Иной Путь

Песнь Сюаньсу.

— Вдох, — сказал Му Лин. — Выдох. И снова вдох… — Шиди… Не обращая внимание, он записал что-то в своём журнале и только после этого убрал тяжёлый артефакт с груди Шэнь Цзю. — Похоже, всё в порядке. — Конечно всё в порядке, я же заклинатель. Как всего лишь холодная погода могла мне повредить? Му Лин не ответил, но все невысказанные слова и так словно витали вокруг него. — Не недооценивай холод, шисюн, — отозвалась Лэй Вэньси из угла, возящаяся с настойками. — Ты не поверишь, как много заклинателей так же его недооценивали, а потом долго страдали от последствий! Шэнь Цзю готов был поспорить, что у тех не было золотого ядра даже первой стадии, но лекари по общему признанию были упрямей ослов, и он бросил безнадёжное дело, даже не начав. Му Лин болезненно относился к здоровью Шэнь Цзю с самого начала их знакомства, когда тот прикрыл его собой и чуть не погиб от яда, потому разумные доводы тут не возымели бы никакого эффекта. Иначе почему после миссии позвали на осмотр только одного Шэнь Цзю — остальные тоже брели многие дни сквозь снег! — Ну, теперь ты убедился, что со мной всё в порядке. Му Лин неловко улыбнулся. — Да-да, так ты встретил шисюна Юэ? Шэнь Цзю даже не удивился тому, что Му Лин был не в курсе такого эпохального события как внезапные объятия на глазах у нескольких десятков зрителей арены. В последние дни тот погрузился в работу по макушку и если не штудировал очередной медицинский трактат, то, скорее всего, готовил настойку или занимался пациентами. — Да-а-а, — потянул Шэнь Цзю, — у нас в кои-то веки всё хорошо. Было даже приятно вспоминать вдруг затихшие трибуны. Уж чего точно никто не ожидал так того, что сначала Юэ Цинъюань сдастся практически без боя — глупый Ци-гэ, — а потом победитель начнёт его крепко обнимать. Но Шэнь Цзю в тот момент было решительно плевать вообще на весь свет: человек, которого он так долго искал, единственный, кто во всём мире был ему дорог, наконец оказался рядом! Но вести задушевные беседы так же посреди толпы он не собирался, и стоило им чуть друг от друга отстраниться, как сразу потащил брата прочь. Тот совершенно не сопротивлялся, позволяя вести себя куда вздумается, и даже на шокированные лица учеников с собственной вершины не обращал внимания. — Ци-гэ-э-э, — радостно сказал Шэнь Цзю, когда они покинули территорию основных построек и оказались в небольшом леске. — Сяо Цзю, — так же отозвался брат. Ему захотелось ещё раз его обнять, потому что Ци-гэ стоял рядом, и не было между ними ни дверей, ни камней, ни тысяч ли расстояния. — Где ты был, дурья башка?! Ты хоть представляешь, как я волновался! — Сяо Цзю… я… виноват. Мне так жаль. Шэнь Цзю закатил глаза, неужели его брат всегда был таким? — Как ты можешь быть виноват, тебя же послали на задание. Мы просто разминулись — вот и всё. Он сложил руки на груди и отвернулся. — Я злюсь на твоего учителя, сначала запер тебя в тех пещерах, а потом сразу отправил разбираться небо знает с чем на несколько месяцев! Лицо Ци-гэ вдруг стало на пару тонов белее, а на виске отчётливо выступило несколько капелек пота. — Сяо Цзю. Это же был ты тогда, в пещере, это был настоящий ты… — Конечно это был я! Шэнь Цзю хотелось стукнуть его веером, но бедный брат и так натерпелся, и выпавший из рукава аксессуар пришлось использовать по прямому назначению, быстро обмахиваясь. Он хотел бы расспросить о здоровье Ци-гэ подробней, о том кошмарном виде, который застал по выходе из пещер, но не нашёл в себе сил. — Я рад, что всё обошлось… — буркнул он под конец и бросил любопытный взгляд на украшенные ножны Сюаньсу. — Может, всё же явишь мне свой меч. — Я… — Ци-гэ опять занервничал, приподнял меч и нерешительно на него посмотрел. — Учитель просил меня не делать этого без стоящей причины. — Разве похвастаться передо мной не стоящая причина? Ци-гэ, Ци-гэ, Ци-гэ… Он не капризничал подобным образом уже многие годы, оставив эту привычку ещё задолго до их расставания: на улицах не было места ребячеству, но в столь радостный и светлый день, когда их долгие пути вновь соединились, решил позволить себе эту малость. Ци-гэ, похоже, начал сдавать, он неотрывно смотрел на собственный меч, будто тот успел ему задолжать, и сильно сжимал рукоять. — Хорошо. Если вдруг что, я тут же уберу его обратно. Фраза была несколько странной и совершенно непонятной. Но в следующую секунду Ци-гэ слегка потянул и вынул лезвие не больше чем на ширину мизинца, и Шэнь Цзю сосредоточился на этом. Духовная сила Сюаньсу тут же окутала их обоих, словно плотный кокон, мощь клинка была столь огромной, что энергия у металла сгущалась мелкими каплями жемчуга и кружила вокруг. Но самое удивительное было в том, что меч… пел. Песня столь нежная и прекрасная, абсолютно нечеловеческая, как могут петь лишь духовные клинки. — Тебе не больно? — неуверенно спросил Ци-гэ. — Больно? — удивился Шэнь Цзю. — Это прекрасно. Ничего более прекрасного он в жизни не слышал! Ци-гэ же с заметным облегчением выдохнул и вынул меч наполовину. Песня тут же стала сильнее, мелкий жемчуг заплясал по всей кромке лезвия, а некоторые капли Ци закружили вокруг Шэнь Цзю, играя с его волосами. — Ци-гэ, твой меч… «…самое удивительное оружие, которое я когда-либо видел», — хотел сказать Шэнь Цзю, но его прервал глухой стук неподалёку и последовавший за ним стон. Они оба бросились в ту сторону и за кустами обнаружили… Лю Минъюна! — Шиди! Выглядел он ужасно, жалко валяясь на траве и прижимая к ушам ладони; все его цицяо сочились струйками крови, а лицо было бледнее снега! Ци-гэ мгновенно вернул Сюаньсу в ножны, и с исчезновением его окутывающей ауры Лю Минъюн смог вздохнуть, тут же закашлявшись от крови. — Да что такое? — пришёл в ещё большее замешательство Шэнь Цзю. — Боюсь, не ко всем мой меч так приветлив, — повинился Ци-гэ, а потом вдруг властно спросил: — Ты кто такой и что там делал? Лю Минъюн уже немного пришёл в себя, хоть и выглядел всё ещё крайне ошеломлённым, он кое-как уселся на землю и смотрел перед собой стеклянными глазами, не моргая. — Не обращай внимания, — отмахнулся Шэнь Цзю. — Это Лю Минъюн. Он, скорее всего, искал драки со мной, вот и всё. Ци-гэ же нахмурился. — Твой извечный соперник? От подобной формулировки Шэнь Цзю хотелось смеяться в голос до тех пор, пока живот не надорвётся. Причём было не до конца понятно, что веселит его больше: что Ци-гэ едва вернулся после месяцев уединения и вылазки на миссию, но все последние слухи уже знал, или что в этих слухах их окрестили соперниками. Что вообще могли делить два адепта с разных вершин? — Скорее, извечное отродье, что неустанно цепляется ко мне. Говорю же, не обращай внимание. Лю Минъюн, который пока так и сидел, замерев, на эти слова никак не отреагировал, заставляя уже начать за него переживать. — Что значит «не ко всем приветлив»? — спросил Шэнь Цзю, ощупывая меридианы своего шиди одной рукой и копаясь в цянькуне в поисках нюхательного мешочка другой. — Как видишь, он весьма серьёзно влияет на окружающих. Мы слышим прекрасную песню, а остальные — истошный рёв. Поэтому учитель и просил меня лишний раз не вынимать его из ножен. Ох, и верно, обнажи Ци-гэ эту штуковину на арене, так все трибуны, кроме владык, тут же повалились бы, как несчастный Лю Минъюн, который уж точно не был каким-то заурядным учеником. Последний, кстати, получив под нос специальный мешочек, дёрнулся и забранился, наконец-то возвращаясь к реальности. — Шиди, ты как? Тот хмуро глянул на обоих, ни слова не говоря, поднялся и направился прочь, чуть покачиваясь. — Жить будет, — заключил Шэнь Цзю, провожая его спину взглядом. — … Рад за вас, — вырвал его из воспоминаний голос Му Лина. — Шисюн через многое прошёл ради этого. — Верно, — задумчиво отозвался Шэнь Цзю. — Ладно, мне пора. Увидимся, как будет время. — Уже уходишь, а как же посидеть с нами? — расстроилась Лэй Вэньси. — Белоглавый Змей опять нагружает тебя работой. — Конечно, но её я уже выполнил. Я иду сейчас на Цюндин, Ци… шисюн Юэ хотел встретиться. До встречи. Путь по радужному мосту оказался быстрым, но стоило Шэнь Цзю ступить на каменную дорожку, как позади раздалось громкое: — Дру-у-уг! — Шиди Мэн? — удивился Шэнь Цзю, обернувшись и точно узнав приближающуюся рослую фигуру Мэн Дахао. Они виделись последний раз уже очень давно, пожалуй, ещё до того, как Шэнь Цзю вошёл в пещеры Единства Душ. — Что-то стряслось? — спросил он, когда Мэн Дахао встал на твёрдую землю поблизости. — А ты не знаешь? — выпучил глаза Мэн Дахао. — Лю Минъюн, эта мелкая дрянь, должен отправиться на Ваньцзянь! — О. — Как ты мог взять его с собой на миссию?! Понятно же было, что он просто воспользуется твоими достижениями! — продолжал разоряться Мэн Дахао. — Ну, — не знал, как ответить, Шэнь Цзю, — он не особо меня спрашивал. Конечно, Шэнь Цзю мог бы настоять и развернуть Лю Минъюна у самых ворот, но решил, что лишний неплохой боец им бы пригодился, и, как показало время, это было верным решением. — И тем более… — Сяо… Шиди Юань! — позвал знакомый голос, и оба обернулись, чтобы увидеть, как с другой стороны к ним приближается слегка улыбающийся Юэ Цинъюань. — Ох, шисюн Юэ! — тут же переменился в лице Мэн Дахао и поклонился. Юэ Цинъюань глянул на него без единого признака узнавания и слегка кивнул в ответ. Шэнь Цзю пришлось представить их друг другу, чтобы эта сцена не стала ещё более неловкой. — Так вы приятели, — просветлел Ци-гэ. — Конечно, мы с шисюном давние друзья, но этот Лю Минъюн… Ох точно, я же хотел сказать! Тебе нужно держаться от него подальше! — Эм, — растерялся Шэнь Цзю, а Ци-гэ нахмурился. — Я к тому, — продолжил Мэн Дахао, — что у него явно какой-то больной к тебе интерес! — Что?! Шиди Мэн, ты уверен, что ничего не спутал?.. Тот замотал головой. — Что ты имеешь в виду? — мягко спросил Ци-гэ. — Видишь ли, вершины Байчжань и Цинцзин находятся рядом, но ворота Цинцзин просматриваются хорошо только с одного места, там скалы и бурелом на пути… был раньше. Недавно я заметил, что кто-то постепенно вытоптал небольшую тропинку, проследил и заметил, как туда бегают дружки Лю. — Ну… это весьма странно, но при чём тут я? — ещё больше запутался Шэнь Цзю. — А при том, — ударил кулаком в ладонь Мэн Дахао, — что сегодня я подкараулил и поймал тех гадов, что следили за воротами. Они бежали доложиться своему главарю, что один конкретный ученик покинул Цинцзин — ты. — Стой, — Шэнь Цзю вытянул раскрытую ладонь вперёд и замахал ею, ему очень хотелось уразуметь всю ситуацию. — Ты хочешь сказать, что Лю Минъюн приказал своим друзьям часами и днями наблюдать за воротами, только чтобы знать, когда я покидаю свою вершину? Да зачем бы ему? — Он и раньше о тебе разнюхивал. Я поначалу думал, что это он копает под меня, хочет нас рассорить, но эта слежка… Тут явно что-то другое. — Шиди, — обратился к нему Ци-гэ. — Он и вчера следил за тобой. Что он делал в тех кустах? Не то чтобы Шэнь Цзю непременно хотелось, чтобы Лю Минъюн оказался хорошим малым без придури, но он точно не мог поверить, что нечто подобное прошло бы мимо него. Шэнь Цзю нельзя было назвать ни наивным, ни невнимательным! Но если немного припомнить, Лю Минъюн и правда выходил на него чуть ли не каждый раз, стоило Шэнь Цзю отправиться куда-то. Но это могло быть и совпадением. Не такой он человек… наверное. — Да что гадать, встретимся в следующий раз, я у него всё спрошу. — Благодарим шиди за бдительность, — тут же отозвался Юэ Цинъюань. — Всегда рад, да, — неловко ответил Мэн Дахао, раскланиваясь. — Дружище, береги себя, — обратился он напоследок к Шэнь Цзю и прыгнул обратно на мост. — Странно это, — сложив руки на груди, начал рассуждать вслух Шэнь Цзю, пока они шли до библиотечных залов Цюндин. — И всё же я бы на твоём месте последовал его совету и держался от этого странного юноши подальше, — обеспокоенно заметил Ци-гэ. — Лучше я сам поговорю с ним — не хочу, чтобы он пользовался твоей добротой. — Моей чем? — чуть не задохнулся Шэнь Цзю. — Сяо Цзю не стоит принижать свою самоотверженность. Я уже знаю, как храбро ты защищал первого ученика Цяньцао и пощадил целое племя демонов. — Хватит! — простонал Шэнь Цзю. Ци-гэ не должен был считать его хорошим человеком. Хороший человек не стал бы делать то, что творил Шэнь Цзю. Сам он никогда не оправдывал совершённого, знал, что по-другому не сделал бы, хоть и понимал, что это неправильно, чаще просто стараясь вообще не думать над собственным прошлым и жить настоящим. Ци-гэ же… был бесконечно далёк от всей той грязи, ему удалось выбраться из их трясины незапятнанным, и это должно было остаться так навсегда. Вскоре они вдвоём дошли до дворца и направились в библиотечный зал, большой и просторный, со множеством стеллажей и высокими потолками. В отличие от библиотеки Цинцзин, которая, даже нагруженная тысячей книг, оставляла чувство воздушности, добротные шкафы из чёрного дерева и толстые каменные стены здесь скорее, как и всё на этой вершине, давили монументальностью, ясно давая понять, что помнят не одно поколение заклинателей. На одном из столов уже лежали горы книг, документов и старых свитков. Как будущему главе Юэ Цинъюаню следовало многое изучить, а Шэнь Цзю и рад был оказать немного посильной помощи. — Твой учитель тебя не щадит, — вздохнул он, глядя на стопки скучнейшей политической писанины. — Я сам виноват, что упустил столько времени. — Глупости, он мог и не посылать тебя в пещеру на целый год, — тут же закатил глаза Шэнь Цзю. Он не знал, что теперь думать о главе ордена. Раньше он ему казался пусть и далёкой, но добродушной и мудрой фигурой, но каждое его действие в отношении Ци-гэ было до крайности нелогичным, а иногда и опасным! — Сяо Цзю, точно, я совсем забыл кое о чём! С этими словами Ци-гэ быстро завозился в собственном рукаве и вскоре с облегчённым вздохом извлёк некую безделушку, которую Шэнь Цзю не успел рассмотреть, увидев лишь яркий отблеск на солнце. — Что это? — Протяни руку, — попросил Ци-гэ, застенчиво пряча вещицу в руках. Без раздумий Шэнь Цзю сделал веленное, и на запястье ему тут же легло что-то прохладное. Как только Ци-гэ убрал ладони, он обнаружил, что теперь у него на руке висит изящный серебряный браслет с одним лунным камнем, свисающим, словно слеза. Звенья были сделаны искусно, но достаточно крупно, чтобы не спутать браслет с женским, а от камушка веяло чётким следом наложенного заклинания. Шэнь Цзю рассматривал и так и сяк, ощупывал его с помощью Ци и с удивлением понял: — Это же твоя работа? Ци-гэ слегка замялся. — Я сделал его во время обучения артефакторике. Мне хотелось подарить что-то Сяо Цзю, когда я… — Спасибо! — тут же выпалил Шэнь Цзю, пока они не вышли на скользкую дорожку «спасения от Цю». Он предпочёл бы, чтобы эта тема никогда больше не поднималась вновь. Именно этой идеей был одержим Ци-гэ во время своего искажения, и, наверняка, где-то глубоко внутри ощущал неудовлетворённость из-за того, что так и не смог выполнить того глупого обещания. По правде, подарок можно было считать неуместным и сделанным без всякого повода, но кто, как не Шэнь Цзю, знал его истинное значение. Знал, как два голодных раба жались друг к другу холодными ночами и грелись лишь общим теплом и мечтами о будущем, когда они смогут вот так запросто кидаться драгоценностями и есть до отвала все сладости и вкусности, о которых могут только мечтать! — Спасибо, — повторил Шэнь Цзю и опёрся о стол. — На что он заклят? — Защита от проклятий. В случае чего камень впитает его в себя. — О-о-о, — удивился Шэнь Цзю. Ему самому лучше удавались талисманы, нежели артефакты (жёлтую бумагу бродячему заклинателю было отыскать куда проще, чем драгоценные материалы), но он был уверен, что Ци-гэ сработал наилучшим образом, иначе не стал бы дарить недоделку. — Хотя вряд ли кому понадобится меня проклинать. В конце концов, наложить проклятие было тяжелейшим преступлением, после которого ни одна дверь в заклинательском мире не будет открыта преступнику, да и просто весьма опасным делом, ведь в случае неудачи проклятье могло поразить самого проклинающего. Так что рисковать из-за какого-то ученика вряд ли кто-либо осмелится. Но с другой стороны, случались и проклятия стихийные, и налагаемые демоническими монстрами, и если браслет будет защищать и от них, то его польза окажется несомненной. — Думаешь, у будущего владыки вершины мало врагов? — рассмеялся Ци-гэ, обращая всё в шутку. Но слова его на самом деле насторожили Шэнь Цзю, и вовсе не прямым значением. — Ци-гэ… ты хочешь, чтобы я стал владыкой вершины? — отвернувшись, спросил Шэнь Цзю и невольно сглотнул. — Конечно, — беззаботно ответил брат, возясь с документами. — Цинцзин — вторая по значимости вершина, и, когда поколение сменится, ты сможешь быть моей правой рукой. Никто больше не посмеет нас разделить. — Ох… я об этом и не думал… с такой точки зрения, — пробормотал Шэнь Цзю, начиная теребить рукав. — Но мой учитель пока ничего не объявил! Знаешь, я вряд ли смогу как-то радикально повлиять на его решение… — Сяо Цзю не должен об этом волноваться. На самом деле, большинство владык выжидают результаты следующего Собрания Союза Бессмертных для окончательного решения. Верно, на носу же Собрание. Обычно это мероприятие, проводимое лишь раз в три года, вызывало огромное количество пересудов задолго до своего начала, и лишь смена поколений смогла отвести от него внимание. — Сяо Цзю… сделает всё возможное, — пообещал Шэнь Цзю, уже предчувствуя, что пожалеет о своём решении в будущем.