Радужный Мост.
— Это вообще нечестно! Ты хоть заходи меня проведать, я же тут с ума сойду один, — ныл Мэн Дахао, пока Шэнь Цзю переодевался за ширмой. Подошло время выписки, и он с прискорбием обнаружил, что в цянькуне осталась только пара комплектов самых дорогих костюмов, которые были куплены ещё в Цзиньлане для особо важных встреч. Остальные вещи пали в неравной борьбе с многочисленными монстрами, которых он крошил, пока был не в себе, и не думал потом их латать. Последний заклинательский наряд безжалостно искромсали лекари, пока спасали Шэнь Цзю жизнь, за что Му Лин потом сердечно извинялся. — Непременно, — ответил Шэнь Цзю, разрываясь надеть ли чёрное ханьфу с белыми журавлями или тёмно-зелёное, расшитое цветами. — Ну почему из-за какого-то жалкого перелома я должен тут так долго валяться?! — не унимался здоровяк. — На вершине сейчас, небось, Не Фэнсун командует со своими дружками. Ух, выйду, я им такого задам! — Терпение — благодетель, — остановившись на зелёном, заметил Шэнь Цзю. — Мудрое замечание, — появился в дверях благодушный Му Лин. — Шэнь-сюн уже собрался? — Момент. Покончив с последними завязками, Шэнь Цзю вышел из-за ширмы, стараясь шагать в многочисленных слоях со всем возможным достоинством. — Ну что ж, я провожу тебя до гостевого домика. Поскольку других приглашённых учеников на Цяньцао сейчас не водилось, то гостевые покои достались полностью в личное пользование Шэнь Цзю. Они располагались чуть в стороне от ученических общежитий, имели общую столовую с гостиной и несколько раздельных спален. — Можешь располагаться в любой, — заверил Му Лин, пока показывал, что где находится. — Я уже подготовил парочку книг с основами врачевания и расписание лекций, на которые ты можешь ходить как приглашённый ученик. Шэнь Цзю покивал, кладя всё это на низкий столик гостиной, и вспомнил, что писчие принадлежности ему давно бы стоило обновить, тем более что писать тут, похоже, придётся немало. — Могу я спросить о посещении города? Мне нужно сделать пару покупок. — Да, тебе пока не нужно разрешение учителя, главное, вернуться до девяти часов, когда закрываются ворота. Может, если это терпит до завтра, я сам мог бы провести тебе экскурсию. — Лин-сюн слишком добр! После Му Лин, как ответственный юноша, провёл его по всей вершине, показывая расположение каждого строения и знакомя со встречными адептами. Большинство надолго не задерживались, торопясь по своим делам дальше. Но все выражали Му Лину огромное почтение, так что в Шэнь Цзю закрались подозрения, кого же он спас. — Твой учитель назвал тебя первым учеником, верно? — Ах, да. Я же не рассказал тебе, как у нас здесь всё устроено. — Хм? В Цанцюне оказалось весьма несложное разделение. Были приглашённые ученики из других орденов или богатых семей, которые приезжали, чтобы немного повысить свой уровень. То было нынешним статусом Шэнь Цзю: посещать можно только некоторые предметы, получать наставления напрямую от учителя нельзя, только у мастеров зала. Потом шли младшие ученики, принятые официально под опеку владыки своей вершины: учились в основном у мастеров, но по советам своего учителя; они же выполняли большую часть бытовых обязанностей вроде стирки, уборки и прочего, от чего у Шэнь Цзю мгновенно сводило зубы. Если младший ученик проявлял достаточную покладистость, сноровку и ум, то его статус мог быть повышен до старшего ученика. Те уже в основном занимались лишь совершенствованием и выполняли куда более значимые поручения, могли обрести личный духовный клинок и претендовать на место первого ученика. Первый ученик вершины — это почти второй её владыка. Тот, кого хозяин горы выделил наиболее всего и доверил внутренние дела. Другими словами, Му Лин оказался птицей высокого полёта, а умудрившись его спасти, Шэнь Цзю буквально вытянул золотой билет. Когда Му Лин проводил его обратно к гостевому домику и удалился по делам, пришло время разобрать, что у Шэнь Цзю есть, а что же придётся докупать, кроме одежды и туши. Перебирая вещи в бездонном мешочке, он с удивлением обнаружил кое-что, чего там оказаться не могло. Потрясённо он вывалил свою находку на пол и долго задумчиво на неё взирал. Кажется, Шэнь Цзю только что стал неприлично богат, потому как перед ним, испуская мягкий белый свет, валялась целая горка духовных камней. Все они были не обработаны, некоторые — мелкие, другие — размером с кулак. — Мин… Ребята… Предстояло только придумать, как их обменять.* * *
На следующий день Му Лин, как и обещал, повёл Шэнь Цзю в город, лежащий у подножия гор. К ним присоединились Лэй Вэньси с Юй Цзинъи, которые принесли с собой лишний тёплый плащ. — Это тебе не южный простор, — смеялась Лэй Вэньси. — У нас зимы злые и снежные, и любят приходить раньше срока. После чего вся группа двинулась к краю вершины и вышла на мост, сотканный из радужного света. Шэнь Цзю как мог пытался не бегать вокруг восторженным идиотом, но таких чудес он раньше не встречал. Как объяснил Му Лин, мост проходил через все вершины ордена и питался природной Ци, витающей в горах. Разумеется, раньше Шэнь Цзю читал об Цанцюне и знал о его знаменитом радужном мосте, но знать и видеть — это совсем разные вещи! — Бояться не стоит, его может повредить только демоническая энергия, которой тут взяться неоткуда. Неуверенно кивнув, Шэнь Цзю ступил в пропасть на чистый свет и тут же понял, что парит. Остальные смело прыгнули за ним, так же оказываясь в свободном полёте, а девушки ещё и, радостно хихикая, покружились вокруг Шэнь Цзю, словно юркие синицы. Му Лин ветерком пронёсся вперёд, остановившись чуть поодаль. — Мост помогает ученикам, ещё не обретшим своего меча, быстро перемещаться между вершинами. Горы Цанцюна высились, словно мечи, обращённые в небо, и стояли сравнительно плотно. Но плотно для гор, а не людей, и если бы несчастным ученикам действительно пришлось бы бегать по поручениям на подобные расстояния, они стоптали бы не одну пару обуви. Так что Шэнь Цзю не мог не оценить практичности столь славного изобретения. Так они поскользили быстрее ветра мимо ворот остальных школ, лавируя между другими адептами, пока не оказались у вершины длиннющей лестницы, уходящей вниз за шапку облаков. Спускаясь, Шэнь Цзю подумал, будто он правда покидает небеса: воздух стал влажным и холодным, духовной энергии вокруг с каждой ступенькой было всё меньше, а город, что предстал по окончании пути, оказался до того обычным, будто орден заклинателей наверху был лишь миражом. — Мы тебе всё тут покажем, — оживились девушки, уводя Шэнь Цзю по улице. Му Лин обречённо замыкал эту процессию. Тёплый плащ и правда оказался кстати, город успело припорошить тонким слоем снега, и тот помог изрядно сэкономить Ци для обогрева. — Быть может, начнём с чайной? — предложил Шэнь Цзю. Он сгорал от желания, наконец, поесть сладостей и выпить вкусного чая: на пике Цяньцао его кормили, как и подобает лекарям, сытно, но безвкусно. Памятуя о целой горке духовных камней на дне своего мешочка, Шэнь Цзю решил не сдерживаться и не скупердяйничать и заказал всё, на что только упал взор, не забыв и о своей компании. Вскоре их столик запестрел яркими красками и заблагоухал сладкими запахами различных угощений. — Шэнь-сюн не обязан платить за нас, — попытался заверить его Му Лин, оглядывая всё великолепие на столе. — Глупости, могу же я поблагодарить вас всех за заботу об этой рухляди, — усмехнулся Шэнь Цзю, поедая третье пирожное. Девушки смущения своего шисюна не разделили и принялись лопать сладости с таким же энтузиазмом. — Так откуда ты родом, Шэнь-сюн? — поинтересовался Му Лин между делом. Шэнь Цзю замер на секунду, но затем мягко и грустно улыбнулся. — Боюсь, из очень дальних мест. — Манеры сразу выдают в тебе благородного юношу, — поделилась Юй Цзинъи, отправляя в рот конфету. — Ну… Благородным я бы не назвался. Мои родители были, э-э, купцами, весьма крупными, но потом отошли от дел и передали их моим старшим братьям, а я… Ну, я и подался в вольные заклинатели. — Мои родители тоже были купцами, правда мелкими, — оживилась Юй Цзинъи. — Я была третьей дочкой, и они всё сетовали, что приданного мне не соберут. Потому отправили пробовать силы к заклинателям. — А ты, Лин-сюн? — Я сын простого чиновника, — улыбнулся он. — В детстве маменька сильно захворала, и отец, собрав все накопления и подёргав связи, попросил помощи у прославленной школы лекарей Цяньцао, пришёл мой учитель с учениками и обратил на меня внимание. Лэй Вэньси о семье сказала лишь, что её мать была служанкой в богатом поместье, и ничего больше, все за столом проявили молчаливую солидарность и решили не выспрашивать ничего насилу, переведя тему в сторону. В этот момент дверь чайной скрипнула, и внутрь плавной походкой зашли несколько донельзя изящных и прекрасных дев. — Ого, Цзинь Мейли со своей свитой тоже тут, — зло зашептала Юй Цзинъи. — Вот же невезение. — Кто? — решил спросить Шэнь Цзю, он этих красавиц на Цяньцао не видел точно, но из-за плащей их форму школы было пока не увидеть. — Цзинь Мейли, — поморщился как от зубной боли Му Лин, — первая ученица пика Цинцзин. Жутко неприятная особа. — Все они там, что гнездо змей, — подтвердила Лэй Вэньси. — Помяни мой совет, Юань-сюн, от адептов пика Цинцзин стоит держаться подальше. Чем краше гад, тем он ядовитее. — Ого! Какая встреча, — заметила их сама Цзинь Мейли, она развязала тесёмки плаща, открывая утончённый наряд нежно-лазурного цвета с серебристой вязью вышивки по краям. — Шицзе Цзинь. Ты тоже спустилась в город. — Да, вот решила посетить любимую чайную, да только вид тут чем-то попорчен, — в конце она выразительно осмотрела весь квартет за столиком. — Неужели адептам Цяньцао больше нечем заняться, например, своим жалким совершенствованием? Шэнь Цзю прямо оторопел от таких претензий, сама эта девица пришла сюда тоже не в фехтовании тренироваться, но смеет попрекать в лени других. Впрочем, вмешиваться в конфликт, не разобравшись, он не собирался, просто подул на чашку и продолжил пить чай. — Шицзе, тебе ли рассуждать о совершенствовании других вершин? — оскалилась Юй Цзинъи. — И правда, сложно рассуждать о том, чего практически нет. Цзинь Мейли задрала нос и проследовала в другой конец зала, её подружки последовали за ней, бросая на столик недобрые взгляды. Шэнь Цзю отметил, что Цзинь Мейли была весьма одарённой заклинательницей, по крайней мере, на первый взгляд: духовная сила в ней клокотала, а пояс уже украшал изящный уникальный клинок. Остальные в её свите пока похвастаться таким не могли. — Неужели всё настолько плохо? — продолжил Шэнь Цзю прерванный разговор. — Рыба гниёт с головы, — вздохнул Му Лин. — О владыке Цинцзин много всякого говорят. Правда то или нет, я не знаю, и потому слухи пересказывать не хочу, но прозвище «Белоглавый змей» вряд ли дали бы просто так. — К чему об этом много размышлять, — вмешалась Юй Цзинъи. — Главное, что ты теперь с нами. А вершина Цяньцао своих не бросает! Шэнь Цзю ей улыбнулся и закусил пирожным. Пробродили они по городу почти весь день. Шэнь Цзю обзавёлся всем необходимым и даже больше. Побывав в лавке с веерами, он сорвался и накупил себе несколько штук взамен потерянного. А по дороге обратно, памятуя о страдающем на больничной койке Мэн Дахао, захватил банку с мочёными фруктами, чтобы потом занести болезному. Тот гостинец вполне оценил, тоже вкушая в последние дни одну безвкусную кашу, и фрукты растворились почти мгновенно. — Ты бы хоть до завтра растянул. — Пфф, — отмахнулся Мэн Дахао. — Через пару дней, наконец, свобода. Пора хорошенько вздрючить Не Фэнсуна. Поначалу Шэнь Цзю слегка удивило, что здоровяка ни разу не навестили адепты его вершины, но, разузнав о нравах Байчжань получше, он вполне понял такое положение дел. Всё дело в том, что, как у Цяньцао, название у вершины — Сотни Битв — было говорящим, и стычки там были не просто делом обычным, а можно сказать, определяющим. Дракой решалось и кто где спит, и как распределять обязанности, и что сегодня сможет поесть адепт — пищу или тумаки. Какие уж тут тёплые чувства. Адепты делились на группировки вокруг сильных лидеров, но если вожак начинал сдавать позиции, мгновенно случалась грызня за тёплое место. — На Байчжань пока нет первого ученика? — Да, наш мастер просто так это звание никому не даст. Нужно хотя бы продержаться с ним в схватке! Шэнь Цзю прямо-таки оторопел. — Продержаться против старейшины, которому несколько сот лет?! Мэн Дахао его скепсиса не разделил, звучно расхохотавшись. — А иначе как понять, что я достоин? У нас на пике всё сурово, неженкам там не место. Судя по уверенным речам, сам Мэн Дахао не сомневался, что однажды сможет достичь заветного звания. — Ну что ж, удачи тебе. Поправляйся.* * *
Дни на вершине потекли спокойно и размерено. Поначалу Шэнь Цзю больше обвыкался, читал и конспектировал, а свободное время посвящал медитациям, которые в столь благостном месте приносили двойную пользу. К исходу первого месяца он вошёл в колею достаточно, чтобы осмелеть и навязаться кому-то в помощники. Жертвой, разумеется, стал чересчур вежливый и благодарный Му Лин. Дружба с ним могла бы сильно помочь Шэнь Цзю в будущем, и он уж точно не собирался ослаблять удила. Так что он, приглашённый ученик, буквально пустое место, помогал каталогизировать учебные пособия, рассыпать лечебные порошки по банкам и следить за парниками. — Это твои рисунки? — отвлёкся Му Лин от поливки одной из грядок. Шэнь Цзю, в это время подвязывающий лозу, бросил растерянный взгляд в сторону, увидев свою сумку с лекциями, валяющуюся на земле. Видно, она случайно перевернулась и часть бумаг высыпалась. — А, да. Зарисовываю время от времени. Дело было в том, что поработав с учебниками Цанцюна, Шэнь Цзю не мог не обратить внимание на существенное упущение: практически ни в одном не было иллюстраций, и монстры обходились одним витиеватым словесным описанием, за которым не всегда и проглядывалась суть очередного гада. Повздыхав над такой несправедливостью, Шэнь Цзю решил понемногу сам зарисовать всё, что успел повидать в путешествиях, и упорядочить каждую тварь в зависимости от её рода или специализации. Не сказать, что то была проблема одного лишь Цанцюна, здешний мир в принципе почему-то пока не дорос до основательных энциклопедий, где можно было коротенько узнать об интересующем явлении, не забивая себе голову мнением автора, его жены и прославленного героя из древности, который высказывался на этот счёт лет триста назад. — Весьма талантливо, — Му Лин поднял вывалившийся лист, на котором как раз во всех неприглядных подробностях изображался шипохвост. Шэнь Цзю пожал плечами, должны же были уроки живописи хоть на что-то сгодиться. Рисовал он, правда, не в здешней воздушной традиции, а скорее пытался приблизиться к максимальной реалистичности. Впрочем, то было занятие, чтобы занять мысли. Волновало Шэнь Цзю кое-что другое. — Лин-сюн, ты рассказывал, что в пещеры Единства Душ могут входить адепты не ниже старшего ученика. — М-м? — А долго ли обычно длится младшее ученичество? — Как пойдёт. Кто годами остаётся в младших, кому хватает и нескольких месяцев для повышения. Шэнь Цзю задумался. — Я понимаю, о чём раздумывает Шэнь-сюн, — позвал его Му Лин. — Но даже будучи старшим учеником, не факт, что тебе позволят войти в пещеры. А даже если и позволят, то твой друг пребывает в глубокой медитации, разве стоит его тревожить? — Да-да, ты во всём прав. Но если порассуждать теоретически. Мне бы хватило и взгляда убедиться, что с ним всё в порядке! Му Лин стал похож на обречённого висельника, но всё же ответил: — Шэнь-сюн трудолюбив и упорен, думаю, он легко достигнет статуса старшего ученика. Но если ему хочется выделиться отдельно, то сразу после набора между двенадцатью пиками будет проводиться общее соревнование. Там можно явить свои дарования на дуэли. — Благодарю будущего шисюна за помощь!