***
— Он вообще придёт? — скептически спросил Джонхан, мешая полуостывший чай. — Придееет, — уверенно протянул Есан, хотя сам поджал губы — все-таки был не уверен. — Серьёзно, он получит, если пропустит «понедельные посиделки», я клянусь. Джонхан в течение десяти минут наблюдал, как Есан нервно стучит ногтем по чашке и грозно смотрит на огонь в камине. Было ощущение, что если его сейчас тронуть, он тебя заавадит. Джонхан не хотел рисковать. — Вот скажи. — Есан особенно громко щелкнул по чашке и отложил её на кофейный столик. — Разве я выгляжу, как тот, кого нужно оберегать от каких-то волнений? Я что, беременная дама? — Я тебя заверяю, Есан, ты не беременная дама. — Джонхан кивнул. — Может, я не заслуживаю доверия? — Конечно, заслуживаешь… Дверь открылась, и в комнату вошёл усталый Сонхва. Было ощущение, что ещё чуть-чуть и он грохнется прямо на пол. Он скосил взгляд на Есана и плюхнулся ему на колени. Джонхан скривился и сочувствующе посмотрел на Есана — Сонхва был его явно тяжелее — однако даже мускул не дрогнул на лице когтевранца. Он глядел на Сонхва нечитаемо и не спешил его обнимать. Джонхан вспомнил их несостоявшийся разговор несколько секунд назад. Видимо, из-за усталости чуткий Сонхва подвоха не почувствовал. — Где ты был? — деланно равнодушно спросил Есан. — У директора, — промямлил Сонхва в рубашку Есана полусонным голосом. — И что? — Что там было? — Да. Может, хотя бы это расскажешь. Сонхва наконец-то, видимо, почуял неладное и резко выпрямился, цепким взглядом охватив лицо парня. Он скатился с Есана на пол, положил ему на колени ладони и стал нежно поглаживать. — Есан, я всё расскажу… — М, расскажешь? — едким тоном спросил Есан, уже с прямой обидой глядя на Сонхва. — А рассказать мне ДО того, как ты начал всю эту вакханалию в школе, тебе что не позволяло? Я, ничего не ведая, слушал в течение нескольких дней, как поливают помоями моего парня, строят планы по его свержению, и ничего не знал. Ни-че-го. Если ты мне не доверяешь!.. Сонхва, проигнорировав присутствие Джонхана, заткнул Есана поцелуем. Они никогда не целовались в присутствии Джонхана, за исключением того случая, поэтому сейчас, ощущая себя иначе, самоопределяя себя иначе, смотреть на это было… интересно. И в голову полезли образы совсем других людей на их месте. Хотя, несмотря на то, что Джонхан — человек, избегающий конфликтов, он бы не хотел, чтобы его возмущения так нагло прерывали… Есан резко разорвал поцелуй и гневно тыкнул пальцем в лицо Сонхва, удерживая его за бицепс, чтобы он больше не лез. — Ещё раз ты так меня прервешь, Сонхва, я клянусь, я во всей красе продемонстрирую тебе тебя со стороны. Десятикратно. Сонхва послушно кивнул и включил свой режим «щенка», практически с раболепством глядя в глаза Есана. Есан скептически смотрел на эту картину. Его уже было не пронять такими уловками. Он горделиво откинулся на кресле, положив руки на подлокотники и сверху вниз взглянул на Сонхва, который не собирался вставать с колен. — Рассказывай то, что должен был рассказать ещё до выходных. — Прости меня, Есан, — жалобно промямлил Сонхва, отводя взгляд. — Почему ты мне не рассказал? — требовательно спросил Есан. — Я… хотел тебя защитить. — Враньё, — припечатал Есан, и от его тона Сонхва даже вздрогнул. — Ты не так ко мне относишься. Если бы ты носился со мной как с писаной торбой, я бы не стал с тобой встречаться. Ври убедительнее. Можно было увидеть, как шестеренки крутятся в голове Сонхва и как отчаянно он пытается придумать какую-то отговорку. — Сонхва, — вкрадчиво произнёс Есан, пристально глядя ему в глаза, — ты сейчас не представляешь, как шатко твоё положение. — Есан, я просто закружился… Когтевранец встал. Сонхва схватился за его мантию. — Нет, стой!.. — Говори! — прорычал Есан. — Я боялся, что у тебя могут начать что-то выпытывать… — Выпытывать??? — Есан даже усмехнулся. — Мы что, в средневековье? — Я имею в виду, подходить, спрашивать… — А у меня что не подходили, не спрашивали по-твоему? Самые ниочемные подпевалы Херим решили, что могут подойти ко мне и начать расспрашивать. И знаешь ли, я посылал их нахуй, но лучше бы я делал это, действительно зная, что на самом деле происходит, чем притворяясь, что я что-то знаю! Вот это было унизительно! — Есан обиженно поджал губы. — Прости, Есан… — Почему ты мне не сказал? — Я просто не хотел тебя в это ввязывать, — на выдохе сказал Сонхва. — Не хотелось, чтобы если всё пойдёт не по плану, тебя обвиняли, что ты всё знал. — Да что у тебя там происходит?.. — удивлённо спросил Есан. — Зачем ты ходил в кабинет директора? Есан потянул Сонхва с колен за руку и усадил в кресло, в то время как сам примостился на его бедрах и обхватил руками шею, приготовившись внимательно слушать. Джонхан заинтересованно пододвинул кресло поближе. — Конечно, чтобы спросить, каким образом информация о маггловедении пробралась к ученикам. Скажем так, херимовская акция их… обеспокоила. — И что? — взволнованно спросил Есан. — Что тебе за это будет? — Это не я рассказал. — В смысле? — Есан и Джонхан одновременно нахмурились. — Это была Аюн, — легко ответил Сонхва, пожимая плечами и улыбаясь. — Это был ты. Все это знают. — Есан обвинительно глядел на парня. Он уже догадался, что тот сделал. — Но преподаватели этого не знают. А в кабинете были только мы вдвоём. А если кто-то из студентов решит настучать, мы просто скажем, что это распространилась дезинформация. Тем более, Аюн призналась сама. — Как ты мог так её подставить? — возмущенно спросил Есан. — Есан, она получит больше, чем потеряет, поверь. И это её выбор. Никто её не вынуждает. — Ребенок, — Есан обратился к Джонхану, — все слизеринцы такие бесчувственные? Ты тоже не видишь в этом проблемы? Джонхан был достаточно эмпатичным, чтобы понимать претензии Есана, но в то же время мнение его не разделял. — Я вижу, что тебя возмущает. — Джонхан кивнул. — Но это действительно её выбор. Она могла отказаться. — Могла отказаться и потерять всё то, что ей наобещал этот засранец. — Есан тыкнул пальцем в Сонхва. — Мерлин, ей стоило брать почасовую оплату!Промолчала — место в Министерстве. Сделала одолжение — квартира в престижном магическом районе. А теперь у неё нет даже лимита, сколько и что конкретно ей нужно ради тебя сделать! — С такими расценками я бы вообще рта не открывал. Есан стукнул по голове глумливо улыбающегося Сонхва и не мог сам подавить улыбку, как ни пытался. — Мы серьёзно поговорим об этом позже, — твёрдо пообещал Есан. — Рассказывай дальше. Зачем ты вообще всё это затеял? — Да, Ваше Величество. Вернёмся тогда в начало года, когда я пошёл на первое новогоднее собрание у директора… Я должен был впервые представить предварительный список тех, кого я рекомендую в студсовет, ну и, конечно, старост на замену мне и Аюн. Я знал от Джэхена, как это происходит, и присутствовать должны были все учителя школы. Но, представьте себе, прихожу я в кабинет, как обычно, учителя разбирают между собой текущие вопросы, а когда дело доходит до меня, в кабинет входит студсовет в полном составе. — Впервые?! Такого раньше не было? — Не было, — досадливо ответил Сонхва. — Конечно, я не был к такому готов, даже к тому, что они увидят мой список. Однако, что ещё хуже, позвали их, чтобы они мой список одобрили. Или оспорили. Что они, конечно, и сделали. Рухнуло всё. Все секреты, все стратегии, все наработки. А ещё доверие ко мне. Но как я мог быть готов к тому, что Дамблдор решит так надо мной поиздеваться? Это был точно он, и ещё не предупредил никого. Снейп стоял с таким лицом, будто ему подарили клубкопуха, он не знал точно. Он бы мне сказал заранее. — Почему ты сказал, что доверие рухнуло? — спросил Джонхан. — Ты им что-то обещал? — Я никому ничего не обещал, но с начала учебного года я всегда публично обсуждал, кого я хочу назначить старостами. Если вы помните, моим вариантом был Сокджин. Есан и Джонхан кивнули. — Я достаточно быстро понял, что эта идея не годится, но решил вести её дальше по нескольким причинам. Во-первых, чтобы это решение стало моим прикрытием. Во-вторых, я подумывал о том, чтобы убедить людей, что я схожу с ума или тупею или что-то вроде того. Чтобы они ослабили бдительность. Джонхан присвистнул и с удивлённым восхищением взглянул на Сонхва. — Да-да. Какой я молодец. Было забавно на самом деле наблюдать, как члены студсовета один за другим подходят и говорят со мной таким тоном, будто я в маниакальной стадии какой-то душевной болезни. «Сонхва, Сокджин — это интересная идея, но ты подумай ещё чуть-чуть, хорошо?». — Сонхва передразнил чей-то писклявый голос и скривился. — Хотя и бесит. Неважно. Как я уже сказал. Всё рухнуло. В течение всего времени, когда я был старостой, я выстраивал образ прозрачного и демократичного главы, а теперь все они прекрасно знают, что я на самом деле из себя представляю и как я решал вопросы за их спинами. Это был полный крах. Сонхва звучал устало и безысходно, но было заметно, что он уже давно пережил все острые эмоции и нашёл для себя ответы. И всё же это были потраченные годы кропотливой работы, его можно было понять. Староста взглянул в лицо Есана и нежно улыбнулся, убирая прядку с его лица. — На самом деле, воодушевление, которое мне подарили новогодние события, не дало мне прочувствовать всецело мое бездарно потраченное время. Собрание ввело меня в ступор, конечно, но радость, которой я был переполнен после каникул, позволила мне оптимистично взглянуть на вещи и не погрязнуть в сожалениях и мыслях «а что если бы». Это было глупо и непродуктивно. Я сразу начал обдумывать, что мне делать дальше, и составлять план. Думать особо и не пришлось. К счастью, директор как и подставил меня со студсоветом, так и подарил надежду. Введение маггловедения в обязательные предметы для изучения чистокровками. В первую очередь, после собрания я задал себе вопрос: какая у меня главная проблема? Проблема заключалась в том, что мне создали дилемму: либо я сотрудничаю с членами студсовета и мы вместе решаем, что просто бред, как невозможно, либо особенно наглые личности по какой-то причине должны быть отстранены от принятия решения относительно студсовета. Такими личностями были, безусловно, в первую очередь, когтевранцы. Сейчас я понимаю, как сглупил в прошлом учебном году, когда решил набрать амбициозных и умных людей в студсовет. Я решил, что так будет правильно и уже тысячу раз пожалел с тех пор. Оказалось, что чересчур умные люди бывают хуже таких твердолобых придурков, как гриффы, которых я избегал брать в Совет и взял меньше всех. Но я был неопытен и не посоветовался с прошлыми старостами. Теперь, как видите, приходится разгребать последствия. Я всё думал-думал-думал, как же мне дискредитировать этих товарищей, но они были буквально идеальными. Если смотреть с точки зрения их обязанностей, как членов студсовета, они справлялись лучше других факультетов, было не прикопаться. Каких-то агрессивных действий тоже не совершали, это не в их природе, иначе поступили бы в Слизерин. Честно сказать, я даже не знаю, что бы я делал, если бы не маггловедение, но я вам клянусь, как только я об этом услышал, моей самой первой мыслью был план, как лишить директора доверия к ним. Так вышло, опять же моя не очень умная ошибка, я взял в студсовет только двух грязнокровок, чем заслужил журящий взгляд из-под очков от директора и явно упавшее доверие. Сейчас уже неважно. Факт в том, что среди когтевранцев в студсовете большинство чистокровок, парочка полукровок и ни одной грязнокровки. При этом, это самые-самые сливки чистокровности, которые, как вы заметили, не смогли вытерпеть такого унижения, как принуждение. Так ещё и в отношении чего-то маггловского. Уверен, Херим проблевалась после Совета, на котором я сообщил им эту новость. — Прости, что перебиваю, но ты сказал, что директор подарил надежду. Мне говорили, что это Совет попечителей решил сделать маггловедение обязательным, разве нет? — спросил Джонхан. — Подумай. Разве можем мы знать наверняка, кто и как там что решает? К сожалению, вышло так, что в данный момент в школе нет учеников, чьи родители состояли бы в Совете попечителей. Не знаю, как они в Министерстве умудрились так проебаться, но, скорее всего, им насрать. Однако, я убеждён, что это инициатива директора, потому что чистокровки из попечителей никак не могли позволить этой хуйне пройти дальше комнаты переговоров или где они там проводят свои чаепития. Это шиза Дамблдора, могу поклясться. Думаю, всё было так. Дамблдор придумал, отправил на одобрение попечителей, обожатели директора поставили смачную подпись, а чистокровкам было слишком влом с ними спорить, у них же в Министерстве основная работа есть, а это так — лишний галлеон заработать. Зачем тратить нервы, если твои дети даже в школе не учатся? Пусть варятся с этим чужие дети, как хотят. — Звучит очень убого, — прокомментировал Джонхан. — Да. Поэтому в попечителях и нужны родители тех, кто учится прямо сейчас, чтобы они знали точно, что происходит в школе, какие здесь есть проблемы. Что ж, это вне зоны моего влияния. — Дорогой, ты ввязался в какую-то поооолную хуету, — жалобно протянул Есан и положил голову парню на плечо. — Хорошо, когтевранцы у нас всё, устранены, считай что. Но что ты будешь делать с маггловедением? Слизеринцы тоже против тебя, у них тоже есть гордость чистокровок. Сонхва загадочно улыбнулся. — Скажем так, есть ряд людей, которые мне должны. Один из этого ряда решит проблему с маггловедением с помощью только одного письма. — И кто же это? — Секрет. — Сонхва дразняще приложил палец к губам. — Не могу сказать, это тайна на двоих. — Лааадно, — надувшись, сказал Есан. — Я так и знал, что ты мутишь воду, — сказал Джонхан. — И что у тебя за новая компания соратников образовалась? — Ты о чем? — спросил Сонхва. — Четыре человека со Слизерина. Выглядели так, будто им обещаны золотые горы. Кажется, там большинство из студсовета. — А. Ты наблюдательный. — Сонхва в шутку смерил Джонхана оценивающим взглядом. — Да. Они знали заранее, и им действительно обещано, что они стопроцентно останутся в студсовете и займут самые престижные места. Мне было необходимо, чтобы мои сторонники были на моей стороне без исключений. Чтобы слушались без лишних вопросов. — То есть какие-то левые слизеринцы знали, а я нет?! — вяло возмутился Есан и снова положил голову на плечо Сонхва — утомился за день, так ещё и от насыщенного рассказа. — Ладно. Сонхва. Пообещай мне только, что ты не навлечешь ненароком себе проблем на будущее. До ваших игрулек мне дела нет, играйся, если тебя это забавляет, но просто на всякий случай, будь осторожен…***
— Сонхва уже врос в это место, у него его так просто не отнять, — беззаботно сказал Джонхан, пожимая плечами. — И все-таки это так странно, вдруг говорят, что отменили ту херню с маггловедением, и все счастливы и рады. А потом по школе разносится слух, что это Сонхва способствовал этому через какие-то там знакомства. Удобно. Вообще-то, это начал Джонхан. Он не думал даже о том, что может внести какую-то лепту в (не)честное дело главного старосты школы, но пронаблюдав, как развиваются события, он невзначай заметил, что Сонхва не озаботился тем, чтобы обелить свою репутацию. Дело обстояло таким образом: когтевранцы были ласково отстранены Дамблдором от обсуждения и рассматривался вопрос в целом об их присутствии в студсовете, благодаря некоему анониму информация о нововведениях в Хогвартсе достигла нужных людей и инициативу быстро отменили, а Дамблдору «пригрозили пальцем», по словам Сонхва, но при всём при этом произошедшие события безусловно отразились на репутации старосты, и не было ничего, что могло её восстановить. Джонхан долго размышлял, не является ли это частью плана Сонхва, но никак не мог связать такой ход ни с чем. Он прямо спросил Сонхва: — Ты же в курсе, что тебя всё ещё ненавидит полшколы? Сонхва пожал плечами. — Ну и? Мне осталось не долго. — Разве будет не лучше обелить себя, пока есть время? — удивлённо спросил Джонхан. — Это может пригодиться в будущем. — Не думаю, что это так уж важно. Когтевранцев больше нет. Гриффиндор в меньшинстве. А на Пуффендуй влияет Аюн. Ну а Аюн… ты знаешь. — Ты говоришь только о школе. Потом тебе не понадобится поддержка чистокровок? По сути, грязнокровки не считают тебя своим союзником, например, с Боми вы не сотрудничаете, а чистокровки презирают за твоё, так сказать, «прислужничество» грязнокровкам. Ты никому не товарищ, получается. Что может быть хуже? — Ну, я не вижу необходимости пытаться что-то сделать, — утомленно сказал Сонхва, откидывая голову на спинку дивана и прикрывая глаза. — Всё равно того, что было раньше, я не добьюсь. Джонхан закатил глаза. — Ты просто скажи, мне можно кое-что сделать в этом направлении? Раз сохранять плохую репутацию — не часть твоего плана. Сонхва открыл один глаз и усмехнулся. — Не знаю, зачем оно тебе надо, но можешь делать, что захочешь. Хуже уже точно не будет. — Считай, что дружеская услуга. Потом меня слёзно поблагодаришь на коленях. Джонхану это вообще ничего не стоило, и если бы у него была такая заинтересованность, он бы сделал Сонхва всеобщим любимцем. Но так как особой мотивации так стараться не было, он просто… — А. Так это же Сонхва с кем-то связался в Министерстве и попросил помочь, — непринуждённо сказал Джонхан, зевая и потягиваясь, услышав, как Айрин и Сухо обсуждают, кто мог пожаловаться родителям. — Он же знаком со всякими по этим вашим балам. Айрин и Сухо одновременно перевели на него удивлённые взгляды. — Погоди, это он тебе сказал или ты сам так решил? — скептически спросила Айрин. — Он сам сказал. — Джонхан пожал плечами, словно невинный ребёнок. Иногда так было полезно вести себя на свой возраст. Жаль, что скоро это нельзя будет использовать. — Знаете же, он дорожит своим местом, поэтому, ну, не мог как-то спорить с директором или типо того. Но думаете, зачем он рассказал всё ребятам из студсовета? Хотел, чтобы всё было честно. — Джонхан прикусил губу и сбавил обороты. Он начал звучать как-то уж совсем тошнотворно. — И в итоге использовал свои связи, чтобы всё исправить. Вы же видели, что происходило в школе. Сонхва, кстати, ещё и директору на том собрании пообещал, что утрясет ситуацию с когтевранцами. Через пару дней Дамблдору запретили делать маггловедение обязательным для чистокровок, и когтевранцы сами вернулись к учёбе. Считай, что утряс, получается. Джонхан ещё раз, беззаботно улыбаясь, пожал плечами. — Почему он никому ничего не рассказал? — медленно спросила Айрин, переваривая полученную информацию. — Ну, вы же знаете Сонхва. Как его только от благородства в Гриффиндор не взяли. Да уж, с благородством Сонхва в Гриффиндор ему путь заказан. Сухо и Айрин быстро распространили информацию по школе, все-таки речь шла об их товарище, который исключительно из приступа тупого благородства решил не рассказывать о своём поступке. А на следующий вечер устроили разнос. Сухо даже угрожал, что выбьет из Сонхва всю его «гриффскую дурь», если он ещё раз так сделает. Сонхва улыбался. На следующее утро чистокровки ему приветственно кивали и жали руки. Парочка девочек даже поцеловала в щеку. Ну, и, конечно, все благодарили. Сонхва немного потерял свой фасад и выглядел смущенным. Джонхан, хмыкнув, подумал, что и сам бы смущался, неся в голове мысль о том, как он всех обманул. Джонхан мог только предполагать, какие мысли укрепились в головах грязнокровок после всего произошедшего. Все-таки иметь своего человека среди них надо было, и он решил начать присматриваться к первокурсникам. Скорее всего, они просто совершили откат в прошлое, когда Сонхва был для них стопроцентным врагом. Возможно, они решили, что это вообще был его хитроумный план. Возможно, они действительно были ближе всего к правде. Даже смешно. — Интересная ситуация, — единственно как прокомментировал тэеновы слова Джонхан, хотя пуффендуец смотрел на него почти требовательно. Тэён досадливо хмыкнул и продолжил наседать. — Ты же всё знаешь. — Излюбленный ход Тэёна — заставить растеряться из-за провокации — но Джонхан уже знал его слишком хорошо. Проблема Тэёна в том, что он даже не пытается оставаться хоть сколько-то загадочным. Стоит его изучить, становится скучно. — Ну да, — очень хорошо изобразив искреннее недоумение, ответил Джонхан, подняв вверх бровь. — В школе хотели сделать маггловедение обязательным предметом, Сонхва решил, что это несправедливо, рассказал студсовету, а потом рассказал кому-то из Министерства, этот кто-то вопрос решил. Ты разве сам это не знаешь? — Я это знаю. Думаю, ты знаешь больше, чем говоришь. — Тэён, сузив глаза, придвинулся ближе. Решил доставить дискомфорт вторжением в личное пространство. Джонхан скосил на него безразличный взгляд. — Откуда такие впечатляющие совпадения, скажи, пожалуйста… — Перестань приставать к Джонхан-хену, — прозвучал голос Сокмина сверху, и когда Джонхан поднял взгляд, первокурсник уже оттащил Тэёна от него за шкирку. Джонхан весело и удивлённо хмыкнул, наблюдая за тем, как Тэён возмущённо отряхивается, вставая на ноги, а Сокмин смотрит на него угрожающе и сжимает кулаки. — Сокмин, всё нормально, — немного шокированно улыбаясь, сказал Джонхан. Джун уже успокаивал его поглаживаниями и тихо что-то говорил. Сокмин перевёл на слизеринца взгляд. — Мне показалось, он делает тебе неприятно, — медленно сказал первокурсник, снова переводя какой-то прямо ненавистнический взгляд на недоумевающего Тэёна. Джонхану хотелось рассмеяться, насколько это была абсурдная картина. — Всё существование Тэёна мне неприятно, — шутливо сказал Джонхан. — Но ничего, меня это забавляет. Не беспокойся. Иди сюда. Сокмин безропотно подошёл. Джонхан краем глаза увидел, как Джису прикрывает рот от смеха. Джун выглядел совсем сбитым с толку и стоял, нелепо махая руками, видимо, не зная, куда их деть. Когда Сокмин подошёл, Джонхан потянул его вниз за руку, чтобы он сел, и просто продолжил держать его ладонь, проверяя пульс. Потихоньку сердце успокаивалось. Сокмин выглядел уже не таким яростным, хотя продолжал сканировать Тэёна пристальным взглядом. — Что у тебя за бешеный защитничек появился, Джонхан? — всё ещё в некотором ауте спросил Тэён, отходя дальше от их компании и ближе к Доену, который уже устал закатывать глаза, как хотел уйти. Его даже не удивила сцена с Сокмином — он просто увидел в этом шанс утащить Тэёна обратно в замок. В конце концов Доён сам сделал несколько шагов к Тэёну и ухватил его за руку, потянув прочь. Напоследок третьекурсник крикнул: — Я ещё буду расспрашивать тебя, Юн, когда ты останешься один, без своих надзирателя и телохранителя! Джонхан рассмеялся и автоматически удержал порывавшегося вскочить Сокмина, погладив его по запястью. Пуффендуец успокоился ещё быстрее от этого жеста и выдохнул напряжение, стоило Тэёну и Доену скрыться в замке. Джонхан снисходительно посмотрел на Сокмина. После успокоения он виновато зыркал на Джонхана из-под чёлки. Все-таки в нём больше понимания, чем в Сунене. Это даже интересно. — Всё правда хорошо. У нас с Тэеном просто такой стиль общения. Я уже привык. Тебе не нужно меня от него защищать, если ты это пытался сделать. — Мне он не понравился, — тихо сказал Сокмин, снова переведя взгляд на то место, где недавно стоял Тэён. — Он не желает тебе добра. Ещё и… Он делает то, что ты не хочешь. Джонхан наклонил голову, скорее всего, понимая, что хотел сказать, но не сказал Сокмин. Интересно. Это было интересным и странным. И немного даже страшным, хотя и лестным. И определённо большой проблемой в будущем. Но он представить себе не мог, что он может сделать, чтобы отвадить Сокмина от мыслей, зарождающихся в его голове. И всё же каким это было странным совпадением! Может, он просто драматизирует?.. — Всех нас будешь от Тэёна защищать теперь? — усмехаясь, спросил Джонхан, решив проверить свой невеселый прогноз. Сокмин посмотрел на Джису, перевёл взгляд на Джуна, и его озабоченный какой-то новой мыслью вид всё красноречиво Джонхану доказал. Джонхан тяжело вздохнул. Нет, ну как так? Как так то?! — Ладно, — выдавив улыбку, сказал Джонхан и встал. — Но не надо, пожалуйста, ради меня… Ради нас навлекать проблемы на себя. Договорились? Джонхан вытянул свою ладонь из хватки Сокмина — он сам не понял, когда они успели поменять положение рук — и первокурсник нехотя её отпустил, тоже поднимаясь. Джонхан, решив выкинуть пока что беспокойные мысли из головы, размялся после долгого сидения на траве и с улыбкой сказал Джуну: — Это и правда отличная идея — снова встретиться здесь всем вместе.***
— НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ, НЕ СМЕЙ!!! — Сынчоль истерично вопил, уворачиваясь от струй воды, которые Чжухон пускал из своей палочки. Он делал какие-то прямо животные прыжки, пытаясь избежать нападения, и вопил, когда вода неизбежно попадала на него. Джонхан смотрел на всё это с нежной улыбкой, подперев голову ладонью. Забывшись, он огляделся по сторонам, ожидая увидеть хитро скалящегося Есана или закатывающего глаза Сонхва, который уже собирался бы сказать «Ты палишься!», но, конечно же, их здесь не было, а ребята не обращали на него внимание. Они ничего не знали. Ну и хорошо. Джонхан, слегка погрустнев, поймал радостный взгляд Джису, который сидел напротив и только что закончил над чем-то смеяться. Он подмигнул ему, и Джонхану не оставалось ничего другого, как улыбнуться в ответ. — Привет, ребятки! — К ним приблизились припоздавшие Дженни, Юта, Джонни и Тэн, и Дженни плюхнулась на свободное место рядом с Джонханом, тут же сжав его в объятиях и крепко чмокнув в щеку. — Ты чего это? — спросил прифигевший Джонхан. Девочка светилась, как рождественская ёлка. — Хорошее настроение! — ответила Дженни и разлеглась рядом, продолжая улыбаться. Джонхан косил на неё взгляд, пытаясь понять, что могло её так обрадовать. — Юн Джонхан, а это был не твой первый поцелуй случайно? — Что-то подобное вполне мог сказать Тэён, но его здесь не было, так что это был глумливо улыбающийся Джису. Сокмин, сидящий рядом с ним, обвёл Джонхана непонятливым взглядом. Джонхан коротко глянул на него. Пуффендуец избегал его с того инцидента с Тэеном. — А ты и завидуешь, да, Джису? — спокойно парировал Джонхан и снова повернулся к Дженни. — Что случилось? — Так обычно говорят, когда произошло что-то плохое, а у меня наоборот всё отлично! — Дженни оставалось только в пляс пуститься, какая она была счастливая. — Джен, да расскажи ты уже ему, ей-Мерлин. — Джонни закатил глаза и вернулся к разговору с Ютой. — Ты выглядишь влюблённой, — озвучил Джонхан свою догадку. Дженни удивлённо открыла глаза. — Так сильно заметно?! — Ну, я ни разу не видел тебя такой. — Джонхан пожал плечами. — А что могло вдруг произойти в школе необычного? Разве что тебе прислали письмо, что ты выиграла лотерею и можешь больше никогда в жизни не работать. — Эх, было бы славно, — вздохнула Дженни. — Ты почти прав. Я влюбилась. Но что ещё прекраснее: в меня влюбились в ответ! Глаза Джонхана раскрылись ещё шире. Он ещё какое-то время въезжал, а потом разулыбался. Дженни смотрела на него так, будто сдерживалась, чтобы не завизжать от чувств. — Это замечательно, Джен! Я очень за тебя рад. — Мы теперь встречаемся! На самом деле я немного неправильно сказала. Это он предложил мне встречаться, ну, а я согласилась. Он сказал, что я давно его привлекаю, представляешь? — Тогда получается, это не он влюбился в ответ, а ты? Или он тебе нравился? — Понимаешь, дело в том, что он старше меня на два курса… Глаза Джонхана, кажется, достигли своего предела широты. — И я, ну, даже не предполагала, что мы можем как-то пересечься, понимаешь? — Дженни взглянула на него с надеждой. Джонхан кивнул. — Я его только видела издалека, и, да, он мне понравился. Джонхан решил не лезть в бутылку и допытываться, уверена ли Дженни, что это то, что называют влюблённостью. Это было не столь важно. — Кто это, если не секрет? — с любопытством спросил Джонхан. — Хоть ты и сидишь, но все-таки не падай. — Дженни хитро улыбнулась и выдержала драматическую паузу. — Это Ким Чонин из Пуффендуя! — Да ты шутишь… — неверяще произнёс Джонхан, смотря на Дженни с открытым ртом. Тот самый Ким Чонин, который принц для девчонок, мечта всей жизни и, конечно, супер популярен. Дженни, конечно, замечательная, пожалуй, объективно — самая красивая девочка из всех, кого он за свою жизнь видел, но всё же она младше Чонина на два года. Ей тринадцать, а ему уже пятнадцать. Может, она, конечно, его прямо покорила, но всё же это было для Джонхана немного непонятным. — Джен, я в шоке, но очень за тебя рад, — несмотря ни на что, сказал Джонхан, причём вполне искренне. Он никогда не видел её такой счастливой. — Спасибо! — Дженни ещё раз чмокнула его в щеку, и Джонхан, смеясь, спросил: — А твой парень не будет ревновать? Он хотел просто пошутить, но Дженни на удивление вмиг посерьезнела и задумалась об этом. — Я шучу, Дженни, — поспешил заметить Джонхан, пока она ничего себе не навязала. — Ты просто по-дружески меня чмокнула. Это нормально. — Да… я тоже так думаю. Кажется, Джонхану иногда нужно держать рот на замке. — В школе теперь все будут завидовать. — Дааа, Чонин же такой популярный… — Я имею в виду, что ему будут завидовать. — Дженни улыбалась сначала непонимающе, а потом смущённо рассмеялась и ударила Джонхана по плечу. — Правда! — Ну да! Рассказывай. Вообще, я не особо хочу говорить… ну прилюдно встречаться пока что. Я же не для людей вокруг это делаю… Не знаю, просто хотелось рассказать друзьям. — Вы будете скрывать, что встречаетесь? — В этом учебном году точно. Понимаешь, хотелось бы защитить то, что ещё даже не началось… — Защитить то, что твоё, — ухмыльнувшись, подметил Джонхан, вспоминая её полянку цветов. — Я никому не скажу, не бойся. — Я не боюсь, — нетерпеливо исправила его Дженни, досадливо поджав губы, но потом извиняющееся улыбнулась Джонхану, хотя по сути ничего такого и не сделала. — Я не хочу делать из этого какую-то тайну, но не хочу и чтобы все вокруг это обсуждали. Я не для этого встречаюсь с Чонином. Понимаешь?.. Джонхан снова не особо понимал, но это было не редкостью, когда дело касалось Дженни. Джонхан полагал, что она просто на несколько уровней чувствительней его. — Понимаю, — все-таки сказал Джонхан, чтобы увидеть на лице подруги облегчение. — И все-таки я никому не скажу, если ты сама не скажешь. Ты сделала мой день намного радостней. — Спасибо, Джонхан, — сказала Дженни, приобнимая его и положив голову ему на плечо. Через несколько секунд она добавила: — Последняя фраза прозвучала так высокопарно все-таки. Джонхан скосил на неё наигранно обиженный взгляд, а когда снова посмотрел вперед, увидел Сынчоля, который, улыбаясь, переводил глаза то на него, то на Дженни, то на Джихуна, который сидел по левую сторону от Джонхана. Кажется, он хотел сесть рядом. Дженни спустя несколько секунд сынчолевых переглядок подняла взгляд и, пронаблюдав за гриффиндорцем, отодвинулась от Джонхана, кивая на освободившееся место. Сынчоль, благодарно кивнув, плюхнулся справа. Джонхан незаметно отодвинулся на несколько сантиметров в сторону от него. — Так много людей уже собралось! — воскликнул он взбудораженно. Видимо, ещё не отошёл от дурачеств с Чжухоном. — А можно тогда в следующий раз позвать своих друзей тоже? — Конечно, — ответил Джонхан. — Мы же просто собираемся все вместе. Здесь нет каких-то правил или кого-то главного. У меня уж точно разрешения можешь не спрашивать. — Я подумал, вдруг у вас есть какой-то избранный круг, — с еле читаемой иронией в голосе сказал Сынчоль, улыбаясь краешком губ и глядя на солнце. Джонхан хмыкнул. — Получается, ты в избранном круге. — Я шучу, но, честно говоря, всегда хотел входить в группу людей, которые были бы очень близки и могли довериться друг другу, — мечтательно произнёс Сынчоль, откидываясь на руках назад. — Своеобразная семья. — Замечательная мечта, — сказал Джонхан, смотря туда же, куда и Сынчоль. — Но все замечательные мечты обычно оказываются невыполнимыми. Сынчоль глубоко вздохнул и обвёл взглядом сидящих вокруг ребят. — Кого бы ты назвал своим кругом? Тем самым, о котором мы сейчас говорим. Джонхан внимательно оглядел людей, сидящих рядом, и уставился на непомерно счастливого сегодня Джису. Он вовсю хохотал от какой-то шутки Вону, который в свою очередь стучал ему кулаком по плечу и продолжал что-то рассказывать. — Я думал, ты задаешь тяжёлый вопрос, но, оказывается, я могу с лёгкостью на него ответить. — Сынчоль взглянул на Джонхана с ожиданием. — Джису, Сунен, Вону, Джун, Сокмин и Джихун… — Джонхан кинул взгляд на сидящую по правую руку от Сынчоля Дженни. — Джен, пожалуй, но она за скобками. Скажем так, она другая. Я просто люблю ее. — Любишь?.. — удивлённо и непонимающе спросил Сынчоль, тоже скосив взгляд на девочку. — О… А она знает?.. Стоп. Вы встречаетесь, да? Когда я подошёл, она лежала у тебя на плече… — Нет, не в этом плане, — поспешил перебить его Джонхан, закачав для убедительности головой. — Я не знаю пока, как это объяснить. Люблю — это как… хочу о ней заботиться. Нет. Должен о ней заботиться. Хотя всё равно не так… Это сложно. — Можно сказать, наверное: «она мне, как сестра», — понимающе улыбаясь, подсказал Сынчоль. — Я так чувствую к своей сестре. Не обязан защищать, но это непреодолимое чувство. — Да, пожалуй, ты прав, — задумчиво сказал Джонхан. Сестра… — Я и почувствовал, что вы не можете ну… встречаться, — неловко сказал Сынчоль и прикусил нижнюю губу. — Почему? — удивлённо спросил Джонхан, повернув голову в его сторону. — Как-то я не вижу её рядом с тобой. Она не подходит тебе, — смущённо сказал Сынчоль и прыснул, тут же прикрыв рот.— Извини, это странно. — Кто же по-твоему мне подходит? — с любопытством спросил Джонхан, не удержавшись от того, чтобы задержать подольше на лице Сынчоля свой взгляд. Длинные ресницы. Просто фантастически длинные. Сынчоль долго думал. Он то щурился, то хмурился, то глядел на замок, то на небо. Всё это время Джонхан ждал ответа и не отказывал себе в том, чтобы без зазрения совести пялиться. Он уже мог написать ЖАБА по дисциплине «Чхве Сынчоль». Гриффиндорец перевёл на него отчаявшийся взгляд. — Из тех девчонок, кого я знаю, никто не подходит… Драккл, извини. Но правда вообще ни одной. Я сам не понимаю, как так? Но даже близко нет. Улыбка Джонхана подугасла. Ему не было обидно или грустно от того факта, что Сынчоль не смог найти ему пару. И хорошо, что не смог. Но что-то кольнуло в этот момент в сердце, и Джонхану на мгновение даже почудилось, что он задыхается. Он вымученно улыбнулся и постарался спросить беззаботно: — За что ты извиняешься? — Просто это не значит, что совсем никого нет, окей? — успокаивая Джонхана, сказал Сынчоль, положив ему на ладонь руку. — Я не переживаю из-за этого, Сынчоль. Не волнуйся, проехали. — Ладно. — Сынчоль поднял вверх две ладони в знаке капитуляции и поспешил сменить тему. — Почему Вону? Извини, если я наговариваю, но мне не показалось, что вы слишком близки. Джонхан ещё раз кинул взгляд на Джису. — Я подумал, что дело не только во мне. Я бы хотел, чтобы мои друзья были счастливыми, поэтому их близкие друзья тоже должны быть в этом «круге». Я не могу представить Сунена теперь одного, без этого хмурого товарища. — Джонхан кивнул в сторону Джихуна, который молча выслушивал бесконечный поток, льющийся изо рта друга, со скучающим видом. — Это благородно, — ухмыльнулся Сынчоль, подняв вверх бровь. — Это умно, — поспешил поправить его Джонхан, бросив укоризненный взгляд и улыбнувшись. — Как скажешь, — с лёгкой улыбкой произнёс Сынчоль, глядя вдаль. Они минуту сидели молча, наблюдая кто за небом, кто за ребятами, пока Сынчоль неожиданно не спросил: — Что же такого сделать, чтобы попасть в твой избранный круг? Стать другом твоего друга? Джонхан перевёл на него взгляд. Сынчоль продолжал смотреть на небо, но Джонхан чувствовал, что за ним наблюдают боковым зрением. — Или можно попробовать стать твоим другом? Джонхана пробрала дрожь. Он отвёл от Сынчоля взгляд и крепко ухватился пальцами за траву. — Попробовать… Как будто это что-то сложное. — Со стороны так и кажется, серьёзно. — Это не так. — Вот если бы ты увидел себя моими глазами… Джонхан думал, что это бы обернулось для него худшим опытом за всю его жизнь, после которого он месяц, если не больше, не мог бы встать с кровати. — Юн Джонхан, — выбил слизеринца из мыслей Сынчоль, важно обратившись к нему и развернувшись. Джонхан тоже повернулся, чтобы сесть в пол-оборота. Он во все глаза глядел на Сынчоля. — Позволишь стать твоим другом? Джонхан посмотрел на протянутую ладонь, не веря в то, что это происходит с ним в реальности. — Позволяю.***
Остаток учебного года прошёл в суматохе. Джису доканал его с выбором дисциплин для обучения в следующем году и настоял на трёх предметах вместо позволенных двух. Джонхан, как мог, боролся за Прорицания, потому что от Сынчоля узнал, что на этом уроке можно спокойно спать, но Джису был непреклонен. В конечном итоге, в следующем году им предстояло посещать Уход за магическими существами, Арифмантику и Древние Руны. От количества нагрузки у Джонхана уже в этом учебном году разболелась голова. Но даже приближающиеся экзамены не смогли испортить прекрасное настроение Джонхана после того, как он услышал заветное «Позволишь стать твоим другом?». По сути дружба с другими людьми для Джонхана никогда не начиналась с таких формулировок. Это всегда было что-то само собой разумеющееся, без конкретных предложений дружбы. Он вдруг задумался, что ему нужно делать, будучи другом? Как он ведёт себя рядом с Джису, Суненом, Джуном? После долгих раздумий он осознал одно: так, как с ними, с Сынчолем у него никогда не выйдет. Наверное, потому что Джонхан в любом случае не может вдруг превратиться в типичного друга для человека, в которого он влюблён? Огрызаться так же, как с Джису? Журить так же, как Сунена? Умиляться так же, как над Джуном? Джонхан старался по совету Сонхва быть рядом с Сынчолем собой. Он думал, что если он в какие-то моменты притворится уверенным рядом с ним вместо того, чтобы стесняться, однажды он просто к этому привыкнет, и ему больше не придётся прикидываться. Пока что план не работал. Он не мог ничего поделать с тем, как у него перехватывает дыхание каждый раз, когда Сынчоль начинает с ним говорить или подходит близко. Джонхан выдавливал вымученную улыбку, чаще всего, даже не слыша, что Сынчоль ему сказал. Он автоматически переставал воспринимать реальность и сосредотачивался на чувствах. Весь Сынчоль был одним большим чувством. Джонхан слышал его смех, видел улыбку, ямочки на щеках, морщинки у глаз, его длинные ресницы и чуть вьющиеся волосы, чувствовал его запах, как бы это стремно ни звучало. Он особенно ничем и не пах, только чем-то своим, иногда — мыльной свежестью. Однажды они с Джису и Вону ждали его после тренировки, чтобы пойти на посиделки, и тогда Сынчоль немного пах потом. Наверное, это самое странное ощущение, которое когда-либо Джонхан испытывал: ему совершенно не было противно от этого запаха. Как будто всё, что имело к Сынчолю отношение, не могло быть отвратительным или противным. Он убирал рукой назад влажные волосы, в своей мокрой от пота форме, улыбаясь, а Джонхан был заворожен. Вону, сморщившись, гнал его в душ и переодеваться, но Сынчоль, смеясь, не хотел уходить и поддразнивал всех, подходя к каждому по очереди вплотную. Лицо Джису тоже скривилось в отвращении, но когда Сынчоль подошёл к Джонхану, он просто поднял вверх бровь и хмыкнул, мол его таким не пронять. Сынчоль отзеркалил его улыбку и кивнул с уважением. Джонхан был почти счастлив. Как в таком случае быть просто «другом»? В целом, Джонхан всё же мог похвастаться тем, что он научился не бояться Сынчоля подкалывать и поддразнивать, чему помогла его ведущая роль в репетиторстве, однако и здесь имела место своя проблема. Джонхан с горечью признавал, что так или иначе делает это с иными намерениями в отличие от Сынчоля. Ему приходилось жёстко себя останавливать, чтобы простые дружеские поддразнивания не превратились в откровенный флирт, хотя даже их он воспринимал не в дружеском подтексте. Джонхан ходил по краю лезвия ножа, и это было интересно только в первый раз. Во все последующие разы у него перехватывало дыхание от паники, и он решил, что лучший вариант общения с Сынчолем — сухое общение, ещё лучше — если в присутствии друзей. Но Сынчоль оказался очень игривым. Ему нравилось дразниться, смеяться, наигранно обижаться, а потом мило ворчать, в общем, вести себя ребячески. Это была неотъемлемая часть его личности, он был таким со всеми. А с Джонханом, как оказалось, ему ещё больше нравилось так себя вести. Грозный и неприступный вид хмурого и сосредоточенного охотника Гриффиндора растворялся с концами, когда Сынчоль лежал на траве рядом с Джонханом и смотрел на него снизу вверх, дуя от негодования губы, как избалованный ребенок. Джонхану и эта часть его личности нравилась, пожалуй, даже больше всех остальных, хотя он этого никогда не признает, глядя на Сынчоля в такие моменты снисходительно, как на дурака. В общем… — Прекрати там много думать, ну правда! — нетерпеливо осадил его Есан, когда он изливал ему всё то, что накопилось в его голове с момента, как ему предложили дружить. — Будь собой — это не какое-то обязательство или требование! Это значит — плыви по течению, живи в моменте, делай то, что подсказывает сердце. И прекрати так много думать! Есан выглядел так, будто палочка уже была наготове сжата в его руке, и если Джонхан продолжит забивать голову ерундой, то он применит её на практике, не задумываясь. И Джонхан, как мог, очистил голову от мыслей-паразитов. Сынчоль часто приглашал его на тренировки, разрешал даже брать с собой друзей. Сам он всё ещё по большей части был близко знаком с Вону, само собой, но пока ни с Джису, ни с Суненом, ни с Джуном ещё не сблизился. Сложно было, в целом, и их с Джонханом общение назвать близким. С наступлением экзаменационного периода из их расписания пропали занятия по зельям, и они могли встретиться только в коридоре, перекинувшись буквально парой слов, вроде «Привет! Как дела?», либо на посиделках, которые впрочем проводились с завидной частотой. Джонхан задумчиво глядел на замок, ожидая, когда ребята дособерут свои вещи и выйдут. Кругом уже кучковались другие студенты, шумно прощаясь друг с другом, кто-то запустил в небо шутиху, и Филч уже угрожающе ковылял к нарушителя порядка, кидаясь словесными проклятиями. В целом, было ещё предостаточно времени до того, как приедут кареты, чтобы отвезти их на станцию в Хогсмид, но в день уезда Джонхан думал только о том, как бы поскорее уехать, поэтому его вещи были собраны ещё с раннего утра, и весь оставшийся день он думал только о поездке… домой? Ну, куда-то. Пусть он и совершенно этого не хотел. В дверях замка появились Есан с Сонхва. В моменте стало так странно осознавать, что почти никто не знает, что на самом деле этих двоих связывает, хотя сейчас Джонхан мог с уверенностью сказать, что они определённо выглядят, как пара. Джонхан и Сонхва одновременно грустно и сентиментально ухмыльнулись, когда встретились взглядами. Джонхан был спокоен, совершенно спокоен до этого момента, но сейчас ему пришлось крепко прикусить губу, чтобы не заплакать. — Ангел, — кажется, как никогда нежно протянул Сонхва, ероша его волосы. Есан положил Джонхану руки на плечи и чуть приобнял. — Ну ты чего? — Всё нормально, — как мог твёрдо ответил Джонхан, медленно разжимая губу и надеясь, что таких приливов больше не будет. — Последний раз мы вместе вот так, в стенах этой школы, да? — грустно хмыкнув, заметил Сонхва. Джонхан не выдержал и всхлипнул, закрыв часть лица рукой. Есан обнял его крепче сзади, а спереди Сонхва почти врезался в него грудной клеткой. Его зажали в объятии со всех сторон. — Всё хорошо. Мы же не теряем связь, так? — успокаивающе спросил Сонхва, гладя его по голове. — Я всё ещё жду тебя на новоселье. Мы ждём с Есаном. Да и Есан же остаётся ещё на год, правильно? Только не плачь, Мерлин, ненавижу, когда ты плачешь. От того, насколько редко ты это делаешь, я сам готов сейчас зарыдать. — Тебе нельзя, у тебя завтра выпускной, ты не можешь быть опухшим, — глухо осадил его Джонхан, уткнувшись в мантию Сонхва лицом и слегка вдохнув его аромат. — Какой позор… — Не позор. Дай себе время, котёнок, — тоже погладив его по голове, ласково сказал Есан. — Это было неизбежно, ты же знаешь. Просто следующий этап твоей жизни, это нормально. А ни Сонхва, ни я просто так из твоей жизни не исчезнем, уж поверь. Джонхан повернул голову, прислонившись ухом к груди Сонхва, смотря чуть замутненными глазами на сверкающее от бликов солнца озеро. Он сжал мантию Сонхва в ладонях изо всех сил. Было гораздо тяжелее, чем это казалось, просто его отпустить и отпустить мысль, что это самый-самый последний раз. — Твои друзья вышли, детка. Джонхан резко отстранился от старосты, и Есан с Сонхва рассмеялись. Он уже было подумал, что его разыграли, но из замка действительно вышли Джису и Сунен, о чём-то споря. Джонхан вытер слезы, с небольшим удивлением глядя на влажность на тыльной стороне ладони и, гордо приосанившись, стал ждать, когда подойдут ребята. Есан и Сонхва продолжали подхихикивать над ним. — Вы хотя бы соизволите меня проводить? — как можно прохладнее спросил Джонхан, задирая подбородок. — Конечно, Ваше Высочество, — ехидно ответил Сонхва и ткнул его пальцем в бок. Джонхан закатил глаза и через секунду почувствовал, как его уже истыкивают во всю. — Ну что?! — он недовольно повернулся к Сонхва, но тот, оскалившись, смотрел за голову Джонхана. Есан вообще светился, как праздничная елка, безумная праздничная ёлка. Джонхан немедленно обернулся и увидел, как из многочисленной группы гриффов к ним направляется Сынчоль. — Идёт! Идёт! Идёт! — пропищал Есан, практически не открывая рот. Джонхан страдальчески закатил глаза. — Только попробуйте что-то выкинуть, — сквозь зубы прошипел он и сделал непроницаемое лицо, как обычно, когда разговаривал с Сынчолем. Есан и Сонхва закивали, как болванчики, и приняли прилежный вид, продолжая придурковато лыбиться. Как только Джонхан смог чётко разглядеть лицо Сынчоля, гриффиндорец тут же улыбнулся так, как улыбаются давние друзья, такой понимающей улыбкой «а вот и я». Джонхан хотел выглядеть серьёзным перед Сонхва и Есаном, но у него на душе так резко потеплело от этой улыбки, что он не удержался и улыбнулся в ответ. — Привет, Джонхан! Или, может, стоит сразу попрощаться? — ухмыльнулся Сынчоль. Джонхан хмыкнул. — Пока можно и поздороваться. Привет. Сынчоль перевёл взгляд на хитро лыбящихся Есана и Сонхва, которые при этом пытались делать вид, что они не при делах. — Я заберу Джонхана на секунду? — к удивлению второкурсника спросил у них Сынчоль, как будто считал, что его нужно отпрашивать. Джонхан в недовольстве поднял вверх бровь, пока Есан, хихикнув в ладонь, удовлетворительно кивнул. Сынчоль улыбнулся и, положив ладонь Джонхану на лопатку, направил его в сторону ближайшей полянки. Однако, не успели они и шага сделать, как Сонхва вдруг ни с того, ни с сего схватил Сынчоля за запястье. Когда гриффиндорец кинул на Сонхва недоумевающий, но априори бросающий вызов взгляд, на лице семикурсника блуждала вежливая холодная улыбка — типичное выражение лица Сонхва-старосты. Джонхан нахмурился и недовольно посмотрел на Есана, чтобы тот что-то сделал, потому что доступ к Сонхва ему преграждал Сынчоль. Есан больше не улыбался. Он спокойно и ожидающе смотрел на Сынчоля, лишь слегка скосив взгляд в сторону Джонхана, когда он подергал его за рукав. Джонхан перевёл обеспокоенный взгляд на лицо Сынчоля и через секунду увидел, как мускул на его лице дёрнулся, придавая на еле уловимо короткое время ему страдальческое выражение. Джонхан резко перевёл взгляд на запястье гриффиндорца. Место вокруг обхвата Сонхва ярко белело на фоне подзагоревшей кожи. Джонхан готов был во мгновение ока взорваться. Он сделал первый гневный шаг к Сонхва, собираясь разъединить их руки, но Сынчоль преградил ему дорогу свободной рукой. — В следующий раз будет больнее, — сказал Сонхва с ледяным спокойствием, отпуская наконец запястье Сынчоля. Последний даже не пытался потереть очевидно пораненное место и смело глядел в лицо старосте. — Даю слово, следующего раза не будет. — Что такое слова? Набор звуков всего лишь, — философски заметил Сонхва, положив руки в карманы. Сынчоль открыл рот, чтобы как-то это парировать, но Сонхва только махнул рукой. — Идите, куда хотели. Сынчоль закрыл рот и кивнул. Прикасаясь теперь к спине Джонхана только кончиками пальцев, он повёл его на полянку. — Извини меня за Сонхва, пожалуйста, — тут же сказал Джонхан, как только они остановились, а Сынчоль повернулся к нему лицом. Гриффиндорец беззаботно улыбнулся и сказал: — Я давно уже должен был получить то, что заслужил. Однако ты слишком добрый, чтобы ответить мне тем же. Ваш староста это понимает. Но ему не стоило ждать так долго, чтобы сделать то, что он сейчас сделал. И вообще, мне кажется, он мог сделать и что-то серьезнее. Джонхан нахмурился. Сынчоль не понимал, что дело вовсе не в доброте. Будь Сынчоль кем угодно, кроме себя, Джонхан уже давно бы отомстил. Точнее, даже не позволил случиться тому инциденту перед Больничным крылом. — Это не его дело, — из чистого упрямства проворчал Джонхан, кидая взгляд на ещё сохранившее следы запястье Сынчоля. — Болит? — Нет, — уверенно сказал гриффиндорец, улыбнувшись. — Вообще, я хотел поговорить с тобой о чём-то более приятном. Давай забудем пока то, что сейчас произошло? А лучше, вообще забудем. Джонхан неохотно кивнул, потому что видел, что это то, что Сынчоль действительно хочет. Как только он это сделал, гриффиндорец лёгким движением вытащил из кармана мантии два квадратика из плотной бумаги и протянул их Джонхану. — Как ты относишься к квиддичу? Джонхан неуверенно взял бумажки, которые оказались билетами на финал Кубка по квиддичу, который будет проходить в начале августа. — Вип-ложа? — удивлённо спросил Джонхан, а потом вспомнил о семье Сынчоля и закрыл сконфуженно рот. — Да, мы обычно ходим на обычные трибуны, потому что так веселее, но после того, как в прошлом году нас залило дождём из какой-то липкой жижи, который пустили талисманы команды Хорватии и который не брали водоотталкивающие чары, папа решил, что пора воспользоваться своим положением и пересаживаться в вип-зону. — Сынчоль неловко пожал плечами. — Я… — Можешь брать с собой кого хочешь. Как я понял, твои родители — занятые люди, раз тебя встречают бабушка с дедушкой, поэтому решил, что двух билетов для тебя и, например, твоего друга или тех же бабушки или дедушки будет достаточно. Но если понадобится ещё, только скажи! — поспешил добавить Сынчоль. Он заметно нервничал. Видимо, не хотел обидеть по поводу родителей, как это обычно бывает, когда о семье Джонхана заходит речь. — Сынчоль… как я могу это принять? Это же так дорого! — Это была правда. Билеты на Кубок по квиддичу, даже на самые плохие места, могли позволить себе очень зажиточные люди, что и говорить о вип-ложе. — Нет-нет. — Сынчоль замахал руками и головой. — Они стоили ноль галеонов, клянусь. Поверь, связи и не на такое способны. Можешь брать без угрызений совести! Джонхан страдальчески промычал, потому что ему было крайне неловко принимать такой дорогой подарок, но он знал, что Сынчоль скорее расстроится, что Джонхан откажется от подарка, так что он спрятал билеты в карман и убито улыбнулся. — Спасибо большое! Хоть ты и ставишь меня в ужасно неловкое положение. — Эээй, я же уже сказал, это не стоило ни мне, ни моей семье абсолютно ничего! Я это делаю для себя. Ты мой друг, но так как мы на разных факультетах, то не можем даже посмотреть вместе в школе квиддич. А это буквально одна из любимейших вещей в моей жизни! — Ладно, я тебе поверю, — посмеиваясь, сказал Джонхан. — Спасибо, — добавил он искренним тоном. Сынчоль закатил глаза. — Теперь ты ставишь меня в неловкое положение. Прекрати уже благодарить. — Спасибо тебе большое. — Ну всё! Джонхан рассмеялся, глядя на то, как Сынчоль дуется, поджимая губы. Гриффиндорец кинул на него недовольный взгляд. — Да, и моим родителям надо будет спросить разрешение у твоих и у родителей твоего друга, если ты отдашь второй билет именно другу, что они несут ответственность за вас, пока мы будем на турнире. Джонхан перестал смеяться и несколько секунд молча смотрел на Сынчоля. — Пусть напишут бабушке. Мои родители действительно занятые люди.***
Джонхан меланхолично наблюдал через окно купе, как Есан и Сонхва что-то бурно обсуждают, причем, как обычно, достаётся именно Сонхва. Можно было сказать, что все слезы были вылиты ещё перед замком, так что их прощание на перроне было довольно обычным. Джонхан знал, что увидит их двоих летом, поскольку они взяли с него клятву, что он навестит их, пусть не на новоселье, но хоть когда-то. А грустить по поводу отсутствия Сонхва он сможет и в следующем учебном году, всё равно это неизбежно, грусти он сейчас или нет. Поезд тронулся. Есан и Сонхва махали ему вслед, пока не превратились в неразличимую точку. Джонхан махал в ответ, прикусив язык — всё-таки эмоции подступали. Опустив наконец руку, он перевёл взгляд на разглядывающего свой билет на квиддич Джису. — Ты рад? — спросил Джонхан. — Посидеть в вип-ложе на главном спортивном событии магического мира? Ещё бы. Другое дело, ты, ненавидящий квиддич. — Джису поднял вверх бровь, убирая билет. Джонхан пожал плечами. — Вип-ложа. Джису кивнул, будто это всё объясняло. В купе сидели только они вдвоем. Сунен шатался не пойми где с Джихуном, как обычно, Чимин и Тэхён устроили эпичную битву в плюй-камни (если такое вообще возможно) в другом купе, а Джун и Сокмин очень хотели на это посмотреть, Сынчоль был с друзьями с Гриффиндора и с Вону. Джонхан и Джису наслаждались редкой возможностью насладиться тишиной. — Сонхва выпускается, — вдруг сказал Джису. — Не дави на больное, — ответил Джонхан, оперевшись лбом о стекло. Снаружи начал накрапывать дождь. — Что теперь будет со школой, не представляю. — По-твоему, Сонхва был хорошим старостой? — с искренним любопытством поинтересовался Джошуа. Джонхан взглянул на него с насмешкой. — Конечно. Лучшим. — Даже так? — с весёлым скепсисом переспросил Джису, ухмыляясь. Минуту он молчал, а затем добавил: — Кибом часто его критиковал и называл посредственным. Джонхан поднял вверх бровь. Он легкомысленно относился к этому разговору, но ему не нравилось, куда всё ведёт. — У Кибома, по-моему, что-то личное к Сонхва. — Может быть. Но и без мнения Кибома ясно, что Сонхва далеко не лучшим образом исполнял свои обязанности. — О чем ты? — недовольно спросил Джонхан. Джису скосил на него взгляд и закатил глаза. — Только выслушай, постарайся выслушать без предубеждения. Объективно. Для начала, как бы ты описал жизнь в Хогвартсе? Обычные дни, когда ничего не происходит. Скучно. — Ну… — Скучные, да ведь? От меня можешь это не скрывать, мы не раз жаловались друг другу на скуку и как было бы классно разнообразить внеучебную жизнь чем-то интересным. Но ведь именно это и есть задача старосты, разве нет? Однако Сонхва и пальцем не пошевелил в этом направлении. Джонхан поджал губы. Джису давал ему время на оправдания, но они были бесполезны, так что Джонхан молчал. — Он не думал о нас, о младшекурсниках. Они устраивали вечеринки, они веселились, им было этого достаточно. А мы? А нам что делать? — У него были дела посерьёзнее. — Неужели? — со смешком спросил Джису. — Разгребать те глупые ошибки, которые он допустил в начале своего «правления»? И за это он тебе кажется лучшим? За то, что не смог не допустить раскола среди студентов, за то, что настроил из-за своих интриг против себя считай что всех? Да, повезло ему исправить всё, что он наделал. Не без твоей помощи. — Что по-твоему он сделал не так? — решив не злиться, спокойно спросил Джонхан. — С самого начала? Очевидно, если ты хочешь быть старостой, нужно установить связи на всех факультетах, везде иметь своих людей. Их и назначить в студсовет. Должна быть абсолютная лояльность. Точнее, эти люди должны верить в то же, что и ты, без исключений. — По-твоему, тогда не будет раскола? Все будут счастливы и рады? — Конечно, нет. Но, по крайней мере, нерадостные не будут иметь доступ хоть к какой-то власти. Люди, которые занимают какую-то должность, очевидно имеют авторитет среди других и скорее всего их слово будет весомее мнения какого-то левого человека без регалий. — Что ещё? — не скрывая своего отношения к этому разговору, тяжело вздохнув, спросил Джонхан, отворачиваясь к окну. — Джонхан, я не пытаюсь заставить тебя сердиться или как-то тебя обидеть, — поспешил оправдаться Джису. — Да? Поэтому ты решил поговорить об этом именно сейчас, когда я всего несколько минут назад смирился с тем, что один из самых близких людей в моей жизни, который поддерживал меня больше кого бы то ни было, теперь не будет, как обычно, рядом? — на эмоциях сказал Джонхан сквозь сжатые зубы. Джису опешил. — О. Извини. Правда. Я не знал, что вы настолько близки. — Джису замолчал на пару секунд, о чём-то задумавшись. — Он действительно поддерживал тебя больше всех? Потому что знал о твоей семье? Джонхан прикусил губу. — Да. — Прости, я не знал, что это тебя так гложет, — с подозрением сказал Джошуа, скептически поднимая вверх бровь. — Даже когда ты рассказывал мне о своей семье, ты выглядел довольно спокойным. — Потому что Сонхва мне уже помог разобраться со всем. Джису пожал плечами. Было хорошо заметно, что он не впечатлён объяснением Джонхана, но решил не лезть в бутылку. — В чем суть разговора в таком случае? — перевёл тему Джонхан. Джису приосанился и взглянул на Джонхана торжественно. — Я твёрдо намереваюсь занять должность главного старосты на шестом курсе. И своим примером показать, что действительно значит быть хорошим старостой. Джонхан в удивлении широко открыл глаза и усмехнулся. Все-таки он решился. — У тебя получится, — сказал Джонхан. — С тобой — да. Джонхан взглянул на него с крайней формой скепсиса. — Шуа, это не моё. Я не собираюсь вступать в эти ваши студсоветы, даже несмотря на то, что главой всего этого бомонда будешь ты. — Я знаю, — легко сказал Джису. — Тебе и не придётся. Ты будешь помогать лично мне. Джонхан с минуту разглядывал Джису, пытаясь прочитать его мысли. — Работать в тени? Что ты от меня хочешь? — Мне нужно твоё остроумие и умение выходить сухим из воды в самых безвыходных ситуациях. — Ты же не хочешь создавать такие ситуации, — с усмешкой заметил Джонхан. — На крайний случай, — лаконично ответил Джису. — То есть я буду твоим крайним случаем? — Нет. Ты будешь помогать мне во всём, но так, что никто и не поймёт. — Что творится в твоей голове… — протянул Джонхан, откидываясь на спинку сиденья. — Я сказал тебе об этом именно сейчас, чтобы за лето ты уложил эту мысль у себя в голове и подумал, в чем конкретно будет заключаться твоя функция. — То есть ты перекладываешь с больной головы на здоровую? — проворчал Джонхан. — Ты гениальный руководитель, Шуа. Сделай то, не знаю что. — У тебя получится. — Джису уже вёл себя, как тот самый начальник, которому плевать на то, как, главное, что ты должен это сделать. — Мы поговорим обо всём осенью. Составим план. — Не рановато ли? Мы перешли только на третий курс. — Как раз сейчас самое время, — уверенно ответил Джису. — Я расскажу о своих соображениях осенью. — Во что ты меня ввязываешь? — с безысходностью спросил Джонхан, прислонив лоб к холодному от ливня окну и закрыв глаза.