Не так

Интересно, я в шестнадцать так же мучился? Было же мне когда-то тоже шестнадцать? Согласно логике вещей — да. Даже если всегда был этаким мозгоглистом. Хотя вряд ли! Не нравится мне им быть! Слишком не нравится, чтоб считать такое нормальным положением вещей. И все же. Когда на собственную гиперэмоцианальность тело сразу реагирует гормональными выбросами и всей сопутствующей физиологией, — это уже проблема. И что не радует, я не помню техники ее решения. Знаю, что есть, и уверен, что я такое когда-то мог не задумываясь делать — примерно как сейчас в школе буфет найти, передав телу автопилот. А вот как и что именно — не помню. А жаль! Так ведь помимо моих эмоций нездорового оптимизма и шкалящего азарта, — которые меня хоть и не радуют, однако не удивляют (штришок на заметку), — у этого тела, оказывается, и свои гормональные интересы имеются! Причем объект этого интереса, я б на твоем месте, Санька, километра за три обходил. Ибо является объект прямо-таки эталоном «дерьма блестящего»! Избалован, нагл, труслив. За четыре часа наблюдений положительных примеров поведения не продемонстрировал, отрицательных — не то что сверх случайного, а даже сверх разумноожидаемого. Что в нем можно найти привлекательного — ума не приложу! Зато информации теперь явно больше, чем было с утра. Правда, все исключительно о жизни Саньки. Новых мыслей кто я и что я такое — не возникло. Ни у меня, ни у кого-то еще. Что, с одной стороны, и неплохо. Не хочется мне, чтоб меня раскрыли и из этого тела насильно вытравили. Отчего-то у меня подозрение, что сохранение моей возможности жить и мыслить при этом окажется под большим вопросом. Очень большим. А утрата такой возможности мне совершенно не подходит! Я предпочитаю существовать, даже в таком виде, чем не существовать вовсе. А кроме того я не уверен, что с этим телом ничего плохого не случится, если Санька на мое место за пультом управления не явится. Санька, ты штурвал подхватишь, или как? Прием. Санька, вопрос тебя касается. Слышишь? Пока не буду знать, что ты на мостик явишься, буду считать себя тут старшим в цепочке! Что ж у этого тела совершенно нет удобных уличных вещей?! Не может же быть, чтоб единственной доступной, подходящей по размеру одеждой, в которой комфортно двигаться, оказалась пижама! Нельзя так жить! И ведь не сказать чтоб гардероб был забит женскими платьями тесными блузками, юбками и штанами в облипончик. Это б еще было понятно — половые особенности, социальные танцы, гормоны, это вот все — как у Кристи и Ксю, на которых школьные костюмы так сидят, что их снимать не нужно — и без того все рельефы подчеркнуты более чем. Так нет! Половина вещей будто на вырост куплены, но висят и стесняют движения. А где не надо — давят и трут. В штаны можно еще три попы запихать, а колени фиг согнешь — швы трещат. Кофта на плечах не держится, а вся поясница с почками на проветривание выставлены. Не в пижаме же, в самом деле, по парку бегать? А бегать мы, Санька, пойдем. Обязательно и прямо сейчас. Потому что я не знаю, как ты с такой дыхалкой живешь, а меня она не устраивает совершенно! Очень, это знаешь, раздражает, когда тело даже на минималках тактико-технических характеристик не выдает. За одно и думать продолжим. Физическая активность весьма полезна при мыслительном процессе. Мне, по крайней мере. Если свести полученные за сегодня сведения в единый рапорт, можно сделать следующие выводы: первое, мне нужны деньги. То что есть сейчас у тебя, Санька, это мало. Этого не то что на форс-мажоры, этого на самостоятельную жизнь не хватит! Если учесть сколько мясо и сельдерей стоит. Ты сельдерей любишь, Санька? Или я? Вот как определить кому из нас сельдерея хочется мне или тебе? Но кому б его не хотелось, а зарабатывать на него нам придется вместе. Потому что финансы нам нужны не только на еду, но и… пока не сообразил для чего еще, но точно знаю — пригодятся. Второе, химию я не помню, а может и не знаю, но ты тоже ее не знаешь. Ты мне в собственной учебе вообще не помощник. Разве что тетради и учебники достать. Моторная память сохранена, остальная — недоступна. А значит вопрос с постижением школьных наук — чисто вопрос мимикрии меня. Да еще остается шанс на триггер — вдруг я что-нибудь полезное вспомню, что-то бесполезное услышав. С другой стороны, радует, что у тебя хорошее зрение, а у твоей подружки привычка носить зеркальце — так что эту кризисную точку мы прошли. Третье, я не понимаю по какому принципу в вашу школу набирают педагогов. Из них половина неприкрыто терпеть не может эту работу и все что с ней связано, включая детей. К другим нельзя подпускать детей, потому что натравливать хищников на жертву, когда та не может убежать — это некрасиво и неправильно. Я сегодня на биологии три раза чуть не сорвался, похерив все вопросы конспирации на корню. Вашу Зою Григорьевну от вас спасать надо срочно, пока она себе чего-нибудь психосоматического не заработала, она вас боится, хорошо если не до ночных кошмаров. Единственная, за кого не страшно и не стыдно, из встреченных сегодня в школе, это Маргарита Романовна. Вот она — человек! Во-первых… Санька, ты беги-беги, не замирай. И голову ронять не пытайся. Ничего еще никто не устал. Не притворяйся. Я же тоже в этом теле сижу, и прекрасно его резервы ощущаю. И они еще есть! Дышим ровнее и глубже. Ноги надо расслабить, используй инерцию их движения для следующего шага. Ровнее. Спину не напрягаем, не горбим и назад не выгибаем. Бег — процесс сформированный эволюцией, мягче, легче, естественней. Вот. И руки тоже движутся! Движутся, а не болтаются! Раз-два, раз-два, левой-правой, раз-два. Вот. Можешь же! И все умеешь. Бежим-бежим. Рано к дому сворачивать. Еще кружок по аллее. Отвлечься нельзя, — контролируй тут каждое движение… Я может тоже такой бег без цели не люблю. Но выносливость — необходимый фактор для выживания. А это — лучший способ ее обрести, который мне сейчас в голову приходит. Значит бежим сегодня. А потом завтра. Что это за дела, меньше двух километров быстрым шагом по ровной улице пройти тяжело? Не порядок! Значит будем исправлять. И это, кстати, четвертое, что мы сегодня выяснили. У нас с тобой, Санька не только мышц и рефлексов нет, но и легкие не тренированы. Как ты живешь вообще с таким телом? Оно тебя саму не бесит? А Маргарита Романовна мне понравилась! Во-первых, она уважает себя и других, во-вторых, она умная и чрезвычайно интересно рассказывает, приятно слушать, когда человек четко формулирует свои мысли и может их доступно излагать, в-третьих, ей явно нравится вас учить тому, что ей интересно. А на человека увлеченного своим делом смотреть приятно. Наконец она весьма привлекательна внешне. Молодая, лет, наверное, тридцать. Фигура аппетитная, и лицо приятное, ясное, выразительное. Движется спокойно, уверенно — смотреть приятно. А вот теперь все, Санька. Хватит на сегодня. Не стоять и не садиться! Не киселить коленками! Еще кружок тем же маршрутом неспешным шагом. Чуть быстрей привычного. Плечи и руки пока прорабатываем. На турнике повисим и потянемся. И на сегодня достаточно. Угробить организм, испытывая его на прочность, в мои планы не входит. Хоть я и не в курсе, что со мной в этом случае будет, а у тебя, Санька это тело точно одно. Здесь запасных не выдают. Об этом я тоже уже знаю. Еще бы понимать, почему мне от предполагаемого уровня местной медицины досадно… Не сдыхать, не халявить, дышать, шевелиться, жить дальше. Нам еще еду готовить и работу искать. Кстати, Санька, я все еще жду контакта с тобой. Прием. И это тоже верхняя строчка в списке первоочередных дел. Мне нужно найти способ тебя найти и до тебя достучаться. И да… физическая усталость, как путь в глубины личности, в нашем случае, похоже, не работает. Но ничего. Это еще только начало приведения тела в надлежащую форму. Путь нам предстоит долгий, и не сказать чтоб приятный, может и на контакт с внутренними вселенными выйдем. Готовься, Санька, — завтра нас ждет великий день! Величайшее твое телесное открытие. Потому как ты постигнешь на мышечном уровне, как то, что тебя неудобило сегодня, станет воскрешать тебя завтра. Ничего, это даже приятно, когда привыкнешь. Хотя завтра будет, конечно… Эх. Но оно того стоит. Одна из лучших разновидностей скверного кайфа! Надеюсь других ты не постигнешь. Разве только… Заметочка. То, что тело девочки гормонально реагирует на мальчика, совершенно не мешает мне мечтать о женщине. Чисто умозрительно. Однако варианты рассматривать. Нет, Санька, хошь как хошь, а я жажду из твоей головы выбраться и в свою перебраться. Все больше склоняюсь к мысли, что когда-то вполне себе нормальным человеком был! И установление данного факта, по сравнению с утром, уже немалое достижение! Первый шаг сделан, впереди захват мирового господства! И приготовление отбивной с сельдереем на ужин.

***

Пользуясь статусом больного и беспомощного тяжелораненого, Сашка решила пойти проверенным тучей книг, фильмов и сериалов путем, и изобразить амнезию. Тем более, что всплывающие среди мыслей подсказки о фактах этого канона были нерегулярны и слишком часто совершенно непонятны. При следующем пробуждении рядом была другая женщина. Тоже нестарая и симпатичная. Она начала с того, что принесла попить и поесть — какой-то суп-пюре, и интересовалась где и что Сашки, то есть у этого нового тела болит. Нигде ничего не болело, да и вообще, хотелось встать и пойти куда-нибудь прогуляться, на природу, но Сашка все равно тихо и жалобно сказала, что болит голова и «ничего не помню». Женщина сказала: «Так бывает. Не волнуйтесь. Это пройдет», — и положила руку Сашке, то есть ее новому телу, на лоб, слегка задевая волосы, и стала что-то делать — Сашке показалось, будто по всей голове под волосы и под кожу забираются маленькие пушистые искорки и быстро-быстро бегают по черепу, щекоча его изнутри. Это было странное чувство, даже, наверное, немного пугающее, но неимоверно приятное. Сразу захотелось расслабиться, растечься теплой лужицей удовольствия. Потом она спросила, кого бы «господин Кейт» хотел видеть. В голове тут же всплыла подсказка «Виктора и полковника», но Сашка ответила: «Не знаю!». Женщина сказала: «Тогда отдыхайте, если что-то понадобится вызовите помощь, — и показала на полукольцо, как-то держащееся на левом указательном пальце. Сашка прижала его большим пальцем, пластинка слегка продавилась, будто силиконовая клавиша, и женщина кивнула: — Да, именно так. Потом положила на полочку планшет: — Я вам подобрала кое-что из документов. Ознакомтесь, если и когда сочтете нужным. Если возникнут какие-то вопросы — информаторий, а так же все мы, в полном вашем распоряжении, — она снова показала на планшет и на кольцо-кнопку. Единственная просьба, решите встать — позовите помощника. А сейчас отдыхайте, не буду вас более утомлять». Сашка тогда немного посидела и поерзала в кровати, которая двигалась, регулируя свой наклон, уютно обнимая спину и шею, и взялась за планшет. Интерфейс реально оказался интуитивно понятным. Канон был ей точно незнаком, однако понравился. Алекс Кейт оказался крутым мужиком — она такой сериал или аниме посмотрела бы с удовольствием. Скорее даже аниме — местные видеотехнологии явно обгоняли привычные ей фильмы. Даже три-де в кинотеатре нервно курило в сторонке по сравнению с теми картинками, которые тут планшет показывал. Точно открывалось окошко, за которым начиналась иная, настоящая реальность. Видео с тренировки, где несколько человек запускают фаейрболы в мишень, Сашка прокрутила раз десять. Показать бы ролик девчонкам! Они б упали! Разницу между тем, как это выглядело тут, и как показывали в кино дома сложно было бы объяснить, но нельзя было не заметить. Тут просто с первого взгляда становилось ясно, что все происходит внатуре и по-правде. Сашка млела и отчаянно жалела, что нельзя сразу же это никому рассказать. Насмотревшись видюшек, она слегка прижала подушку затылком и приняла горизонтальное, удобное для сна положение. Подремав, она кнопкой вызвала симпатичного молодого парня, который принес поесть. Подержав ее за руку, после того она поела, он провел ладонью над ее предплечьем, и татуировка сама собой изменилась, а проводочки и трубочки от нее отпали, вызывая у Сашки ощущение щекотки. Освещение в палате явно подстраивалось под то, спала она или нет. Поэтому сложно было судить о времени. Когда ей захотелось в туалет — пришлось преодолеть стеснение и несколько раз напомнить себе, что она теперь — мужик, — тот же парень проводил ее туда. За невидимой дверью в стене скрывалась шикарная уборная, будто с рекламной картинки отеля. Ближе ко входу — закуток с унитазом, гигиеническим душем и маленькой раковиной, и далее — большая комната с круглой ванной. Сашка тут же решила, что хочет в роскошную ванну. Но парня она стеснялась, и поэтому просто попросила его выйти. Тот молча кивнул, показал на поручни вдоль всех стен и послушно вышел. Как-то само собой и довольно ловко для первого раза получилось пописать как мальчик — Сашка зря боялась этого момента. И с тоской посмотрев в сторону ванной, Сашка вернулась в палату. На самом деле Сашке просто было несколько непривычно двигаться — казалось голова находится слишком высоко, пол слишком низко, и она не доверяла своей способности долго удерживать равновесие, не придерживаясь за стенку. Поэтому, когда парень осторожно взял ее за локоть и повел к кровати, она была этому рада и охотно предоставила ему поддерживать непривычное тело. На следующее пробуждение, чуть раньше, чем она нажала кнопку чтобы вызвать парня с едой, появилась третья девушка в бледно-салатовом медицинском костюме, с завтраком. Потом она попросила Сашку, то есть господина Кейта, встать и принялась водить его кругами по палате. Какая-то часть Я внутри Сашки при этом злилась, ворчала и беззвучно рычала, требуя самостоятельного и более активного движения, но Сашка предпочитала изображать беспомощность, пока не придумает какого-нибудь плана действий. Девушка, «доктор Мирра Алиев, можете называть меня просто Мирра, если желаете», расспрашивала о самочувствии и о желаниях, о том, что хотелось бы из еды и напитков. Сашка отвечала осторожно, что ее все и так устраивает, боясь проколоться с названиями. А то попросишь «колы и пиццу» — и все, сразу же признают за самозванку. Доктора Мирру очень интересовало, не хочет ли господин Кейт видеть каких-нибудь гостей, но Сашка была начеку. Она тут же заявила, что устала и у нее болит голова. Уловка сработала. Мирра тут же замолчала, проводила до постели. Через пару секунд появилась еще одна девушка с подносом, на котором были какие-то таблетки и стакан воды. Пить таблетки Сашке не хотелось, но она решила не рисковать отказом и послушно все проглотила и выпила. Мирра ушла, оставив Сашку притворяться дремлющей в приглушенном почти выключенном свете. Потом был еще один доктор, Валентин, профессорского вида, который пытался поговорить с Сашкой. Он показал, как из палаты выйти на балкон закрытый снаружи резной каменной решеткой. Они расположилась в креслах с видом на какой-то парк, пляж и море. Сашка хоть и залюбовалась, но расслабиться себе не позволила. Тем более что внутренний подсказчик внезапно очень удачно подсунул фразу «Я не хочу это обсуждать», и Сашка отвечала ей почти всегда в тех случаях, когда честный ответ казался ей опасным, а «не знаю» или «не помню» не подходили по смыслу. И все же Сашка чуть не попалась, когда разговор скакнул к вопросам про родителей и детство. Уже начав отвечать, она спохватилась, что сейчас расскажет совсем не про Алекса Кейта. Ее «Я не хочу это обсуждать. У меня болит голова», — прозвучали слишком резко и истерично, но доктор Валентин, казалось, ничуть не смутился. Наоборот, извинился и ушел, оставив Сашку на балконе. Пришедшая вместо него женщина сделала массаж шеи и плеч. И ни о чем не расспрашивала. Принесший еду парень спросил не нужна ли помощь с бритьем и ванной. Сашка обрадовалась и согласилась — лицо уже давно ощутимо чесалось. Бриться оказалось несложно. А дорвавшись до вожделенной ванны с гидромассажем, подсветкой и приятной музыкой, Сашка вообще решила, что жизнь удалась и она тут остается.