Письмо от родителей.
— Поздравляем Шэнь Цинцю! — Поздравляем!!! Главный зал дворца Цюндин полнился такими выкриками, радостным смехом и весёлой музыкой. Шэнь Цинцю со своего места в центре стола отсалютовал чашей вина в сторону последнего поздравителя и осушил её. Это было не обычное вино, что уже никак не заставило бы захмелеть заклинателя его уровня, а бесценные запасы с вершины Цзуйсянь, и потому по телу мгновенно разлилось ещё больше тепла. — До сих пор не верю, что ты уговорил главу на это, — обратился он к Ци-гэ шёпотом, и, поскольку в зале было шумно, пришлось нагнуться прямо уху. С таким размахом не праздновали даже день рождения Ци-гэ, а ведь он всё же наследник всего ордена, а не одной единственной вершины. — Сяо Цзю нравится? — Ещё спрашиваешь, — пьяно захихикал Шэнь Цинцю. Пусть сам Шэнь Цинцю больше предпочёл бы тихий вечер отдыха и книг, он не мог отказать брату, ведь Ци-гэ подошёл к делу ответственно и не только пригласил чуть ли не половину учеников ордена, но так же озаботился пиром, музыкой и развлечениями. Всё, что оставалось Шэнь Цинцю, это прийти и наслаждаться праздником, будто он какой-то молодой господин и его день рождения действительно важен. На самом деле, это до сих пор была лишь выдуманная Ци-гэ дата. Но какая разница? К тому же после третьей чаши вина ему и вправду начал нравиться этот балаган. — Шисюн! — подбежала к нему Хэ Юйси. — Предсказательница обещает погадать всем на любовь! Не хочешь присоединиться? — Ты и гадалок позвал? — засмеялся Шэнь Цинцю в сторону Ци-гэ, и тот мягко кивнул в ответ. — Я подумал, что будет не лишним. Вот уж они, должно быть, удивились, когда их пригласили развлекать кучку подростков в один из Великих Орденов! Хотя если они знали будущее… — Конечно, — поднялся Шэнь Цинцю из-за стола и позволил Хэ Юйси себя вести. Шэнь Цзю стал Шэнь Цинцю почти три месяца назад, а Шэнь Юань и вовсе просто исчез. Умер, и кажется, уже окончательно. Может, это было правильно, ведь Цинцю так и не смог привыкнуть к старому имени. Он был когда-то Шэнь Юанем, но это осталось в прошлом, в другом мире, который сейчас казался не более чем тонкой рябью на узоре его судьбы. Вместе с тем, переродившись в новом качестве, теперь Шэнь Цинцю перестал быть самым младшим шиди. Наследник своей вершины, он стал первым учеником и старшим шисюном. Небольшое, но приятное изменение. Они с Хэ Юйси прошли в другую сторону зала, где вокруг покрытой с головы до ног вуалью женщины уже столпилась вереница из девиц и нескольких парней. — Дорогу имениннику, — принялась расталкивать всех Хэ Юйси. Длинная полупрозрачная пелена не скрывала прекрасных черт лица гадалки. Когда их взгляды пересеклись, глаза этой женщины как-то хищно блеснули, но хмельной рассудок Шэнь Цинцю это только рассмешило. — Бессмертный мастер, — поклонилась она ему. — Чем эта недостойная может вас порадовать? — Говорят, ты собиралась гадать на любовь. Не сказать, что Шэнь Цинцю никогда не мечтал найти свою вторую половинку. Иногда он даже представлял, как они с будущей женой живут тихой жизнью вдали от всего мира, но такие мысли были лишь мимолётной глупостью. Правда в том, что сначала у него не было времени, а потом ни одна из заклинательниц его окружения так и не смогла привлечь Шэнь Цинцю настолько, чтобы он хотя бы попытался строить с ней отношения. О том, чтобы заглядываться на смертных дев, и речи не было: кто захотел бы безвольно наблюдать, как его любовь стареет, болеет и умирает? И потому столь безобидная игра в предсказания не вызывала у него никакого трепета. — Если бессмертный мастер того желает, — покорно ответила гадалка. После кивка, она извлекла из широкого рукава нераскрывшийся бутон цветка. Он продолжал оставаться свежим и источать тонкий приятный аромат, несмотря на то что был срезан некоторое время назад. — Прошу, вдохните в него немного своей Ци. Девушки и парни вокруг замерли в нетерпении. Шэнь Цинцю неспешно взял бутон в руки, повертел с праздным любопытством и сделал, как велели. От его духовной энергии цветок раскрылся и благоухание усилилось. Это был приятный глазу розовый цветок с нежными бархатистыми лепестками. Взяв его назад, гадалка какое-то время рассматривала форму лепестков, а потом вдруг громко ойкнула, чуть не обронив цветок на пол. — Что там, что там? — нетерпеливо спросила Хэ Юйси. — Вижу большую любовь… — забормотала предсказательница. — Не человечески сильную, всепоглощающую, — усмехнулась она, а Шэнь Цинцю нахмурился. — Такая любовь, что способна уничтожить мир. — Как-то это не очень оптимистично… А вот девушки вокруг устремили мечтательные взгляды вдаль: — Как ты можешь так говорить, шисюн? — покачала головой одна из них. — Кто бы не хотел, чтобы его любили больше всего мира? — Кхм, — дипломатично кашлянул на это Шэнь Цинцю. — А что-то более конкретное? Гадалка покивала, снова всматриваясь в лепестки. — Похоже, ваша родственная душа ещё не пришла в этот мир, но уже рядом… Ну здорово, мало того, что это доморощенная уничтожительница мира, так она ещё даже не родилась! Минимум восемнадцать лет разницы не то, что хотелось бы видеть Шэнь Цинцю в своей будущей жене… хотя, учитывая продолжительность жизни заклинателей, возможно, их встреча состоится и через столетие, когда лишний десяток туда-сюда уже не будет играть особой роли. — Думаю, с меня хватит. — Все предсказания лишь вероятности, — мягко продолжила гадалка. — У каждого человека всегда остаётся выбор. Красная нить может оборваться и переплестись вновь. Дальнейшие предсказания этой дамочки были куда адекватней. Возможно, она лишь хотела порадовать виновника торжества чем-то необычным, а когда поняла, что эти россказни не ко двору, дала заднюю. Тем временем несколько учеников Байчжань самовольно что-то затеяли. Они внесли в центр зала самое большое блюдо, которое только нашли, и начали набирать со столов все фрукты, до которых могли дотянуться. — Подходим! Кто успеет нарезать больше кусков, пока фрукт в полёте, тот и выиграл! — горячо кричал один из них. Без особых раздумий Шэнь Цинцю оставил группу возле предсказательницы разбираться с будущей любовью, и направился к блюду. Эта игра была ему смутно знакома. — Давайте. Вверх полетели яблоки, апельсины и пара арбузов. Шэнь Цинцю с азартом замахал Сюя, с каждым взмахом испуская волну острой Ци, так что на блюдо свалилась уже ровная, сочащаяся соком, нарезка. А вот с подсчётом кусочков вышли трудности: ученик с Байчжань, который это затеял, всё время сбивался и под пьяные возгласы начинал с начала. — Я тоже хочу, — появился будто из ниоткуда Лю Цингэ. Больше не пытаясь закончить счёт, кто-то подкинул ещё фруктов. Лю Цингэ без проблем с ними разделался. Его меч Чэнлуань, тоже имел свою уникальную особенность — он мог менять форму! Удлинившись в несколько раз, он с лёгкостью добрался до всех фруктов, и на чаше прибавилось фруктового салата. — Шиди, надеюсь, ты не пил! — озабочено спросил Шэнь Цинцю. — Тебе нельзя. — Нет, но почему это мне нельзя? — нахмурился Лю Цингэ. — Тебе ещё нет восемнадцати! — сказал как самую очевидную вещь Шэнь Цинцю. — И с каких это пор появились такие правила! Ты сам пьян как свинья, а других поучаешь. — Несовершеннолетним нельзя, — настаивал на своём Шэнь Цинцю, тут он сделал пару шагов назад и врезался в кого-то спиной. — Ой. — Шиди Шан? Почему ты валяешься на полу? — удивлённо спросил Шэнь Цинцю. — Ты не пил? — Нет, шисюн, — потирая поясницу, заверил его Шан Хуа. — Меня никто не приглашал на твой праздник, я пришёл кое-что тебе передать. — Хм? Тот потянулся за пазуху и извлёк небольшой запечатанный свиток. — Тебе письмо… от родителей. Шэнь Цинцю стремительно ощутил, что трезвеет. — Что? — Я тоже удивился, но вот. Шан Хуа, кряхтя, поднялся на ноги и вручил свиток прямо в руки оторопевшему Шэнь Цинцю. — А… стой, а почему ты удивился? Шан Хуа так и застыл на полушаге. — Ну… — они стояли, смотря друг другу в глаза, и Шэнь Цинцю мог поклясться, что ни разу не видел, чтобы кто-то так обильно потел, — … шисюну ещё ни разу не приходила корреспонденция, и вот… — Понятно, — сухо отозвался он. — Спасибо, шиди. Оставайся на празднике, тут всем найдётся место. На чаше тем временем была уже горка уничтоженных фруктов, и больше никто не пытался считать куски, вместо этого решив подкидывать фрукты на время до первой ошибки. Лю Цингэ пока ни разу не промахнулся. Распрощавшись со всеми, Шэнь Цинцю скользнул в коридор. Письмо от родителей?! Что за бред, нет у Шэнь Цинцю родителей, и если это какие-то шарлатаны, мечтающие примазаться к новоиспечённому прославленному наследнику вершины, он не знает, что сотворит с этими глупцами! Прощупав на всякий случай свиток и так и эдак и убедившись, что это обычная бумага, не представляющая никакой опасности, он осторожно сломал печать. «Дорогой сынок! Мы сердечно поздравляем тебя и желаем всего самого наилучшего. У твоих братьев тоже всё хорошо, они вернулись в родовое гнездо и наводят там сейчас порядок. Твоя помощь с этим была поистине неоценима! Но вышло так, что есть небольшая проблема, которую можешь решить только ты. Твои старики никогда бы не посмели просить тебя спуститься с горы из-за пустяка, и будь хоть какой-то другой выход, несомненно не стали бы тебя тревожить. Надеемся и ждём. С любовью, родители.» — Хм… идиоты. Родители, как же. Шэнь Цинцю не знал смеяться ему или плакать. Но всё же нельзя было не похвалить демонят за идею: если кому и пришло бы в голову вскрыть письмо, ничего кроме расплывчатой чепухи он бы из него не вынес. — Сяо Цзю, Сяо Цзю! Вслед за голосом в пустынном коридоре появился весьма озабоченный Ци-гэ. — Вот ты где! — с облегчением воскликнул он. — Я никак не мог тебя найти, и кто-то сказал, что ты сбежал с праздника. — Просто вышел на минутку подышать, — улыбнулся Шэнь Цинцю, пряча свиток за спиной. Если Ци-гэ о нём узнает, то будет весьма сложно объяснить, откуда вдруг у его брата-сироты появились любящие родители. — Тебе нехорошо? — мгновенно встревожился Ци-гэ. Его искренняя забота заставила совесть Шэнь Цинцю, о существовании которой он и не подозревал до сего момента, жалко взвизгнуть и свернуться клубком у сердца. — Нет-нет! — он ловко припрятал свиток в кольцо и замахал руками, с каждым движением ощущая, как этот мерзкий клубок тяжелеет. — Уже всё в порядке, просто алкоголь ударил в голову. Ци-гэ натянуто улыбнулся, а сам тут же ухватил руку Шэнь Цинцю, проверяя пульс. — И ты туда же, — взвыл он. — Шиди Му всё правильно делает, — покачал головой Ци-гэ. — После истории-то с ядом шипохвоста! — Вы все сговорились против меня! — Мы сговорились для тебя, — рассмеялся брат и притянул в объятия, в которых Шэнь Цинцю почти сразу отпустил свою досаду. — Пойдём обратно. Пора получать подарки. — Хорошо, — пробормотал Шэнь Цинцю в плотную чёрную ткань. — Кстати, есть новости о… Он многозначительно посмотрел на брата — оба знали о чём речь. После окончания состязания Ци-гэ, разумеется, не стал так просто спускать на тормозах попытку проклясть Шэнь Цинцю, и обратился ни много ни мало к самому главе ордена. Позже, Шэнь Цинцю даже пришлось убеждать целый совет горных владык, что он не хотел бы поднимать из-за этого случая шум и раздувать скандал. Вдруг это спугнёт преступника? Поэтому пока что Цзинь Мейли не предъявили никаких обвинений, а лишь приглядывали за ней с расстояния. Браслет же, впитавший в себя проклятие, был отнесён на вершину созидания сокровищ — Сяньчжэнь, для дальнейшего расследования. Ци-гэ тем временем слегка напрягся под его руками, выдавая себя с головой. — Значит, есть, — промурлыкал Шэнь Цинцю. — Не так много, — пришлось признаться тому. — Они выяснили только характер проклятия. Оно должно было пожирать твои духовные силы. В обычных обстоятельствах никакого труда избавиться от него бы не составило, но посреди купола… Шэнь Цинцю вздохнул, отпуская брата. — Как мы и думали, кто-то не хотел моей победы. Что ж… — он постарался обнадёживающе улыбнуться, — подарки? Последнее слово разрядило атмосферу, и с облегчением Ци-гэ повёл его обратно в шумный зал. Шэнь Цинцю было даже любопытно, что он ему подарит. Ци-гэ наверняка хотел бы преподнести в такой день нечто особенное, но, учитывая, что он и так без устали задаривал Шэнь Цинцю без всяких поводов, брату пришлось бы изрядно напрячь фантазию. Большинство подарков от боевых братьев и сестёр оказалось вполне простеньким: набор для чистки меча, кисти для каллиграфии, душистые мешочки и так далее. Когда пришло время Ци-гэ, он скромно потянулся под стол и извлёк на всеобщее обозрение резной фонарь с хрустальными стенками, на которых был выгравирован узор бамбука. Внутри, извиваясь, светился колдовской огонёк. — Сяо Цзю в детстве столько всего придумывал, — начал он тихо объяснять. — Например, что свет в его стеклянной башне можно было зажигать и тушить хлопками. После чего Ци-гэ звучно хлопнул в ладоши и колдовской огонёк спрятался внизу, в специальном отверстии, а свет погас. После второго хлопка он появился вновь. — Пришлось потратить время, чтобы его выдрессировать, — улыбнулся брат. — Поскольку у шиди теперь есть собственная комната, я подумал, что такой подарок придётся кстати. — Спасибо! Шэнь Цинцю похлопал сам, заставляя огонёк то прятаться, то появляться вновь. Вокруг все завосхищались способностями шисюна Юэ и наперебой подхватили хлопки, от чего огонёк только и успевал метаться туда- сюда. — А откуда он? — спросила Хэ Юйси. — Поймал на охоте, — беззаботно ответил Ци-гэ. Почему-то Шэнь Цинцю казалось, что это далеко не вся правда, но он не придал этим мыслям значения. В чём смысл узнавать о прошлой жизни какого-то огонька?* * *
На следующий день, закончив со всеми делами, которых у адепта его положения было просто немерено, Шэнь Цинцю спустился с гор. По дороге он привычно купил немного еды и оставил её в знакомом проулке, где обитала Ин-эр. Он изредка видел саму девушку и то, что она до сих пор пряталась там. После он сел в небольшую харчевню на окраине города и стал ждать. Демоны как всегда не подвели: вскоре к нему подсели двое юношей невзрачной наружности, один полноватый, второй наоборот худой как тростина. — Господин… — Фэй, Жу… отлично выглядите, — похвалил он их маскировку, которая была не хуже чем у Сэ. — Благодарим, господин, — отдал поклон Жу. — Господин тоже сияет подобно звёздам на небосводе. Шэнь Цинцю закатил глаза. — В письме вы говорили о чём-то. С чем могу помочь только я. — Да-да, — мгновенно согласился Фэй. — мы смогли отвоевать Бьяньфу, наш старший теперь взял новое имя Бьяньфу-цзюнь! — Отрадные новости, разве не к этому вы стремились? — Да, это всё о чем мы мечтали со дня бегства, вот только… Шэнь Цинцю приподнял бровь. — … вот только наша родовая крепость стоит на землях императора Тяньлан-цзюня. И ничто не должно происходить на них без его ведома. Шэнь Цинцю настигло дурное предчувствие. — Так ваш демонический император против того, что вы там хозяйничаете? — Не совсем так, — покачал головой Жу. — Но он хотел знать своего нового князя в лицо. И весьма разгневался, когда не увидел его. — Неужели Мин не явился? — не понял Шэнь Цинцю. — Наш старший брат несомненно стоял тогда на коленях у его ног. Но Бьяньфу-цзюнь, как и все мы, подчиняется… — Мне, — закончил Шэнь Цинцю, и ему очень захотелось побиться головой о столешницу. — Но как он вообще это понял? — Император — чистокровный небесный демон, увидеть печать верности на крови для него сущий пустяк. — Отлично… Восхитительно… Только этого мне не хватало! Чего-чего, а быть князем в демоническом мире это отнюдь не то, чего хотелось адепту праведного ордена заклинателей. — К счастью, император смилостивился, когда мы попытались объяснить, что наш истинный повелитель не пришёл лишь из-за того, что был в этот момент очень далеко. Он дал нам время его представить. — Стойте… вы сейчас серьёзно хотите, что бы я… пошёл в царство демонов и там предстал перед небесным демоном? Жу и Фэй с самым невинным видом закивали. Он труп, он точно не жилец. Стоит ему показаться, как его убьют самым изощрённым способом!.. Но эти демоны столько раз его выручали, неужели он не сможет всего разок рискнуть ради них? К тому же вряд ли они предлагали бы эту авантюру, если опасность не была такой уж неминуемой — им бы не позволила клятва верности. — Пфф, ладно, — сдался он. — Я постараюсь что-нибудь придумать в ближайшее время. Первым делом стоило написать завещание на имя Ци-гэ.* * *
Проблемы начинались уже с того, что Шэнь Цинцю не мог своевольно уйти куда-то на долгий срок. Он только вошёл в новое для себя положение и сотни глаз следили за ним, в большинстве своём выжидая, когда же он оступится. Ему нужен был значимый предлог, и белиберду с родителями даже рассматривать не стоило. Вряд ли учитель купился бы. Расхаживая по своей новой комнате взад и вперёд, Шэнь Цинцю поднял волну ветра, от чего его наброски, разложенные на всех доступных поверхностях, взвились словно опавшая листва на ветру. Глядя на медленно парящий лист с живописно изображёнными огненными слизнями, Шэнь Цинцю озарила идея. После окончания Собрания Союза Бессмертных он продолжил свой давнишний проект по созданию бестиария с иллюстрациями, который пришлось забросить став младшим учеником. Тогда на это не нашлось времени и сил, да и лично виденные монстры, которых можно было изобразить предельно достоверно, тоже подошли к концу. Но после состязания, где всяких тварей был воз и маленькая тележка, Шэнь Цинцю вновь ощутил жгучее желание всех их запечатлеть, а знаний о них для записи краткой информации у него тоже была целая библиотека! Но до сих пор это был так, пустячок чтобы скоротать вечерние часы, но именно это может стать отличным поводом. Следующим утром у Шэнь Цинцю была готова целая презентация: он выбрал лучшие наброски, подготовил тезисы и набрался смелости, чтобы представить всё это учителю. Начал издалека о том, как порой сложно быстро отыскать что-то важное во множестве трактатов, как жизненно необходимо упорядочить все знания о монстрячьем поголовье, и лишь потом подобрался к сути. — Сейчас знания этого ученика ограничены его скудным опытом! — горестно вздохнул Шэнь Цинцю, пока учитель бесстрастно рассматривал макет будущего бестиария. — Но если бы учитель позволил иногда выбираться в исследовательские экспедиции, со временем бы этот недостойный, без сомнения, смог бы собрать в одной книге все знания о тварях этого мира! — В одной? — холодно усмехнулся учитель. — Ну, может, в нескольких томах… — не стал спорить Шэнь Цинцю. Экспедиции были делом нередким для многих вершин. Тот же Цяньцао регулярно отправлял адептов по всей территории заселённых земель и даже за их пределы на поиски редких трав и ингредиентов. Другое дело, что для Цинцзин это было в новинку: всё необходимое им доставляли прямо на порог, но и требовались им чаще книги да музыкальные инструменты. — У ученика явно есть идея, куда бы он хотел отправиться, — безразлично заметил учитель, беря в руки чашку чая. — Учитель мудр, — кивнул Шэнь Цинцю со всем возможным почтением. — Несмотря на посты и круглосуточную охрану, на границе царства демонов можно наблюдать за множеством тварей с безопасного расстояния. Учитель поджал губы и внимательно посмотрел на Шэнь Цинцю. — Если ученик поклянётся отбросить всяческое милосердие по отношении к этому народу… я позволю ему отправиться. И что ему оставалось? Шэнь Цинцю сложил вместе ладони, поклонился и значимо произнёс: — Клянусь. Не то что бы Шэнь Цинцю испытывал милосердие или благожелательность к демонам, как к народу — лишь к отдельным его представителям, так что в принесённой клятве почти не покривил душой. Дали ему чуть больше месяца на запечатление всех тварей, какие ему попадутся, что было даже больше, чем мог Шэнь Цинцю ожидать. Уладив все прочие дела и подготовив материалы, на рассвете следующего дня он был готов отправиться в путешествие. — Сяо Цзю. Или нет. Ци-гэ стоял в дверях, словно отлитый из бронзы, сложив руки на груди, и вид имел весьма суровый. — Сяо Цзю, почему до меня дошли слухи о твоём путешествии к границам царства демонов лишь в последний момент? Почему младший брат не пришёл ко мне лично и не позвал с собой? Именно поэтому. Ци-гэ трясся над ним и, узнай заранее о чём-то столь безрассудном и опасном, ни за что не отпустил бы Шэнь Цинцю в одиночку, а ведь именно это ему и было нужно! — У Ци-гэ сейчас столько забот, — отводя взгляд в сторону, попытался оправдаться Шэнь Цинцю. — Мне не хотелось тебя тревожить. — А если бы я узнал обо всём, когда ты был бы уже далеко? Думаешь, я не стал бы тревожиться, не кинулся бы вслед? — Глупости какие! Эта миссия одобрена учителем, я знаю, что делаю, и вообще… «Прожил как-то без твоей неустанной заботы несколько лет!». Последние слова Шэнь Цинцю вслух так и не смог сказать. Он всё время вспоминал того худощавого грязного ребёнка в лохмотьях, каким был его Ци-гэ когда-то. Тот не знал другой жизни, но несмотря на все невзгоды старался быть хорошим человеком и заботиться обо всех; это Сяо Цзю был эгоистичен и всегда хотел владеть вниманием брата безраздельно. И имеет ли он право после этого отталкивать Ци-гэ? — Послушай, — уже куда мягче продолжил Шэнь Цинцю. — Я обещаю не приближаться к монстрам слишком близко и быть максимально осторожным… Нет-нет-нет, всё это отговорки и ложь! Если в первый раз лгать оказалось просто неприятно, то во второй внутри словно провернули вонзённый нож. Он мог ещё поступать так с учителем, с Му Цинфаном, Дай Нин и вообще с кем угодно, но разве Ци-гэ не заслуживал знать правду? Знать, кого он пытается защитить. — На самом деле мне не грозит опасность… потому что меня там ждут, — словно шагнув в ледяную воду, зашептал он.