Гу на заре.

Кх бросил тушу матёрого тигра под ноги Гу. - РрА! - приказал он. Послушный омега достал из-за пояса Ласковую Смерть и начал разделывать добычу. Кх повёл плечами, разгоняя кровь жизни по затёкшим мышцам спины. Нужно отдохнуть. Он тяжело опустился на тёплый камень в стороне от дел племени. Этот камень так же стар и всё так же крепок, как и он. Дитя скалы поросло белым мхом, как Кх зарос седой шерстью, скрывающей многие раны славных охот и боёв. Проклятые чёрные люди нескончаемы. Каждый год перед морозами они нападают на его племя. И, хотя ни один не уходит живым, за год оставшиеся внизу нарождаются вновь. Десять и ещё четыре года назад у него родились сыновья, он стал вожаком и привёл племя в пещеру. Укх растёт альфой устрашающей силы, всё племя боится его, и только Кх ухмыляется - он уже видел таких людей. Только такие люди - настоящие, как те, что погибли вместе с его племенем. Тело Укх ещё до первого спаривания покрыто шрамами, и это хорошо. Настораживает только Кху, почти ни в чём не уступающий брату: ни в росте, ни в силе, ни в цвете волос. А ведь он - омега! Как ему подобрать достойного самца среди наследия степняков? И течка может нагрянуть в любой момент. Теперь омеги созревают в его возрасте, редкие из них не текут до десятка и ещё пяти лет жизни, как раньше. Единственный, кто сможет сравниться с его сыном, кто на один палец выше обоих его детей, на единственный, самый меньший из пальцев, сильнее омеги - сын Мо и Су, умерших четыре года назад, родившийся в один год с его детьми, альфа Муо. Черноволосый и черноглазый самец, заросший шерстью, как настоящий мужчина, и похваляющийся гигантским членом из - под набедренных шкур, как его длинностволый отец. Его младшему брату альфе Суо сейчас десяток и два года, и он вырастет точным подобием старшего, достойным самцом, которым племя тоже будет гордиться. Лишь третий сын несчастных Мо и Су не удался. Бета Мос, которому сейчас восемь, не похож ни на кого из них. Слабый Су истощился, вынашивая его, и передал бете самое худшее из всего, чем мог бы одарить своё третье дитя. Этот мальчик тоньше своего отца в детстве, его глаза шире, чем у Су, а уродливые ресницы ещё длиннее. Его волосы слишком густые и чересчур блестят, его губы краснеют на лице, будто открытая рана. Его зубы ненормально белы, а клыки - тонки и коротки. Он вообще не похож на человека! Хорошо, что Мос родился бетой, иначе бы ему никогда не отыскать альфу, который возжелает этого уродца. Дети прогоняют его от себя, и только их средний брат Суо охраняет и заботится о нём всё время, хотя этого вовсе не требуется. Все дети взращиваются бетами с одинаковой заботой, даже странный Мос. Кх тяжело вздохнул. Он до сих пор чувствовал вину за смерть родителей этих трёх детёнышей. Ведь Мо умер из-за него, он был плохим вожаком, раз не сумел защитить одного из лучших альф племени от тигра во время охоты. А Су убил его собственный омега Гу. Кх нашёл его утром, всего в засохших человечьих кишках возле дальнего обрыва, блюющего тухлой кровью и грозящегося на Кх за измену. Альфа и сейчас сожалел, что поддался тогда соблазну, что вошёл в связку не только со своим, сильнейшим, омегой. Гу расставил всё по местам и спас его от бесчестья, убив Су, ведь даже представлять не хочется, какого уродца мог бы родить слабый омега в четвёртый раз. И Кх никогда больше не проливал своё семя в других омег, никогда даже близко не подходил к их лежанкам во время течки, ведь в ту ночь он узнал, что боги не только предают людей, но и насмехаются над ними. Что запах единственной пары для альфы и омеги действительно существует, и как горько узнать, что эта пара - недостойный тебя мужчина! Именно поэтому с тех пор Кх разрешил всем выбирать себе пару по запаху и иметь то, чего хотят их тела. Ведь этот грех слаще, чем сильные дети, и всё равно победит голос разума. Да и слабые детёныши сами со временем умрут, даже если родятся. Кто он такой, чтобы заставлять людей идти против воли богов? Но надо подумать о главном враге: о голых чёрных человекоедах, плодящихся под ногами его племени. Молодняк ещё слаб и неопытен, не прошёл связку, не оставил потомства в чреве своих омег. Он не может сейчас растерять их всех и опять начинать сначала, как десяток и ещё четыре года назад. Его жизнь не бесконечна. Значит, нужно защитить жилище покрепче ещё на пару судьбоносных лет, пока самцы не станут готовы спуститься в долину и вырезать гнилоедов подчистую. Нужно собрать десяток старых альф и отыскать долину смерти мамонтов, откуда он вынес зуб этих зверей, которых не видел никто из живущих сейчас и о которых ему рассказали старые рисунки вымершего племени горцев в детстве. Если бы не этот зуб, он бы никогда не понял, что долина со множеством костей мамонтов не приснилась ему тогда от голода. Они найдут её и принесут много и много зубов. А потом они выкопают яму глубиной с человека чуть ниже пещеры, прямо поперёк дороги в долину, закрепят на дне зубы мёртвых гигантов и спрячут всё это под ветки. Пусть яма ловит человекоедов и протыкает зубами насквозь, пусть она станет их смертельной ловушкой! Гу, почти разделавший тушу тигра, обернулся к своему мощному злому Кх и увидел, как альфа двинулся внутрь пещеры, победно порыкивая собственным мыслям. Опять задумал что-то славное, что непременно завершится успехом и принесёт Гу новую гордость за своего самца. Омега торжествующе вскинул голову, отбросив седеющую гриву волос за свою широкую спину и засмеялся в лицо ярких небес, не властных над ними. * Десять матёрых альф ушли на неизвестное время из племени, чтобы воплотить в жизнь рисунок его отца, оставив Укх и другой молодняк с заданием вырыть яму. Весь день они копали землю, устали и ушли в пещеру отдыхать. Только трое сильнейших остались на склоне, не прекратив работу. Укх яростно долбил землю двумя руками с крепко зажатыми в них зубами тигров. Рядом с ним так же сильно и так же неустанно трудился его брат Кху, его гордость, его отражение в воде. Дальше по склону, но наиболее близко к ним истекал потом Муо, поглядывая сзади на Кху. Укх ухмыльнулся: даже не думай, альфа! Во всём мире нет самца, достойного такого омеги! Муо выпрямился и замер, отдыхая от труда. Он совсем не устал, но от зрелища, развернувшегося перед ним, было тяжело оторваться. Укх с яростью поглядывал на Муо, будто ревновал собственного брата! Зато Кху приносил глазам сплошное удовольствие. Широкие плечи омеги лоснились от пота под красным вечерним светом небес, копна удивительных белых волос, вызывающе длинных, перетянутых у основания шеи жилой быка, светилась ярче ночного костра. Он может себе позволить отращивать волосы, не боясь, что этим преимуществом в схватке воспользуются враги. Пусть сначала попробуют допрыгнуть до его великолепной головы, поганые недоростки! У Кху загорелое тело, не дочерна, как у него, а до чудесного цвета хорошо прожаренного мяса, призывно играющее всеми своими недюжинными мышцами от усилий омеги. Муо ухмыльнулся, представив, как будет вгонять свой гигантский член между сильных ног лучшего омеги племени. Укх зарычал, и Муо принялся рыть яму дальше. Кху остервенело долбил землю. Нельзя никому показывать, что с ним творится. Сегодня с зарёй в тело Кху пришла приятная, тянущая истома, не дающая ему спокойно работать, затуманивающая разум. Он с ужасом зажмурил прозрачные глаза, ещё яростнее вбивая в землю зубы тигров. Кху чувствует, как зудит его задница, чувствует, как напрягшийся член трётся оголившейся головкой о набедренную шкуру изнутри при каждом движении тела, и это сводит его с ума! Он потечёт в любой момент, а своего альфы до сих пор не унюхал! Точнее, унюхал, но не одного, а двоих. И один из них - наглый Муо, призывно раскачивающий своим гигантским стволом перед лицом омеги с самого детства, а второй, о боги, его брат-близнец! Именно поэтому член Кху не даёт покоя омеге: как можно опасть, если у сердца источает горький и развратный аромат силы Укх, а из-за спины Муо воняет сладкой желанной похотью до самых небес! Запах Укх вызывает в нём жажду подчиниться, задрав ноги повыше и оттопырив задницу, а вонь похотливого Муо требует сесть на его член сверху и насадить себя на всю его длину! Кху взвыл, отбросил в сторону оба зуба и кинулся бежать от этого места. Бежать, как можно быстрее и дальше, спрятаться в горах и впервые в жизни дать запретную волю сильной руке. Никто не узнает о его падении, но и течку он тогда точно сможет пережить, пока не выберет себе настоящего альфу, никак не связанного с этими двумя неподходящими ему самцами. Укх с недоумением посмотрел вслед убегающему брату. Да что с ним сегодня такое? Но в тот же миг он ощутил слабый шлейф течки, такой сладкий, словно синий горный цветок распустился прямо у него в носу. Не может быть! Кто-то потёк раньше времени, кто-то молодой и сильный, такой, которого Укх всегда ждал! Но зачем омега Кху побежал в ту сторону? Неужели ему есть дело до чужой жизни, или он решил подсмотреть первую случку, которая обязательно скоро состоится, причём альфой будет он, Укх, ведь это запах его омеги! Из-за спины Укх раздался какой-то звук. Словно в полусне сын вождя обернулся и увидел, что Муо замер с закрытыми глазами и нежно заворковал сквозь улыбающиеся губы, приоткрывшие огромные крепкие клыки, а его член наливается кровью, поднимая своей мощью набедренные шкуры самца. Ах ты мерзкая тварь! Тоже учуял запах омеги Укх и собрался взять его не по выбору, а по зову своей извечной похоти! Укх закричал и метнул оба тигриных зуба в грудь соперника, целясь в сердце, и, когда Муо рухнул на спину, сорвался с места и побежал на запах течки. Муо пропустил вечерний свет всего на несколько вздохов, а затем пришёл в себя. Грязный Укх тоже поймал запах его омеги и подло, без предупреждения, не вызвав на поединок силы, решил присвоить парня себе! Муо взревел, выдирая из груди оба зуба тигра сразу, не обращая внимания на обагрившую руки кровь, вместо боли чувствуя только слепую ярость и сжигающее всё его тело страшное желание, неведомое раньше молодому альфе. Он убьёт труса! И Муо побежал следом за Укх. * Темноту ночи ярко освещал костёр, горевший в центре пещеры. Дряхлый шаман бродил по ней кругами, всё больше волнуясь и с каждым мгновением громче что-то бубня и подвывая себе под нос. Оба сына вождя и альфа Муо до сих пор не вернулись со склона. Нужно послать кого-нибудь узнать, что с ними случилось. Вдруг на них напали голые звери? Хотя до холодов ещё далеко, только недавно последняя вода ушла из снега в молодую траву. Всё племя затаилось и собирается пораньше заснуть без своего вождя. Гу уже крепко спит, а родители Муо умерли. Только беты волнуются за молодняк, рычат друг на друга, отнимают детей, спорят за шкуры. Лучше бы побольше думали о восьмилетнем бете Мос, который в это время одиноко подсел слишком близко к костру. Уродец смотрел в огонь, раскачиваясь из стороны в сторону и бесконечно монотонным жестом пропуская свои всё более отрастающие волосы сквозь тонкие пальцы ладони через плечо над сердцем. Шаман брезгливо сплюнул на утоптанную землю пещеры. Пусть растит свои космы, их отсутствие всё равно не остановит руку врага от того, чтобы убить несчастного первым из племени. Последнее время ненормальный маленький бета всё время что-то ноет на разные голоса, отпугивая этим от себя даже самых смелых людей. Всех, кроме их среднего брата, альфы Суо. Вот и сейчас подросток притаился в тени костра и чутко следит за Мос, охраняет его. Или слушает его нытьё, а блеск в его глазах не из-за волнения за бету, а из-за восторга от тонкого голоса уродца? Шаман по-птичьи встряхнулся. Нет, быть не может, чтобы альфа восхищался сумасшедшим ребёнком, да ещё и каким-то недоделанным бетой! Шаман решительно развернулся к лежанке ближайшего свободного альфы и уже хотел разбудить его, когда ноющий Мос вдруг замолчал. Маленький бета беззвучно поднялся с земли, подошёл к костру и вынул из него тоненькую головню. Тщедушное тельце нечеловеческой походкой подплыло к ближайшей стене, детская рука несмело нажала палочкой на камень, и шаман стал приближаться, чтобы лучше рассмотреть рисунок. А Мос, дорисовав, так же спокойно отнёс уголёк обратно в костёр и отправился спать в гнездо бет. На стене словно распустился чёрный цветок. Шаман долго завороженно смотрел на него, прогнав от себя неспокойного Суо спать. И чем дольше дряхлый бета смотрел на след угля, тем страшнее ему становилось. Он различил, что нарисовал уродец. Это был не цветок, это были три человека, переплетавшихся друг в друге в странной невиданной случке и связавшиеся узлом в бесконечном водовороте своих тел. Дряхлый шаман вздрогнул всем телом, воровато оглянулся и, не обнаружив видевших этот позор глаз, размазал обеими руками рисунок о камни. Он мелкими старческими шажками бесшумно подбежал к костру, сел поближе к огню и решил не будить никого. Пусть молодняк разбирается со своей судьбой в одиночестве, а страшные тайны никто не узнает, да и он забудет о них уже завтра на заре. * Кху прекратил бежать только когда пришла темнота. Крылатый бог зажмурил сегодня свои глаза и начал тихо плакать от стыда за омегу. Но Кху уже всё равно. Усталое тело рухнуло на нежную свежую травку между камней в человеческий рост. Омега сам не помнил, как смог залезть в эту расщелину, не оторвав когтей и почти не имея под ногами опоры. Здесь его точно не найдут. Кху откинулся на спину, подставив горячее тело под слёзы небес и резко сорвал с себя намокшую шкуру. Он провёл сильными ладонями вдоль своего мощного торса, медленно спуская их к текущему члену, и протяжно застонал. Этого нельзя делать ни в коем случае, но в заднице ещё по пути сюда начала хлюпать смазка, и Кху больше не сможет терпеть. Он нерешительно провёл ладонью вдоль члена, потом ещё раз, и ещё, с каждым разом всё больше ускоряя запретное движение. Укх шёл по пятам своего омеги, то теряя его запах, то улавливая отголоски желанной течки. Он почти догнал парня, уже слыша его протяжные стоны откуда-то сверху, когда сзади раздался приближающийся рёв Муо. Укх взревел в ответ и развернулся навстречу сопернику. Черноволосый альфа подбросил своё тяжёлое тело и запрыгнул на выступ горы перед Укх с лёгкостью птичьего пера. Два самца закружили под струями небесной воды в извечном танце смерти. Сильные, совсем не юношеские тела напряглись в предвкушении схватки за омегу, издавая глотками громкий рык, пытаясь заглушить и устрашить друг друга. Укх прыгнул первым, резанув Муо когтями обеих рук по груди, пытаясь дотянуться до его ран. Муо отбросил Укх от себя ударом в висок кулаком с заранее зажатым в нём камнем. Укх порвал спину о скалу, но тут же оттолкнулся обратно. На этот раз они прыгнули одновременно, и, сцепившись ещё над землёй, рухнули вопящим комком окровавленных мышц на узкую горную площадку и принялись бить соперника. Каждый пытался высвободить руки и нанести смертельный удар в грудь или горло. Каждый тянул свою мощную шею к лицу другого, яростно клацая клыками. Но они были равны по силе, и схватка стала похожей на детскую игру, когда добычу не убивают, а лишь надрезают до крови бессчётное множество раз, пока не надоест. Кху уже ничего не слышал. Его член ныл и горел, но не приносил ему желанного облегчения. Предательская текущая дырочка всё сильнее зудела, отвлекая его от наступавшего удовольствия. Омега отчаянно застонал и встал на колени, оттопырив свою задницу. Он начал неосознанно двигать телом, ослабшие ноги разъезжались по мокрой траве всё шире, пока член не коснулся влаги земли. Кху восторженно вскрикнул от неожиданной ласки и принялся махать своими бёдрами вперёд-назад ещё быстрее. Он закинул голову кверху и перестал замечать, как стоны, становящиеся с каждым мгновеньем громче, вырываются из его пересохшего рта. Укх и Муо замерли, не отцепившись друг от друга. Протяжный, просящий стон омеги разнёсся над горами, заглушая шум борьбы и шорох небесной воды. Запах течки ударил им в глотки с такой силой, что они почувствовали, как упёрлись восставшими членами, и в ужасе отпрыгнули в стороны. Звуки сверху из просящих превратились в требующие, кричащие от удовольствия. Не может быть! Здесь только два альфы! Укх и Муо переглянулись в молчаливом согласии и кинулись к скале. Они лезли на неё, не произнося не звука, то подталкивая друг-друга снизу, то вытягивая за мокрые сильные руки наверх. Альфы одновременно бесшумно заползли в расщелину и так же вместе застыли от зрелища, открывшегося им. Сильный, широкоплечий, молодой омега стоял спиной к ним на коленях во влажной траве и резко бился о неё своим толстым членом, стараясь и не умея облегчить свою похоть. Круглая крепкая попка подскакивала вверх-вниз, мелькая маленькой, огненно-красной, просто истекающей соком дырочкой прямо перед их израненными лицами. Омега неистово кричал, то закидывая своё лицо под струи небесной воды, то опуская длинные белые волосы в траву у своих рук. Струи воды сверкали на юном сильном теле, запах течки в этой расщелине можно было пить, как воду ручья. Это был Кху. Муо восторженно взревел, заглушая отчаянный крик брата омеги, и прыгнул на Кху, хватая его за волосы обеими руками и вгоняя в сладкую задницу свой огромный ствол. Кху захрипел от боли, но с каждым толчком начал чувствовать нарастающее удовольствие. Муо натягивал его на свой член всё глубже, ввинчиваясь в отвечающее тело с криками восторга. Омега опять обрёл голос и начал сладко стонать, чувствуя горячую пульсацию внутри себя. Укх хотел уйти. Он проиграл без схватки. Как такое могло случиться? Как его брат может пахнуть единственной парой? Двое мужчин перед ним неистово бились в случке, Муо время от времени порыкивал на второго альфу, пытаясь отогнать его от своего омеги. И тут Укх заметил, что член омеги всё так же одиноко трётся о траву. Он не понял, почему подполз сбоку к Кху и сжал рукой крепкий ствол. Близнец благодарно застонал, и Укх стал ласкать его, перевернувшись на спину. Он судорожно сжимал клыки, ощущая дразнящее биение по ляжкам своего налитого похотью члена, готового лопнуть, с завистью глядя, как гигантский ствол Муо начал пульсировать в дырочке Кху, набирая узел. Соки омеги брызнули в руку Укх, Муо нежно заворковал над телом бьющегося под ним парня, и проигравший альфа закричал от своего узла, пришедшего к нему в одиночестве и начавшего причинять боль. Кху уронил голову вниз, содрогаясь от сладкой истомы завязки и увидел, как корчится возле него сильный альфа, его брат Укх, как сжимает руками свой член у живота, пытаясь не дать ему налиться узлом и стеная от боли. Кху всё ещё желал его, несмотря на узел обретённого альфы. Омега опустился на локти, взял крепкий член брата в обе ладони и, нежно потирая узел, засунул головку себе в рот. Он старательно обсасывал похоть Укх, пытаясь обхватить пальцами узел как можно плотнее. Муо ворковал над ним, изливая семена в жаждущее чрево. Омега содрогался от бесконечного удовольствия, которое ему доставлял узел его альфы, и от ещё большего, пришедшего к нему с криками второго альфы, заливающего ему горло своим семенем. И боги ничего не сказали на это, потому что не видели из-за своих слёз, как трое мужчин совершили страшное преступление.