Соревнование двенадцати пиков.
Как бы ни поворачивалась судьба, Шэнь Цзю не собирался просто так ей сдаваться. Так что его план, в сущности, оставался прежним: заслужить звание старшего ученика, попасть в пещеры, убедиться, что с Ци-гэ всё в порядке. Только теперь этот план стал в разы сложнее, учитывая, что придётся выслуживаться не перед мягким владыкой Цяньцао, а перед белоглавой змеюкой. Зачем тот вообще взял в ученики Шэнь Цзю, так и оставалось загадкой. Будучи прагматиком и реалистом, он и думать не думал, что очень уж Хань Ланьчжану приглянулся, скорее, попал под жернова внутренней вражды между владыками. Наверху кто-то с кем-то что-то не поделил, а страдают как всегда мелкие людишки под их ногами. Но в этот раз Шэнь Цзю не был безвольной куклой, он всегда мог развернуться, уйти и купить себе домик в городе у подножия, а учитывая, сколько духовных камней лежало в его закромах, то ещё и на сдачу осталось бы. И никто не посмел бы его остановить! Поэтому он остался. Остальные ученики на вершине отнеслись к нему со сдержанной настороженностью и пока предпочитали игнорировать. Шэнь Цзю это устраивало, ведь он и сам не знал, как к тем подступиться. В отличие от прибежища лекарей, тут было не найти дочку мелких торговцев или сына простого чиновника. На вершине искусств в кого не плюнь, обязательно попадёшь в наследника древнего рода, благородного на семь колен своих предков и столь же избалованного. Сам учитель больше не покидал вершины. Хоть набор должен был продлиться двенадцать дней, тот поприсутствовал лишь на первом, а это значило, что более учеников он брать в этом году не собирался. Для Шэнь Цзю это означало минимум на год стать самым младшим шиди, которого, без сомнения, попытаются припахать на самые ненавистные работы. Так и получилось, но осознавая, что он, может, и самый младший, но не единственный из низкоранговых учеников, он решил как следует потолковать с шисюнами и объяснить, что к ним присоединился боевой брат, а не личный слуга, выполняющий за спасибо всю грязную работу, непрестанно прося добавки. В конце концов, Шэнь Цзю, будучи мелким и хилым, умудрялся запугивать озлобленных уличных мальчишек вдвое больше себя, а что уж говорить теперь, когда он сильный заклинатель с мечом за поясом. Особой симпатии это Шэнь Цзю не прибавило, но та ему и не шибко требовалась. Не удивительно, что за всеми потрясениями и разборками он сумел навестить Му Лина чуть ли не к концу дней набора. Тот опять был весь в заботах и крутился в лекарском крыле как белка в колесе: на Байчжань случился очередной бугурт, и помятая толпа с разбитыми лицами и сломанными конечностями опять заполняла палаты. — Я, наверное, не вовремя. — Не болтай глупостей, тебе здесь всегда рады, — улыбнулся Му Лин. Мэн Дахао опять оказался среди пострадавших, хоть в этот раз отделался куда легче — он светил распухшим лицом и драной коленкой. — Дружище! — подлетел он и сгрёб Шэнь Цзю в медвежьи объятия. — Друг! Я слышал, что тебя прибрали эти книжники, вот же не повезло-о! — Держусь как могу, — прохрипел Шэнь Цзю, размышляя о том, что дышать на самом деле очень приятно, и он должен ценить это чаще. — Настоящему воину среди них не место! — горестно завыл Мэн Дахао, всё же выпуская Шэнь Цзю на свободу. — Это он-то воин? Пф! — вякнул противный голосок, и Шэнь Цзю с удивлением увидел девчонку Лю. Она распласталась на постели, завёрнутая кучей восстанавливающих талисманов, словно гусеница, с разбитым носом на хорошеньком личике, но при этом смотрела на всех дерзко и насмешливо. — Ну, молодой госпоже верно виднее, как выглядят воины, — закатил глаза Шэнь Цзю. Мэн Дахао, да и не только он, но все адепты с Байчжань, мгновенно взорвались надрывным хохотом. — Ты! — заорала девчонка, рассвирепев хуже быка в гоне, глаза её налились красным, и, несмотря на скованное положение, она попыталась разорвать медицинский кокон и вырваться, чтобы не меньше чем убить Шэнь Цзю. — Иди сюда! Давай сразимся, червь! Ненормальная. — Ты бы за ней присмотрел, — шепнул Шэнь Цзю своему приятелю. — Она же и правда бешеная. Тот, только-только начав приходить в себя, зашёлся в новой истерике и чуть ли не покатился по полу. Кажется, не только дева Лю была не в ладах с головой, а все они там на Байчжань имели лишнюю придурь. Шэнь Цзю беспомощно посмотрел на Му Лина, но тот молчал, приложив ко лбу ладонь, и вид имел весьма удручённый. — Шисюн, — обратился он к Шэнь Цзю, отчего тому сделалось как-то непривычно. Всё же иерархия в Цанцюне была крайне жестка, так что даже первому ученику нижестоящего пика, приходилось обращаться к самому младшему на вышестоящем подобным образом. — Думаю, мои шиди и шимей теперь сами тут разберутся, серьёзные травмы я уже обработал, пойдём в более тихое место. Шэнь Цзю кивнул, последний раз окинув сложившийся балаган, и позволил Му Лину себя увести. — Как шисюн обживается на новом месте? — дипломатично спросил тот, когда они оказались на улице. — Сносно, — вздохнул Шэнь Цзю. — Но, кажется, я единственный новенький на своей вершине в этом году, это немного угнетает. — Так не только с тобой, — Му Лин шёл рядом, задумавшись, — на все вершины едва ли приняли два десятка человек, раньше такого никогда не было. Вспоминая ту жуткую толпу, Шэнь Цзю не мог не поразиться. Неужели среди всех тех детишек не набралось более двух десятков талантливых? — А как бывало? — спросил он на всякий случай. — Обычно я получал хотя бы десяток шиди и шимей, многие отваливались в первый же год, не выдерживая нагрузки, другие уходили в мир, едва заполучив нужные знания. Но в этот раз вообще никого… — Вообще? — Разошлись только Аньдин да Кусин, остальные если и взяли кого, то не больше чем по одному новому адепту. — Думаешь, это не к добру? Му Лин пожал плечами. — Кто знает, какие думы тревожат владык. Мне, увы, даже учитель не поведал, почему в этот раз они были столь переборчивы. — Мда уж, — стоило ещё раз порадоваться, что Шэнь Цзю сумел так удачно прыгнуть на уходящую лодку. — Но не будем об этом, — посветлел Му Лин. — Что шисюн думает о предстоящем соревновании двенадцати пиков?* * *
«Очередная толпа», — кисло подумал Шэнь Цзю. Соревнование двенадцати пиков традиционно проходило вскоре после окончания набора новых адептов и давало возможность прежним ученикам показать, чему они научились, а новичкам заявить о себе. — Шиди волнуется? — оскалился сопровождающий его шисюн Линь Лау, который в день набора и таскал Шэнь Цзю, словно пленника. Цзинь Мейли вела себя подобно царице и делала вид, что младших учеников в её мире вообще не существует, так что минимальную заботу о Шэнь Цзю пришлось брать другим: дать расписание, послать за постельным бельём, показать расположение зданий и прочее. Никому такой расклад в радость не был, потому что каждый справедливо считал, что в его обязанности это не входит. Злились они, разумеется, лишь на Шэнь Цзю, а не на свою блистательную шицзе. Сам он ничего эдакого в ней, кроме приятной наружности и высокомерного нрава, не видел, но чуть ли не все парни его вершины поголовно готовы были в лепёшку разбиться, лишь бы царица Мейли бросила на них мимолётный взор. — Не слишком, — честно ответил Шэнь Цзю. — А шисюн собирается соревноваться в этом году? Тот слегка скривился, будто под зуб попал камешек, и отмахнулся. — На нашей вершине ценятся благородные искусства, а не бессмысленное махание мечом. — Тем не менее, мы все заклинатели. — А ты больно умный, да? Прежде чем Линь Лау успел схватить Шэнь Цзю за отвороты формы, тот его опередил, вцепляясь в запястье, и с силой надавил, пока не затрещали кости. Второй рукой он сложил печать и приложил два пальца чуть пониже солнечного сплетения, готовый в любой момент ударить потоком Ци. — Шисюн, — елейно обратился к нему Шэнь Цзю. — Будь снисходительней к своему шиди, я же только учусь. Он сдавил ещё чуть сильнее и заглянул своему старшему в глаза. — Думаю, дальше я сам справлюсь. Резко отпустив, Шэнь Цзю чуть оттолкнул незадачливого адепта и сам пошёл в сторону арен для новичков. Соревнование проходило на главной вершине Цюндин, позади дворца, где было множество тренировочных площадок с трибунами. Какие-то были большими, их окружали мощные защитные поля, и там уже кипели ожесточённые схватки, другие поменьше, там скорее велось вялое перемахивание. — Новички сюда! — звала девушка в чёрно-серебряных одеждах главной вершины, стоя неподалёку как раз одной из таких непримечательных площадок. Зрителей там собралось не так чтобы много, да и кучка соревнующихся не могла похвастаться противоположным. Его друзья с Цяньцао уже заняли места, Юй Цзинъи ещё и начала надрывно махать, только завидев Шэнь Цзю. К вящему удивлению, на вершине трибун сидел сам глава ордена Шао Ланьгай, а подле него и Хань Ланьчжан. Возле этой могущественной парочки стоял рослого вида мужчина с густой бородой, которого Шэнь Цзю не видел при наборе, хотя, судя по богатым одеждам, это был очередной горный владыка, и тот, смеясь, что-то им рассказывал. — Так, новички! — продолжала ученица Цюндин, держа в руках свиток с коротким списком имён. — Строимся. Оглянувшись, Шэнь Цзю понял, что их действительно крайне мало. Из той небольшой горстки, кого приняли, лишь десяток решил выступить на соревновании. — Цинцзин, Шэнь Юань?! — Здесь, — лениво отозвался он. — На арену, — махнула она. — Байчжань, Лю Минъюн?! Даже ничего не ответив, мимо Шэнь Цзю пронеслось смазанное пятно и заняло своё место с противоположного края. Разумеется, ему в соперники досталась наглая соплячка с Байчжань, по-другому и быть не могло! Арена слегка утопала по сравнению с общим уровнем земли и была присыпана мягким песком, в отличие от не боевой части, где, как и везде на Цюндине, всё было замощено камнем. Стоило Шэнь Цзю ступить на песок и присмотреться, как он столкнулся со странным визуальным искажением. Девчонка Лю… была и не девчонкой вовсе. То есть, смотря лишь на лицо, он видел нежные губы, аккуратный носик и выразительные глаза, под одним из которых ещё и кокетливо располагался знак красоты, а вот стоило немного взгляд опустить, как оказывалось, что эта голова крепилась к крепкому мальчишескому телу с достаточно широкими плечами и узкими бёдрами. Шэнь Цзю то поднимал взгляд, то опускал, но странную иллюзию никак прогнать не мог. — Ты чего пялишься?! — наконец, не выдержал Лю Минъюн. И если раньше этот только начавший ломаться голос и казался Шэнь Цзю странным, то теперь всё вставало на свои места. — Ты не девушка, — искренне поражённо заключил он. — На себя посмотри, ясноглазка! — Лю Минъюн от негодования тут же выхватил из ножен меч и боевито его поднял. — А ну стоп! — осадила его ученица Цюндин. — Я ещё не активировала защитное поле. Она взмахнула руками над небольшим пьедесталом и над ними слабо замерцала защита. — Вы можете использовать лишь ученический меч и собственную Ци, никаких талисманов и артефактов, — отчеканила она заученные правила. — И постарайтесь друг друга не убить, избавляться от трупов — одна морока! — Она это серьёзно? Но Лю Минъюн уже его не слушал, он яростно ринулся вперёд с мечом наголо. Шэнь Цзю сложил печать, и прежде чем его противник успел приблизиться вплотную, клинок сам вынырнул из ножен и заблокировал удар. От схлестнувшихся потоков Ци силовое поле над ними задрожало. — Ты! — зло заорал Лю Минъюн, размахивая мечом. Силы этот представитель благородного семейства не жалел, и каждый взмах вполне мог стоить кому-то менее расторопному конечности. Но Шэнь Цзю уже так натренировался с Мэн Дахао, что уворачивался словно в танце. — Что я? — ухмыльнувшись, спросил он. Клинок, который Лю Минъюн оставил на секунду без присмотра, вернулся и чуть не разбил тому затылок. Если бы он не откатился в последний момент. — Дерёшься бесчестно. — Разве? Использую только меч и Ци, где же я обманываю господина Лю? Парящий меч заблокировал ещё пару ударов. Поистине разросшийся гонор мальчишки вырос не на пустом месте, он был куда младше Шэнь Цзю, но духовных сил имел не меньше, а действовал быстро и безжалостно, нацеленный исключительно на победу. Шэнь Цзю бросил торопливый взгляд в сторону своего учителя, уходя от очередной атаки: игры пора было прекращать, как бы ему ни нравилось бесить это зазнавшееся отродье. Он здесь тоже для победы. Лёд забрал все эмоции, Ци потекла плавнее, чтобы взорваться, когда Лю Минъюн слишком близко приблизился для удара, и отбросила его к самому краю. Дальше — сплести духовными нитями у рук простенькое заклинание, поднимая шквал ветра вместе с песком, чтобы перекрыть противнику обзор. Меч плавно лёг обратно в руку. Только вот Лю Минъюн, оказавшись слепым, словно котёнок, тоже не стал мешкать и встал в стойку для контратаки, отгоняя песок чистым потоком собственной Ци. Когда их клинки встретились, окружение будто завыло, весь песок снесло в стороны, а слабенький барьер лопнул как мыльный пузырь. Они оба на мгновение замерли, ошалело глядя друг другу в глаза. — Так, всё, хватит! — подперев руки в бока, вмешалась та же ученица Цюндин. — Вы сломали защитное поле, дальше драться нельзя. — Так восстанови его! — недовольно заорал Лю Минъюн, смаргивая шок. — Не наша вина, что ваша защита такая убогая! — Это же арена для новичков! — разозлилась она. — Конечно она не рассчитана, что тут встретятся два монстра! — Эй! — стало обидно Шэнь Цзю. Вот так упахиваешься, тренируешься как не в себя, а в итоге зовут «монстром»! — Эй! — повторил его негодование Лю Минъюн. — Учитель, — обречённо обратилась она к главе. Тот, мягко посмеиваясь, снизошёл до ответа. — Поистине, этот год богат на таланты. Думаю, это честная ничья, шиди не возражают? Сидящий учитель, подперев ладонью подбородок, хмыкнул, а здоровый мужчина возле задумчиво оглаживал густую бороду. — Вот и славно, — добродушно улыбнулся Шао Ланьгай, поднимаясь со своего места. — Думаю, все увидели, что хотели. Старейшины один за другим покинули трибуны и направились куда-то по своим делам. Учитель напоследок посмотрел на Шэнь Цзю, но что этот взгляд означал, тот понять не смог. Достаточно ли он сумел себя показать? Ничья — это не победа как-никак. Оглянувшись, он удивился, что зрителей в какой-то момент поприбавилось, и арену опоясывала плотная толпа. Среди неё даже был Линь Лау, который стоял смурнее тучи. Шэнь Цзю от такого пристального внимания не то смутился, не то растерялся и как-то сам собой потянулся за веером, чтобы прикрыть им лицо. — Мы ещё не закончили, — бросил ему напоследок Лю Минъюн, уходя прочь. — Если это угроза, шиди, то она как-то слабовата, — посмеялся ему вслед Шэнь Цзю из-под веера. И правда, что этот избалованный мальчишка о себе думает? Стоило встать на твёрдую брусчатку, как к нему уже полетела Юй Цзинъи, а за ней и Лэй Вэньси с Му Лином. — О, это было та-а-ак! — эмоционально восхитилась девушка. — А он, а ты! Воу, когда шисюн Му рассказывал о вашей битве с шипохвостом, я думала, он приукрашивает, потому что влюбился, но теперь понимаю, что говорил он чистую правду! — Шимей! — Му Лин редко краснел, но сейчас стал походить на спелый боярышник. Шэнь Цзю рассмеялся, настроение у него от подбадривания Юй Цзинъи сильно поднялось. Он щёлкнул веером и напустил в свои волосы Ци, заставляя их плавно развеваться, будто на ветерке. Лицо при этом состроил будто у трагического героя из баллад. Юй Цзинъи и Лэй Вэньси расхохотались пуще прежнего, а Му Лин страдальчески застонал. — Боюсь, мне придётся разбить сердце шиди, — сказал Шэнь Цзю высокопарным тоном и картинно смахнул с сухих глаз слезинку. — Вы просто… Хватит… Шэнь Цзю присоединился к смеющимся девушкам и, утерев выступившие уже настоящие слёзы, обратился к Му Лину. — Прости меня, шиди, — выглядя при этом искренне раскаявшимся, попросил Шэнь Цзю. — Видно, нервное напряжение взяло над этим шисюном верх. Му Лин фыркнул, ни разу не поверив, но всё равно смягчился. — И вовсе я не рассказывал о тебе как влюблённый, — на всякий случай уточнил он. — Разумеется, — кивнул Шэнь Цзю. — Девчонки всё как всегда коверкают на свой лад. За эту фразу он получил ощутимый шлепок по плечу от Юй Цзинъи. — Ладно уж, — вмешалась Лэй Вэньси. — Идём праздновать! Соревнование двенадцати пиков проводилось ежегодно и по-настоящему ознаменовало начало для вершин нового учебного года, и потому ограничивалось далеко не только одними дуэлями. У самого дворца уже бурлили огромные котлы с сытным бульоном, который раздавали всем желающим, там же стояли столы, полные другой снеди. Адепты всех вершин общались меж собой и делились историями и опытом. Всюду витала лёгкая атмосфера веселья. — Идём, — улыбнулся Шэнь Цзю, следуя за друзьями.