Продолжение сериала

Спустя четыре дня знойные ветры привели «Номад» к Ришехру. Пока команда и матросы подготавливали корабль к стоянке, Синдбад сошел на берег и отправился в прибрежную таверну на поиск Зарифа. День близился к вечеру, а злачное место пустовало. Только два прилично одетых человека полемизировали за бутылкой вина на научную тему. Синдбад, услышав их разговор, пожалел, что не взял с собой Фаруза, который мог бы составить им компанию. К капитану навстречу поспешила женщина с меню, но он помахал ей рукой в знак отказа и спросил, где ему найти Зарифа, но та ответила, что не знает такого и позвала хозяина заведения. Из кладовой вышел ровесник Синдбада и сказал, что владеет таверной всего лишь два месяца и юных работников за все время у него не было. — Может быть, мой отец знает его. Он передал мне эту таверну, потому что сам ушел работать поваром к нашему градоначальнику. — А где живет ваш отец? — Пойдемте, я покажу вам. Может, вы застанете его дома. Они вышли на улицу, и молодой человек объяснил куда идти. Синдбад поблагодарил его и поторопился по маршруту. Дома были слишком похожи друг на друга, и капитану пришлось поблуждать и порасспрашивать людей, прежде чем найти нужное место. По дороге ему попадалась всякая знать, которая предосудительно смотрела на моряка в ответ на вопросы о таверне. Простых людей Синдбаду встретить не удалось, но он не придал этому особого значения. Дойдя до дома бывшего хозяина таверны, Синдбад заметил, что все окна занавешены, но все же постучал несколько раз. — Нет его дома, — прозвучал женский голос за спиной капитана. Он повернулся и увидел горожанку, несущую в корыте стиранное белье. — А вы не знаете, когда он придет? Женщина увидела саблю в его ножнах, и пока Синдбад соображал, на что направлен ее взгляд, она вбежала в дом, и моряк услышал щелчки трех задвижек, а потом заметил, как шторы закрыли окна. Не добившись ответа, он решил вернуться в порт, чтобы сообщить всем, что они немного задержатся. Дубар увидел в этом заманчивую возможность продегустировать местное вино, вкус которого за прошедшие годы он забыл. Синдбад, не тратя зря времени, нашел начальника порта, у которого раньше работал Ирфан, и поинтересовался, не знает ли тот, где жил его покойный матрос. Начальник сказал, что матроса не помнит, а о сыне его и подавно ничего не слышал и ничем помочь не может. Фаруз и Брин опросили рыбаков, которые расплетали сети на берегу, но промысловики ответили им, что сами недавно вернулись из морских плаваний и знают Ришехр только несколько недель. — Если мы ни от кого так ничего и не узнаем, то нам придется обходить весь город и опрашивать всех жителей, — сказал Синдбад Фарузу и Брин, когда они сообщили ему о невезении. В это время Дубар недовольный чем-то вышел из таверны и потащился к команде по рыхлому песку. — Что-то ты рано закончил, — подколол капитан. — Ну у них и цены! Дешевле корабль купить, чем их вино, — сердито пробормотал Дубар. — Все настолько дорого? — Одна бутылка — пятнадцать золотых. — Сколько?! — двинув вперед головой от удивления, переспросил Фаруз. — Наверное, поэтому у них никого и нет, — сказал Синдбад, вспомнив одичалый зал таверны. — Странно, почему они не хотят продавать вино? — Говорят, якобы мало винограда в этом году, и они его оставили только для своих горожан. Пива, кстати, у них тоже нет. Пока Дубар говорил, Синдбад за его спиной увидел трех мужчин, уныло возвращавшихся в порт с большими пустыми корзинами. Он наблюдал, как их встретил еще один человек, сошедший с причала, и они начали что-то ему объяснять, указывая руками в сторону, из которой пришли. Пристальный взгляд капитана заставил всех обернуться на предмет его внимания. Сквозь шелест волн до команды донеслись слова: «слишком дорого», «не смогли купить», «пусто». После разговора, люди сложили корзины в лодку и отошли, что их речь нельзя было разобрать совсем. — Все-таки хорошо, что нам особо ничего не нужно, — сказал Дубар, следя за моряками, а потом перевел взгляд на брата. — Да-да-да, я знаю, что это все благодаря тебе, что я был тогда не прав, что я ошибся, и не надо мне об этом говорить, и так на меня смотреть, — опустив стыдливые глаза, произнес он. — Я ничего не собирался говорить, Дубар, — улыбчиво ответил капитан. — Лучше давайте узнаем, что здесь случилось. Потому что я был в городе, и мне казалось, что народа там меньше, чем в те времена, когда мы были здесь. Сходим на рынок, потом зайдем к старому владельцу таверны, может, он придет к тому моменту. Его сын совсем ничего не знает и двух слов связать не может. Он мне целую вечность пытался объяснить, где живет его отец, и в итоге я, наверное, полгорода обошел, чтобы понять, что он имел в виду. Договорив, Синдбад обернулся на корабль и крикнул: — Ронгар! Капитан подошел к «Номаду», и негр перепрыгнул на причал через борт. — Мы собираемся в город. Последишь за кораблем? А то я не хочу доверять его непроверенным людям. Ронгар зажмурил глаза и закивал. — Спасибо, — поблагодарил моряк, положа руку на плечо товарища. Синдбад вернулся к остальным, и они ушли с берега. Город тянулся вдоль моря, и иногда на его улицах можно было увидеть чаек. Брин по дороге оглядывала выметенные мостовые, аккуратные здания без следов ремонта, ровно посаженные деревья, у которых не была обрублена или отломана ни одна ветвь. — Что-то не похоже, что здесь часто бывают пираты, — сказала девушка. — Пираты? Здесь? — удивился Фаруз. — Да что они здесь забыли? В этом городе даже награбить нечего. Ришехр — один из самых спокойных портовых городов. Кто тебе вообще такое сказал? — недоуменно изъяснился Дубар. Брин вопросительно посмотрела на Синдбада и встретилась с ним взглядом, но капитан тут же отвернулся, будто и не вникал в их разговор. — Не помню, где-то слышала, — ответила девушка, еще раз бросила взгляд на Синдбада и задумалась. Они шли и всю дорогу молчаливо переглядывались, пока не пришло время прояснить сложившуюся в городе ситуацию. Рынок, на который привела команду память Дубара, выглядел непривычно: скудное разнообразие продовольствия, опустевшие лавки, отсутствие многих характерных для этого региона фруктов, зато знаменитых ришехрских ковров с разными орнаментами, одежд, украшений из золота и янтаря было больше, чем когда-либо. Команда проходила мимо прилавков с фруктами, и Дубар заметил, что одна местная жительница покупает апельсины и финики за приемлемую цену, и после нее он спросил, сколько будет стоить то же количество для них. — Вот такая корзина фиников, — торговец поднял свою неглубокую корзину, которую можно было обхватить одной рукой, — сто динариев. — Да вы с ума что ли здесь все посходили?! Почему так дорого? Торговец спокойно наблюдал за его реакцией и так же непринужденно ответил: — У нас мало фермеров. Некому работать на полях, плантациях и в садах, некому пасти животных. — А что с ними случилось? Насколько я помню, раньше вы не испытывали в них недостатка, — подключился к разговору Синдбад. — Они ушли в другие города, где им обещали лучшую и более правильную жизнь. — Более правильную? Что это значит? — На самом деле, я сам не очень понимал это, когда мне предлагали уйти туда же. Но я знаю, что в том месте, где они живут, существуют свои законы, далекие от тех, к которым мы привыкли. — А почему вы не ушли? — Не хотел бросать этот город. Это моя родина, и я люблю ее. Здесь и моя семья, которая бы тоже не согласилась уйти. Да и потом, если все мы оставим Ришехр, он не будет жить. Здесь останутся одни ученые, а одной наукой сыт не будешь, тем более эти изобретения в большинстве своем бесполезны. Да, на них приходят посмотреть, детям особенно нравится это, потому что они ничего не понимают, но я не вижу в них никакого смысла. — Простите, может быть, я недопонял вас, но я хотел бы сказать, что наука имеет, как мне кажется, первостепенное влияние на процветание города, — вмешался Фаруз, пройдя вперед к прилавку. — Фаруз, — шепнул капитан, положив руку на плечо ученого. — Секунду, Синдбад, — повернувшись к моряку, сказал Фаруз, и снова вернулся к беседе с торговцем. — Знаете ли вы один из секретов успешности Римской империи? Это были акведуки, которые могли подвести воду и к городам, и к полям, чтобы орошать их. Но разве может далекий от науки человек создать этот уникальный шедевр, простирающийся на несколько тысяч километров? А изобретение колеса? Я, конечно, не скажу, что это сверхнаучно, но ведь насколько повозки облегчают перетаскивание грузов или тех же самых плодов! А водоподъемные колеса? Разве можно человеческой силой начерпать столько воды, сколько это может сделать одно колесо? — Фаруз, остановись. Мы здесь не для выяснения того, чья деятельность лучше, — еще раз тихо сказал ему Синдбад, сдерживая друга от умственного запала. — Я думаю, вы без проблем найдете себе компанию в нашем городе, — сказал торговец Фарузу. Дубар положил руку на плечи Фаруза и с улыбкой повел его вперед. — Простите, мы не хотели вас обижать и мы совсем не считаем, что труд фермеров менее важен, чем труд ученых, — извинялся капитан. — Нет-нет, все хорошо, я все понимаю. — Спасибо. Хорошего вам дня! — произнес Синдбад улыбнувшись. — И вам! Моряк кивнул в ответ и вместе с Брин пошел следом за Дубаром и Фарузом. — Синдбад, — обратилась Брин, пока они еще не дошли до своих друзей. Капитан посмотрел на нее. — Почему ты сказал мне неправду про Ришехр? — Я просто перепутал его с другим городом. — Ты? Перепутал? — Да. Пойдем скорее, чем быстрее мы найдем Зарифа, тем быстрее сможем уплыть отсюда, — поторопил Синдбад, положив ладонь ей на спину, чтобы уйти от разговора. Они догнали Дубара и Фаруза, которые опрашивали всех подряд торговцев об Ирфане и Зарифе, но все только приводили в отчаяние моряков. Никто не мог вразумительно объяснить нынешнюю обстановку с нехваткой рабочих рук на полях, и последней верой и надеждой команды остался градоначальник, к которому они и держали путь по широким улицам Ришехра, мимоходом опрашивая прохожих. Команда свернула на затененную улицу с высокими сводчатыми проходами между домов. В конце нее стоял оштукатуренный кремовый дом, двухэтажный, как и все остальные. С его крыши, стрельчатых окон и балконов свисали каскадами яркие цветы. Около арочных ворот стояли два босых мавра, у которых за пояс было заткнуто по мечу, кинжалу и боевому топору. Увидев вооруженную команду, они положили ладони на эфесы мечей и ждали их приближения. — Нам нужно к градоначальнику, — заявил Дубар. Синдбад, услышав его не совсем учтивую просьбу, поторопился к привратникам. — Добрый день, — сказал он, — Дело в том, что мы ищем одного человека, который живет в этом городе, но мы никак не можем его найти. Никто его не знает и ничего о нем не слышал. Его зовут Зариф и ему четырнадцать лет. Его отец был матросом на моем корабле, но он погиб, защищая корабль от пиратов. Я должен сообщить его сыну об этом и убедиться, что он ни в чем не нуждается. Стражники переглянулись. — А зачем вам сюда? — Мы думаем, что правитель этого города может помочь нам. И мне сказали, что у него работает бывший владелец таверны, у которого когда-то работал и Зариф. — А зачем вам оружие? — Затем же, зачем и вам, — ответила Брин. — Брин, — склонив голову набок, намекнул девушке капитан. — Мы можем оставить его здесь. Синдбад поочередно смотрел на привратников, которые сошлись и что-то обсуждали. — Хорошо, — сказал один из них. Капитан начал освобождать ножны и, увидев, что его брат тоже вытаскивает саблю, произнес, смотря на Дубара и Брин: — Вы останетесь здесь. Посторожите оружие. Да и кто знает, может, нам понадобится ваша помощь. А мы с Фарузом сходим узнаем что к чему. Им приоткрыли одну створку ворот, и Синдбад с Фарузом вошли внутрь в сопровождении стражника. — А какая помощь им может понадобиться? — спросила Брин, когда ворота вновь закрылись. — Не бери в голову, это он просто культурно отказался нас брать, — обиженно сказал Дубар, прислоняя мечи к стене. Дом градоначальника изнутри не изобиловал украшениями и коврами и напоминал жилье обычного человека, за исключением множества прислуги и охраны. Синдбада с Фарузом оставили в небольшой комнате на первом этаже и попросили подождать. Потом к ним спустился слуга, узнал их имена, откуда они прибыли и кто они такие. Отлучившись ненадолго, он вернулся обратно и повел их на второй этаж. Там в одной из комнат на топчане, обложенном подушками, сидел человек в белой чалме и парадном камзоле, надетом поверх просторной рубахи с длинным рукавом. Увидев гостей, он указал им на места рядом с собой. Синдбад и Фаруз сняли сапоги и прошли по ковру к хозяину дома. В это время служанки выставляли на маленький столик на топчане напитки и десерты. — Мы вообще-то ненадолго зашли, — сказал капитан, когда они разместились рядом с правителем, а служанки продолжали приносить угощения. — Меня зовут Кахир. Мне передали, что вы моряки и ищите какого-то человека в этом городе, чтобы известить его о смерти отца. — Да. Я ищу мальчика по имени Зариф. Он работал в таверне на берегу, а его отец, Ирфан, — у меня на корабле. Но я был в таверне, Зарифа там никто не знает. В городе мы опросили многих людей, и никто не знаком даже с его отцом. И еще мы выяснили, что у вас что-то случилось с фермерами. — Не переживайте, это дело в наших руках. А насчет мальчика… Я помню такого. Три месяца назад его выселили из дома за неуплату жилищных налогов. — Куда выселили? — На улицу, — сказал Кахир таким тоном, как будто это должно было быть очевидным. Синдбад поднял одну бровь и вздохнул. — У вас пустует половина домов, но вы все равно выселяете людей? — спросил Фаруз. — Я хочу, чтобы мой город развивался, а не наполнялся бедняками. — То есть, по-вашему, сейчас Ришехр в более благополучном состоянии, чем три месяца назад? — Пройдет время, и все встанет на свои места. — Понятно. И где же мне искать Зарифа? — Возможно, он ушел в то же поселение, в которое уходят все наши плантаторы и садоводы. Оно находится на морском побережье в конце города. Но вас туда не пустят. — Как это? — Человек, который основал это поселение, набрал себе также и вооруженных людей, которые будут защищать обращенных в его веру горожан. Ну и все горожане обучаются там навыкам борьбы. Моя армия слишком мала, чтобы одолеть их, а город слишком беден, чтобы купить воинов в других местах, — его голос становился искреннее, а вид — сокрушеннее. — А с чего это все началось? — Не знаю. Я даже не могу сказать, кто этот человек, который заманивает всех наших фермеров к себе. Причем ему нужны только дети, отроки и молодые люди. Но если он узнает, что среди прибывших в его селение есть учителя или хоть кто-то, знающий толк в каких-либо науках, то он изгоняет их, и они возвращаются к нам. Все, что известно, было передано нам из их уст. Этот человек не хочет забирать образованный народ. Он берет только невежественных, потому что ими легче управлять. К сожалению, это все, чем я могу помочь. — Ничего. А в какой стороне находится поселение? — Если стоять лицом к городу, то слева. — Хорошо, — Синдбад встал вместе с Фарузом, совсем не желая выражать признательность Кахиру, который порадовал только своим радушием. — До свидания! — До свидания! — ответил градоначальник. Когда его гости вышли, то к Кахиру подошел слуга и спросил: — Вы желаете выдать им лошадей? — А есть ли смысл? Что могут сделать какие-то моряки?.. Синдбад с Фарузом вернулись к Дубару и Брин и изложили им все, что им удалось выяснить. — Завтра утром возьмем Ронгара и еще пару человек и наведаемся к этим загадочным людям, о которых мало кому что известно, — поделился планами Синдбад, направляясь в сторону порта. — А как же «Номад»? — спросил Фаруз. — Придется оставить, что поделаешь. Вечером Синдбад договорился с работниками порта присмотреть за кораблем, и на следующий день команда отправилась в путь. Город был длинным. Команда, груженная необходимыми для ночлега вещами, продвигалась медленно и только через несколько часов достигла границы Ришехра. На взморье моряки разбили бивуак, и пока матросы обосновывались, строя палатки из старых парусов, команда отправилась на рекогносцировку местности за прибрежными деревьями. Они продвигались безо всякой осторожности, пока не получили пламенный привет от лучников-поселенцев. Команда упала на землю, спрятавшись за кустами. Со стороны поселения слышали приближающиеся шорохи. Синдбад вытащил саблю из ножен и, встав, поднял вместе с ней руки. Остальные сделали то же самое. — Мы не собираемся воевать с вами, — сказал капитан, заметив, что весь народ состоит из очень молодых людей, но лучники продолжали держать тетиву натянутой. Позади них показался короткобородый мужчина, похожий на главаря, голову которого, как капюшон, укрывала голова медведя, а спину — его шкура. — Что вы хотите? — произнес он громовым голосом на нечистом арабском. — Мы хотим узнать, не знаком ли вам юноша по имени Зариф. Человек в медвежьей шкуре подошел ближе к команде. Его крепкие руки были полностью татуированы и обнажены кожаной безрукавкой. — Зачем он вам? — Нужно кое-что ему сообщить. — Сообщите мне, я передам. — Я должен быть уверен в том, что вы ему все передадите. — Можете быть уверены. — Не могу. — Тогда уходите. Синдбад посмотрел на поселенцев во всеоружии, потом — на их несговорчивого главаря и скомандовал ретироваться. Они медленно попятились назад. Одна девушка с арбалетом шла за ними, пока они не достигли побережья. Потом она ухмыльнулась и нацелилась на Дубара. Все замерли затаив дыхание, а Ронгар попытался незаметно вытащить кинжал из ножен. Женщина натянула тетиву посильнее и пустила стрелу в землю у ног моряка. — Ну и юморок у них, — выдохнул Дубар. — И не говори, — сказал капитан. — Я не думал, что они находятся так близко к морю. Надо перенести лагерь и подойти к ним с другой стороны. Матросы перенесли палатки вдоль моря в сторону города, а Синдбад с остальными отправился обходить селение. Они шли пригнувшись между растений, стараясь не шелестеть листвой. Невдалеке показалась круглая площадка, обнесенная частоколом и послышался топот людей и их голоса. Моряки притаились за густыми стволами деревьев, наблюдая за происходящим. — Мы должны принести жертву солнцу, луне, дождю ветру и земле, — раздался знакомый команде голос, — чтобы солнце озаряло посевы, луна помогала нам видеть ночью наших врагов, дождь вовремя поливал поля, ветер давал нам возможность дышать, а земля воздавала сторицею. Слышите? Идол Анилемы снова воет. Она жаждет нашей жертвы. Положите же жемчуга ей на алтарь! В частоколе распахнулась деревянная дверь, и жители входили внутрь с корзинами, доверху набитыми овощами, фруктами и злаками. Другие подходили к грубо вытесанной женской каменной статуе и клали ей на алтарь различные вотивные предметы в том числе и жемчуг. Фаруз закрыл лицо ладонью. — Да, Фаруз, — сказал ему Синдбад. — Я не понимаю, какие цели у этого жреца. Как он использует людей? Зачем он заставляет их приносить жертвы каким-то непонятным изваяниям? — Сейчас они уйдут и пойдем посмотрим, кому они там нанесли столько урожая. Надеюсь, мы не вляпаемся больше ни в какую заваруху, — произнес Дубар. Жители уходили в поселение с пустыми корзинами. Когда дверь за ними закрыл человек в синем мужском платье, не принесший никакие дары, и, по-видимому, бывший еще одним жрецом, то главарь последовал за бывшими горожанами, как пастух за своим стадом. Где-то в стороне послышалась музыка и бряцание. Синдбад с друзьями продвинулись немного вперед, убеждаясь в безопасности своих намерений. Достигнув земли, недавно топтанной жителями, путешественники подошли к статуе Анилемы, которая и вправду свистела и потрескивала — Ты слышишь, Фаруз? — обратился капитан к ученому. Фаруз подошел вплотную к статуе и разглядел ее. — Видите эти маленькие трещинки? — он указал на черные неровные полоски на камне. — Они сужаются, потому что воздух становится холоднее, и статуя сжимается. По-видимому, трещинки глубокие, и где-то внутри этой статуи тоже есть воздух. И сейчас он выходит оттуда, поэтому мы и слышим этот свист. — Интересно, эти жители готовы поверить в это или им здесь совсем мозг запудрили? — сказал Синдбад. Фаруз пожал плечами. Затем они подошли к частоколу и хотели открыть дверь, но на нее был навешен замок. — Выбить? — предложил Дубар. — Не сейчас, — ответил капитан. — Смотрите! — позвал всех куда-то Фаруз. Моряки собрались у щели, где не было одного кола и заглянули внутрь. Там находилась полянка с пятью статуями, но жертв, которые им принесли, нигде не было. Фаруз попытался пролезть через проем в частоколе, но он оказался слишком узок для него, как и для Синдбада, и для Ронгара, зато для Брин он оказался в самый раз, но капитан взял ее за предплечье и остановил: — Нет. — Почему? — Потому что я так сказал. Кто знает, что у них там скрыто. Если что, Дермот слетает. Его-то никто не заподозрит. Кстати, где он? — После того, как мы встретили лучников, я сказала ему оставаться на корабле. Но в этот миг послышался клокот, и сокол сел на верх кола. Показавшись команде, он залетел внутрь, осмотрел все и вернулся с новостями о том, что ничего подозрительного там не нашел. Куда все пропало — не известно. Они продвигались в сторону селения уже без опаски быть услышанными, потому что поднявшийся ветер и без того шелестел кроной деревьев. На небо набежали тяжелые тучи, и вдали послышались громовые раскаты. Синдбад подал знак рукой остановиться. — Стреляйте, стреляйте в дождь! Сейчас он нам не нужен. Надейтесь, что солнце примет ваши жертвы, окрепнет и сможет продолжить борьбу с тучами, — кричал предводитель поселения. Люди запускали стрелы вверх, веря, что это как-то поможет изменить волю природы. — Надо найти логово этого осла и скрутить его там. Только вот не знаю, наверное, маловато нас придется на такую отожранную рожу, — поделился размышлениями Дубар. — Знать бы еще, где он живет, — сказал Синдбад. — Вообще ослы обитают в степях, — поддержал разговор Фаруз. — Тогда нам в ту сторону, — Дубар указал на глубь суши и вместе с Фарузом пошел туда. Остальные переглянулись, но вскоре последовали за ними. По краю селения они дошли до подножий холмов и обнаружили там ряд домов. — Если он живет здесь, то тогда уж он не осел, а баран, — сказал ученый. — Это ничего не меняет. — Я надеюсь, магия здесь не замешана, — спросил Синдбад, повернувшись к Брин. — Нет. — Но она может нам пригодиться, тихо добавил капитан и прокрался к заднему фасаду дома. Все волхвы или псевдоволхвы, а может, и те, и те, стояли вместе с жителями на площадке в центре круга, огороженного домами. Они были озабочены борьбой с дождем, который только усиливался. Жилища были построены из стволов молодых деревьев и не имели стекол в окнах, что в них легко можно было пробраться. Ронгар сказал, что наверняка у жителей есть запасная одежда, и если она лежит не на видном месте, то можно ее взять и облачиться в местный «наряд», чтобы быть неприметнее. — Но как мы пройдем в дома, не занеся туда мокрую землю и не оставив следов? Оставлять обувь за окном?.. Это нас выдаст Пока они обсуждали свое проникновение в дома, к ним беззвучно подошел человек и приставил меч к горлу Ронгара, потому что он был ближе всех к нему. — Вы кто? — спросил незнакомец. — Мы? — переспросил Синдбад, пытаясь сконцентрировать внимание воина на себе. — Жители этого селения. — А почему прячетесь? В это время Дубар поднялся и ударил мужчину кулаком по темени. Тот потерял сознание и упал. — Один костюм у нас уже есть, — сказал моряк. Он хотел начать снимать с него одежду, но рядом из-за стены дома выскочили еще трое таких же воинов. Команда вышла им навстречу, чтобы начать бой, а Фаруз торопился завладеть штанами, рубахой и сапогами лежащего врага. Ронгар помог быстро снять все с него и оттащил бесчувственного воина вверх по холму, прячась за гущей кустов и низкорослых деревьев. Когда он освободился, то увидел как в поселении на команду спустили собак, и все его друзья тоже стали взбираться по склону. Фаруз переоделся и стоял у стены дома, дожидаясь подходящего момента. И в один миг он бросился за командой, делая вид, что преследует их. Позади себя он услышал неистовый лай и уже начал прощаться с жизнью, потому что сильно отставал от друзей. Внезапно команда остановилась и хотела бросить план Фаруза, который она поняла, но Брин, повернувшись к псам, закрыла глаза и направила на животных обе ладони. Когда девушка почувствовала как магическая энергия льется из ее рук, она посмотрела на стаю и выжгла их оранжевым пламенем. Все селение замерло, напуганное этим явлением, давая морякам возможность сбежать. Фаруз обернулся на людей, чтобы понаблюдать за их реакцией и тоже не двигался, притворяясь изумленным. Ронгар, поддерживая Брин, помог подняться по крутому холму потерявшей силы девушке. Синдбад сказал, что догонит всех, и спустился обратно, но в другом месте, чтобы разведать обстановку и посмотреть как приняли Фаруза. Он узнал его, благодаря знакомой сабле, которую ученый держал в руках. Фаруз никак не выделялся среди остальных воинов, поэтому и не поднял новую волну возмущения. Дубар, Ронгар и Брин ждали Синдбада по другую сторону холма. — Не думал я, что они такие агрессивные, — начал капитан. — И что зверья у них навалом. — Интересно, и что Фаруз там задумал делать? — поинтересовался Дубар. После этой фразы команда услышала соколиный крик над собой, и Брин подставила руку Дермоту. Птица села и начала что-то клокотать. — Фаруз сказал, чтобы мы возвращались в лагерь и ждали его там, — перевела девушка, и они направились к побережью. Они еще раз прошли мимо сельского капища, и Брин взглянула на щель, сквозь которую она могла бы пройти внутрь. — Куда же пропадают все жертвы с алтарей, если их никто не забирает и здесь магия ни при чем? — спросил Синдбад. Когда команда дошла до лагеря, Синдбад сказал Брин отдохнуть в свободной палатке, а сам вместе с Дубаром и Ронгаром ушел в другую. Девушка приподняла полог, чтобы убедиться, что все скрылись от дождя, потом взяла меч и, постоянно оглядываясь, направилась к сакральным камням. Увидев рядом с собой Дермота, она перестала тратить время на опасения и, достигнув частокола, протеснилась через щель в нем. Брин подошла к алтарю перед одним из идолов, у которого на вершине было высечено что-то похожее на солнце. Девушка присмотрелась к шероховатой поверхности алтаря и увидела на ней тонкий контур круга. Но это был не рисунок, а едва заметный прогал. На других местах для жертв было то же самое. Брин подняла с земли камень и начала стучать им рядом с щелочкой, чтобы отколоть кусок от того, что находилось внутри круга, просунуть туда меч и попробовать поднять кусок верхней части алтаря. Спустя несколько напрасных попыток из неизвестности раздался рокочущий голос: — Не кощунствуй! Зачем ты оскверняешь это место? Ты хочешь разгневать меня? Хочешь, чтобы я опалил землю и сжег все посевы? Брин выпустила камень из рук от неожиданности, но быстро вернула себе здравомыслие и спряталась за идолом, наблюдая за тем, что будет дальше. Когда голос затих, послышались щелчки. Потом девушка увидела, что каменный круг свалился вниз и из алтаря вылез мужчина с рупором. Он держал наготове меч и осматривался. Не раскрывая себя, Брин подняла с земли ветвь и ударила незнакомца по затылку, что он потерял сознание. После чего девушка заглянула туда, откуда появился человек. Там находилась лестница, освещенная светом фонарей. Брин прислушалась в звукам внизу. Тишина. Она ступила на лестницу и начала спускаться вниз. Сбоку в стене находилась какая-то выдвижная конструкция для закрывания и открывания этого потайного люка. Девушка спустилась еще ниже и поняла, что попала в длинный погреб, забитый овощами, фруктами, зернами, мукой, тушками животных. Она боялась оставаться там дольше, инстинкт звал ее наверх, звал убегать, что она и сделала и поторопилась рассказать об увиденном команде. Приблизившись к лагерю, девушка заметила человека в форме воина, охранявшего поселение. Она поняла, что это не Фаруз, потому что воин держал такой меч, какой был у всех приспешников главаря переманенных людей. Брин подкралась к нему со спины и подставила меч к его шее. Этот человек на пару секунд замер, потом ловко увернулся, снял капюшон и выставил вперед свое оружие, готовясь к бою. — Синдбад?! — удивилась девушка. Капитан выдохнул и опустил меч. Девушка тоже убрала свой в ножны и подошла к моряку. — Фаруз принес нам два костюма и оружие. Для Дубара он оказался маловат, поэтому пойдем мы с Ронгаром. Подожди-ка, а почему ты здесь? — Я знаю, куда пропадает урожай с алтарей. — Ты была там?! — воскликнул Синдбад. — Я же… — У них погреб под алтарем, — перебила Брин. — Когда жители приносят жертвы и кладут их на камни, а потом уходят, то кто-то внизу открывает люк и забирает все вниз. А крышка люка совсем незаметна, потому что она вырезана из того же камня, из которого сделан алтарь. Я не поняла, как ее открывают, она будто проваливается куда-то, но я спускалась в погреб и видела все, что там находится. — То есть правитель селения копит это все у себя? — задумчиво произнес капитан. — Я не знаю, для кого, но когда я пыталась поднять крышку люка, какой-то человек, наверное, подумал, что я одна из сельчан и начал пугать тем, что солнце якобы покарает землю и что-то еще, — она поморщилась, силясь вспомнить точную формулировку. — Мы готовы, Синдбад, — сообщил подошедший с Ронгаром и Дубаром Фаруз. Синдбад и Брин подняли на них головы. — Хорошо, — сказал капитан. — Сегодня ночью мы хотим усыпить воинов гашишом, — объяснял он, глядя на Брин. — Если получится, то мы то же самое сделаем и с их главой, а если не получится, то придется брать его так. В любом случае, когда мы будем биться с ним, нам понадобится ваша помощь. Дубар знает, где нас ждать, — на последней фразе он взглянул на брата. Дубар кивнул, и Синдбад, Дубар и Ронгар отправились в путь. Смеркалось. Поселенцы заканчивали свой день, и их уже не нужно было охранять. Для воинов было уготовано четыре дома на четырех сторонах света. В закрытом котелке, который держал Ронгар находился заваренный гашиш. Фаруз достал из котомки много небольших тряпочек, окунул их в котелок и, не отжимая, разложил по четырем кожаным мешкам. Два из них он отдал капитану. После этого друзья разделились для выполнения миссии. Они легли вместе со всеми и дождались ночи, когда все заснут. Прошло около полутора часов после того, как воины заняли спальные места. Синдбад тихо приподнялся, оглядывая комнату. При отсутствии света он хорошо видел каждого почившего крепким сном. Капитан положил на нос и губы своего соседа мокрый кусок ткани, а потом сделал то же самое с остальными. Завершив дело в этом доме, он залез через окно в другой и выполнил нужное. После чего поспешил в назначенное место для встречи с командой. Все уже ждали его там. — Никто не проснулся? — спросил он. Фаруз и Ронгар дали отрицательный ответ, и все последовали за капитаном в дом предводителя. Внутри оказалось пусто, но в полу был открыт люк, откуда шел свет и доносились бодрые мужские голоса. — Давайте за то, чтобы дураки не переводились в нашем селении и продолжали работать на нас и приносить нам весь урожай. Потом команда услышала смех и стук деревянных кружек друг о друга. Они осторожно подошли к люку и увидели, что спуск недлинный и можно безопасно спрыгнуть. Синдбад подал Дубару знак поднять лестницу, и братья мигом вытащили ее оттуда и кинули на пол. После чего Фаруз остался наверху для того чтобы опустить лестницу, а остальные прыгнули вниз, где их уже ждали. — Вы кто такие? — спросил главарь, который уже сидел без медвежьей шкуры. — А-а-а. Ну и чего вы опять приперлись? Разбудите воинов, чего вы стоите? — крикнул он своим, в которых моряки узнали дневных «кудесников». Его присные поспешили куда-то, другая часть осталась с ним. Похоже, лестница была там не одна. Обе стороны нацелили друг против друга оружие. — Наш корабль причалил в этом порту не для того чтобы убивать кого-то в Ришехре, — начал Синдбад. — Как причалил, так и отчалит. А не захотите, то я причалю вас всех в тюрьме и будете чалиться там до конца своей жизни, — перебил вожак поселенцев. — Считаю до трех, если вы уходите… — Это мы тебя скорее кандалами к тюремной стене пришвартуем, — вступился Дубар. — Ра-аз. — Я не хочу попусту лить чью-то кровь. Отпустите воинов, расскажите правду горожанам, иначе это сделаем мы. — Два-а. — Послушайте! Мы знаем о вас все. И знаем, чего вы хотите. — Два с половиной. — Мы знаем, что вы согнали к себе всех фермеров, чтобы они выращивали для вас урожай, а вы жили и ничего не делали. После этого правитель и все его помощники скрестили мечи с командой и через недолгое время оказались на земле, а Синдбад держал острие меча у горла самого главного врага. В этот момент вернулся его дрожащий от страха сообщник, на которого пали все взгляды, и рассеянно произнес: — Они… Они это… не могут встать, Татиций. — Что значит не могут встать? — прошипел он лежа. — Они все очень сонные и говорят какую-то ерунду. Предводитель посмотрел на капитана, думая, что тот расслабился. Он хотел ударить Синдбада ногой по руке, но моряк быстро среагировал и обе руки Татиция оказались крепко сжаты, а потом завязаны, когда Фаруз вернул лестницу и спустился ко всем. Когда Татиция повели наверх, остальные сами сдались, потому что боялись быть ранеными. Им велели зажечь факелы и разбудить народ, чтобы просветить его и провести людей в погреба. Несмотря на то что стояла ночь, Синдбад привел Татиция к правителю Ришехра, и его заключили в тюрьму. Он был выходцем из Греции. Градоначальник отправил посла на родину Татиция и обещал держать своего вредителя в заключении до тех пор, пока греческие корабли не придут и не заберут его домой. Воинов распустили, потому что они были наемниками Татиция, который платил им наворованным урожаем и бесплатным жильем. Горожанам рассказали обо всех уловках и обманных путях Татиция и показали все средства, с помощью которых он мошенничал. Они вернулись в Ришехр, и на следующий день прилавки рынка ломились от продовольствия. Градоначальник в честь освобождения его народа снабдил «Номад» всем необходимым и приглашал экипаж на праздничный ужин к себе домой, но они отказались, сказав, что приехали за другим и попросили отыскать им Зарифа. Следующим вечером экипаж сидел на морском берегу у костра, обсуждая минувшие дни. Моряков ублажали красивые девушки и наливали им алкоголь. К ним подошел незнакомый человек, и они думали, что он приведет ним Зарифа, но он только донес, что Усман и Али в отсутствие команды продавали в городе крупы, которые «Номад» вез на продажу, за высокую цену и поживились этим хорошо. Синдбад сказал, что не давал такого распоряжения и разберется со своими матросами. Он тут же ушел на «Номад», чтобы высадить двух бездельников со своего корабля, но когда он оказался на пристани, то все мысли об этом отпустили его, потому что Синдбад увидел юношу, бегавшего от корабля к кораблю, в поисках кого-то. Он очень походил на Ирфана, и моряк догнал его и остановил, положа руку на плечи, и спросил: — Тебя зовут Зариф? — Да, — ответил юноша. — Я капитан Синдбад. — Вы? — его черные глаза ожидающе забегали по лицу моряка. — Я хотел повидаться с отцом, но на вашем корабле мне сказали, что не знают его. Вы высадили его в другом городе? Где? Зачем? — протараторил Зариф, хмуря брови и не отрывая твердого взгляда от капитана. Он нервно сжимал кулаки. — Я не высаживал твоего отца, — он пытался говорить мягким тоном, но каждое слово прозвучало с прискорбием. — На нас напали пираты… — Они похитили его? — Нет. Они его ранили. Он погиб, — не желая больше мучить юношу, произнес Синдбад. У Зарифа встал ком в горле. Он остолбенел от потрясения и пытливо смотрел круглыми глазами на моряка, что капитан не выдержал и понурил голову. Он дал юноше время осознать, что произошло, потому что хотел продолжить разговор. — Нет, это неправда, что вы говорите! — утвердил Зариф громким шепотом и схватил Синдбада за предплечья. — Не правда! — закричал он. Синдбад взял его за трясущиеся от рыданий плечи и нагнулся к его лицу. — Вы привезли его? — спросил Зариф, всхлипывая, когда их лица стали на одном уровне. Синдбад боялся говорить правду из-за жалобного взгляда Зарифа, но утешающие слова не шли ему на ум. — Мы не смогли это сделать. Мы похоронили его в море, — после сказанного ему показалось, что юноша разразится новым порывом уныния. — Зариф, я сделаю для тебя все, что тебе нужно. Ты не останешься один, если у тебя есть какие-то трудности. — Вы плохой капитан! — вырвалось у него из уст, и он оттолкнул Синдбада. — Если у вас умирают матросы, а вы остаетесь в живых, это значит, что вы не дорожите ими. Когда мой отец уходил в первое плавание с вами он говорил, что вы лучше остальных капитанов, но он ошибался. Из-за вас он погиб! Из-за вас! Зариф высказался и плача побежал из порта. Синдбад набрал воздуха полную грудь и, выпрямившись, медленно выдохнул. Эти слова пробудили в нем вину за смерть Ирфана, причем в такой степени, какую он никогда не испытывал. В конце причала моряк увидел своих друзей, которые шли ему навстречу и наверняка все слышали, потому что травмированное сердце Зарифа выпустило через свою рану все чувства. Синдбад пошел к берегу мимо команды, но его окликнул Дубар. — Что? — тихо спросил капитан, обернувшись. — Ты ни в чем не виноват, — уронив тяжелую ладонь на плечо брата, произнес моряк. Синдбад похлопал его по-дружески по руке и сухо ответил: — Спасибо. Он сел на прежнее место у костра и быстро осушил свою кружку. Сзади к нему подошли две танцовщицы и сели по обеим сторонам от него, но Синдбад встал и пошел вдоль берега. Найдя более уединенное место, капитан остановился перед морем, прислонившись спиной к дереву. Он взирал на ночное небо в бесконечной вышине, на звезды и луну и не понимал, почему же, действительно, в тот злополучный день судьба избрала его и не только, если на команду всегда приходятся самые ожесточенные сражения. Его взгляд был сконцентрирован на горизонте, но он заметил боковым зрением невдалеке от себя чей-то силуэт. Синдбад повернул голову направо. Там стояла Брин. Она дошла до того места и сомневалась подходить, но капитан беззвучно позвал ее взглядом, и девушка приблизилась к нему. — Он сгоряча, Синдбад, — утешала Брин, упершись плечом в соседний ствол рядом с моряком. — Я знаю, — непрестанно глядя на рокочущие волны, холодно ответил капитан. — Я все понимаю. — Синдбад, — позвала девушка, но он никак не отреагировал. — Синдбад, — моряк посмотрел на нее, — ты хороший капитан, — эти слова и улыбчивое лицо девушки принесли облегчение его сердцу, — и хороший моряк. Ты много знаешь и умеешь. И ты хороший человек, потому что помогаешь всем, кому это нужно. Его лицо озарилось радостью. Синдбад повернулся к Брин. Его взгляд случайно упал на ее руку, и он ласково взял ее за запястье. — Почему ты не надеваешь браслет, который я тебе подарил? Она не хотела говорить, что всему причиной Дермот, который постоянно пытался сорвать браслет клювом с ее руки. — Я боюсь потерять его. — Хотя бы сейчас, — его брови умоляюще сдвинулись. — Пойдем. Мне тоже нужно на «Номад». Синдбад потянул ее за руку, и Брин неуверенно последовала за ним, увидев впереди Дермота. Она мысленно просила его не трактовать происходящее неправильно. Она объясняла ему все, но он, казалось, не слушал. Птица сначала пикировала, потом полетела резко на капитана, но он успел нагнуться, и пока Синдбад и Брин осматривались, Дермот сел на голову моряка, и его лапы запутались в его волосах. — Да что ты хочешь от меня? — раздраженно спросил капитан, пытаясь смахнуть пернатого с макушки. Брин пыталась аккуратно высвободить когти Дермота, но он резко вспорхнул, едва не задев крылом лицо девушки. Она успела отвернуться. — Вот же он!.. Я лучше промолчу, — презрительно пропустил сквозь зубы капитан. Он потер темя от боли и заметил кровь на пальцах. — Он не задел тебя? — обратился он к Брин, которая со следами душевной боли на лице смотрела в ту сторону, куда улетел Дермот. Потом она взглянула на Синдбада и помотала головой. — Ничего, превратится в человека, и пусть катится на все четыре стороны. Надоел уже со своими фокусами. Его-то пристрелить ничего не стоит, а он еще и нарывается. — Он сильно тебя поцарапал? — обеспокоенно спросила девушка. — Нет-нет, ничего, — отмахнулся капитан. Когда они пришли на «Номад», Брин надела браслет, уже не думая о том, как это повлияет на Дермота. Она сделала ему зелье и оставила его в каюте Мейв. Дермот вернулся на корабль, когда девушка уже спала. На следующий день он пытался искупить свою вину словами, Брин говорила, что простила его, но он понимал, что она все равно обижается. Она долго обижалась и не впускала его к себе в каюту. Перед отплытием из Ришехра Синдбад втайне оплатил дом Зарифа на год вперед. Он не попрощался с юношей и не спросил его о имеющихся проблемах, потому что считал это неуместным. «Номад» отошел от берега, оставив там Усмана и Али и сняв с себя мысли о долге перед Ирфаном.