***
Гарри забыл многие вещи. Он забыл, как выглядят звёзды. Он забыл, как выглядят его волосы. Он забыл, какое на вкус молоко. Он забыл, как выглядит снег, забыл, как выглядит дождь, и, в большинство дней, из-за эффекта химиотерапии, он забывает, что ел на завтрак. Но он не думает, что когда-нибудь забудет день, когда встретил Луи. Он был как маленькая версия человечка. И несмотря на то что Луи было 6, а Гарри — 4, он все ещё был меньше его, и Гарри это нравилось. Когда Гарри увидел его в первый раз, Луи семенил вокруг магазинчика с подарками, маленькие жадные ручки трогали и хватали все, до чего мальчик мог дотянуться, и пару раз, когда Луи требовалось встать на носочки чтобы дотянуться до нужной вещи, его майка поднималась чуть выше пупка и Гарри мог видеть маленький шрам на его животе, который выглядел как завитки на волнах океана, которые Гарри видел в своих книжках с картинками, и он находился рядом с пупком мальчика. Гарри хотел расспросить Луи о его шраме, но ему всегда становилось некомфортно, когда другие люди спрашивали его о собственных шрамах на спине и руках, поэтому он решил этого не делать. Он просто смотрел, и даже улыбнулся, когда мальчик прыгнул за шариком и поймал его кулаком, выглядя так, будто он только что покорил Эверест. — Милый, как тебе эта? — спросила взрослая женщина, передавая красный мячик, но тот лишь покачал головой: — Нет, мне нравится зелёный. Зеленый мой любимый цвет. Его голос был звонким и высоким, он не ломался и не пропадал, как у Гарри, и Гарри он очень нравился, и он даже думал, что мог бы слушать этот голос целый день. Мальчик схватил зелёную веревочку своим запястьем, и его пальцы были меньше и мягче, чем у Гарри, потом он повернулся и взглянул на мальчика, сидящего в своём инвалидном кресле, которое катила его мама, шарик улетел к потолку. Яркий небесно-голубой взгляд мальчика был прикован к сгибу локтя Гарри и он выглядел так же, как и синий Танк Томас Гарри, но все, что малыш мог видеть — это невероятный цвет глаз мальчика, потому что небо намного красивее красок. Когда глаза мальчика осмотрели Гарри сверху вниз, его худые ноги и длинные руки, и пропутешествовали по колёсам его коляски, Гарри засмущался и ждал, что он спрячется за маминой юбкой и прошепчет, что ему страшно, но этого не случилось. Мальчик отошёл от мамы и нетерпеливо направился к Гарри и его маме с открытым ртом. — Где твои волосы? — напрямую спросил он, и его мама мягко вздохнула, отправляя маме Гарри извиняющийся взгляд, но тому было всё равно. Он хотел впечатлить мальчика. — Они пропали — он ответил и мальчик медленно моргнул, прежде чем его щеки расплылись в беззубой улыбке, и он сказал «Круто.» — Почему у тебя такой шрам на животе? — спросил Гарри, уже не так боясь, и теперь была очередь его мамы смущаться и извиняться, но мальчик не выглядел так, будто обратил на это внимание. — У меня нет «apple-mix» (игра слов, созвучно со словом «аппендикс» — прим. переводчика) — гордо сказал он, выпячивая вперёд грудь как гордый петух — про которого Гарри читал в своей книжке про ферму — и потом мама мальчика поправила его, издав небольшой смешок. — Это аппендикс, дорогой. — сказала она, и Гарри нахмурился новому слову. Он знает много сложных слов, которых дети в его возрасте не знают, типа «тромбоцит» или «химиотерапия» и «бактерия», но этого слова он не знал, и мальчик, кажется, понял это, самодовольно улыбнувшись. — Это такая бесполезная трубочка в животах у людей, — умно объяснил Луи, задирая свой кнопочный носик кверху — твой прямо здесь. — добавил он, когда протянул руку, чтобы тыкнуть Гарри в живот. Как только он сделал это, обе мамы резко вдохнули, а глаза Гарри расширились в волнении, потому что это делало ему больно, когда кто-то толкал его, и он не хотел чувствовать это, поэтому подготовил себя к боли, которая должна будет появиться, пока палец мальчика становился все ближе, но когда это случилось, Гарри просто моргнул. Мальчик лишь коснулся его, пальчик был мягким, дотрагиваясь до ткани больничного халата Гарри, и он не думает, что эти голубые глаза когда-то выглядели настолько нежно. И вдруг он был просто счастлив, потому что хотя бы раз его тело имело что-то, чего не было у других. — Прямо тут? — он спросил с удивлением, глаза округлились, когда он согнулся в торсе и указал на нижнюю часть своего живота, и мальчик кивнул. — Мой полностью пропал. У меня была операция, и иголки, и анестезия, и всё такое, и я очень смелый. Моя мама так сказала — будто защищаясь добавил Луи, наверное чтобы подчеркнуть суть, и Гарри сиял, потому что, вау, мальчик и правда был смелым. — А почему на твоей груди узоры? — спросил мальчик, в любопытстве наклонив вбок свою голову, проводя кончиками пальцев линию от живота Гарри до его ключиц и мама Гарри с осторожностью смотрела, как Луи деликатно коснулся белых шрамов вокруг сердца Гарри. — Сюда проведён мой центральный венозный катетер. — пробормотал Гарри, опуская глаза, потому что нужда в катетере — это не то, чем можно гордиться и ему надо было, чтобы мальчик это знал. Мальчик резко развернулся на месте, начиная энергично, почти крича, говорить: — Мам, а что такое центральный венозный катетер? — Это трубочка внутри груди людей, которая позволяет доставлять лекарство прямо в сердце — объяснила мама, посылая насторожённый взгляд маме Гарри, будто спрашивая ее разрешения на оповещение мальчика. — У тебя больное сердце? — спросил мальчик, внезапно затихая, повернувшись, чтобы взглянуть на Гарри, и его голубые глаза опять выглядели нежнее облаков. — Вроде того — пожал плечами Гарри, кривясь в лице, потому что его сухие мышцы были зажаты. — Ой — выдохнул мальчик, его глаза метались между Гарри и его зелёным шариком. В конце концов он вздохнул и, с чем-то, что выглядело как огромное усилие, мягко протянул веревочку к хрупкой руке Гарри. — Можешь его взять — тихо сказал он. — О, нет — отчаянно замотал головой Гарри, потому что он уже устал от постоянного получения подарков от людей, которым было его жаль, и ему просто хочется заработать что-то для разнообразия, но потом мальчик сказал: — Пожалуйста? Тебе следует его взять. Он похож на твои глаза. И потом Гарри улыбался и его лицо сияло, потому что ещё никто не замечал в нем что-то, что не было его болезнью, и он не думает, что что-то другое когда-то чувствовалось так же прекрасно. Поэтому он лишь усмехнулся, когда мальчик улыбнулся ему с жвачкой во рту, и моргнул своими нежными голубыми глазами, похлопал его по плечу своей мягкой рукой, и когда мальчик вышел из магазина со своей мамой, Гарри вдруг понял, что хочет узнать имя этого мальчика. Он узнает его два дня спустя в комнате ожидания отделения детской реанимации, когда мальчик спросит его, сможет ли Гарри расписаться на одном из его бинтов, и Гарри проведёт остаток дня ещё и ещё повторяя имя Луи в своей голове и размышляя о том, как же всё-таки звучат звёзды.***
Гарри нервничает. Реально нервничает. Первый раз кто-то, кроме Луи и его семьи, навещает его в больнице. Его соседка Кайла, которая живет в красном доме вниз по улице от Стайлсов, придёт со своим отцом. Гарри не уверен, почему. Он не играл с Кайлой с четырёх лет; с того момента, как он встретил Луи в магазинчике с подарками. Вообще, он ни с кем больше не играл, потому что ему не нужен никто, кроме мальчика с голубыми глазами. Луи отличный товарищ по игре. У него есть Power Rangers и шелковистые волосы, и голубые глаза, и он держит его руку, когда медсёстры колют его иголками. Ему никто больше не нужен, и он уверен, что никому не нужен он. Итак, он нервничает — более того, он напуган. Иногда Гарри не нравится людям так, как он нравится Луи. Иногда им становится так страшно от всех этих кнопок, трубок и иголок, что они боятся маленьких запястий Гарри, его бледной кожи и лысой головы; он не хочет никого пугать. Он просто хочет завести друзей, но он перестал ходить в садик, когда ему исполнилось три, и, когда ты окружён устрашающими звуками и острыми предметами, это тяжело. Так что да, он немного боится. Он бы держал Луи за руку, если бы мог, но Луи играет в футбол в парке и его не будет здесь ещё целый час. В итоге, он соглашается взять за руку Джемму, пока они ждут приезда Кайлы и ее папы. Кайлы, наверное, тут и не было, если бы это все не было для терапевта Гарри. Ему нравится Луи, но он говорит Энн, что Гарри надо иметь больше друзей. Гарри не согласен. Ему не нужно больше друзей, ему просто нужен его Луи. Энн тоже нравится Луи — очень нравится — но она всё же пригласила Кайлу и ее папу, потому что она знает, что Гарри и Кайла раньше вместе играли в Лего и смотрели «Рози и Джим» по телевизору каждый день. Но Гарри правда мечтает, чтобы она их не звала, потому что ему очень нравится Кайла и он не хочет пугать её, и, как он уже сказал, Луи единственный нужный ему друг. Но Энн открывает дверь, услышав стук, и улыбается, когда маленькая девочка возраста Гарри, волнуясь, входит в комнату вместе со своим папой. Она выросла очень милой, замечает Гарри, чем-то похожей на принцесс, которых мальчик видит в книгах Джеммы и которые сидят на её полках. У неё светлые волосы цвета солнца и тёплые коричневые глаза, которые, кстати, очень большие и выглядят как шоколад. У неё в волосах всегда прелестные бантики с сердечками. Но у неё нет голубых глаз, нет шелковистых волос, нет веснушек, а эти вещи Гарри считает самыми красивыми. Он прячется за Джеммой, а Кайла прячется за папой. Энн улыбается и кивает, проводя Кайлу к большому и удобному креслу для посетителей, в котором всегда сидел только Луи, это немного странно, что Кайла сидит на том же месте, но Гарри игнорирует это, потому что мама сказала ему быть вежливым. — Это для тебя. — шепчет Кайла, её глаза перемещаются от капельницы к сердечному монитору, пикающему слева от Гарри, и, затем, она кладёт маленькую подарочную коробку с красно-белыми лентами, падающими по обе стороны от его коленки. Честно говоря, Гарри хочется плакать, потому что он ненавидит получать подарки из-за его болезни, и почему другие дети не получают столько подарков? Но он не хочет расстраивать Кайлу, потому что она ему нравится и Кайла хорошая, поэтому он благодарит ее и начинает вытаскивать из коробки подарочный наполнитель. Когда он находит маленький игрушечный поезд с мигающими огоньками внутри, он очень рад, потому что он обожает поезда, и он улыбается, когда водит поездом по больничному белью и издаёт характерные звуки зубами. Кайла ухмыляется, потому что до того, как Гарри заболел, они часто играли в такие игры, и, к счастью Гарри, она достаёт куклу из кармана своей куртки и они вместе начинают играть в приключения поезда, как они делали, когда были младше. И Гарри веселится, и ему нравится играть с Кайлой, но она не делает звуки поезда так же хорошо, как их делает Луи, и Кайла не делает так, чтобы из груди её куклы начинали расти щупальцы, и она не позволяет Гарри всех спасти, когда кукла почти что падает с поезда, и это не так круто. Через час, услышав, стук Луи в больничную дверь, его лицо освещается, и он вскарабкивается с пола и спешит к двери, чтобы открыть ее настолько быстро, насколько может, и он надеются, что мальчик не расстраивается, когда у Гарри это занимает больше времени, но он также знает, что Луи поймёт. Он ухмыляется, когда Гарри открывает дверь, на носу пятно грязи, а на щеке синяк от футбола. Он заваливается в комнату, аккуратно, чтобы не врезаться в Гарри, но он застывает, когда видит Кайлу, милашка на полу в одной руке со своей куклой, а в другой — с новым поездом Гарри, и на мгновение Луи смущается, потому что он не знает Кайлу и не знает этот поезд, а он знает все игрушки Гарри, но потом его брови сдвигаются, он надувает губы, и они становятся похожими на узелок на подарочной коробке Гарри, и он видит, что Луи злится и, возможно, сейчас просто взорвётся. — Ты кто? — спрашивает он, не используя то, что Джей называет милый голос, Энн вздыхает, а Джей выглядит серьёзной, но Луи сейчас абсолютно всё равно, потому что кто-то играл с Гарри, и это был не он. — Я Кайла. — говорит она, хмурясь и выпячивая свою нижнюю губу вперёд, подражая Луи, но её губы не такие же красные, как у него, и они не похожи на бантик. — Почему ты играешь с Гарри? — требует Луи, руки на бёдрах, лицо выражает крайнее раздражение, и Кайла тоже выглядит злой и Гарри просто беспокоится, потому что ему очень не нравится, когда люди ссорятся, и он правда очень не любит, когда Луи расстроен. — Он мой друг. — защищается Кайла, поднимаясь на ноги, беря в руку свою куклу, и глядя на Луи — его глаза чуть не вывалились из орбит. — Я друг Гарри! — настаивает он, двигаясь по комнате, чтобы встать перед Гарри, будто бы желая оградить его, хотя Гарри и не может понять зачем, потому что Кайла правда милая. — Луи, мы уже говорили об этом. У Гарри может быть больше одного друга. — упрекает его Джей, хватая руку сына и притягивая его к себе, и Луи выглядит так, будто у него сейчас будет припадок, потому что с каких пор? — Да, но он мой! Он мой Гарри! — вопит Луи, топая ногами, и Джей приходится отвести его в тихую комнату, чтобы успокоить, и папа Кайлы говорит, что им в любом случае нужно ехать, и теперь Гарри один с Энн, Джеммой и новым поездом, но он надеется, что Луи скоро вернётся, и они снова смогут быть Гарри и Луи. Когда Луи возвращается, его глаза красные и из носа течёт и он не смотрит на маму, но потом он видит Гарри и дарит ему мокрую улыбку, прежде чем побежать в направлении его кровати, и потом он делает самые лучшие звуки поезда, и из груди его Power Ranger, которого он принёс с собой, растут щупальцы, и он даже позволяет Гарри спасти всех, когда Power Ranger почти падает с поезда. И Гарри думает, что ему нужен только Луи.