Сердце колдуна

Уйти из дома Уизли труда не составило: после ужина взрослые выпили по стаканчику, детям тоже налили – нечто вроде слабенького пунша, и к концу вечера разморило всех. Рон даже умудрился уснуть, прислонившись к боковине старенького, траченого молью диванчика, притом, что на нём восседал самый пугающий для него учитель. Свою порцию Гарри не пил – утро после глотка бренди напоминало тяжёлое выздоровление. Поскольку Рона уже развезло даже от мизерной дозы пунша, он не заметил, как Поттер обменял их чашки: пустую ронову на полную свою. Гермиона же слушала разговоры взрослых и была так ими поглощена, что не обратила внимания на это мелкое шулерство. Детей отправили спать, когда кукушка просвистела одиннадцать. Близнецы и Перси покинули общество в гостиной сразу после ужина: Перси отговорился дополнительными занятиями – он хотел попробовать себя в секретарях Министерства, а близнецы напустили тумана, но каждый понял, что им нужно время для своих проделок. Сигнала отправляться спать Гарри ждал с нетерпением, которое сложно не показать. Особенно он старался не вызвать подозрений у Снейпа, на чей внимательный взгляд постоянно натыкался. Только в своей комнате он перевёл дух. Половина задачи была выполнена. И всё же Гарри не мог решиться на последний ход: выйти из дома, закутавшись в толстовку, и воспользоваться найденной тетрадью. Он бесконечно мерил шагами комнату и едва не рычал от ярости на собственную нерешительность, задыхался, словно от бега, в голове снова путалось, и он порывался то выйти из дому, то останавливался, сжимая дверную ручку и поворачивал обратно. В конце концов, он достал из-за кирпичей чёрную тетрадку и открыл, надеясь найти ответ в светящихся письменах. И кто-то или что-то решило за него: Гарри с удивлением разглядывал близкие огни Литтл-Уингинга, не понимая, как он очутился так рядом с домом. Потом махнул рукой, уже не надеясь одолеть свою дырявую память и припустил трусцой к тёткиному дому. В отличие от соседских, обиталище семейства Дурслей нависало тёмной громадой над узкой пешеходной дорожкой и уже пожелтевшим газоном. Ни одного огонька не мелькало в провалах погасших окон, отчего Гарри поёжился – его дом выглядел голодным чудовищем, готовым слопать любого неосторожного путника. Подходы к двери затягивала дрожащая на ветру полицейская лента. Гарри поднырнул под неё, огляделся по сторонам и смело вошёл внутрь. В доме нестерпимо воняло дымом и запустением – кислый запах нежилого уже обосновался полновластным хозяином, хотя после смерти настоящих хозяев прошло всего ничего. Гарри двинулся к их с Дадли комнате, держась стеночки. Тишина навалилась на него, как приливная волна, погребла под собой – даже дыхание, слишком тяжёлое, стало казаться глуше и на порядок тише. Дом, обычно наполненный огнями и звуками, ныне выглядел мёртвым. Гарри взобрался по лестнице – глаза его привыкли к темноте, потому он без труда обходил выбоины в полу и ступенях – и вошёл в свою комнату. Он, сдерживая слёзы, упал на колени перед своей постелью: он мог бы уговорить себя, что очнулся от кошмара и ему всего лишь надо попить водички и успокоиться. Однако холод, пробирающий до костей, сырость и запах дыма, въевшийся буквально во всё, не давали ему в это поверить. Гарри свернулся калачиком и, наконец, перестал сдерживать рыдания. Звуки горя заполонили сырое пространство, размножились – будто кто-то, издеваясь, передразнивал плачущего парня. Тетрадь, ютившаяся у Гарри за пазухой, засветилась и стала жечь его грудь. Он выдернул её из-под рубашки и откинул в сторону. Тетрадь глухо шлёпнулась о стену и упала, раскрывшись на середине. Засветились не только значки внутри – на полу возникла печать, символы на ней зажигались по очереди, сначала едва розовато, набирая цвет до кроваво-красного. Каждый раз, когда появлялся новый знак, Гарри слышал шипение, будто одна за другой вспыхивали спички. Он задрожал, ему сразу вспомнился тоскливый скрип старой яблони в саду Уизли и предупреждение матери Рона. Озираясь, Гарри попробовал выскочить из комнаты и вообще из дома, но дверь, до этого висевшая на одной петле, вдруг сдвинулась с места и захлопнулась с оглушительным хлопком перед самым лицом паренька. Он попятился в угол, таращась то на тетрадь, то на дверь. Руки он прижал к груди и чувствовал, как сердце бьётся где-то в самом горле, а стук крови в ушах перекрывает даже шипение печати. Последний символ разгорелся красным, тетрадь вспыхнула и всё погасло. Не светились больше знаки на полу, тетрадными листами играл сквозняк, а дверь покосилась, а потом и вовсе рухнула, взметнув пыль, скопившуюся по углам. Гарри расчихался, заставил себя выйти к середине комнаты и осторожными шажками, даже не думая приближаться к пентаграмме, ступил к выходу. – М-да, с фантазией у тебя туго – в первую очередь придут искать сюда! – сказал кто-то. От неожиданности Гарри взвизгнул и рванул к двери изо всех сил. Он почти добежал, но вместо провала, который только что был, перед ним смутно белела гладкая стена. Дверь появилась слева, Гарри прыгнул к ней. На этот раз она никуда не делась, но Поттер с размаху врезался в преграду, хотя глаза его говорили совсем иное. «Вот же дверь! Перед тобой!», но ладони нащупывали только холодную твердь стены. – Не такой уже я и страшный, – продолжал голос обиженно. – Пищишь, как девчонка. Не найдя выхода, Гарри повернулся. Сверху на тетрадке сидело существо никак не больше кошки. Не кошка, конечно, но нечто смутно похожее и ни капельки не страшное, даже милое. На треугольной мордочке с подвижными ушами сияли раскосые глаза цвета старого золота, тощее тельце и голову покрывала шерсть, а вот хвост вызывал чуточку омерзения: толстый, вроде крысиного и весь чешуйчатый. Когда существо жмурилось, Гарри с опаской смотрел на широкую пасть, усеянную треугольными зубками, мелкими, но выглядящими бритвенно-острыми. Возможно, будь это создание угольно-чёрным, Гарри ещё сто раз подумал и наверняка сбежал бы, но оно было снежно-белым, как ангельские перья. И поэтому казалось Гарри безобидным, невзирая на клубящуюся вокруг создания магическую защиту. – Чего вылупился? – нелюбезно оскалился зверёк. – Ты решился? Будем оживлять твоих родственничков или нет? Гарри кивнул, внезапно ощутив себя, словно он стоял перед рассерженной деканшей и ждал нагоняя. – Где подписать? – хрипло спросил Гарри. – Подписать? – Глаза существа и без того большие, округлились и стали походить на кофейные блюдца. – Нет, бюрократию я разводить не собираюсь. Проку от твоих бумажек. – И чего же ты хочешь? – поинтересовался Гарри, подтянув к себе стул и садясь на него. Колени подламывались, дыхание сбивалось – да и в целом ощущения достались не из приятных. «Ему нужна твоя душа», – бубнил кто-то в голове Гарри так, как обычно делал Рон перед учителем Зельеварения. – Видишь ли, – замялось существо, переминаясь с лапки на лапку, – оживление – процесс длинный и кропотливый, а я не могу долго находиться вне печати. Сам ты сюда мотаться не сможешь… Ну ладно, сможешь, но если тебя выследят, все труды пойдут насмарку. Мне-то всё едино, а тебя прикопают где-нибудь и имя забудут. Уже то, что тут печать, говорит: надо обходить этот дом десятой дорогой. Гарри хотел махнуть рукой и сказать, что он передумал, но рядом с белым созданием появился огромный пузырь, похожий на мыльный, лишь непонятно, чьи могучие лёгкие могли выдуть нечто подобное. Внутри стояли дядя Вернон, тётя Петунья и брат Дадли. У Дадли даже была его знаменитая косая ухмылочка, хорошо знакомая Гарри. – И что же делать? – просипел он. Взгляд так и прилип к троице людей, застывших в магической оболочке. – Тебе придётся впустить меня в своё тело. Гарри кивнул, не понимая, зачем. Он протянул руку, чтобы дотронуться хотя бы до преграды между ним и его семьёй. – Пока я бы этого не делал, – заметил белыш. – Она очень хрупкая – испортишь. Если ты согласен, остался сущий пустяк. Ты же согласен? Гарри сглотнул. Мысли скакали, как испуганные пони в загоне, когда туда пробрался волк. Надо отказаться, но словно повинуясь чужой воле, он произнёс: – Согласен. Гарри не узнал собственный голос. Будто бы кто-то ответил вместо него, но губы шевелились, в этом он мог поклясться. – Ну если согласен, – осклабилось белоснежное существо. – Добро пожаловать в печать. Не заставляй меня ждать, малыш. Гарри, словно заворожённый, поднялся, на деревянных ногах прошагал к засветившейся пентаграмме. Волшебный огонь омыл ему озябшие руки, Гарри вздохнул, сжал зубы и переступил черту. Внутри печать выглядела круглой комнатой с куполом вместо потолка. Снаружи она была едва больше фута в диаметре, внутри Гарри не рисковал наступить на белоснежного благодетеля – комната могла вместить не только тощего парня и кого-то размеров кошки, а десятерых рослых мужчин. – И что дальше? – спросил Гарри, принимая, как ему казалось самому, непринуждённую позу, подсмотренную у Снейпа: руки скрещены на груди, ноги на ширине плеч, на лице безразличие. – Раздевайся, – ухмыльнулось создание, не оценив горделивой осанки. Или же зная, что одно его слово собьёт спесь с любого, не только с подростка, пищащего при виде тварюшки. – Что значит «раздевайся»? – Гарри запнулся и сразу сник. Горделивая поза развеялась будто её и не было. Он сунул задрожавшие руки в карманы и ссутулился, стараясь исчезнуть с поля зрения насмешливого существа. – А как я попаду внутрь тебя? – подленько захихикал зверь. – Есть я себя не позволю, ещё откусишь что-то важное, остаётся другой путь. Так что раздевайся. Ничего страшного не случится – многим даже нравится. – Не думаю, – пробормотал Гарри, стягивая футболку. По спине поползли мурашки, на предплечьях дыбом встал почти незаметный пушок. Шорты упали сами. – А ты не думай – делай. Тощий ты какой-то, – поцокал языком демон. – То ли дело я… Фигура зверька потекла, вытянулась и приобрела совсем иные очертания. Гарри во все глаза смотрел на высокого человека, забыв, что рот лучше держать закрытым. Да, демон поражал и совершенством форм, и прекрасным ликом. Взгляд Гарри скользил по чертам, схожих с античными статуями: прямой нос с закруглённым кончиком, маленький рот с пухлыми, подобно бутону розы, губами, серые, ясные глаза и буйная шевелюра цвета спелой ржи. Демон, стоящий вполоборота, усмехнулся: он напряг мышцы спины, поиграл ягодицами и затем развернулся передом, демонстрируя поднявшийся член в окружении светлых пшеничных волос. На этой детали взгляд Гарри замер надолго, внутри него тонкая жилка вибрировала от напряжения – достоинство демон имел немалое, мальчик сомневался, что «проникновение в его тело» останется незамеченным. Скорее всего завтра он и на ноги не поднимется. Если вообще поднимется. Последняя деталь одежды покинула Гарри быстрее, чем он испугался окончательно. Одеревеневший от волнения, Гарри бухнулся на колени, потом на бок, поджимая их к груди. – Это что за камасутра? – озадаченно скривился демон. – И как я должен?.. Выбери уже что-то традиционное. Коленно-локтевую, например. Гарри неловко заёрзал, подсунул руку и тяжело повернулся на живот, подтянул колени, обдирая их о шершавый пол. Лицом он уткнулся в сложенные руки и застыл. Он с замиранием сердца слушал, как приближается к нему красавчик, вздрогнул, когда горячая ладонь провела вдоль позвоночника и внезапно надавила на лопатки, заставляя выпятить зад ещё сильнее. – Вот это совсем другое дело! – возликовал демон позади Гарри. – Кушать подано. Не зажимайся, устрица. Гарри невольно съёжился, но стоило языку демона скользнуть по яичкам к плотно сжатому анусу, он задрожал, скукожился и со всех сил зажмурился. На деле Гарри не мог отрицать, что было нечто приятное во всём этом, но его принудительное согласие делало происходящее банальным изнасилованием. Демон расслаблял на славу: подвижный язык ритмично ввинчивался в анус, роняя на чувствительную кожу горячие капли слюны, хлюпанье звучало ужасно пошло, но Гарри ничего не мог с собой поделать: переполненное гормонами тело вдруг вышло из повиновения. Кровь прилила к паху и один безучастный до этого орган неожиданно стал наливаться силой. Гарри опёрся на локоть, второй рукой стараясь прикрыть срамную картину, но демон бесцеремонно отбросил его ладонь от члена. – Твой милый отросточек нуждается в моих ласках, а не в нервных дёрганьях. Будет жаль, если ты его оторвёшь. Гарри подавился воплем, когда чужая рука, влажная от слюны, сжала его ноющий пенис, а потом с силой принялась надрачивать. Назвать приятным столь постыдные вещи он не мог – даже не представлял, что когда-нибудь будет заниматься с не-человеком подобным в собственной комнате под влажное хлюпанье и сомнительные комплименты. Демон заметил его скованность, выпустил член, чтобы шлёпнуть по оттопыренной заднице: – Да расслабься же! Это не мне нужно, а тебе. Помечтай, что кто-то из твоих симпатий поставил тебя на четыре кости. Гарри представил и стало ещё хуже. На месте симпатии без всякой логики прочно обосновался Снейп. Он фантазировал, как профессор окидывает его тело безразличным взглядом, особенно всматриваясь в поднявшийся член, в задницу, полную слюны, часть которой неторопливо течёт по мошонке, и покрылся мурашками. Нет, определённо такое нельзя представлять. А если взгляд не безразличный? Гарри застонал от жара, прокатившегося по его позвоночнику и толкнувшегося в задранный зад. Член затвердел окончательно, с обнажившейся головки на пол натужно стекла вязкая капля. – Вот и ладушки! – пробормотал сзади демон. Гарри скосил глаза – красавца не было. Вместо него над входом в его тело колдовал Снейп, и от горящего взгляда и сухопарой руки, слегка погладившей закаменевший фаллос, Поттера скрутило. Он выгнулся, хватил ртом пахнущий мускусом воздух и кончил, брызгая мелкими каплями на печать, тетрадь и собственные колени. И в тот же миг магические символы под ним вспыхнули, полоснув ярким светом по глазам, привыкшим к темноте, а в зад, растягивая и разрывая мышцы, вторглось что-то большое, показавшееся Гарри гораздо крупнее человеческого члена. Он царапал доски пола ногтями и хрипел – с губы на печать капала кровь, в мутные от боли глаза смотрела полная и густая темнота. Не вытерпев мучений, Поттер заорал и потерял сознание. *** Утро застало Гарри в саду семейства Уизли. Он сидел на качелях и смотрел, как занимается рассвет. Зад ещё пульсировал, но боль не была слишком уж мучительной – регенерацию ему посулили хорошую и, видимо, не обманули. Лучше и не вспоминать, каким было пробуждение, и чего стоило собрать ноги в кучку. Гарри кое-как обтёрся от крови, которой пролилось немало: даже живот пестрел тёмными, уже коричневыми разводами, а потом долго мыл руки, и всё равно запах крови, тяжёлый, железистый, преследовал его. Одежду пришлось выбросить в камин дома Уизли, Гарри вспоминал, как он украдкой сжигал запятнанную футболку и шорты, обмирая от ужаса, прислушивался к сонной тишине Норы и ждал, когда последние улики осыплются тонким серым пеплом. Пока синева неба уступала сочным цветам летних фруктов, Гарри неподвижно застыл, ощущая, как демон сворачивается у него в животе, отчего было и щекотно, и непривычно, и счастливо жмурился. Свои обещания демон выполнил: перед самым уходом Гарри смотрел, как полуразрушенный дом под влиянием магии договора меняется, становясь привычным, жилым. Как дядя Вернон храпит в кресле, уснув под своей вечерней газетой, и листок на его лице трепещет, словно попав в ураган. Как Дадли хихикает, глядя на отца, и тыкает в него похожим на сардельку пальцем. И как тётя Петунья целует Гарри в лоб на прощанье и говорит: «Возвращайся скорее – мы тебя ждём». Стоит ли порванная задница или даже душа таких, для кого-то мелких, радостей? Гарри точно знал, что стоит. К тому же демон пообещал: никто в целом мире не сможет определить подлог. «Вы же люди, слепые и глухие. Даже волшебники, воображая, что знают всё на свете, на деле оказываются такими же ограниченными и безглазыми! Только длинный язык свой прикуси – не стоит делиться подвигами, даже этими, условно взрослыми, с друзьями. Тебя точно не поймут». Прошла всего лишь одна ночь, а ощущения разнились и сильно. По венам бежала сила, концентрированная и беспощадная, голова в кои-веки была ясной. «А если их снова убьют?» – прошмыгнула предательская мысль, но от неё по спине прошёл озноб и волосы зашевелились на затылке. «Перестань паниковать! – зевнул демон, завозившись. – Закончим мы войну – никто не тронет ни тебя, ни твоих дражайших родственничков. Дай поспать!» Гарри не успокоился – внутри всё равно трепетало от мысли, что снова Дамблдор скажет страшные слова: «Они умерли!», а он не сможет ничего сделать. «Угомонись!» – рявкнул демон и засопел. – Что-то ты рано встал, – миссис Уизли с пучком зелёного лука в корзинке подошла ближе. – Ты хоть поспал? – Да, – улыбнулся ей Гарри. Он переживал, что сейчас она вспомнит о смерти его родственников и погонит досыпать. Но магия контракта уже действовала – никто из людей не помнил о смерти Дурслей (демон правда оговорился, что есть особый тип людей – их нельзя обмануть магией контракта, но встретить их – всё равно что увидеть феникса). – Я же сегодня еду домой, вот и проснулся до рассвета – волнуюсь. – Ой, не надо себя накручивать, – от Молли до чихания разило травяным духом. – Артур и Северус доставят тебя в лучшем виде. Твои тётя с дядей, наверное, уже готовятся… Гарри чувствовал, как его улыбка становится натянутой, а от напряжения ноют зубы – Артура Уизли он считал недалёким болваном, а вот Снейпа стоит держать подальше от родного дома. «Что за Снейп такой? – сонно пробормотал демон. – Ты на него запал? Тогда я тебя огорчу – пока я внутри, тебе лечь ни под кого не светит. Или очнёшься в постели с мертвяком. Ты понял меня?» Гарри покраснел, радуясь, что демон не видит его лица. «И вовсе не запал. Он слишком умный. И с ним надо быть осторожнее». «У тебя подозрительно зашкаливает сердечко! – протянул подселенец. – По поводу осторожности – это твоё задание. Меня он не увидит. Готов спорить». «Он может догадаться…» «Не води его в свою комнату и никаких догадок не случится! И помни: чем целее твоя задница, тем меньше к тебе вопросов появится». «Придурок!» – наградил демона Гарри и зашипел: внутренности обожгло, словно он хлебнул кипятка. «Поосторожней на поворотах, малой!» – Гарри почти увидел глумливую усмешку на глазастой мордочке зверька. Словно внутреннее око могло рассмотреть подселенца в его животе. – Тогда пойдём завтракать? – предложила миссис Уизли. – Северус придёт, когда освободится, а во сколько это случится – никто не знает. – Конечно! – Гарри спрыгнул с доски и потянулся: тело будто бы пело от переполнявшей его мощи. – Чем вам помочь? – Присмотришь за беконом?.. Вещи Гарри собирал впопыхах – Снейп явился к завтраку. Старшее поколение с озабоченностью смотрело на него – круги под глазами и синюшная бледность делали и без того нездоровый образ профессора совсем болезненным. Снейп согласился позавтракать, но ел через силу, а складка между бровями и не думала исчезать. Миссис Уизли пыталась разузнать, что его гложет, но быстро сдалась – Снейп молчал, словно на вражеском допросе. Гарри тепло попрощался со всеми, обнял Гермиону, расстроившуюся из-за его скорого отъезда, и пообещал приезжать в гости на каникулы. Артур подхватил сундук, а Снейп лишь коснулся руки Поттера и сразу отпрянул. – Что-то случилось? – помертвев от страха, спросил Гарри. Снейп мотнул головой, натужно растянул губы в усмешке. – Нет-нет, показалось. Гарри не услышал последней фразы – внутри него завопил демон: «Это и есть Снейп? Вау! Дружище! Ты нашёл то самое, что мне просто позарез необходимо! – и намного тише, за это Гарри был ему благодарен, продолжил: – как я тебя понимаю – я не из людей, а у самого торчок, хоть кирпич вешай! Короче, малой, договариваемся: ты его очаровываешь, а потом мы получаем от него, что хотим…» «А что мы от него хотим?» – тупо переспросил Гарри, выдавливая улыбку для Снейпа. «Ты – секса, сейчас сам на него вскочишь, – демон заюлил: – Мне немного другое, но ты всё равно с ним не собираешься жить: у вас же гомофобное общество – и его, и тебя сразу на вилы поднимут, только заикнётесь о большой и чистой любви…» «Что ты от него хочешь?! – от усилий в висках заломило. – И не переводи на меня разговор! Пусть я действительно хочу под него лечь – как ты сказал». «Сердце, – признался демон со вздохом. – У него аура колдуна, близкого к смерти. А мне, чтобы навсегда слиться с тобой, нужно сердце». Гарри затошнило: «Я должен его убить?» «Убить его должен я, а ты всего лишь не мешать… И вообще… Давай поговорим об этом, когда оба будем готовы? Пока ни ты, ни я не доверяем друг другу настолько, чтобы обсуждать такие интимные вещи». «То есть объекты моего желания в интимные вещи не попадают? – едко спросил Гарри. – Можно издеваться и над зашкалившим сердечком, и над сухостью моей задницы? А у тебя куда не кинь – везде сплошной интим!» «Не кипятись, Гарри, – миролюбиво предложил демон. – Я так давно не общался с людьми, что слегка подрастерял юмор. Давай уравняем наши шансы? Не подкалываем друг друга насчёт сердечных привязанностей (на этом месте Гарри невольно фыркнул, и Снейп принял это на свой счёт, потому что ухватил его за ладонь и потянул во двор) и обсуждаем проблемы, а не издеваемся. Лады?» «Лады! – улыбнулся Гарри резко обернувшемуся, словно услышавшему их мысленный диалог Снейпу. – Но, согласись, мужик колоритный!» «А то! Понятно, почему ты вместо лощёного красавчика представлял его! Сплошной восторг и розовые слюни!» «Заткнись, а?!»