Часть 1
14 февраля 2021 г. в 15:46
Драко, старший из близнецов, и всю свою характеристику унаследовал от Люциуса: властный, холодный, вечно смотрящий на всех свысока. Его любимое дело — перегрызать глотку грязнокровкам, конечно. Генетика наградила его пепельными, словно первый снег в декабре, волосами. Стальными, не излучающими ничего, кроме презрения к окружающим, серыми глазами. Высоким ростом и легко набирающем мышечную массу строением тела. За это, опять же, спасибо отцу.
Гарри родился на час позже после своего старшего брата и, оказавшись разнояйцевым близнецом, кардинально отличался внешностью, да и характером. Он был весь в свою мать — Нарциссу. Грациозным, плавным и в каждом его движении было нечто прекрасное. Его иссиня-чёрные волосы отражали дневной и ночной свет серебристым отблеском. А зелёные, как весь малфоевский сад, глаза излучали наивность. И каждый раз его мать восхищалась тем, что бывает, когда у родителей серые и карие глаза. Наверное, перед рождением он получил поцелуй Афродиты, так как родиться таким красивым, ну просто невозможно. Хотя Малфои были одни из красивейших людей общества.
Драко любил своего брата больше всех на свете, и этот человек, что разделял с ним утробу матери, был единственным, кому он дарил свою настоящую улыбку. А ещё больше он любит его, как альфа любит свою омегу. Он хочет его больше всех, кого можно представить. Он хочет его всегда и везде, стоит Гарри сделать хоть что-то вызывающее, как отуманенный и извращённый разум альфы додумывал всё сам.
Младший обожал своего брата и просто восхищался. Нежился в ауре защиты с самого рождения до наших дней, изгибаясь в ней словно шаловливая кошка. И конечно не мог не упустить момента, чтобы просто так не возбудить своего брата и исчезнуть из поля зрения. Заставляя старшего мучиться и справляться самому. Он любил его как старшего брата и желал его как самого привлекательного и своего альфу.
Никто из них не понял, как так получилось, но жизнь подарила им шанс на любовь, пусть она, с одной стороны, запретна и многим будет непонятна. Альфа не скрывал, что их с близнецом связывают не только братские отношения. И без всякого смущения мог жадно поцеловать своего брата прямо у всех на виду, закусывая его пухлую нижнюю губу. И пусть Гарри потом легонько стукнет его по плечу, он просто в ответ шлёпнет его по заднице, не давая забыть, что он так же его старший брат, вкладывая совсем неуместный посыл в своей действие: я все ещё здесь главный.
Некоторые ученики не обращали внимания на их достаточно странное поведение, считая это такими вот особенными родственными приколами.
И никто не понял, как это переросло из братской любви во что-то большее. Когда детские шалости и игры, как потрогать интимную часть тела своего брата, переросли сначала в петтинг у впервые вызванного гона альфы и первого недосекса после первой течки Гарри. Их на протяжении всей жизни тянуло друг к другу на подсознательном уровне. Привлекая друг друга как сексуально, так и любовно. Они первые и последние друг у друга партнёры. И они оба отчётливо помнили свой первый поцелуй, такой неумелый, суховатый и странный. До сих пор припоминая об их первых и таких неудачных опытах. И никто им не нужен, никто не манит Драко так, как манит этот притягательный, гибкий, умный и знающий себе цену Гарри. Никто так не притягивает Гарри так, как спортивный, дерзкий, тупой и высокомерный, заботливый, охраняющий его Драко. Сколько уже носов он переломал в школе из-за него? Пока что все рассуждали на этот счёт, что у младшего Малфоя слишком опекающий брат. Но никто не догадывался, что это до жути собственнический альфа. И каждый раз они все больше сходили с ума друг от друга, зарываясь в безумие на двоих. Самые дружелюбные и заботливые братья, самая верная и любящая пара, и самые жаркие и страстные любовники. Вот так бывает: платоническая любовь перерастает в такой вот демонский фрукт.
Омега был хитрым, и его прищуренный взгляд, когда они сидели на семейном ужине, вцеплялся в зрачки альфы. И он знал, как его брат заводится от любого действия своего младшего брата, и пока родители были отвлечены очередными обсуждениями, Гарри как бы невзначай испачкал губы томатным соусом и со всей своей омежьей соблазнительностью провёл пальцами по нижней, облизал их, а после и слизал длинным языком соус. Он был суккубом, посланным специально, чтобы каждый раз совращать своего старшего брата. По крайней мере, Драко так считал. И он, как глупый девственник, вёлся на такие примитивные, но очень действенные в его исполнении провокации.
Один был воплощением совращения, вбирая в себя всевозможные для этого способы. А другой — одержимым демоном, который при виде своего личного пошлого суккуба превращался в олицетворение греха «похоть».
Они не теряли времени и полностью наслаждались друг другом в этом кипящем чане, при каждом удобном случае, неважно: дом это или школа. Спальня или кабинет. Если Драко хочет своего омегу, он его получает сразу. Если Гарри желает своего альфу, ему даже не нужно подзывать своим пальчиком, так как он сам тянется к нему.
Малфой заводился и резко краснел, сжимая серебряную ложку в руках, а скулы проступали на бледном лице. И во всем его взгляде можно было прочитать «тебе конец». И Гарри как ни в чем не бывало продолжал есть, рассказывал родителям об успехах в школе. А вот его брат, к сожалению, есть уже не мог из-за встрявшего в горле кома.
И когда младший, мило поблагодарив мать за ужин, встал из-за стола, двигая бедром, направился на второй этаж.
Альфа прошипел слова благодарности и быстрым шагом направился следом.
Омега чувствовал возбуждённую ауру блондина и усмехался, предчувствуя чьё-то приближение. И его резко прижимают к холодной стене, горячо дыша в шею. От его дыхания приятные маленькие мурашки окутывают тело, быстро распространяясь по всему телу, сопровождая это всё сладким тягучим тёплом.
— Ты хоть понимаешь, что я сейчас оттрахаю тебя прямо здесь, и плевать, что могут пройти родители. — Он рычал ему в ухо, похожий на голодного льва. И холодными руками исследовал тело под шёлковой серебряной пижамой, облизывал шею, оставляя пошлые, чересчур мокрые, дорожки слюны, соединяющие рот блондина и тонкую кожу еле видной ниточкой.
— А может, я только этого и хочу, а? — Брюнет выпятил зад, создавая трение об его уже внушающий стояк в хлопковых чёрных штанах, которому выпирать не мешала даже такая плотная ткань. И приятная пульсация чувствовалась в самом центре нутра, умоляя соединиться с партнёром.
Драко до боли сжал его поясницу, наверное, раздавливая все органы, находящиеся в этом месте. И Гарри лишь протяжно и приглушённо простонал, чувствуя, как острые зубы прокусывают каждое его оголённое место на загривке и шее. И когда его кожа в одном месте была прокушена до крови, горячо стекающей по молочной коже под ворот рубашки, его резко развернули, жадно сминая эти развратные губы.
— Знали бы твои фанатки в школе, что у тебя стояк на брата, наверное, упали бы в обморок, — хохотнул омега, кокетливо стреляя глазами, раскосо смотря из-под пушистых ресниц и забираясь руками под штаны, поглаживая длинными пальчиками, намокшую сквозь нижнее белье головку члена.
— Знали бы твои воздыхатели, что тебя имеет твой собственный же брат, а особенно, на тех столах, где они грызут гранит науки, словили бы сердечный приступ, — передразнил его блондин, срывая с него рубашку.
И плевать, что пуговицы со звоном падают на лаковый деревянный тёмный пол коридора. И нащупав ручку двери, тянет вниз, открывая проход в пока нераспознанную комнату. Зеленоглазый лишь на миг отвлёкся от высасывающего душу поцелуя, чтобы оглядеть комнату, чем вызвал недовольный рык своего альфы.
— Кабинет отца, серьёзно? — усмехнулся омега, оглядывая огромное тёмно-болотное кожаное кресло. Толкая разгорячённого парня к нему.
— Обычно после ужина, они либо готовятся ко сну, либо сидят в гостиной, он точно не должен сюда прийти, — на миг посерьёзнел он, но эта собранность тотчас улетучилась и зрачки альфы снова расширились, и его зрачки сужались. Он был похож на зверя, что сейчас получил ту самую мясистую и желанную лань. — Возбуждающее местечко неправда? Ибо, вдруг придёт… кто знает.
Старший Малфой небрежно облокотился на светлый дубовый стол, заставляя своего партнёра лечь на него спиной. И поставив руки по обе стороны от его тела, словно хищник нагнулся, оглядывая свою жертву, довольно облизываясь. Гарри слегка поднялся на локтях, чтобы утянуть партнёра в жаркий мокрый поцелуй, обхватывая его бёдра ногами и запуская руки в мягкие пепельные волосы. И чувствуя, как Драко инстинктивно двигался и создавал трение штанами и этим просто каменным стояком, мелодично изнывал. Альфа целовал жадно, оставляя огромные багровые засосы по всему прозрачно-молочному телу, кусал до крови, чтобы капли одиноко стекали на пол. И это нетерпение насладится братским омежьим телом, заставляло обоих погружаться в те чувства, которые они ежедневно скрывают, дают им выйти на волю, как и инстинктам.
— Повернись, — прохрипел альфа, пытаясь отдышаться, но лишь учащённо и глубоко дыша.
И когда младший, словно змей-искуситель, прогнулся и выгнулся в спине, то блондин схватил его за круглую и упругую задницу, проходясь большим пальцем по шву. Резко надавил, отчего пару ниток порвалось, разорвал тонкие лёгкие штаны. Резво приспуская свои до уровня колен.
— Ну наконец-то, — шипел он, оглаживая головкой члена гладкую попку, через эту большую дырку в штанах, и прижавшись прессом к гибкой спине, и обмазав вход достаточным количеством смазки, резко и до конца вошёл. Блондин чувствовал, как его орган мягко и горячо обволакивают стенки прямой кишки. С каждым толчком сжимаясь сильнее, заставляя бледное тело вздрагивать от удовольствия. Плотью чувствовал, как они словно засасывали его внутрь, желая оставить его там на больше.
Гарри мурлыкал, потираясь щекой о щеку брата, и пытаясь прижаться к нему сильнее. Брюнет закатывал глаза от разрастающегося возбуждения, ощущая, как внутри него орган брата создавал сводящееся с ума трение, налитым кровью и твёрдым членом об чувствительные, нежные стенки, попадая по самым чувствительным точкам.
Драко держал его за живот, другой слегка сжимая его горло. Омега насаживался на член, чувствуя его неимоверную пульсацию. И у обоих, наверное, искры из глаз вылетали, от наслаждения, для одного узость, влажность и такое горячее нутро, и Гарри умело сжимал мышцы ануса, когда головка была у самого входа. Сам омега тёк от того, какие большие размеры были у его брата, и как он своими вечно набухающими венками касался стенок, создавая эту чертовски охуительную наполненность до самых краёв. И, закусывая губу, следовал ритму своего партнёра.
Член омеги тёрся об шершавый стол, доставляя ещё больше наслаждения, которое туманило разум, и сладким наваждением поглощало его и близнеца.
Когда Драко просунул в его рот палец, Гарри с пошлым причмокиванием облизывал его, языком создавая спирали вокруг пальца, умело крутя языком, замыкая в плен бледные пальцы. Сочно одаривая своей слюной.
Он продолжал бешено вдалбливаться в податливое тело, будто боялся, что упустит или его сокровище ускользнёт от него. Срывался на животный ритм, что в комнате было слышно лишь всхлипы, стоны, рычание и пошлые хлопки от соприкасающихся тел. И изредка Гарри, не имея сил и возможности нормально что-то произнести, просил ещё, повторяя его имя.
— Мой, мой, — в бреду шептал альфа на ухо брюнету, заботливо облизывая его, — давай моя наездница, твоя очередь стараться. — Он смачно шлёпнул по его заднице, немного издевательски улыбаясь.
Он вышел, поудобнее ложась на, чёрт возьми, рабочий стол отца. И Гарри, словно зачарованная змея под флейтой, изгибался, насаживаясь на член брата. Он двигался быстро, сексуально, выгибаясь в полумостик и закидывая голову. Повторяя словно шарманку имя брата, от чего тот возбуждался сильнее.
И старший, впиваясь пальцами в упругие округлые бёдра или тонкую талию, заставлял его иногда застывать, до конца упираясь членом, доставая до простаты. И в такие моменты Гарри не поднимался, а лишь медленно двигался назад-вперёд, словно и вправду был коброй, вылезшей из своей корзины. Приближался к тяжело дышащему альфе лицом, почти касался его губ, но отдалялся назад. И в такие моменты альфа злобно хватал его двумя руками за задницу, резко притягивая к себе, жадно сминая его пухловатые губы, подкусывая, и слизывая подступающую кровь. Он лобзал тело брата, пытаясь везде оставить свои прикосновения, в каждом миллиметре его тела.
Гарри кончил первым, пачкая живот и брата, и блондин, из последних сил толкнулся, намереваясь выйти, но омега лишь сильнее насаживаясь, закатывая глаза и бормоча: «Хочу прочувствовать тебя всего».
После чего обессилено упал брату на грудь.
— Люблю тебя, — улыбнулся Драко, нежно поглаживая голову своего омеги.
Гарри прошептал что-то в ответ не особо понятное. С блаженным выражением лица и еле заметной улыбкой, он лежал на альфе, поглаживая его накаченную грудь пальцами и влюблённо всматриваясь в его серые глаза. Драко лишь со всей возможной нежностью проводил рукой по его скуле. Когда парочка достаточно понежничала друг с другом и к альфе вернулись силы, он заботливо взял на руки свою пару, направляясь в свою комнату. Чтобы укрыть собой, пометить своим запахом своего малыша, ведь как он был мелким, так и остался. Насытится его горячим и влажным телом, прижимая к себе во сне, умиротворённо урча друг другу на ухо от близости. Драко каждый раз благодарил Мерлина за то, что ему настолько сильно повезло и ему преподнесли такой неземной подарок с хитрым взглядом и яркой улыбкой. Порой совсем неуклюжий, но такой родной и тёплый.
А Гарри готов дарить ему своё тело и любовь.
И никто из них не заметил, как в дальнем проходе, стоял ухмыляясь Люциус и слегка обеспокоенная Нарцисса.
— Как думаешь, стоит им говорить, что мы знаем? — насмешливо спросил отец семейства, глядя на всю эту картину и решая, как и кого накажет за бардак в своём кабинете.
— Пусть пока живут, — выдохнула Нарцисса.
— Мы вырастили голодных и жадных до секса монстров, — ободряюще обнял свою жену Люциус. Но та скептически толкнула его в плечо.
— Есть в кого, — красноречиво заглянула ему в глаза женщина, просматривая пошлый огонёк в его глазах.