Отбор.
От мощных ударов вся листва на близлежащих деревьях сотрясалась, словно от землетрясения. Шэнь Цзю уже не пытался блокировать атаки, а стремительно от них уходил, носясь вокруг разящего всё на своём пути клинка с ловкостью белки. Мэн Дахао сделал не слишком изящный выпад, и можно было бы этим воспользоваться, но вместо этого он вновь ушёл в сторону, выставляя вперёд меч. Удар. Второй. И вот поверженный Шэнь Цзю глотает пыль. Мэн Дахао расхохотался, утирая со лба пот, и помог ему подняться. — А ты получше многих моих шиди, жаль, что не хочешь пойти на Байчжань. — Куда уж мне, — улыбнулся Шэнь Цзю, пряча меч в ножны. Он уже кое-что смекнул про своего нового приятеля. Мэн Дахао может быть вполне приятным парнем, пока не видит в тебе соперника за право стать царём горы. Единственный раз, когда Шэнь Цзю одержал победу, тот изошёлся тремя вёдрами желчи и чуть не разругался в пух и прах. Шэнь Цзю самому пришлось убеждать завистливого идиота, что победа была лишь счастливым стечением обстоятельств, куда уж ему до мастерства великого и ужасного адепта Байчжань. Но пожертвовать небольшим кусочком гордости за возможность и дальше тренироваться было не так уж жалко. Всё равно их дуэли проходили в низинке на Цяньцао, где никто ничего не видел. В конце концов, Мэн Дахао был умелым бойцом, этого не отнять. Огромный и плечистый от природы, в схватке он становился ловок, словно зверь, и дрался так беспощадно, что далеко не все поражения Шэнь Цзю были нарочитыми. Самое то подспорье, чтобы не ударить в грязь лицом на предстоящем соревновании. Завтрашнего экзамена Шэнь Цзю напротив совершенно не страшился, зная, что Му Лин уже подготовил ему место в ученическом общежитии и руководство по совершенствованию. Правда, как же именно отбираются ученики, никто ему заговорщически не рассказал, уверяя, что Шэнь Цзю сам всё увидит. — Ладно уж, — похлопал его по спине Мэн Дахао. — Не оплошай завтра. Шэнь Цзю закатил глаза. — Будто такое возможно. Раскланявшись с Мэн Дахао, он направился выше к своему гостевому домику. Предстояло собрать последние вещи. Особенно жаль было прятать в мешок любовно расставленные на полках томики: ученикам не полагалось много личного пространства, особенно младшим, так что храниться им теперь в цянькуне ещё многие и многие годы. Но к лишениям Шэнь Цзю в этой жизни научился относиться философски. Уж ради встречи с Ци-гэ можно было стерпеть и не такое. На следующее утро проснулся он спозаранку, оделся подобающе случаю и покинул свою временную обитель, проводив удаляющийся силуэт дома печальным взглядом. Пора было начинать новую страницу своей жизни в качестве полноценного ученика заклинателя. Последний раз выдохнув и оправив несуществующие складки на чёрном с журавлями ханьфу, он ступил на радужный мост и помчался к лестнице. Формальности следовало соблюсти и подняться по ступеням со всеми остальными претендентами. Внизу уже кипела работа: сонные адепты вершины Аньдин разбивали шатры и устанавливали деревянные платформы, а между ними с умным видом ходили выходцы с Цюндин и отдавали команды. Поскольку спешить было некуда, и сам набор начинался не менее чем через пару часов, то Шэнь Цзю решил напоследок попить чая с пирожными. Весна медленно отвоёвывала своё место под солнцем, и вместо снега улицы утопали в свежих лужах. Было как никогда людно, будто население этого небольшого городка увеличилось не то вдвое, не то втрое. Несомненно, ежегодный набор был событием знаковым и привлёк многих, не говоря уже, что большинство претендентов сопровождали семьи со слугами или просто неравнодушные знакомые, приехавшие для поддержки. Так что в любимой чайной не то что с комфортом расположиться не получилось, там яблоку негде было упасть, и Шэнь Цзю решил отправиться ближе к окраинам, поискать хоть сколько-нибудь уединённое местечко там. Пока он плыл против течения людской массы, стараясь держаться ближе к обочине дороги, перед ним вдруг возник торжественный кортеж: впереди почти у самой земли на мече летел важного вида заклинатель в окружении нарядных слуг, а сразу за ним четверо бравых мужчин тянули небольшую двухколёсную повозку, в которой сидела пара женщин, завёрнутых в дорогие лоснящиеся плащи. Та, что постарше, приобнимала девочку лет четырнадцати и улыбалась во всё лицо. Её дочь была не так довольна происходящим и, пожалуй, будь это возможным, уже убила бы взглядом всех встречных прохожих. — Расступись! — кричали слуги. — Семья Лю едет! Процессия теснила и без того заполненную до отказа улицу, отчего многие смотрели неодобрительно. Внезапно из толпы вырвалось грязное пятно и подлетело почти вплотную к повозке. — Прошу, Ин-эр очень хочет есть! — пятном оказалась худущая девушка, вываленная во влажной грязи с головы до ног. — Прошу. — Ах ты мерзавка! — разозлился один из слуг на посмевшую приблизиться к его господам нищенку и как следует саданул ей по голове. Толпа ахнула, а девушка с силой полетела обратно к обочине, прямо на Шэнь Цзю, который едва-едва успел её подхватить, чтобы не оказаться измазанным за компанию. — Ин-эр очень хочет есть, — слабым голоском повторяла она. Девушка оказалась болезненно худой и лёгкой, а лицо её украшали здоровенный синяк и расквашенный нос. Люди ещё более осуждающе глядели на удаляющийся кортеж, но быстро заспешили дальше. «Вот и почему встреваю вечно я?» — с досадой подумал Шэнь Цзю. Ему бы прогнать блаженную да идти по своим делам. Знал он цену мнимой милости, но глядя на большие влажные глаза, что-то внутри него болезненно сжалось, и вместо того, чтобы оттолкнуть девчонку прочь, он пошарил в цянькуне, достал свой самый старый плащ и накинул ей на плечи. — Пошли, — хмуро бросил он и поплёлся к ближайшей харчевне. Девушка немного похлопала глазами, но вскоре бросилась следом. — Ин-эр очень хочет есть, — повторяла она тем же тоном. Поначалу Шэнь Цзю подумал, что притворяется она скорбной умом специально, это же отличная маскировка для оставшейся на улицах одинокой девицы. Спрос с такой никто не возьмёт, но, может, пожалеет убогонькую. Но вот действия её всё равно были не слишком разумны: это ж надо лезть к таким богатеям! На что она вообще рассчитывала? Чем богаче род, тем он более далёк от простых смертных, для них нищие и не люди, а скорее мелкие демоны, что только и знают, что портить своим жалким видом улицы. В харчевне Шэнь Цзю заказал чай с булочкой для себя и двойную порцию мясной каши и несколько маньтоу для Ин-эр. Девушка манерничать не стала и ела, как перепуганный зверёк, быстро загребая руками рис и злобно озираясь по сторонам, чем только привлекала насмешливые взгляды. — Ин-эр благодарна, благодарна. Шэнь Цзю хмыкнул. — Ин-эр следует не высовываться и быть осторожней. Пять человек тебя пожалеют, а шестой решит, что забавно глянуть, как ты ловишь зубами брошенный камень. Оно того не стоит. Когда девушка, доев, сбежала прочь, что перепуганная лисица, прихватив с собой накинутый плащ, он даже не удивился. Этим она здорово облегчила ему задачу, ведь что с ней делать, Шэнь Цзю всё равно не представлял. Он вернулся к подножию, где столпотворение стало совсем уж неприличным, и почти сразу был пойман одним из адептов Цяньцао. — Поторопись, Му Лин дожидается тебя у шатров. Шэнь Цзю кивнул и пошёл сквозь толпу в нужном направлении. Кроме адептов разных пиков и претендентов с родственниками, тут собрался немалый контингент обычных зевак, желающих вблизи посмотреть на настоящих заклинателей. По краям же расположилась целая плеяда всевозможных лавочников, продающих всякие безделушки. — Вот ведь, — жаловался сам себе под нос Шэнь Цзю, столкнувшись с очередным плечом. — Шэнь-сюн! — услышал он знакомый голос и ускорил шаг. Му Лин, как и сказал тот адепт, дожидался у регистрационных шатров, куда уже тянулась немаленькая очередь, а позади него как раз стояла недавняя семейка Лю. — Вот и зачем тебе Байчжань, — увещевала свою дочурку маман, всё ещё придерживая её за спину. — Драться ты всё равно умеешь, а на Цюндин сможешь достигнуть немалых высот. — Маменька! — шипела та в ответ сквозь зубы низковатым скрипучим голосом, никак не вяжущимся с её миловидным личиком. Шэнь Цзю бросил на них безразличный взгляд, становясь рядом с Му Лином. — Спасибо, — поблагодарил за занятую очередь он. — Не ожидал, что здесь окажется так… людно. — А что ты хочешь, — развёл его приятель руками. — И каждый год такая головомойка. Ты подготовил лист? Шэнь Цзю достал из-за пазухи небольшую заполненную анкетку и потряс её перед лицом Му Лина. Информации для возможности записаться требовалось немного: имя, возраст, в качестве места рождения Шэнь Цзю указал Цзиньлань, город большой, мало ли что там могло навеки затеряться или сгореть в пожаре, никто эти тонны макулатуры перерывать для подтверждения правдивости не будет. А главное, Цзиньлань был очень далёк от Бейшана. Эти концы Шэнь Цзю предпочёл бы навсегда забросить в воду. Когда подошла их очередь, Му Лин решил зайти внутрь вместе, в шатре располагалась пара столов, за которыми, обложившись кучей бумаг и писчих инструментов, сидели адепты с Аньдин. Тот, который взял у Шэнь Цзю анкету, сначала долго таращил глаза, смотря то на бумажку, то на Шэнь Цзю. — Эм… Шэнь Юань? — спросил он. — Да. — Юань? — Да, Юань. Тебе подсказать значение иероглифа? Адепт закашлялся и вновь потрясённо уставился на Шэнь Цзю, будто само наличие в мире людей с именем «Юань» для него было поразительным. — Но шиди Му говорил, что ты собираешься… — На Цяньцао, — подтвердил Му Лин, немного поджав губы, его эта реакция тоже не радовала. — Да-да… — замялся адепт. — Но, то есть… Шэнь Юань, на Цяньцао… — А ты очень сообразителен, — не выдержав, Шэнь Цзю закатил глаза. — Шисюн Шан, тебя что-то смущает? — нахмурился Му Лин. — Если нет, то мы спешим! — Ох, всё в порядке… Прошу, стань на платформу для проверки духовных сил. Круглая каменная платформа стояла возле его стола и на вид казалась очень тяжёлой, чтобы тащить её потом обратно по лестнице. По слегка сбитым краям камня шло длинное заклинание, вырезанное очень аккуратно и искусно. Шэнь Цзю встал на неё, и буквы почти мгновенно загорелись белым светом, чуть ли не ослепляя всех присутствующих. — Всё, хватит. Аха-ха, они рассчитаны на новичков, неудивительно, что так зашкаливает. Запишу максимальный потенциал. Адепт Шан сделал последние записи на анкете Шэнь Цзю и, поставив сверху печать, протянул её обратно вместе с небольшой деревянной планкой, так же украшенной сложным узором. — Вот, а это твой пропуск претендента. Поднимайся до Цюндин, экзамен будет проходить там. У Шэнь Цзю уже лежал гостевой пропуск, с которым он мог беспрепятственно заходить на вершину Цяньцао, его он передал Му Лину по выходу из шатра и, распрощавшись, неторопливо побрёл к лестнице. Дочка семейства Лю, стоило им выйти, молнией метнулась внутрь, а стоило Шэнь Цзю только ступить на первую ступень, когда она обогнала его и так же быстро побежала наверх. Учитывая всю высоту этой гигантской лестницы, ему оставалось пожелать благородной деве удачи. — А-Юн! А-Юн! Будь осторожней и помни, мы гордимся тобой! — кричала ей вслед матушка, но та и не обернулась.* * *
На Цюндин Шэнь Цзю попал впервые и тут же присвистнул. Эта вершина не зря несла гордое звание номера один. В отличие от уютного Цяньцао, с его узкими дорожками, несчётными травами и аккуратными парниками, здесь атмосфера дышала величественной монументальностью. Мощёная площадь, мраморные ступени и статуи свирепых зверей, а над всем довлеет огромный каменный дворец. Достойный венец для самого могущественного Великого Ордена. Впрочем, подойти и рассмотреть поближе пока не получалось, выстроившиеся адепты вели вереницу людей в сторону. Дорожка привела к обособленной поляне в одной из низин, поляна упиралась в естественную крутую скалу, наверху которой уже стояло двенадцать резных стульев, однако далеко не все из них были заняты. Посреди, должно быть, восседал глава ордена — Шао Ланьгай, рядом с ним Шэнь Цзю увидел встреченного раньше альбиноса, они о чём-то негромко переговаривались меж собой. Ань Ланьсян оказался немного в стороне, и он внимательно всматривался в собирающихся внизу людей. Вокруг была куча детей, что немного смущало Шэнь Цзю, но встречались и те, кто был его постарше. — Всем встать в трёх больших шагах друг от друга! — начала вещать одна из учениц Цюндин. — Выстраиваемся по сетке. Когда с построением было окончено, всем было велено встать на колени… и начать рыть ямки. Сначала Шэнь Цзю не поверил, но на лицах адептов не было и тени усмешки, а детишки вокруг принялись усердно копать руками чуть влажную почву под пристальными взглядами бессмертных на скале. «Му Лин, мог бы и предупредить! Тогда я хотя бы не разоделся в пух и прах». Не желая сильно пачкаться и сочтя, что это всё же экзамен для будущих заклинателей, Шэнь Цзю наполнил своей Ци траву и разрыхлил землю её корнями, а чтобы сгребать земляные комья, он сплёл из той же травы ковш и лёгким движением пальцев заставил его грести. Когда его идеально круглая ямка в форме чаши была почти завершена, в поле зрения показались две пары белых сапог. Подняв глаза, Шэнь Цзю с удивлением увидел, что их обладатели с вершины Цинцзин. — Вставай, — бросил один из адептов. — Учитель выбрал тебя. — Э-э? Могло ли выйти так, что Ань Ланьсян не предупредил своих боевых собратьев, что Шэнь Цзю уже застолбил местечко на Цяньцао? — Поднимайся, — чуть более раздражённо выпалил второй и, чтобы уж точно поторопить, сам схватил его за плечо, вздёргивая вверх. Шэнь Цзю решил проследовать за ними, чтобы уж точно разрешить это недоразумение. Пока адепты Цинцзин вели Шэнь Цзю под руки, он бросил беспомощный взгляд наверх, где и вправду Ань Ланьсян уже поднялся с кресла и шёл по направлению к центру. Кажется, там разгорелся спор, потому что вскоре глава ордена махнул их небольшой компании, чтобы шли наверх. — Нет, мне думается, это шиди проявляет неуважение, — говорил тот самый беловолосый владыка остальным, когда они поднялись. — Есть и всегда был незыблемый порядок отбора, от старшего к младшему. И тут вдруг восьмая вершина берёт себе ученика поперёд семи других? — Я был вежлив в своей просьбе на собрании, и в тот момент ты никак мне не возразил, — сложив руки на груди, парировал Ань Ланьсян. Шэнь Цзю подоплёку этой перепалки понимал не слишком хорошо, да и лезть в споры с сильными мира сего было бы не слишком умно, и потому пока оставался молчалив. Но сразу стало ясно, что Ань Ланьсян никого не забыл предупредить, это его старший решил действовать наперекор. — И вправду, шисюн Хань, будто впервые владыка выбирает себе нового ученика раньше срока, — вступилась другая бессмертная. — Раньше ты никак в такие дела не вмешивался, неужели это из-за… — Сейчас об этом не стоит, — перебил её глава. — Формально, шиди Хань действует в своём праве. Быть может, чтобы решить этот спор, спросим самого юношу, желает ли он присоединиться к вершине искусств или искренне хочет стать лекарем? Все обернулись к ним. Разумеется, по большому счёту Шэнь Цзю было глубоко наплевать, на каком из пиков ждать возвращения Ци-гэ. Но на Цяньцао у него уже была куча знакомых, а главный ученик буквально ел из его рук, так что жизнь там будет не в пример проще и приятней, чем возле такой девушки, как Цзинь Мейли и ей подобных. Но прежде чем он успел раскрыть рот, шею будто укусил комар, и все мышцы лица враз онемели. Не в силах даже язык повернуть, Шэнь Цзю растеряно прикоснулся к щеке. — Молчит, — покачал головой владыка Цинцзин. — Юноша, должно быть, в шоке от такого внимания. «Ах ты поганка бледная!» Ань Ланьсян недовольно поджал губы, глава тяжко выдохнул, остальные предпочли неодобрительно зашушукаться. Кажется, все поняли трюк, который использовал владыка Хань, но почему-то никто того не озвучил. — Что ж, — заключил глава ордена, — тогда победил шиди Хань. — Отлично, — самодовольно ухмыльнулся он.* * *
Сначала та пара адептов, будто под конвоем, отвела его на вершину Аньдин, где Шэнь Цзю выдали простенькую нефритовую подвеску на пояс — его постоянный пропуск, а затем всего обмерили и одели в подшитую по размеру форму младшего ученика. К счастью, он оказался одним из первых избранных счастливчиков, так что стоять в очередях не пришлось. — Ещё два комплекта получишь через пару дней, — быстро ответила ему девушка на выдаче. И только после он оказался на Цинцзин, вершине Безмятежности. После целого дня толкотни и шума это тихое место, звучащее только шелестом бамбука и журчанием небольших горных ручьёв, показалось ещё прекрасней. Каждое строение тут располагалось таким образом, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания и позволить любоваться богатой растительностью и прекрасными видами. — Сиди пока тут, — сказал один из его конвоиров, когда они приблизились к аккуратной бамбуковой хижине. — Учитель появится после окончания набора. Только к этому моменту лицу окончательно вернулась подвижность, и Шэнь Цзю мог хотя бы проводить их кислой миной. По стечению обстоятельств он, кажется, оказался единственным выбранным в этом году новым учеником вершины Цинцзин, так как просидел в гордом одиночестве почти до вечера, пока наконец мимо не прошествовал владыка в сопровождении Цзинь Мейли. — За мной, — коротко бросил он Шэнь Цзю, когда тот почтительно поклонился. Хижина, должно быть, была личным жилищем главы вершины, так как внутри выглядела, несмотря на дороговизну отделки и украшений, очень обжитой и уютной. Владыка Цинцзин сел на ещё один резной стул в расслабленную позу, Цзинь Мейли встала чуть позади с ровной, как палка, спиной и даже взглядом не удостоила Шэнь Цзю. Тому же было велено заварить чай. Хоть он этим и давно не занимался, в доме у Цю ему пришлось выучить способы заварки множества чаёв и отточить эти навыки до блеска, ведь платой за ошибку могли быть новые избиения. — Прошу учителя, — протянул он дымящуюся чашку и встал на колени. Тот чай принял и, отогнав крышкой чаинки с поверхности, задумчиво сделал маленький глоток. — Знаешь моё имя? — властно спросил владыка. — Хань Ланьчжан, Белоглавый Змей, лично сразивший две сотни демонов в битве за Север. Шэнь Цзю немного дополнил свои знания о Цанцюне в эти месяцы, хотя в устройство других вершин, кроме Цяньцао, и особенности их повелителей сильно не вдавался, узнав только самые основы о каждом. Хань Ланьчжан хмыкнул и махнул запястьем. — Хорошо, — кивнул он. — Ответь, зачем ты пришёл в орден Цанцюн? «Ну как сказать…» — Этот адепт желает достичь бессмертия и однажды вознестись к небожителям. — Вот как? — усмехнулся владыка бледными губами. — Не слишком ли амбициозно мечтать о вознесении, едва встав на путь совершенствования? — К чему начинать, если заранее не верить в успех? Шэнь Цзю осмелился немного поднять голову, лишь чтобы, увидев пристальный взгляд красных глаз, мгновенно опустить её обратно. — И то верно, — заключил его новый учитель. — Отныне ты под моей опекой, моё слово — закон в твоей голове, без вопросов и возражений, это понятно? — Ваш ученик всё понял. — Отлично, тогда с этого дня ты адепт Цинцзин.