Долг превыше чести

We don't know what we're fighting for, They tell me it's a worthy cause, No cause could be so worthy. Мы не знаем, ради чего боремся, Говорят, что это стоит того, Но ничто не может стоить столько.

      По ощущениям Сакуры, массаж длился не так долго, как следовало бы. Начнём с того, что двадцати минут едва хватило, чтобы поскрести поверхность узловатых мышц на плечах Какаши. Были ли эти узлы следствием тяжёлой жизни, полной необходимости надирать задницы, или всего лишь того, что он проводил слишком много времени за чтением в такой чудовищной позе, Сакура не знала. Тем не менее она посоветовала ему не сутулиться так сильно.       Было что-то ужасно расслабляющее в том, чтобы разминать пальцами чужие мышцы. Её внутренний мазохист наслаждался ощущением хруста и щелчков под руками и довольными/болезненными стонами пациентов. Не то чтобы Какаши хоть раз застонал. Он беспечно продолжал читать, пока она штурмовала его плечи, лишь изредка вздыхая, чтобы дать ей понять, что она попала в нужное место. Любое одобрение Какаши, каким бы малозаметным оно ни было, было чем-то ценным, и Сакура не могла не улыбаться. Сосредоточенность на том, чтобы выправить его мышцы, также помогала ей отвлечься от мыслей о неуклонно приближающейся миссии.       Но слишком скоро они съехали с дороги. Поскольку фермеру нужно было направляться на юг, в соседний торговый город, а ей и Какаши нужно было продолжать путь на восток, они расстались. Они горячо поблагодарили мужчину за то, что он довёз их так далеко, но он, казалось, был только рад увидеть их отдаляющиеся спины. Очевидно, комментарий Сакуры о нанесении наркотиков на её тело разрушил их хрупкое взаимопонимание.       Хотя это можно было понять…       Двое джоунинов углубились в лес. Сакура легко передвигалась по неровной земле, переступая через упавшие камни и брёвна, словно переступала через собственное бельё дома. Но было лишь вопросом времени, когда Какаши остановит их.       — Тебе придётся надеть сандалии, — сказал он ей. — Похоже, мы опережаем график и сейчас находимся всего в трёх часах от комплекса. Не удивлюсь, если он выставил часовых так далеко, так что лучше предполагать, что он так и сделал. Миссия начинается здесь.       Сакура попыталась подавить тошнотворный спазм в животе. Ничего не сказав, она надела свои слишком маленькие сандалии и сняла с бедра футляр с сюрикенами. Она со скорбью смотрела, как тот исчез в рюкзаке Какаши. Теперь для защиты у неё оставались только голые руки и дзюцу — не та защита, к которой можно относиться несерьёзно, но всё же. Она бы предпочла держать что-нибудь острое в руке, когда столкнётся с этим отъявленным извращенцем.       — Ты в порядке? — спросил Какаши.       Сакура решительно кивнула, понимая, что, вероятно, побледнела настолько, что теперь мало отличалась от своего оби. Она снова двинулась сквозь деревья чуть медленнее, чем до этого. Какаши убрал книгу и последовал за ней, засунув руки глубоко в карманы. Сакура время от времени оглядывалась на него, чтобы убедиться, что он по-прежнему не отстаёт (хотя, пока она была в этой обуви, он должен был быть каким-то калекой, чтобы отставать). Это было поразительно. Даже когда он убрал книгу и обращал на всё внимание, он всё равно выглядел так, будто был за миллион километров отсюда.       Воздух в лесу был неприятно тёплым и липким, а влажность творила странные вещи с её волосами длиною по локоть. Если они не завивались и не щекотали её по спине юкаты, то бесполезно шлёпали по лицу. Её ходьбе мешала плохо сидящая обувь, и ноги снова начали болеть. Тот факт, что она была всё ближе к самой ужасной миссии, которую ей когда-либо поручали, никак не улучшал её настроения.       С каждым шагом чёрное облако над её головой сгущалось всё сильнее.       — Сакура?       — Что? — раздражённо огрызнулась она и тут же пожалела об этом. Ни в чём из этого Какаши виноват не был. Она не имела права срываться на него, и последнее, что ей сейчас было нужно, — это оттолкнуть единственного человека, который пытался её поддержать. Она медленно повернулась и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Что такое? — спросила она более мягко.       Если Какаши и заметил её мрачное настроение, он был достаточно умён, чтобы не упомянуть об этом.       — Нам нужно передохнуть, — только и сказал он.       Они нашли относительно сухое основание дерева, у которого можно было присесть: с большими узловатыми корнями, так густо извивавшимися из земли, что каждый был похож на маленькую скамью. Какаши вручил ей ещё один небольшой свёрток с едой, и они поели в относительной тишине. Он сидел к ней спиной, и она снова не могла разглядеть его лица. Её смущало, зачем он прятал сейчас от неё лицо, особенно после того, как всего несколько часов назад показал его ей.       В тот момент у неё не хватило присутствия духа усомниться в его привычках. Слишком уж много пространства в её голове занимала миссия, чтобы оставлять место для маленьких загадок, таких как маски и скрытые за ними ленивые улыбки.       Какаши покончил с едой первым (он всегда ел быстро) и прислонился спиной к дереву в задумчивой тишине, ожидая, когда и она доест. Но ожидание ему предстояло долгое. Аппетит Сакуры давно пропал, и она с мрачным выражением лица ковыряла простые рисовые шарики.       — Ты должна поесть.       Сакура поморщилась от его слов. Она знала это. Ниндзя должен был правильно питаться для поддержания энергии и выносливости. Голодающий ниндзя не продержится и близко так долго, как сытый. Проблема была в том, что она думала, что ей станет физически плохо, если она проглотит ещё кусочек. Её желудок бурлил почти так же сильно, как и мысли.       Возможно, Какаши почувствовал это, потому что он не стал развивать эту тему, как сделал бы обычно. Вместо этого он медленно сел и на мгновение вытянул руки перед собой.       — Хочешь ещё раз повторить задание? — тихо спросил он.       Это было последнее, чего ей хотелось. Она скорее засунула бы пальцы в уши и начала напевать национальный гимн страны Огня, чем стала бы думать о том, что собиралась сделать. Но это было бы не очень по-взрослому и не профессионально для джоунина. Это была её первая миссия с наставником в качестве напарника… Она ни за что не собиралась трусить перед ним.       Поэтому она натянуто кивнула и повернулась к нему, когда он начал излагать план.       — Первым делом мы войдём внутрь, — сказал Какаши, постукивая указательным пальцем. — Вполне вероятно, что нас перехватят до того, как мы прибудем на территорию комплекса, и нас либо будут сопровождать остаток пути, либо просто прогонят.       Сакура очень надеялась, что произойдёт последнее.       — История такова, что я беглый ниндзя, работающий от имени богатой семьи из одной из развитых деревень дальше на восток. Я пришёл, чтобы договориться о его сотрудничестве в операции сомнительной легальности, которая состоится в следующем месяце. Я буду утверждать, что мне отчаянно нужны его знания и опыт в этом вопросе. Ты девушка, которую я подобрал в одном из опустошённых войной районов страны Тумана. У тебя нет ни родителей, ни денег, ничего. Ясно?       — Ясно, — пробормотала она, уставившись в землю, пальцами обдирая кору с корней дерева, на котором сидела.       — Тебе не нужно знать подробности миссии, о которой я веду переговоры, — спокойно продолжал Какаши. — Об этом буду беспокоиться я. Тебя же должен волновать лишь Мацура. Он сильный, опытный, и, судя по всему, у него намётанный глаз. Я знаю, что ты очень способный джоунин, Сакура, но я хочу, чтобы ты была особенно осторожна с ним. У меня такое чувство, что в пределах комплекса большую часть времени мы будем по отдельности. Пока один из нас будет отвлекать его, другой проведёт незаметный поиск семейной реликвии. В зданиях будут и другие люди, так что нам придётся двигаться осторожно. Если тебя поймают, ты знаешь процедуру.       — Свернуться калачиком и притвориться мёртвой? — устало предположила она.       — Бежать, — поправил он. — Так быстро, как только сможешь. И кричать, если возможно, чтобы дать мне знать, что я тоже должен бежать. А теперь, объект, который мы ищем, это…       — Ваза, расписанная настоящим золотом и украшенная голубым бриллиантом, — сердито выпалила Сакура. Она запомнила это ещё прошлой ночью. Она знала, что Какаши всего лишь перепроверяет, но её нервы делали её нетерпеливой и раздражительной. — Клиент говорит, мы узнаем её, потому что на ней сбоку изображён петушок.       — Точно, — Какаши кивнул. — Хотя не удивлюсь, если алмаз уже извлекли… но это не наше дело, — его лицо в маске повернулось к ней, но Сакура слишком пристально смотрела на свои колени, чтобы встретиться с ним взглядом. — Ты уверена, что готова к этому?       Сакура всплеснула руками.       — Да! — раздражённо огрызнулась она. — Боги, почему вы продолжаете спрашивать меня об этом?       Какаши не ответил. Он просто отвернулся, уперев локти в бёдра и накручивая короткую прядь волос на палец. Такая невозмутимость раздражала Сакуру. Её губы говорили одно, но сердце кричало совсем другое. На самом деле она не хотела, чтобы он перестал спрашивать, готова ли она… она лишь хотела, чтобы он отвёл её домой.       Сакура слегка замялась.       — Простите… Я просто немного нервничаю, — тихо извинилась она. — Я не хотела продолжать огрызаться на вас.       Он пожал плечами.       — Это совершенно понятно.       — Просто я никогда раньше не делала ничего подобного, — выпалила она, чувствуя, как вновь вспыхивают её щеки.       — Всё когда-нибудь случается в первый раз, — холодно ответил он. — Хотя легче от этого не становится.       Сакура умоляюще посмотрела на него.       — Я даже не уверена, что мне делать.       Какаши моргнул, глядя на неё. Он убрал руку от волос, и, казалось, затаил дыхание. Внезапно он выдохнул, заговорив:       — Ну… ты сама сказала, что у тебя есть опыт. Так что отталкивайся от этого, я полагаю.       Сакуре захотелось откусить себе язык. У неё не было никакого опыта! Но она не могла сказать об этом Какаши, иначе он узнал бы, что она солгала в кабинете Цунаде. И хотя лгать тем, кто лучше её, было не тем, из-за чего можно было потерять сон, она знала, что в тот момент, когда она признается Какаши, он, вероятно, сразу отправит её домой. И хотя это была привлекательная перспектива, она не думала, что когда-нибудь сможет жить с этим. Она уже могла представить, какие сплетни это вызовет (большая часть которых, вероятно, будет исходить прямо из уст Ино-Свинины).       Пришлось отправить её обратно, потому что у неё не хватило смелости пройти через это.       Не знает, как доставить удовольствие мужчине.       Не следовало делать её джоунином.       Только представьте! Всё ещё девственница в восемнадцать лет! Это смешно.       Прикусив губу, чтобы подавить угрожавший вырваться стон, Сакура закрыла голову руками. Она пыталась прыгнуть выше головы. Она ведь ещё даже не нашла время получить свой первый поцелуй. И теперь она должна была привлекать незнакомых мужчин, чтобы те потрогали и попробовали на вкус её тело. Она невольно вздрогнула.       — Наркотик всё ещё у тебя, верно? — обыденно спросил её Какаши, будто не заметил, как она вся сжалась и слегка раскачивалась.       — Он здесь, — Сакура похлопала себя по оби спереди.       — Советую тебе просто нанести его на те части тела, к которым он, скорее всего, прикоснётся или, э-э, будет целовать, — сказал ей Какаши, прочищая горло перед каждым неуклюжими глаголом. — Рекомендую нанести вокруг груди и на внутреннюю часть бёдер.       Сакура снова съёжилась.       — О, боги…       — Может, ещё и на плечи немного? — вслух поинтересовался Какаши. — И не забудь вымыть руки после того, как нанесёшь его. Мы не можем допустить, чтобы ты тоже заснула.       Сакура старалась быть храброй. Постаралась уверенно кивнуть в нарутовском стиле «я-могу-что-угодно». Старалась убедить себя, что использование тела таким образом ничем не отличается от использования его для сражений. Она очень старалась.       Она была в пяти секундах от того, чтобы разрыдаться.       К счастью, Какаши использовал эти секунды с умом.       — Тогда наноси наркотик, — сказал он, вставая. — А мне нужно пойти ответить на зов природы.       Он уже исчезал за деревьями, когда из уголка глаза Сакуры выкатилась первая слезинка. Она яростно отёрла её, злясь на себя за то, что позволила этому задеть её. Большинство куноичи выполняли подобные миссии в какой-то момент своей жизни, и если она была хотя бы наполовину так хороша, как думала Цунаде, то должна была пройти через это без жалоб.       Хотя… она отчасти надеялась, что если ей когда-нибудь поручат такую миссию, то это произойдёт в её жизни гораздо позже. Тогда, когда она не будет девственницей. Все эти надежды и фантазии, которые она лелеяла с детства — о первых поцелуях и первых разах, — вот-вот рухнут, только потому, что какой-то кретин не запер свою вазу как следует.       Сакура поспешно вытерла глаза, сорвала крышку с маленького флакончика и плеснула немного на кончики пальцев. Окинув быстрым взглядом поляну, она убедилась, что Какаши всё ещё отвечает на зов, и поэтому быстро опустила руку в вырез своей юкаты.       Она чувствовала себя лишь слегка по-идиотски, сидя в одиночестве посреди леса и натирая собственную грудь. Но Сакуре нужно было быть внимательной. Никто не прижмётся губами к этой груди, не впав от этого в короткую кому. Всё, что осталось во флаконе, пошло ей на бедра. Сакура не была точно уверена, какую именно их часть мужчина стал бы целовать, поэтому удовлетворилась тем, что втёрла яд над коленями.       — Пожалуй, нужно брать немного выше.       Сакура чуть не выпрыгнула из кожи. Она резко обернулась и увидела выходящего из кустов позади неё Какаши.       — Не смейте так подкрадываться! — выдохнула она, натягивая юкату обратно на ноги.       — Прости, — его голос прозвучал не слишком искренне. — Но всё же, возможно, ты захочешь нанести его повыше.       Лицо Сакуры залила краска.       — Мужчины… — сердито пробормотала она, отворачиваясь от него и приподнимая юкату, чтобы подчиниться. — Все вы такие грязные свиньи… — она начала втирать жидкость в середину бедра.       — Полностью согласен, — сказал он. — Но размажь выше.       Как, чёрт возьми, он это определил? Сакура закатила глаза к небу, прежде чем скользнуть рукой ещё выше по ноге. Кончики её пальцев начали касаться края трусиков.       — Довольны? — решительно спросила она.       — М-хм.       Она быстро закончила и принялась приводить в порядок свою одежду. Какаши держал бутылку с водой над её ладонями, чтобы смыть излишки яда, а потом спрятал флакон под ближайшим кустом. Сакура сердито хмурилась сразу на всё и ни на что.       — Ну, — сказала она наконец. — Может, теперь пойдём? — она была вся смазана и готова выдвигаться. Честно говоря, она была бы разочарована, если бы не встретилась с Мацурой как можно скорее. Один поцелуй её колена — и он в отключке.       Конечно, всё, вероятно, вовсе не пройдёт так гладко, но может же девушка помечтать.       Но Какаши окидывал её долгим, ленивым взглядом, от которого ей стало невероятно неловко. Его открытый глаз скользнул вверх и вниз по её телу, от головы до груди, от бедра до лодыжки. Вероятно, он тщательно изучал её внешность, чтобы убедиться, что всё как надо — что она достаточно похожа на четырнадцатилетнюю девочку для обмана. Но неужели ему нужно было пялиться так долго?       Внезапно он снова сел, прислонившись к дереву, словно ветер начисто исчез из его парусов.       — Мы опережаем график, — сказал он ей. — Можем отдохнуть ещё немного, — он отвернулся и больше не смотрел на неё.       Любая задержка Сакурой крайне приветствовалась. Она заставила себя расслабиться и придвинулась, чтобы сидеть рядом с ним: достаточно близко, чтобы чувствовать исходящее от него тепло, но не настолько близко, чтобы касаться его. Сакура откинула голову на ствол дерева, закрыла глаза, и её захлестнули звуки леса.       Она ждала, пока Какаши определится с их графиком. Ждала, когда он встанет, хлопнет в ладоши и поведёт её к комплексу в объятия извращённого ниндзя. Но этого так и не происходило. Как долго они сидели? Достаточно долго, чтобы небо потемнело. Достаточно долго, чтобы голова Сакуры начала скользить вбок, пока не коснулась плеча Какаши, — она тут же с фырканьем подняла голову обратно, поймав себя на том, что начинает дремать.       Когда она сделала это в шестой раз, Какаши рассмеялся.       Сакура бросила на него хмурый недовольный взгляд.       — Ничего не могу с собой поделать, — оправдывалась она, протирая глаза, чтобы те не закрылись вновь. — Разве нам не пора идти? — она задумалась. — Мы здесь уже по меньшей мере час.       — Знаю, — лениво сказал он.       — Мы опоздаем.       — Они нас не ждут, — отметил он. — И к чему такая спешка?       Сакура признала, что в этом он был прав. Ей некуда было спешить. Прямо сейчас ей ничего так не хотелось, как свернуться калачиком у дерева и уснуть, забыв о дурацких вазах и ещё более дурацких мужчинах. И если Какаши было всё равно, то и ей тоже.       — Так вот как это происходит, — пробормотала она.       — Что происходит? — он повернул к ней голову.       — То, как вы всегда опаздываете, — сказала Сакура, зевая и вытягивая руки над головой. — Вы делаете это вот так легко и непринуждённо.       — Фокус в том, чтобы увлечься, думая о чём-то другом, — объяснил он.       — А, — прошептала она с понимающим кивком, будто это было особое знание, переданное настоящим мастером. — Полагаю, вам нравится заставлять свою новую команду ждать так же, как и нас, верно?       Какаши слегка напрягся.       — О…       — Что? — Сакура посмотрела на него в тусклом свете.       — Э-м-м… — Какаши горестно поднял взгляд на кроны деревьев. — Что ж… Уверен, они уже всё поняли и разошлись по домам.       Сакура провела рукой по глазам.       — …вы назначили им тренировку на сегодня, да? — вяло предположила она.       — На утро, — признался он.       Сакура удивила саму себя, поддавшись небольшому взрыву смеха.       — Какаши-сенсей, вы худший учитель в мире.       — Нет, пока дышит Гай, — напомнил он ей.       Они снова погрузились в молчание. Сакура подавила желание вздремнуть, наблюдая, как последние лучи солнца опускаются за деревья. Она прислонилась к дереву и потянула подол юкаты спереди. Из-за яда ткань прилипала к коже…       Она надеялась, что Мацура этого не заметит.       Сакура подавленно вздохнула.       — Итак, — начал Какаши. — Как дела у двух моих худших учеников?       Сакура посмотрела на его профиль, пытаясь прочесть выражение лица. Это было слегка трудной задачей, когда он даже не смотрел на неё. Но, по крайней мере, он спросил об остальных членах их бывшей команды, что немного согрело её сердце.       — Думаю, с ними всё в порядке, — искренне сказала она. — Саске раздражительный. Он продолжает бросать вызовы Наруто, что, в свою очередь, делает раздражительным Наруто, потому что он продолжает проигрывать генину. Они даже начали подсчитывать все свои победы и поражения. В последний раз, когда я проверяла, у Наруто было двадцать пять побед и двадцать четыре поражения.       — Ах, — вздохнул Какаши. — Красота юности…       Сакура усмехнулась.       — Наруто приходится бросать вызов Саске на все эти дурацкие соревнования по поеданию рамена, чтобы поддерживать свой счёт.       — Приятно слышать, что они теперь хорошие друзья.       Сакура сморщила нос. Он бы знал это, если бы проводил с ними немного больше времени.       — Ну… Не уверена, что их отношения можно определить словом «дружба», — лениво сказала она. Она поиграла бровями, глядя на Какаши. — Если вы понимаете, о чём я…?       По его пустому взгляду стало ясно, что он не понимал.       — Прости? — спросил он.       Сакура подняла голову.       — Разве вы не слышали, что произошло на третьем тренировочном полигоне несколько месяцев назад? — спросила она.       Какаши покачал головой.       — Что произошло?       Сакура ахнула. Какаши не знал! Это было здорово! Всё равно что найти старую книжку-раскраску из детства и обнаружить последнюю нераскрашенную картинку. Она думала, что разнесла сплетню так далеко, как только смогла, — что больше некому было рассказывать. Она не могла дождаться, когда достанет свои карандаши.       — Поверить не могу, что вам никто не сказал! — усмехнулась она. — В Конохе все знают.       Он бросил на неё многострадальный взгляд.       — Что знают?       Сакура прикусила губу, радуясь прохладному воздуху и свету, которые остужали проступивший на её щеках румянец.       — Ну, меня там не было. Это Неджи всё видел. Он говорит, что тренировался на четвёртом полигоне, слушая, как Саске и Наруто сражаются на третьем. Вы же знаете, как это, когда они дерутся, верно? Грохот, взрывы, взлетают на воздух маленькие деревни и горы, что-то в этом роде. Но Неджи говорит, что заметил, что там, вроде, стало немного шумно и напряжённо. Земля сильно дрожала. Затем внезапно всё стихает, и Неджи начинает беспокоиться. Он думает, что они наконец-то убили друг друга, и поэтому отправляется проверить. Угадайте, что он находит?       Глаза Какаши расширились.       — Ты же не хочешь сказать…?       — Они тискали друг друга. Целовались в проделанном ими маленьком кратере, — это была слегка отредактированная версия событий. По мнению некоторых, пара делала гораздо больше, чем просто целовалась и каталась по грязи. — Неджи поклялся хранить тайну… так что, естественно, теперь весь город знает. Неджи рассказал Тен-Тен, которая рассказала Ино, которая рассказала всем. Наруто и Саске не будут говорить об этом — даже со мной, так что у каждого есть своя версия событий, и слухи полнятся.       Какаши мог лишь моргать, глядя на неё.       — Я понятия не имел…       — Не думаю, что Наруто и Саске сами до конца поняли, что произошло, — сказала она ему.       — Но я думал, что Наруто был влюблён в тебя?       Сакура застенчиво улыбнулась.       — «Был» — ключевое слово. В тот день, когда он сказал мне, чтобы я больше не встревала в их с Саске соперничество, я, в общем-то, осознала, что его чувства к Саске были сильнее, чем всё, что он испытывал ко мне, даже если тогда это была скорее враждебность, чем дружба.       — А что насчёт Саске? — тихо спросил Какаши. — Я думал, он тебе очень нравится.       Честно говоря, по-прежнему нравился.       — Всё не так уж плохо, — сказала она ему с вымученной улыбкой. — Лучше потерять парня из-за другого парня. По крайней мере, так можно убедить себя, что ничего нельзя было сделать, чтобы привлечь его внимание. Это лучше, чем потерять его из-за кого-то вроде Ино, — Сакура фыркнула. — Она, кстати, была совершенно опустошена.       Какаши тяжело вздохнул.       — Дети в наши дни растут так быстро, — размышлял он. — Я почти уверен, что в моё время такого не было.       — О? — она приподняла бровь, глядя на него. — Чем же вы занимались, когда вам было восемнадцать?       — Хм? О… — он почесал подбородок. — В тот год закончилась война… кажется. Много праздновали. Много саке, — он сделал паузу, пытаясь вспомнить. — Это был очень расплывчатый период моей жизни, — неопределённо закончил он.       Сакура отдала бы руку и обе ноги, чтобы увидеть, как восемнадцатилетний Какаши отбрасывает осторожность и празднует с большим количеством алкоголя. Увидеть это было бы даже полезнее, чем увидеть его лицо (этой цели она уже достигла, поэтому ей нужно было найти что–то посерьёзнее и получше, чтобы зациклиться — и быстро). Она просто не могла себе представить, чтобы стойкий, ленивый человек рядом с ней когда-то напивался и забыл целый год своей жизни.       Возможно, он просто шутил.       — Очевидно, обильное возлияние — это то, что все восемнадцатилетние делают хорошо, — весело продолжил он. Сакура нахмурилась, задаваясь вопросом, скрывался ли за этим какой-то смысл. Если и скрывался, он не замолчал, чтобы дать этому осмыслиться в её голове. — Кстати, как там Ино?       Сакура пожала плечами.       — Хорошо. В последнее время она методично ворует половину моего гардероба.       — Она тусуется с этим умным парнем, кажется? — продолжил он мягко. — Шикамару, да? Видела его в последнее время?       Откуда такой внезапный интерес? Сакура нахмурилась, глядя на деревья.       — Нет, я не видела его неделю или около того.       — Забавно, — Какаши повернулся и бросил на неё пронзительный взгляд. — Потому что я столкнулся с ним вчера ночью, и он сказал мне, что как раз секунд за тридцать до этого видел тебя в баре.       Так что двойной смысл был. Сакура придала своему лицу строгое выражение и изобразила безразличие.       — Шикамару сказал вам, что я была в баре…? — она убьёт этого мелкого стукача…       Какаши покачал головой.       — Вообще-то, нет. Я видел, как ты уходила с Ино. Просто уговорил Шикамару рассказать мне, что произошло.       Сакура похолодела. Она смутно помнила, как развернулась на барном стуле и сделала предложение всему заведению. В этот момент комната довольно быстро перевернулась вверх дном, и в следующий момент Ино уже провожала её домой. Шикамару наверняка не слышал этого предложения…? Он, конечно же, не стал бы доносить на неё её старому учителю?       Вместо того чтобы загнать себя в тупик, Сакура сдержалась, решив подождать и услышать остальное из того, что знал Какаши, прежде чем броситься на свою защиту. Она прекрасно знала, что у этого человека была склонность позволять своим подозреваемым невольно признаваться ещё до того, как он узнает, в чём они виновны. Она видела это слишком много раз, чтобы купиться на это самой.       Несколько долгих минут они сидели в тишине, и каждый из них ожидал, что другой нарушит её. Мысли Сакуры метались в поисках запасного плана. Даже если Какаши знал, что она сказала в баре, вполне возможно, она могла бы разыграть это как шутку. Пьяную шутку и ничего больше.       В конце концов из них двоих менее упрямым оказался Какаши. Он ещё раз тихо вздохнул и отвернулся от неё.       — Не очень-то хорошая идея напиваться в ночь перед важной миссией, Сакура, — упрекнул он. Он говорил точно так же, как в старые времена, когда ругал Наруто за то, что тот слишком плотно поел перед тренировкой.       — Знаю, — тихо сказала она. — Я просто…       — Ты просто что? — он выжидающе посмотрел на неё.       Она просто так отчаянно хотела соответствовать требованиям миссии, что была готова найти ближайшего живого, дышащего мужчину, с которым могла бы потерять девственность. Лучше совершенно незнакомый человек, чем друг или знакомый, с которым ей придётся сталкиваться впоследствии. Лучше совершенно незнакомый человек, чем педофил.       Однако напиться было единственным способом найти в себе смелость сделать это. И даже тогда она потерпела неудачу.       — Я просто беспокоилась из-за миссии, — тихо сказала она ему. Хотя технически это было правдой, ощущалось это всё равно ложью. Она слишком многое упускала, так что это был не совсем честный ответ. — Я не думала…       — Всё в порядке, — Какаши мягко положил руку ей на плечо. Она был тёплой и большой, и Сакуре захотелось закрыть глаза и прижаться к нему. — Я не сержусь.       Он ещё ни слова не сказал о её девственности, так что Сакура почувствовала, что может продолжить.       — Я всё равно сожалею. Этого больше не повторится.       — Всё в порядке, — снова сказал он. — Я больше не твой учитель, Сакура. Тебе не нужно объясняться передо мной. Будь добра, говори мне, чтобы я шёл к чёрту, в любое время.       Она мягко улыбнулась.       — Буду иметь это в виду.       Какаши мгновение пристально смотрел на неё, а затем сознательно убрал ладонь с её плеча. Сакура ощутила себя странно холодно без неё.       — Мне всё равно, что думает Цунаде-сама, — медленно сказал он. — Каким бы опытом ты ни обладала, он не может полностью подготовить тебя к подобной миссии.       — Правда? — Сакура посмотрела на него со смесью надежды и страха. Надежды, что её девственность не будет помехой. Страха, что это был худший из возможных способов потерять её.       — Почти ничто не может, — пробормотал он, прижимаясь спиной к стволу дерева и продолжая смотреть на поляну. — И твоя проблема в том, что ты привлекательна. Это будет не последний раз, когда тебя попросят использовать своё тело таким образом.       Был в этом комплимент, но в таком контексте, что Сакуру он не тронул. Какаши не льстил ей. Он предупреждал о её падении. Сакура знала, что у неё ровные черты лица, чистая кожа и прямой нос. Мать говорила ей это достаточно часто, даже если Саске не особенно-то замечал (инцидент трёхмесячной давности объяснил, наконец, почему). То, за что она всегда была благодарна, теперь казалось проклятием.       — Но ты всегда сможешь отказаться, — сказал он едва слышным шёпотом. — Никто не станет думать о тебе хуже.       Сакура с трудом сглотнула. Хотя она уважала Какаши и восхищалась им во многих отношениях, она знала, что он был способен сказать ей маленькую невинную ложь в попытке утешить. Ниндзя, которые уклонялись от выполнения миссий, всегда вызывали неодобрение. Но больше всего она не хотела, чтобы Какаши смотрел на неё и видел лишь испуганную маленькую девочку, играющую во взрослые игры. Она была джоунином, в конце-то концов. Если она не могла справиться со всем, что подбрасывала ей работа, значит, она не годилась для того, чтобы носить этот титул.       И ей не хотелось сдаваться перед Какаши. Ей требовалось, чтобы он, из всех людей, признал, что она способная. Большинство людей меркли по сравнению с Саске и Наруто. Они были двумя самыми чрезвычайно одарёнными шиноби, которых Сакура когда-либо встречала. Они были особенными. Они были теми, кого люди называли, вспоминая первую команду генинов Какаши. Она была просто «третья». Ничего особенного.       Она не могла уклониться от этой миссии. Не могла позволить себе быть слабой перед Какаши…       Сакура тихо вздохнула.       — Я справлюсь, — прошептала она со спокойствием, которое противоречило лёгкой панической атаке, от которой она страдала с тех пор, как Какаши произнёс «Миссия начинается здесь».       Её старый наставник и учитель ничего не сказал. Краем глаза Сакура увидела, как он незаметно кивнул, но, возможно, это был всего лишь ветер, гуляющий в его взъерошенных серых волосах. Она лениво подумала, всегда ли его волосы были такого цвета, или же он был одним из тех ужасно несчастных людей, которые страдали от преждевременного поседения в подростковом возрасте или в двадцать. Она не знала. Она вообще мало что знала обо всём, что касалось Какаши.       Как он получил свой знаменитый глаз? Он никогда не удосуживался рассказать ей об этом.       Какой у него любимый цвет? Очевидно, он счёл слишком незначительным упоминать это.       Где была его семья? Что с ними случилось? Был ли он когда-нибудь влюблён? Была ли у него девушка? Жена? Дети?       О чём он думал в тот момент, когда смотрел на деревья? Обдумывал её решительные слова и благоговел перед её зрелостью? Или задумался о том, не оставил ли он духовку включённой?       Сакуре хотелось, чтобы он что-нибудь сказал. Что угодно. Будь здесь Наруто, он бы заполнил наступающую тишину бессмысленным щебетанием. Вместо этого она могла заполнить её лишь своими страхами и неуверенностью. Почему Какаши ничего не говорил?       Затем её ноги коснулась его ладонь.       Это не было намёком на утешение или сочувствие. Она знала, какими бывали такие касания — быстрыми и решительными, и они часто сопровождались грустной улыбкой. Это было совсем не такое. Прикосновение Какаши было мягким, почти рассеянным, когда его пальцы лениво скользнули по её бедру. Материал её юкаты был тонким и позволял ей ощущать даже самые лёгкие прикосновения.       Она с сомнением посмотрела на Какаши, но его лицо мало что объясняло. Он по-прежнему бесстрастно смотрел на деревья, как делал это последние несколько минут.       Его касание стало смелее. Сильные пальцы сжали внутреннюю часть её бедра, а большой палец нежно рисовал круги на внешней стороне. Сакура неловко поёрзала под его тёплой ладонью. Никто никогда не прикасался к ней так.       — Какаши-сенсей… — неловко начала она. У неё перехватило горло, и она не знала точно, что следовало сказать после этого.       Она что-то неправильно поняла? Это едва ли было похоже на невинное прикосновение — скорее на чувственную ласку. Но это был Какаши. Он бы никогда… ни за что на свете…       Его рука скользнула дальше вверх по её бедру, отчего у Сакуры перехватило дыхание. Она попыталась схватить его за запястье и остановить, но он проигнорировал её и продолжил.       — Какаши-сенсей, что вы делаете? — прошептала она, чувствуя, как краснеет, когда его пальцы опасно приблизились к её паху. Это было неловко. Немного пугающе. Зачем он это делал?       Он нежно, но крепко сжал верхнюю часть её бедра, заставив ее задохнуться, и она сильнее попыталась оттолкнуть его руку. Он снова проигнорировал её, и через секунду его ладонь уже лежала там.       Сакура напряглась и стиснула ноги в страхе, хотя это лишь сильнее прижало его руку. Она не могла пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы дышать. Она сидела, дрожа, прислонившись к дереву, уставившись на руку, зажатую у неё между ног. Она чувствовала, как его средний палец протискивается под её юкату и материал трусиков в ложбинку, где находилась её промежность. Она попыталась оттолкнуть его руку. Он лишь надавил сильнее, заставив её снова замереть. К её лицу прилила кровь. Отчасти потому, что она была до смерти шокирована и смущена, но также и потому, что вдруг ощутила пульсацию под его тёплой ладонью. Если бы он просто передвинул этот твёрдый палец на несколько сантиметров выше…       Сакура почти явственно сглотнула.       Наконец Какаши повернул голову, чтобы посмотреть на неё.       — Тебе от этого некомфортно? — спросил он бесцветным тоном, что, должно быть, было величайшим преуменьшением года.       Сакура свирепо посмотрела на него, грудь её вздымалась в попытке сдержать все бушующие в ней эмоции, самой заметной из которых был неприкрытый гнев. Её ответ читался в её заблестевших глазах. А ты как думаешь?       — Зачем…? — выдохнула она, её голос дрогнул от обиды.       — Что бы ты сейчас ни чувствовала, — сказал Какаши, — будет в сто раз хуже, когда это сделает Мацура.       По телу Сакуры пробежала волна холода, унося все сильные эмоции, которые она испытывала, и оставляя после себя осадок беспомощности. Её рука на его запястье ослабла, опускаясь. Но его ладонь продолжала настойчиво прижиматься к ней. Проверять её.       Цунаде-сама часто говорила, что методы обучения Какаши всегда были на шаг дальше, чем у любого нормального, здравомыслящего учителя. Она была права. Но и он тоже. Если она не могла вынести его прикосновений, как, чёрт возьми, она собиралась выдержать Мацуру?       А потом пришла горечь. Это был первый раз, когда к ней кто-то прикасался подобным образом, тем более мужчина, а он делал это только для того, чтобы доказать свою точку зрения. Сделал бы он это, если бы знал, что она девственница? Считал ли он, что это нормально, потому что думал, что её уже трогали так?       Его рука дёрнулась возле неё, заставив всё её тело вздрогнуть в ответ.       Боги, она промокла насквозь.       Сакура зажмурилась и взмолилась, чтобы он не заметил этого через слои её одежды. Она не была уверена, что её бешено колотящееся сердце выдержит такое смущение.       — Не очень приятно, не так ли? — предположил Какаши. — Когда к тебе прикасаются без разрешения или нежности…       Вот что он думал. Сакура снова сглотнула, пытаясь отвлечься от странных ощущений, скручивающихся под тяжестью его ладони. Она не думала, что это было приятно (для этого всё было слишком странно), но это нельзя было отнести и совсем неприятному, пускай даже если это была самая неловкая вещь, которой она когда-либо подвергалась. И теперь она была почти уверена, что он не стал бы этого делать, если бы знал правду.       — Какаши-сенсей, — начала она дрожащим голосом. — Я должна сказать вам…       Он напрягся и посмотрел мимо неё.       — На самом деле я не… э-м-м… ну, правда в том, что я…       Свободная рука Какаши внезапно прижалась к её щеке: он приложил большой палец к её приоткрытым губам. Её слова оборвались. Сакура вздрогнула, когда он повернул к ней лицо, почти прижавшись губами к её уху.       — За нами наблюдают, — предупредил он едва слышным шёпотом.       Глаза Сакуры метнулись по поляне, пытаясь выискать этих самых зрителей, но ничего не нашли. Почему она ничего не почувствовала? Какаши действительно был таким хладнокровным, даже когда засовывал руку между ног своих бывших учеников?       Как бы невзначай рука Какаши выскользнула из её ладони. Сакура попыталась сохранить такую же непринуждённость, когда отодвинулась на несколько сантиметров, поправила юкату и провела рукой по волосам, прочищая горло. Её сердце по-прежнему колотилось о рёбра, а руки слегка дрожали, и хотя он больше не прикасался к ней, ощущения, которые он пробудил в ней, всё ещё пульсировали внизу живота.       Дерево, прошу, разверзнись и немедленно поглоти меня… Она даже не могла взглянуть на него от стыда.       — Хочешь пить? — громко спросил Какаши, поднимаясь на ноги и открывая свой рюкзак. Он даже не стал дожидаться ответа Сакуры, прежде чем сунул руку внутрь…       И вытащил футляр с сюрикенами, который конфисковал ранее.       Одним плавным движением он послал два сюрикена в сторону деревьев, и те с двумя глухими ударами достигли своих целей. Сакура с раздражением наблюдала за происходящим. Как ему это так легко удалось? Она никого не почувствовала…       В течение нескольких секунд всё, что слышала Сакура, — это стук собственного сердца. Затем, как раз в тот момент, когда она начала думать, что Какаши со своей смертоносной точностью убил наблюдателей, от линии деревьев отделились две тени, и на поляну вышла пара фигур.       В металлическом наруче каждого из них торчал сюрикен.       — Хорошая попытка, — сказал один, — но ты промахнулся.       — Я не собирался убивать вас, — Какаши перенёс вес на одну ногу и засунул руки в карманы. — Но ты прав, я действительно промахнулся. Я целился вам в яйца. К сожалению, слишком уж мелковата мишень…       Сакура провела рукой по лицу. Она поняла, что Какаши не пытался завести здесь друзей. Будь это люди Мацуры, он постарался бы как можно быстрее продемонстрировать их власть и выказать почтение. Когда выказываешь какое-то уважение своим целям, это помогает ускорить процесс.       Но оскорбление их гениталий, вероятно, было не тем, что выбрало бы большинство людей…       Однако двое мужчин казались невозмутимыми.       — У тебя, должно быть, исключительные способности, раз ты почувствовал наше присутствие, — сказал один из них. Сакура не могла быть уверена, кто из них говорил, так как они оба носили маски, похожие на ту, что была на Какаши, только более мешковатые, чтобы скрыть движения губ. — Ты обнаружил нас почти мгновенно.       На это Какаши скромно пожал плечами.       — Мои способности средние. Но даже я смог отсюда почувствовать ваши вуайеристские намерения.       Двое мужчин виновато переступили с ноги на ногу. Сакура с отвращением посмотрела на них из-за спины Какаши.       — Эта земля — частная территория, — сказал один из мужчин, прочищая горло, чтобы сменить тему. — Вам придётся уйти.       Какаши покачал головой.       — Я пришёл сюда найти кое-кого.       — О?       — Мацуру. У меня к нему просьба.       Один из ниндзя усмехнулся.       — Мацура не делает одолжений!       Какаши на мгновение замолчал. Сакура внимательно глядела в его затылок, когда его плечи на мгновение опустились ниже. Он вновь заговорил, но его голос стал немного тише.       — Я намерен предложить ему изысканную награду.       Сакура посмотрела вниз на грязь у своих ног. Минуту назад её сердце колотилось само по себе… теперь оно вдруг показалось невероятно тяжёлым. Две пары глаз впились в неё, оценивая. Сакура подавила желание спрятаться в тени Какаши. В конце концов, это была её миссия.       — Хорошо, — решительно сказал один из них. — Мы лично отведём вас к Мацуре. Его может заинтересовать твоё предложение.       Так вот, кто я? — задалась вопросом Сакура, внутренне вздохнув. Двое мужчин повернулись и направились в лес. Какаши задержался на мгновение, чтобы собрать свой рюкзак и помочь Сакуре подняться на ноги, хотя она на мгновение заколебалась, прежде чем принять его протянутую руку. Особенно зная, где та была всего минуту назад.       Когда она поднялась, Какаши осторожно положил ладонь ей на макушку. Она задержалась там немного дольше, чем, вероятно, следовало, и Сакура подняла глаза, встретившись с усталым взглядом.       — Прости, — мягко сказал он.       Простить за что?       Простить за то, что он только что назвал её наградой? Простить за то, что было слишком поздно поворачивать назад?       Простить за то, что засунул руку ей между ног, чтобы доказать свою правоту?       Сакура слегка покраснела и покачала головой.       — Всё в порядке, — сказала она ему, и это было правдой. За что бы он ни извинялся, она могла простить его.       Рука Какаши соскользнула с её головы, нежно пройдясь по спине, а затем вновь упав вдоль его бока. Ещё один излишний контакт. Это несколько смутило её, но она обнаружила, что не особенно-то возражает против этого. Она почувствовала себя немного лучше, когда его кожа соприкоснулась с её.       В её голове это звучало глупо, но это было правдой.       Этого было почти достаточно, чтобы ей захотелось взять его за руку и получить часть его безграничной силы и мужества через контакт, когда они направились вслед за своими гидами-вуайеристами. Почти достаточно. Сакура, однако, воздержалась, зная, что, вероятно, было бы неуместно держаться за руки со своим начальником во время миссии.       Вероятно, во время миссии также совершенно неуместно было приставать к своему подчинённому, но что поделать.