***
Во время магического соперничества на острове Слез «Номад» курсировал в краях, где время близилось к полуночи. По расчетам Синдбада это должен был быть предпоследний день, когда Дермот оставался соколом. Он потерял способность летать, но Синдбад и Брин не хотели открывать тайну о подготовке к его превращению, поэтому незаметно для экипажа часто переносили его с места на место, чтобы никто ничего не заподозрил. Его глаза стали изумрудными и часто в них проблескивало что-то человеческое. Все, кроме вахтенных матросов, уже спали. Синдбад зашел к Брин в то время, когда она сжигала ткань со знаком для прошедшего дня. Он не стал ее отвлекать и остался за дверью наедине с томительным ожиданием. - Я не стала говорить это Синдбаду, но сегодня мы можем сжечь последний знак сразу после предыдущего. Сегодня уже не нужно, чтобы прошло время, - прошептала она с улыбкой и принялась делать то, о чем сказала. Дермот громко заклокотал от радости, и капитан распахнул дверь, спеша на помощь. Брин обернулась и прислонила указательный палец к губам. Моряк закивал и снова вышел. Он оперся ладонью о стену, постукивая по ней пальцами. Синдбад ходил по коридору, подперев кулаком подбородок и все время прислушивался к звукам в каюте Брин. В какой-то момент браслет на его руке загорелся и быстро погас, но Синдбад уловил этот момент и ринулся к Брин. Кромешная тьма залепила ему глаза, и он зажмурился, чтобы быстрее привыкнуть к ней. Синдбад позвал девушку, но она не откликнулась. Он до сих пор не видел ничего и поторопился за фонарем. Войдя в каюту, моряк обнаружил, что она пуста. Он позвал Брин еще громче, обежал корабль, всех разбудил и так ничего и не добился. Сонная команда едва соображала, а новые матросы вообще сочли рассказ капитана о превращении Дермота за его ночной кошмар. Фаруз взял магноскоп и осмотрел морское пространство, после чего огорчил друзей. Несмотря на произошедшее, никто не мог поверить в то, что Брин владеет черной магией. Синдбад носился по кораблю, как будто он собирался пойти на дно. Он вбежал в каюту Мейв и отверз крышку рундука. Взяв оттуда гримуар по черной магии, он вынул также подготовленный на всякий случай кинжал из ножен и попытался повредить кожаные замки книги. Клинок по-прежнему отскакивал от них, как от металла. Он бил по-всякому и со всей силы, но тщетно. В каюту вошли его товарищи, чтобы остановить капитана и уберечь от чего-нибудь легкомысленного. Синдбад, отчаявшись, бросил книгу в дальнюю переборку и захлопнул рундук так, что настил содрогнулся. Он с трудом поднялся, облокотившись на его крышку, а потом сел на нее, уперев локти в колени и подперев голову руками. Ужасная боль снедала его, что от нее ему жгло грудь и казалось, что одежда сейчас вспыхнет на нем от жара. - Я должен был остановить ее! Давно остановить! Выбросить эту книгу, чтобы она даже не знала о ней или хотя бы забыла. Моя жизнь – какой-то порочный круг. Почему всегда происходит одно и то же? За что она мстит мне? – роптал он.***
Брин не поняла, что произошло, когда последний кусок ткани дотлел. Она оказалась объятии мягкого облака, которое бережно спустило ее на каменистую землю, поднялось вверх и растворилось в вышине. Свет опалесцировал сквозь туман, который окружал остров со всех сторон и стелился над ним. Брин осматривала чудесные края, в которые она попала и не могла припомнить, чтобы явление подобного перемещения было описано в книге, которой она руководствовалась. Вдали виднелся яблоневый сад. Под ним на зеленой мураве лежали созревшие плоды, омытые росами. Возле сада бежал ручей. Брин посмотрела на него и только что заметила журчание воды около себя. Прозрачный поток спотыкался о камни, и брызги разлетались во все стороны. Девушка присела и опустила руку в воду. Сначала ей показалось, как мириады миниатюрных звездочек посыпались на ее ладонь, но когда они рассеялись, Брин увидела, что все ее пальцы украшены изысканными золотыми кольцами. Она слегка приподняла брови от удивления. Кольца завораживали своей красотой, но девушка не хотела ничего брать из этого места, поэтому она сняла украшения и положила их в воду. Брин поднялась и посмотрела, откуда берет начало ручей. Его исток находился где-то в горах, и был спрятан за ивовой чащей. Вокруг ни души, и Брин решила пробираться сквозь деревья вдоль русла ручья. Но как только она оказалась у первой ивы, тонкая свисающая ветвь дерева приподнялась, что девушка замерла от сказочности этого явления. Она прошла вперед и обернулась: ива снова понурила крону, а в ее листве Брин померещилось женское лицо, но наваждение вскоре исчезло. Девушка сомневалась идти дальше, хотя следующая ива так же подняла свою ветвь. В этот миг послышался чей-то призрачный шепот: - Иди, иди вперед, и ты придешь туда, где тебя ждут. Это привело Брин в еще большее замешательство, но делать было нечего, пришлось подчиниться таинственному зову. Спустя некоторое время девушка заметила впереди загадочную фигуру с очень странными формами, совсем не похожими на человеческие. Она была покрыта плащом с капюшоном и стояла спиной к Брин, что-то рассматривая на дереве. Рядом с этой сущностью в землю был воткнут меч, и Брин вспомнила тотчас о своем, но обнаружила, что на ее поясе не было даже портупеи. Она осторожно подошла к тому обитателю этого загадочного места, но он, видимо, услышал ее шаги и повернулся к девушке, чуть не задев ее лицо огромным клювом и заставив девушку прогнуться назад в спине. Это был непривычных размеров ворон. Когда Брин немного отошла от него и встала прямо, он поглядел на нее исподлобья из-за надетых очков. - Где я вообще? – тихо спросила Брин саму себя от изумления и совсем не надеясь услышать ответ, она медленно попятилась. - Это остров Авалон, разве ты не знаешь? – прокартавил ворон. Брин остановилась, пораженная его умением разговаривать. Ей казалось, что после такого любое событие на этой земле будет не в диковинку. Ее страх переходил в непонимание. Она нахмурилась и пыталась отдышаться от волнения, а заодно и вспомнить строки последнего заклинания, которое она недавно накладывала на Дермота. - А что это за остров? – спросила Брин. - Это рай для тех, кто достойно прошел свой земной путь. - А почему я здесь? Ворон нахмурил седые брови. - Как это, почему? Твоя дорога завершена. Брин положила ладонь на лоб и помотала головой, недоверчиво косясь на ворона. - Ты не можешь принять это? Все радуются, когда приходят сюда. Здесь всегда тепло, светло, здесь всем легко и уютно, и здесь не нужно работать. Честно говоря, ты первая, кто подходит ко мне с такими вопросами. Если сомневаешься в моей правоте, сходи к Госпоже Озера в замок, она расскажет тебе все о твоей судьбе. Но я бы советовал тебе наслаждаться тем, что имеешь, потому что за твое неблагодарное отношение к твоему нынешнему положению Госпожа может переселить тебя под Авалон, где ты познаешь такие тяготы, о которых и подумать бы не могла. Это настоящий ад. Если бы ты когда-нибудь побывала в аду, то сейчас бы была безмерно счастлива. Брин припомнила одно путешествие, когда команда впервые познала посмертную участь нечестивых людей. Жар преисподней, тьма, скитающиеся души… Благодаря Авалону она познала две стороны трансцендентного мира. Девушка задумалась над советом ворона, но все же это не сломило ее решимости узнать, каким образом она оказалась здесь одна. Брин спросила у ворона местонахождение замка. Он провел ее к истоку ручья, к подножию сверкающего водопада. Вода низвергалась с заоблачных высот, не доступных человеческому глазу, слетала вдоль слоистых скал в озеро, а потом текла ручьем через весь остров. Брин посмотрела в синеющую даль. Там, за туманом, над всем Авалоном возвышался башенный замок. Дорога к нему шла над многочисленными оврагами, через которые были сооружены виадуки. Брин поблагодарила ворона и пошла вперед. Страх уже отпустил ее, и она могла с наслаждением любоваться доселе невиданными птицами с розово-белой окраской, которые постоянно пролетали у нее над головой и махали, как руками, ей своими крыльями. Внизу на полянах девушки водили хороводы вокруг эльфов, которые играли на разных инструментах. Где-то бегали друг за другом дети, кого-то нянчили родители. Брин засмотрелась на удивительную и беззаботную жизнь острова, что не заметила, как ступила на очередной виадук, который был одним из самых разрушенных. Он был узким, а ограда по его сторонам почти обвалилась. - Прыгай к нам! – закричали люди внизу. Брин остановилась, чтобы посмотреть на них, но треснувший край дорожки под ней окончательно обломился, и одна ее нога сорвалась с виадука. Девушка вскрикнула от неожиданности. Она успела схватиться рукой за уцелевшую часть ограды, но понимала, что, кажется, скоро ей придется по-настоящему познать все радости жителей этого острова. Брин зажмурилась и отпустила руку, а через мгновение уже чувствовала землю под собой. Не вдумываясь в произошедшее, она открыла глаза и очутилась на том же самом виадуке. Перед ней стоял человек в зеленом парчовом наряде, голова которого была увенчана короной. На поясе у него красовался длинный меч с драгоценной рукоятью. Незнакомец наклонился и протянул Брин ладонь. Девушка невольно дала ему руку и встала. Люди внизу так и призывали ее спрыгнуть. Брин думала, что вся мистика, связанная с ее падением, это их гипнотические шуточки, но она увидела отломанную часть дорожки, и это повергло ее в еще большее удивление. - Здешним людям страх не присущ, - сказал спаситель девушки, - меня зовут король Артур, я владычествую над этим островом с некоторых времен, и я всегда рад тем, кто присоединяется к нам. Но вы… Вы похожи на человека, чья душа еще может возвратиться в пределы Земли. Как вас зовут? - Брин. - Ступайте вперед, Брин. Не бойтесь, теперь вы не упадете. Добрый взгляд короля вселил в девушку такое доверие, что она не стала задавать ему никаких вопросов. Без устали они преодолели все расстояние до замка, которое бы на Земле пришлось разделить на несколько дней. Когда все переходы над оврагами закончились и пришло время подниматься по небольшому склону, покрытому благоухающими цветами, Брин заметила, что ни разу не обернулась, а король по пути не проронил ни слова. Но не успела девушка посмотреть назад, как Артур обогнал ее, взошел на склон и подал ей руку. Они проходили по цветам, с которых вспархивали бабочки, но сами цветы нисколько не затаптывались, а только роняли сладкую пыльцу на свои лепестки. Ворот у замка не было. Он был доступен всем жителям Авалона. У входа стоял большой камень с отверстием для меча, куда Артур вставил свой Экскалибур, после чего все двери замка сами открылись. Он пропустил Брин вперед и сказал забираться по длинной винтовой лестнице. Наверху их ожидал выход на пологую вершину горы, где от термальных источников исходил пар и стелился над Авалоном. В этих местах находилось много девушек, среди которых выделялась златовласая красавица в голубом платье из шифона, подол которого стелился по земле. Когда она шла все склоняли пред ней головы, как перед великим человеком. Но несмотря на это, девушка была негорделива и приветлива. Она приблизилась к своей гостье, и Брин опустила нерешительный взгляд, и он застыл на земле, пока неизвестная повелительница не взяла ее руки так ласково, как морская волна. - Черное заклятие привело тебя сюда, - неожиданно подняла она завесу тайны. - Как?! – прошептала Брин, и все внутри у нее содрогнулось. – Я здесь навсегда? - На это я не знаю, что тебе ответить, - они обе огорчились и замолчали. – Я могу смотреть только судьбу прибывших на наш остров людей, поэтому меня называют Госпожой Озера. Его вода обладает уникальными свойствами и может показывать прошлое любого человека, но твое я увидеть не смогла, потому что твоя жизнь еще не закончилась, у тебя есть незавершенные дела, и я не могу забрать тебя в наш мир, чтобы ты могла так же радоваться всем чудесам Авалона. И не только тебя. Еще трех человек, прибывших с тобой. - Трех человек? О ком вы говорите? Неужели я принесла беду стольким людям?! - Ты ни в чем не виновата. Брин, - Госпожа взяла девушку за плечи и легонько встряхнула ее, - ты делала все правильно. Ты пыталась снять заклятие с одного из твоих друзей, и у тебя это получилось. Брин приковала к Госпоже обезумевшие глаза. - Получилось?! – радостно произнесла девушка. - Да, - ответил молодой мужской голос позади Брин. Госпожа посмотрела в ту сторону, улыбнулась и отпустила свою гостью. Брин повернулась назад и встретилась взглядом с человеком, недавно вышедшим из юношеского возраста. Он держался все это время в стороне, храня молчание, и наблюдал за разговором. Гордый стан, шелковистые светло-русые волосы, которые он сбросил с изумрудных лисьих глаз, тряхнув головой, его одежда, - все выдавало в нем благородную кровь. Он держал одну ладонь на эфесе длинного меча, а другой – поправил ворот белой рубашки, поверх которой был надет длинный жилет, стянутый поясом. Увидев Брин, он приоткрыл гладкие слегка припухшие губы, и их уголки немного приподнялись. - Это я, Брин, - Дермот, - сказал молодой человек, подойдя к девушке. И уставился на нее своими завораживающими глазами. Чем дольше это продолжалось, тем сильнее млела Брин от такой неожиданности. Дермот сменил свою величавую осанку на более простую и, не сдержавшись перед остальными, ласково обнял ее. Брин стояла как каменная статуя и могла только водить глазами по преобразившемуся другу. Он взял ее за руку, и они повернулись к Госпоже Озера, которая со сладострастием взирала на Дермота. - Вы устали, наверное? – спросила Госпожа. – Я попрошу подготовить вам раздельные покои ненадолго, а там время покажет. - Неужели мы не вернемся? – быстро проговорила Брин. - Если ваш корабль найдут… - Наш корабль? «Номад»? Нет, я не хочу, чтобы Синдбад и все остальные так рисковали! - Ты намного благороднее своего отца. Намного, - похвалил кто-то девушку, положа ладонь ей на плечо. Потом он, седовласый и крепкий, как воин, показался ей и подошел к Госпоже Озера. В его манерах промелькивало что-то близко знакомое, но Брин не могла понять что, да и не очень пыталась. - Я сейчас же отправлюсь на поиски, - сказал вечный житель этих земель. - Я надеюсь на тебя, Гарольд, - сказал Артур и вручил мужчине чашу-провидицу с водой, которая никогда не вытекала из нее. Гарольд кивнул и пошел в сторону виадуков. Брин ударила в голову какая-то мысль, и она кинулась за ним, а Дермот – за девушкой. Этот человек удалялся с немыслимой скоростью, как будто им двигала потусторонняя сила. - Вы знали моего отца? - крикнула Брин, понимая, что не сможет догнать Гарольда. Он остановился и вмиг оказался около девушки. Чистые, как у ребенка глаза, будто не оскверненные земной жизнью, опустились. Вздох вырвался у него, но, казалось, он не хотел мрачнеть. - Что-то случилось? Пожалуйста, скажите мне! Я не помню ничего из своей жизни, я не знаю, кто я, и кто мои родители. Но вы знаете. Почему вы молчите? - Я не могу этого рассказать, к сожалению, - с добродушием ответил он. – Ты узнаешь это, обязательно, но не от меня. Если это расскажу я, оно навредит тебе. - А он жив? - Жив. Брин радостно улыбнулась и обернулась на Дермота, лицо которого тоже озарилось счастьем. Девушка хотела задать еще несколько вопросов Гарольду, но тот бесследно исчез, когда взгляды Брин и Дермота слились воедино. Брин осмотрела просторы, которые были в зоне видимости, и, убедившись, что Гарольда действительно не найти, подошла к бывшему соколом товарищу и снова застыла при виде его красивого лица, потому что ей никогда не удавалось наблюдать таких идеальных черт у кого-либо. Он вплотную подошел к ней, но она с легкой улыбкой отстранилась. Тогда Дермот подхватил Брин на руки, что она ахнула от удивления, и понес обратно к тому место, где им суждено было встретиться. - Дермот, что ты делаешь? – смущенно прошептала девушка, и ее щеки налились багрянцем. – Отпусти меня. - Нет, теперь я всегда буду носить тебя на руках, ты пошла ради избавления меня от заклятия на такие жертвы, - он засмеялся, но снова не смог ее поцеловать, потому что она уткнулась лицом ему в плечо, держась за его руки и чувствуя под одеждой, насколько они крепки. Брин чувствовала с Дермотом себя так же свободно, как чувствует себя птица в небе. Он давно признавался, что заполнял свое дотоле пустое сердце ее заботой, но не мог окружить ее такой же человеческой нежностью, какой окружала его она. Но теперь они оба распахнули двери своих сердец. - Отпусти, Дермот, нас сейчас увидят. - А мы не пойдем туда, где нас увидят. Он зашел за стену замка и, опустившись на колени, усадил Брин на мягкую пушистую траву. Земля здесь казалась периной и ничем такое природное ложе не отличалось от постели. - Дермот... - она положила ладони ему на плечи. - Я совсем не видела тебя таким. Мне не верится, - радостно заулыбалась Брин. - Мне тоже, - он обхватил ее горячие щеки ладонями и начал целовать шею. - Щекотно, - сквозь смех сказала она и даже не заметила как оказалась полностью на земле. - Не теряй рассудок, дочка, - раздалось вдали. Брин замерла, прислушиваясь к звукам вокруг них. Дермот тоже остановился и посмотрел на настороженную девушку. - Что? – спросил он. - Ты слышал? - Я слышал только громкий стук твоего сердца. - Я серьезно, Дермот. - Я тоже, Брин, - он вожделенно смотрел на нее. - Ну хватит, подожди, - пытаясь избавиться от него, попросила она, но Дермот лип, как колючки чертополоха к одежде. - Я люблю тебя, я не могу! – вырвалось у него громким шепотом, когда он прижимался губами к ее щеке. - Что?.. – не успела прошептать Брин, как Дермот снова взял ее губы в плен поцелуем. - Брин, прошу тебя, не иди на это. Неужели ты забыла, как я учила тебя? – явственнее умолял женский голос. Теперь Дермот тоже разобрал средь пыла своих чувств лишний голос и поднял голову. Перед ним, держась одной рукой о стену, стояла молодая темноволосая женщина в длинном темно-зеленом платье. Он вскочил на ноги и поторопил подняться Брин. Потом он заметил необычайное сходство между незнакомкой и Брин и переводил взгляд с одной на другую. - Ты совсем не помнишь меня, Брин? Не помнишь? – прорывался сквозь ее слезы жалобный голос. Брин опешила и посмотрела на Дермота, который стоял в недоумении. - Как же ты без меня живешь, доченька моя? – она упала коленями на траву и обняла Брин за ноги так, что девушка чуть не свалилась назад, но Дермот успел поддержать ее. Она продолжала причитать и трясти Брин, как будто от этого она могла бы что-то вспомнить. – Неужели не помнишь? – женщина подняла заплаканные глаза на Брин и потянула ее вниз за руки. Брин стала управляемой, как кукла, и ненароком подчинилась ей. – И даже сейчас? И что меня зовут Мирра, и что я твоя мама? Брин вперила в нее мертвенный взгляд. - Ты у меня уже такая взрослая, - Мирра убрала с лица дочери растрепанные волосы. – Я знаю, как ты надеялась меня встретить в каждом городе, где вы бывали. Я знаю, что у тебя отобрали память, но не могу признаться тебе, кто это сделал. Я знаю многое о тебе, и о твоей жизни. Я совсем не такой жизни хотела для тебя, моя доченька. Но ты всегда была такой непослушной, и я думаю, что забыла уже все, что я говорила тебе в детстве, да и когда было это… тринадцать лет назад мы с тобой виделись последний раз. Скажи мне что-нибудь, Брин, милая моя, скажи, - она крепко прижала девушку к себе. – Я хочу услышать твой голос рядом с собой. Услышать твой голос, который прозвучит для меня, только для меня! – Мирра отвела дочь за плечи от себя и продолжала держаться за них. – Знаешь… - Я… - одновременно с матерью тихо произнесла девушка. Мирра тут же остановилась. - Да-да, что? Что, Брин. Брин пожала плечами и посмотрела вниз. Мирра молчала, чтобы случайно не сбить дочь с мысли. Она провела ладонью от щек по ее руками, гладила ее волосы, голову, целовала щеки, оставляла на них следы своих слез и стирала их нежной материнской рукой. Мирра, как и все жители Авалона, хранила тайны, принесенные ей из мира оставшихся на Земле людей. Она была уверена в том, что Брин не вспомнит ее, но, окрыленная радостью от долгожданной встречи, Мирра позабыла все свои убеждения. Она положила ладони дочери себе на плечи, прижала их, но когда отпустила, то они сразу же соскользнули, потому что слишком ослабли от внезапного потрясения. Брин не могла себе и представить весь последний год, что встретит мать за гранью тленного мира. - Вы уже не живы? – произнесла Брин с огорчением, которое ей не удалось скрыть. - Здесь мы все живы. И если ты проживешь на Земле достойную жизнь, то тоже попадешь сюда и обретешь бессмертие и вечную счастливую жизнь без слез и горя. - Но вы плачете. - Это только потому, что мы находимся с тобой по разные стороны нашего существования. Нам во многом не понять сейчас друг друга, - говорила Мирра, гладя Брин по голове, - мы живем вне времени, для нас нет понятия долго или коротко. - Как это? – спросил Дермот, сев рядом с Брин на колени. - Это не объяснить, это можно только прочувствовать. Сейчас, когда я касаюсь вас, я чувствую, что душой вы еще не приблизились к Авалону. Прикасаясь к вам, я могу сказать, сколько вам лет, сколько лет мы не виделись, потому что я знаю о вас все. Но если для вас это будет какой-то промежуток времени, то для меня это просто числа, которые ничего не значат. Я помогу вам выбраться отсюда, вернуться к своим друзьям… - Они живы?! С ними ничего не случилось?! – глаза Брин загорелись восторгом. Мирра улыбнулась и прикрыла глаза в знак подтверждения. Брин и Дермот радостно переглянулись, и Мирра ощутила, какое солнце засияло в их сердцах. Она понимала, что они ждут встречи с командой так же сильно, как и она ждет встречи со своей дочерью, когда Брин придет к ней навсегда. Ей запрещалось задерживать их на острове, и Мирра была обязана проводить их в то место, из которого они вернутся в земную юдоль. Взирая на свою дочь, она хотела обнять ее и пожалеть, но боялась привязать ее к себе, потому что Мирра уже живет без душевной боли и никогда больше не сможет испытать ее, но она не хотела, чтобы эта боль легла тяжелым камнем на сердце Брин. Девушка о многом расспрашивала мать, но та не раскрывала ей ничего, иначе Брин не смогла бы с такими знаниями вернуться обратно на Землю. Мирра могла только рассказать о том событии, которое заставило их разлучиться. Брин шла рядом с ней и внимала каждому слову. Это произошло в роковую ночь, когда кто-то поджег у входа маленький трехкомнатный дом, где Мирра жила с Брин. Мирра спала на диване под окном, которое кто-то выбил и сбежал, а ее ранило осколками. Она проснулась, ощущая резь в груди, в руках и на лице. Дым заволок все пространство и большими клубками выходил в окно. Мирра зажала сильно раненные места и, истекая кровью, поползла на крик ребенка в соседнюю комнату. Когда она открыла дверь, то увидела сквозь пелену маленькую плачущую Брин, которая пыталась открыть окно. Увидев, что у нее это получилось, и она сможет выбраться, Мирра упала на пол рядом с дверью, отдавая себя в руки смерти. Но Брин подбежала к ней и потянула за руку, крича и визжа от страха. - Иди, котеночек мой, иди, мое ясное солнышко, - шептала она. Но Брин не оставляла ее, она открыла шкаф и достала оттуда разные тряпки, которыми Мирра перевязывала обычно ей раны. Девочка принесла несколько матери и пыталась перевязать ее руку. - Какая ты у меня умненькая, Брин, маленькая моя Брин. Но я прошу тебя, иди на улицу. Я поцелую тебя и иди. Дым окутывал все помещение. Дышать становилось невозможно. Мирра чувствовала, как ее сердце останавливается. Она кое-как добралась до окна, зажимая тканью рану на груди. Брин ждала ее у окна, ждала, когда мама ее поцелует, но Мирра сказала, что сделает это на улице. Брин спрыгнула с подоконника наружу, и Мирра закрыла окно, зная, что ей не выбраться отсюда. За окном она увидела остальные дома. Они все полыхали. Она поняла, что это был конец для них обеих…***
Синдбад, чая найти какую-нибудь подсказку для спасения Брин и Дермота, пролистывал все книги Мейв, но не мог разобрать почти ни одного символа в них. Когда книги горой лежали возле него, и капитан уже начинал терять надежду, в каюте вспыхнул белый ослепляющий свет. Синдбад повернулся, зажмурился и даже прикрыл лицо рукой. - Иди к берегам Омана, иди вдоль них до острова Сокотра. Как пройдешь его, бери зюйд-зюйд-вест. На 41° ю.ш. и 22° в.д. держи норд-вест до 14°с.ш. и 23° з.д., а уже оттуда – норд-норд-ост. Курс должен пролегать как минимум в пяти милях ото всех берегов. Ты запомнил? - Сколько же лет я потрачу на это, Дим-Дим? И там столько непредсказуемых ветров, невидимых рифов, необнаруженных мелей. Мы не готовы к тем холодам, которые будут ждать нас в северных широтах, вы знаете, сколько теплой одежды нам нужно, чтобы преодолеть все это? - Почему ты не доверяешь мне? Неужели ты думаешь, что я посылаю вас на смерть? Или ты думаешь, что я брошу вас в трудностях? Вспомни, разве я оставлял тебя и твою команду, когда вам казалось, что это ваши последние минуты? Синдбад молчал. Безысточниковый свет тускнел, и моряк смог открыть глаза. В дверь проходили Дубар, Ронгар и Фаруз. Некоторые матросы, дивясь происходящему остались в коридоре. Синдбад посмотрел на груду гримуаров, потом на своих друзей, которые оглядывали каюту. - Это был Дим-Дим, - вставая произнес капитан. – Вы слышали, что он сказал? - Да, - вторя друг другу, ответили моряки. - Нам нужно быть очень внимательными, чтобы не сбиться с курса и не терять времени на наши ошибки. - Будет исполнено, Синдбад, - сказал Дубар. Они принялись за работу. Синдбад и Фаруз попеременно занимались навигацией, потому что кроме них никто в этом деле смыслить не мог. Остальные помогали управлять кораблем и такелажем. Это было удивительное для экипажа плавание, потому что ни один корабль не погнался за ними, ни один шторм не тронул борта «Номада», ни один ветер не оказывался неблагополучным. Запасы продовольствия не иссякали, а воду они черпали из моря, добавляли в нее каплю той, которая хранилась у них в бочках и к их удивлению не черствела, и солёная вода становилась пресной. Фаруз еле успевал отмечать на картах их местоположение. Единственным испытанием для них за прошедшее время было отсутствие земли на горизонте. Следуя наказу Дим-Дима, экипаж держался от берега на далеком расстоянии. Некоторые время от времени брали магноскоп Фаруза и, поднимаясь на марсовую площадку, пытались распознать вдали что-то отличное от моря и неба, но им это не удавалось из-за частых туманов и миль, разделяющих их с сушей. На тридцать вторые сутки команда уже не могла понять, рядом с какими местами находится «Номад», потому что у них не было карт тех мест. А по данным имеющейся у них карты мира они вообще передвигались по одному из материков. В какой-то момент даже звезды перестали быть их ориентиром, когда на небо нашли тучи. Погода становилась тоскливой, и команда не знала куда и как идти. Некоторые матросы отказывались работать и жалели о том, что бездумно впутались в это дело, они не видели в этом смысла и пророчили кораблю только погибель; некоторые были сильно измотаны и зависали от усталости. Синдбад с закрытыми глазами вел корабль. Он столько раз мысленно взывал к Дим-Диму, прося его помочь им, но его учитель не снисходил до них, как ему казалось, а оставил на произвол судьбы. И теперь они блуждают в неизвестных водах океана и из-за подступающего со всех сторон тумана даже не могут определить, где находится солнце. За кормой шипит и бурлит кильватерная линия – они идут над мелью и никак не найдут место поглубже. Синдбад каждую минуту хотел бросить румпель и пустить «Номад» в вольное плавание, но, стиснув зубы, продолжал вслепую идти в непонятном направлении. Вдруг он почувствовал как его обдало холодом. Капитан открыл глаза и огляделся, но все оставалось прежним. Холод то немного отступал, то снова приближался, будто кто-то неживой дышал в спину моряка. Он протянул руку вперед, и ему показалось, что воздух там не такой морозный, как позади него. Румпель внезапно стал невесомым. Синдбад отпустил его, но тот оставался на месте. Моряк не смог его даже двинуть из стороны в сторону. Капитан замер, ощущая прикосновение чего-то леденящего к своим рукам. Он чувствовал чье-то присутствие и уже смирился с мыслью о том, что это смерть пришла забрать его и всех остальных. Синдбад медленно повернул голову, и в его поле зрения начали появляться по-призрачному прозрачные развевающиеся на ветру волосы. Капитан повернулся и увидел привидение мужчины. Гость был одет в кожаную одежду, уверенно поворачивал румпель и улыбался Синдбаду. Все паруса в один миг захлопали, и корабль резко набрал скорость, что моряк чуть не упал назад, но его успела схватить рука бесплотного фантома. Холод обжег кожу Синдбада. - Кто вы? – спросил моряк. Но незнакомец отвел взгляд, как будто ничего и не услышал. Позади Синдбада раздался беспорядочный топот. Это экипаж спешил на верхнюю палубу. Каждый сразу же устремлял взгляд на корму, надеясь найти там капитана, но вместо него сталкивался с полупрозрачным лоцманом. Все с недоумением переглядывались друг с другом, кроме Дубара, который был похож на человека, парализованного страхом. Его взор долго был прикован к призраку, а потом он, не сводя с него глаз, поднялся на ют и смотрел на него в упор, что опровергало всякие сомнения о его испуге. - Спустите нам шлюпку! Мы вернемся обратно! Мы не собираемся умирать, - прокричала четверка неверных матросов. - И куда вы пойдете? Кругом ничего не видно, - ответил Синдбад. - Капитан, спустите шлюпку! - Нет! - Капитан! - Не перечьте. - Она не понадобится никому из нас, если вы будете продолжать этот спор, - вступился Дубар, спускаясь по ступенькам с кормы. – Нам нужно оставаться в каютах, пока «Номад» не дойдет до Авалона. - Авалона? – переспросил Синдбад. – Что это? - Понятия не имею. - Это остров, - начал Фаруз, и все посмотрели на него. – Остров, где по кельтским легендам живут души тех, кто попал в рай после смерти. У матросов из сердца вырывался немой крик. Все молча стояли склонив головы, пока один непокорный судьбе матрос не решил прыгнуть за борт. - Нет! Я не собираюсь умирать! - Рейтан! – позвал его Синдбад и бросился вслед за ним, но Дубар успел охватить брата руками и остановить его. Рейтан быстро слился с морем и, похоже, стал его частичкой. В это же время Фаруз и Ронгар пытались успокоить двух других матросов, которые замахивались на призрака и вырывали у него руль. Через несколько неудачных попыток они испарились в воздухе и расстелились туманом над водой. Четвертый матрос с ужасом наблюдал за последствиями непослушания таких мятежников, как он, и это внушило ему мысль о том, что при побеге ему выжить не получится. Испуганный, он ринулся в кубрик, схватил там кинжал и забился в угол, не думая никого к себе подпускать. Остальные единодушно избрали себе путь, уготованный им лоцманом, и ждали какого-нибудь знака от него в своих каютах. Когда экипаж вместе с Синдбадом начал уходить вниз, Дубар взял брата за предплечье и подвел к фальшборту. - Ты чего? – спросил капитан, наблюдая за тем, как Дубар продолжает пристально смотреть на их рулевого. - Это наш отец. Его звали Гарольд. В тот день, когда Скретч утопил наш корабль, он был одет в эту же самую одежду. Я узнаю его, как будто это было вчера. Синдбад впился в Гарольда глазами, детальнее изучая его внешность. Он пришел в себя только потому, что Дубар положил ему руку на плечи и повел ко всем. Братья вошли в кают-компанию, где их уже ждали товарищи по команде, молча сидящие на скамье за столом. Они разместились напротив них, не находя слов прокомментировать произошедшее. Свесив голову, каждый углубился в свои размышления, пока кто-то из матросов не предложил напиться, чтобы не чувствовать никаких мучений. Команда не соглашалась, считая, что их благоразумие им еще может понадобиться. И это подтвердил Гарольд, который уже в человеческом обличии дополнил их компанию. Все узнали, что это бывший призрак, прикованный к рулю. Матросы сразу остепенились, боясь ослушаться его. - Забирайте своих людей скорее и уходите отсюда. Ветер сам выведет вас в нужное место, - по-капитански твердо скомандовал Гарольд. - Мы уже прибыли? – удивленно спросил Синдбад. - Уже? Прошло три дня. - Сколько?! Три дня? Как? - Поэтому я и говорю вам: не теряйте времени. В вашей короткой жизни каждый день учитывается. И Синдбад первым поспешил выполнить его указ. Выбежав на главную палубу, он заметил спущенный трап и лодку рядом с ним, в которой на банке рядом с веслами сидели два человека. Границам моря все еще не было предела, но команда вместе с Гарольдом быстро заняла места на маленьком судне, и гребцы налегли на весла. Через некоторое время в тумане стала проявляться земля необычайной красоты. Они остановились на берегу эстуария извилистой реки и сошли на сушу. Около воды и под ней росла трава, а в ней – цветы, с которых спадали блестящие пылинки, когда до них дотрагивались или случайно их задевали. Холмистая местность и могучие деревья закрывали обзор. Синдбад обернулся на Гарольда, чтобы спросить, где им найти друзей, но услышал как вдали прозвучало его имя. Это был голос Брин, к которому моряк привык за время плаваний, и который он вспоминал каждый день. Чувство тревожного ожидания, которое позже переросло в неверие в эту встречу, теперь высвободилось из сердца, и оно стало настолько легким, настолько окрыленным, что готово было взлететь от ликования. Синдбад бросился навстречу Брин, готовый расцеловать ее, но она, хоть и выглядела счастливо, оказалась слишком холодна к нему, да и еще какой-то незнакомый ему человек враждебно смотрел на него, когда Синдбад обнимал девушку. - Такое ощущение, что мы долго не виделись, а прошло всего лишь несколько часов, - говорила Брин, смотря в нежно-грустный взгляд капитана. - Несколько часов? Я больше месяца искал тебя. - Что? – прошептала она в изумлении. - Да, для вас время здесь летит в разы быстрее, - сказала Мирра, подводя к ним Дермота, который поглядывал на продолжающих стоять у лодки Дубара, Фаруза и Ронгара и дивился их нерешительности подойти. Брин обернулась на мать, не зная, как ее представить, но та не хотела озадачивать дочь, надеясь на то, что она позже сама всем поделится с Синдбадом, и сказала с улыбкой: - Поэтому идите, не задерживайтесь, а я вас провожу. Синдбад кивнул и посмотрел на молодого человека между ними. Брин заметила это и, положив ладонь на плечо их верного члена команды, произнесла: - Это Дермот. - Я очень рад, что проклятие снято с тебя, - сухо проговорил капитан и нехотя протянул ему руку. - Спасибо, - глядя исподлобья на моряка, пробормотал Дермот и сжал руку Синдбада так, что капитан чуть не отдернул ее от боли. Он терпел, потому что не хотел огорчать Брин. В течение игры со своей неудавшейся фальшивой любезностью Синдбад и Дермот даже не заметили радостные возгласы команды: «Это же Мейв!», «Синдбад!», «Мейв!», «Синдбад, посмотри налево», - пока Брин не заставила их обратить внимание на девушку, которую тоже вел один из обитателей Авалона. Но, увидев старых друзей и Синдбада с Дермотом, Мейв застопорилась. В это же время остановились и идущие к ней Фаруз, Ронгар и Дубар. Они в чем-то засомневались, и веселье сошло с их лиц. Синдбад наконец повернулся в сторону Мейв и не поверил своим глазам, которые разочарованно смотрели на девушку. Он думал, что потратил слишком много сил на ее поиски, чтобы в итоге встретить ее здесь. Увидев на ее руках ребенка, капитан поразился еще больше. Он боялся к ней подойти, боялся услышать рассказ о том, что она пережила в тот момент, когда умирала. Дермот оказался единственным, кого удивление от встречи не привело в оцепенение. Его душа все это время разрывалась между ней и командой Синдбада, и, благодаря такой невидимой связи, он не чувствовал разлуки с сестрой. Дермот сначала зашагал, потом ускорился, и Мейв пошла ему навстречу. Они долго обнимались, чуть ли не до слез, потом Дермот взял ее ребенка, чтобы она могла чувствовать себя свободнее при встрече с остальными, и подвел ее к Дубару. - Здравствуй, Дубар. Они немного постояли друг напротив друга и кинулись в объятия, потом Мейв так же поприветствовала Фаруза и Ронгара. - Мы искали тебя больше года! – сказал Дубар. - Да, я знаю, прошло уже столько времени… К сожалению, я не могла вам послать какой-нибудь знак, что со мной было все хорошо. Только Дим-Диму удалось это сделать. - А где Дим-Дим? - Он с Кейпрой живет рядом с моей семьей и моими родителями. А это, - она протянула руки к Дермоту, чтобы взять дочь, но увидела Синдбада, который был серьезным, но в то же время ласково смотрел на нее. - Ты изменился, Синдбад, после нашего последнего плавания. У тебя даже взгляд изменился, - в ее тоне отразилось легкое сожаление. - Подожди, Мейв, так Дим-Дим не здесь? – прервал их беседу Дубар. - Нет, он жив, я тоже жива, но из-за Румины я, моя дочь и Дермот оказались на этом острове. - И Брин, - добавил Синдбад и посмотрел назад, осознав, что девушки нет рядом с ними. Дермот быстро и аккуратно вернул Эвелин Мейв и поспешил познакомить сестру с Брин. Девушка стояла вдали рядом с Миррой, боясь подойти к команде и нарушить их заладившееся с Мейв общение. Когда Дермот приблизился к Брин, то сначала взял ее за руку, а увидев, что Синдбад до сих пор смотрит в их сторону, легонько обнял девушку за талию, отчего она еще больше растерялась. - Дермот, - резко прошептала Брин и попыталась незаметно для всех освободиться от его прикосновений, но он не позволил ей этого сделать. Проходя мимо капитана он нарочно задел его за плечо, но прикинулся неосторожным и извинился. Синдбад закрыл глаза и медленно выдохнул, потом повернулся к остальным, не оставив на своем лице следов раздраженности. - Это Брин, - сказал Дермот сестре. Из-за его поведения Брин покраснела и несколько раз поднимала робкие глаза на Мейв, надеясь, что она что-нибудь скажет, но она молчала. - Знаешь, почему у тебя получилось превратить Дермота? - вдруг спросила Мейв. Брин закивала опущенной головой. Атмосфера становилась какой-то скорбно-напряженной. - Что-то мне надоел этот остров, - намекнул Дермот, не ожидая такой реакции от Мейв. - Да, нам действительно пора уезжать, а то вернемся, и окажется, что десять лет уже прошло, - поддержал Синдбад, удивляясь, что их мысли совпали, и направился со всеми к лодке. Брин и Дермот шли в конце на небольшом расстоянии от команды. - Мейв иногда бывает такой, не обижайся. На самом деле, она хорошая, - сказал Дермот на ухо девушке. - Да ничего, все равно все уже всё знают. - Почему ты так думаешь? - Они не были рады встретить меня, да и они слишком умные, чтобы не догадаться, как все произошло. У моря команду ждали два сопровождающих, которые привезли их с корабля. Мирра и Гарольд стояли рядом, лицом к воде. Брин подошла к матери, чтобы сказать ей прощальные слова, но Мирра обняла ее и обнадежила: - Мы встретимся в вечности. - Да, я тоже буду ждать этого, - сказал Гарольд, положив на плечи сыновьям ладони, и подал им знак уходить. Брин никак не могла отпустить мать и принять тот факт, что на Земле ее больше никогда не увидит. - Пойдем, Брин, - ласково произнес Дермот, обняв девушку за плечи, и ее пальцы разжались. Ей было тяжело возвращаться, когда внутри оборвались все надежды. Этот райский остров принес ей больше печали, чем путешествие в ад. Брин прикусила нижнюю губу и закрыла глаза, чтобы не заплакать, и открыла их, только когда Дермот взял ее на руки, чтобы посадить в лодку. Она села на носовую банку, наблюдая за тем, как Мирра машет ей рукой. - Брин, - позвала девушку Мейв, сидящая напротив нее, - садись, - она с улыбкой указала головой на место рядом с собой. Брин пересела, и Мейв передала ей дочь. - Ее зовут Эвелин. - Такая маленькая, - умилялась Брин. - Перед тем как я попала сюда, ей было два месяца. На ясном лице Брин показалось волнение, она взглянула на Мейв и спросила: - Ты из-за меня попала сюда? - Нет, не из-за тебя. - А из-за кого? - Ты, наверное, знаешь Румину и Турока? - Понятно. Нет, я их не знаю, но я слышала о них. После всех рассказов об их проделках, я надеюсь, что мне никогда не придется знаться с ними. Мейв задержала на ней взгляд. - Что? – спросила Брин. - Нет, я просто слушаю тебя, - улыбнувшись, успокоила Мейв. - На самом деле, я сама не знала, что мы окажемся здесь. В той книге ничего не говорилось об этом острове, хотя… Может, это я невнимательно читала. Я все время торопилась, боялась сделать что-то не так. - Ты не виновата. В ней действительно ничего такого нет. Но ты молодец. Спасибо тебе за брата. - Брин, тебе повезло, - сказал сидящий у нее за спиной Дубар. – Чтобы получить похвалу от Мейв, нужно постараться. - А Брин целый месяц каждый день ради меня что-то делала, хотя и до этого она для меня все делала, но последний месяц особенно. Брин заслуживает тысячу таких похвал, - осыпал девушку добрыми словами Дермот.