Любовники.
Зима всё не хотела и не хотела начинаться, обозначая своё наступление лишь лёгкой изморозью по ночам. В остальном же дни становились хоть и холоднее, но по осеннему сырыми и слякотными. Шэнь Цинцю брезгливо обошёл очередную проделанную многочисленными телегами дорожную лужу и скользнул внутрь трактира. Правда, это зловонное полутёмное помещение справедливее было назвать притоном. Стараясь спрятаться поглубже в непримечательный дорожный плащ, Шэнь Цинцю обошёл сброд в главном зале и поспешно направился на второй этаж. — Мастер Шэнь, — поприветствовал его юноша, открывая дверь в одну из комнат. Шэнь Цинцю кивнул Чжучжи-лану в ответ. — Друг мой, как я рад снова увидеться лицом к лицу! — весело обратился к нему Тяньлан-цзюнь, сидевший у окна. — Император, — сложил в подобающем жесте ладони Шэнь Цинцю и коротко поклонился. — Ты давно не присылал ничего, я уже изрядно соскучился по нашим дискуссиям, — посетовал тот. — Дела ордена, — пожал плечами Шэнь Цинцю. — После вторжения Мобэй-цзюня было решено капитально заняться укреплением и переработкой всех защитных заклинаний. Я почти и не покидал гор с тех пор. — Ох, — покивал Тяньлан-цзюнь. — Эти северные владыки способны принести немало проблем, знаю по собственному опыту. Они замолчали ненадолго, пока Шэнь Цинцю осматривал лишённые отделки стены и пыльные углы. — Разве это подходящее место для императора? — всё же спросил он недоумённо. У демонов, без сомнения, были свои странности, но вспоминая роскошный дворец, полный услужливых слуг, излишеств и богатства, Шэнь Цинцю всё равно не мог поверить, что император из демонического царства вот так легко согласится прятаться в столь сомнительном заведении. К тому же эта деревенька располагалась на главной дороге, кормясь в основном с проезжающих караванов, и всевозможных гостиниц и ночлежек тут было предостаточно на любой кошелёк. — Ха-ха, — засмеялся Тяньлан-цзюнь, — Но здесь же такой колорит! — У нас закончились деньги, — признался Чжучжи-лан. — Увы, мой повелитель весьма расточителен, когда дело доходит до людских безделушек и кушаний. — Племянник! — возмутился Тяньлан-цзюнь. Чжучжи-лан, хоть и отвёл глаза, однако пристыженным не выглядел. — Как давно вы в людском царстве? — Уже почти две недели. Тяньлан-цзюнь, должно быть, совершенно не умел торговаться и следить за тратами, раз за две недели умудрился промотать все взятые с собой деньги, а Шэнь Цинцю был уверен, что брал он далеко не мелкую сумму. — Вот, — из кольца-цянькуня появился небольшой мешочек полный звонких монет. — Не стоит Его Величеству ночевать в подобных местах. — Благодарим мастера Шэня! Тяньлан-цзюнь уже потянулся за мешком, но Чжучжи-лан успел взять его первым, так что Великому Владыке оставалось только недовольно поджать губы. — Ну не бухти ты так. Я надеялся, что Яньянь нас выручит. — Вы и так должны ей немаленькую сумму. — Я всё верну, как только мы поженимся! — попытался оправдаться тот. — Вы же позвали меня не только потому что хотели занять в долг? — напомнил о себе Шэнь Цинцю. Ничего ни о какой «Яньянь» он слушать не желал. — Верно, мастер Шэнь, мы столкнулись с небольшим затруднением. Чжучжи должно быть вам уже рассказал о моей невесте. Шэнь Цинцю не особо заинтересованно кивнул, усаживаясь на свободный стул. — Дело в том, что мы договорились встретиться, но в назначенный час она не явилась, мы прождали несколько дней, проведя их все в компании лишь ветра и камней. — Если ваша возлюбленная — заклинательница, тут нет ничего странного: порой дела наваливаются внезапно и рушат все планы, — пожал плечами Шэнь Цинцю. Кому как не ему было знать о подобных сложностях: с таким-то учителем. — Я, без сомнения, понимаю все трудности и неудобства вашей стези, но, — согласился Тяньлан-цзюнь крайне вежливым тоном, но тут же дал слабину, — но Яньянь носит под сердцем моего ребёнка, и, признаться, я волнуюсь. Мне бы не хотелось, чтобы она занималась охотой в такое время. — Какой мастер отправил бы беременную ученицу на охоту? — согласился Шэнь Цинцю. — Должно быть, что-то другое… — Верно, но раньше она говорила, что скрывает своё положение от остальных в ордене. Только срок, при котором это было возможно, уже подошёл к концу. Не могло ли из-за этого случиться конфликта? Ученица совершенствующаяся, которой следует отвергать все мирские желания, вдруг приносит сюрприз в подоле, да ещё и непонятно от кого. Шэнь Цинцю про себя усмехнулся. — Вполне. — Этого я и боялся, — покачал головой Тяньлан-цзюнь. — Ещё в прошлую встречу я хотел забрать её в свой дворец, но она наотрез отказывалась… Теперь же я весь в сомнениях и переживаю за них обоих. — Так император поэтому… — Да, — согласился Тяньлан-цзюнь, даже не дослушав вопрос. Оба всё равно понимали, о чём он хочет попросить. — Не мог бы мой друг узнать, как поживает Су Сиянь из Хуаньхуа? Если бы Шэнь Цинцю пил сейчас чай, непременно бы выплюнул его без остатка. Су Сиянь?! — Та самая Су Сиянь, первая ученица дворца? — Да-да, она весьма знаменита в вашем обществе, — беззаботно согласился Тяньлан-цзюнь. Шэнь Цинцю закрыл лицо обеими ладонями и тихо в них застонал. Почему из всех ярких и умных красавиц заклинательского мира, Тяньлан-цзюню понадобилась именно она? Холодная, безжалостная, первая ученица ордена, который больше других ненавидел демонов! — Мой вопрос может показаться грубым… но император уверен, что ребёнок Су Сиянь от него? Тяньлан-цзюнь пару раз моргнул и нахмурился. — Как ни в чём другом, его кровь отзывалась мне! — Хм… дело в том, что… — Шэнь Цинцю силился подобрать слова, но они никак не шли. Если бы ребёнок был не настоящим или от кого-то другого, он бы сразу предостерёг Тяньлан-цзюня держаться от этой женщины подальше. Её учитель серьёзно пострадал от армии демонов в прошлую войну и славился своим непримиримым отношением к этому роду даже среди заклинателей, где постулат «хороший демон — мёртвый демон» считался единственно верным. Не могло быть и речи, что ученица знаменитого Чэн Лау не прониклась бы его ненавистью, изо дня в день наблюдая, через что же прошёл её учитель. Но… ребёнок был настоящим, и причин не верить Тяньлан-цзюню, что кровь плода младенца действительно отзывалась, у Шэнь Цинцю не было. Быть может, эта невыносимая особа была далеко не так проста… Он всё же попытался объяснить свои подозрения, но Тяньлан-цзюнь явно проигнорировал предупреждение, сказав, что «Яньянь» полюбила его до того, как узнала, что он демон. — Я сделаю всё, что в моих силах, но, боюсь, это не так уж и много, — сдался к концу беседы Шэнь Цинцю. Во-первых, у него не было никаких уважительных причин вдруг ни с того ни с сего полететь в Хуаньхуа и невзначай спросить у тамошних адептов, как поживает их первая ученица. Во-вторых, у него там не было и друзей-приятелей, чтобы разведать обстановку на расстоянии. Единственное посещение Хуаньхуа Шэнь Цинцю было крайне официальным мероприятием, с целью представить наследников вершин в новом статусе. — Я постараюсь что-нибудь придумать. — Отлично! — радостно хлопнул в ладоши Тяньлан-цзюнь. — А пока, может, партию в вэйци? — Хорошо, — улыбнулся Шэнь Цинцю. Чжучжи-лан всё это время тихо сидел в углу комнаты и никак не привлекал к себе внимание, но Шэнь Цинцю сам то и дело бросал на него настороженные взгляды. Он так и не определился со своим отношением к этому демону: он его спас, и вёл себя исключительно дружелюбно, но его кровь всё ещё находилась внутри Шэнь Цинцю и в любой миг могла как причинить огромную боль, так и исказить разум. Это было крайне пугающее знание, от которого было не так-то просто отделаться.* * *
По возвращении на вершину Шэнь Цинцю хотел было отправиться к Тихому пруду и предаться медитациям, но ему навстречу выпорхнули несколько обеспокоенных шимей. — Шисюн Шэнь, он опять здесь. — Сказал, что не сдвинется с места, пока не увидит тебя! Вздохнув тяжелее престарелого крестьянина, Шэнь Цинцю направился к своей комнате. Там у дверей на коленях сидел Юэ Цинъюань с бесстрастным, словно отлитым из бронзы, лицом. — Ци-гэ, — улыбнулся Шэнь Цинцю. — Что ты делаешь тут? Юэ Цинъюань улыбнулся в ответ и, поднявшись, отряхнул чёрные дорогие одежды. — Сяо Цзю, что же ещё я, по-твоему, могу делать, если не дожидаться тебя? — Я ходил в город… …В нескольких десятках ли отсюда. — Мы в последние дни так мало общались, неужели Сяо Цзю избегает меня? — Глупости, — отмахнулся Шэнь Цинцю. Он жестом позвал Юэ Цинъюаня следовать за собой в бамбуковый лес к любимой лавке. Вечная весна на вершине делала лёгкий вечерний ветерок, гуляющий меж колышущихся стволов, крайне приятным и свежим. Шэнь Цинцю неосознанно поймал один из листьев и повертел в пальцах. — Ци-гэ не хуже меня знает, сколько было забот с улучшением защитных полей. А если у Шэнь Цинцю и появлялось свободное время, он предпочитал тратить его на тренировки и медитации. Столкновение со священным демоном ярко показало, что расслабляться, достигнув небольших успехов, не стоит. Этот мир продолжал быть враждебным и опасным, о чём было легко позабыть, сидя на самом верху гор. Юэ Цинъюань подтверждающе хмыкнул. Он шёл рядом, заложив руки за спину, и смотрел себе под ноги, слегка хмурясь. — Ци-гэ подвёл тебя, — всё же сказал он. — Да с чего такие мысли? — начал злиться Шэнь Цинцю. — Если бы не ты, я бы упал где-то посреди того поля, и меня, чего доброго, сожрал какой-нибудь демон. Он часто об этом думал, пытаясь представить, что было бы, не окажись на нём в тот день браслета со следящим заклинанием, и, хоть признаваться в собственной слабости было неприятно, скорее всего до границы он бы не добрался. — Нет! — возразил Юэ Цинъюань. — Конечно я не жалею, о том, что смог отыскать тебя в тот день, но я же в первую очередь тебя и потерял, а потом ещё и сильно расстроил. Сяо Цзю не держит от меня секретов, а я же, испугавшись после твоего первого путешествия, поступил недостойно! — Ци-гэ… — Вот! Он достал из собственного кольца небольшую чёрную лакированную шкатулку, внутри которой оказалось два одинаковых браслета. — Они парные, позволяют находить друга, один мне, другой тебе. — Ты переживал об этом всё это время? — неверяще спросил Шэнь Цинцю. Ци-гэ смущённо отвёл глаза. — Дурак! Шэнь Цинцю стукнул его веером и взял один из браслетов. Он же правда не злился! Вот только после этого жеста груз, который неведомо почему тяготил все эти месяцы, вдруг исчез. — Значит, хотя бы сегодня Сяо Цзю найдёт время для своего Ци-гэ? — Если Ци-гэ, что малое дитя, не может без внимания, — закатил в притворном раздражении глаза Шэнь Цинцю, — Ты слышал, что владыка Аньдин назначил наследницу! Ци-гэ довольно расслабился. — Да, шимей Чжу Цинчэнь, она так хорошо проявила себя во время возведения новых защитных столбов. Приятно видеть столь достойную деву среди боевых сестёр. Поскольку защиту было решено усиливать на совесть, дабы будущие горные владыки не столкнулись больше с наглостью демонов, то и основу, на которой должны были держаться заклинания, было принято взять наиболее надёжную — базальтовые столбы с восточного побережья. Их пришлось в целости доставить, поднять и разместить на всех вершинах. То, как выкладывалась Чжу Цинчэнь при всех этих операциях, было бы непросто переоценить. — Теперь, быть может, Ци Цинци перестанет жаловаться, что она единственная девушка, на малых собраниях. — Было бы здорово, — согласился Ци-гэ. После он потащил их к одному живописному склону на вершине Цюндин вдали от построек. Они кинули дорожные плащи на высокую траву и улеглись на них сверху, любуясь сначала алыми всполохами заката, а затем возникающей звёздной дорогой. — Великий Дракон пожирает скверну, — указал Ци-гэ на одно из созвездий. — А это Любовники. Среди серебристой россыпи слабо угадывалось скопление точек, напоминающие две сплетённые фигуры. Они словно слились в вечном поцелуе, не замечая ни великих героев, сражающихся с разными тварями, ни мифических зверей, которые так обильно их окружали. — Говорят это принцесса древности и её верный телохранитель, — начал рассказывать Ци-гэ. — Её отец-император не желал, чтобы царственная дочь осквернила себя связью с мужчиной низкого положения, и, когда узнал о их любви, велел казнить телохранителя. Той же ночью она повесилась на шёлковой верёвке, а их души воспарили к небесам. — Какая грустная история, — задумчиво зажав травинку в зубах, заметил Шэнь Цинцю, — Для их любви не нашлось места на земле. — Это всего лишь легенда, не стоит думать об этом слишком много. Ци-гэ придвинулся ближе и притянул Шэнь Цинцю, накрывая краем своего плаща. — И всё же. Запретная любовь была темой множества историй. Как выдуманных, так и реально произошедших, и большая их часть не имела хорошего финала. Шэнь Цинцю постарался стряхнуть с себя какое-то неприятное предчувствие, витающее на краю сознания, и продолжать наслаждаться вечером. — Как думаешь, могли они быть вместе не умирая? Ци-гэ молчал какое-то время, и вокруг было слышно лишь стрекотание кузнечиков. — Я не знаю. Порой, несмотря на все старания, мы не способны переломить обстоятельства вокруг нас. — Да, пожалуй… — Но нам с тобой не о чём беспокоиться! — встрепенулся брат. — Мы уже сломили судьбу, Сяо Цзю! Оглянись, больше никто не посмеет ни притеснять нас, ни смотреть свысока. Осталось только одно… — Ммм? Шэнь Цинцю потянулся, как довольный кот и с любопытством посмотрел на Ци-гэ. — Ничего, — улыбнулся тот. — Для этого ещё наступит время, а сейчас Сяо Цзю, кажется, хочет спать. — Вовсе нет! — Твои сонные глаза говорят, что да. — Я мастер с золотым ядром, мне не нужно спать, — фыркнул он и зевнул. — Да-да, но почему бы не поспать и не увидеть хорошие сны. В детстве Сяо Цзю любил потом мне их пересказывать. — Угу, — согласился Шэнь Цинцю, перевернувшись набок и спрятав лицо в чёрной ткани. — Не хочу никуда идти. Они всё равно бы не замёрзли и не простыли, а было так приятно вздремнуть прямо здесь в тиши и уединении, будто остального мира и его проблем не существует. — Хорошо, — не стал спорить Ци-гэ и плотнее укрыл его плечи. — Сладких снов. Увы, вопреки пожеланиям Ци-гэ, той ночью Шэнь Цинцю не увидел ни своих старых видений о прошлой жизни, ни безобидной белиберды, свойственной спящему разуму. Ему опять снилась могила Дай Нин.* * *
Новый постоялый двор был куда приличней предыдущего: зал полностью освещался, столы были чисты, и в углу даже выступала артистка, тянущая грустные песни под аккомпанемент пипы. Шэнь Цинцю хмыкнул и скользнул в коридор, где располагались двери в жилые комнаты. Тяньлан-цзюнь в этот раз сидел на полу посреди комнаты и лениво дёргал струны циня. — О, друг мой! — обрадовался он Шэнь Цинцю. — Появились идеи? — Одна, и не сказать, что очень хорошая, — признался Шэнь Цинцю. — Мне понадобится ваша помощь.