Tell me your secrets and ask me your questions, Oh let's go back to the start… Поведай секреты, задай мне вопросы, Давай сначала начнём…
Шикамару широко зевнул и потёр затылок. — Думаю, на сегодня хватит, — сказал он и начал подниматься. Рука Ино дёрнулась, увлекая его обратно на сиденье в кабинке. — Ты платишь за следующий раунд, помнишь? — Я не хочу ещё один раунд, — жалобно сказал он. Ино было плевать. — Ты всё равно за него платишь. — Эй, уже одиннадцать. Если я не вернусь до полуночи, мне достанется от матери, — объяснил он, пожимая плечами. Чоуджи фыркнул над пакетом чипсов. — Думаю, тебе и так достанется. Ино кивнула в знак согласия. — На этот раз ты не получишь бесплатные напитки за наш счёт, Шика, — твёрдо сказала она ему. — Сходи купи нам следующий раунд, а потом можешь идти. Шикамару вздохнул. Настоящий гений уже нашёл бы изобретательный способ сбежать… но, к сожалению, одной бутылки саке и шипучки было достаточно, чтобы опустить его до уровня обычного идиота. — Хорошо, хорошо… — он начал вставать. И замер в тот момент, когда знакомый голос перекрыл гул разговоров в баре. — До шести утра мне нужно потерять девственность. Кому-нибудь инте… ин… интертрес… кто-нибудь мне поможет? Ино вскочила со своего места и в ужасе выглянула из-за края их кабинки. — Сакура! Шикамару присоединился к ней как раз вовремя, чтобы увидеть, как упомянутая девушка соскользнула с барного стула и с достоинством грудой опустилась на пол. Чоуджи высунулся из кабинки достаточно далеко, чтобы рассмотреть распростёртую девушку. — Сакура девственница? — беспечно спросил он, затем продолжил есть. Ино злобно ухмыльнулась, сжав пальцы в кулаки. — Я так и знала! — радостно прошипела она. — Я знала, что она фригидна! Шикамару наблюдал за происходящим в недоумении. Сакура в этот момент не выглядела такой уж фригидной. — Может, тебе стоит отвести её домой, Ино? — отметил он. — На неё в любой момент могут тучей налететь желающие, и тогда нам её никогда не откопать… — Ха, — Ино откинула свои роскошные волосы назад через плечо. — Будто Сакура может привлечь что-то посерьёзнее роя мух. Несмотря на это, Ино прекрасно понимала, что половина мужчин в баре стекались к пьяной девушке, готовые помочь ей подняться и предложить ей ещё выпить, если потребуется. Ино закатила глаза. Типично. Она лишь надеялась, что Сакура была слишком пьяна, и не вспомнит этого наутро. Сакуре не нужно было знать, что она обладала способностью соблазнить половину бара лишь одним плохо сформулированным предложением. Вскочив со своего места, Ино начала пробиваться сквозь толпу мужчин, чтобы помочь своей сопернице подняться с пола. — Привет, Сакура. Гляжу, не научилась пить? — радостно объявила она, поднимая девушку за руку. — Буэ… — Сакура отпрянула от неё. — Что ты тут делаешь? — Ты выглядела так, будто нуждалась в помощи, — сухо заметила Ино, подталкивая Сакуру к двери. Пьяная девушка посмотрела на неё затуманенным взглядом. — Спасибо за предложение, Ино-свинина… Но ты чересчур женщина… Когда две девушки, пошатываясь, вышли на улицу, Шикамару покачал головой. — Кто ж знал, что Сакура достаточно безумна, чтобы напиться в одиночку? — заметил он Чоуджи. — В любом случае, я ухожу домой. Увидимся завтра. — Увидимся. Гений Шикамару снова нанёс удар. Это была очередная ночь, когда он уклонился от оплаты своего раунда. Утром ему нужно будет поблагодарить Сакуру… Выйдя из бара на прохладный ночной воздух, Шикамару повернул в сторону дома. Он уже собирался уходить, когда кто-то более высокий и широкоплечий внезапно встал у него на пути, загораживая уличные фонари и отбрасывая на него длинную тень. Однако тени не пугали Шикамару, и он поднял взгляд и встретился им с глазом нависающего человека. — Шикамару-кун. — Какаши-сан. Ну, здорово. Как раз то, что было нужно: ещё одна задержка. Мать точно оторвёт ему голову…***
С восходом солнца Сакура осознала несколько очень важных фактов. 1. Она не переносила алкоголь. 2. Она забывала об этом всякий раз, когда чувствовала себя подавленной. 3. Ино была отвратной нянькой. Она уложила Сакуру в постель так, как большинство людей выбрасывают банановую кожуру в мусорное ведро, и ушла с любимой парой туфель Сакуры, туманно пообещав вернуть их. 4. Её девственность, к сожалению, всё ещё оставалась нетронутой. 5. Было шесть тридцать. Сакура вскочила с кровати так быстро, что уже чистила зубы, когда у неё закружилась голова от резкого подъёма. Она растерянно моргнула, глядя на свои длинные волосы, а затем память подсказала ей подробности вчерашнего похода в салон. Она не знала, делает ли это её моложе. Ей придётся спросить Какаши. Спотыкаясь, вернувшись в свою комнату, Сакура подошла к гардеробу и стала выбрасывать из него одежду в поисках чего-нибудь подходящего — старого и «сиротского». У неё было три юкаты, две из которых были с большим рисунком, соответствовавшим её пристрастию к ярким цветам. Третья была той, которую она надевала всякий раз, когда подхватывала простуду. Коричневая, поношенная, в заплатках, она была у неё с тех пор, как ей исполнилось десять. Что раздражало, она по-прежнему была впору (хотя лодыжки открывала больше, чем раньше). Сакура небрежно накинула её и сунула ноги в пару старых сандалий, скрывавшихся среди её сапог. Под юкатой на бедре располагался шнурок с сюрикенами (она знала, что Какаши, вероятно, конфискует его, но путешествовать без него она отказывалась), а вокруг талии был обмотан второй её лучший белый оби. Обычно Сакура не утруждала себя тем, чтобы надевать его — она предпочитала вообще избегать оби, так как они обычно делали её ещё более бесформенной, чем она уже себя ощущала, — но в данном случае приветствовалось всё, что скрывало её узкую талию. К сожалению, ей недоставало дополнительных рук, чтобы завязать его должным образом, поэтому она перекинула его через плечо и направилась к назначенному месту встречи с Какаши. Она достаточно долго стояла у двери вахтёра, чтобы сказать ему, что уходит на неделю или около того, и спросить, может ли он быть любезен и позаботиться о том, чтобы никто не вломился? Сакура чувствовала себя довольно неловко, когда спешила по улицам к городским воротам. Может, она смягчила проблему тщеславия после экзамена на чуунина, но разве девушка не может немного гордиться своей внешностью? Юката была просто до неприличия потрёпанной… Когда Сакура прибыла, Какаши, что неудивительно, у ворот не было. Она с тревогой огляделась, пытаясь отдышаться, прежде чем с облегчением плюхнулась на землю. Опоздав на целый час, она всё равно добралась сюда раньше него. Хотя ему не обязательно было это знать. Она твёрдо намеревалась заставить его думать, что ждала его с шести часов. Сакура не испытывала чувства вины. Десять минут спустя перед Сакурой замерцал воздух, и появился Какаши в характерном завихрении дыма. — Йо, — поднял он руку в приветствии. Другая была занята последним изданием «Ича Ича Хаос». — Вы опоздали, — обвинила она. — Нет, — опроверг он. — Я был здесь в шесть тридцать. Как раз отлучился поискать тебя. Проклятье. — А… Сакура поднялась с пыльной дороги и протянула Какаши свой оби. — Могли бы вы помочь мне с этим? Какаши медленно принял предмет одежды так, будто подобрал дохлую змею. — Так… как именно это сделать? — Видели хоботок бабочки когда-нибудь? — Да. — Что-то вроде того. Просто заворачивайте. После нескольких минут верчения и затягивания им удалось завязать оби в некое подобие настоящего банта. Какаши задумчиво погладил свой скрытый маской подбородок. — Что ж, я сомневаюсь, что он будет задавать тренд, но, по крайней мере, не спадёт. Сакуре было слегка тяжело дышать. — Это уж точно. Никогда. — Ты в порядке? Едва ли. — В порядке… — ей просто нужно было взять пример с Ли и притвориться, что это какая-то удивительная новая тренировка на выносливость. Она повернулась лицом к Какаши и развела руки. — Как я выгляжу? — спросила она. Какаши оглядел её с ног до головы, вздохнул и сунул руки в карманы. Он бросил на неё честный взгляд, который смог бы прочитать даже Наруто. Сакура вымученно улыбнулась. — Хорошо, — она внимательно оценила внешность самого Какаши. — Вы выглядите… э-м-м… так же, как и обычно. Это было не совсем так. Униформу Конохи сменило нечто более простое и менее заметное, но всё равно было довольно очевидно, что он ниндзя. Хитай-ате был заменён кожаной повязкой на глазу, из-за чего его волосы спадали на лицо более свободно, хотя это делало более заметным шрам, проходящий от его правой брови к щеке. Пресловутая маска по-прежнему была на месте, но исчез жилет. Вместо кофты была рубашка с короткими рукавами и без знаков отличия, и он прикрыл руки чем-то подозрительно похожим на перчатки АНБУ и наручами. Всё остальное почти не изменилось. — У вас всего около трёх прикидов, да? — предположила Сакура, поняв, что кое-что из того, что было на нём, он надевал на похороны Третьего — единственный раз, когда она видела его без формы. Ну… был разок, когда она постучала в его дверь и обнаружила его в пижаме с узором в виде косточек… — А есть ли необходимость в большем количестве? — спросил он. — Ну, может быть, гражданская одежда подошла бы лучше…? Какаши покачал головой. — Мне нужно выглядеть как боец. Как только Мацура увидит меня, он поймёт, что я ниндзя. Если я попытаюсь выглядеть как гражданское лицо, он будет относиться ко мне с подозрением. — Погодите, — Сакура подняла руку. — Разве он не поймёт, что и я ниндзя? — Только не в этой обуви, — Какаши многозначительно посмотрел на её ноги. Сакура поняла, что она больше ковыляла, чем кралась, когда носила их. — Даже если так, мы скажем, что ты танцовщица. Это должно объяснить любую исключительную грацию, которую ты продемонстрируешь. Хотя тебе придётся избавиться от сюрикенов. — Я не путешествую беззащитной, — возразила она. Он безразлично пожал плечами и посмотрел вперёд, на дорогу, которая вилась среди деревьев. Как ленивый джентльмен, каким он и был, Какаши на мгновение протянул руку к тропинке, прежде чем вновь её опустить. — После вас, мисс. Сакура проковыляла всего три шага, прежде чем сдалась, сбросила сандалии и продолжила топать по проторенной грунтовой дороге. Какаши спокойно следовал за ней, уткнувшись носом в свою книгу. Совсем как в старые добрые времена. Без Лиса и Учиха. С гораздо меньшим количеством разговоров и в куда большем беспокойстве. Сакура оглянулась на своего напарника в маске и закусила губу. Он по-прежнему читал и выглядел бы совершенно не замечающим окружающее, не продолжай он чудесным образом обходить выбоины и камни. Сакура обнаружила, что об этом следовало бы подумать ей, когда её мягкая босая стопа приземлилась на особый острый камешек. Сакура зашипела и замерла. Какаши остановился прямо за ней. — Что-то не так? — Нет… — она со свистом выдохнула и продолжила путь, мужественно стараясь не хромать. Последнее, чего она хотела, это показать слабость перед Какаши. Он обучал её. Она не хотела, чтобы он смотрел на неё с разочарованием, потому что она наступила на дурацкий кусок грязи! Они шли в тишине, лишь изредка монотонность нарушали: «Ты в порядке?», «Я в порядке» и «Поверни здесь налево». Тем не менее, семь слов за три часа показались немного натянутыми. Время от времени они встречали на дороге других людей. Первым был фермер с лошадью и телегой капусты. Он вежливо кивнул Сакуре (которая мило улыбнулась и кивнула в ответ) и поклонился Какаши (который проигнорировал этого человека так же, как игнорировал всё остальное). Вторым человеком, мимо которого они прошли, была пожилая женщина с тростью. Она неодобрительно нахмурилась, прошаркав мимо, хотя Сакура не была уверена, что ту оскорбило. Может, ей не нравились ниндзя? Или неопрятные девочки-сироты? Или, может быть, она просто была старомодна и ей не по душе было видеть юную девушку в компании взрослого мужчины без компаньонки? По всей вероятности, дело было в книге Какаши. Да в чём угодно. «Шли бы вы, мадам», — грубо подумала Сакура вслед женщине. Третьим человеком, который прошёл мимо них, был ещё один фермер, сидевший на большой телеге, нагруженной тюками сена и ящиками с яблоками. Двигаясь в том же направлении, он остановил двух своих лошадей рядом с парой путешественников. — Вас подвезти? Сакура и Какаши посмотрели друг на друга. Что в этом может быть плохого? И у Сакуры действительно болели ноги… — Спасибо, — любезно сказал Какаши и помог Сакуре взобраться на тюки сена, а сам устроился на ящиках. Фермер щёлкнул вожжами, и они тронулись с места. Сакура слегка подпрыгнула на соломенном матрасе и вытянула ноги перед собой. Какаши снова уткнулся в книгу. Со своей выгодной позиции она могла разобрать слова через его плечо. Ей всегда было любопытно, что в этих книгах «Ича Ича» могло так сильно заинтересовать её учителя, но у неё никогда не хватало смелости купить собственный экземпляр, чтобы выяснить это. Наруто получал бесплатные издания от самого автора, и именно благодаря ему она имела представление о том, чего ожидать. Но всё же… это была хорошая возможность взглянуть украдкой, чтобы никто ничего не узнал. Она незаметно наклонилась вперёд и прищурилась. Сердце Митико бешено забилось. Её душа воспарила и расцвела подобно распускающейся в разгар летнего зноя розе. Она ждала этого всю жизнь! «Возьми меня!» — беспричинно крикнула она Джиро. — «Хватит игр! Мне всё равно, увидит ли нас кто-то! Я должна обладать тобой немедленно, иначе желание сожжёт меня изнутри!» Она спешно разорвала свою блузку, чтобы устранить все разделявшие их барьеры, а затем прижала голову Джиро к своей груди, чтобы он обхватил губами её… Какаши перевернул страницу. Сакура протестующе замычала, слишком близко к его уху — не заметить было невозможно. Джоунин очень медленно повернул голову и посмотрел на неё полуприкрытым глазом. Сакура решительно глядела на проплывающие мимо поля, как будто только это и делала последние пять минут. Затянулась долгая пауза. Какаши тихо вздохнул и слегка развернулся, усевшись к ней лицом так, чтобы в его книгу нельзя было заглянуть. Он продолжил читать, и Сакуре пришлось самой искать себе развлечение. Считать деревья надоело довольно быстро. Небо было слишком голубым, чтобы можно было понаблюдать хоть за каким-то облаком. Фермер был слегка глуховат, поэтому любые попытки поговорить с ним, как правило, не продвигались дальше: «Простите?» Сакура вновь переключилась на Какаши. — Можно мне немного воды? Он молча полез в свой рюкзак и бросил ей прозрачную бутылку. Сакура выпила больше, чем ей требовалось, в основном потому, что ей больше нечего было делать. Будь там Наруто, он, вероятно, занимал бы её бессмысленной болтовнёй и гиперактивными играми. Раньше он сильно раздражал её, но на первой же своей миссии без блондинистой бомбы она поняла, как сильно скучает по его успокаивающим, а то и бессмысленным разговорам. Иногда она жалела, что её повысили. Казалось, она успешно погубила Седьмую команду в тот день, когда стала джоунином… Сакура взглянула на своего бывшего учителя, который озорно хихикал над книгой. Иногда она беспокоилась о нём. Не о его здравомыслии — это явно безнадёжное дело. Однако она, бывало, вспоминала первые дни Седьмой команды и задавалась вопросом, мог ли выбор, сделанный его учениками… каким-то образом причинить ему боль. Но он так отдалился, что трудно было сказать, о чём он думал и что чувствовал. Если каждый из его учеников, систематически уходивших от него к более сильным учителям, причинял ему боль, то он хорошо скрывал это. Вполне возможно, что ему просто было всё равно. Плюс, сейчас он был занят своей новой командой. Чего ему беспокоиться о несуществующей Седьмой команде, когда нужно тренировать новое поколение бойцов? Почему-то Сакура не могла не чувствовать себя ребёнком, которого выгнал из дома отец, который теперь был слишком занят воспитанием новой семьи, чтобы заботиться о старой. Их забрали. Какаши никогда не будет для них чем-то большим, чем учитель и командир. Очевидно, он и не хотел быть кем-то большим. Сакура почувствовала сильный укол ностальгии по тем дням, когда они были единой командой. Казалось неправильным, что они все разбежались и пошли разными путями, но, похоже, она была единственной, кто чувствовал это. Все разговоры и сосредоточенность на командной работе связали их троих вместе так, что некоторые могли бы назвать это… нездоровым. Даже после всех предательств и покушений на жизнь друг друга нельзя было сказать, что члены Седьмой команды друг друга не любили. Они были неразлучны. Но казалось, что в тот момент, когда «команды» не стало официально, человек, который вдохнул жизнь во всё это, сказал: «Прощайте, солнышки! Теперь вы сами по себе. У меня есть дела поважнее!» Сакуре не следовало слишком удивляться. У Какаши были друзья — люди, которых он, вероятно, знал всю жизнь, — но он склонен был относиться к ним не более чем как к случайным знакомым. Казалось логичным, что ученики, которых он выучил, вырастут, и он будет относиться к ним так же, если не ещё более отстранённо. Почему она ожидала большего? Сакура с ноющим сердцем оставила эту тему и откинулась на сено, наблюдая, как мимо проносятся верхушки деревьев. Она попыталась выбросить из головы отстранённую личность Какаши, но это лишь открыло путь к размышлениям о предстоящей миссии. Сакура вздрогнула, несмотря на холодный день. Её непродуманный план потерять девственность в вихре страсти и алкоголя прошлой ночью провалился. Не то чтобы потеря целомудрия с совершенно незнакомым человеком в вонючем баре была в её представлении хорошим времяпрепровождением, но по сравнению с тем, что готовила для неё миссия…? Сакура в любой момент предпочла бы пьяных посетителей питейного заведения опасным извращенцам. Но Сакуре было не на что жаловаться. Цунаде часто объясняла ей, что значит быть куноичи. — Как и у любого другого ниндзя, твоё тело — это инструмент, — говорила она. — На женщин смотрят свысока из-за их физической слабости по сравнению с мужчинами, но тело куноичи может быть оружием более мощным, чем у любого мужчины. Ты можешь использовать его, чтобы бегать, прыгать и убивать… но ты также можешь использовать его, чтобы соблазнять и отвлекать. М-м-м… Я, вероятно, объясню это более подробно на другом уроке. Сакуре ещё предстояло получить этот урок, поэтому она по-прежнему была довольно невежественна в части того, что требуется для соблазнения и отвлечения. Она знала основную механику секса. Она видела обнажённых мужчин (в больнице избежать этого было довольно трудно), но она часто изо всех сил пыталась понять, как именно эти болтающиеся кусочки плоти что-то проделывали. Сакура взглянула на Какаши. Он сидел, вытянув одну ногу, а другую согнув и опершись на неё локтем. Сакура бездумно опустила взгляд между этих ног и лениво задалась вопросом, насколько велик… Нет! Прекрати думать о болтающейся плоти Какаши-сенсея! Разволновавшись, она оглянулась на поля и мысленно выругала себя. Как, чёрт возьми, она должна была выполнять такого рода миссию, когда одна мысль об этих местах приводила её в смятение? Как она должна была справиться с супер-извращенцем, когда даже с собственными мыслями справиться не могла? Некоторые из этих мыслей, должно быть, отразились на её лице, потому что Какаши выбрал именно этот момент, чтобы заговорить. — Думаешь о миссии? Сакура молча кивнула, моля небеса, чтобы он не заметил, как она пялилась на его промежность. — А, — Какаши внезапно положил книгу на бедро и запустил руку в рюкзак. — Забыл упомянуть… Я получил это от Цунаде-сама сегодня утром. Он бросил ей прозрачную стеклянную колбу, из тех, что часто используются для хранения образцов духов. Но Сакура почему-то не думала, что это просто обычные духи. — Что это? — спросила она. — Кое-что, чтобы обеспечить твою безопасность, — сказал он. — Цунаде сказала, что ты узнаешь это. Сакура вытащила пробку из колбочки и с любопытством принюхалась. Ничего. Это могло означать лишь одно. — Жидкость без запаха, — сказала она, — это значит, что она должна остаться незамеченной. Яд? Для Мацуры? Какаши кивнул. — По словам Цунаде-сама, одна капля может на несколько часов вырубить лошадь. У него горький вкус, поэтому в тот момент, когда жертва получит дозу, она узнает об этом, но Цунаде заверила меня, что эффект быстро компенсирует это. — О, — пробормотала Сакура. Внезапно эта миссия стала казаться ей не такой уж плохой. — Значит, я должна просто добавить яд ему в еду или ещё куда-то? Какаши ничего не сказал. — В напиток? — снова предположила Сакура тихим голосом. — Сакура… Я сомневаюсь, что ты сможешь что-то добавить в еду и питьё этого парня без его ведома. Сакуре захотелось рвать на себе волосы. — Какаши-сенсей… Только не говорите мне…? — увидев его пустой, но всё же слегка виноватый взгляд, она громко застонала. — О, боги! — Прости, — извинился он. — Это единственный способ, который приходит мне в голову. — Я НЕ РАЗМАЖУ НАРКОТУ ПО СВОЕМУ ТЕЛУ, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО СТАРЫЙ ПЕРДУН МОГ ЕЁ СЛИЗАТЬ! С ближайших деревьев взлетели птицы, лошади заржали и запрыгали в испуге. Фермер выглядел немного смущённым, пытаясь успокоить своих животных, очевидно, он был недостаточно глух, чтобы пропустить этот довольно громкий комментарий. Какаши не двинулся и остался невозмутимым. Он слыхивал и похуже. Эта вспышка, вероятно, достигала только 8,5 баллов по шкале истерики Сакуры. Вскоре местная живность успокоилась, и лошади снова пустились в путь. Сакура откинулась ещё дальше на тюк сена и скрестила руки на груди. Она злобно посмотрела на Какаши, ожидая его ответа. — Разве ты не относишься к работе ниндзя серьёзно? — холодно спросил он, удивив Сакуру резкостью своего тона. — Ты не хочешь что-то делать, потому что тебе это неприятно? Оскорбляет твои чувства? Тогда почему ты согласилась на эту миссию? Почему ты вообще стала ниндзя? Сакуре снова было двенадцать, и учитель резко критиковал её за то, что её слишком сильно заботил Саске. — Думаешь, что ты первая девушка, которой пришлось использовать своё тело как средство для достижения цели? — в его словах всё ещё ощущалось ленивое раздражение. Сакура сжала кулаки. — Это для вас всё в порядке! — огрызнулась она. — Вас-то никто никогда не попросит лечь и позволить какому-то мерзкому старику насиловать вас ради миссии! Я же должна просто принять это, потому что я девушка — потому что я слабая — и, похоже, для меня это единственный способ быть полезной! Какаши ничего не сказал. — Тупые мужики… — кипела она. — Не будь вы все такими глупыми и слабовольными, мы смогли бы выполнить эту миссию должным образом! Кунаями и дзюцу, а не грудью и задницей! — какая-то часть её была в ужасе от этих слов. Другая, гораздо большая часть была вполне довольна, особенно когда Какаши опустил взгляд. — Знаю, — тихо сказал он. — Это неправильно. Несправедливо. Но это должно быть сделано. Если не тобой, то кем-то другим. Это самый безопасный план, уверяю тебя. Сакура с несчастным видом отвернулась, намереваясь морозиться от бывшего учителя до конца путешествия. — Но в одном ты ошибаешься, — продолжил он. Сакура стиснула зубы. — Вот как? — Меня просили переспать с мерзкими стариками, — беспечно сказал он. — И более того, я делал это без жалоб. Рот Сакуры приоткрылся, и она бросила испуганный взгляд на своего учителя. Смущение, которое она испытала при таком признании, перевесил ужас. — Что? В глазах Какаши промелькнуло что-то, что могло быть сожалением, а затем он снова резко открыл книгу и начал читать. — Но всё это было давным-давно, — сказал он напоследок. Конец дискуссии. Сакура с трудом сглотнула. Как по ней, это был перебор информации, но она не могла не чувствовать себя немного польщённой (и потрясённой) тем, что он пожелал рассказать ей. И фермеру. Хотя Сакура оставила бы это без внимания, так как мужчина, вероятно, не слышал. Так что не только куноичи задействовали таким образом. Почему это её удивило? В конце концов, она прекрасно знала, что ничто никогда не делилось исключительно на чёрное и белое. Не все мужчины желали женщин, и это приходилось учитывать. Но теперь Сакура чувствовала себя виноватой. Она довольно громко жаловалась на несправедливость того, что её тело используют таким образом, а тут был Какаши, уже использованный и выброшенный и молча принимающий это как свой долг. — Мне жаль, — пробормотала она. Он покачал головой, но не отвел взгляда от книги. — Теперь это не имеет значения. Я просто хотел, чтобы ты поняла, что я знаю, каково это, — он глубоко вздохнул. — Но в любом случае, ты сама сказала, что у тебя есть опыт, так что, по крайней мере, ты не отправляешься на неизвестную территорию. Просто потерпи немного этого скверного человека, а потом мы сможем вернуться домой. Сакуре хотелось бы думать об этом именно так, не солги она полностью обо всём этом опыте. Она не могла к этому подготовиться. Она направлялась на неизвестную территорию. Ещё несколько километров по дороге, и Какаши, наконец, снова заговорил. — Еды? — Да, пожалуйста, — Сакура протянула руку и взяла свёрток с едой, который он ей дал. Развернув платок, она ахнула от восторга. — Моти! Ням. Обожаю моти. Их было шесть штук. Она сразу же засунула две в рот и предложила одну Какаши. Мгновение он выглядел так, будто собирался взять его, но затем опустил руку. — Я уже поел до нашего отхода. — Это не значит, что вы не голодны, — заметила Сакура. От неё не ускользнуло, как дёрнулась его рука. — Ну… — По-прежнему не хотите есть при мне? Какаши поднял взгляд, собираясь возразить, когда его глаз внезапно расширился, и он указал ей за спину. — Гай! — Где?! — Сакура одновременно пригнулась и обернулась, чтобы посмотреть, куда он указывает. Там никого не было. Когда она обернулась, в её руке не хватало трёх моти, а Какаши был в маске и аккуратно жевал, снова уткнувшись в книгу. — Восхитительно, — пробормотал он. — …невероятно дешёвый трюк, — сказала она ему, совершенно раздосадованная тем, что ему удалось перехитрить её. На краткий миг ей показалось, что она вот-вот увидит, что скрывается под маской. — Ниндзя должен использовать любую тактику, необходимую для победы, — весело парировал он. Неужели? — А… Наверное, — она прикончила последний моти, прежде чем потереть руки и сложить салфетку. — Ну, я понимаю, почему вы не хотите никому показывать лицо. Если оно действительно такое волосатое и бледное, как говорят, я бы тоже захотела носить маску… Какаши перестал жевать. Сакура наблюдала за лошадьми, намеренно игнорируя его. Но он не клюнул на приманку, а просто вернулся к книге. Будучи не из тех, кому нравится, когда их обманывают, Сакура беспечно продолжила: — Наруто решил, что всё потому, что у вас толстые губы. — Вот как? — протянул Какаши. — Но я сказала, что это нелепо. Под маской была бы видна выпуклость! — Сакура притворно рассмеялась. — И тогда Саске начал думать, что всё потому, что у вас торчащие зубы. Помните тот раз, когда мы случайно дали вам тот глиняный сэндвич? — Э-м-м… — Ну, это было не случайно. Позже мы исследовали следы зубов, и оказалось, что у вас довольно ровные зубы, — продолжала она. — Тогда мы подумали… если с его зубами всё в порядке, а губы нормального размера… что там может быть настолько плохого, что ему приходится прятать это под маской? — И что же? — Какаши смотрел на неё. Сакура сделала драматическую паузу. — Заячья губа! Какаши очень медленно моргнул. — Я права? — спросила она. Он вздохнул. — Ты этого не узнаешь… — а потом он вернулся к «Ича-Ича Хаосу». Сакура хлопнула ладонями по сену. — Нет — я знаю! Это потому, что у вас прыщи! Это прыщи, да? — Почему бы вам просто не заключать пари друг с другом? — сухо спросил он. — О, мы так и делаем, — сказала она, кивая. — Как я уже сказала, Саске сделал ставку на выступающие зубы, Наруто уверен насчёт толстых губ, а я… э-м-м… — Что? — Какаши изогнул бровь, глядя на неё. Она бы поставила на наиболее вероятный исход — что он был умеренно привлекательным, судя по реакции тех немногих людей, которым удалось мельком увидеть его лицо (людей, которые часто были слишком заняты тем, что краснели и падали в обморок, вместо того, чтобы составить правильное описание для любопытной троицы). Хотя это было немного неловко признавать. — Я… поставила на то, что у вас ужасная бородавка… — эта мысль приходила ей в голову. Какаши тщательно обдумал это, прежде чем пожать плечами и вернуться к своей книге. Сакура прищёлкнула языком. — Можно посмотреть? — спросила она. — На что? — На бородавку. — Нет никакой бородавки. — О, просто признайте. Вы уродливы. Потому и не хотите никому показывать лицо, — упрекнула она его. — Можете показать мне. Я очень хорошо умею контролировать свои реакции — я не отшатнусь от отвращения. И кроме того, я собираюсь вступить в близость со стариком — мне не помешало бы хорошенько встряхнуться заранее, чтобы подготовиться. Какаши остался невозмутимым. — Я не скажу Саске или Наруто, — предложила она. Он не сдвинулся с места. — Ну, может, я и упомяну об этом, но никаких описаний. Нет ответа. — Пожалуйста? Ничего. — Ну пожалуйста? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста? — она сложила руки в мольбе. — Я… сделаю вам массаж, если разрешите посмотреть. Он наклонил голову. — Массаж? — Конечно! — с энтузиазмом воскликнула она. — В больнице я довольно знаменита в физиотерапевтическом отделении. Все всегда просят меня размягчить им мозоли и размять бока. Я вторая лучшая массажистка после самой Цунаде — и даже в этом случае пациентам я нравлюсь больше, потому что они считают её немного грубоватой. — Ну, — Какаши потёр подбородок. — Не знаю насчёт боков или мозолей, но ты можешь заняться моими плечами. Сакура чуть не впала в исступление. — Вы покажете мне! — пискнула она. — Одним глазком, — холодно ответил он. Сакура попыталась успокоиться, чтобы соответствовать его строгому самообладанию… и потерпела сокрушительную неудачу. Она ждала этого момента пять лет! Её волнение сдерживалось с трудом. Она чуть не пропустила, как его рука скользнула к лицу, довольно безразлично ухватившись за край ткани, собираясь стянуть ту с лица… — Подождите! — Сакура в последний момент прыгнула вперёд, вскарабкалась на его ящик с яблоками, чтобы схватить его за руку и не дать той пошевелиться. Нос слегка обнажился, но лицо всё ещё было скрыто. Он растерянно моргнул, глядя на неё. — Что такое? — спросил он. Сакура не знала. Она чего-то ждала. Возможно, фанфар и барабанной дроби. Ждать шесть лет, чтобы увидеть чьё-то лицо, а затем заставить человека бездумно оголить его, словно это ничего не значило… Всё дело было в предвкушении! Зачем разрушать его впечатляющее нарастание таким поспешным финалом? — Делайте это медленнее, — сказала она Какаши, отпуская его руку. — Вам никак нельзя торопиться. Он бросил на неё взгляд из-под полуприкрытых век. — Ещё и стриптиз тебе подавай? Это может стоить дополнительно. Бока, возможно, придётся и размять… — Сенсей, пожалуйста, — она слегка надула губы. Тем же самым образом, которым часто заставляла Наруто заикаться, а Саске — делать всё, что она, чёрт возьми, хотела, лишь бы только она просто перестала. В прошлом это довольно эффективно действовало и на Какаши. — Это было мило только тогда, когда тебе было двенадцать, — сказал он ей. К надутым губам добавились большие заблестевшие глаза и изогнутые брови. Щенки всего мира глядели бы на неё с отвращением. А Какаши не был таким уж невосприимчивым, как он думал. Вздохнув, он кивнул. — Ладно, — сказал он. Верный своему слову, он отпустил край маски и схватился за повязку на глазу. Он снял её с головы лёгким рывком, обнажив Шаринган, и медленными, обдуманными движениями сложил полоску кожи и вложил её в ладонь Сакуры. Девушка покраснела. Он на самом деле исполнял для неё стриптиз лица! Когда его указательный палец вновь зацепился за маску, Сакура почувствовала укол мимолётной паники. Что, если она разочаруется тем, что увидит? Что, если она так долго представляла его лицо, что реальность просто не оправдает этих ожиданий? Что, если он действительно был уродлив? Но прежде чем она смогла побороть ещё какие-либо сомнения, маска была снята, и лицо её учителя было открыто впервые с тех пор, как она его узнала. В голове Сакуры всё странно затихло. Слегка нахмурившись, она медленно протянула руки и запустила пальцы в волосы по обе стороны от его лица. Она проигнорировала странный взгляд, которым Какаши её одарил, и стала расчёсывать пальцами жёсткие пряди, укладывая их вокруг его лица. Прохладные кончики её пальцев скользнули по его голове, когда она перебирала волосы, которых, вероятно, более тринадцати лет не касалась расчёска. Закончив, она отклонилась назад и осмотрела его. Затем в ней, подобно родниковой воде, забурлил смех. Её щеки залила краска, и она ткнула в него пальцем в детском ликовании. — Ха! — громко воскликнула Сакура. — Я знала! Какаши был в замешательстве. — Что знала? — Знала, знала, знала! — она вскочила, переползла через тюки сена и схватила возницу за плечи. — Фермер-сан, я права, да? — громко спросила она. — Разве этот мужчина там, сзади, не самое прекрасное, что вы когда-либо видели? Извозчик с любопытством оглянулся через плечо на девушку, а затем на Какаши, который выглядел так, словно хотел упасть с телеги и дать земле поглотить его. Старый фермер слегка покраснел и снова повернулся к дороге, что-то бормоча себе под нос. Сакура спрыгнула обратно на ящик Какаши, до жути напоминая одного блондинистого идиота. — Видите, видите! — она устроилась перед ним. — И у вас действительно есть бородавка! — Это родинка, — спокойно поправил он. Сакура радостно ткнула пальцем туда, где та располагалась в трёх сантиметрах слева от его носа. — И это так мило! — хихикнула она. — Так почему же вы хотите скрывать такое? Какаши лишь безучастно посмотрел на неё тем же взглядом, которым смотрел на неё сотни раз в прошлом, но на этот раз это означало что-то другое. Его губы изогнулись в лёгкой улыбке. Сколько же раз он улыбался в прошлом, а она совершенно не замечала этого? — У меня аллергия, — сказал он, пожимая плечами. Сакура пожирала глазами то, как двигались его губы, когда он говорил, несмотря на то, что то, что сейчас сорвалось с них, было абсолютной ложью. — Будь у вас аллергия, вы бы не сидели посреди всего этого сена, — напомнила она ему. — А… Ну, видишь ли, я ипохондрик. Все эти невидимые микробы… Возможно, ещё одна ложь. Сакура не думала, что он когда-нибудь расскажет ей, почему носит маску. Но сейчас она была просто довольна тем, что знала, что под ней скрывается. Расплывшись в улыбке, она сказала: — Спасибо, сенсей. — Это просто пустяк, Сакура, — немного смущённо предложил Какаши. Было странно видеть выражение лица целиком после того, как долго удавалось лицезреть лишь маленький его уголок. Но картина целиком делала фальшивые улыбки и ухмылки куда более очевидными. Сакура покачала головой. — Нет, не пустяк, — сказала она. — Спасибо. Его улыбка стала более искренней. Сакуру чуть было снова не охватил трепет. Эта улыбка была такой же ленивой, как и его глаза. Он был таким до невозможности Какаши. Мгновение они лишь слегка улыбались друг другу. Он действительно довольно красив… возможно, даже красивее, чем Саске… — Хорошо! — Сакура хлопнула в ладоши, чтобы развеять чары, и уселась на тюк сена. — Если хотите массаж, ложитесь спиной сюда, — сказала она, похлопывая по краю тюка между коленями. Маска поднялась, снова показалась книга, и через несколько мгновений всё стало так же, как и было. Только теперь на губах Сакуры мягко играла тайная улыбка. Погодите, пока она вернётся домой и расскажет об этом Наруто и Саске! Если того, что она первой стала джоунином, было недостаточно, чтобы заставить их мучиться от зависти, то это определённо прикончит их.