Смена Поколений.
Шэнь Цзю понятия не имел, что делать, и в первые несколько секунд бессмысленно заметался у камня. Неужели его брата постигло искажение Ци? Образ перекошенного лица Ян Тянь, её звериного поведения и уничтоженного совершенствования мгновенно возник перед внутренним взором, заставляя паниковать ещё больше. — Ци-гэ! Он упал на колени напротив глыбы и замолотил по ней руками. Он ни за что не смог бы сейчас её сдвинуть, в отличие от учителя. Тот, кто оставил эту защиту, приложил все усилия, чтобы печати нельзя было снять так просто. — Сяо Цзю… — послышалось с другой стороны вместо стонов. — Ци-гэ, — мягко сказал Шэнь Цзю, чувствуя, как по щекам начинает течь влага. — Я здесь. Как и в прошлую встречу, их вновь разделяла непреодолимая преграда, только теперь уже Юэ Ци оказался заперт. Как бы Шэнь Цзю хотелось, чтобы это вновь была та дверь с какими-то жалкими шестью замками. Сейчас он бы снёс их, лишь взмахнув пальцами. — Я спасу Сяо Цзю… Я обязательно спасу… Что? Шэнь Цзю нахмурился. Во время искажений нередко заклинателя могла преследовать навязчивая мысль или идея, вокруг которой начинали крутиться все его действия, подчас очень нелогичные. Учитывая всё благородство этого болвана, неудивительно, что он до сих пор не мог простить себе их расставания. «Ох, Ци-гэ!» Шэнь Цзю сам немного подышал на счёт и утёр ненужные слёзы, он сейчас единственный, кто может оказать Юэ Ци хоть какую-то помощь, и не должен так просто развешивать нюни. В конце концов, раз тот продолжает мало-мальски соображать, надежда ещё есть. Учитывая толщину камня, они явно могли слышать друг друга только благодаря обострившимся от обилия духовной энергии чувствам. Шэнь Цзю положил руки на плиту и напустил дополнительно своей Ци, усиливая голос. — Ци-гэ, слушай меня. Не отвлекайся. Сяо Цзю рядом, он тут, с тобой. — Сяо Цзю… Сяо Цзю… Это правда ты? Шэнь Цзю болезненно улыбнулся. — Где бы мне ещё быть, раз брат опять попал в передрягу? — Твой Ци-гэ глуп и бесполезен… Он даже не может выйти, чтобы забрать тебя у тех людей… — Да-да, ты болван, — засмеялся Шэнь Цзю, пытаясь послать через Ци успокаивающие потоки веселья. Спорить с ним сейчас о том, что Шэнь Цзю сам велел никогда не возвращаться, было бы бессмысленно, навязчивые мысли всё равно не отпустили бы Юэ Ци так просто. — Но кое-что ты для меня сделать сможешь. Ци-гэ же хочет меня порадовать? Изнутри послышалась возня. — Сяо Цзю… Я… — Даже не думай ни о чём, просто делай, как велю! Сядь в правильную позу для медитации. Дождавшись ещё копошений, перемежаемых лязганьем и звоном металла, он продолжил: — Сел? Теперь дыши, как я учил тебя в детстве. Ци-гэ же помнит, чему я его учил? — Да… Но Сяо Цзю… — А теперь дыши! Давай со мной. Вдо-о-х! Выдо-о-ох! Вдох. Выдох. Вдох. — Ци-гэ должен вспомнить безопасное место, где ему было комфортно. — С Сяо Цзю… «Вот же заладил: Сяо Цзю то, Сяо Цзю это! Лучше бы о себе волновался, дурак!» - раздражённо подумал Шэнь Цзю, но вслух продолжил мягкие увещевания. Пару раз Ци-гэ чуть не срывался, когда Шэнь Цзю прекращал говорить. Но стоило тому опять начать его журить и просить дышать, успокаивался. Так постепенно дыхание в соседней пещере выровнялось, стало размеренным и глубоким, как у спящего человека. Шэнь Цзю провёл возле каменной глыбы весь следующий день, опасаясь новых эксцессов, но, кажется, кризис полностью миновал. — Отдыхай, старший брат, — пожелал ему Шэнь Цзю напоследок и нетвёрдой походкой направился в собственный грот. Сил у него эта авантюра отняла столько, будто он сам прошёл через парочку искажений, но Шэнь Цзю не жалел об этом поступке, даже если бы сразу по выходу его выгнали из ордена пинками. Он не зря все эти месяцы ишачил и терпел о себе мерзкие слухи, всё было не зря! Он не понимал поведения главы. Как можно было запереть собственного ученика под столькими уровнями защиты, без всякой возможности выбраться раньше времени? Например, если бы у него случилось искажение Ци, как это, собственно, и произошло! Или… ему было об этом известно? Восстановив халтурный барьер Хань Ланьчжана до прежнего состояния, Шэнь Цзю сел на ту же плиту и неторопливо погрузился в собственное умиротворённое состояние, пытаясь отбросить все тревожные мысли. Теперь, когда он удостоверился, что с Ци-гэ всё в порядке, это было куда проще. Не стоило игнорировать слова учителя. Он вряд ли выгонит Шэнь Цзю, как грозился, но тот и сам тяжело бы воспринял, если бы увидел на белом, как снег, лице разочарование. Духовная энергия окружила его плотным, но мягким потоком, и заструилась по меридианам с невиданной до этого мощью. Он словно видел, как она горит и светится, несясь по духовным венам к нижнему даньтяню, постепенно там сжижаясь. Просвет в потолке мелькал то солнцем, то звёздами с невероятной скоростью, казалось, каждый новый вдох заставляет день сменяться ночью, а выдох — ночь днём. Ци внизу живота скручивалась водоворотом, пульсировала словно второе сердце, пока наконец вдруг не сжалась вся в крохотное золотое зёрнышко, послав по всему телу Шэнь Цзю одну за одной будоражащие волны.* * *
Он не знал, сколько же провёл времени внутри, уследить за его ходом было практически нереально, но в какой-то момент послышался небольшой хлопок в стороне, извещающий о том, что поле, созданное учителем, распалось, а время пребывания тут Шэнь Цзю подошло к концу. Он выходил из транса медленно, неохотно возвращаясь к суетному человеческому восприятию действительности. Во всём теле ощущалась невероятная лёгкость, будто Шэнь Цзю мог воспарить ввысь, лишь оттолкнувшись от земли. Не особо задумываясь, он так и сделал, плавно крутанувшись в воздухе, словно рыба в воде. Потрясающие ощущения! Тёмные пещерные коридоры теперь были видны словно днём. На месте, где раньше лежала перекрывающая вход к Ци-гэ глыба, ничего не оказалось. Когда из любопытства Шэнь Цзю зашёл внутрь, он чуть не побелел от страха. Страшные выбоины, металлический запах и лужи крови — где-то совсем застарелые, а где-то ещё относительно свежие. Как долго у Ци-гэ было искажение? Что с ним сейчас, пока Шэнь Цзю тут радуется новому прорыву?! Он рванул наружу со скоростью ветра. — Шисюн! То, что по выходу первым его встретил Му Лин, даже удивительным назвать было сложно, а вот отсутствие любых адептов с собственной вершины и учителя всё же немного расстроило. Но больше всего Шэнь Цзю сейчас волновало нечто иное. — Юэ Ци?! Как он, с ним всё в порядке?! Му Лин даже растерялся и ещё раз осмотрел Шэнь Цзю с головы до ног. — Шисюн Юэ в абсолютном порядке, он не так давно покинул пещеры, — проговорил тот, осторожно беря запястье Шэнь Цзю. Тот позволил это, внутренне закатывая глаза, порой Му Лин пёкся о его здоровье сверх всякой меры. — Ты видел его? — Шисюн, — улыбнулся Му Лин. — Его видели все. — Да ну? — с сомнением спросил он, пока Му Лин закончил отсчитывать пульс и начал осторожную проверку меридиан. — Ну, не сразу. Сначала мой учитель провёл личный осмотр. Но потом… Ох, это такая новость. Нам лучше присесть. Несмотря на то, что чего-чего, а сидения на камнях ему за последнее время хватило с головой, он безропотно позволил себя усадить на ближайший валун и нетерпеливо ждал подробностей. — Юэ Ци вышел где-то спустя месяца полтора после того, как шисюн вошёл. Чуть позже глава Шао созвал все вершины на большое собрание, присутствовали все от владык до младших учеников. Он объявил… — тут Му Лин набрал побольше воздуха. — Он объявил о том, что Юэ Ци отныне Юэ Цинъюань! — Э-э? — поначалу Шэнь Цзю не понял, зачем это главе ордена понадобилось переименовывать Ци-гэ, но затем понимание нарастало всё сильнее и сильнее, как снежный ком. — Он объявил о новом поколении? — Да! — И Юэ Ци… Цинъюань стал первым в нём. Он наследник ордена?! Вот тут Шэнь Цзю порадовался, что уже сидит, воздух в лёгких спёрло, и срочно захотелось обмахнуться веером, что он и сделал. — Ци-гэ… будущий глава ордена. Ци-гэ… Это несколько объясняло вялый набор новых адептов, наверняка владыки о грядущей смене поколений знали намного раньше и уже давно стали подготавливать почву, а зачем же набирать кучу учеников, которых всё равно не успеешь выучить подобающим образом? И тут до Шэнь Цзю дошло ещё кое-что: перед ним сидел вообще-то первый и любимый ученик другого горного владыки. — Так, значит, и ты? Му Лин зарделся и замахал руками. — Нет-нет, мой учитель пока не делал никаких заявлений! — Но наверняка это скоро сделает, — подбодрил его Шэнь Цзю. — Кто ещё достоин этого звания? Му Лин окончательно засмущался, мысль о скором возвышении его явно пока очень тревожила и не давала покоя. — Не стоит гадать заранее, — слабо выдавил он. Шэнь Цзю похлопал его по плечу и легко поднялся. — Ладно уж, хотя я готов даже поставить на это деньги. Наверняка здорово обогащусь! Объявил ли вообще хоть кто-то, кроме главы, о наследниках? Мысль о том, что Цзинь Мейли перешла в новый статус и ещё больше задрала нос, вызывала неприятные мурашки. Но Му Лин его обнадёжил, покачав головой. — Пока нет. Но все вершины только об этом и болтают. — Наверняка к Ци-гэ не пробиться. Хотя когда бы такая мелочь могла остановить Шэнь Цзю, он пролезет где угодно и глупому брату от него не скрыться! — Ах, это… — вдруг опять замялся Му Лин. — Шисюн Юэ недолго пробыл на месте после возвращения и уже отправился на задание за пределами ордена. Шэнь Цзю остановился. — Он что, издевается?!* * *
Возвращался на родную вершину Шэнь Цзю в смешанных эмоциях. С одной стороны, раз Ци-гэ удостоился такой чести, как стать наследником Великого Ордена, значит, с ним и правда всё в порядке, и он успешно справился с искажением Ци без посторонней помощи. С другой, этот неутомимый дурак не смог и месяца усидеть на месте и опять помчался неведомо куда, а Шэнь Цзю вновь ничего не оставалось, как сидеть и ждать! Прошествовав мимо всех боевых братьев и сестёр с гордо поднятым подбородком, Шэнь Цзю сразу направился к хижине учителя. Тот в то время возился с документацией, попивая чай. Подняв скучающий взгляд от свитков, он сразу повелел взять одну из подушек и лечь на пол. Когда немного смущенный Шэнь Цзю исполнил эту просьбу, учитель поднялся из-за стола и опустил ладонь на нижний даньтянь своего ученика, как делал когда-то монах Чжаохуа. — Что ж, — заключил Хань Ланьчжан, убирая руки с живота Шэнь Цзю. — Первая стадия формирования золотого ядра. Ученик не покрыл себя несмываемым позором. Пока что. Внутренне Шэнь Цзю возмутился: много ли заклинателей достигает этого уровня вообще, и на этой вершине в частности, а? Но пока учитель был добродушен, по своим меркам, конечно, перечить ему не стоило. — Благодарю за веру в этого ученика. — Хм, — Хань Ланьчжан поднялся и нагнулся над столиком, изящным росчерком подписывая какой-то документ. — Нет смысла с этим затягивать, на следующую неделю ученик освобождается от всякой работы, кроме тренировок и медитаций для усмирения духа, а по её окончании отправится на Ваньцзянь за своим духовным клинком. Шэнь Цзю подскочил, хватая ртом воздух, как выброшенный на берег карп, и поначалу не смог и слова произнести, лишь опустившись перед ожидающим учителем в низком поклоне. — Это ответственный шаг, — продолжил сурово Хань Ланьчжан. — И делать его нужно со всей осторожностью. Получив уверенный кивок, тот сделал ещё пару глотков чая. — Хорошо, сейчас отправляйся и передай, чтобы все собрались в Журавлином Павильоне. Пора обсудить кое-что. Журавлиный Павильон был одним из самых больших залов вершины, и в нём обычно практиковали танцы или тренировались в дождливые дни. Услышав волю учителя, все адепты, от младших учеников до мастеров зала, набились в него как рыбы в бочку. Разумеется, новость смены поколений до сих пор будоражила умы, и все вершины с нетерпением ждали заявлений от своих владык. Хань Ланьчжан пришёл последним, когда нетерпение и гомон достигли уже каких-то неприличных для пика Безмятежности масштабов. Ему стоило всего лишь окинуть всех взглядом, как зал погрузился в тишину. — Итак, когда все наши адепты могут присутствовать, пора обсудить несколько важных вещей. Все знают о мальчишке с Цюндин, который наделал шума, и что это значит… Все молча внимали его словам, напряжённо ожидая главного. — Это правда, — вздохнул Хань Ланьчжан. — Через несколько лет я, мои братья и сёстры навсегда покинем эти вершины и отправимся в своё последнее путешествие. И так уже третье столетие тут сидим — пора. Он обходил собравшуюся толпу медленным шагом, заглядывая каждому, кому не повезло оказаться в первых рядах, в глаза. Цзинь Мейли тем временем, стоявшая как всегда за спиной своего почтенного учителя, вся светилась и самодовольно улыбалась, наблюдая за благоговейно молчавшей толпой в лазурных одеждах. — Некоторые из вас могут думать, что заветное место наследника уже занято, и не буду лгать, у меня есть свои надежды, но… пока я не сделал заявления, забудьте об этом! Каждый из вас должен проявить все свои способности и умения, если хочет оказаться на моём месте в будущем! Поэтому я дам каждому время, чтобы себя проявить. Весь зал чуть ли не синхронно вздохнул и тихо зашептался. Шэнь Цзю же про себя подумал: «И кому нужна такая великая честь? Куча обязанностей, нервотрёпка, а взамен ни шиша». Для самого Шэнь Цзю было бы прекрасно дослужиться до мастера зала живописи или игры на цине и больше ни о чём не думать. Но если следующей владычицей вершины станет Цзинь Мейли, то такое будущее вполне может стать несбыточным. — На этом пока всё, — закончил Хань Ланьчжан, и все прочие тут же склонились в поклоне, кроме побледневшей Цзинь Мейли у него за спиной, которая всё никак не могла раскаменеть.* * *
Следующая неделя была крайне мирной и даже ленивой. Шэнь Цзю не посещал ни занятий, ни библиотек и большую часть времени проводил на берегу Тихого Пруда в мыслях о высоком и том, как же он надерёт зад Ци-гэ, когда тот соизволит вернуться. Его удивило, что за это время некоторые собратья, которые раньше без зазрения совести сплетничали и поливали его за спиной грязью, вдруг стали всё время вертеться неподалёку, заискивающе смотреть в глаза и то и дело спрашивать совета. Шэнь Цзю понятия не имел, что они задумали, и потому вёл себя со сдержанной учтивостью, и не более. Сам он, как ни пытался, всё равно не мог полностью унять волнения. Всё же получение собственного духовного клинка — важный этап в жизни любого совершенствующегося, который наверняка разделит всю его практику на до и после. Именно получение настоящего меча, по мнению многих, делало просто талантливого человека настоящим заклинателем. И как бы ни пытался он этот момент оттягивать, неделя всё равно подошла к концу. Учитель самолично повёл Шэнь Цзю на Ваньцзянь, давая последние наставления. — Я жду только отличных результатов. Ну или как-то так. Ваньцзянь располагалась по другую сторону от Цюндин, и, как и главная вершина, имела почти полностью каменную архитектуру. Но если Цюндин была прекрасна в своей величественной строгости, то вот прибежище духовных кузнецов чем-то напоминало муравейник. Полный дымящих кузниц и криков муравейник. На самой вершине Ваньцзянь, конечно, был вход в ещё одну примечательную пещеру ордена Цанцюн — пещеру Десяти Тысяч Мечей. В отличие от школы Лайюань или дворца Хуаньхуа, в Цанцюне не опускали клинки в духовно обогащённую воду, их помещали в камень на многие и многие столетия. Вытащить меч из камня мог лишь предназначенный ему человек и никто другой. Так, по крайней мере, гласили легенды. После подъёма, к удивлению Шэнь Цзю, их с учителем встретили ещё двое горных владык: первым, должно быть, был хозяин этого пика — Тао Ланьфан, а вот вторым неожиданно оказался Ань Ланьсян. Обоим он поспешил поклониться. — И что же тут забыл шиди Ань? Или он уже успел заблудиться и спутал это место с Цяньцао? Несмотря на ядовитые слова, Ань Ланьсян даже не поморщился и отвечал очень спокойно. — Несмотря на то, что Юань так и не присоединился ко мне, мальчик всё же провёл на нашей вершине целую зиму, как я могу не волноваться? Хань Ланьчжан скривился как от дольки лимона и сложил руки на груди. — Это всего лишь меч, ничего с моим учеником не случится. — Полно-полно, — вмешался Тао Ланьфан. — К чему омрачать ссорами такой радостный день. И волнения шиди Аня вполне понятны после… Вместо того, чтобы продолжить фразу, он выразительно посмотрел на своих боевых братьев. Что бы там ни было, оно не предназначалось для ушей простого адепта. — Из-за ошибки одного сопляка вы все стали чересчур впечатлительны. Я в своём ученике уверен. Пусть слова и были сказаны, дабы уязвить других владык, Шэнь Цзю всё равно стало от них теплее на душе. — Учитель, — растрогавшись, сказал он. — Я вас не подведу. А тот только опомнился, что выказал такое тёплое отношение, и помрачнел ещё сильнее. — До места мы тебя проводим. Что делать дальше, знаешь? — спросил Тао Ланьфан. — Да, шишу. И они вместе отправились внутрь.