Strauß von Amaranthusen

Ехать в Москву во время странной череды событий только ради того, чтобы пройти три длиннющих этапа олимпиады по обществоведению — очень весело. Последнее берешь в кавычки и тогда фраза становится правдивой. Мало того, что предмет вообще не важен и ты пошёл на школьную олимпиаду, чтобы просто прогулять контрольную по физике и схлопотать халявную оценку, так придётся ещё ехать в столицу и там напрягаться… Ладно, ехать туда и обратно недалеко, можно потерпеть. Но когда Алексею объяснили, что этапы растягиваются на пару дней (не один он такой умный и участников много, олимпиада-то по области!) и придётся в Москве ночевать, то терпеть уже не хотелось. У него были немного другие планы. Например, на дискотеку пойти и поиграть с новой приставкой троюродного брата, который как раз должен был приехать. Это явно увлекательнее, чем олимпиада, вот честно! Единственное, что порадовало раздражённого Навального — это то, что папа выделил ему достаточно солидные карманные и позволил прогуляться в столице. Правда, сразу же юноше поставили ультиматумы: желательно не попадать в приключения, никакого алкоголя/ табака, перед уходом предупредить или оставить записку тёте Римме — знакомой мамы, у которой останется парень, и главное — дома быть к десяти! Всё Лёшу устраивало, поэтому в столицу он собирался уже не «из-под палки», а хотя бы с чувством какой-то лёгкой эйфории. Ты — пятнадцатилетний пацан в Москве почти один, с деньгами на руках, это же кайф! Поцеловав маму на прощание и похлопав по плечу младшего братишку, юнец отправился в путь. Что его ждёт? Ехать вообще недолго. Час, если не спешить. Так что скучать не пришлось. Потом ещё немного проехаться к дому тёти Риммы недалеко от центра и всё — дерзай! Москва красива и огромна. Иллюминации, яркая реклама, куча народу и запах свободы, витающий в весеннем городе — всё это опьяняет. Хочется просто спокойно оттянуться, забить большой х… ой, прошу прощения, болт на олимпиаду, забыть о всем и раствориться в толпе. Ничего больше. Но не, придётся сначала поздороваться с маминой подругой, выслушать сентенции в духе «Ты та-а-ак вымахал!» и распаковать вещи. Алексей был доволен, даже очень. У него отдельная комната, да и в квартире будет стабильно тихо — детей и домашних животных здесь нет, а тётя Римма обычно будет на работе. Из-за последнего факта пришлось сдерживать улыбку. Нельзя напрямую показывать удовольствие от этого. Потом подготовка к олимпиаде, спокойный ужин в тишине (разве что пришлось поотвечать на некоторые вопросы о учёбе и поступлении, но зато тебе немного налили винца!) и здоровый сон. Всё остальное будет утром. Оно началось, кстати, динамично. Навальный проснулся без затруднений, хотя и засыпал до этого несколько тяжело, принял освежающий душ и погладил рубашку. Тепло надетой после глажки ткани приятно отозвалось на теле, заставляя умиротворённо улыбнуться. И он, насвистывая что-то веселое и странное, отправился на конкурс не будто на каторгу, а… будто на прогулку. Тётя Римма великодушно объяснила юноше, где же школа, в которой проходит олимпиада, так что затруднений с добиранием и поиском почти не возникло. Лёша посмотрел на часы — он пришёл даже несколько рановато. Его учительница, тем более, как он понял с раннего звонка, должна опоздать. Чем бы заняться? Решение пришло само собой — парень пошёл садиться на лавочку возле школы. Вдруг его останавливает громкий женский голос. — Не садитесь туда! — звонко отзывается кто-то и школьник также громко отвечает: — Это ещё почему? — Она покрашена! — и точно. Ещё не подсохший слой краски видно уже ближе. Алексей ищет взглядом спасительницу и замечает высокую блондинку его возраста, которая совсем рядом и несёт по пакету в каждой руке. Он подбегает к незнакомке и рассыпаясь в благодарностях, вдруг предлагает: — Может Вам помочь? — Да нет, не стоит, мне недалеко… — она явно стесняется. Вот, даже покраснела. Но Навальный непреклонен. Правдами и неправдами он убеждает девушку и таки несёт её вещи. За время действительно недолгого променада к её подъезду они успели поговорить. Оказалось, зовут её Юля. Ей тоже пятнадцать и в расчетах парень не ошибался. Живёт в Москве с рождения и знает о ней всё. Пока она что-то пыталась объяснить юноше о центре города, он разглядывал новую знакомую. Да, за свои юные годы видел много разных красавиц — и в реальности, и на наклейках из ГДР, и в журналах мод, и в книгах, и в кино, но такой ослепительной красотки, как Юля, не было никогда. Не то, чтобы она была похожа на Афродиту, нет! Её внешность была с виду проста, но при этом в деталях изысканная и фактурная. Это просто надо было уловить. Светлые волосы, уложенные в пучок, бледное, будто выточенное из мрамора, лицо овальной формы, большие зелёные глаза, которые смотрят пронзительно (но тебе это очень нравится), длинная шея, изящные руки… Она будто тот самый «гений чистой красоты», о которой Пушкин писал. Хотя нет, Юлия лучше их всех. Почему же Алексей так обратил внимание на незнакомку? Сам не знал. Ему не хотелось от неё уходить. Вообще. Он придумал нечто странное, но не знал, пойдет ли это… — Прости за вопрос, — они уже перешли на «ты» ранее, так что, можно было обращаться свободнее, — но ты бы не могла показать мне город? Завтра я могу придти сюда вновь и мы можем прогуляться. Девица улыбнулась тепло и лучисто. Она слегка покраснела, посмотрела вверх задумчиво и быстро ответила: — А почему бы и нет? Жду тебя завтра в двенадцать. Если что, мой телефон… — она взяла у парня блокнот, опирая его на стену и написала заветный номер на краях листка, — Буду ждать. Как она появилась, так и упорхнула. Только успела его номер взять и попрощаться. Птица счастья завтрашнего дня, иначе и не назовёшь её. Навальный мечтательно улыбнулся и услышал громкое «Алексей, ты опаздываешь, иди сюда!». Эх, и тут его настигли.

***

Юноша думал о новой знакомой всё оставшееся время. Даже во время написания сочинения на олимпиаде, в метро, во время похода в магазин — короче, везде. Это не мешало ему, нет. Просто это было странно. Они поговорили лишь минут десять, но этот разговор так впечатался в его разум! Лёша прокручивал эти реплики тысячу раз. А завтра что делать? Наверное, надо купить цветы. Это первое. Второе — стоит приодеться. Стыдно выглядеть как провинциал, особенно, возле такой прекрасной девушки. С словом «москвич» всегда ассоциируется не машина, а элегантность во всём и при этом прогрессивность. Не с уклоном в чопорность, как у ленинградцев, а нечто более лёгкое и с минимальным оттенком консерватизма. Чёрт. А такого в гардеробе любителя либо расслабленного спортивного стиля, либо же строгой классики, такого нет. Что делать? Нервные метания заметила тётя Римма. Спалился. Она лишь спокойным ровным тоном сказала: — Если ты пытаешься собраться на свидание, то я могу помочь с выбором одежды. — Это не свидание, а прогулка так-то, — Навальный осёкся и медленно повернул голову к женщине, нахмурившись, — Вы откуда знаете, что я собрался с знакомой гулять? — Интуиция. — загадочно и медленно растягивая это слово, отвечает женщина, — Знаешь, Римма Бендеман никогда не ошибается. Так что, советую прислушаться ко мне. Ладно, реклама от предприимчивой еврейки с фамилией кафкианского героя таки сработала. Самостоятельно будущему политику не справится в этом деле. — Я не знаю, как именно одеться на встречу… — он задумчиво чешет затылок, осматривая свой небольшой гардероб, — Всё-таки, впервые собираюсь на подобное. — Молодой человек, Вам крупно повезло. — седовласая поправляет очки, из-под линз которых она весело подмигивает, — Как раз я должна как-то уладить дело с одной челночницей, так что… Ждите. Через два часа самая умная, хитрая, но добрая коммерсантша в мире притащила русоволосому новенький темно-синий свитер с белой вышитой галочкой. А, это логотип какого-то бренда, точно! Nike, кажется. Бирка подтвердила догадки и юноша благодарил тётю Римму тысячу раз за подобный дорогой подарок. Ему даже было неловко как-то, всё-таки, ему нечем отблагодарить! Но на все сентенции о этом женщина лишь махала рукой, мол «это на память». В душе разливалось непонятное тепло. Уже трижды за день. Наступил час и день «икс»! Алексей надел под свитер свою белую рубашку и всё время поправлял её воротник, специально торчащий из-под свитера. Холодно ему. Но может дело не в весенней освежающий прохладе, а в волнении? Не хочется об этом думать. Вместо раздумий мерял шагами неизвестно какую величину, теребил ленту, которой был перевязан небольшой букет весенних цветов (не идти же с пустыми руками!), вдыхал аромат эустом и немного отодвигал лепестки кустовых роз, которые вообще непонятным образом оказались в купленном букете… Ровно двенадцать часов. И выходит она. После вчерашнего знакомства Навальный был твёрдо убежден, что больше эта девушка его не удивит, но как же он ошибался! Мало того, что Юлия появилась точь-в-точь к двенадцати, так ещё и оделась в такой же цветовой гамме, что и её спутник: темно-синее платьице и белые кроссовки — невероятно смелое сочетание, только, чтобы полностью повторить образ визави, ей нужны были турецкие джинсы. И всё. Признай же, Лёша, тебе не её стиль понравился, а то, как же твоя знакомая выглядит. Ты не считаешь, что вещи украшает её, совсем наоборот… Будущий политик покраснел от своих же мыслей, поздоровался с Юлей, протягивая букет, от чего как-то неожиданно для себя выпалил: — Ты очаровательно выглядишь сегодня. — теперь же сливаться с выкрашенными в красный цвет дверьми подъезда очередь девушки. Правда, как-то парочка одновременно начинает стесняться, даже взгляд отводит синхронно. Девушка всё же быстрее заканчивает это и бодро отвечает: — Ты, кстати, тоже сегодня классный. Я честно говорю. — и всё. Нет больше Алексея Анатольевича, есть только 1,88 см смущения и робости. Он невнятно бормотнул «Спасибо» и парочка начала шагать по залитым обеденным солнцем улицам города. Откровенно говоря, почти всю «экскурсию» парень пропустил мимо ушей. Видимо, цель встречи явно не просвещение и знакомство с культурной жизнью столицы. Цель встречи — Юленька. Снова о ней думаешь. Запоминаешь каждое движение, каждый раз, когда она смеётся с твоей шутки, каждый её заинтересованный взгляд и чувствуешь, что тебе от этого всего почему-то очень хорошо… Будто крылья за спиной выросли. — Лёша? — из мыслей его будит обеспокоенная Абросимова и юноша сразу же «просыпается», — Ты устал немного, я так вижу? — он лишь кивнул, не желая прерывать её речь и она мягко улыбнулась, — Идём присядем на лавочку, отдохнём. — А может в кафе? — судя по реакции, такие расходы девушка не планировала, но Алексей гордо достаёт из кармана джинс хрустящие купюры, успокаивая её ласковым и уверенным тоном, — Оплачиваю всё я.

***

Время летело быстро и незаметно. Парочка хохотала, обсуждала всё, что угодно и наслаждалась каждым моментом этой встречи. Один раз их руки случайно соприкоснулись и они стыдливо отвернулись на миг. Правда, Алексей украдкой всё же посмотрел на свою спутницу. Так хочется сказать ей, что она — самая лучшая и… — У меня никогда не было таких прогулок. — Юлия сама продолжила разговор, — Все парни, которые пытались как-то со мной поговорить или сблизится, были… Как бы это помягче. — Говори прямо, всё хорошо, я пойму. — мягко кивает Навальный, вновь прикасаясь к её маленькой ладони. Теперь же они спокойно переплетают пальцы и девушка вздыхает, перед тем, как говорить дальше: — Ну, это были отчаянные придурки разного сорта. Один постоянно караулил у дома, второй — названивал ночью. Третий пытался насильно поцеловать… — парень нахмурился. Внутри него нарастал невероятной силы гнев. Хотелось взять и укрыть Юлю от всех-всех, так, чтобы никакая скотина не трогала её! Вообще. Никогда. Кажется, Абросимова заметила его реакцию, потому что она сразу же парировала: — Не переживай! Всё уже хорошо. Я-то не промах и смогла за себя постоять, — блондинка звонко хохотнула, — Первые двое ограничились устными замечаниями, а третий, — она сделала многозначительную паузу и так тихо, заговорщическим тоном продолжила, — получил от меня в нос, я его разбила ему, прикинь? Это не совсем смешно, но он это заслужил! Эта девушка ни под один типаж не пойдет, ни под «некрасовскую женщину», ни под «кисейную барышню», поэтому она тебе так и нравится. Лёша так внезапно и негромко ляпнул: — Ты — самая интересная и прекрасная из тех, кого я встречал. Жаль, что завтра утром я уезжаю и мы не сможем побыть вместе подольше. — взгляд у Юли с задорного сменился сразу же на грустный. Чёрт, в самый неподходящий момент сказал не то! Он, желая как-то вновь успокоить её, начал рисовать своими кончиками пальцев какие-то узоры на тыльной стороне её ладони, — Ты можешь писать мне письма и звонить. Я оставлю тебе адрес. Снова поиск клочка бумаги и ручки, звук шуршания во время того, как волнительно выводишь каждую букву так, чтобы она поняла… Обменявшись листками, стало как-то легче. Таким образом они хотя бы не потеряют друг друга. Постепенно вечереет и парочка двигается в сторону дома. — Я уже говорила и скажу снова. Это самая лучшая прогулка, которая у меня была. — говорит Юля на прощание, уже стоя у дверей подъезда, — Спасибо тебе огромное, Лёшенька. Краткий поцелуй в щеку — обычный жест, но не от неё. От неё это что-то тёплое, нежное и приятное. Такое большое «нечто», которое переворачивает душу и заставляет чувствовать себя очень возвышенно. Даже домой возвращаться неохота. На следующее утро Н. возвращался домой лёгко и спокойно, хотя и привкус светлой грусти всё ещё не покидал его. Но он знал наверняка — по возвращению обязательно ей позвонит. Так они и созванивались с этого дня, писали друг другу письма… Лёша иногда хитрил и пытаясь как-то выразить чувства, переписывал стихи Пастернака или кого либо же просил у одноклассника, который умел рисовать, изобразить для девушки что-то «эдакое». Начало мая. И ни одного звонка от Юли, ни одного письма… Она пропала как-то внезапно. Даже не предупредила о том, что, к примеру, уезжает или же, что хочет прекратить общение. Это странно. Телефон молчал, а Навальный усердно ждал хотя бы весточки. С каждым разом лучик надежды гас и всё казалось бесполезным. Целыми днями русоволосый ходил хмурый, словно тучи перед грозой, и терзал себя вопросами в духе «Я сделал что-то не так?» или же «Я её чем-то оскорбил?». Даже друзья заметили странную перемену в настроении парня: он-то вернулся с Москвы радостным, а сейчас будто траур носит. Так пролетел почти весь месяц. Последний день школы хоть и радовал перспективой трёхмесячной свободы, лёгкостью уроков в расписании и тёплой погодой, но красок в жизнь не внёс. Юноша вяло вышел на шумный школьный двор и вдруг почувствовал, что кто-то тянет его за рукав. — Да чего тебе надо?! — уже раздраженно шипит он, оборачиваясь, и… Он застыл. Юля! Это она! Девушка стоит растерянно и не выпускает рукав его рубашки с рук. Выражение лица парня смягчается и он расплывается в радостной улыбке. Это точно не сон? — Чёрт, у меня к тебе кучу вопросов, если честно… — начинает разговор, но Абросимова осторожно останавливает его: — Сразу отвечу на всё, что ты хочешь узнать. Я была заграницей и не могла оттуда звонить… Письма слать тоже. Но у меня для тебя есть подарок! — теперь её перебил уже Лёша, мягко поглаживая по щеке. Он приобнял её и на ушко шепнул ей: — На самом деле, лучший подарок для меня — это твой приезд. — на миг он останавливается и вздыхает, целуя любимую в лоб, — Я люблю тебя. Когда девица поддалась вперёд, чуть вытянув губы для поцелуя, понял — это значит «Да». И пара слилась в первом трепетном поцелуе под звуки свистящей от радости толпы. Весна их совместной юности только началась.