону. Разговор не из простых, – предупредили наперёд. Боже, бедный стакан с вином для бедных. Эллая так и застыла со своей сигаретой, пепел крошился на стол. Женщина внимательно следила, как бледнело лицо Мэрилин. – Это касается вашего сына, Мэттью, – подвели наконец. Тяжёлый вздох. Агрессия от стакана тут же выметнулась в сторону Мэтта. Мэрилин возненавидела его, если не уперлась в предел этих чувств ещё десяток лет назад. – И что же этот мелкий гаденыш натворил на сей раз? Ага? Будто бы это не впервой? И раньше у малыша Беллами бывали проблемы в колледже? Однако же почему Мэрилин оказалась совершенно не в курсе, кто звонил ей? В таких случаях номер ректора давно должен валяться в чёрном списке. Особенно зная нашу миссис Беллами. – Боюсь, мы правда не можем обсудить это по телефону, – повторили настойчиво. – Вы смогли бы подойти в этот понедельник после полудня? – Ещё чего, – фыркнула та. – Я работаю как лошадь. До восьми каждый день. – Могу ли я предложить девять вечера в понедельник? Мэрилин переглянулась с Эллаей. – Хорошо, – как бы делая одолжение, сказала первая. – Что это за херня? – вклинилась вторая. – До встречи, миссис Беллами. Связь оборвалась, когда Мэрилин произнесла своё «до свидания». Она потерянно посмотрела на миссис Кирк, не зная, как правильно реагировать. Не то чтобы она не привыкла к выходкам сына. Ей было на него наплевать. Но, кажется, именно сейчас, вот прям-таки в текущий момент, Мэрилин Беллами осознала фатальность своих материнских ошибок. И то, как сильно запустила воспитание старшего сына, и то, как давно она потеряла силы на контроль, на заботу. Хуже – на любовь. А ведь было время, когда она в нем души не чаяла. Когда она ждала его, а после качала на ручках и прикладывала к груди: крошку, спокойного и молчаливого. Кто бы знал… – Что это за херня? – выпрашивали немедленно. Эллая паниковала, хотя на ровном месте для себя же самой. Пока что. Мэрилин даже не успела заикнуться, как раздался второй телефонный звонок. Теперь требовали миссис Кирк. Тайное становится явным. На любые вопросы найдутся ответы, не так ли? – Какой сегодня день? – задалась миссис Беллами. – Суббота. Трубку подняли. – Кто? – грубо высказалась Эллая. – Миссис Кирк? – Кто спрашивает? Вздох. – Беспокоит ректор технического колледжа Норт Лондон. Я звоню по поводу вашего сына, Томаса. Сигарета выпала. Говорят, блять, что дети – цветы жизни. Чушь собачья. Они сорняки. И лучше бы молчали в тряпочку. Падаль. Тишина. Нам нужна тишина.***
Тишина. Туда-сюда, звук бродит. Кто-то врубил музыку? Три-два-один было, теперь-то погнали. – Так и вот, потом эта сука сделала мне такой блядский минет с заглотом, я ей все залил… Крис, право, нам так поебать. Мы здесь вообще не за этим; твои истории – дерьмо, наполовину выдуманное твоим завышенным самомнением. Окей, допустим, ты лучше всех из нас трахаешь девочек. По количеству. Зато в остальном… Поработай-ка, дружок. Твой рот нам пригодится, и лучше тебе держать его закрытым. Кирк со своей дозой справился, здесь Мэттью уже не мог ошибиться – был скрупулезен в своих расчетах, не промахиваясь из раза в раз. С Энди оказалось чуть сложнее, но повезло: парень пришел сонным и голодным с самого утра, косяк травки натощак – вау-эффект! Попробуйте, если не балуетесь такими штучками. Троица почти готова. Они совершенно не заметили, что сам же Беллами не взял в рот ни грамма, не нюхал ни дорожки. Сигареты для вида – сойдет за добрую шмаль. Тишина. Такая гнетущая, она только-только установилась. Три пары стеклянных глаз впивались в потолок, лишь изредка – в Мэтта, будто ждали приказа, призыва к действию. Зачем ты нас здесь собрал, Беллами? Вообще-то, суббота, мы планировали все пары проебать и выспаться хороше… – Это все круто, ребята, – выдохнул Мэттью, пустив табачный дым. – Но у нас с вами есть одно незаконченное дело. – Какие дела… – Важные, Крис. Тот курил сигарету, взятую теперь у Томаса. Тянулся за водой – дико сушило. От порошка в носу больше не щипало, но во рту пустело, щеки кусались машинально. Стакан за стаканом, прямо из-под крана. – Томми, ты многое уже знаешь, – в ответ кивнули, Беллами поймал идеальную кондицию друга и слегка улыбнулся. Гордость. – А вот с остальными нужно поговорить… И это действительно важно. Почему? – Вы ведь не хотите на учет, в наркодиспансер или заранее в тюрьму – а? Мы с мальчишками еще как-то отделаемся до восемнадцати, а тебе, Энди… Тебе-то уже девятнадцать летом. Черт, это слегка развеет кайф. В зрачках мякнет трезвость – она возрождается, – а это точно не то, чего требовалось Беллами. – Ну-ну, не нервничай так. Возьми еще дозу. – Не хочу… – Возьми, – приказали жестким тоном. Взял. Вмялся в свое кресло. Через пару минут Мэтт вернется к нему и все перепроверит, а пока было время обработать Криса. – За нами следит коп, – выдал Беллами. – Да ну нах… – Слушай, – перебил Кирк, заступаясь за слова Мэттью. Благодарность. – И я не стану вдаваться в подробности, но назревает что-то не из легких. Я на полном серьезе, можете не верить. Но, знаете, я предупреждал. – Разве можем мы что-то сделать? – вклинился Энди. – Сделать против – вряд ли. – Тогда? – кряхтел Уолстенхолм. Тогда… – Нам нужна защита. Протекция, пацаны, – утвердил Беллами. – Насколько вы готовы рискнуть ради нас и всего, что здесь делается? – Да что же такого делается? – Именно, – бинго! Мэттью довольный. – Вот это нам сейчас и предстоит выяснить. Напряжение кралось по углам. Томас знал: ему больше нельзя травку, порошок вообще на сегодня под запретом. Как только дадут сигнал «огоньку, Томми» – надо вынуть зажигалку немедленно. На этом полномочия Кирка заканчивались. И рамки сдавливали, будто мальчишку переламывало пружиной. – Давайте сыграем? – тяжка сигареты. Беллами пропадает в дыму. – Представим, что я коп? Непонимание. Переметнуться, упираясь локтями в колени. Мэттью выпал вперед, грозно уставившись на всех троих. Словно у него во лбу открылся третий глаз, новое измерение стало доступно. Иногда это весело: быть единственным трезвым в компании. И довольно часто. Иногда и в принципе весело замечать за собой трезвость. – Меня зовут Доминик Ховард. Началась ролевая дичь. Беллами всего согнуло, стоило назваться именем, как и вообще вспомнить о персонаже. Но мы же играем – они играют? – Что вы ответите, если вас станут расспрашивать, запрут, если будут выбивать информацию? Потупились. – Молчать… – задумался Крис. – А не быстро ли вам надоест строиться партизанами? – давил Мэтт. – Отрицать все, – подбодрил Энди. – Но как скоро вы сломаетесь? – Нам нужна правда, – предположил Томас, основываясь на опыте прошлых пыток от дружка Беллами. – И в этом доля правды есть, киска. Мэттью был готов чмокнуть Кирка в лоб. Близко, но… В чем правда, брат? В чем была ваша правда, хулиганье? – Итак, вопрос не из простых. Сконцентрируйтесь, не отвечайте сходу. Есть время подумать. Подбирайте слова аккуратно, – наставлял Беллами. Ти-ши-на. Музыки все-таки не было. – Чем вы занимаетесь? Вопрос не из простых… – Ничем, – пожал плечами Энди. – Всякой подростковой хуйней, – добавил Крис. – Учимся в колледже, – высказал Томас, будучи на шаг впереди. Наклонить голову в-вбок… – А теперь я снова Мэттью Беллами, – вернулись на землю. Сигарета кончилась, стала нужна вторая. Крису предложили дотянуться травкой – он выглядет как стеклышко. – И нам нужно решить, парни, что следует отвечать на подобные вопросы. От травки не отказались. Энди тоже хотел, но ему пресекли. Томас и не думал проситься. Не хотел же сновать бежать домой за сменными штанами. – Что мы делаем? – обратился Мэтт. – Ничего. – Плохо. Повёл головой. Второй шанс. – Что мы делаем? – Кристоферу – не Энди, кому было прежде. – Сбываем… Огрызнуться. Рявкнуть. – Томми… – последняя надежда. – Огоньку? – стремглав среагировал тот. – Это не помешает, – кивнули, благодарно приняв зажигалку к сигарете. Пару секунд спустя, с забитыми до отвала легкими, Беллами попросил презентовать: – Расскажи-ка нашим парням, покажи класс. Кирк был готов. – Чем ты занимаешься, Томас? – качественно агрессивно впились тому в глаза. Мгновение на размышление – после просьбы об огоньке, угашенный своей верной дозой, Кирк выдаст все стратегически грамотно. Хоть среди ночи разбуди – скажет: – Учусь в колледже Норт Лондон, второй курс, группа Б-3. Живу на Хай-Гарден-авеню, дом шестой, корпус пятый… – Достаточно. Умница. Беллами перелез бы через стол и все-таки чмокнул бы дружка, но держать хватку оставалось приоритетным. Томас еще свое получит. Легкую свободу, например. Или все-таки разрешение Мэтта закончить минет, прелюдия к которому демонстрировалась в аудитории. Кирк, раскроем тайну, этого хотел. Не просто так словил стояк. – Давайте-ка, мальчики, поспевайте за Томми, – сюсюкнул Мэттью. Он давал уже третий шанс. – Энди, что скажешь ты? Чем ты занимаешься со своими друзьями? – Учусь в колледже Норт Лондон, последний курс, группа Д-1. Живу на Кросслайн, дом первый, квартира одиннадцать. Подрабатываю курьером в службе доставки. Хлопок в ладошки. – Пять баллов! Почти… – хмуро. – Но чем ты занимаешься со своими друзьями? – Мы учимся вместе. – Вне учебы? – Играем в музыкальном клубе при колледже, в соседней пристройке, в творческом центре. – У вас есть своя репетиционная точка? – Д… – Подумай получше, – сигарета в пальцах Беллами сжалась. Надломилась у фильтра. – Нет. Нас запускают в центр, там наша репетиционная база. – А кем вам приходится Мэттью Беллами? – любопытно. – Друг и коллега в музыке… – Вам, господин Кирк? – вернулись к любимчику. – Друг детства, мы выросли вместе, теперь одногруппники. Я тяну его по математике, а он обучает меня нотной гра… – Достаточно подробностей. Томас послушно кивнул. – И, наконец, Кристофер. Что же вы скажете о себе и о мистере Беллами? – Беллами – мой друг по музыкальному клубу, учимся в одном колледже и часто зависаем… – Не часто, – рявкнули. – Учимся в одном колледже и пересекаемся на репетициях. – Колледж? – Норт Лондон. – Группа? – А-5, первый курс. – Адрес? – Хай-Гарден-авеню, дом пятнадцатый, корпус второй, квартира двести шестьдесят один. Чеканно. – Кто есть Мэттью Беллами? – вопиюще. – Одногруппник, – смело и честно. – Мы играем в одной музыкальной группе при колледже. – Просто дру… – Крис, еб твою мать, – вымучивал Беллами. – Друг по колледжу и музыкальной группе. – То-то же, блять, – пробурчал Мэтт себе под нос. Он как-то даже самодовольно, нетипично для самого себя, улыбнулся и откинулся на кресло. Все откисли. Томас расслабился – он был молодец. Энди свое получил и улетел дальше, следуя за кайфом от крэка. И только одному оставалось увеличить дозу, чтобы завершить эксперимент. – Кристофер Уо-олстенхолм? – обратился Беллами к самому крупному из них. – Может, ещё дорожку? – Да ну… – За мой счёт. И Крис был согласен. – Мне похуй, у кого воровать, – подтвердил для себя Беллами. И высыпал ещё дозу. Через пару минут уже все трое были готовы скандировать свои место обучения и адрес. Они сдадут собственных матерей и половину семейного табора впридачу, но не Мэтта. Но не студию. Но только не эту клоаку серверного Лондона, где против правосудия шел главный подозреваемый.